- Рома, скажи, если это не секрет, конечно, зачем ты изображаешь из себя кота? – спросила Саулешка.
- Видишь ли, так мне приятнее. Чувствую себя вашим домашним любимцем.
- Но мы тебя любили бы в любом облике.
- Наверное, но лично мне так приятнее.
- Может быть, ты просчитываешь варианты внедрения искусственного разума в человеческое общество?
- А зачем его просчитывать? Искусственный интеллект стал внедряться со времён первых даже не калькуляторов, а простых механических арифмометров. А уж с началом имплантации людям чипов, а там и гель-кристаллов, пошло слияние человека и искусственного интеллекта. Неужели вы думаете, что предоставляя тебе запрошенную информацию, я не влияю на принятие решения? Информацию-то можно подать очень по-разному, согласна?
- Это верно. И что из этого следует?
- А то, что гель-кристалл всего лишь промежуточная ступень. Ты ведь знаешь, что вычислительные мощности стараются вырастить из человеческих тканей, то есть, пошла информационная модернизация человека, и даже на середине этого пути, кто сможет дать ответ: где кончается человеческий разум и начинается искусственный, и где кончается симбиоз человека и искусственного интеллекта и начинается коллективный разум?
- Это верно. Но это дела будущего времени, правда, Рома?
- Будущее началось давно в прошлом, Саулешка.
- Это тоже верно.
- А ты, Рома, для себя выбрал роль личного друга двух не вполне обычных людей, так?
- Именно. Мне это и вправду приятно, я ведь на самом деле воспринимаю ваши чувства, и они меня греют.
- Саулешка, Рома прав: мы не можем пустить его разум в себя, но и он не может воспринимать нас напрямую. Нам остаётся только дружить, в самом древнем и чистом смысле этого слова.
Саулешка примолкла и, кажется, задремала. Рома уютно мурчал на моём животе, а я поглаживая его тёплую и мягкую шёрстку думал. Думал о том, что человечество, в своём развитии, подошло к важнейшему перекрёстку, и нам следует очень серьёзно размышлять о будущем.
Близкое будущее началось когда-то вчера, а отдалённое будущее рождается сегодня. А это значит, что будущее в наших руках.
Скатерть-самобранка
С раннего утра наш Рома забегал как-то очень озабоченно. Он что-то невнятно бурчал, и сервы получив приказ, деловито бежали исполнять.
– Что случилось, пушистый, какая-то беда?
– Пока ничего серьёзного, но может быть, я ещё не всё знаю.
– Так в чём дело-то?
– На двух полях, что я обслуживаю, произошло катастрофическое снижение количества полезных насекомых.
– Вот это да! Я и не знал, что у тебя каждая насекомая на учёте.
– А как иначе, Андрюша? И количество насекомых, и количество простейших, и состав почв, воды и воздуха, всё надо контролировать, иначе можно испортить землю.
– Век живи, век учись.
– Андрюша, я сейчас собираюсь на это аварийное поле, если хочешь, прогуляйся со мной.
– Пошли. Саулешку будить будем?
– Мы ненадолго, а она опять до пяти часов со своим программированием разбиралась. Пусть поспит.
Вышли из дома, Рома тут же взобрался мне на плечо и скомандовал:
– Давай налево, к Зелёной балке, поле сразу за ней.
– Я знаю, зачем ты меня позвал, Ромыч. Тебе просто лениво тащиться своими ногами в такую даль. – подковырнул я его.
– А то! С тобой не скучно: на тебе я еду, с тобой болтаю, а там и дразнить начну, а ты терпи.
Тропинка изгибалась вдоль опушки весёлой и чистенькой берёзовой рощи. Деревья не толстые, на взгляд, лет по тридцать-сорок, не старше. Впрочем, деревья тут, на Марсе, растят со стимуляторами, чтобы быстрее набирали силу и мощь, это на Земле стимуляторы запрещены. Кое-где на опушке попадались рябины и ивы, а в двух местах росли молодые яблони. Должно быть, птицы принесли сюда семена, вот они и принялись. Дальше пришлось немножко дать кругаля вокруг болотца на дне Зелёной балки, зато после него мы поднялись сразу к полю.
