Город огнями блистал,
Туристов в ночи привлекал,
Сверканьем безумья маня,
Ведь жажда его велика.
Он радости нити тянул,
Смотрел, чтоб каждый заснул,
Питаясь жизнями тех,
Кого привлекает смех.
Веселье и хохот стоит,
А город внимательно бдит.
Минута, год или век -
Здесь сладко спит человек.
Всё новые толпы еды
Не видят раскрытые рты,
Что к ним присосались вокруг,
Разносят повсюду недуг.
О тех, кто в забвенье лежал,
Никто из людей не узнал.
Невидимы стали они,
Их жизнь утекает во сны.
И участь пришедших сюда
Давно уже предрешена.
Пропавших канул уж след.
Приходит новый обед.
Круговорот растёт,
Толпится шумный народ.
Тот город всех поглощал,
Он рос, процветал и крепчал.
И зов его неумолимо
Влечёт беспечных незримо.
Туристов в ночи привлекал,
Сверканьем безумья маня,
Ведь жажда его велика.
Он радости нити тянул,
Смотрел, чтоб каждый заснул,
Питаясь жизнями тех,
Кого привлекает смех.
Веселье и хохот стоит,
А город внимательно бдит.
Минута, год или век -
Здесь сладко спит человек.
Всё новые толпы еды
Не видят раскрытые рты,
Что к ним присосались вокруг,
Разносят повсюду недуг.
О тех, кто в забвенье лежал,
Никто из людей не узнал.
Невидимы стали они,
Их жизнь утекает во сны.
И участь пришедших сюда
Давно уже предрешена.
Пропавших канул уж след.
Приходит новый обед.
Круговорот растёт,
Толпится шумный народ.
Тот город всех поглощал,
Он рос, процветал и крепчал.
И зов его неумолимо
Влечёт беспечных незримо.
