Аннотация к эпизоду
Сказ о том, как Марья-искусница наконец-то открыла собственную мастерскую. И мне бы радоваться, но дела, к сожалению, идут плохо... за все время ко мне пришел лишь один клиент, да с таким заказом, что моя рыжая шевелюра, кажется, скоро поседеет!! И я на полном серьезе думаю: бросить все или не сдаваться и идти до конца?— Леди, позвольте! Ах, вам совсем не идёт розовый цвет! Вам нужно что-то элегантное, но не чопорное, что-то романтичное, но без кружева и розовых бантов... Дайте-ка я подумаю.
Пожалуй, вам подойдёт платье из синего шёлка, расшитого серебристыми звёздами! Да, я уверена! Вы будете в нем сногсшибательной! А к нему я вам посоветую выбрать серьги и пояс, украшенные черными опалами, сапфирами и бриллиантовой россыпью! Закрывайте глаза. Поворачивайтесь. Три, два, один… Ну как вам? Согласитесь – другое дело!!! Вы только посмотрите, как заиграли ваши глаза, как заблестели ваши волосы... Одну минутку!
Мадам, какое счастье, что вы опять ко мне заглянули! Вновь за лентами?? Не поверите, но только вчера мне привезли новинки высочайшего качества. Атласные, бархатные, сатиновые. Все представлены широчайшей палитрой сочных и пастельных тонов! Сейчас я их вам продемонстрирую и завяжу…
Щенок заскулил и полез под кровать.
— Волк, ну ты чего? Вылезай немедленно!!! Я сделаю тебя красивым!!! А где Мурзя?? Кис-кис-кис...
Волк пронзительно тявкнул. Видимо, на собачьем языке это означало: «Мурзя, беги, спасайся, пока не поздно!!!»
— Марья, Марья!!!
— Ой, папочка! — Девочка отпустила щенка и испуганно стала озираться по сторонам в поисках укрытия. — Ой!!!
— Марья!!!!
Так и не отыскав укромного места, о котором бы никто не знал, девочка полезла под кровать, куда не так давно пытался спрятаться щенок и где уже скрывался смекалистый Мурзя.
Дверь в комнату открылась:
— Марья!!!! — послышался грозный «рык».
— Дорогой, — раздался голос матери. — Не ругайся ты так. Она же девочка!
— Девочка?! Эта девочка перевела три мотка хлопковой ткани, десять шелковых лент, пять ниток хрустальных бус...
«И это папа еще про отрезанный кусок парчи не узнал», — подумала я сквозь сон.
А воспоминание уже померкло. Я больше не видела ни девочки, ни Мурзи, ни Волка. Последнее, что мне подкинул исчезающий сон – тихий шепчущий голосок, доносившийся из чуланной темноты: «Я стану самой лучшей мастерицей на свете! У меня все будет хорошо! Я это себе обещаю!»
И я проснулась.
Солнышко уже поднялось из-за горизонта, освещая городские улицы и мою комнату. Первые лучи скользили по стенам, прикасались к трепетавшим занавесям, к золотистым ручкам комода, отчего по светлому дереву прыгали робкие маленькие «зайчики».
Здравствуй, новый день! Как твои дела? Чем ты меня порадуешь? Приведешь клиентов с интересными заказами? (Чуть не забыла скрестить пальцы, зажмуриться и прошептать: «Хоть бы! Хоть бы!»). Осыплешь меня окрыляющими благодарностями? А, может быть, подкинешь интересные новости?
Только умоляю, не надо меня расстраивать! Только не сегодня, только не сейчас. Огорчений в моей жизни и так предостаточно.
Начать хотя бы с того, что заветное помещение, которое я для себя присмотрела, оказалось невероятно дорогим, даже для той, что шила свадебное платье невесте царевича. И, самое обидное, владелец не желал идти на уступки. На все мои мольбы он отвечал одной фразой: «Барышня, это не просто столица – это ее центр!». И спорить с сим фактом было невозможно.
Пришлось смириться с судьбой и подыскать нечто иное в пределах того же центра. После тщательного изучения всех объявлений в городской газете, после прогулок по всем улочкам и закуткам, я-таки нашла еще одно, вполне себе милое и приемлемое по цене.
