Глава 1
— ...окажи милость и прими преподнесенные тебе дары. Взываем к тебе, о...
Желания в космос надо посылать конкретные. Вот я, например, мечтала о романтическом вечере с красавцем-мужчиной, что взгляд от меня оторвать не может, свечами, приятно скользящему по телу шелковому платью, бокалом вина и легкой музыкой.
Ну, что сказать. Вселенная меня услышала. Правда, внесла парочку небольших таких поправочек. Комната, где я находилась, напоминала комнату старинного замка, только вот в стенах откуда-то были трещины, а по углам валялись подсвечники и ошметки картин, будто тут небольшой ураган прошелся. Чадящих черных свечей, почему-то не задетых катастрофой, на полу было уставлено множество, и все какими-то то ли узорами то ли геометрическими фигурами. Лежала я не на мягкой перине, а на ритуальном камне, и не соблазнительно устроившись, а привязанная за руки и за ноги к этому самому камню. На мне даже было легкое шелковое платье! Досадно только, что, судя по ощущениям, под ним ничего не было. Музыку заменял повторяющийся речитатив, на котором я никак не могла сосредоточиться. Вина я не пила, но голова кружилась, как после знатного похмелья. Мужчина тоже был, но вселенная и тут промахнулось – их было аж целых пять, и все в масках и плащах.
Я что, попала на косплей-вечеринку фанатов пожирателей смерти?
— Мы преклоняем пред тобой колени, о Богиня Хаоса! — произнес тот, кто стоял у меня за головой. Давление, грозившее разорвать мою грудь, словно медленно каменная плита опускалась, исчезло.
Стало как-то обидно. Ну, подумаешь, стащила с медицинской кафедры пару скелетов, и усадила с нами за парты на лекциях. Так половина преподавателей даже не заметили! Так и получилось доказать, что на лекции они внимания не обращают, приходят, разложат свои книги, и тихо читают тот же материал, что и двадцать лет назад. Экономичку Веру Петровну, правда, к врачу пришлось отправить, ну это она просто первый год работает, не попривыкла еще к студенческим фантазии и энтузиазму. И вовсе я не варила запрещенные субстанции на общажной кухне – все это злобный поклеп! Я пыталась булочки с сахаром печь для бездомных, просто размах получился побольше, чем я планировала. Пожарные могут подтвердить. А что до того, что я на подработке в кафе гостя водой облила – так он же пьяный был и к девушке приставал, а другие официанты ничего не делали. Только смотрели, как она вырывается, и лицо у нее все отчаяннее становится. Вода-то даже не горячая была, вышел и пошел дальше. А жаль.
Ладно, возможно, что-то от хаоса во мне присутствовало. Но Богиня? Я привстала, повертев головой. Мужчины настороженно замерли.
Последнее, что я помнила – удар о машину. Я даже боли не почувствовала. А потом – длинный полет. В фильмах как бывает, удар, мгновенье, и жертва уже на асфальте. Но я летела целую вечность. Говорят, в такие моменты перед глазами пробегает вся жизнь: горести, радости, сожаления о неслучившемся. У меня перед глазами пролетела уехавшая в пригород последняя электричка. И еще старая шутка про «Эрик, я не чувствую ног!». А потом – тьма. Во тьме были какие-то голоса, то ли прохожие, то ли бригада скорой помощи, и какая-то женщина настойчиво спрашивала про дверь, но потом голоса спутались с речитативом, и растаяли чадом свечей.
Если это и есть жизнь после смерти, то многие служители священных культов будут разочарованы. Я подергала руками, убедившись, что из веревок их не достать. Или не разочарованы. Зависит от служителя. И от культа.
Один из мужчин подошел ближе. Его белая маска, с черными непонятными символами закрывала все лицо, кроме глаз. Он что-то пробормотал, сделал пасс руками и надо мной будто млечный путь с созвездиями зажглись. Мужчина удовлетворенно кивнул другим. Повинуясь второму пассу, веревки, точно живые, развязались.
