Но ПахРой, то ли поняв это, а может просто от бессилия или же наоборот от осознания, глубоко вздохнув, отошел немного в сторону, по направлению к профессору, куда и собирался ранее, сказал:
— В том-то и дело, что для вас все лудусы одинаковы. Кочевники не отбросы нашего общества, они жертва вашего. Трутни, желающие паразитировать за счёт труда других. Потому при таком количестве неспособные ничего создать сами, кроме горстки убийц способных грабить транспортные караваны. Они как весь ваш притэлий, основанный на рабстве и зависимостях. Так что не нужно сравнивать.
Я сообщу о вашем прибытии и соберу охрану для каравана. Вылет вечером. Надеюсь, вас собьют ваши друзья кочевники.
ПахРой вышел из дверей лаборатории профессора.
— Дерзский малый. Насколько я знаю, — продолжил говорить ПроТеус, обращаясь к профессору. — Он родился и вырос на ТераРа, а теперь не прошло и пары лет с его прибытия, как он уже готов броситься на бессмертного с голыми кулаками, защищая образ жизни и ценности ТераСеи.
Профессор усмехнулся:
— Фанатик и есть фанатик. Он просто сравнил оба мира и выбрал то, что для него лучше.
Нельзя сказать, что возвращению ПроТеуса на ТераСеи были не рады. Конечно, были рады, особенно старцы, понимающие, что именно ПроТеус являлся тем звеном, что из поколения в поколение передавал и контролировал исполнение завета безбородого Салавия, с которого и началась самоидентификация и объединение всех лудусов в единое общество с единой целью. Но в связи с недавно принятым решением контратаковать всеми силами военный мунун(флот) Деспия, все были заняты подготовкой и вооружением собственных портировщиков под военные нужды. Нашлось лишь три ещё не записанных в общий строй и не имевших никаких поручений и инструкций на программу контрнаступления.
Это были два портировщика с установленными на них тяжёлыми кинетическими орудиями, способными стрелять в полной мере только вне атмосферы. В противном случае тяжёлое металлическое ядро, раскручивающееся внутри пушки до скоростей, приближённых к скорости света, при столкновении об атмосферный воздух распадалось на ионы, создавая эффект ядерной бомбы, разорвавшейся у вас под ногами. Стрелять из такой пушки на полной мощности не имело смысла, а выпущенное ядро со скоростью нескольких десятков махов не представляло особой угрозы, кроме как от прямого попадания. Большей пользы мог принести мелкокалиберный пулемёт, стреляющий мелкой дробью, устроенного по такому же принципу, но его не было. Третий портировщик не имел вообще никакого вооружения.
— Это всё, что я сумел достать в преддверии контрнаступления. — Сказал ПахРой, представляя прителату караван из трёх портировщиков, готовых сопроводить ПроТеуса в его резиденцию в Метрополе.
— Вам бы подождать с вылетом пару дней, когда начнётся контрнаступление. Противовоздушная оборона будет снята, портировщик сможет подняться в стратосферу и спокойно долететь до Метрополя. На такой высоте кочевники вас не достанут. Сейчас же вам придётся лететь почти над поверхностью, чтобы не попасть под радары наших пушек, а на такой малой высоте, сами понимаете. Неизвестно, чем всё это кончится.
— Если ты всех предупредил о моем возвращении, даже если кочевники нас и заметят, они поймут, кто летит, и не тронут. Я для них почти «А». — Повторился ПроТеус, усаживаясь в поланку(Вид портировщика, ставшим названием нарицательным и обозначавшим местом отдыха при передвижении). По сравнению с другими портировщиками, поланка, как правило, не имела ручного управления. Оно имелось, но было отключено по умолчанию для удобства управления автопилотом. К тому же ручное управление приводилось в действие при помощи магнитного сердечника, шарика, висевшего в магнитном поле, позволяющего вертеть поланкой и двигать её в любом направлении, что без особого умения могло привести к катастрофе.
Что касается автопилота, конечная точка указывалась перед стартом, а маршрут определялся автоматически, это не требовало присутствия водителя и тем более каких-то лётных навыков. А вот в качестве охраны были взяты из РаСечей два адепта Девы(Богиня) АлАсАссиРа по имени Грос и Волос. Они были рьяно преданы Деве, а потому лояльны и к новому прителату.