– Андрюха красота-то, какая!
Действительно красиво, а впрочем, поле как поле: рожь, ячмень, пшеница, горох, соя, клевер и уж не знаю какие ещё культурные и дикие растения растут здесь, не мешая, друг другу.
Это раньше культурные растения росли каждое на отдельном поле, а от этого земля болела и портилась. Монокультуры высасывали из почвы полезные вещества, даже севооборот, подкормки и удобрения не могли исправить положения: земля к середине двадцать первого века стремительно деградировала. Выход из создавшегося тупика искали агрономы, почвоведы и биологи, и даже нашли его: выход был в одновременном выращивании культурных и диких растений, взаимно питающих друг друга и почву. А ещё нужен баланс бактерий, простейших, насекомых и животных, живущих на едином пространстве. Беда была в том, что на тогдашнем технологическом уровне организовать такое полеводство было абсолютно невозможно. Например: выросли вместе рожь, пшеница и ячмень. А как их собрать в оптимальное для каждого растения время? Как прополоть, как избавиться от вредителей? Задача усложняется, если учесть что там же должны расти и бобовые, а это вьющиеся растения. И на этом же поле растут картошка, морковь и прочие корнеплоды, а их надо бы окучивать… Ну и не забываем о сорняках, не приносящих никакой пользы, а только вред. И опять же, не забываем о вредных насекомых, а также о полезных насекомых, которые, расплодившись сверх меры, становятся вредными.
Какое-то время широко пользовались гербицидами и инсектицидами, но гербициды накапливаются в почве и растениях, совсем не полезны людям. А инсектициды травят всех насекомых подряд, не разбираясь, отчего земле становится много хуже. Да и для людей они опасны. Остаётся прополка и ручная уборка насекомых.
Путь нащупали постепенно: сначала школьники из Воронежа, ещё в двадцать первом веке, придумали робот для прополки, чудовищно безобразный внешне и плохо работающий механизм. Лиха беда начало, и усовершенствованный робот стал изящнее, и к тому же, обзавёлся дополнительными функциями.
А вот на поле перед нами движется шеренга отдалённых потомков того робота, только действующие на совсем другом уровне и других принципах. По виду это довольно странная помесь антилопы-гну, рака и осьминога: довольно массивное тело опирается на длинные сухие ноги, несколько членистых лап, с неким подобием рачьих клешней рыхлят почву в междурядьях и вокруг растений, а в передней части биоробота пучок щупалец выпалывает сорняки, обирает насекомых и тащит их в пасть. Биороботу тоже чем-то надо питаться. Любопытно получается и экономно: сельхозботы делают нужную работу, при этом сами себе добывают пропитание и сами себя обихаживают.
– Видал, какие зверюги?
– Да я на сельхозботов ещё дома, в Ольшанке насмотрелся. Правда, я никогда не подходил к ним близко: бабушка уверяла, что ребёнка они могут сожрать. Кстати, это правда?
– Брехня! Лишних мышей или ещё кого мелкого вроде лягушек или ящериц они схарчат за милую душу, а чтобы крупное теплокровное… Да и на всех сельхозботах установлена защита от дурака, не могут они нанести вред разумному.
– А-а-а. Я слышал, что сельхозботы кроме полезной работы производят и мясо, это правда?
– Конечно, правда. Вон, видишь, у всех у них на загривках вроде горба?
– Вижу.
– Это такой мышечный клубок. Когда он вырастает, его срезают, и сельхозбот начинает выращивать новый.
– А как же со вкусом?
– Они специализированные. Кто-то даёт свинину, кто-то говядину… Вон, Даша Храмова из соседнего хозяйства решила растить крокодилятину, и многим понравилось.
– Надо будет попробовать.
– Да без проблем. Я уже дал запрос серверу Даши, обещали прислать пару килограммов на пробу, а надо будет, пришлют ещё. И давай отойдем в сторонку.
Я оглянулся: сельхозботы дошли до этого края поля, и разворачивались, чтобы снова выстроиться цепью. Вот пошел первый, обрабатывая своими клешнями и щупальцами, полосу в пять метров. Справа к нему пристроился следующий, за ним ещё. Чёрт, красиво идут! Щупальца вырывали сорную траву и пихали её в рот. Туда же отправлялись какие-то червяки, божьи коровки, стрекозы…
Божьи коровки? Стрекозы?
