— Вперемешку с питательным веществом двадцать дней я продержусь легко. Я вернулась в модуль, положив перед собой корневище рогоза, принялась считать дальше.
Если я истрачу десять литров питательного вещества, то у меня останется сорок, тогда я смогу вырастить двадцать цыплят и пятнадцать кроликов, а затем ещё нужно сорок дней до того, как цыплята станут курицами и ещё тридцать, когда будут первые яйца на размножение. Это как раз осень.
При понимании безысходности я расплакалась, затем смахнув слёзы пошла запускать инкубатор.
Проснувшись утром и опустошив остатки консервы, я посмотрела на одиноко лежащие корневище рогоза.
Его предполагалось есть двумя способами. Первый, это высушив, растереть в муку или сварить целиком. Но как выяснилось, варить мне его было не в чем. Кипятком из кулера сварить бы ничего не получилось. Я знала, что на главном корабле есть и лита и микроволновка, но темнота его пустых модулей меня пугала до трясучки.
Пережить ещё раз тот страх мне не хотелось, я откладывала поход туда каждый раз на завтра.
По большей части делать мне было нечего, поэтому первым делом, из камней и глины с болота я соорудила неплохую печь, в которой очень долго могли оставаться раскаленные кусочки золы и древесного угля, что позволяло не разводить каждый раз огонь заново.
Я обходила территорию всё дальше и дальше стаскивая к модулю сухостой и всякие ветки.
Нашла несколько кедров и даже орехи. Так что мой рацион слегка пополнился провизией.
Правда орехи помимо меня ело ещё какое-то животное, потому как иногда находились уже погрызенные, но кто это был, я не знаю. Несколько раз вставала сапогами в помёт какого-то животного, возможно того же, что вместе со мной лакомилось кедровыми шишками. Но лично никого не встречала, хотя зачастую и слышала. Оно как привило, выходило ночью, а я ночью никогда не выходила.
Со временем из земли вылезли одуванчики. Такие же желтые, как у нас на земле.
У нас они покрывали целые поля, и на какое-то время зелёные поля становились желтыми. Я вспомнила, как в детстве с подругами мы плели друг другу из них венки на голову. А потом, когда поле одуванчиков превращалось в белый, воздушный ковер, я набирала их целую охапку и мне казалось, что если набрать достаточное количество, можно будет взлететь от дуновения ветерка.
Здесь же их было мало. Очень мало, и цветы на этот раз меня уже не интересовали, хотя я сразу же вырывала из них жёлтую сердцевинку и высасывала из неё сахар, а затем выкапывала корневище. Вымачивала. Затем сушила, после дробила, вываривала и ела. По вкусу она немного напоминала пшенную кашу. Рогоза возле талой речки было очень много. Из него я делала всё: лепёшки, варила как сладкую после мороза картошку, дробила в кашу и выпаривала в слегка сладковатую воду. Очень хотелось сладкого, но это было самое сладкое, что у меня было.
Затем начала расти сныть и лебеда. Я начала приворовывать питательной смеси у инкубатора и делать из травы салаты. Из-за этого сдохли четыре цыпленка и один кролик.
Хоть они уже были с пухом, я сварила их целиком, не потроша и не чистя, вместе со снытью и рогозом. Получилось довольно неплохо и хватило такого супа на четыре дня.
На утро следующего дня подал признаки самостоятельной жизни первый цыплёнок, а потом и все остальные чуть ли не сразу.
##### 8
Я отключила их от инкубатора и определила на временное место жительства в душе. По непонятной мне причине сдохло ещё двое. Одного я сварила, а на втором начала выращивать лабораторных мух, положив его тельце в инкубатор. Через восемь часов его трупик весь кишил личинками. Я их собрала и накормила ими оставшихся цыплят.
Трупика несчастного цыплёнка хватило, чтобы вырастить ещё партию личинок. Через 20 часов они обглодали его целиком. Остались толь только косточки и подгнивший пух.
Я нова хорошенько накормила цыплят.