Как и планировал Протеус, передавая кочевникам в руки оружие и способы его изготовления, что со временем кочевники станут править всеми землями вокруг и между городами, а он, ПроТеус, будет править кочевниками. Тогда он будет решать, где будет стоять новый город и будет ли стоять вообще. Проблема социальной жизни горожан состояла в том, что из-за перенаселения они были вынуждены всё время создавать новые и новые поселения, развиваться и увеличивать количество валового продукта, чтобы покрыть потребности всех и каждого. Хоть на ТераСеи места ещё было предостаточно, исчисляя расстояния между городами в тысячи километров и учитывая, что строились в основном в границах эклиптики, не вторгаясь в субтропики и тем более полюса, уже колонизировали два естественных спутника планеты и поговаривали об их переходе на терраформирование. Такими темпами лудусы могли расползтись не только по системе Ра, но и по всей галактике, создавая жизнь там, где её быть не должно.
Всё, что требовал план Протеуса, — это остановить быстрое развитие лудусов, переключив их внимание на внутренние проблемы, на внутренние конфронтации между двумя политическими системами, горожан и кочевников, и, управляя обеими, пожинать плоды переизбытка валового продукта одних и налогов с других. Потому он с такой охотой согласился с прителатом Мариусом, а точнее с Титэем, главой его тайной астерии (полиции), организовать нападение на Прилею, прибывшую на ТераСею как Хала(служитель высшего звания, патриарх) бога Ра(Солнце). Если для прителата Мариуса убийство его младшей дочери, прилеи Асси, было законным поводом для вторжения и контроля над ТераСеей, то для ПроТеуса передача простейшего огнестрельного оружия, не требующего знаний и технологий, как у горожан.
Да и сохранение жизни прилеи сулило большей выгодой, чем её убийство. С её появлением религии у бездушных лудусов появлялся новый повод для междуусобной конфронтации, способствующий остановке развития и прогресса. Какого-то правительства, на чьё мнение мог повлиять Протеус, у лудусов не было. Всё решалось путём сбора общественного собрания. От каждого дома, улицы, района и города, завода, фабрики, предприятия выбирался ГОС-представитель(Глава Общественного Собрания), который рьяно защищал интересы той ячейки лудусов, чью представлял. Если возникала какая-то трудность или потребность, об этом узнавало всё сообщество ТераСеи и совместно она легко решалась. Как правило, не было той проблемы, которую они не могли решить. В связи с оккупацией армии Деспия и отключения всех порталов возник острый вопрос логистики и передвижения грузов между городами. Если раньше транспортировка занимала часы, то теперь время пошло на дни. Второй проблемой стали кочевники, которые бесчинствовали за стенами городов. Они грабили караваны, стреляли и убивали сопровождающих, искренне ненавидя горожан и обвиняя их во всех своих бедах.
Кочевники подчинялись только силе («вол», оно же синоним слову «обладать») и её основному закону, гласившему простую, незабвенную истину: «Кто сильнее, тот и прав» («вол» и «вол» — «сила замещает силу»). На этом простом законе создавались все остальные правила и морали, делящие кочевников на три иерархические ступени. Рабы («зо?ла» — оскорбление, пепел, прах, ничтожество), селяне («НаМас» — закон. Зависимые от времени возрождения почвы, от какого-то закона или воскрешению из мёртвых) и сами кочевники («НоМаГеес» — не зависимые от почвы, закона или времени воскрешения из мёртвых). Они, как правило, занимались охотой, переходя от одних диких селений к другим, превращая жителей в своих рабов или облагая их податями.
С момента, когда ПроТеус дал клану Сорса оружие, а точнее технологию его изготовления из подручных средств, междоусобные войны кочевников были прекращены. Все постепенно объединились в свободные племена, не желающие нападать друг на друга во избежание взаимного уничтожения и соблюдающие как свою территориальную целостность, так и соседей. Всё протекало, как и планировал ПроТеус, кроме того нюанса, что Ирог, не блистающий разумом сын покойного Сорса, взял себе в жёны Фарису, фрейлину Халы Асси, которая пророчила им месть за покушение на прилею. и Фариса вместе с захваченными и превращёнными в рабов адептами напомнили сыну, что он и его покойный отец — бездушный лудус, и их тела подвержены гниению, а сознание — забвению.
