Все говорили, что слишком хорош для тебя, что мог бы найти себе пару получше, но я решил дать тебе шанс! Думал, оценишь мою щедрость, будешь благодарной, но, видимо, мозгов в твоей голове не хватает, чтобы понять своё счастье. Совершенно отсутствует самоконтроль. Придётся усилить дисциплину. С этого дня правила для тебя будут более жёсткими, я внесу некоторые новые пункты…
Все слова Тимура доносились до меня словно издалека. Казалось, что передо мной стоит другой человек. Кто-то очень страшный и чужой. Почему я раньше не замечала его настоящую сущность? Как умело Тим прятал её под маской идеального парня. Видимо, я и правда романтичная дура. Слушала, как он любит меня, как мы счастливы, и верила в это.
Сейчас наша совместная жизнь пронеслась у меня перед глазами. Я не замечала очевидных вещей: все его чувства выражались только на словах, а на деле не было ни ласки, ни душевного тепла. Только одна видимость отношений.
Ему нужна картинка, как в рекламе, где совершенные партнёры с умилением любуются друг другом, постоянно улыбаются, кругом идеальная красота и чистота. Девушка с безукоризненной причёской и макияжем смотрит на парня, словно он выигрышный лотерейный билет на миллион долларов и хорошо поставленным голосом говорит:
– Дорогой, я снова купила этот замечательный майонез! Он так прекрасно дополняет любые блюда!
– Ты превосходная хозяйка! – парень светит во все тридцать два зуба и целует её в щёчку.
Тим мечтает о такой идиллии. Он любит смотреть рекламу и целовать в щёку. Поцелуи у него даже в правилах прописаны: в будни – по одному, а в выходные позволительно до трёх раз. Но я как ни стараюсь, не могу достичь рекламного совершенства. Не могу выдавить из себя улыбку, если плохое настроение, то не восхищаюсь на любую мелочь.
А ведь раньше я, действительно выглядела счастливой. Когда любила и была любимой. Но это было давно и с другим человеком. Правильно сказала Надюша, я стала покорной мямлей, которая позволяет себя использовать.
Задумавшись об этом, я словно выпала из действительности и очнулась, только когда услышала резкий окрик Тима. Сейчас он наклонился надо мной, тыкал пальцем в продукты, разложенные на столе, и что-то недовольно спрашивал. Рот открывал широко, лицо раскраснелось, глаза таращились немилосердно.
– Ещё раз спрашиваю, что это такое?!
Я сфокусировала взгляд и поняла, что он указывает на пластиковые упаковки в форме стаканчиков, лежащие на столе.
– Это йогурт. Вот же написано. Ты же сам видишь.
– Ты дура?! Это «Йогурт для фитнеса», а я просил купить «Фитнес-йогурт»! Сто раз говорил! Ты не способна запомнить элементарных вещей или нарочно издеваешься?! Мне они нужны на завтрак. Давай одевайся и шуруй снова в магазин. Это тебе наказание за невнимательность. Может хоть так запомнишь и в следующий раз не накосячишь.
Тим развернулся и пошёл в коридор. Он явно старался обидеть меня сегодня посильнее. И мне было обидно. Я словно физически ощущала, как мои нервы, скрученные в пружину и спрятанные где-то в глубине души, тянут наружу. С каждым разом эта пружина нервов распрямлялась всё больше и грозила вот-вот лопнуть.
Тим остановился и снова повернулся ко мне.
– Поднимай свой зад и шевелись быстрее! Магазин скоро закроют!
– Тим, мне кажется, что ты хотел именно этот йогурт, – пролепетала я.
– Что ты там мямлишь опять?!
В его голосе прозвучали брезгливые интонации. Я начала вставать со стула и задела локтем стол. Боль пронзила руку словно током. Это было последней каплей. Пружина в душе лопнула, и горячая волна раздражения накрыла меня с головой.
– Я сказала, что ты будешь жрать то, что я принесла или не получишь ничего!!!
Голос прозвучал громко и уверенно. В глазах Тима появилась растерянность и непонимание.
