В Хрониках используются песенки (Крокодилам весело и другие), а так же может быть отсылка к различным книгам, которые читал автор.
Письмо вывалилось из почтовой щели в двери. Я посмотрел, как оно плавно покрутилось в воздухе и легло на пол. Пришлось принять форму, приблизится и взять послание. Когда принимаешь форму желательно сразу определиться, где у твоего обличья будет верх, тогда не окажешься стоящим на руках или голове или… что там сверху у более стабильных форм? Что-то я задумался. Это нормально, когда у тебя мозгов много, то и мыслей соответственно. А мы реоситы думаем всем организмом.
Итак, конверт – обычный, слегка обугленный, подергивающийся. Значит из Каоссы. А чего я хотел через черную дверь? Если бы через сине-золотую, то конверт бы хрустел, благоухал и резался всеми отглаженными краями. Там земли Орденны. На мой взгляд, самого волшебного из доступных нам измерений. И самого стабильного. Не знаю, как крылатые этого добились. Но можно быть уверенным, если ты там врезался в дерево, то и через сто лет надо смотреть лучше – оно, наверняк,а будет на твоем пути. Как же страдают крылатые от соседства с Каоссой! Наверное, поэтому великий рандом сжалился над ними и влепил между Орденной и Каоссой наш мир – прекрасную и загадочную Каноли.
Идти было лень, и я расслабился и перетек к столу. Так проще и быстрее, чем конечностями размахивать. Не на службе, могу позволить! А у стола пришлось собраться и взять нож для бумаги. Белый, с целой кучей охранных знаков и заклятий на лезвии и рукояти. Посланий бывают разные, не всем нравятся вмешательства Надзора в их жизнь. Мне-то ничего не будет, реосита не так легко убить, а вот домик жаль. Прецеденты бывали. Поэтому нам при поступлении на службу и выдают служебное жилье.
Как и у всех патрульных-эленоров, мой дом стоит на точке перехода. Увы, это необходимость. С тех пор, как великий рандом соединил наши миры мы все как-то вынуждены существовать. И следить за порядком. Нет, есть и местная полиция, в каждом измерении своя. Но есть и те, кто следят за порядком везде. Надзор универсальный быстрого реагирования. Нас дергают при появлении иных, при массовых вылуплениях из яиц череп-душечек, при наступлении брачного периода у водных и воздушных мегер, при гнездовании шорохов и прочей не совсем разумной гадости. Рабочие бригады всегда на дежурстве и всегда готовы вступить в бой. Многие не выдерживают и уходят, а мне нравится. Адреналин, если хотите знать. А вот зачем в патруль приперся мой напарник… хотя я знаю. Ему какой-то психолух посоветовал. Сказал, что так можно обрести вкус к жизни. Какая жизнь, какой вкус? Он просто зануда, как и все орденнцы.
Я покрутил в руках листок бумаги. Вызов класса «С». Опасно? Пока не знаю. Но лучше пойти. В конце концов, профессионал я или нет? Там разберемся.
Для начала надо собраться. То есть принять наиболее логичную и доступную форму. А для этого встать перед большим зеркалом и прикоснуться к его светлой поверхности. Управление. Запрос. Настроить изображение. Если уж идем на ту сторону, надо соответствовать. Мужик или баба… возраст. А фиг с ним. Великий рандом помоги…
Так, рожа с синяками под глазами, ниже подбородок или два? Сиськи размера эдак третьего… печально, я мужик. Классический человечий почему-то в длинных полосатых тряпочках на… на животе! И до колен. Не повезло. Но переделывать лень, пойду так. Только надо Агеласта предупредить, а то опять ныть будет.