Как всё бы могло бы измениться, если бы они не напали на делегацию Халы, так как она пришла подарить каждому из них парсуру и возможность сравняться с самим Солнцем. Но ни адептов, превращённых в рабов, ни тем более Фарису, изначально запертую и сидящую в деревянной клетке, стоящей возле шатра Ирога, никто особо не слушал. Её периодически доставали от туда, мыли, наряжали в её же нательный АурРоРа и клали в постель к Ирогу. Фариса не сопротивлялась. Она понимала, что от этого зависит если не жизнь, так качество этой жизни и уж тем более чистота её крови, которую она желала сохранить. Без АурРоРа на её теле кровь быстро начинала окисляться, а у Ирога столь необходимого метала было предостаточно. Она умело удовлетворяла его ночные прихоти, ничего не требуя взамен, кроме того, чтобы ей было позволено выглядеть перед ним красиво, наряжаясь в свою же собственную одежду, которую слуги жаждали переплавить на Копеихи. Так они называли монеты АисСои, которыми они вели торг между собой и другими племенами.
Чтобы никто из племени не мог усомниться в его мужской силе, Ирог еще долго заставлял Фарису лежать вместе с ним на постели, а чтобы было не скучно, заодно рассказывать истории про Халу, про Богов и какую значимость сама Фариса имела во всём Притэлии. Фариса рассказывала интересно и литературно, порой задерживаясь у него в палатке до самого рассвета.
Ирог никогда не бывал в городе. Он родился здесь, в лесах, как и многие другие его соплеменники, и о том, как живут горожане, знал только понаслышке. А о ппрителате Мариусе, его младшей дочери Асси, о притэлии и тем более Бесконечном Объединении Галактик в сокращении (БОГ) он услышал впервые от Фарисы.
Конечно же, он и представить не мог, что развязавшаяся война, которая шла где-то среди звёзд и вроде никак не касалась его лично, могла повлиять на пастбища диких животных, пожелавших уйти подальше от пролетающих над пастбищами транспортников с товарами для межгородских сообщений.
Зато это быстро сообразила Фариса и предрекла неминуемый голод в качестве мести за её заточение, как подданную Халы Асси. Но как только охотники стали возвращаться с пустыми руками, её пророчество тут же вспомнили. Вообще, палаточный город часто снимался с места и уходил вслед за кочующей дичью, в ту сторону, где охотиться было легче, но в этот раз крупный зверь ушел внезапно и далеко в неизвестном направлении. На площади у центрального костра, куда охотники сносили всё имущество, там же стояла палатка Ирога, возле которой и разразился спор охотников, приведший к драке. Кто-то кричал, что нужно идти на юг, кто-то на запад, кто-то просто тыкал пальцем в одну из сторон света, где он последний раз видел экскременты какого-то животного. Как говорится, в споре рождается истина, и драка остановилась на предложении убить Фарису, тем самым снять с племени проклятье.
Как правило, все они были безграмотны, и любое элементарное явление могло восприниматься как чудо. Школ у них не было, а прогресс и процветание тоже мало заботили. Весь интерес их заключался в самых простых вещах. Вкусно поесть и сладко поспать. Так бы и было, если бы не приходилось охотиться и выживать среди себе подобных, то и дело стремящихся отобрать и присвоить себе лишнее. Даже вновь прибывшие грамотные горожане, изгнанные, или отправленные на постройку новых поселений очередные трутни, не могли повлиять на общее образование. Они либо становились рабами у кочевников, либо отправлялись вспахивать землю к диким селянам. В чести была только сила, которую они боялись и почитали. Самым сильным и безжалостным был Ирог, но и он не знал, в какую сторону ушли звери, чтобы указать направление, куда переносить лагерь. Да и с Фарисой расставаться, отдавая её на растерзание охотникам, ему не хотелось.
Он, выйдя из палатки, поднял своё трёхметровое копьё, стоявшее на входе, и, взяв щит, дал понять, что сейчас будет говорить о своем решении, а несогласных убивать.
Он умел обращаться с копьём намного лучше, чем с огнестрельным оружием. Его треугольный клинообразный щит, напоминающий хвост ласточки, с боку, своей верхней частью полностью закрывал его голову, а нижнюю, заточенную не хуже бритвы часть щита, при правильном использовании можно было воткнуть в тело врага, но в данном случаи в землю, тем самым полностью закрыться от снарядов даже мощного огнестрельного оружия. Несмотря на хромоту, подойти к Ирогу ближе, чем на длину его копья, было просто невозможно, а стрелять бесполезно.