На тридцатый день мне пришлось отключить ещё двух кроликов, сэкономив тем самым почти двести грамм питательного вещества из которого я наплодила ещё личинок и перемешав с остатками от вареных кроликов обеспечила на время полноценное питание цыплятам.
На тридцать четвёртый день кролики в инкубаторе уже порылись пушком и открыли глазки. Я не спешила их выпускать оттуда. Питательного вещества ещё хватало, чтобы они могли окрепнуть и начать питаться самостоятельно, так как молока для их развития у меня не было.
Я соорудила на улице небольшой загон, что бы цыплята не могли выбраться и в то же время могли свободно передвигаться по достаточно обширной для них территории. Так как они клевали всё подряд, я подкармливала их тем, что ела сама. Я научилась быстро, как белка чистить большие объемы сосновых шишек, всё что для этого было нужно, это хорошенько прогреть их в огне или в моей глиняной сушилке, со временем пристроенной к уличной печке.
Прошло 65 дней.
Я разделила загон и выпустила кроликов, которые с удовольствием уминали местную траву и уже задубевшую и непригодную для меня сныть.
Цыплята уже подросли и были пригодны для полноценного питания.
Моей радости не было предела.
— Завтра я приготовлю себе настоящий пир, - твёрдо решила я, потому как сегодня очень устала и убивать курицу, потом ощипывать её просто не было ни сил, ни желания.
Мне больше не снились вертолёты, спасатели, космические корабли и стартовые площадки. В этот день мне снился праздник у меня дома. Мой день рождения, когда собрались все гости и я суечусь и помогаю матери накрывать на стол. Мне давно так не спалось, так нежно и сладко. Первый раз за всё это время я проснулась, лениво потянувшись. Настроение было превосходное, как перед каким-то праздником, который я ждала бесконечно долго, и вот он настал.
Я приняла душ, надела чистую, недавно выстиранную одежду, ходила по модулю, собираясь и мурлыкая себе под нос какую-то песенку, где больше половины слов заменяла на ла-ла -ла.
Но когда я вышла из модуля наверх, холодный ужас заставил меня завизжать.
Я тут же замолчала, решив, что этого просто не может быть и мне показалось, но нет, визг подступал к моему горлу. Это был даже не крик, а настоящий вопль безысходности, страха и отчаяния.
Я чуть ли ни кубарём, совершенно не соображая, куда наступаю, рванулась к загону. Всё вокруг было в крови. Курицы и кролики разорванные на части лежали на земле. Я упала на колени, чувствуя, что не могу больше стоять на земле. Я сгребала мертвые тушки этих милых, пушистых кроликов, на которых возлагались все мои надежны, к своим коленям. Крича и обливаясь слезами, стучала головой о землю.
Мне казалось, что я в одночасье осиротела, и жить дальше просто не имеет смысла. Какая-то лесная тварь убила их всех. И зачем? Ладно украла, съела, наелась, но она убила всех, включая меня.
Я так и стояла какое-то время, уперевшись лбом в землю, совершенно не представляя, что делать дальше.
Я была в ступоре, из которого меня не мог вывести даже тихий, но постепенно нарастающий гул.
И только когда он приблизился совсем близко, я поняла, что это самолёт.
— Это самолёт. Самолёт. САМОЛЁТ!!! — звучали как из тумана мысли в моей голове.
— Это же самолёт! — спохватилась я. — Он тут же пролетел прям над моей головой, скрываясь за пышными кронами сосен. Я вытащила из-за спины ракетницу и выстрелила прямо в него. Затем быстро перезарядив и вытерев слёзы грязной и окровавленной от запекшейся крови рукой, выстрелила ещё раз, а затем ещё. Но гул самолёта постепенно удалялся, а затем и вовсе затих.
— Не увидел, ****, не увидел, — первый раз за все свои годы я выругалась матом.
— Ну ладно, нестрашно. Это значит, что я на этой планете не одинока, а значит, я сама найду выход.
Вот куда ушли остальные члены экипажа, они забрали провизию и пошли в сторону цивилизации. И я пойду.
