ВЫПУСКНИЦА АКАДЕМИИ ПОЗНАНИЙ
БЛАГОДАТЬ ОДИНОКОГО СОЛНЦА
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, внутренний двор с садом
Закатное солнце мира Пределов пылало особенно ярко, словно вместе с нами хотело отметить последний день в привычных стенах по полной программе. Академия гудела: новый выпуск менталистов и боевиков оказался на редкость сильным и удачным. Я смотрела, как дурачатся одногруппники, как поддаются всеобщему веселью преподаватели, и чувствовала, что в сердце поселяется тихая грусть: с выбранным мною направлением деятельности я вряд ли когда–нибудь увижу это место снова. Занятия с Арегваном Златоглазым не прошли даром: я задалась целью разгадать тайну Южного Предела. Это на уроках в радужных красках рассказывали о том, как доблестные драконы и демоны помогают людям справляться с отсутствием магии на их территориях, я же видела повторение одной из веток истории нашей Земли на отдельно взятом континенте. Я не испугалась: рассказала Златоглазому историю завоеваний Колумба, когда за красивой фразой «открытие Америки» скрывалась нелицеприятная правда о зверствах, учиняемых в отношении коренных жителей. Дракон задумался. Он вообще был товарищем здравомыслящим, а потому на этой почве мы всегда находили общий язык. Ну и, конечно, то, что женой у него оказалась такая же попаданка, как и я, не могло не сыграть своей роли: там, где остальные начинали злиться на мою неуступчивость, Златоглазый мягко улыбался и говорил что–то типа: «Аня, вам стоит еще набраться опыта…» Хороший мужик. Возможно, именно поэтому я и выбрала его своим научным руководителем. Возможно, так и решила посвятить себя Южному Пределу – аналогу нашей Америки, для которого я хотела другой судьбы.
Многие в Академии удивлялись: как так? Нет больше в мире Пределов неравенства. Нет – благодаря Предназначенной леди, которая у нас, по счастливому стечению обстоятельств, вела расоведение. Так–то оно так, только вот пренебрежение на лицах демонов, стоило упомянуть случайно выигранный приз на одной из практик у «человечек» в виде ночи с какой–нибудь из девушек, читалось даже невооруженным глазом. Что поделать – сотни лет отношения, как к существам второго сорта, для людей не прошли даром. Бедные девочки – они–то надеялись, что их демоняки–драконяки–эльфяки после окончания учебы обязательно приедут и заберут их к себе. Бедные девочки… Именно поэтому среди некоторых студентов мое имя произносили с затаенной злобой: я не стеснялась говорить вслух все, что думаю о тех, кто, не особенно заботясь о чувствах, обманывал чьи–то ожидания. Наверное, именно поэтому я сейчас и стояла в тени колонны одна…
Нет, друзьями я обзавестись успела, конечно. Все же в Академии достойных студентов было большинство. Но они развлекались в центре двора, рядом с садом, где раздавалась зажигательная танцевальная музыка. Всех я успела перезнакомить и сосватать. Мне даже прозвище дали шутливое – Соединяющая. Эх… взгрустнулось что–то. Свела всех, а для себя счастья так и не нашла…
Взгляд метнулся на стену Академии, откуда раздавался заливистый детский смех. По случаю праздника чета Златоглазый–Предназначенная привезли в Академию младшего сына, Обивана, которого на загривке катал сейчас их старший, Соль. Нет, я догадывалась, что Валентина Николаевна – дама с придурью, иначе просто не смогла бы зацепить такого дракона, как наш препод по менталистике, но чтобы сына назвать в честь одного из джедаев, которые на Земле до сих пор пользовались популярностью… Это надо было в детстве свалиться с обрыва головой вниз. Или с дерева. В общем, рассудком она точно повредилась. Зато вид счастливого Солейрана…заставлял сожалеть о поступке пятилетней давности все больше и больше.