Я встала, потирая руки. На запястьях были красные саднящие следы, будто я вырывалась, и веревка успела растерзать кожу до крови. Мужчины внимательно смотрели на меня, чего-то ожидая. Не так я представляла себе смерть. Если это все-таки она, ее маркетологи явно забили на техническое задание, делая рекламную компанию.
— Это честь, Богиня, — поклонился тот же, что освободил меня. Все пятеро отличались друг от друга только узорами на масках. Из-за темноты я ни цвета глаз, ни телосложения разобрать не могла.
Это какой-то культ? Я в них плохо разбиралась, да и с сектантами дел никогда не имела. Медленно осмотрела комнату вновь – выход был только один, за массивной дверью с железным затвором, перед которой стояли двое в плащах. У одного, что стоял сразу за спиной говорившего, в руках был нож.
Хотелось закричать, или сказать какую-нибудь глупость, чтобы все посмеялись, и ребята, снимающие этот пранк, уже показались. Край ножа вспыхнул отблеском огня от свечей. Я промолчала.
— Внемли призвавшим тебя, Богиня, и отомсти Ордену, запечатавшему тебя во тьме на тысячелетие! Уничтожь всех паладинов! Верни власть над этими землями Ордену Хаоса!
А коньки вам в придачу не нужны? Ясно-понятно, господа хорошие. Вам нужен психотерапевт, а мне – сбежать от вас.
— Проводите меня в мои покои, и принесите... — голос предательски дрожал. Что могла попросить богиня Хаоса? Амброзию? Ванну крови в стиле графини Ботари? —... достойные меня одежды.
Мужчины замерли. Мое сердце бешено билось. Не то? Ошиблась? Нужно было для эффекта топнуть ногой, обрушить стену и пару устоев общества?
Но после секундной заминки они кивнули. Я опустила ноги на пол и вздрогнула. Он был сырым, и только усилием воли я заставила себя не смотреть. Вода. Просто вода и ни разу не чья-то кровь. Дверь отворилась, и я последний раз кинула взгляд на ритуальную комнату. Камень алтаря на секунду будто бы вспыхнул созвездиями, и тут же потух.
К коридорах замка было темно, и я то и дело больно запиналась. Обувь мне никто не предложил. Била дрожь, то ли от холода, то ли от страха. Дым от редких факелов резал глаза. Мы поднялись по лестнице, и только теперь я сообразила, что находилась в подземелье. Стало светлее. Мужчины не отступали от меня ни на шаг, но и за руки не хватали, не толкали в спину. В узкие окна-бойницы почти не проникал свет. На улице была ночь.
Внезапно первый из сектантов остановился, и я едва не впечаталась в его спину.
— Ваша комната, госпожа.
Он открыл дверь, с такими же тяжелыми замками, как ту, в подземелье. Я вошла. Дверь закрылась. Щелчка замка я не услышала.
В комнате, куда меня привели, стены были целые, весело трещали поленья в камине, было тепло и светло. Свет давали не факелы и даже не лампы, а светящиеся сферы, медленной стайкой летающие у потолка. На столе стояла бутылка вина, нарезанное мясо, сыры и хлеб. Весь интерьер комнаты – от досок пола, камней в стенах, до текстиля на кровати был в черных и красных тонах. Кроме стола с едой, тут были кресло, камин, огромная кровать с балдахином, и сундук перед ней. Ни одной книги, карты местности, или чего-то, что можно превратить в оружие, вроде кочерги или ножа.
Считали свою богиню всезнающей и всемогущей, или не хотели своей жертве и шанса на спасения дать?
Хотелось рухнуть в кресло у камина с бутылкой вина, отогреть замерзшие ладони и стопы, и забыть последний час как страшный сон. Я с сожалением посмотрела на так аппетитно пахнущее мясо, но есть и пить из рук сектантов было глупо. Нужно бежать. Я открыла окно — удобного балкона и ступенек не было, но камни в стене были старые, шершавые, с выбоинами, за которые при желании можно зацепиться. Недалеко от замка начинался лес. Бежать следовало до рассвета, так добраться до леса возможностей было больше. Я обошла всю комнату, но из полезных вещей была лишь простынь. Балдахин оторвать я не смогла, а вот ткань простыни рвалась под руками слишком легко. Досадно, что господа фанатики не раскошелились на шелк – самодельный трос из него точно бы выдержал мой вес.