Ирог поднял копьё, давая понять, что будет говорить. Все стихли, кроме Фарисы, которая, воспользовавшись моментом, сидя обнаженной в своей грязной клетке, выкрикнула:
— Идол (производное от ИВол «Имеющий Силу», почитаемый) Ирог, я Фариса от имени Халы Асси, прошу разрешить мне сказать, в какую сторону ушёл зверь.
— И без тебя знаю, женщина. — ответил ей Ирог.
Но Фариса не унималась:
— Позволь мне сказать от имени Халы, может быть, Идол Ирог думает так же, как всевидящий и всезнающий Ра?
Эти слова польстили Ирогу давай возможность узнать куда ушли звери и при этом сравниться с самим Солнцем.
— Говори, женщина, может быть, и правда боги думают не хуже меня. — Снисходительно ответил он. Фариса знала, что лагерь находится где-то между Метрополем и Бореей. Порталы в связи с войной были отключены, так как ими мог воспользоваться враг, взломав даже новую систему координат. Значит, транспортное сообщение должно идти напрямую. Система противовоздушной обороны, смотрящая в космос, не даст транспортникам подняться высоко в небо, а значит, они распугают всех животных своим присутствием.
Вдоль транспортной магистрали в сторону городов звери не пойдут, а постараются уйти подальше перпендикулярно от этой линии, и раз в округе лагеря их нет, остается лишь одно направление, куда и указала Фриса.
— Отправь своих следопытов, — сказала она, — приметой, что они идут в верном направлении, будут летящие над головами транспортники, которые тоже неплохая добыча.
Лагерь молчал в ожидании реакции вождя.
— Удивительно, но твои боги думают так же, как я, — заявил Ирог. Лагерь вспыхнул ликованием величия их Идола(Имеющий силу), который мыслит как боги Фарисы, имеющие власть над их миром и решающие, кому голодать, а кому нет.
Через пять дней вернулись следопыты, заявив, что действительно в той стороне проходит магистраль, а за ней, чуть меньше дня пути, полно крупного зверя. В честь этого события было устроено пиршество, и Фарису, отмыв и нарядив, ввели в палатку Ирога.
— Отныне ты будешь моей женой. — Констатировал Ирог, обращаясь к вошедшей в палатку Фарисе.
— В том-то и дело, что для вас все лудусы одинаковы. Кочевники не отбросы нашего общества, они жертва вашего. Трутни, желающие паразитировать за счёт труда других. Потому при таком количестве неспособные ничего создать сами, кроме горстки убийц способных грабить транспортные караваны. Они как весь ваш притэлий, основанный на рабстве и зависимостях. Так что не нужно сравнивать.
Я сообщу о вашем прибытии и соберу охрану для каравана. Вылет вечером. Надеюсь, вас собьют ваши друзья кочевники.
ПахРой вышел из дверей лаборатории профессора.
— Дерзский малый. Насколько я знаю, — продолжил говорить ПроТеус, обращаясь к профессору. — Он родился и вырос на ТераРа, а теперь не прошло и пары лет с его прибытия, как он уже готов броситься на бессмертного с голыми кулаками, защищая образ жизни и ценности ТераСеи.
Профессор усмехнулся:
— Фанатик и есть фанатик. Он просто сравнил оба мира и выбрал то, что для него лучше.
Нельзя сказать, что возвращению ПроТеуса на ТераСеи были не рады. Конечно, были рады, особенно старцы, понимающие, что именно ПроТеус являлся тем звеном, что из поколения в поколение передавал и контролировал исполнение завета безбородого Салавия, с которого и началась самоидентификация и объединение всех лудусов в единое общество с единой целью. Но в связи с недавно принятым решением контратаковать всеми силами военный мунун(флот) Деспия, все были заняты подготовкой и вооружением собственных портировщиков под военные нужды. Нашлось лишь три ещё не записанных в общий строй и не имевших никаких поручений и инструкций на программу контрнаступления.
Это были два портировщика с установленными на них тяжёлыми кинетическими орудиями, способными стрелять в полной мере только вне атмосферы. В противном случае тяжёлое металлическое ядро, раскручивающееся внутри пушки до скоростей, приближённых к скорости света, при столкновении об атмосферный воздух распадалось на ионы, создавая эффект ядерной бомбы, разорвавшейся у вас под ногами. Стрелять из такой пушки на полной мощности не имело смысла, а выпущенное ядро со скоростью нескольких десятков махов не представляло особой угрозы, кроме как от прямого попадания. Большей пользы мог принести мелкокалиберный пулемёт, стреляющий мелкой дробью, устроенного по такому же принципу, но его не было. Третий портировщик не имел вообще никакого вооружения.