Я тогда только–только очутилась в Пределах. Да нет, факт перемещения в другие миры у нас активно обсуждался – и в школе, и в университете, где я успела отучиться целый курс. Просто представить не могла, каково это – внезапно быть подхваченной воронкой и попасть в совершенно незнакомое место. Будут ли тебе там рады? Пределы встретили меня с улыбкой, кардинально изменив внешность: из русоволосой зеленоглазки я стала насыщенно–рыжей с темно–серым цветом радужки. Поначалу даже жалела: взятая от папы внешность очень нравилась. Потом привыкла… родители, кстати, когда успокоились, узнав, что я удачно выгрузилась именно в Пределах, даже посылку прислали… а у меня начались суровые будни. Суровые – потому что все ожидали от очередной попаданки немыслимых чудес. Слава Предназначенной леди сыграла со мной злую шутку. А я всего–то оказалась магом, стирающим и создающим границы. Поэтому стала весьма полезной на одной из практик в Дальнем Пределе, где еще оставались небольшие участки несломленной антимагической стены, разрушенной десятилетие назад все той же широко известной парой из дракона и иномирянки. Именно тогда, когда я простым движением руки позволила магии спокойно циркулировать в одном из секторов великих герцогов, Златоглазый и обратил на меня внимание. И предложил начать заниматься проблемой Южного Предела. Именно тогда я в доступной (читай – народно–возмущенной) форме и пересказала ему страничку из истории родного мира, связанную с изгнанием индейцев в резервации. Они с Валентиной стали смотреть на меня иначе. Вообще все их семейство, надо сказать, выделяло меня из общей толпы студентов. Только вот если родителей я интересовала исключительно с ученической точки зрения, то сын… старший сын, Солейран… Соль с первых дней решил взять меня под свое крыло.
А я взбрыкнула. И послала его куда подальше. Помню, видела лукавую улыбку Предназначенной, когда отшивала ее старшенького, надоевшего своим извечным нахождением рядом. Приставили ко мне? Черта с два! Я узнавала в деканате – никакой спасительной экспедиции по душу Ани Семеновой не учреждалось. Точнее, это было целиком и полностью решением одного не в меру упертого мага. И, не знай я, что в дедах у него водится сам Повелитель Дальнего Предела, никогда бы не подумала, что парень с чудесными родителями окажется настолько упертым и несгибаемым. Он молча преследовал меня повсюду, и там, где остальные пускали слюни на его необычную красоту – а доставшиеся от папы огненно–оранжевые глаза, кажется, были предметом обсуждения не одного десятка студенток, да и мамины мягкие волны, которые он вечно убирал в хвост, так и тянули развязать стягивающий жгут – я плевалась и старалась уходить как можно дальше. Да, Солейран красив. И обходителен. И спокойно с ним было. Но я–то его не выбирала! Меня больше интересовал сам мир Пределов… тогда и пришлось устроить разговор по понятиям, в результате которого гордый парень хлопнул дверью, навсегда отгородив меня от своего внимания. Оставляя в душе пустоту. И одиночество. Наверное, мы осознаем цену потери лишь тогда, когда сталкиваемся с ней лицом к лицу. По крайней мере, сейчас, глядя на то, как веселится семья куратора–дракона, как бережно сам он обнимает красавицу–жену, как радуется старший сын возможности подкидывать младшего к небесам… я еще раз ощутила укол в сердце. Но этого уже не изменить. Я скоро покину Академию…