Оно не было таким же светлым, как предыдущее, и паркетный пол по углам не радовал своей целостностью, и витрина подсвечивалась не эльфийскими огоньками, а грубоватыми, но надежными гномьими фонарями, но все равно я была счастлива. И, оставшись в одиночестве, я позволила себе немного покружиться по залу, как я всегда делала в своих мечтах.
Но, суровая реальность моей творческой жизни заключалась в том, что все проходили мимо резных красных дверей. Все, кроме разносчиков счетов.
И листы с гербовыми печатями неумолимо копились на прилавке, а деньги в кошельке стремительно таяли, клиенты же не желали находить дорогу ко мне…
И, смахнув горькую слезу, я была вынуждена собрать вещи и переехать из центра столицы не то чтобы на окраину, не то чтобы в самое дешевое помещение… Ладно, хотя бы самой себе надо временами говорить правду! Да, я переехала в самый отдаленный район нашего города, неподалеку от центральных ворот.
Моя мастерская стала в три раза меньше предыдущей. Здесь отсутствовали не только зеркала в золоченных рамах, но даже паркетный пол и гномьи фонари. Зато прямо над ней располагалась жилая комната, где я и устроилась – скромно, но уютно.
Нанимать специалистов, чтобы привести помещение в порядок, к сожалению, не позволяли финансы. И вот я несколько дней сама, собственными белыми рученьками, которые были предназначены для самой искусной вышивки, для ажурного вязания и аккуратного шитья, отмывала полы, стекла, витрины, таскала манекены и прибивала крючки. Неумело, криво, но кто сказал, что будет легко?
Я же Марья-искусница! Что мне стоит дом построить? Это я так себя подбадривала в минуты, когда жутко хотелось плакать, особенно, когда по тонкому пальцу прилетало тяжелым молотком. И было так обидно и за себя, и за свою мечту, и за разбитые руки.
Может быть, прав был папа, старавшийся выбить из меня эту «дурь»? Может быть, прав был Елисей, предлагая мне отказаться от навязчивой идеи и, как порядочной девушке, устроиться на скамеечке в его родовом тереме и рушники да рубахи вышивать? Может быть, стоило бросить все прямо сейчас и уехать домой? Папа бы поворчал, но принял…
Но каждый раз, когда в голове возникали эти мысли, я говорила себе: «Еще немного, еще чуть-чуть, и если до конца месяца ничего не получится – я все брошу и возьмусь за ум! Обязательно, непременно, наверное, может быть…»
Когда все было готово: вывеска покрашена, шляпки, диадемы и ободки выложены на полочки, а образец – сарафан вишневого цвета, украшенный вышивкой из хрустального бисера, расположился в витрине – я облегченно выдохнула. С этой задачей я справилась! Ура! Я умничка!
Оставалось дело за малым, а если точнее за одним маленьким насекомым, который сидел в уголочке, и которого я жутко боялась тревожить. Не хватало, чтобы он побежал по моим владениям. Веника у меня, к сожалению, не было. Старый испортился во время ремонта, а на новый денег не хватало. Вот и приходилось решать проблемы, исходя из того, что имелось.
Мой план заключался в том, чтобы пересадить его на бумагу и вынести во двор – убить ткача у меня не поднималась рука. Да и поговаривают, что для мастерицы это очень плохая примета.
Итак, я стояла и задумчиво смотрела, как паучок в уголке плетет свою красивую кружевную паутину.
Давай, Марья, ты сможешь! Ты проделала такой путь, крючки прибивала, крапиву на кладбище рвала, призрака не испугалась — а тут какой-то паук! Ну же! Просто возьми его…
— А-а! — взвизгнула я, когда восемь ног стремительно побежали в сторону моей руки, и чуть не навернулась со стула.
Я уже хотела оставить его сидеть в уголке, но вкрадчивый голос в голове шептал: «Разве это правильно? Что я за мастерица, у которой по мастерской пауки лазают, да паутина по углам висит?»
Размышляя над непростой задачей, я заприметила за окном темноволосого парнишку, который замер рядом с витриной. Он наклонился на мгновение, а затем выпрямился и собрался уходить. Недолго думая, я вылетела на улицу и закричала ему вдогонку:
— Вы не могли бы мне помочь?