В этот же день меня нашли. Самолёт, пролетающий надо мной, увидел дым от моей печи, в которой я постоянно поддерживала огонь, чтобы не мучиться с его разведением, а затем выстрел из ракетницы ему вслед доказал, что внизу есть живые люди.
Он передал это диспетчеру, а тот, зная о крушении корабля примерно в этом квадрате, сообщил спасателям. Меня нашли стоящей на крышке модуля и прыгающей от радости, размахивающей руками и периодически стреляющей из ракетницы, что бы они меня случайно не потеряли. Спустившийся на тросу спасатель, привязав меня к себе ремнями, поднял на борт вертолёта.
Уже там я узнала, что пилот неоднократно пролетал здесь во время поисково-спасательной операции и ничего не нашел.
Во-первых, он не знал, что искать, а во-вторых среди крон деревьев аккуратно спрятавшийся в болоте модуль, заваленный снегом, было просто не видно.
Он летал здесь даже ночью, в надежде увидеть огонь от костра, который в теплом модуле мне был не нужен. Через неделю, когда всё уже было ясно и собирались заканчивать поиски, увидели выложенное имя возле разбитого корабля, а затем догорающий костёр возле реки. Но никаких следов не было. Меня искали намного ниже по течению, решив, что меня унесло рекой.
Как раз после того, как я, хорошенько искупавшись в талой речке, пыталась согреться, а затем лежала простывшая, не выходя из модуля. Конечно, я ничего не слышала. Вернее слышала, но сама себе не поверила.
Планета эта оказалась обитаема. Даже более чем.
Межгалактический прыжок не удался и наш корабль рухнул обратно на Землю, а точнее, в тайгу. Как я и предполагала, два модуля в месте с экипажем сгорели в воздухе, восемь человек погибли при посадке, включая профессора и капитана. Остальных эвакуировали спасатели в тяжелом состоянии. В итоге никто не выжил. Стреляли ракетами сами спасатели, в надежде на отклик, но его не последовало. Я лежала без сознания в шлюзе модуля.
В общем, для мня, в отличие от остальных, всё кончилось хорошо. Представляю, как обрадуются мои родные, когда узнают, что я жива.
Если я истрачу десять литров питательного вещества, то у меня останется сорок, тогда я смогу вырастить двадцать цыплят и пятнадцать кроликов, а затем ещё нужно сорок дней до того, как цыплята станут курицами и ещё тридцать, когда будут первые яйца на размножение. Это как раз осень.
При понимании безысходности я расплакалась, затем смахнув слёзы пошла запускать инкубатор.
Проснувшись утром и опустошив остатки консервы, я посмотрела на одиноко лежащие корневище рогоза.
Его предполагалось есть двумя способами. Первый, это высушив, растереть в муку или сварить целиком. Но как выяснилось, варить мне его было не в чем. Кипятком из кулера сварить бы ничего не получилось. Я знала, что на главном корабле есть и лита и микроволновка, но темнота его пустых модулей меня пугала до трясучки.
Пережить ещё раз тот страх мне не хотелось, я откладывала поход туда каждый раз на завтра.
По большей части делать мне было нечего, поэтому первым делом, из камней и глины с болота я соорудила неплохую печь, в которой очень долго могли оставаться раскаленные кусочки золы и древесного угля, что позволяло не разводить каждый раз огонь заново.
Я обходила территорию всё дальше и дальше стаскивая к модулю сухостой и всякие ветки.
Нашла несколько кедров и даже орехи. Так что мой рацион слегка пополнился провизией.
Правда орехи помимо меня ело ещё какое-то животное, потому как иногда находились уже погрызенные, но кто это был, я не знаю. Несколько раз вставала сапогами в помёт какого-то животного, возможно того же, что вместе со мной лакомилось кедровыми шишками. Но лично никого не встречала, хотя зачастую и слышала. Оно как привило, выходило ночью, а я ночью никогда не выходила.
Со временем из земли вылезли одуванчики. Такие же желтые, как у нас на земле.