После нашей разлуки первым делом, обозначенным в списке златоглазого сына, стал поиск идеальной девушки. Кто только ни побывал в постели симпатичного полудракона – слухи о его похождениях распространялись со скоростью света благодаря общим приемам пищи в столовой. То, что все это происходило на глазах родителей, кажется, не особенно Соля смущало. Я не реагировала – ушла с головой в учебу, постигая все новые и новые грани дара. Потом… то ли остепенился товарищ, то ли поумнел, то ли пережил, наконец–то, но девушка у него осталась одна и постоянная. Красивая эльфийка Адариэль – терпеливая и смотрящая на других снисходительно и свысока – кто еще мог стать идеальной парой для внука самого Алейвана Благородного? Тем более, после слухов о том, что сотворила с Повелителем Прекрасная леди, дав сыну противоречащее всем канонам демонов имя? Для меня он был или солнцем – когда назывался полным именем – или одиноким странником, когда сокращался до Соля. Я думала, что логика Валентины Николаевны в этом смысле была для меня немного ясна. Единственно–любимый ребенок, после ожидаемой смерти долженствующий отправиться к отцу, обречен был стать солнцем ее одинокого мира. Кто ж знал, что папа–дракон все вовремя переиначит… в общем, историю этой любви знал почти каждый в Академии. Историю любви, положившей начало крепкой дружбе между мирами. И еще я думала, что такой любовью для Солейрана станет именно Адариэль. Потому что я свой шанс, когда его предоставляли, безбожно упустила…
Они оказались весьма красивой парой – жгучий стройный брюнет и тонкая красавица–блондинка. Видя их в коридорах, я не раз отмечала, как гармонично они смотрятся вместе и как прекрасно подходят друг к другу. Да… угрюмый парень, любящий приключения, со временем превратился в первого красавца Академии. Я радовалась – не могла испытывать зависти. Я привыкла видеть в людях только хорошее…
– Ты какая–то грустная, Анечка, – подошла ко мне Валентина Николаевна. Я никогда не звала ее согласно нормам Пределов – мы, будучи выходцами одной и той же земли, обращались друг к другу так, как это было привычно. – Не передумала насчет предложения остаться преподавать здесь? Нам бы пригодился твой опыт по экранированию и разоружению щитов.
– Для кого? – грустно улыбнулась я, приветствуя Предназначенную леди. – Война с демонами давно закончена, а топор войны погребен под слоем розовых чебурашек взаимного обожания.
– Ну–у, не скажи, – совсем не по–преподавательски надула губы женщина. Хотя какая она женщина, пусть и разница у нас лет в двадцать… выглядела–то она, благодаря величине дара, всего на пять лет старше. – Никто не отменял активности пиратов между Центральным и Южным Пределом. Да и в остальных частях океана они периодически возобновляют свою подрывную деятельность.
– Нет, Валентина Николаевна, – покачала головой я. – Вы же знаете, меня притягивают более теплые страны.
– Или отталкивают холодные, – вздернув бровь, предположила Валечка – так я иногда называла ее про себя. С намеком таким предположила… будто догадывалась, что, однажды уйдя из моей жизни, ее сын навсегда закрыл доступ к своей, сделав это не самым лучшим образом.
– Главное, что Академия подарила мне крылья, с которыми ничего не страшно, – нашлась с поэтичным ответом я, но, кажется, сегодня кто–то решил вывести меня на чистую воду.
– Крылья позволят тебе воспарить над страхом, – мудро заметила Предназначенная, – но вот сможешь ли ты смириться со всем остальным?
Ее заинтересованно склоненная голова вызвала горячее желание заверить в том, что именно так и будет. Ну, в самом деле, пять лет я как–то существовала, глядя на причину своего душевного страдания? А теперь он пропадет из виду совсем – конечно, смогу! Где наша попаданская ни пропадала…
– Что–то мы с вами не в ту степь угодили, – примирительно заявила я. – Давайте о хорошем лучше! Такой вечер замечательный, Валентина Николаевна…
– Это точно, – подмигнули мне, – так почему ж ты встречаешь его внизу? Пойдем! – меня решительно ухватили за руку, и дальнейший путь я могла предугадать с точностью до метра… Валечка отправилась на мою личную Голгофу.
На стене между ментальным и боевым корпусами было людно. Но златоглазое семейство мы отыскали сразу. К нему-то и отправилась, ведя меня за руку, Предназначенная леди со словами:
– Милый? Сделай огонек!
