УВЯДАЮЩИЙ ИРИС БЫТИЯ
Я открываю глаза и жмурюсь от слепящего солнечного света. Понимаю, что сижу на деревянной скамье, обращенной к океану. Мне незнакомо это место. Яркое голубое небо пересекают пышные кучевые облака, а ветер со стороны воды окатывает лицо морскими ароматами. Я сижу и улыбаюсь прекрасному дню, я словно застыла в сказке, о которой всегда мечтала. Меня дурманит звук наплывающих на берег волн, тепло лучей, которое ровным слоем ложится на кожу, и ощущение шершавых волокон скамьи, осторожно поглаживаемых подушечками пальцев.
Но я знаю: что-то не так в окружающем меня мире. Не может все быть настолько прекрасно. Не может организм находиться в такой эйфории. Просто не в состоянии… воспринимать цвета! Я же неспособна на это, я вижу в монохроматическом диапазоне. Откуда тогда все эти изменения?
Вздрагиваю оттого, что на мою руку, лежащую на скамье, опускается загорелая мужская рука с длинными музыкальными пальцами и легонько сжимает их. Поднимаю глаза на ее обладателя и одновременно с этим слышу заботливый голос:
– Испугалась?
Очень красивый мужчина улыбается, глядя на меня. Только вот красота у него какая–то холодная, несмотря на приветливое выражение лица. Тонкие аристократические черты. Вьющиеся черные волосы до подбородка, смягчающие резкость линий: острого носа и внимательного серого взгляда. Чувственные губы, продолжающие приподнимать свои уголки даже тогда, когда глаза становятся серьезными. Спускаюсь взглядом ниже и под легкой футболкой не могу не отметить атлетического телосложения, пусть и не такого мощного, как у…у кого? На мгновение смешавшись и мотнув головой, возвращаюсь обратно к глазам незнакомца и не слишком вежливо спрашиваю:
– А вы, собственно, кто?
Чуть хрипловатый смех, пробирающий до костей, и снисходительный взгляд – это все, что я получаю вместо ответа. А еще – укоризненный вопрос:
– Вернула меня, а теперь спрашиваешь, кто я такой? Эх, лилия, какая же короткая у тебя память.
Меня этими нотками участия в голосе не проймешь – я слишком хорошо знаю, до чего обманчив и непостоянен может быть человек. И все детство и юность – ярчайшее тому подтверждение. А я-то сама кто такая? И почему этот странный мужчина говорит о том, что я его вернула? Откуда вернула? Как вернула? Что я за человек?
И человек ли я вовсе?..
Вопросов слишком много, поэтому я продолжаю просто наблюдать за незнакомцем. На чем мы остановились? Атлетическое жилистое тело… Парусиновые брюки развеваются под напором ветра, но я в этот момент почему-то вспоминаю смешные пижамные штаны и подтянутый живот, который над ними виднелся. Откуда это воспоминание?
Думай, лилия.
Нет!
Я ненавижу это прозвище!
Меня.
Зовут.
Рен!
Снова вздрагиваю, напрягая спутника своей реакцией. Он придвигается ближе, обхватывая мои плечи, и искренне интересуется:
– Что случилось, милая?
Нужно что-то ответить, чтобы не привлекать внимания. На самом деле в мозгу происходит усиленная работа нейронов. Я знаю, что сейчас я не в сознании. О том, что я оторвана от реальности, кричат все мои инстинкты. Я поднимаю взгляд на мужчину и откровенно отвечаю:
– Не люблю, когда меня зовут лилией.
Он загадочно улыбается:
– Все-таки успела подстроиться под реальность. Молодец. Жаль, что мне этого не было дано.
Я распахиваю глаза, совершенно не понимая того, о чем он говорит, но мужчина лишь снисходительно улыбается в ответ. Он смотрит на мои разноцветные пряди и перебирает руками те из них, что окрашены в черный.
– Некромант,– задумчиво шепчет он, поднося блестящие ниточки волос к лицу и осторожно вдыхая их аромат.