— Это всё, что я сумел достать в преддверии контрнаступления. — Сказал ПахРой, представляя прителату караван из трёх портировщиков, готовых сопроводить ПроТеуса в его резиденцию в Метрополе.
— Вам бы подождать с вылетом пару дней, когда начнётся контрнаступление. Противовоздушная оборона будет снята, портировщик сможет подняться в стратосферу и спокойно долететь до Метрополя. На такой высоте кочевники вас не достанут. Сейчас же вам придётся лететь почти над поверхностью, чтобы не попасть под радары наших пушек, а на такой малой высоте, сами понимаете. Неизвестно, чем всё это кончится.
— Если ты всех предупредил о моем возвращении, даже если кочевники нас и заметят, они поймут, кто летит, и не тронут. Я для них почти «А». — Повторился ПроТеус, усаживаясь в поланку(Вид портировщика, ставшим названием нарицательным и обозначавшим местом отдыха при передвижении). По сравнению с другими портировщиками, поланка, как правило, не имела ручного управления. Оно имелось, но было отключено по умолчанию для удобства управления автопилотом. К тому же ручное управление приводилось в действие при помощи магнитного сердечника, шарика, висевшего в магнитном поле, позволяющего вертеть поланкой и двигать её в любом направлении, что без особого умения могло привести к катастрофе.
Что касается автопилота, конечная точка указывалась перед стартом, а маршрут определялся автоматически, это не требовало присутствия водителя и тем более каких-то лётных навыков. А вот в качестве охраны были взяты из РаСечей два адепта Девы(Богиня) АлАсАссиРа по имени Грос и Волос. Они были рьяно преданы Деве, а потому лояльны и к новому прителату.
Как и планировал Протеус, передавая кочевникам в руки оружие и способы его изготовления, что со временем кочевники станут править всеми землями вокруг и между городами, а он, ПроТеус, будет править кочевниками. Тогда он будет решать, где будет стоять новый город и будет ли стоять вообще. Проблема социальной жизни горожан состояла в том, что из-за перенаселения они были вынуждены всё время создавать новые и новые поселения, развиваться и увеличивать количество валового продукта, чтобы покрыть потребности всех и каждого. Хоть на ТераСеи места ещё было предостаточно, исчисляя расстояния между городами в тысячи километров и учитывая, что строились в основном в границах эклиптики, не вторгаясь в субтропики и тем более полюса, уже колонизировали два естественных спутника планеты и поговаривали об их переходе на терраформирование. Такими темпами лудусы могли расползтись не только по системе Ра, но и по всей галактике, создавая жизнь там, где её быть не должно.
Всё, что требовал план Протеуса, — это остановить быстрое развитие лудусов, переключив их внимание на внутренние проблемы, на внутренние конфронтации между двумя политическими системами, горожан и кочевников, и, управляя обеими, пожинать плоды переизбытка валового продукта одних и налогов с других. Потому он с такой охотой согласился с прителатом Мариусом, а точнее с Титэем, главой его тайной астерии (полиции), организовать нападение на Прилею, прибывшую на ТераСею как Хала(служитель высшего звания, патриарх) бога Ра(Солнце). Если для прителата Мариуса убийство его младшей дочери, прилеи Асси, было законным поводом для вторжения и контроля над ТераСеей, то для ПроТеуса передача простейшего огнестрельного оружия, не требующего знаний и технологий, как у горожан.
Да и сохранение жизни прилеи сулило большей выгодой, чем её убийство. С её появлением религии у бездушных лудусов появлялся новый повод для междуусобной конфронтации, способствующий остановке развития и прогресса. Какого-то правительства, на чьё мнение мог повлиять Протеус, у лудусов не было. Всё решалось путём сбора общественного собрания. От каждого дома, улицы, района и города, завода, фабрики, предприятия выбирался ГОС-представитель(Глава Общественного Собрания), который рьяно защищал интересы той ячейки лудусов, чью представлял. Если возникала какая-то трудность или потребность, об этом узнавало всё сообщество ТераСеи и совместно она легко решалась. Как правило, не было той проблемы, которую они не могли решить. В связи с оккупацией армии Деспия и отключения всех порталов возник острый вопрос логистики и передвижения грузов между городами. Если раньше транспортировка занимала часы, то теперь время пошло на дни. Второй проблемой стали кочевники, которые бесчинствовали за стенами городов. Они грабили караваны, стреляли и убивали сопровождающих, искренне ненавидя горожан и обвиняя их во всех своих бедах.