Кто–нибудь у нас, на Земле, давно бы покрутил пальцем у виска, но в отношениях Златоглазого и Валентины я наблюдала такую идиллию, что поневоле хотелось похожего счастья и для себя. Жаль, что время было упущено, жаль, что такие же, как у научника, глаза сейчас всего лишь прошлись по мне, сверкнув узнаванием… жаль, что рядом под руку стояла неизменная Адариэль. Зато Обиван, обернувшись на мамин голос, радостно воскликнул:
– Анечка! – и, спрыгнув с рук брата, помчался ко мне.
Мы с мелким познакомились год назад, во время практики в Дальнем Пределе. Смешной, златоглазый, как и папа с братом, карапуз сразу завоевал мою искреннюю любовь, когда его пятисотлетний с хвостиком отец предложил остановиться в родовом замке нашей группе студентов. Мы – и отказаться от столь щедрого предложения? Да ни за что! Заодно и заклинание перемещения – да–да, к самой границе демонов – тренировали в лучшем виде. Вот так, на протяжении двух недель, или, как здесь принято говорить, половины цикла, днем я усиленно избавляла мир от антимагической завесы, а вечером – по собственной, конечно, инициативе – рассказывала маленькому Обивану сказки про Колобка и серого волка. Про приключения он вообще очень любил слушать, чуяло мое сердце, еще одна мятежная душа у Златоглазых растет… вот и сейчас, стоило увидеть любимую няню на ночь, он тут же подпрыгнул, просясь на руки, и отказать я была не в состоянии.
– Привет, мой хороший, – звонко чмокнула я пухлую розовую щечку четырехлетнего парнишки. – Ты сегодня большой и будешь праздновать со всеми остальными?
– Да, Анечка! – восторженно отозвался Обик – так ласково я сокращала его имя. – Мне даже дали попробовать кусочек Дезириного пирога!
– Тогда я понимаю степень твоего счастья, – серьезно ответила я, не выдержав и снова поцеловав мелкого непоседу, и краем глаза заметила, как за нашей идиллией следит Солейран. А ведь не будь я такой упрямой, на месте Обивана сейчас мог бы оказаться другой брат… задавив на корню готовое расцвести буйным цветом отчаяние, я передала ребенка матери, а к нам подошел Златоглазый с зависшим над ладонью огненным шариком.
– Валь, что ты задумала? – с улыбкой произнес он.
– Знаешь, милый, – воодушевленно начала Предназначенная, и я поняла: сейчас что–то будет. – У нас на Земле была такая традиция: в праздник дня города…
– Запускать фейерверки, – договорила за нее я, и мне благодарно улыбнулись:
– Как, все–таки, хорошо быть не единственной иномирянкой!
– Скажете тоже, Валентина Николаевна, – фыркнула я.
– Что, Анна Васильевна? – подмигнула женщина, а затем продолжила. – Милый, а давай устроим фейерверк!
– Это опасно для жизни? – передислоцировав Обивана к себе, поинтересовался Арегван.
– Нет, что ты! – с честным видом заверила его жена. – Сделай еще один огонек, пожалуйста! Для Анечки, – передразнив своего мелкого, засмеялась Валентина.
Златоглазый безропотно подчинился, вскоре и над моей рукой засиял огненный шарик.
– Фейерверки – это что–то удивительное? – предположила Адариэль. Они с Солейраном приблизились и молча следили за развернувшимся диалогом. О, милая, ты сейчас непременно об этом узнаешь…
– Давай устроим увеличение иллюзии по экспоненте, – предложила Предназначенная, которая после слов эльфийки едва заметно скривилась. Похоже, ей выбор сына не особенно нравился. Ну что ж, по экспоненте – так по экспоненте…
В небо взмыл огненный змей, разлетаясь на тысячи алых осколков, увеличиваясь в размерах и обращаясь золотым драконом.
– Неплохо, – подняв брови и оценив фантазию преподавательницы, одобрительно закивала я.