— Я? — спросил незнакомец, оборачиваясь. Он огляделся по сторонам, будто сомневался, что я действительно обращаюсь к нему.
— Да, вы! Понимаете, у меня там… — я стрельнула глазами налево – направо, убеждаясь, что нас никто не слышит, а затем прошептала: — У меня паук сидит в уголке. Его надо убрать. Только не убивайте! Для мастеров это плохая примета!
Парнишка кивнул. Он зашел в мою мастерскую, где я ему показала несчастного ткача, сотворившего свой шедевр не в то время, не в том месте. Незнакомец аккуратно взял в руки «мастера» и унес на улицу.
— Спасибо! — крикнула я ему вслед и вернулась к своим делам.
Ура! Итак, часть моей мечты корявенько, но воплотилась. Не так и плохо для начала. Обидно, конечно, что пришлось уехать из центра в более отдаленный район, но что поделать? Как есть – так есть!
Ничего, заветная! Наши просто не сдаются! Нечего слезы по щекам растирать, надо делать, идти вперед, и все получится! Обязательно! Ты воплотишься, точно так, как мы с тобой задумали! А я… Я буду счастлива! Я это нам обещаю.
А пока стоит смириться с суровой реальностью.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет хорошо! — молила я, открывая окна мастерской. — Пусть сегодня ко мне придут первые клиенты! Пусть сегодня у меня сделают первую покупку или заказ! Хоть ободок, хоть воротничок, ну хотя бы брошку!»
Но моя молитва оставалась без ответа. И первый день после открытия, и второй, и третий – тишина.
Каждое утро я вскакивала с надеждой, настраивалась на лучшее и представляла в мельчайших деталях свой успех. Каждый день я предвкушала радость и победу над трудностями. Каждый день я вышивала, вязала, творила украшения, выставляя в витрину все новые и новые, в надежде, что хотя бы они пробудят любопытство у прохожих и заставят заглянуть ко мне на огонек.
Я видела, как мимо проносились кареты, пробегали люди, но все они куда-то спешили. Все они проходили мимо моей мастерской. Иногда кто-то замирал рядом с витриной, но лишь на мгновение, чтобы потом вновь сорваться с места и умчаться в ему одному известном направлении.
А я грустно вздыхала.
«Ничего, заветная!» — говорила я сама себе, но настроение становилось все хуже и хуже, а руки безвольно опускались. Нет-нет, да и возникала мысль: может быть, меня прокляли? Может быть, это «наказание» за то, что батюшку ослушалась, от Степы сбежала, Елисею отказала?
Уже который день пошел? А никого… Будто город вымер! Но нет — вон люди за окошком живут своей жизнью, куда-то идут, о чем-то говорят, булочки в пекарне напротив покупают.
Но к моей же мастерской никто не мог найти дорогу, кроме пресловутых разносчиков счетов! Сумма, конечно, стала меньше, но все равно за аренду скоро надо будет платить. И если я не справлюсь… что тогда? Придется уехать домой?
И я, кажется, в себе разочаровалась.
— Как твои дела? — спрашивала Аленка, когда мы встречались с ней во дворцовом садике, куда меня подружка временами приглашала.
— Нормально, — неизменно говорила я. Мне было стыдно признаться в том, что я – лучшая мастерица нашей страны, сижу без заказов. — Работаю потихоньку. А твои?
— Отлично, — отвечала царевна, размешивая ложечкой сахар. Она щебетала о Ване, о том, как он ее балует, о жизни во дворце, о званых балах, приемах, о гостях и прочем, прочем, прочем.
И я каждую нашу встречу ловила себя на мысли, что немного завидую Аленке, ведь ее мечта исполнилась именно так, как она хотела.
— Марья, ты уверена, что у тебя все хорошо? — спрашивала подруга, заканчивая свой рассказ.
— Да, да! — кивала я. Может быть, даже слишком быстро и уверенно.
Но Аленка все равно мне верила.
Это случилось в дождливый серый день. Я сидела за прилавком и вязала шаль из шерсти редкой золотистой овечки, ничего не ожидая и ни на что не надеясь.