И жест кажется настолько личным и привычным для него, что я понимаю: с этим мужчиной меня связывает что-то давнее и нерушимое, что-то, чего я никак не могу вспомнить. Думай, Рен, Думай! Не получается, а глубокий серый взгляд в это время внезапно встречается с моим. Я понимаю, что он полностью поглощает мое существо. Этому сложно противиться. Лицо мужчины начинает приближаться, скрывая серую радужку за веками.
Он меня поцелует?
А хочу ли я этого?
Хочу. Инстинкты говорят, что он не причинит вреда или боли. Только почему я сейчас вспоминаю бездонные черные глаза, в которых купалась с удовольствием и страстью. Почему хочется коснуться белоснежных длинных волос человека, которого выпили без остатка и забросили за границу двух миров?
Я открываю глаза за секунду до того, как мой загорелый спутник поцелует меня, и успеваю заметить окружающий его золотистый ореол. Это астральное тело, мелькает в сознании мысль. Астральному телу на изнанке делать нечего: его уничтожат призрачные гончие за то, что нарушаются правила пересечения Грани.
А знаю я это, потому что загадочный незнакомец оказался прав: я действительно некромант. Только вот слабенький. Основная моя профессия – ходящая. Я пересекаю границу миров с целью возвращения тех людей, которых несправедливо лишили жизни. Я специалист агентства «адвокатов смерти».
Меня зовут Рен.
А еще во мне есть сила некроманта с даром Проводника, к которому я испытываю сильные чувства. Именно это знание удерживает меня от того, чтобы навсегда расстаться с жизнью, оказавшись на изнанке мира окончательно.
Я вернула этого некроманта.
Наконец-то.
Тео ждет меня.
И Тео знает, как прекратить путешествие астрального тела, вернув его на эту сторону.
Ощутив сухие губы на своих, за доли секунды поднимаю руку ко лбу мужчины и касаюсь его светящейся ладонью. Инстинктивное умение, пришедшее сразу после мысли о том, что я хочу к Тео. Сияние окутывает нас обоих, и вскоре я понимаю, что никого рядом больше нет. Я открываю глаза.
Белоснежный больничный потолок.
Прикрепленная к вене капельница.
Я дома.
И, кажется, я знаю, как будет выглядеть ирис.
Несколько минут бездумно смотрю в потолок. Искусственный свет оттуда не дает понять, какое сейчас время суток. Но это и неважно. Главное – жива. Неужели девочки успели меня откачать? Если так, то первым делом устрою попойку у Джо.
«Может, подумаешь лучше?» – врывается в мысли ироничный голос Осириса, и я не могу сдержать радостной улыбки на лице.
«С чего бы? – отвечаю я. – Все-таки не каждый день возвращаешься с того света».
«Возвращаться с того света – твоя ежедневная работа, Рен, – усмехается страж. – Ты просто пытаешься избежать ее, лежа на больничной койке».
«А что, меня уже ждет какое-то новое задание? – удивляюсь я. – В конце концов, недельный отпуск еще никто не отменял – имею право поваляться на больничной койке! Кстати, о работе: как там Хани?»
«Спит, – отзывается страж. – Сейчас глубокая ночь, Рен. Сообщить о том, что ты очнулась?»
«Не стоит, – уверенно мотаю головой я. – До утра потерпит. А у меня в палате, почему–то, горит свет…»
«У тебя в палате прописался дополнительный пациент», – насмешливо поясняет Осирис, и наш мысленный диалог на этом прерывается, чтобы я могла оценить окружающую обстановку.
Когда я бросаю первый взгляд на соседа по лазарету, сердце в груди ненадолго сбивается с ритма. Кое-как беру себя в руки, бесшумно поворачиваюсь со спины на бок и позволяю себе полюбоваться на него. Я должна совсем по-другому воспринимать его, а я смотрю, и теплота разливается внутри.
Он полулежит в кресле, вытянув вперед, почти до самой моей койки, длинные стройные ноги. Руки скрещены на груди, но это нужно, чтобы дать телу согреться. Голова опустилась к правому плечу. Тео находится во власти сновидений и чему-то еле заметно улыбается. От этого морщинки на лице разглаживаются, а изогнутые брови кажутся почти прямыми. Вся его поза кажется расслабленной, но я знаю, насколько обманчивой может быть внешность. Если попытаться подойти ближе, очень рискуешь, в лучшем случае, оказаться в цепком захвате, в худшем – лишиться жизни. А еще я уверена, что его мощь может приносить великую пользу. И нежность. Я благодарна всем высшим силам, что когда–то на моем пути встретился именно он.