– Слабо? – решила подколоть меня Валечка…
Второй фигурой, состоящей из множества светящихся лампочек, стал цветок лотоса. Его я отправила
БЛАГОДАТЬ ОДИНОКОГО СОЛНЦА
ГЛАВА 1
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, внутренний двор с садом
Закатное солнце мира Пределов пылало особенно ярко, словно вместе с нами хотело отметить последний день в привычных стенах по полной программе. Академия гудела: новый выпуск менталистов и боевиков оказался на редкость сильным и удачным. Я смотрела, как дурачатся одногруппники, как поддаются всеобщему веселью преподаватели, и чувствовала, что в сердце поселяется тихая грусть: с выбранным мною направлением деятельности я вряд ли когда–нибудь увижу это место снова. Занятия с Арегваном Златоглазым не прошли даром: я задалась целью разгадать тайну Южного Предела. Это на уроках в радужных красках рассказывали о том, как доблестные драконы и демоны помогают людям справляться с отсутствием магии на их территориях, я же видела повторение одной из веток истории нашей Земли на отдельно взятом континенте. Я не испугалась: рассказала Златоглазому историю завоеваний Колумба, когда за красивой фразой «открытие Америки» скрывалась нелицеприятная правда о зверствах, учиняемых в отношении коренных жителей. Дракон задумался. Он вообще был товарищем здравомыслящим, а потому на этой почве мы всегда находили общий язык. Ну и, конечно, то, что женой у него оказалась такая же попаданка, как и я, не могло не сыграть своей роли: там, где остальные начинали злиться на мою неуступчивость, Златоглазый мягко улыбался и говорил что–то типа: «Аня, вам стоит еще набраться опыта…» Хороший мужик. Возможно, именно поэтому я и выбрала его своим научным руководителем. Возможно, так и решила посвятить себя Южному Пределу – аналогу нашей Америки, для которого я хотела другой судьбы.
Многие в Академии удивлялись: как так? Нет больше в мире Пределов неравенства. Нет – благодаря Предназначенной леди, которая у нас, по счастливому стечению обстоятельств, вела расоведение. Так–то оно так, только вот пренебрежение на лицах демонов, стоило упомянуть случайно выигранный приз на одной из практик у «человечек» в виде ночи с какой–нибудь из девушек, читалось даже невооруженным глазом. Что поделать – сотни лет отношения, как к существам второго сорта, для людей не прошли даром. Бедные девочки – они–то надеялись, что их демоняки–драконяки–эльфяки после окончания учебы обязательно приедут и заберут их к себе. Бедные девочки… Именно поэтому среди некоторых студентов мое имя произносили с затаенной злобой: я не стеснялась говорить вслух все, что думаю о тех, кто, не особенно заботясь о чувствах, обманывал чьи–то ожидания. Наверное, именно поэтому я сейчас и стояла в тени колонны одна…
Нет, друзьями я обзавестись успела, конечно. Все же в Академии достойных студентов было большинство. Но они развлекались в центре двора, рядом с садом, где раздавалась зажигательная танцевальная музыка. Всех я успела перезнакомить и сосватать. Мне даже прозвище дали шутливое – Соединяющая. Эх… взгрустнулось что–то. Свела всех, а для себя счастья так и не нашла…
Взгляд метнулся на стену Академии, откуда раздавался заливистый детский смех. По случаю праздника чета Златоглазый–Предназначенная привезли в Академию младшего сына, Обивана, которого на загривке катал сейчас их старший, Соль. Нет, я догадывалась, что Валентина Николаевна – дама с придурью, иначе просто не смогла бы зацепить такого дракона, как наш препод по менталистике, но чтобы сына назвать в честь одного из джедаев, которые на Земле до сих пор пользовались популярностью… Это надо было в детстве свалиться с обрыва головой вниз. Или с дерева. В общем, рассудком она точно повредилась. Зато вид счастливого Солейрана…заставлял сожалеть о поступке пятилетней давности все больше и больше.