Петелька, петелька, накид… кажется, запуталась. Я грустно вздохнула, распуская почти весь ряд. Почему ничего не получается? Почему все идет совсем не так, как я представляла, мечтала? Хотелось плакать, вместе с дождиком за окном.
Я столько старалась, пыталась! Я сбежала из дома, от многого отказалась ради мечты и что? У меня все равно ничего не получалось.
В этот момент послышался звон колокольчика. Я быстро промокнула глаза. В мастерскую зашла женщина средних лет в черном костюме и с порога, без приветствия, сказала:
— Девушка, мне наступили на юбку, надо зашить.
Хотелось ответить: «Я не занимаюсь починкой одежды», но с другой стороны, что мне еще было делать?
— Хорошо, — кивнула я. — Давайте юбку. И заходите через час.
— Через час нельзя! — простонала незнакомка, закатывая глаза и складывая руки в молитвенном жесте. — Мне срочно! Прямо сейчас! Я опаздываю на встречу с работодателем. Меня ни за что на свете не возьмут управляющей в дом леди с дыркой на юбке.
Я растерялась от эмоциональности незнакомки.
— Девушка, пожалуйста! — взмолилась она. — Это вопрос жизни и смерти! Ай, — махнула рукой женщина. — И другой мастерской в округе нет. Что же делать? — Незнакомка закусила губу и простонала: — А я так надеялась на эту работу.
«Да что же это со мной? — одернула я себя. — Я же хотела создавать красоту, делать своих клиентов счастливыми. И если для этого надо зашить юбку – почему бы и нет?»
— Покажите, что у вас там? — попросила я.
Я присела на колени и внимательно рассмотрела оторванную от подола оборку. М-да, не по шву порвалась – края неровные, нити во всю сторону торчат.
— Это как же так получилось? — спросила я, поднимаясь за инструментами.
— Да вот, — с досадой ответила незнакомка, — наступил один в очереди.
Я взяла иголку с ниткой и аккуратно сшила края.
— Тогда вам повезло, — сказала я, делая незаметные стежки. — Мог бы и пол юбки оторвать!
Женщина испуганно прикрыла ладонью рот.
— Готово! — Я встала с колен и вернулась за прилавок.
— Спасибо, — кивнула незнакомка. — Надо же и быстро, и как будто не было ничего! — Я улыбнулась, услышав маленький, но комплимент. — Сколько я вам должна?
Я развела руками. Никогда не интересовалась ценами на ремонт одежды, а потому назвала символическую цену:
— Три медяка.
— Еще раз благодарю! — И незнакомка убежала.
Я вновь осталась одна в своей мастерской, но настроение значительно улучшилось.
Пританцовывая, я поднялась в свою комнату и достала маленькую баночку, оставшуюся от вишневого джема. Украсив ее розовой атласной лентой, я прикрепила к ней карточку «На варенье», бросила туда заработанные монетки, а затем вернулась за прилавок, где и установила копилку на почетное место.
А, вдруг, эти монетки клиентов «приманят»? Я уже была готова поверить во что угодно, лишь бы моя мастерская заработала.
А через пару дней незнакомка вновь пришла ко мне, уже спокойная и счастливая.
— Здравствуйте! — сказала она, снимая фетровую бежевую шляпку без украшений.
— Рада видеть вас! — Улыбнулась я. — Как ваша работа?
— Спасибо! Я все успела и меня приняли, а сегодня даже аванс выдали. Я так счастлива! Вы не можете себе представить, как для меня было важно устроиться на это место. У меня двое детей, а мужа в прошлом году не стало. Я так ждала, когда мне в агентстве предложат нечто подобное, обучение проходила, а потом эта дырка… Еще раз спасибо! Но, самое главное, человек, который наступил на мою юбку – вчера нашел меня и извинился, и пригласил… ой, я хотела сказать: предложил загладить свою вину. Я подумала: почему бы и нет? И решила заглянуть к вам. Я в прошлый раз видела у вас в витрине замечательный оливковый жакет. Его еще никто не купил?
Жакет был на месте – ждал возвращения Виты, так звали мою клиентку.