Волосы Тео теперь достаточно короткие и причудливо завиваются в колечки. Он успел обзавестись модной стрижкой. А вот одежда – именно та, к которой я привыкла на изнанке: темные джинсы, майка и куртка на плотной тканевой основе. В голову, почему–то, приходит мысль, что он старался выглядеть привлекательно.
Не удивлюсь, однако, если где-нибудь в незаметном месте лежит его меч из-за Грани. Но это просто попутные мысли от живой встречи с некромантом. Хотя – к чему лукавить? Он нравится мне независимо от того, на какой из сторон мироздания находится. И все же непривычно видеть красавца с темными волосами. Я привыкла к несколько иному виду Тео. Желательно – без вороха одежды, но этот разговор уже не для всех.
Нет, думать об этом категорически нельзя, особенно в свете того, что сон у Тео становится беспокойным. Он в любую минуту может обнаружить, что я очнулась. Очень тяжело оторваться от наблюдения за Тео. Он стал дорог мне за то время, что мы провели на изнанке. Поэтому его решение вернуться в мир живых делает меня счастливой. Я больше не чувствую себя одинокой.
От воспоминаний меня отрывает еле заметное движение Тео. Оторвавшись от своих мыслей, я натыкаюсь на его сосредоточенный взгляд. Я несмело улыбаюсь, вызывая облегчение в глазах мужчины, и из его позы уходит напряжение. Немного неловкий момент, с которого можно начинать новый отсчет в знакомстве с мистером Кейном. Или нет?
Сверкнувшая в глазах Тео радость почему-то уступает место тоске, и я не понимаю причины столь разительной перемены. Как же не хочется упускать зрительный контакт с ним.
– Давно очнулась? – разрезает воздух голос некроманта.
Что-то в нем заставляет мое существо содрогнуться от ощущения потери.
За то время, что я была без сознания, что-то определенно случилось, и теперь Тео совсем по–другому реагирует на мою близость. Раньше он непременно поддразнил меня или ласково коснулся, сейчас же демонстрирует отстраненную вежливость.
Что могло произойти? Встретил выжившую любовь трехсотлетней выдержки? Имел разговор с кем–нибудь из Совета Магов, и ему намекнули вернуться обратно? Не знаю, даже предположить ничего не могу, пока нахожусь на эмоциях, что для меня непривычно и нетипично. А значит, надо очистить сознание от посторонних мыслей и сосредоточиться на главном: поиске решения. Сейчас я возьму себя в руки. А потом мистер Кейн ответит на все мои вопросы.
– Не очень, – отзываюсь я. – Долго я спала?
Он на несколько мгновений прикрывает глаза, выдыхает шумно, а потом возвращается ко мне:
– Трое суток. Поздравляю с пробуждением.
Ненавижу дежурную улыбку на его губах. Хочется стереть ее шальным поцелуем.
Что происходит? Почему я должна с этим мириться? Сейчас я отброшу эмоции и настроюсь на деловой тон разговора. Не привыкать.
Детство, юность…помнишь, Рен?
А потом полетят головы.
– Спасибо, – я благодарю Тео и вижу, как он начинает собираться. – Уходишь? – как бы между делом интересуюсь я.
– Обещал Сури дождаться, пока ты придешь в себя, – объясняет поднявшийся с кресла мужчина, и мне стоит большого труда сейчас сдержаться и не швырнуть в него первый попавшийся тяжелый предмет.
Капельница подойдет. Пусть мне и жалко, она ни в чем не виновата.
Тяжело быть спокойной при виде неспешно собирающегося мужчины, у которого под курткой обтягивающая футболка. А под ней тело, которое….которое, в общем!
Мне кажется, или кто-то чуть заметно улыбнулся, заметив мою реакцию?
– Ночь на дворе, – кивая на окно, замечаю я. – Даже если Сури на дежурстве сейчас…
– Нет, точно нет, – качает головой Тео.