Кочевники подчинялись только силе («вол», оно же синоним слову «обладать») и её основному закону, гласившему простую, незабвенную истину: «Кто сильнее, тот и прав» («вол» и «вол» — «сила замещает силу»). На этом простом законе создавались все остальные правила и морали, делящие кочевников на три иерархические ступени. Рабы («зо?ла» — оскорбление, пепел, прах, ничтожество), селяне («НаМас» — закон. Зависимые от времени возрождения почвы, от какого-то закона или воскрешению из мёртвых) и сами кочевники («НоМаГеес» — не зависимые от почвы, закона или времени воскрешения из мёртвых). Они, как правило, занимались охотой, переходя от одних диких селений к другим, превращая жителей в своих рабов или облагая их податями.
С момента, когда ПроТеус дал клану Сорса оружие, а точнее технологию его изготовления из подручных средств, междоусобные войны кочевников были прекращены. Все постепенно объединились в свободные племена, не желающие нападать друг на друга во избежание взаимного уничтожения и соблюдающие как свою территориальную целостность, так и соседей. Всё протекало, как и планировал ПроТеус, кроме того нюанса, что Ирог, не блистающий разумом сын покойного Сорса, взял себе в жёны Фарису, фрейлину Халы Асси, которая пророчила им месть за покушение на прилею. и Фариса вместе с захваченными и превращёнными в рабов адептами напомнили сыну, что он и его покойный отец — бездушный лудус, и их тела подвержены гниению, а сознание — забвению.
Как всё бы могло бы измениться, если бы они не напали на делегацию Халы, так как она пришла подарить каждому из них парсуру и возможность сравняться с самим Солнцем. Но ни адептов, превращённых в рабов, ни тем более Фарису, изначально запертую и сидящую в деревянной клетке, стоящей возле шатра Ирога, никто особо не слушал. Её периодически доставали от туда, мыли, наряжали в её же нательный АурРоРа и клали в постель к Ирогу. Фариса не сопротивлялась. Она понимала, что от этого зависит если не жизнь, так качество этой жизни и уж тем более чистота её крови, которую она желала сохранить. Без АурРоРа на её теле кровь быстро начинала окисляться, а у Ирога столь необходимого метала было предостаточно. Она умело удовлетворяла его ночные прихоти, ничего не требуя взамен, кроме того, чтобы ей было позволено выглядеть перед ним красиво, наряжаясь в свою же собственную одежду, которую слуги жаждали переплавить на Копеихи. Так они называли монеты АисСои, которыми они вели торг между собой и другими племенами.
Чтобы никто из племени не мог усомниться в его мужской силе, Ирог еще долго заставлял Фарису лежать вместе с ним на постели, а чтобы было не скучно, заодно рассказывать истории про Халу, про Богов и какую значимость сама Фариса имела во всём Притэлии. Фариса рассказывала интересно и литературно, порой задерживаясь у него в палатке до самого рассвета.
Ирог никогда не бывал в городе. Он родился здесь, в лесах, как и многие другие его соплеменники, и о том, как живут горожане, знал только понаслышке. А о ппрителате Мариусе, его младшей дочери Асси, о притэлии и тем более Бесконечном Объединении Галактик в сокращении (БОГ) он услышал впервые от Фарисы.
Конечно же, он и представить не мог, что развязавшаяся война, которая шла где-то среди звёзд и вроде никак не касалась его лично, могла повлиять на пастбища диких животных, пожелавших уйти подальше от пролетающих над пастбищами транспортников с товарами для межгородских сообщений.