Я подогнала жакет по фигуре, и довольная посетительница поспешила домой, прикупив еще и брошку на шляпку – перышко из изумрудного и серебристого бисера.
Когда за Витой закрылась дверь, я довольная закружилась по залу. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Ура! До чего же сказочное невероятное ощущение!
Пожалуй, вам подойдёт платье из синего шёлка, расшитого серебристыми звёздами! Да, я уверена! Вы будете в нем сногсшибательной! А к нему я вам посоветую выбрать серьги и пояс, украшенные черными опалами, сапфирами и бриллиантовой россыпью! Закрывайте глаза. Поворачивайтесь. Три, два, один… Ну как вам? Согласитесь – другое дело!!! Вы только посмотрите, как заиграли ваши глаза, как заблестели ваши волосы... Одну минутку!
Мадам, какое счастье, что вы опять ко мне заглянули! Вновь за лентами?? Не поверите, но только вчера мне привезли новинки высочайшего качества. Атласные, бархатные, сатиновые. Все представлены широчайшей палитрой сочных и пастельных тонов! Сейчас я их вам продемонстрирую и завяжу…
Щенок заскулил и полез под кровать.
— Волк, ну ты чего? Вылезай немедленно!!! Я сделаю тебя красивым!!! А где Мурзя?? Кис-кис-кис...
Волк пронзительно тявкнул. Видимо, на собачьем языке это означало: «Мурзя, беги, спасайся, пока не поздно!!!»
— Марья, Марья!!!
— Ой, папочка! — Девочка отпустила щенка и испуганно стала озираться по сторонам в поисках укрытия. — Ой!!!
— Марья!!!!
Так и не отыскав укромного места, о котором бы никто не знал, девочка полезла под кровать, куда не так давно пытался спрятаться щенок и где уже скрывался смекалистый Мурзя.
Дверь в комнату открылась:
— Марья!!!! — послышался грозный «рык».
— Дорогой, — раздался голос матери. — Не ругайся ты так. Она же девочка!
— Девочка?! Эта девочка перевела три мотка хлопковой ткани, десять шелковых лент, пять ниток хрустальных бус...
«И это папа еще про отрезанный кусок парчи не узнал», — подумала я сквозь сон.
А воспоминание уже померкло. Я больше не видела ни девочки, ни Мурзи, ни Волка. Последнее, что мне подкинул исчезающий сон – тихий шепчущий голосок, доносившийся из чуланной темноты: «Я стану самой лучшей мастерицей на свете! У меня все будет хорошо! Я это себе обещаю!»
И я проснулась.
Солнышко уже поднялось из-за горизонта, освещая городские улицы и мою комнату. Первые лучи скользили по стенам, прикасались к трепетавшим занавесям, к золотистым ручкам комода, отчего по светлому дереву прыгали робкие маленькие «зайчики».
Здравствуй, новый день! Как твои дела? Чем ты меня порадуешь? Приведешь клиентов с интересными заказами? (Чуть не забыла скрестить пальцы, зажмуриться и прошептать: «Хоть бы! Хоть бы!»). Осыплешь меня окрыляющими благодарностями? А, может быть, подкинешь интересные новости?
Только умоляю, не надо меня расстраивать! Только не сегодня, только не сейчас. Огорчений в моей жизни и так предостаточно.
Начать хотя бы с того, что заветное помещение, которое я для себя присмотрела, оказалось невероятно дорогим, даже для той, что шила свадебное платье невесте царевича. И, самое обидное, владелец не желал идти на уступки. На все мои мольбы он отвечал одной фразой: «Барышня, это не просто столица – это ее центр!». И спорить с сим фактом было невозможно.
Пришлось смириться с судьбой и подыскать нечто иное в пределах того же центра. После тщательного изучения всех объявлений в городской газете, после прогулок по всем улочкам и закуткам, я-таки нашла еще одно, вполне себе милое и приемлемое по цене.
Оно не было таким же светлым, как предыдущее, и паркетный пол по углам не радовал своей целостностью, и витрина подсвечивалась не эльфийскими огоньками, а грубоватыми, но надежными гномьими фонарями, но все равно я была счастлива. И, оставшись в одиночестве, я позволила себе немного покружиться по залу, как я всегда делала в своих мечтах.