Что ж, раз он так уверен, значит, уже успел пообщаться с нашим медиком. Значит, я тоже это сделаю.
– …будет безумием приехать к ней домой только ради того, чтобы сообщить, что я проснулась. А телефон, – я киваю на появившийся в руке мага аппарат, – она ставит на беззвучный режим.
Кстати, это чистая правда. Помня режим работы Сури у адвокатов, я также усвоила ее железное правило: друг, знакомый или брат – подождет до утра. Ночью она целительствовала только по ранее оговоренным делам. Я не осуждала подругу: за четырнадцать часов работы она могла выложиться на неделю вперед.
Глядя на немного озадаченного некроманта, я испытываю чувство злорадного удовлетворения. Поиграем, мистер Кейн? Судя по вашему виду, все три ночи, что я провела в больнице, вы находились рядом. Вид у вас, конечно, безупречный, но заметно уставший. Причину вашего дежурства я завтра непременно узнаю у Сури.
А сейчас…
– Если хочешь, я могу предоставить расписку в том, что не буду приставать к тебе.
Зрачки мужчины расширяются, Я ставлю себе жирный плюс за то, что решила в кои–то веки воспользоваться его обычной манерой общения за Гранью.
– Бумаги нет – клятва будет кровавой. Зато стопроцентная гарантия – соглашайся, – я пожимаю плечами, только сейчас понимая, что сама лежу в простой больничной сорочке белого цвета.
Так даже лучше, приходит в голову мысль, для осуществления моего дальнейшего плана. Некромант непонимающе смотрит на меня, а я, отодвигаясь от края кушетки и кивая на место рядом с собой, поясняю:
– Отдохни хотя бы до утра. Здесь на удивление мягкие кровати, – и как можно более непринужденно улыбаюсь в ответ на удивленный взгляд Тео.
Тебе придется признать поражение, дорогой Проводник. От меня не уйдешь. Телефоном ты, может, и обзавелся. А вот жилье себе - я больше, чем уверена в этом - еще не нашел. Это одна из причин, почему сейчас ты ощущаешь себя не в своей тарелке. Но, может, ты все-таки согласишься на последнюю ночь вместе? Хоть это будет и не совсем то, чего мне хотелось бы после пробуждения.
Тео меня не подводит: как–то обреченно кивнув, соглашается и медленно приближается ко мне. Я отворачиваюсь и устраиваюсь на боку удобнее, делая вид, что скоро засну. Некромант гасит свет в помещении. Шуршит, снимая куртку и обувь. Затем ложится рядом со мной. Теперь можно и поспать.
Дыхание некроманта постепенно выравнивается, а потом, внезапно повернувшись, он стискивает меня горячей рукой, устраивая ладонь на моем животе. Меня охватывает ощущение эйфории. Я осторожно касаюсь его ладони и прижимаюсь спиной к груди мужчины.
К черту эксперименты.
Это не женщина – однозначно. Проблема, из-за которой мой любимый некромант боится подойти ко мне, не связана с соперницей. Инстинкты Тео говорят о том, что своей он считает именно меня. Как и я абсолютно уверена в том, что он мой. Мой, и потому ни по каким причинам я не позволю ему уйти. И пока пусть думает все, что хочет. Я найду причину, по которой он решил внезапно отдалиться. Даже гадать не надо, чтобы понять: сам ни за что не признается. Крепкий орешек, привык все проблемы решать в одиночку. Только позабыл, что мы с ним сделаны из одного теста.
Утром, проснувшись раньше Тео, понимаю, что ночью перебралась к нему на руки. Даже наши тела занимают привычное положение! Проблемы всегда в голове. Хорошо, что рука Тео сейчас с ней не связана и свободно лежит на моем мягком месте. Подавив неуместный смешок, чтобы не потревожить чуткий сон мужчины, я позволяю себе бесконечно короткое мгновение в любимых объятиях. Потом нужно будет снова засыпать.
Я знаю: Тео вскоре должен будет проснуться. А потом сбежит, думая, что я сплю. Так и происходит.