– Рома, я чего-то не пойму. Стрекозы, насколько я понимаю, полезны? Смотри, стрекоз поедают! А вон тот сельхозбот явно клопов-солдатиков жрёт, или я ошибаюсь?
Вся шеренга биороботов, получив неслышную команду Ромы, замерла.
– Андрюшка, ты гений! Один взгляд, и ты определил, в чём проблема, а я собирался тут до вечера разбираться.
– Да ладно тебе,
– Ну ладно так ладно. Всё остальное я сделаю дистанционно, пошли обратно.
– Пошли.
– Андрюшка, а хочешь сделать подарок Саулешке? Вон там, на полянке у Зелёной балки расцвели ирисы.
– Погоди, сейчас же конец июля, какие ирисы?
– Хо! Там такая интересная аномалия, циклический выход холода из глубин, и потому любопытная задержка сезона. Кругом июль, а там конец мая, здорово, да?
– Пошли, сорву один цветок, а потом вместе с Саулешкой придём, полюбоваться на чудо.
– И то верно. А теперь смотри: вон на том поле идёт уборка… хм… что они там убирают… Да, убирают просо. Хочешь посмотреть?
– Пошли.
По полю, как и на том поле, что мы осмотрели, двигалась шеренга сельхозботов, правда, они на себе несли ещё и контейнеры. Мы подошли ближе: клешни биороботов также рыхлили почву, но щупальца не только удаляли сорняки и собирали вредных насекомых, но и собирали созревшие семена проса, ловко выбирая их среди других растений. Мельтешение конечностей выглядело просто завораживающим, разумным. Впрочем, разума у сельхозботов не больше чем у коллективных насекомых, и управляющий мозг размещён в стороне. Эти, к примеру, сельхозботы обслуживаются собакотом, который сейчас сидит на моём плече и тихонько напевает что-то еле слышное, но приятное.
– Рома, всё хотел тебя спросить, откуда ты берёшь свои песенки?
– А это не совсем песенки. Это попурри из всего, что я люблю. Тебе нравится?
– Очень. Не думаешь выкладывать своё творчество в Сеть?
– Ага, и отнимать хлеб у настоящих композиторов?
– А чем ты ненастоящий?
– Неживой.
– Ню-ню! – саркастически заявил я – Ходишь, разговариваешь, независимо мыслишь, занимаешься творчеством, и при этом неживой. Ага.
– Думаешь, кому-нибудь будет интересно? – засмущался Рома.
– Ясен пень, думаю.
– А выкладывать под человеческим псевдонимом?
– Зачем? Так и назовись: Собакот Рома. И настоящую фотографию приложи.
– Понимаю-понимаю! Это для того, чтобы все подумали, что у меня такой идиотский псевдоним и дурацкая аватарка?
– Хе! Иногда ты соображаешь быстро. – подковырнул я его, но бесполезно: Рома всё ещё пребывал в культурном шоке.
– Андрюха, как я могу быть наравне с человеком?
– Спокойно. У тебя есть талант? Несомненно, есть. А то, что твой мозг создан искусственно, лично я считаю совершенно неважным, хотя…
– Что ещё?
– Надо подумать над сложной проблемой: по каким критериям следует считать искусственный разум равным натуральному. Вместе и подумаем.
– Спасибо, Андрюша.
– Какие пустяки! Мы же друзья, Рома.
– А Саулешка одобрит моё творчество??
– Ни малейших сомнений.
Саулешка Ромино творчество одобрила, и мы на пару месяцев потеряли своего друга. Рома, с потерянным видом шлялся по дому, пасеке и по окрестностям, и сочинял уже не попурри из существующих песенок, а вполне самостоятельные произведения, иногда довольно сложные.