Но, суровая реальность моей творческой жизни заключалась в том, что все проходили мимо резных красных дверей. Все, кроме разносчиков счетов.
И листы с гербовыми печатями неумолимо копились на прилавке, а деньги в кошельке стремительно таяли, клиенты же не желали находить дорогу ко мне…
И, смахнув горькую слезу, я была вынуждена собрать вещи и переехать из центра столицы не то чтобы на окраину, не то чтобы в самое дешевое помещение… Ладно, хотя бы самой себе надо временами говорить правду! Да, я переехала в самый отдаленный район нашего города, неподалеку от центральных ворот.
Моя мастерская стала в три раза меньше предыдущей. Здесь отсутствовали не только зеркала в золоченных рамах, но даже паркетный пол и гномьи фонари. Зато прямо над ней располагалась жилая комната, где я и устроилась – скромно, но уютно.
Нанимать специалистов, чтобы привести помещение в порядок, к сожалению, не позволяли финансы. И вот я несколько дней сама, собственными белыми рученьками, которые были предназначены для самой искусной вышивки, для ажурного вязания и аккуратного шитья, отмывала полы, стекла, витрины, таскала манекены и прибивала крючки. Неумело, криво, но кто сказал, что будет легко?
Я же Марья-искусница! Что мне стоит дом построить? Это я так себя подбадривала в минуты, когда жутко хотелось плакать, особенно, когда по тонкому пальцу прилетало тяжелым молотком. И было так обидно и за себя, и за свою мечту, и за разбитые руки.
Может быть, прав был папа, старавшийся выбить из меня эту «дурь»? Может быть, прав был Елисей, предлагая мне отказаться от навязчивой идеи и, как порядочной девушке, устроиться на скамеечке в его родовом тереме и рушники да рубахи вышивать? Может быть, стоило бросить все прямо сейчас и уехать домой? Папа бы поворчал, но принял…
Но каждый раз, когда в голове возникали эти мысли, я говорила себе: «Еще немного, еще чуть-чуть, и если до конца месяца ничего не получится – я все брошу и возьмусь за ум! Обязательно, непременно, наверное, может быть…»
Когда все было готово: вывеска покрашена, шляпки, диадемы и ободки выложены на полочки, а образец – сарафан вишневого цвета, украшенный вышивкой из хрустального бисера, расположился в витрине – я облегченно выдохнула. С этой задачей я справилась! Ура! Я умничка!
Оставалось дело за малым, а если точнее за одним маленьким насекомым, который сидел в уголочке, и которого я жутко боялась тревожить. Не хватало, чтобы он побежал по моим владениям. Веника у меня, к сожалению, не было. Старый испортился во время ремонта, а на новый денег не хватало. Вот и приходилось решать проблемы, исходя из того, что имелось.
Мой план заключался в том, чтобы пересадить его на бумагу и вынести во двор – убить ткача у меня не поднималась рука. Да и поговаривают, что для мастерицы это очень плохая примета.
Итак, я стояла и задумчиво смотрела, как паучок в уголке плетет свою красивую кружевную паутину.
Давай, Марья, ты сможешь! Ты проделала такой путь, крючки прибивала, крапиву на кладбище рвала, призрака не испугалась — а тут какой-то паук! Ну же! Просто возьми его…
— А-а! — взвизгнула я, когда восемь ног стремительно побежали в сторону моей руки, и чуть не навернулась со стула.
Я уже хотела оставить его сидеть в уголке, но вкрадчивый голос в голове шептал: «Разве это правильно? Что я за мастерица, у которой по мастерской пауки лазают, да паутина по углам висит?»
Размышляя над непростой задачей, я заприметила за окном темноволосого парнишку, который замер рядом с витриной. Он наклонился на мгновение, а затем выпрямился и собрался уходить. Недолго думая, я вылетела на улицу и закричала ему вдогонку:
— Вы не могли бы мне помочь?
— Я? — спросил незнакомец, оборачиваясь. Он огляделся по сторонам, будто сомневался, что я действительно обращаюсь к нему.