– Нет, знаешь…
Я не дала ему договорить. Схватила со стола пластиковый стаканчик и швырнула прямо ему в лицо. Тим вытаращил глаза. Стаканчик с приятным чавканьем впечатался ему прямо в лоб, но, к сожалению, не разлетелся брызгами, а только помялся и упал на пол.
– Юля, это…
Я взяла следующий йогурт и замахнулась.
– Этот ты тоже отказываешься есть?!
– Ты сумасшедшая! – Тим попятился назад.
Вслед ему один за другим летели и остальные продукты. Моя пружина лопнула. Вся злость, скопившаяся в душе, вырвалась наружу. Я с какой-то радостью и остервенением швыряла всё, что попадалось под руку. Тим уже скрылся в своей комнате, а я никак не могла остановиться. Графин с водой разлетелся брызгами воды и стекла по полу, вазочка с конфетами отправилась вслед за ним, посуда, которую недавно помыла, не желала разбиваться и скакала по керамическим плиткам пола с глухим стуком. Я смеялась, как сумасшедшая, а по щекам текли слёзы. Это было настоящее безумие. В глазах потемнело. Резкие вспышки боли в затылке только добавляли мне злости. Руки дрожали, но одновременно в них было столько силы, что я одним рывком сорвала занавески с кухонного окна, а потом едва не сломала дверцу холодильника, когда распахнула её. Все продукты из холодильника тоже сбросила на пол, а потом снова вышла в коридор.
И тут меня начало отпускать, словно выброс негативной энергии лишил последних сил. Я опустилась на пол, вытянула ноги и безучастно, сквозь слёзы, смотрела на то безобразие, что учинила. Раскаяния не испытывала, только удовлетворение и пустоту в душе. А ещё сильную усталость и головную боль. Тим не появлялся. Наверное, я сильно напугала его. Так ему и надо!
Не знаю, сколько времени я так просидела, омывая лицо слезами и тихо подвывая, сквозь сжатые зубы. Мне было почему-то холодно, и ещё нестерпимо хотелось уйти отсюда. Придерживаясь за стену, встала на ноги. Перед глазами плавали разноцветные круги, слегка шатало. Пару раз поскользнувшись на чём-то мокром и едва не упав, я доковыляла до входной двери, обулась, накинула плащ, взяла сумку и вышла в подъезд. Не хочу больше тут находиться, нечем дышать.
Вывалившись на улицу, едва не столкнулась с каким-то немолодым мужчиной, собиравшимся войти в подъезд. Увидев меня, мужик попятился и, кажется, даже ругнулся матом. Маленькая рыжая собачонка, которую он тащил на поводке, тоже взвизгнула и спряталась за хозяином. Представляю, как ужасно выгляжу, раз собаки шарахаются. Наверняка глаза красные и опухшие, волосы растрёпаны, тушь размазалась по лицу.
– Мужик, вызови такси, а то я телефон свой разбила, – голос почему-то был охрипший.
– Да-да, конечно, – гражданин посмотрел с жалостью и сочувствием, достал из кармана мобильник, поправил очки и стал набирать номер.
Повезло, что дядечка оказался такой душевный. Наверное, принял меня за женщину лёгкого поведения, сбежавшую от клиента. Собака выглянула из-за ноги хозяина, понюхала воздух и чихнула.
– Девушка, с вами всё в порядке? Может помощь какая-то нужна? У вас деньги-то на такси есть? – пенсионер искренне сочувствовал мне, словно была давно ему знакома.
Приятно. Пока есть такие добрые люди, мир не безнадёжен.
– Спасибо большое, вы мне уже очень помогли. Дальше я сама справлюсь. Правда. Деньги есть.
Мужичок немного замешкался, но потом подобрал собачонку на руки и скрылся в подъезде. Такси приехало на удивление быстро, но я успела привести в порядок лицо и причёску. Молодой черноглазый парень, сидящий за рулём, высунулся в окно, окинул меня взглядом и приветливо улыбнулся.
– Куда вести такую красавицу? – демонстрируя хороший прикус, спросил он.
– Подальше отсюда, на другой конец города.