У Саулешки тоже появилось новое увлечение: она стала руководителем Фан-клуба поклонников Роминого творчества. За два месяца число Роминых фанатов выросло до полутора миллионов человек, рассеянных по Земле, Марсу и по колониям на Венере, Меркурии и поясе астероидов. Что любопытно, поклонники Роминого таланта завелись даже в буржуйских и феодальных колониях, как правило, игнорирующих любое культурное влияние коммунистов.
И вот однажды поутру нам принесли посылку. В сопроводительном письме, написанном на бумаге вручную, причём разными почерками, группа учёных и технологов признавалась в глубокой любви к Роминой музыке, в благодарность за которую они посылали продукт собственного творчества: передвижную установку для телепортации продуктов питания «Скатерть-самобранка».
Мы собрались вокруг посылки, и наш собакот вслух зачитал письмо, а затем принялся распоряжаться:
– Андрюха, Саулешка, быстрее распаковывайте! Мне страшно любопытно, что это за скатерть такая.
– А сам?
– У меня ручки не под то заточены, сам знаешь.
Саулешка даже не двинулась с дивана:
– Андрюша, давай, распаковывай. Я не могу, не женское это дело.
Вот ведь собрались на мою голову эксплуататоры! Делать нечего, я берусь за контейнер, похожий на старинный чемодан с колёсиками и ручкой.
Та-а-ак! Пишут: «Дважды щёлкнуть замками контейнера, для того чтобы откачать амортизирующую пену, и подождать сорок секунд». Должно быть «Скатерть-самобранка» является довольно хрупким прибором.
Щёлкаю замками и выжидаю положенное время. Потом вскрываю контейнер и мы дружно заглядываем внутрь. Внутри лежит нечто прямоугольное, завёрнутое в нежно-голубую шёлковую скатерть, украшенную затейливой растительной вышивкой. Вынимаю загадочный предмет, и помещённый на стол он оказывается большим серебряным блюдом под серебряной же крышкой. И блюдо и крышка оказались покрыты искусной чеканкой ручной работы изображавший пир, на котором нашлось место и батырам, и богатырям, и джигитам и ушкуйникам. Девицы были тоже на любой вкус, в самых замысловатых нарядах: особенно мне понравилась гурия в древнегреческой тунике с кокошником на изумительно кудрявой голове. Лицом гурия была неотличима от Саулешки. Рома в это время увлечённо разглядывал собственное изображение: художник отчеканил его в рыцарских латах, с вилкой и ложкой в руках. Я, благодаря фантазии художника, оказался викингом в рогатом шлеме. В руках у меня два шампура с шашлыками, которые я предлагаю симпатичным одалискам в весьма откровенных нарядах.
– Ага! – провозгласил Рома – Я понял! Здесь изображены мы трое, и все участники научной группы сотворившей скатерть-самобранку.
Так оно и оказалось. Когда я поднял крышку, под ней оказалась объёмная фотография научно-конструкторской группы, со своими изображениями в руках, теми, что на крышке.
– Рома, бери в лапки письмо и заказывай угощение. – распорядилась Саулешка.
– Слушаюсь и повинуюсь! – поклонился Рома.
Он раздал нам картонные книжки меню и распорядился:
– Ребята, сначала выбираете блюда, затем касаетесь сенсорной галочки и произносите заклинание: «Сим-Салабим! Ахалай-Махалай! По щучьему велению, по моему хотению явись ко мне угощение!» Мдя… – не утерпел Рома, и навёл критику – Заклинание составлял явно не Пушкин и не Шекспир.
– Да ладно тебе! – заступилась за учёных Саулешка – Скажи спасибо что они скатерть-самобранку изобрели, а заклинание мы и сами сочиним, ага. Загадочное-презагадочное, правда, Андрюша?
– Конечно! Ну давайте заказывать угощение, ребята.
– Ой, как неудобно получается! – встрепенулась Саулешка – А ведь скатерть это подарок Роме, а пользоваться будем мы. Рома, тебе не обидно?
– Ну почему только вы. – усмехнулся Рома – Я себе могу заказывать белковые коктейли. Ну ладно, считайте что я вас угощаю, тем более, что так оно и есть. Заказывайте.
Я заказал себе гречневую кашу с молоком и чашку чая. Утро же, я всегда так завтракаю. Саулешка решила что ей хочется рисовой каши и какао, а Рома, как и сказал, выбрал белковый коктейль.