У нас они покрывали целые поля, и на какое-то время зелёные поля становились желтыми. Я вспомнила, как в детстве с подругами мы плели друг другу из них венки на голову. А потом, когда поле одуванчиков превращалось в белый, воздушный ковер, я набирала их целую охапку и мне казалось, что если набрать достаточное количество, можно будет взлететь от дуновения ветерка.
Здесь же их было мало. Очень мало, и цветы на этот раз меня уже не интересовали, хотя я сразу же вырывала из них жёлтую сердцевинку и высасывала из неё сахар, а затем выкапывала корневище. Вымачивала. Затем сушила, после дробила, вываривала и ела. По вкусу она немного напоминала пшенную кашу. Рогоза возле талой речки было очень много. Из него я делала всё: лепёшки, варила как сладкую после мороза картошку, дробила в кашу и выпаривала в слегка сладковатую воду. Очень хотелось сладкого, но это было самое сладкое, что у меня было.
Затем начала расти сныть и лебеда. Я начала приворовывать питательной смеси у инкубатора и делать из травы салаты. Из-за этого сдохли четыре цыпленка и один кролик.
Хоть они уже были с пухом, я сварила их целиком, не потроша и не чистя, вместе со снытью и рогозом. Получилось довольно неплохо и хватило такого супа на четыре дня.
На утро следующего дня подал признаки самостоятельной жизни первый цыплёнок, а потом и все остальные чуть ли не сразу.
##### 8
Я отключила их от инкубатора и определила на временное место жительства в душе. По непонятной мне причине сдохло ещё двое. Одного я сварила, а на втором начала выращивать лабораторных мух, положив его тельце в инкубатор. Через восемь часов его трупик весь кишил личинками. Я их собрала и накормила ими оставшихся цыплят.
Трупика несчастного цыплёнка хватило, чтобы вырастить ещё партию личинок. Через 20 часов они обглодали его целиком. Остались толь только косточки и подгнивший пух.
Я нова хорошенько накормила цыплят.
На тридцатый день мне пришлось отключить ещё двух кроликов, сэкономив тем самым почти двести грамм питательного вещества из которого я наплодила ещё личинок и перемешав с остатками от вареных кроликов обеспечила на время полноценное питание цыплятам.
На тридцать четвёртый день кролики в инкубаторе уже порылись пушком и открыли глазки. Я не спешила их выпускать оттуда. Питательного вещества ещё хватало, чтобы они могли окрепнуть и начать питаться самостоятельно, так как молока для их развития у меня не было.
Я соорудила на улице небольшой загон, что бы цыплята не могли выбраться и в то же время могли свободно передвигаться по достаточно обширной для них территории. Так как они клевали всё подряд, я подкармливала их тем, что ела сама. Я научилась быстро, как белка чистить большие объемы сосновых шишек, всё что для этого было нужно, это хорошенько прогреть их в огне или в моей глиняной сушилке, со временем пристроенной к уличной печке.
Прошло 65 дней.
Я разделила загон и выпустила кроликов, которые с удовольствием уминали местную траву и уже задубевшую и непригодную для меня сныть.
Цыплята уже подросли и были пригодны для полноценного питания.
Моей радости не было предела.
— Завтра я приготовлю себе настоящий пир, - твёрдо решила я, потому как сегодня очень устала и убивать курицу, потом ощипывать её просто не было ни сил, ни желания.
Мне больше не снились вертолёты, спасатели, космические корабли и стартовые площадки. В этот день мне снился праздник у меня дома. Мой день рождения, когда собрались все гости и я суечусь и помогаю матери накрывать на стол. Мне давно так не спалось, так нежно и сладко. Первый раз за всё это время я проснулась, лениво потянувшись. Настроение было превосходное, как перед каким-то праздником, который я ждала бесконечно долго, и вот он настал.
Я приняла душ, надела чистую, недавно выстиранную одежду, ходила по модулю, собираясь и мурлыкая себе под нос какую-то песенку, где больше половины слов заменяла на ла-ла -ла.
Но когда я вышла из модуля наверх, холодный ужас заставил меня завизжать.