Я тогда только–только очутилась в Пределах. Да нет, факт перемещения в другие миры у нас активно обсуждался – и в школе, и в университете, где я успела отучиться целый курс. Просто представить не могла, каково это – внезапно быть подхваченной воронкой и попасть в совершенно незнакомое место. Будут ли тебе там рады? Пределы встретили меня с улыбкой, кардинально изменив внешность: из русоволосой зеленоглазки я стала насыщенно–рыжей с темно–серым цветом радужки. Поначалу даже жалела: взятая от папы внешность очень нравилась. Потом привыкла… родители, кстати, когда успокоились, узнав, что я удачно выгрузилась именно в Пределах, даже посылку прислали… а у меня начались суровые будни. Суровые – потому что все ожидали от очередной попаданки немыслимых чудес. Слава Предназначенной леди сыграла со мной злую шутку. А я всего–то оказалась магом, стирающим и создающим границы. Поэтому стала весьма полезной на одной из практик в Дальнем Пределе, где еще оставались небольшие участки несломленной антимагической стены, разрушенной десятилетие назад все той же широко известной парой из дракона и иномирянки. Именно тогда, когда я простым движением руки позволила магии спокойно циркулировать в одном из секторов великих герцогов, Златоглазый и обратил на меня внимание. И предложил начать заниматься проблемой Южного Предела. Именно тогда я в доступной (читай – народно–возмущенной) форме и пересказала ему страничку из истории родного мира, связанную с изгнанием индейцев в резервации. Они с Валентиной стали смотреть на меня иначе. Вообще все их семейство, надо сказать, выделяло меня из общей толпы студентов. Только вот если родителей я интересовала исключительно с ученической точки зрения, то сын… старший сын, Солейран… Соль с первых дней решил взять меня под свое крыло.
А я взбрыкнула. И послала его куда подальше. Помню, видела лукавую улыбку Предназначенной, когда отшивала ее старшенького, надоевшего своим извечным нахождением рядом. Приставили ко мне? Черта с два! Я узнавала в деканате – никакой спасительной экспедиции по душу Ани Семеновой не учреждалось. Точнее, это было целиком и полностью решением одного не в меру упертого мага. И, не знай я, что в дедах у него водится сам Повелитель Дальнего Предела, никогда бы не подумала, что парень с чудесными родителями окажется настолько упертым и несгибаемым. Он молча преследовал меня повсюду, и там, где остальные пускали слюни на его необычную красоту – а доставшиеся от папы огненно–оранжевые глаза, кажется, были предметом обсуждения не одного десятка студенток, да и мамины мягкие волны, которые он вечно убирал в хвост, так и тянули развязать стягивающий жгут – я плевалась и старалась уходить как можно дальше. Да, Солейран красив. И обходителен. И спокойно с ним было. Но я–то его не выбирала! Меня больше интересовал сам мир Пределов… тогда и пришлось устроить разговор по понятиям, в результате которого гордый парень хлопнул дверью, навсегда отгородив меня от своего внимания. Оставляя в душе пустоту. И одиночество. Наверное, мы осознаем цену потери лишь тогда, когда сталкиваемся с ней лицом к лицу. По крайней мере, сейчас, глядя на то, как веселится семья куратора–дракона, как бережно сам он обнимает красавицу–жену, как радуется старший сын возможности подкидывать младшего к небесам… я еще раз ощутила укол в сердце. Но этого уже не изменить. Я скоро покину Академию…