- Видишь ли, так мне приятнее. Чувствую себя вашим домашним любимцем.
- Но мы тебя любили бы в любом облике.
- Наверное, но лично мне так приятнее.
- Может быть, ты просчитываешь варианты внедрения искусственного разума в человеческое общество?
- А зачем его просчитывать? Искусственный интеллект стал внедряться со времён первых даже не калькуляторов, а простых механических арифмометров. А уж с началом имплантации людям чипов, а там и гель-кристаллов, пошло слияние человека и искусственного интеллекта. Неужели вы думаете, что предоставляя тебе запрошенную информацию, я не влияю на принятие решения? Информацию-то можно подать очень по-разному, согласна?
- Это верно. И что из этого следует?
- А то, что гель-кристалл всего лишь промежуточная ступень. Ты ведь знаешь, что вычислительные мощности стараются вырастить из человеческих тканей, то есть, пошла информационная модернизация человека, и даже на середине этого пути, кто сможет дать ответ: где кончается человеческий разум и начинается искусственный, и где кончается симбиоз человека и искусственного интеллекта и начинается коллективный разум?
- Это верно. Но это дела будущего времени, правда, Рома?
- Будущее началось давно в прошлом, Саулешка.
- Это тоже верно.
- А ты, Рома, для себя выбрал роль личного друга двух не вполне обычных людей, так?
- Именно. Мне это и вправду приятно, я ведь на самом деле воспринимаю ваши чувства, и они меня греют.
- Саулешка, Рома прав: мы не можем пустить его разум в себя, но и он не может воспринимать нас напрямую. Нам остаётся только дружить, в самом древнем и чистом смысле этого слова.
Саулешка примолкла и, кажется, задремала. Рома уютно мурчал на моём животе, а я поглаживая его тёплую и мягкую шёрстку думал. Думал о том, что человечество, в своём развитии, подошло к важнейшему перекрёстку, и нам следует очень серьёзно размышлять о будущем.
Близкое будущее началось когда-то вчера, а отдалённое будущее рождается сегодня. А это значит, что будущее в наших руках.
Скатерть-самобранка
С раннего утра наш Рома забегал как-то очень озабоченно. Он что-то невнятно бурчал, и сервы получив приказ, деловито бежали исполнять.
– Что случилось, пушистый, какая-то беда?
– Пока ничего серьёзного, но может быть, я ещё не всё знаю.
– Так в чём дело-то?
– На двух полях, что я обслуживаю, произошло катастрофическое снижение количества полезных насекомых.
– Вот это да! Я и не знал, что у тебя каждая насекомая на учёте.
– А как иначе, Андрюша? И количество насекомых, и количество простейших, и состав почв, воды и воздуха, всё надо контролировать, иначе можно испортить землю.
– Век живи, век учись.
– Андрюша, я сейчас собираюсь на это аварийное поле, если хочешь, прогуляйся со мной.
– Пошли. Саулешку будить будем?
– Мы ненадолго, а она опять до пяти часов со своим программированием разбиралась. Пусть поспит.
Вышли из дома, Рома тут же взобрался мне на плечо и скомандовал:
– Давай налево, к Зелёной балке, поле сразу за ней.
– Я знаю, зачем ты меня позвал, Ромыч. Тебе просто лениво тащиться своими ногами в такую даль. – подковырнул я его.
– А то! С тобой не скучно: на тебе я еду, с тобой болтаю, а там и дразнить начну, а ты терпи.
Тропинка изгибалась вдоль опушки весёлой и чистенькой берёзовой рощи. Деревья не толстые, на взгляд, лет по тридцать-сорок, не старше. Впрочем, деревья тут, на Марсе, растят со стимуляторами, чтобы быстрее набирали силу и мощь, это на Земле стимуляторы запрещены. Кое-где на опушке попадались рябины и ивы, а в двух местах росли молодые яблони. Должно быть, птицы принесли сюда семена, вот они и принялись. Дальше пришлось немножко дать кругаля вокруг болотца на дне Зелёной балки, зато после него мы поднялись сразу к полю.
– Андрюха красота-то, какая!