ПРОЛОГ. МУЖЧИНА ИЗ ПРОШЛОГО
Я открываю глаза и жмурюсь от слепящего солнечного света. Понимаю, что сижу на деревянной скамье, обращенной к океану. Мне незнакомо это место. Яркое голубое небо пересекают пышные кучевые облака, а ветер со стороны воды окатывает лицо морскими ароматами. Я сижу и улыбаюсь прекрасному дню, я словно застыла в сказке, о которой всегда мечтала. Меня дурманит звук наплывающих на берег волн, тепло лучей, которое ровным слоем ложится на кожу, и ощущение шершавых волокон скамьи, осторожно поглаживаемых подушечками пальцев.
Но я знаю: что-то не так в окружающем меня мире. Не может все быть настолько прекрасно. Не может организм находиться в такой эйфории. Просто не в состоянии… воспринимать цвета! Я же неспособна на это, я вижу в монохроматическом диапазоне. Откуда тогда все эти изменения?
Вздрагиваю оттого, что на мою руку, лежащую на скамье, опускается загорелая мужская рука с длинными музыкальными пальцами и легонько сжимает их. Поднимаю глаза на ее обладателя и одновременно с этим слышу заботливый голос:
– Испугалась?
Очень красивый мужчина улыбается, глядя на меня. Только вот красота у него какая–то холодная, несмотря на приветливое выражение лица. Тонкие аристократические черты. Вьющиеся черные волосы до подбородка, смягчающие резкость линий: острого носа и внимательного серого взгляда. Чувственные губы, продолжающие приподнимать свои уголки даже тогда, когда глаза становятся серьезными. Спускаюсь взглядом ниже и под легкой футболкой не могу не отметить атлетического телосложения, пусть и не такого мощного, как у…у кого? На мгновение смешавшись и мотнув головой, возвращаюсь обратно к глазам незнакомца и не слишком вежливо спрашиваю:
– А вы, собственно, кто?
Чуть хрипловатый смех, пробирающий до костей, и снисходительный взгляд – это все, что я получаю вместо ответа. А еще – укоризненный вопрос:
– Вернула меня, а теперь спрашиваешь, кто я такой? Эх, лилия, какая же короткая у тебя память.
Меня этими нотками участия в голосе не проймешь – я слишком хорошо знаю, до чего обманчив и непостоянен может быть человек. И все детство и юность – ярчайшее тому подтверждение. А я-то сама кто такая? И почему этот странный мужчина говорит о том, что я его вернула? Откуда вернула? Как вернула? Что я за человек?
И человек ли я вовсе?..
Вопросов слишком много, поэтому я продолжаю просто наблюдать за незнакомцем. На чем мы остановились? Атлетическое жилистое тело… Парусиновые брюки развеваются под напором ветра, но я в этот момент почему-то вспоминаю смешные пижамные штаны и подтянутый живот, который над ними виднелся. Откуда это воспоминание?
Думай, лилия.
Нет!
Я ненавижу это прозвище!
Меня.
Зовут.
Рен!
Снова вздрагиваю, напрягая спутника своей реакцией. Он придвигается ближе, обхватывая мои плечи, и искренне интересуется:
– Что случилось, милая?
Нужно что-то ответить, чтобы не привлекать внимания. На самом деле в мозгу происходит усиленная работа нейронов. Я знаю, что сейчас я не в сознании. О том, что я оторвана от реальности, кричат все мои инстинкты. Я поднимаю взгляд на мужчину и откровенно отвечаю:
– Не люблю, когда меня зовут лилией.
Он загадочно улыбается:
– Все-таки успела подстроиться под реальность. Молодец. Жаль, что мне этого не было дано.
Я распахиваю глаза, совершенно не понимая того, о чем он говорит, но мужчина лишь снисходительно улыбается в ответ. Он смотрит на мои разноцветные пряди и перебирает руками те из них, что окрашены в черный.
– Некромант,– задумчиво шепчет он, поднося блестящие ниточки волос к лицу и осторожно вдыхая их аромат.