— Да, вы! Понимаете, у меня там… — я стрельнула глазами налево – направо, убеждаясь, что нас никто не слышит, а затем прошептала: — У меня паук сидит в уголке. Его надо убрать. Только не убивайте! Для мастеров это плохая примета!
Парнишка кивнул. Он зашел в мою мастерскую, где я ему показала несчастного ткача, сотворившего свой шедевр не в то время, не в том месте. Незнакомец аккуратно взял в руки «мастера» и унес на улицу.
— Спасибо! — крикнула я ему вслед и вернулась к своим делам.
Ура! Итак, часть моей мечты корявенько, но воплотилась. Не так и плохо для начала. Обидно, конечно, что пришлось уехать из центра в более отдаленный район, но что поделать? Как есть – так есть!
Ничего, заветная! Наши просто не сдаются! Нечего слезы по щекам растирать, надо делать, идти вперед, и все получится! Обязательно! Ты воплотишься, точно так, как мы с тобой задумали! А я… Я буду счастлива! Я это нам обещаю.
А пока стоит смириться с суровой реальностью.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет хорошо! — молила я, открывая окна мастерской. — Пусть сегодня ко мне придут первые клиенты! Пусть сегодня у меня сделают первую покупку или заказ! Хоть ободок, хоть воротничок, ну хотя бы брошку!»
Но моя молитва оставалась без ответа. И первый день после открытия, и второй, и третий – тишина.
Каждое утро я вскакивала с надеждой, настраивалась на лучшее и представляла в мельчайших деталях свой успех. Каждый день я предвкушала радость и победу над трудностями. Каждый день я вышивала, вязала, творила украшения, выставляя в витрину все новые и новые, в надежде, что хотя бы они пробудят любопытство у прохожих и заставят заглянуть ко мне на огонек.
Я видела, как мимо проносились кареты, пробегали люди, но все они куда-то спешили. Все они проходили мимо моей мастерской. Иногда кто-то замирал рядом с витриной, но лишь на мгновение, чтобы потом вновь сорваться с места и умчаться в ему одному известном направлении.
А я грустно вздыхала.
«Ничего, заветная!» — говорила я сама себе, но настроение становилось все хуже и хуже, а руки безвольно опускались. Нет-нет, да и возникала мысль: может быть, меня прокляли? Может быть, это «наказание» за то, что батюшку ослушалась, от Степы сбежала, Елисею отказала?
Уже который день пошел? А никого… Будто город вымер! Но нет — вон люди за окошком живут своей жизнью, куда-то идут, о чем-то говорят, булочки в пекарне напротив покупают.
Но к моей же мастерской никто не мог найти дорогу, кроме пресловутых разносчиков счетов! Сумма, конечно, стала меньше, но все равно за аренду скоро надо будет платить. И если я не справлюсь… что тогда? Придется уехать домой?
И я, кажется, в себе разочаровалась.
— Как твои дела? — спрашивала Аленка, когда мы встречались с ней во дворцовом садике, куда меня подружка временами приглашала.
— Нормально, — неизменно говорила я. Мне было стыдно признаться в том, что я – лучшая мастерица нашей страны, сижу без заказов. — Работаю потихоньку. А твои?
— Отлично, — отвечала царевна, размешивая ложечкой сахар. Она щебетала о Ване, о том, как он ее балует, о жизни во дворце, о званых балах, приемах, о гостях и прочем, прочем, прочем.
И я каждую нашу встречу ловила себя на мысли, что немного завидую Аленке, ведь ее мечта исполнилась именно так, как она хотела.
— Марья, ты уверена, что у тебя все хорошо? — спрашивала подруга, заканчивая свой рассказ.
— Да, да! — кивала я. Может быть, даже слишком быстро и уверенно.
Но Аленка все равно мне верила.
***
Это случилось в дождливый серый день. Я сидела за прилавком и вязала шаль из шерсти редкой золотистой овечки, ничего не ожидая и ни на что не надеясь.
Петелька, петелька, накид… кажется, запуталась. Я грустно вздохнула, распуская почти весь ряд. Почему ничего не получается? Почему все идет совсем не так, как я представляла, мечтала? Хотелось плакать, вместе с дождиком за окном.