Зато это быстро сообразила Фариса и предрекла неминуемый голод в качестве мести за её заточение, как подданную Халы Асси. Но как только охотники стали возвращаться с пустыми руками, её пророчество тут же вспомнили. Вообще, палаточный город часто снимался с места и уходил вслед за кочующей дичью, в ту сторону, где охотиться было легче, но в этот раз крупный зверь ушел внезапно и далеко в неизвестном направлении. На площади у центрального костра, куда охотники сносили всё имущество, там же стояла палатка Ирога, возле которой и разразился спор охотников, приведший к драке. Кто-то кричал, что нужно идти на юг, кто-то на запад, кто-то просто тыкал пальцем в одну из сторон света, где он последний раз видел экскременты какого-то животного. Как говорится, в споре рождается истина, и драка остановилась на предложении убить Фарису, тем самым снять с племени проклятье.
Как правило, все они были безграмотны, и любое элементарное явление могло восприниматься как чудо. Школ у них не было, а прогресс и процветание тоже мало заботили. Весь интерес их заключался в самых простых вещах. Вкусно поесть и сладко поспать. Так бы и было, если бы не приходилось охотиться и выживать среди себе подобных, то и дело стремящихся отобрать и присвоить себе лишнее. Даже вновь прибывшие грамотные горожане, изгнанные, или отправленные на постройку новых поселений очередные трутни, не могли повлиять на общее образование. Они либо становились рабами у кочевников, либо отправлялись вспахивать землю к диким селянам. В чести была только сила, которую они боялись и почитали. Самым сильным и безжалостным был Ирог, но и он не знал, в какую сторону ушли звери, чтобы указать направление, куда переносить лагерь. Да и с Фарисой расставаться, отдавая её на растерзание охотникам, ему не хотелось.
Он, выйдя из палатки, поднял своё трёхметровое копьё, стоявшее на входе, и, взяв щит, дал понять, что сейчас будет говорить о своем решении, а несогласных убивать.
Он умел обращаться с копьём намного лучше, чем с огнестрельным оружием. Его треугольный клинообразный щит, напоминающий хвост ласточки, с боку, своей верхней частью полностью закрывал его голову, а нижнюю, заточенную не хуже бритвы часть щита, при правильном использовании можно было воткнуть в тело врага, но в данном случаи в землю, тем самым полностью закрыться от снарядов даже мощного огнестрельного оружия. Несмотря на хромоту, подойти к Ирогу ближе, чем на длину его копья, было просто невозможно, а стрелять бесполезно.
Ирог поднял копьё, давая понять, что будет говорить. Все стихли, кроме Фарисы, которая, воспользовавшись моментом, сидя обнаженной в своей грязной клетке, выкрикнула:
— Идол (производное от ИВол «Имеющий Силу», почитаемый) Ирог, я Фариса от имени Халы Асси, прошу разрешить мне сказать, в какую сторону ушёл зверь.
— И без тебя знаю, женщина. — ответил ей Ирог.
Но Фариса не унималась:
— Позволь мне сказать от имени Халы, может быть, Идол Ирог думает так же, как всевидящий и всезнающий Ра?
Эти слова польстили Ирогу давай возможность узнать куда ушли звери и при этом сравниться с самим Солнцем.
— Говори, женщина, может быть, и правда боги думают не хуже меня. — Снисходительно ответил он. Фариса знала, что лагерь находится где-то между Метрополем и Бореей. Порталы в связи с войной были отключены, так как ими мог воспользоваться враг, взломав даже новую систему координат. Значит, транспортное сообщение должно идти напрямую. Система противовоздушной обороны, смотрящая в космос, не даст транспортникам подняться высоко в небо, а значит, они распугают всех животных своим присутствием.
Вдоль транспортной магистрали в сторону городов звери не пойдут, а постараются уйти подальше перпендикулярно от этой линии, и раз в округе лагеря их нет, остается лишь одно направление, куда и указала Фриса.
— Отправь своих следопытов, — сказала она, — приметой, что они идут в верном направлении, будут летящие над головами транспортники, которые тоже неплохая добыча.
Лагерь молчал в ожидании реакции вождя.
— Удивительно, но твои боги думают так же, как я, — заявил Ирог. Лагерь вспыхнул ликованием величия их Идола(Имеющий силу), который мыслит как боги Фарисы, имеющие власть над их миром и решающие, кому голодать, а кому нет.
Через пять дней вернулись следопыты, заявив, что действительно в той стороне проходит магистраль, а за ней, чуть меньше дня пути, полно крупного зверя. В честь этого события было устроено пиршество, и Фарису, отмыв и нарядив, ввели в палатку Ирога.
— Отныне ты будешь моей женой. — Констатировал Ирог, обращаясь к вошедшей в палатку Фарисе.