После нашей разлуки первым делом, обозначенным в списке златоглазого сына, стал поиск идеальной девушки. Кто только ни побывал в постели симпатичного полудракона – слухи о его похождениях распространялись со скоростью света благодаря общим приемам пищи в столовой. То, что все это происходило на глазах родителей, кажется, не особенно Соля смущало. Я не реагировала – ушла с головой в учебу, постигая все новые и новые грани дара. Потом… то ли остепенился товарищ, то ли поумнел, то ли пережил, наконец–то, но девушка у него осталась одна и постоянная. Красивая эльфийка Адариэль – терпеливая и смотрящая на других снисходительно и свысока – кто еще мог стать идеальной парой для внука самого Алейвана Благородного? Тем более, после слухов о том, что сотворила с Повелителем Прекрасная леди, дав сыну противоречащее всем канонам демонов имя? Для меня он был или солнцем – когда назывался полным именем – или одиноким странником, когда сокращался до Соля. Я думала, что логика Валентины Николаевны в этом смысле была для меня немного ясна. Единственно–любимый ребенок, после ожидаемой смерти долженствующий отправиться к отцу, обречен был стать солнцем ее одинокого мира. Кто ж знал, что папа–дракон все вовремя переиначит… в общем, историю этой любви знал почти каждый в Академии. Историю любви, положившей начало крепкой дружбе между мирами. И еще я думала, что такой любовью для Солейрана станет именно Адариэль. Потому что я свой шанс, когда его предоставляли, безбожно упустила…
Они оказались весьма красивой парой – жгучий стройный брюнет и тонкая красавица–блондинка. Видя их в коридорах, я не раз отмечала, как гармонично они смотрятся вместе и как прекрасно подходят друг к другу. Да… угрюмый парень, любящий приключения, со временем превратился в первого красавца Академии. Я радовалась – не могла испытывать зависти. Я привыкла видеть в людях только хорошее…
– Ты какая–то грустная, Анечка, – подошла ко мне Валентина Николаевна. Я никогда не звала ее согласно нормам Пределов – мы, будучи выходцами одной и той же земли, обращались друг к другу так, как это было привычно. – Не передумала насчет предложения остаться преподавать здесь? Нам бы пригодился твой опыт по экранированию и разоружению щитов.
– Для кого? – грустно улыбнулась я, приветствуя Предназначенную леди. – Война с демонами давно закончена, а топор войны погребен под слоем розовых чебурашек взаимного обожания.
– Ну–у, не скажи, – совсем не по–преподавательски надула губы женщина. Хотя какая она женщина, пусть и разница у нас лет в двадцать… выглядела–то она, благодаря величине дара, всего на пять лет старше. – Никто не отменял активности пиратов между Центральным и Южным Пределом. Да и в остальных частях океана они периодически возобновляют свою подрывную деятельность.
– Нет, Валентина Николаевна, – покачала головой я. – Вы же знаете, меня притягивают более теплые страны.
– Или отталкивают холодные, – вздернув бровь, предположила Валечка – так я иногда называла ее про себя. С намеком таким предположила… будто догадывалась, что, однажды уйдя из моей жизни, ее сын навсегда закрыл доступ к своей, сделав это не самым лучшим образом.
– Главное, что Академия подарила мне крылья, с которыми ничего не страшно, – нашлась с поэтичным ответом я, но, кажется, сегодня кто–то решил вывести меня на чистую воду.
– Крылья позволят тебе воспарить над страхом, – мудро заметила Предназначенная, – но вот сможешь ли ты смириться со всем остальным?
Ее заинтересованно склоненная голова вызвала горячее желание заверить в том, что именно так и будет. Ну, в самом деле, пять лет я как–то существовала, глядя на причину своего душевного страдания? А теперь он пропадет из виду совсем – конечно, смогу! Где наша попаданская ни пропадала…
– Что–то мы с вами не в ту степь угодили, – примирительно заявила я. – Давайте о хорошем лучше! Такой вечер замечательный, Валентина Николаевна…
– Это точно, – подмигнули мне, – так почему ж ты встречаешь его внизу? Пойдем! – меня решительно ухватили за руку, и дальнейший путь я могла предугадать с точностью до метра… Валечка отправилась на мою личную Голгофу.
На стене между ментальным и боевым корпусами было людно. Но златоглазое семейство мы отыскали сразу. К нему-то и отправилась, ведя меня за руку, Предназначенная леди со словами:
– Милый? Сделай огонек!