Я столько старалась, пыталась! Я сбежала из дома, от многого отказалась ради мечты и что? У меня все равно ничего не получалось.
В этот момент послышался звон колокольчика. Я быстро промокнула глаза. В мастерскую зашла женщина средних лет в черном костюме и с порога, без приветствия, сказала:
— Девушка, мне наступили на юбку, надо зашить.
Хотелось ответить: «Я не занимаюсь починкой одежды», но с другой стороны, что мне еще было делать?
— Хорошо, — кивнула я. — Давайте юбку. И заходите через час.
— Через час нельзя! — простонала незнакомка, закатывая глаза и складывая руки в молитвенном жесте. — Мне срочно! Прямо сейчас! Я опаздываю на встречу с работодателем. Меня ни за что на свете не возьмут управляющей в дом леди с дыркой на юбке.
Я растерялась от эмоциональности незнакомки.
— Девушка, пожалуйста! — взмолилась она. — Это вопрос жизни и смерти! Ай, — махнула рукой женщина. — И другой мастерской в округе нет. Что же делать? — Незнакомка закусила губу и простонала: — А я так надеялась на эту работу.
«Да что же это со мной? — одернула я себя. — Я же хотела создавать красоту, делать своих клиентов счастливыми. И если для этого надо зашить юбку – почему бы и нет?»
— Покажите, что у вас там? — попросила я.
Я присела на колени и внимательно рассмотрела оторванную от подола оборку. М-да, не по шву порвалась – края неровные, нити во всю сторону торчат.
— Это как же так получилось? — спросила я, поднимаясь за инструментами.
— Да вот, — с досадой ответила незнакомка, — наступил один в очереди.
Я взяла иголку с ниткой и аккуратно сшила края.
— Тогда вам повезло, — сказала я, делая незаметные стежки. — Мог бы и пол юбки оторвать!
Женщина испуганно прикрыла ладонью рот.
— Готово! — Я встала с колен и вернулась за прилавок.
— Спасибо, — кивнула незнакомка. — Надо же и быстро, и как будто не было ничего! — Я улыбнулась, услышав маленький, но комплимент. — Сколько я вам должна?
Я развела руками. Никогда не интересовалась ценами на ремонт одежды, а потому назвала символическую цену:
— Три медяка.
— Еще раз благодарю! — И незнакомка убежала.
Я вновь осталась одна в своей мастерской, но настроение значительно улучшилось.
Пританцовывая, я поднялась в свою комнату и достала маленькую баночку, оставшуюся от вишневого джема. Украсив ее розовой атласной лентой, я прикрепила к ней карточку «На варенье», бросила туда заработанные монетки, а затем вернулась за прилавок, где и установила копилку на почетное место.
А, вдруг, эти монетки клиентов «приманят»? Я уже была готова поверить во что угодно, лишь бы моя мастерская заработала.
А через пару дней незнакомка вновь пришла ко мне, уже спокойная и счастливая.
— Здравствуйте! — сказала она, снимая фетровую бежевую шляпку без украшений.
— Рада видеть вас! — Улыбнулась я. — Как ваша работа?
— Спасибо! Я все успела и меня приняли, а сегодня даже аванс выдали. Я так счастлива! Вы не можете себе представить, как для меня было важно устроиться на это место. У меня двое детей, а мужа в прошлом году не стало. Я так ждала, когда мне в агентстве предложат нечто подобное, обучение проходила, а потом эта дырка… Еще раз спасибо! Но, самое главное, человек, который наступил на мою юбку – вчера нашел меня и извинился, и пригласил… ой, я хотела сказать: предложил загладить свою вину. Я подумала: почему бы и нет? И решила заглянуть к вам. Я в прошлый раз видела у вас в витрине замечательный оливковый жакет. Его еще никто не купил?
Жакет был на месте – ждал возвращения Виты, так звали мою клиентку.
Я подогнала жакет по фигуре, и довольная посетительница поспешила домой, прикупив еще и брошку на шляпку – перышко из изумрудного и серебристого бисера.
Когда за Витой закрылась дверь, я довольная закружилась по залу. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Ура! До чего же сказочное невероятное ощущение!