Пятый день
Утро началось с паники. Я давно привыкла вставать в одно и то же время, за пару минут до сигнала будильника. Вот и сегодня, открыла глаза, продолжая лежать и пялясь в темноту. Мысли ползали в голове медленно и неохотно. Я бы ещё немного поспала, но в душе ворочалась кая-то тревога. Что-то отличало это утро от предыдущих. Может, я забыла установить вечером таймер будильника и проспала? Стала нашаривать мобильный телефон и тут вдруг вспомнила, что недавно разбила его!
Эта мысль вспыхнула в голове, взбудоражив остальные, и они, словно разбуженные пчёлы, стали метаться, сталкиваясь друг с другом. Каждая из них воскрешала мои воспоминания. Очень скоро я полностью восстановила картину последних событий. Сегодня выходной, а вчера вечером я ушла от Тима, и сейчас нахожусь в своей квартире.
Боже, что же я натворила?! Он, конечно, самовлюблённый индюк, но с ним было надёжно. Я сама хотела, чтобы в моей жизни была упорядоченность, чтобы всё казалось чётким и предсказуемым. Что теперь меня ждёт? Лучше даже не думать. Я не хочу оставаться совсем одна без его поддержки.
Пришлось вставать. Накинув халатик и собрав волосы в хвост, я поплелась на кухню. Когда долго не живёшь в квартире, она словно впадает в спячку. Это всегда чувствуется. В помещении поселяется грустная и какая-то обречённая тишина. Воздух становится застоявшимся, пропитывается тонким запахом застарелой пыли. Стены остывают, словно без человеческого тепла лишаются своих защитных свойств.
Я включила электрический чайник и распахнула дверцу холодильника. Полки оказались пустыми, и только на внутренней стороне дверцы уныло стояла бутылка с уксусной эссенцией. Живот отозвался недовольным урчанием. Со вздохом я закрыла холодильник, заглянула в шкафчики. Приправа, чайные пакетики, пустая банка из-под кофе. Придётся идти в магазин. Я ведь вчера осталась без ужина.
За окном рассвело. Чтобы не передумать, я быстро собралась и вышла в подъезд. Помню здесь каждую ступеньку и каждую трещинку на крашенных стенах. Даже запах в подъезде остался тот же. Сколько раз я шагала по этим ступенькам? Всё детство. Время тут казалось застывшим, хоть жизнь у обитателей и менялась. Я росла, переходя из класса в класс, познавала все прелести взросления. Ступеньки помнят, как я бежала по ним с ранцем, помнят, как папа уходил от нас после развода с мамой, а потом и она сама покинула квартиру. Отец уехал в Германию, а мама перебралась к Александру Николаевичу. Жилплощадь досталась мне. Как много всего произошло, а подъезд остался таким же, как и в моём детстве.
Воспоминания крутились в голове, я быстро спускалась с этажа на этаж, и едва не наскочила на женщину, замешкавшуюся на лестничном пролёте. Дама была в элегантном чёрном пальто, подчёркивающем её стройную высокую фигуру. На голове у неё красовалась шляпка с широкими полями и веточкой искусственной сирени, а в руках мадам несла хозяйственную сумку, тоже чёрную, и поэтому казавшуюся дополнением к наряду.
Услышав шум за спиной, женщина обернулась. Я встретилась взглядом с тёмными внимательными глазами и сразу узнала свою соседку по этажу Марианну Валерьевну.
– Юлечка?! Вот так неожиданность! Как я давно тебя не видела!
Я искренне обрадовалась встрече. Марианна была для меня не просто соседка. Она много лет дружила с моей мамой. Не понимаю, как могли стать подругами настолько разные женщины. Мама всегда была очень импульсивной, слегка рассеянной, необязательной. Марианна являлась полной её противоположностью. Мне всегда хотелось брать пример именно с неё. Я мечтала стать такой же строгой, утончённой и мудрой, но потом поняла, что мне не хватит ни выдержки, ни старания. Чтобы стать такой «леди» нужно работать над собой каждый день, каждый час, каждую минуту. Нужно контролировать свои эмоции и мысли. Для меня это непосильный труд. Моего терпения и выдержки явно не хватит.