Действительно красиво, а впрочем, поле как поле: рожь, ячмень, пшеница, горох, соя, клевер и уж не знаю какие ещё культурные и дикие растения растут здесь, не мешая, друг другу.
Это раньше культурные растения росли каждое на отдельном поле, а от этого земля болела и портилась. Монокультуры высасывали из почвы полезные вещества, даже севооборот, подкормки и удобрения не могли исправить положения: земля к середине двадцать первого века стремительно деградировала. Выход из создавшегося тупика искали агрономы, почвоведы и биологи, и даже нашли его: выход был в одновременном выращивании культурных и диких растений, взаимно питающих друг друга и почву. А ещё нужен баланс бактерий, простейших, насекомых и животных, живущих на едином пространстве. Беда была в том, что на тогдашнем технологическом уровне организовать такое полеводство было абсолютно невозможно. Например: выросли вместе рожь, пшеница и ячмень. А как их собрать в оптимальное для каждого растения время? Как прополоть, как избавиться от вредителей? Задача усложняется, если учесть что там же должны расти и бобовые, а это вьющиеся растения. И на этом же поле растут картошка, морковь и прочие корнеплоды, а их надо бы окучивать… Ну и не забываем о сорняках, не приносящих никакой пользы, а только вред. И опять же, не забываем о вредных насекомых, а также о полезных насекомых, которые, расплодившись сверх меры, становятся вредными.
Какое-то время широко пользовались гербицидами и инсектицидами, но гербициды накапливаются в почве и растениях, совсем не полезны людям. А инсектициды травят всех насекомых подряд, не разбираясь, отчего земле становится много хуже. Да и для людей они опасны. Остаётся прополка и ручная уборка насекомых.
Путь нащупали постепенно: сначала школьники из Воронежа, ещё в двадцать первом веке, придумали робот для прополки, чудовищно безобразный внешне и плохо работающий механизм. Лиха беда начало, и усовершенствованный робот стал изящнее, и к тому же, обзавёлся дополнительными функциями.
А вот на поле перед нами движется шеренга отдалённых потомков того робота, только действующие на совсем другом уровне и других принципах. По виду это довольно странная помесь антилопы-гну, рака и осьминога: довольно массивное тело опирается на длинные сухие ноги, несколько членистых лап, с неким подобием рачьих клешней рыхлят почву в междурядьях и вокруг растений, а в передней части биоробота пучок щупалец выпалывает сорняки, обирает насекомых и тащит их в пасть. Биороботу тоже чем-то надо питаться. Любопытно получается и экономно: сельхозботы делают нужную работу, при этом сами себе добывают пропитание и сами себя обихаживают.
– Видал, какие зверюги?
– Да я на сельхозботов ещё дома, в Ольшанке насмотрелся. Правда, я никогда не подходил к ним близко: бабушка уверяла, что ребёнка они могут сожрать. Кстати, это правда?
– Брехня! Лишних мышей или ещё кого мелкого вроде лягушек или ящериц они схарчат за милую душу, а чтобы крупное теплокровное… Да и на всех сельхозботах установлена защита от дурака, не могут они нанести вред разумному.
– А-а-а. Я слышал, что сельхозботы кроме полезной работы производят и мясо, это правда?
– Конечно, правда. Вон, видишь, у всех у них на загривках вроде горба?
– Вижу.
– Это такой мышечный клубок. Когда он вырастает, его срезают, и сельхозбот начинает выращивать новый.
– А как же со вкусом?
– Они специализированные. Кто-то даёт свинину, кто-то говядину… Вон, Даша Храмова из соседнего хозяйства решила растить крокодилятину, и многим понравилось.
– Надо будет попробовать.
– Да без проблем. Я уже дал запрос серверу Даши, обещали прислать пару килограммов на пробу, а надо будет, пришлют ещё. И давай отойдем в сторонку.
Я оглянулся: сельхозботы дошли до этого края поля, и разворачивались, чтобы снова выстроиться цепью. Вот пошел первый, обрабатывая своими клешнями и щупальцами, полосу в пять метров. Справа к нему пристроился следующий, за ним ещё. Чёрт, красиво идут! Щупальца вырывали сорную траву и пихали её в рот. Туда же отправлялись какие-то червяки, божьи коровки, стрекозы…
Божьи коровки? Стрекозы?