Я взяла вино, тарелку с сыром, уселась в кресло и душевно плеснула вина в огонь, бросив следом пару кусочков сыра. Пусть думают, что я рада их гостеприимству.
Осторожный стук в дверь, и те же люди принесли одежду и доспехи. Доспехи, кстати, летели по воздуху, и я была горда собой, что даже не завизжала, увидев это зрелище. Доспехи сами по себе летят, эка невидаль. Можно сказать, обычный мой четверг. Слуг в замке не было, и это тоже был плохой знак. Я кивнула в благодарность. Руки одного из сектантов были полностью заняты платьями, что даже на взгляд казались тяжелыми. Он осторожно положил их на кровать. Доспехи плавно опустились рядом.
— Угоститесь? — я приподняла бутылку вина.
— Не смеем, — ожидаемо отказался мужчина. — Наслаждайтесь, госпожа. Требуется ли вам еще что-нибудь?
Мужчина неловко переступил с ноги на ногу. Ему в моем присутствии было неудобно. Второй же явно чувствовал себя раскованнее. Он учтиво поклонился.
— Я несказанно рад вашему обществу и сделаю все, чтоб заработать вашу милость.
Может, в другой истории эта фраза и выглядела бы романтично. Но вкупе с алтарем, просьбами о чьем-то уничтожении, и масками, скрывающими лица, прозвучало ужасно. Я не очень понимала, как вести себя с ними, но и у них стандартного протокола встречи богинь хаоса явно подготовлено не было. Так мы и стояли, ожидая реакции друг друга.
— Это тело слабо, и нуждается в отдыхе. Что до Ордена и паладинов... — я сделала многозначительную паузу, и отвернулась. Изобразить ненависть к вещам, которых я даже не знала, было выше моих сил. — ....все завтра.
— Понимаем. До утра мы оставим вас в покое, — отозвался второй сектант. Угрозу в его словах услышал бы даже наивный ребенок.
Я растянула губы в улыбке.
— Тогда до утра.
Дверь захлопнулась и покрылась мерцающей пленкой. Магия? Защищают меня или защищаются от меня? Впрочем, через дверь я выходить и не планировала. Я поднялась, отставила бутылку и рассмотрела принесенное. Ничего полезного. Тяжелые корсетные платья, я такие только на картинах эпохи возрождения видела, из бархата, парчи, с золотой вышивкой — красиво, но по стенам в них не поползаешь. Доспехи и вовсе выглядели как бракованная генерация Кандинского: какой-то монструозный гибрид разных эпох, в черно - красном цвете, и с щипами на плечах. Видимо, чтоб волосы развивались еще эффектнее. Конечно же, с вылитым в стали бюстом под грудь, это же так удобно! Неизвестную мне богиню захотелось чисто по-женски пожалеть.
Тут платья пискнули и шевельнулись. Я отскочила, прижавшись спиной к стене, и сразу пожалела, что оставила бутылку у камина – хоть какое-то оружие мне бы пригодилось. Кто знает, какое чудовище сектанты забросили сюда? А вдруг это тест, настоящая ли я богиня, и под тканями скрывается плотоядный монстр?
Что-то медленно двигалось, приближаясь к краю кровати, а потом плюхнулось на пол с жалобным писком.
Съежившись в маленький комок, на полу сидел угольно-черный котенок, с яркими желтыми глазами. Он был совсем крохой, будто только недавно открыл глазки, и жалобно пищал. Я подняла его, малыш от холода весь дрожал, и прижала к груди. Тот сразу же заурчал и принялся вылизывать мне руки.
— Погоди, маленький, надо проверить, нет ли там твоих собратьев.
Я разбросала платья, но больше котят под ними не оказалось. Малыша стало жалко. Страшно было подумать, что случилось с его братьями в этом темном замке. Решено, спасаемся вместе.