Марианна с детства была для меня чем-то вроде любимой тётушки. Я могла всегда прибежать к ней со своими проблемами и переживаниями, не боясь получить нагоняй или нудные нравоучения. Чаще всего, если неприятности были незначительными, «тётушка» просто обнимала меня, прижимая к себе, гладила по голове и говорила: «Ты сильная, умная девочка и легко справишься с любой сложной задачей». Иногда я выдумывала проблемы, чтобы просто лишний раз получить ей объятья и почувствовать запах французского парфюма.
Сейчас Марианне далеко за пятьдесят, но она выглядит всё та кже безупречно, как и раньше: элегантная походка, неброский макияж, умело подчёркивающий овал лица и яркие глаза, стильная причёска, изысканные украшения.
– Очень рада вас видеть, – улыбнулась я. – Вот приехала вчера вечером домой, а из еды совсем ничего нет. Решила сходить в магазин.
Соседка скользнула по мне своим внимательным взглядом, словно рентгеном просветила, и кивнула.
– Я тоже собралась за продуктами. Может, составишь мне компанию? Если, конечно, не торопишься.
– С удовольствием, Марианна Валерьевна! Так давно вас не видела, соскучилась очень!
Мы вышли из подъезда, и яркий солнечный свет резанул по глазам, заставив меня вскрикнуть и зажмуриться. В голове запульсировала боль.
– Что случилось? – Марианна поддержала меня за локоть.
– Ничего страшного, – с трудом восстанавливая дыхание, заверила я. – Просто свет… Так ярко!
– Давно у тебя такое? – забеспокоилась «тётушка».
– Несколько дней всего. Меня машина толкнула. Я стукнулась головой о бордюр. Не сильно. Всего лишь получила шишку и головную боль. Это пройдёт.
– Господи, Юля, ты рассуждаешь, как наивный ребёнок! Любой ушиб может привести ужасным последствиям! Надо непременно провести обследование. У меня есть знакомый нейрохирург, гений! Мы учились вместе в институте. Сегодня же позвоню ему и попрошу принять тебя. Петя мне не откажет.
– Ой, зачем же сразу хирург?! – испугалась я. – Мне уже гораздо лучше. Да и праздники скоро. Лучше уж после новогодних каникул.
– Юля, детка, пойми, такое нельзя оставлять без внимания. Счёт может идти на минуты. Вдруг у тебя кровоизлияние! Пётр Дмитриевич специалист мирового уровня. Сначала он просто проведёт обследование. Я сразу заметила, что ты какая-то болезненно-бледная и рассеянная. Скажи, дорогая, как ты себя чувствуешь последнее время? Бывает бессонница или ухудшился аппетит?
– Не замечала, – призналась я. – Вроде никаких изменений не было.
– А перепады настроения? Всплеск эмоций?
– Это было, но травма тут ни при чём. Вчера мы поругались с Тимуром. Он довёл меня до истерики…
Я не стеснялась делиться с «тётушкой» личными проблемами. Мне было приятно находиться рядом с Марианной, разговаривать с ней, как мы делали это раньше. Беседы с соседкой всегда действовали на меня успокаивающе, позволяя разобраться в своих мыслях и эмоциях.
Мы шли по очищенному от снега тротуару, приближаясь к проезжей части. Сегодня заметно потеплело, из-за облаков пробивался солнечный свет, всё кругом казалось слишком чётким, словно нарисованным.
– Юлечка, я знаю тебя с детства. Ты всегда была слишком эмоциональным ребёнком, слишком впечатлительным. Стоило тебе увидеть на улице бездомного брошенного котёнка, так ты потом переживала несколько дней, не могла ни есть, ни спать. Это были не капризы избалованного ребёнка, а именно душевные страдания. Я всегда волновалась за твоё состояние, думала, как же ты будешь справляться с эмоциями во взрослой жизни, как построишь отношения с противоположным полом. Но потом ты встретила Тимофея.