– Рома, я чего-то не пойму. Стрекозы, насколько я понимаю, полезны? Смотри, стрекоз поедают! А вон тот сельхозбот явно клопов-солдатиков жрёт, или я ошибаюсь?
Вся шеренга биороботов, получив неслышную команду Ромы, замерла.
– Андрюшка, ты гений! Один взгляд, и ты определил, в чём проблема, а я собирался тут до вечера разбираться.
– Да ладно тебе,
– Ну ладно так ладно. Всё остальное я сделаю дистанционно, пошли обратно.
– Пошли.
– Андрюшка, а хочешь сделать подарок Саулешке? Вон там, на полянке у Зелёной балки расцвели ирисы.
– Погоди, сейчас же конец июля, какие ирисы?
– Хо! Там такая интересная аномалия, циклический выход холода из глубин, и потому любопытная задержка сезона. Кругом июль, а там конец мая, здорово, да?
– Пошли, сорву один цветок, а потом вместе с Саулешкой придём, полюбоваться на чудо.
– И то верно. А теперь смотри: вон на том поле идёт уборка… хм… что они там убирают… Да, убирают просо. Хочешь посмотреть?
– Пошли.
По полю, как и на том поле, что мы осмотрели, двигалась шеренга сельхозботов, правда, они на себе несли ещё и контейнеры. Мы подошли ближе: клешни биороботов также рыхлили почву, но щупальца не только удаляли сорняки и собирали вредных насекомых, но и собирали созревшие семена проса, ловко выбирая их среди других растений. Мельтешение конечностей выглядело просто завораживающим, разумным. Впрочем, разума у сельхозботов не больше чем у коллективных насекомых, и управляющий мозг размещён в стороне. Эти, к примеру, сельхозботы обслуживаются собакотом, который сейчас сидит на моём плече и тихонько напевает что-то еле слышное, но приятное.
– Рома, всё хотел тебя спросить, откуда ты берёшь свои песенки?
– А это не совсем песенки. Это попурри из всего, что я люблю. Тебе нравится?
– Очень. Не думаешь выкладывать своё творчество в Сеть?
– Ага, и отнимать хлеб у настоящих композиторов?
– А чем ты ненастоящий?
– Неживой.
– Ню-ню! – саркастически заявил я – Ходишь, разговариваешь, независимо мыслишь, занимаешься творчеством, и при этом неживой. Ага.
– Думаешь, кому-нибудь будет интересно? – засмущался Рома.
– Ясен пень, думаю.
– А выкладывать под человеческим псевдонимом?
– Зачем? Так и назовись: Собакот Рома. И настоящую фотографию приложи.
– Понимаю-понимаю! Это для того, чтобы все подумали, что у меня такой идиотский псевдоним и дурацкая аватарка?
– Хе! Иногда ты соображаешь быстро. – подковырнул я его, но бесполезно: Рома всё ещё пребывал в культурном шоке.
– Андрюха, как я могу быть наравне с человеком?
– Спокойно. У тебя есть талант? Несомненно, есть. А то, что твой мозг создан искусственно, лично я считаю совершенно неважным, хотя…
– Что ещё?
– Надо подумать над сложной проблемой: по каким критериям следует считать искусственный разум равным натуральному. Вместе и подумаем.
– Спасибо, Андрюша.
– Какие пустяки! Мы же друзья, Рома.
– А Саулешка одобрит моё творчество??
– Ни малейших сомнений.
Саулешка Ромино творчество одобрила, и мы на пару месяцев потеряли своего друга. Рома, с потерянным видом шлялся по дому, пасеке и по окрестностям, и сочинял уже не попурри из существующих песенок, а вполне самостоятельные произведения, иногда довольно сложные.
У Саулешки тоже появилось новое увлечение: она стала руководителем Фан-клуба поклонников Роминого творчества. За два месяца число Роминых фанатов выросло до полутора миллионов человек, рассеянных по Земле, Марсу и по колониям на Венере, Меркурии и поясе астероидов. Что любопытно, поклонники Роминого таланта завелись даже в буржуйских и феодальных колониях, как правило, игнорирующих любое культурное влияние коммунистов.