Кто–нибудь у нас, на Земле, давно бы покрутил пальцем у виска, но в отношениях Златоглазого и Валентины я наблюдала такую идиллию, что поневоле хотелось похожего счастья и для себя. Жаль, что время было упущено, жаль, что такие же, как у научника, глаза сейчас всего лишь прошлись по мне, сверкнув узнаванием… жаль, что рядом под руку стояла неизменная Адариэль. Зато Обиван, обернувшись на мамин голос, радостно воскликнул:
– Анечка! – и, спрыгнув с рук брата, помчался ко мне.
Мы с мелким познакомились год назад, во время практики в Дальнем Пределе. Смешной, златоглазый, как и папа с братом, карапуз сразу завоевал мою искреннюю любовь, когда его пятисотлетний с хвостиком отец предложил остановиться в родовом замке нашей группе студентов. Мы – и отказаться от столь щедрого предложения? Да ни за что! Заодно и заклинание перемещения – да–да, к самой границе демонов – тренировали в лучшем виде. Вот так, на протяжении двух недель, или, как здесь принято говорить, половины цикла, днем я усиленно избавляла мир от антимагической завесы, а вечером – по собственной, конечно, инициативе – рассказывала маленькому Обивану сказки про Колобка и серого волка. Про приключения он вообще очень любил слушать, чуяло мое сердце, еще одна мятежная душа у Златоглазых растет… вот и сейчас, стоило увидеть любимую няню на ночь, он тут же подпрыгнул, просясь на руки, и отказать я была не в состоянии.
– Привет, мой хороший, – звонко чмокнула я пухлую розовую щечку четырехлетнего парнишки. – Ты сегодня большой и будешь праздновать со всеми остальными?
– Да, Анечка! – восторженно отозвался Обик – так ласково я сокращала его имя. – Мне даже дали попробовать кусочек Дезириного пирога!
– Тогда я понимаю степень твоего счастья, – серьезно ответила я, не выдержав и снова поцеловав мелкого непоседу, и краем глаза заметила, как за нашей идиллией следит Солейран. А ведь не будь я такой упрямой, на месте Обивана сейчас мог бы оказаться другой брат… задавив на корню готовое расцвести буйным цветом отчаяние, я передала ребенка матери, а к нам подошел Златоглазый с зависшим над ладонью огненным шариком.
– Валь, что ты задумала? – с улыбкой произнес он.
– Знаешь, милый, – воодушевленно начала Предназначенная, и я поняла: сейчас что–то будет. – У нас на Земле была такая традиция: в праздник дня города…
– Запускать фейерверки, – договорила за нее я, и мне благодарно улыбнулись:
– Как, все–таки, хорошо быть не единственной иномирянкой!
– Скажете тоже, Валентина Николаевна, – фыркнула я.
– Что, Анна Васильевна? – подмигнула женщина, а затем продолжила. – Милый, а давай устроим фейерверк!
– Это опасно для жизни? – передислоцировав Обивана к себе, поинтересовался Арегван.
– Нет, что ты! – с честным видом заверила его жена. – Сделай еще один огонек, пожалуйста! Для Анечки, – передразнив своего мелкого, засмеялась Валентина.
Златоглазый безропотно подчинился, вскоре и над моей рукой засиял огненный шарик.
– Фейерверки – это что–то удивительное? – предположила Адариэль. Они с Солейраном приблизились и молча следили за развернувшимся диалогом. О, милая, ты сейчас непременно об этом узнаешь…
– Давай устроим увеличение иллюзии по экспоненте, – предложила Предназначенная, которая после слов эльфийки едва заметно скривилась. Похоже, ей выбор сына не особенно нравился. Ну что ж, по экспоненте – так по экспоненте…
В небо взмыл огненный змей, разлетаясь на тысячи алых осколков, увеличиваясь в размерах и обращаясь золотым драконом.
– Неплохо, – подняв брови и оценив фантазию преподавательницы, одобрительно закивала я.
– Слабо? – решила подколоть меня Валечка…
Второй фигурой, состоящей из множества светящихся лампочек, стал цветок лотоса. Его я отправила