Я невольно поморщилась. Вот и Марианна тоже напоминает мне про мою бывшую любовь, которая принесла страдания, разрушила веру в искренние чувства. Зачем всё время вскрывать зажившую рану? Интуитивно почувствовав моё недовольство, «тётушка» подхватила меня за руку и слегка сжала ладонь, словно хотела приободрить.
Все слова Тимура доносились до меня словно издалека. Казалось, что передо мной стоит другой человек. Кто-то очень страшный и чужой. Почему я раньше не замечала его настоящую сущность? Как умело Тим прятал её под маской идеального парня. Видимо, я и правда романтичная дура. Слушала, как он любит меня, как мы счастливы, и верила в это.
Сейчас наша совместная жизнь пронеслась у меня перед глазами. Я не замечала очевидных вещей: все его чувства выражались только на словах, а на деле не было ни ласки, ни душевного тепла. Только одна видимость отношений.
Ему нужна картинка, как в рекламе, где совершенные партнёры с умилением любуются друг другом, постоянно улыбаются, кругом идеальная красота и чистота. Девушка с безукоризненной причёской и макияжем смотрит на парня, словно он выигрышный лотерейный билет на миллион долларов и хорошо поставленным голосом говорит:
– Дорогой, я снова купила этот замечательный майонез! Он так прекрасно дополняет любые блюда!
– Ты превосходная хозяйка! – парень светит во все тридцать два зуба и целует её в щёчку.
Тим мечтает о такой идиллии. Он любит смотреть рекламу и целовать в щёку. Поцелуи у него даже в правилах прописаны: в будни – по одному, а в выходные позволительно до трёх раз. Но я как ни стараюсь, не могу достичь рекламного совершенства. Не могу выдавить из себя улыбку, если плохое настроение, то не восхищаюсь на любую мелочь.
А ведь раньше я, действительно выглядела счастливой. Когда любила и была любимой. Но это было давно и с другим человеком. Правильно сказала Надюша, я стала покорной мямлей, которая позволяет себя использовать.
Задумавшись об этом, я словно выпала из действительности и очнулась, только когда услышала резкий окрик Тима. Сейчас он наклонился надо мной, тыкал пальцем в продукты, разложенные на столе, и что-то недовольно спрашивал. Рот открывал широко, лицо раскраснелось, глаза таращились немилосердно.
– Ещё раз спрашиваю, что это такое?!
Я сфокусировала взгляд и поняла, что он указывает на пластиковые упаковки в форме стаканчиков, лежащие на столе.
– Это йогурт. Вот же написано. Ты же сам видишь.
– Ты дура?! Это «Йогурт для фитнеса», а я просил купить «Фитнес-йогурт»! Сто раз говорил! Ты не способна запомнить элементарных вещей или нарочно издеваешься?! Мне они нужны на завтрак. Давай одевайся и шуруй снова в магазин. Это тебе наказание за невнимательность. Может хоть так запомнишь и в следующий раз не накосячишь.
Тим развернулся и пошёл в коридор. Он явно старался обидеть меня сегодня посильнее. И мне было обидно. Я словно физически ощущала, как мои нервы, скрученные в пружину и спрятанные где-то в глубине души, тянут наружу. С каждым разом эта пружина нервов распрямлялась всё больше и грозила вот-вот лопнуть.
Тим остановился и снова повернулся ко мне.
– Поднимай свой зад и шевелись быстрее! Магазин скоро закроют!
– Тим, мне кажется, что ты хотел именно этот йогурт, – пролепетала я.
– Что ты там мямлишь опять?!
В его голосе прозвучали брезгливые интонации. Я начала вставать со стула и задела локтем стол. Боль пронзила руку словно током. Это было последней каплей. Пружина в душе лопнула, и горячая волна раздражения накрыла меня с головой.
– Я сказала, что ты будешь жрать то, что я принесла или не получишь ничего!!!
Голос прозвучал громко и уверенно. В глазах Тима появилась растерянность и непонимание.
– Нет, знаешь…
Я не дала ему договорить. Схватила со стола пластиковый стаканчик и швырнула прямо ему в лицо. Тим вытаращил глаза. Стаканчик с приятным чавканьем впечатался ему прямо в лоб, но, к сожалению, не разлетелся брызгами, а только помялся и упал на пол.