Приобняв мурлычущего котенка одной рукой, второй я раскидывала платья, ища хоть что-то полезное. Жаль, что не принесли хоть бы одной пары брюк! На мне было легкое шелковое платье до лодыжек с короткими рукавами. Обувь, кроме сапог доспеха, мне не принесли. А в этих железных подкрадулях даже мертвые мои шаги услышат. Досадно, но я и голышом бы от этих маньяков сбежала. Попробовала оторвать от подола одного из легких платьев часть юбки, что соорудить переноску для котенка, но не тут-то было. Шелк никак не поддавался. Тогда я отыскала среди принесенного короткую юбку, натянула ее поверх платья, и завязала у пояса. Посадила в получившийся карман котенка, и подошла к окну.
Его они магической защитой не покрыли. Вдохнула свежий ночной воздух полной грудью. Хотелось закрыть глаза и открыть их в переполненной электричке. Чтоб из дел была только покупка себе еды на вечер, а самым сложным выбором — какой сериал посмотреть за ужином. Открыла глаза. Нет, никаких усталых послерабочих лиц и стука колес. Все та же тишина, темнота, и лес на горизонте.
Момента лучше, чем сейчас, может и не быть, решила я, и перелезла через окно. Держась за подоконник, осторожно нащупала ногами выступы в камнях. Медленно начала спускаться. Ощущения совсем не те, что в скалодроме у дома, со страховкой и тренером. Земля была обманчиво недалеко, но падение с высоты третьего этажа могло обернуться и вывихом, и переломами. Со сломанной ногой быстро не побегаешь. Я заставляла себя двигаться медленно, сначала нащупывая выступы, проверяя их на устойчивость, и, затаив дыхание, перехватывалась за камни ниже. Достаточно одного неустойчивого, чтоб рухнуть. Котенок сидел тихо, коготками вцепившись в мои юбки, не пытался выбраться, не мяукал и не отвлекал, будто понимал, как важно нам сбежать отсюда.
Я не смогла нащупать ногой выступа, и аккуратно посмотрела вниз. Еще одно окно, как неудачно! Теперь придется отползти чуть в сторону, а руки и так уже начали дрожать от усталости. Окно было приоткрыто, и я невольно услышала разговор сектантов.
— Думаете, получилось? — с сомнением в голосе спросил один. — В текстах говорилось о сияющих красным огнем или клубившихся тьмой очах, мощи, от которой рушились стены, и плотоядном чудовище-прислужнике.
— Ну, магия Хаоса себя проявила, и даже толстые стены подвала едва не обрушились.
— Это могла быть магия ритуала, а не Богини.
— На девчонку Блеквуд она тоже не похожа – та от страха рта раскрыть не могла, не то, чтоб нам требования предъявлять. Да и рыдала и кричала, стоило к алтарю привязать, а потом враз замолкла, и говорить даже иначе начала.
— Думаете, Блеквуд умерла?
— Даже если и так, кому до нее какое дело? — равнодушно протянул он, и я едва не сорвалась. Если поймут, что призвали не ту, убьют меня, и так же равнодушно будут об этом беседовать? — Я ожидал больше архаизмов от Богини, что была заперта тысячелетие. Сейчас трудно сказать наверняка.
Я закусила губу, чтоб не закричать. Котенок выбрал этот момент, чтобы вытащить свою морду и зашипеть в сторону открытого окна.
— Если нам удалось, то скоро орды чудищ и химер, под предводительством главной их твари заполонят Пустошь. Мы близки к нашим целям, господа.
Раздался звон бокалов, и тихий смех.
Стараясь не шуметь, я медленно ползла. Камень, еще один — чуть не сорвалась — ободрав руку до локтя, но смогла ухватиться. Чуть покачивающийся, быстро перехватиться, и следующий. Время тянулось тягуче-медленно, словно я ползла уже несколько ночей подряд. Руки вспотели, и я все чаще скользила по камням. Взглянула вниз с надеждой — высоковато, но прыгнуть можно. Я разжала пальцы и упала на землю. Поднялась. Отряхнулась, взяла пушистого малыша в руки и рванула со всех ног.
В темноту, лес, безопасность. Подальше от этого ужасного полуразрушенного замка с алтарем в подвале.
Я бежала к покосившимся чугунным воротам.
