Выплывает рука из стены,
За собой приглашая идти.
Бледным светом мерцали лучи,
Не давая сбиться с пути.
Коридор оскаленной пастью
Намекал о грозящем несчастье.
Хлад испуга тело сковал:
Под ногами череп лежал.
И назад закрыты дороги,
Паутиною спутаны ноги.
А виденье вперёд ускользает,
Указующий перст призывает.
Сколько можно брести
В этом сумрачном мире,
Неужели могила
Мне светит отныне?
Спёртый воздух давит на грудь,
Не давая свободно вздохнуть.
И внезапно призрачный свет
Показал вместилище бед.
Был колодец мохом покрыт
И туманом зелёным обвит.
Среди полчищ летучих мышей,
Стороживших погибель людей.
Будто стонет земля под ногами,
Звук всё ближе, туманит сознанье.
Перед взором застывшим фигуры встают,
Неотступно с собою зовут.
Из подземных глубин всё новый поток
Окружает, мой час недалёк.
Среди сотен поднявшихся смех проктился.
И в раскрытую бездну я с ними излился.
И взошедшая в небе луна
От впитавшейся крови черна.
За собой приглашая идти.
Бледным светом мерцали лучи,
Не давая сбиться с пути.
Коридор оскаленной пастью
Намекал о грозящем несчастье.
Хлад испуга тело сковал:
Под ногами череп лежал.
И назад закрыты дороги,
Паутиною спутаны ноги.
А виденье вперёд ускользает,
Указующий перст призывает.
Сколько можно брести
В этом сумрачном мире,
Неужели могила
Мне светит отныне?
Спёртый воздух давит на грудь,
Не давая свободно вздохнуть.
И внезапно призрачный свет
Показал вместилище бед.
Был колодец мохом покрыт
И туманом зелёным обвит.
Среди полчищ летучих мышей,
Стороживших погибель людей.
Будто стонет земля под ногами,
Звук всё ближе, туманит сознанье.
Перед взором застывшим фигуры встают,
Неотступно с собою зовут.
Из подземных глубин всё новый поток
Окружает, мой час недалёк.
Среди сотен поднявшихся смех проктился.
И в раскрытую бездну я с ними излился.
И взошедшая в небе луна
От впитавшейся крови черна.