– Юля, это…
Я взяла следующий йогурт и замахнулась.
– Этот ты тоже отказываешься есть?!
– Ты сумасшедшая! – Тим попятился назад.
Вслед ему один за другим летели и остальные продукты. Моя пружина лопнула. Вся злость, скопившаяся в душе, вырвалась наружу. Я с какой-то радостью и остервенением швыряла всё, что попадалось под руку. Тим уже скрылся в своей комнате, а я никак не могла остановиться. Графин с водой разлетелся брызгами воды и стекла по полу, вазочка с конфетами отправилась вслед за ним, посуда, которую недавно помыла, не желала разбиваться и скакала по керамическим плиткам пола с глухим стуком. Я смеялась, как сумасшедшая, а по щекам текли слёзы. Это было настоящее безумие. В глазах потемнело. Резкие вспышки боли в затылке только добавляли мне злости. Руки дрожали, но одновременно в них было столько силы, что я одним рывком сорвала занавески с кухонного окна, а потом едва не сломала дверцу холодильника, когда распахнула её. Все продукты из холодильника тоже сбросила на пол, а потом снова вышла в коридор.
И тут меня начало отпускать, словно выброс негативной энергии лишил последних сил. Я опустилась на пол, вытянула ноги и безучастно, сквозь слёзы, смотрела на то безобразие, что учинила. Раскаяния не испытывала, только удовлетворение и пустоту в душе. А ещё сильную усталость и головную боль. Тим не появлялся. Наверное, я сильно напугала его. Так ему и надо!
Не знаю, сколько времени я так просидела, омывая лицо слезами и тихо подвывая, сквозь сжатые зубы. Мне было почему-то холодно, и ещё нестерпимо хотелось уйти отсюда. Придерживаясь за стену, встала на ноги. Перед глазами плавали разноцветные круги, слегка шатало. Пару раз поскользнувшись на чём-то мокром и едва не упав, я доковыляла до входной двери, обулась, накинула плащ, взяла сумку и вышла в подъезд. Не хочу больше тут находиться, нечем дышать.
Вывалившись на улицу, едва не столкнулась с каким-то немолодым мужчиной, собиравшимся войти в подъезд. Увидев меня, мужик попятился и, кажется, даже ругнулся матом. Маленькая рыжая собачонка, которую он тащил на поводке, тоже взвизгнула и спряталась за хозяином. Представляю, как ужасно выгляжу, раз собаки шарахаются. Наверняка глаза красные и опухшие, волосы растрёпаны, тушь размазалась по лицу.
– Мужик, вызови такси, а то я телефон свой разбила, – голос почему-то был охрипший.
– Да-да, конечно, – гражданин посмотрел с жалостью и сочувствием, достал из кармана мобильник, поправил очки и стал набирать номер.
Повезло, что дядечка оказался такой душевный. Наверное, принял меня за женщину лёгкого поведения, сбежавшую от клиента. Собака выглянула из-за ноги хозяина, понюхала воздух и чихнула.
– Девушка, с вами всё в порядке? Может помощь какая-то нужна? У вас деньги-то на такси есть? – пенсионер искренне сочувствовал мне, словно была давно ему знакома.
Приятно. Пока есть такие добрые люди, мир не безнадёжен.
– Спасибо большое, вы мне уже очень помогли. Дальше я сама справлюсь. Правда. Деньги есть.
Мужичок немного замешкался, но потом подобрал собачонку на руки и скрылся в подъезде. Такси приехало на удивление быстро, но я успела привести в порядок лицо и причёску. Молодой черноглазый парень, сидящий за рулём, высунулся в окно, окинул меня взглядом и приветливо улыбнулся.
– Куда вести такую красавицу? – демонстрируя хороший прикус, спросил он.
– Подальше отсюда, на другой конец города.