Я тут же замолчала, решив, что этого просто не может быть и мне показалось, но нет, визг подступал к моему горлу. Это был даже не крик, а настоящий вопль безысходности, страха и отчаяния.
Я чуть ли ни кубарём, совершенно не соображая, куда наступаю, рванулась к загону. Всё вокруг было в крови. Курицы и кролики разорванные на части лежали на земле. Я упала на колени, чувствуя, что не могу больше стоять на земле. Я сгребала мертвые тушки этих милых, пушистых кроликов, на которых возлагались все мои надежны, к своим коленям. Крича и обливаясь слезами, стучала головой о землю.
Мне казалось, что я в одночасье осиротела, и жить дальше просто не имеет смысла. Какая-то лесная тварь убила их всех. И зачем? Ладно украла, съела, наелась, но она убила всех, включая меня.
Я так и стояла какое-то время, уперевшись лбом в землю, совершенно не представляя, что делать дальше.
Я была в ступоре, из которого меня не мог вывести даже тихий, но постепенно нарастающий гул.
И только когда он приблизился совсем близко, я поняла, что это самолёт.
— Это самолёт. Самолёт. САМОЛЁТ!!! — звучали как из тумана мысли в моей голове.
— Это же самолёт! — спохватилась я. — Он тут же пролетел прям над моей головой, скрываясь за пышными кронами сосен. Я вытащила из-за спины ракетницу и выстрелила прямо в него. Затем быстро перезарядив и вытерев слёзы грязной и окровавленной от запекшейся крови рукой, выстрелила ещё раз, а затем ещё. Но гул самолёта постепенно удалялся, а затем и вовсе затих.
— Не увидел, ****, не увидел, — первый раз за все свои годы я выругалась матом.
— Ну ладно, нестрашно. Это значит, что я на этой планете не одинока, а значит, я сама найду выход.
Вот куда ушли остальные члены экипажа, они забрали провизию и пошли в сторону цивилизации. И я пойду.
Эпилог
В этот же день меня нашли. Самолёт, пролетающий надо мной, увидел дым от моей печи, в которой я постоянно поддерживала огонь, чтобы не мучиться с его разведением, а затем выстрел из ракетницы ему вслед доказал, что внизу есть живые люди.
Он передал это диспетчеру, а тот, зная о крушении корабля примерно в этом квадрате, сообщил спасателям. Меня нашли стоящей на крышке модуля и прыгающей от радости, размахивающей руками и периодически стреляющей из ракетницы, что бы они меня случайно не потеряли. Спустившийся на тросу спасатель, привязав меня к себе ремнями, поднял на борт вертолёта.
Уже там я узнала, что пилот неоднократно пролетал здесь во время поисково-спасательной операции и ничего не нашел.
Во-первых, он не знал, что искать, а во-вторых среди крон деревьев аккуратно спрятавшийся в болоте модуль, заваленный снегом, было просто не видно.
Он летал здесь даже ночью, в надежде увидеть огонь от костра, который в теплом модуле мне был не нужен. Через неделю, когда всё уже было ясно и собирались заканчивать поиски, увидели выложенное имя возле разбитого корабля, а затем догорающий костёр возле реки. Но никаких следов не было. Меня искали намного ниже по течению, решив, что меня унесло рекой.
Как раз после того, как я, хорошенько искупавшись в талой речке, пыталась согреться, а затем лежала простывшая, не выходя из модуля. Конечно, я ничего не слышала. Вернее слышала, но сама себе не поверила.
Планета эта оказалась обитаема. Даже более чем.
Межгалактический прыжок не удался и наш корабль рухнул обратно на Землю, а точнее, в тайгу. Как я и предполагала, два модуля в месте с экипажем сгорели в воздухе, восемь человек погибли при посадке, включая профессора и капитана. Остальных эвакуировали спасатели в тяжелом состоянии. В итоге никто не выжил. Стреляли ракетами сами спасатели, в надежде на отклик, но его не последовало. Я лежала без сознания в шлюзе модуля.
В общем, для мня, в отличие от остальных, всё кончилось хорошо. Представляю, как обрадуются мои родные, когда узнают, что я жива.