И жест кажется настолько личным и привычным для него, что я понимаю: с этим мужчиной меня связывает что-то давнее и нерушимое, что-то, чего я никак не могу вспомнить. Думай, Рен, Думай! Не получается, а глубокий серый взгляд в это время внезапно встречается с моим. Я понимаю, что он полностью поглощает мое существо. Этому сложно противиться. Лицо мужчины начинает приближаться, скрывая серую радужку за веками.
Он меня поцелует?
А хочу ли я этого?
Хочу. Инстинкты говорят, что он не причинит вреда или боли. Только почему я сейчас вспоминаю бездонные черные глаза, в которых купалась с удовольствием и страстью. Почему хочется коснуться белоснежных длинных волос человека, которого выпили без остатка и забросили за границу двух миров?
Я открываю глаза за секунду до того, как мой загорелый спутник поцелует меня, и успеваю заметить окружающий его золотистый ореол. Это астральное тело, мелькает в сознании мысль. Астральному телу на изнанке делать нечего: его уничтожат призрачные гончие за то, что нарушаются правила пересечения Грани.
А знаю я это, потому что загадочный незнакомец оказался прав: я действительно некромант. Только вот слабенький. Основная моя профессия – ходящая. Я пересекаю границу миров с целью возвращения тех людей, которых несправедливо лишили жизни. Я специалист агентства «адвокатов смерти».
Меня зовут Рен.
А еще во мне есть сила некроманта с даром Проводника, к которому я испытываю сильные чувства. Именно это знание удерживает меня от того, чтобы навсегда расстаться с жизнью, оказавшись на изнанке мира окончательно.
Я вернула этого некроманта.
Наконец-то.
Тео ждет меня.
И Тео знает, как прекратить путешествие астрального тела, вернув его на эту сторону.
Ощутив сухие губы на своих, за доли секунды поднимаю руку ко лбу мужчины и касаюсь его светящейся ладонью. Инстинктивное умение, пришедшее сразу после мысли о том, что я хочу к Тео. Сияние окутывает нас обоих, и вскоре я понимаю, что никого рядом больше нет. Я открываю глаза.
Белоснежный больничный потолок.
Прикрепленная к вене капельница.
Я дома.
И, кажется, я знаю, как будет выглядеть ирис.
ГЛАВА 1. ПРОБУЖДЕНИЕ
Несколько минут бездумно смотрю в потолок. Искусственный свет оттуда не дает понять, какое сейчас время суток. Но это и неважно. Главное – жива. Неужели девочки успели меня откачать? Если так, то первым делом устрою попойку у Джо.
«Может, подумаешь лучше?» – врывается в мысли ироничный голос Осириса, и я не могу сдержать радостной улыбки на лице.
«С чего бы? – отвечаю я. – Все-таки не каждый день возвращаешься с того света».
«Возвращаться с того света – твоя ежедневная работа, Рен, – усмехается страж. – Ты просто пытаешься избежать ее, лежа на больничной койке».
«А что, меня уже ждет какое-то новое задание? – удивляюсь я. – В конце концов, недельный отпуск еще никто не отменял – имею право поваляться на больничной койке! Кстати, о работе: как там Хани?»
«Спит, – отзывается страж. – Сейчас глубокая ночь, Рен. Сообщить о том, что ты очнулась?»
«Не стоит, – уверенно мотаю головой я. – До утра потерпит. А у меня в палате, почему–то, горит свет…»
«У тебя в палате прописался дополнительный пациент», – насмешливо поясняет Осирис, и наш мысленный диалог на этом прерывается, чтобы я могла оценить окружающую обстановку.
Когда я бросаю первый взгляд на соседа по лазарету, сердце в груди ненадолго сбивается с ритма. Кое-как беру себя в руки, бесшумно поворачиваюсь со спины на бок и позволяю себе полюбоваться на него. Я должна совсем по-другому воспринимать его, а я смотрю, и теплота разливается внутри.
Он полулежит в кресле, вытянув вперед, почти до самой моей койки, длинные стройные ноги. Руки скрещены на груди, но это нужно, чтобы дать телу согреться. Голова опустилась к правому плечу. Тео находится во власти сновидений и чему-то еле заметно улыбается. От этого морщинки на лице разглаживаются, а изогнутые брови кажутся почти прямыми. Вся его поза кажется расслабленной, но я знаю, насколько обманчивой может быть внешность. Если попытаться подойти ближе, очень рискуешь, в лучшем случае, оказаться в цепком захвате, в худшем – лишиться жизни. А еще я уверена, что его мощь может приносить великую пользу. И нежность. Я благодарна всем высшим силам, что когда–то на моем пути встретился именно он.