глава 5
Пятый день
Утро началось с паники. Я давно привыкла вставать в одно и то же время, за пару минут до сигнала будильника. Вот и сегодня, открыла глаза, продолжая лежать и пялясь в темноту. Мысли ползали в голове медленно и неохотно. Я бы ещё немного поспала, но в душе ворочалась кая-то тревога. Что-то отличало это утро от предыдущих. Может, я забыла установить вечером таймер будильника и проспала? Стала нашаривать мобильный телефон и тут вдруг вспомнила, что недавно разбила его!
Эта мысль вспыхнула в голове, взбудоражив остальные, и они, словно разбуженные пчёлы, стали метаться, сталкиваясь друг с другом. Каждая из них воскрешала мои воспоминания. Очень скоро я полностью восстановила картину последних событий. Сегодня выходной, а вчера вечером я ушла от Тима, и сейчас нахожусь в своей квартире.
Боже, что же я натворила?! Он, конечно, самовлюблённый индюк, но с ним было надёжно. Я сама хотела, чтобы в моей жизни была упорядоченность, чтобы всё казалось чётким и предсказуемым. Что теперь меня ждёт? Лучше даже не думать. Я не хочу оставаться совсем одна без его поддержки.
Пришлось вставать. Накинув халатик и собрав волосы в хвост, я поплелась на кухню. Когда долго не живёшь в квартире, она словно впадает в спячку. Это всегда чувствуется. В помещении поселяется грустная и какая-то обречённая тишина. Воздух становится застоявшимся, пропитывается тонким запахом застарелой пыли. Стены остывают, словно без человеческого тепла лишаются своих защитных свойств.
Я включила электрический чайник и распахнула дверцу холодильника. Полки оказались пустыми, и только на внутренней стороне дверцы уныло стояла бутылка с уксусной эссенцией. Живот отозвался недовольным урчанием. Со вздохом я закрыла холодильник, заглянула в шкафчики. Приправа, чайные пакетики, пустая банка из-под кофе. Придётся идти в магазин. Я ведь вчера осталась без ужина.
За окном рассвело. Чтобы не передумать, я быстро собралась и вышла в подъезд. Помню здесь каждую ступеньку и каждую трещинку на крашенных стенах. Даже запах в подъезде остался тот же. Сколько раз я шагала по этим ступенькам? Всё детство. Время тут казалось застывшим, хоть жизнь у обитателей и менялась. Я росла, переходя из класса в класс, познавала все прелести взросления. Ступеньки помнят, как я бежала по ним с ранцем, помнят, как папа уходил от нас после развода с мамой, а потом и она сама покинула квартиру. Отец уехал в Германию, а мама перебралась к Александру Николаевичу. Жилплощадь досталась мне. Как много всего произошло, а подъезд остался таким же, как и в моём детстве.
Воспоминания крутились в голове, я быстро спускалась с этажа на этаж, и едва не наскочила на женщину, замешкавшуюся на лестничном пролёте. Дама была в элегантном чёрном пальто, подчёркивающем её стройную высокую фигуру. На голове у неё красовалась шляпка с широкими полями и веточкой искусственной сирени, а в руках мадам несла хозяйственную сумку, тоже чёрную, и поэтому казавшуюся дополнением к наряду.
Услышав шум за спиной, женщина обернулась. Я встретилась взглядом с тёмными внимательными глазами и сразу узнала свою соседку по этажу Марианну Валерьевну.
– Юлечка?! Вот так неожиданность! Как я давно тебя не видела!
Я искренне обрадовалась встрече. Марианна была для меня не просто соседка. Она много лет дружила с моей мамой. Не понимаю, как могли стать подругами настолько разные женщины. Мама всегда была очень импульсивной, слегка рассеянной, необязательной. Марианна являлась полной её противоположностью. Мне всегда хотелось брать пример именно с неё. Я мечтала стать такой же строгой, утончённой и мудрой, но потом поняла, что мне не хватит ни выдержки, ни старания. Чтобы стать такой «леди» нужно работать над собой каждый день, каждый час, каждую минуту. Нужно контролировать свои эмоции и мысли. Для меня это непосильный труд. Моего терпения и выдержки явно не хватит.