И вот однажды поутру нам принесли посылку. В сопроводительном письме, написанном на бумаге вручную, причём разными почерками, группа учёных и технологов признавалась в глубокой любви к Роминой музыке, в благодарность за которую они посылали продукт собственного творчества: передвижную установку для телепортации продуктов питания «Скатерть-самобранка».
Мы собрались вокруг посылки, и наш собакот вслух зачитал письмо, а затем принялся распоряжаться:
– Андрюха, Саулешка, быстрее распаковывайте! Мне страшно любопытно, что это за скатерть такая.
– А сам?
– У меня ручки не под то заточены, сам знаешь.
Саулешка даже не двинулась с дивана:
– Андрюша, давай, распаковывай. Я не могу, не женское это дело.
Вот ведь собрались на мою голову эксплуататоры! Делать нечего, я берусь за контейнер, похожий на старинный чемодан с колёсиками и ручкой.
Та-а-ак! Пишут: «Дважды щёлкнуть замками контейнера, для того чтобы откачать амортизирующую пену, и подождать сорок секунд». Должно быть «Скатерть-самобранка» является довольно хрупким прибором.
Щёлкаю замками и выжидаю положенное время. Потом вскрываю контейнер и мы дружно заглядываем внутрь. Внутри лежит нечто прямоугольное, завёрнутое в нежно-голубую шёлковую скатерть, украшенную затейливой растительной вышивкой. Вынимаю загадочный предмет, и помещённый на стол он оказывается большим серебряным блюдом под серебряной же крышкой. И блюдо и крышка оказались покрыты искусной чеканкой ручной работы изображавший пир, на котором нашлось место и батырам, и богатырям, и джигитам и ушкуйникам. Девицы были тоже на любой вкус, в самых замысловатых нарядах: особенно мне понравилась гурия в древнегреческой тунике с кокошником на изумительно кудрявой голове. Лицом гурия была неотличима от Саулешки. Рома в это время увлечённо разглядывал собственное изображение: художник отчеканил его в рыцарских латах, с вилкой и ложкой в руках. Я, благодаря фантазии художника, оказался викингом в рогатом шлеме. В руках у меня два шампура с шашлыками, которые я предлагаю симпатичным одалискам в весьма откровенных нарядах.
– Ага! – провозгласил Рома – Я понял! Здесь изображены мы трое, и все участники научной группы сотворившей скатерть-самобранку.
Так оно и оказалось. Когда я поднял крышку, под ней оказалась объёмная фотография научно-конструкторской группы, со своими изображениями в руках, теми, что на крышке.
– Рома, бери в лапки письмо и заказывай угощение. – распорядилась Саулешка.
– Слушаюсь и повинуюсь! – поклонился Рома.
Он раздал нам картонные книжки меню и распорядился:
– Ребята, сначала выбираете блюда, затем касаетесь сенсорной галочки и произносите заклинание: «Сим-Салабим! Ахалай-Махалай! По щучьему велению, по моему хотению явись ко мне угощение!» Мдя… – не утерпел Рома, и навёл критику – Заклинание составлял явно не Пушкин и не Шекспир.
– Да ладно тебе! – заступилась за учёных Саулешка – Скажи спасибо что они скатерть-самобранку изобрели, а заклинание мы и сами сочиним, ага. Загадочное-презагадочное, правда, Андрюша?
– Конечно! Ну давайте заказывать угощение, ребята.
– Ой, как неудобно получается! – встрепенулась Саулешка – А ведь скатерть это подарок Роме, а пользоваться будем мы. Рома, тебе не обидно?
– Ну почему только вы. – усмехнулся Рома – Я себе могу заказывать белковые коктейли. Ну ладно, считайте что я вас угощаю, тем более, что так оно и есть. Заказывайте.
Я заказал себе гречневую кашу с молоком и чашку чая. Утро же, я всегда так завтракаю. Саулешка решила что ей хочется рисовой каши и какао, а Рома, как и сказал, выбрал белковый коктейль.