Волосы Тео теперь достаточно короткие и причудливо завиваются в колечки. Он успел обзавестись модной стрижкой. А вот одежда – именно та, к которой я привыкла на изнанке: темные джинсы, майка и куртка на плотной тканевой основе. В голову, почему–то, приходит мысль, что он старался выглядеть привлекательно.
Не удивлюсь, однако, если где-нибудь в незаметном месте лежит его меч из-за Грани. Но это просто попутные мысли от живой встречи с некромантом. Хотя – к чему лукавить? Он нравится мне независимо от того, на какой из сторон мироздания находится. И все же непривычно видеть красавца с темными волосами. Я привыкла к несколько иному виду Тео. Желательно – без вороха одежды, но этот разговор уже не для всех.
Нет, думать об этом категорически нельзя, особенно в свете того, что сон у Тео становится беспокойным. Он в любую минуту может обнаружить, что я очнулась. Очень тяжело оторваться от наблюдения за Тео. Он стал дорог мне за то время, что мы провели на изнанке. Поэтому его решение вернуться в мир живых делает меня счастливой. Я больше не чувствую себя одинокой.
От воспоминаний меня отрывает еле заметное движение Тео. Оторвавшись от своих мыслей, я натыкаюсь на его сосредоточенный взгляд. Я несмело улыбаюсь, вызывая облегчение в глазах мужчины, и из его позы уходит напряжение. Немного неловкий момент, с которого можно начинать новый отсчет в знакомстве с мистером Кейном. Или нет?
Сверкнувшая в глазах Тео радость почему-то уступает место тоске, и я не понимаю причины столь разительной перемены. Как же не хочется упускать зрительный контакт с ним.
– Давно очнулась? – разрезает воздух голос некроманта.
Что-то в нем заставляет мое существо содрогнуться от ощущения потери.
За то время, что я была без сознания, что-то определенно случилось, и теперь Тео совсем по–другому реагирует на мою близость. Раньше он непременно поддразнил меня или ласково коснулся, сейчас же демонстрирует отстраненную вежливость.
Что могло произойти? Встретил выжившую любовь трехсотлетней выдержки? Имел разговор с кем–нибудь из Совета Магов, и ему намекнули вернуться обратно? Не знаю, даже предположить ничего не могу, пока нахожусь на эмоциях, что для меня непривычно и нетипично. А значит, надо очистить сознание от посторонних мыслей и сосредоточиться на главном: поиске решения. Сейчас я возьму себя в руки. А потом мистер Кейн ответит на все мои вопросы.
– Не очень, – отзываюсь я. – Долго я спала?
Он на несколько мгновений прикрывает глаза, выдыхает шумно, а потом возвращается ко мне:
– Трое суток. Поздравляю с пробуждением.
Ненавижу дежурную улыбку на его губах. Хочется стереть ее шальным поцелуем.
Что происходит? Почему я должна с этим мириться? Сейчас я отброшу эмоции и настроюсь на деловой тон разговора. Не привыкать.
Детство, юность…помнишь, Рен?
А потом полетят головы.
– Спасибо, – я благодарю Тео и вижу, как он начинает собираться. – Уходишь? – как бы между делом интересуюсь я.
– Обещал Сури дождаться, пока ты придешь в себя, – объясняет поднявшийся с кресла мужчина, и мне стоит большого труда сейчас сдержаться и не швырнуть в него первый попавшийся тяжелый предмет.
Капельница подойдет. Пусть мне и жалко, она ни в чем не виновата.
Тяжело быть спокойной при виде неспешно собирающегося мужчины, у которого под курткой обтягивающая футболка. А под ней тело, которое….которое, в общем!
Мне кажется, или кто-то чуть заметно улыбнулся, заметив мою реакцию?