Марианна с детства была для меня чем-то вроде любимой тётушки. Я могла всегда прибежать к ней со своими проблемами и переживаниями, не боясь получить нагоняй или нудные нравоучения. Чаще всего, если неприятности были незначительными, «тётушка» просто обнимала меня, прижимая к себе, гладила по голове и говорила: «Ты сильная, умная девочка и легко справишься с любой сложной задачей». Иногда я выдумывала проблемы, чтобы просто лишний раз получить ей объятья и почувствовать запах французского парфюма.
Сейчас Марианне далеко за пятьдесят, но она выглядит всё та кже безупречно, как и раньше: элегантная походка, неброский макияж, умело подчёркивающий овал лица и яркие глаза, стильная причёска, изысканные украшения.
– Очень рада вас видеть, – улыбнулась я. – Вот приехала вчера вечером домой, а из еды совсем ничего нет. Решила сходить в магазин.
Соседка скользнула по мне своим внимательным взглядом, словно рентгеном просветила, и кивнула.
– Я тоже собралась за продуктами. Может, составишь мне компанию? Если, конечно, не торопишься.
– С удовольствием, Марианна Валерьевна! Так давно вас не видела, соскучилась очень!
Мы вышли из подъезда, и яркий солнечный свет резанул по глазам, заставив меня вскрикнуть и зажмуриться. В голове запульсировала боль.
– Что случилось? – Марианна поддержала меня за локоть.
– Ничего страшного, – с трудом восстанавливая дыхание, заверила я. – Просто свет… Так ярко!
– Давно у тебя такое? – забеспокоилась «тётушка».
– Несколько дней всего. Меня машина толкнула. Я стукнулась головой о бордюр. Не сильно. Всего лишь получила шишку и головную боль. Это пройдёт.
– Господи, Юля, ты рассуждаешь, как наивный ребёнок! Любой ушиб может привести ужасным последствиям! Надо непременно провести обследование. У меня есть знакомый нейрохирург, гений! Мы учились вместе в институте. Сегодня же позвоню ему и попрошу принять тебя. Петя мне не откажет.
– Ой, зачем же сразу хирург?! – испугалась я. – Мне уже гораздо лучше. Да и праздники скоро. Лучше уж после новогодних каникул.
– Юля, детка, пойми, такое нельзя оставлять без внимания. Счёт может идти на минуты. Вдруг у тебя кровоизлияние! Пётр Дмитриевич специалист мирового уровня. Сначала он просто проведёт обследование. Я сразу заметила, что ты какая-то болезненно-бледная и рассеянная. Скажи, дорогая, как ты себя чувствуешь последнее время? Бывает бессонница или ухудшился аппетит?
– Не замечала, – призналась я. – Вроде никаких изменений не было.
– А перепады настроения? Всплеск эмоций?
– Это было, но травма тут ни при чём. Вчера мы поругались с Тимуром. Он довёл меня до истерики…
Я не стеснялась делиться с «тётушкой» личными проблемами. Мне было приятно находиться рядом с Марианной, разговаривать с ней, как мы делали это раньше. Беседы с соседкой всегда действовали на меня успокаивающе, позволяя разобраться в своих мыслях и эмоциях.
Мы шли по очищенному от снега тротуару, приближаясь к проезжей части. Сегодня заметно потеплело, из-за облаков пробивался солнечный свет, всё кругом казалось слишком чётким, словно нарисованным.
– Юлечка, я знаю тебя с детства. Ты всегда была слишком эмоциональным ребёнком, слишком впечатлительным. Стоило тебе увидеть на улице бездомного брошенного котёнка, так ты потом переживала несколько дней, не могла ни есть, ни спать. Это были не капризы избалованного ребёнка, а именно душевные страдания. Я всегда волновалась за твоё состояние, думала, как же ты будешь справляться с эмоциями во взрослой жизни, как построишь отношения с противоположным полом. Но потом ты встретила Тимофея.
Я невольно поморщилась. Вот и Марианна тоже напоминает мне про мою бывшую любовь, которая принесла страдания, разрушила веру в искренние чувства. Зачем всё время вскрывать зажившую рану? Интуитивно почувствовав моё недовольство, «тётушка» подхватила меня за руку и слегка сжала ладонь, словно хотела приободрить.