– Ночь на дворе, – кивая на окно, замечаю я. – Даже если Сури на дежурстве сейчас…
– Нет, точно нет, – качает головой Тео.
Что ж, раз он так уверен, значит, уже успел пообщаться с нашим медиком. Значит, я тоже это сделаю.
– …будет безумием приехать к ней домой только ради того, чтобы сообщить, что я проснулась. А телефон, – я киваю на появившийся в руке мага аппарат, – она ставит на беззвучный режим.
Кстати, это чистая правда. Помня режим работы Сури у адвокатов, я также усвоила ее железное правило: друг, знакомый или брат – подождет до утра. Ночью она целительствовала только по ранее оговоренным делам. Я не осуждала подругу: за четырнадцать часов работы она могла выложиться на неделю вперед.
Глядя на немного озадаченного некроманта, я испытываю чувство злорадного удовлетворения. Поиграем, мистер Кейн? Судя по вашему виду, все три ночи, что я провела в больнице, вы находились рядом. Вид у вас, конечно, безупречный, но заметно уставший. Причину вашего дежурства я завтра непременно узнаю у Сури.
А сейчас…
– Если хочешь, я могу предоставить расписку в том, что не буду приставать к тебе.
Зрачки мужчины расширяются, Я ставлю себе жирный плюс за то, что решила в кои–то веки воспользоваться его обычной манерой общения за Гранью.
– Бумаги нет – клятва будет кровавой. Зато стопроцентная гарантия – соглашайся, – я пожимаю плечами, только сейчас понимая, что сама лежу в простой больничной сорочке белого цвета.
Так даже лучше, приходит в голову мысль, для осуществления моего дальнейшего плана. Некромант непонимающе смотрит на меня, а я, отодвигаясь от края кушетки и кивая на место рядом с собой, поясняю:
– Отдохни хотя бы до утра. Здесь на удивление мягкие кровати, – и как можно более непринужденно улыбаюсь в ответ на удивленный взгляд Тео.
Тебе придется признать поражение, дорогой Проводник. От меня не уйдешь. Телефоном ты, может, и обзавелся. А вот жилье себе - я больше, чем уверена в этом - еще не нашел. Это одна из причин, почему сейчас ты ощущаешь себя не в своей тарелке. Но, может, ты все-таки согласишься на последнюю ночь вместе? Хоть это будет и не совсем то, чего мне хотелось бы после пробуждения.
Тео меня не подводит: как–то обреченно кивнув, соглашается и медленно приближается ко мне. Я отворачиваюсь и устраиваюсь на боку удобнее, делая вид, что скоро засну. Некромант гасит свет в помещении. Шуршит, снимая куртку и обувь. Затем ложится рядом со мной. Теперь можно и поспать.
Дыхание некроманта постепенно выравнивается, а потом, внезапно повернувшись, он стискивает меня горячей рукой, устраивая ладонь на моем животе. Меня охватывает ощущение эйфории. Я осторожно касаюсь его ладони и прижимаюсь спиной к груди мужчины.
К черту эксперименты.
Это не женщина – однозначно. Проблема, из-за которой мой любимый некромант боится подойти ко мне, не связана с соперницей. Инстинкты Тео говорят о том, что своей он считает именно меня. Как и я абсолютно уверена в том, что он мой. Мой, и потому ни по каким причинам я не позволю ему уйти. И пока пусть думает все, что хочет. Я найду причину, по которой он решил внезапно отдалиться. Даже гадать не надо, чтобы понять: сам ни за что не признается. Крепкий орешек, привык все проблемы решать в одиночку. Только позабыл, что мы с ним сделаны из одного теста.
Утром, проснувшись раньше Тео, понимаю, что ночью перебралась к нему на руки. Даже наши тела занимают привычное положение! Проблемы всегда в голове. Хорошо, что рука Тео сейчас с ней не связана и свободно лежит на моем мягком месте. Подавив неуместный смешок, чтобы не потревожить чуткий сон мужчины, я позволяю себе бесконечно короткое мгновение в любимых объятиях. Потом нужно будет снова засыпать.
Я знаю: Тео вскоре должен будет проснуться. А потом сбежит, думая, что я сплю. Так и происходит.