Я связался с напарником. Он пообещал выдрать мне все перья и настучать крылом по башке за то, что не хочу его ждать. Но он в депрессии и пока выйдет, пока соберется, пока найдет, куда запихал в расстройстве свой меч… Лучше сходить самому и получить от него скандал. Ладно, если не хочется огорчать хорошего ангела, то придется принять форму с возможностью ощипывания. Главное не перепутать и не стать жареной курицей, а то он расстроится еще сильнее. Эти ребята само противоречие: то рыдают над невинноусеченными, то хватают огненный меч и давай махать во все стороны. Страшное зрелище! И опасное, я как-то после такой вот перемены настроения по частям себя собирал. Он извинился. Я выдрал из него несколько перьев и сделал метелочку для сметания пыли. Ну, правда, ни у кого такого нет. Ангелы свои перья любят. Но он был виноват и я подло воспользовался. В конце концов, если надо – ну раздели гуманно. Зачем же с прижиганием? Ладно, хоть не испарил, а то потом отслеживай где выпал, собирайся по каплям… долго и скучно.
Не будем о печальном. Пора выходить, пусть догоняет, голубок недощипанный! Я дополнил костюм брюками и футболкой, толкнул дверь и ступил на улицу Каоссы.
Темная в алых сполохах мостовая слегка подрагивала под ногами, словно размышляя, стоит ли ей менять форму и если да, то какую принять. Вдоль стен домов, закрепленная на ввинченные между камнями стен штыри крепилась мощная цепь из вороненого металла. Она скрепляла дома между собой мешая им сменить форму. Такая же цепь удерживает дом прикованным к земле с той же целью. Ну, и чтоб не сбежал. Небо над головой было тоже темным, но сполохи были белые и синие. Иногда торжественный полумрак разрывала белая слепящая молния. Очень красивый мир, хотя конечно эпилептикам тут не место.
Прохожие на меня внимания не обращали. Местные мутанты вообще равнодушны к приезжим. Ну чего, людев, что ли, не видели? Люди, они такие, везде есть. Мимо меня прошла смешанная пара – молодой мутант, помахивая хоботом и топорща спинной плавник, что-то доказывал своей подруге. Человечка яростно мотала головой, размахивала руками, а потом вдруг схватив его за пролетающий в очередной раз мимо лица хобот поволокла куда-то. Он грустно заторопился, но не возражал и орган отнять не пытался – сразу видно, супруги. Наших тут практически не было. Реоситы вообще плохо переносят хаос, нам в порядке лучше. А тут можно в такое перетечь, что потом сам себя не узнаешь. Но я, как уже говорил – профессионал, так просто меня формы не лишить. И Агеласт, если что, подстрахует, когда долетит. Интересно, куда меня пригласили и зачем? Кому срочно понадобился именно я? Вроде мы, канолиты, существа мирные, спокойные, никому проблем не создаем… Я перешагнул через чинно текущего по улице соплеменника. Это ж надо так замечтаться, что утратить облик? Может, по дому соскучился? С работы спешит? После слияния эмиграция приняла просто потрясающие размеры. Никогда не знаешь, кто поселится рядом. А с учетом того, что Каноли самое мирное из измерений, у нас поселенцев очень много. И не только каосситы, орденнцы, люди, но и обитатели диких земель. Хотя людям с их постоянной формой, должно быть, неприятно, когда сосед затекает под дверь или просачивается колбаской в кошачий лаз. Но живут. Дружат. Вступают в браки. Моя соседка – человеческая женщина, когда я посетил ее… ладно, я был пьян, поэтому решил зайти не в форме. Проснулся в трех ведрах и частично в ванной. Добрая женщина собрала меня с пола и разлила по сосудам в меру своего разумения. С тех пор дружим домами. Я несколько раз дружил услугами – нашел в трубе течь. А она украсила мой дом занавесками и прочими не функциональными, но приятными вещами. Надо еще подружить, она жаловалась, что в погребе крысы завелись. Тоже еда, между нами говоря.
Мостовая под ногами превратилась в горящие угли и я, матерясь, отпрыгнул. Жаль не летаю. Даже если в птицу перетечь, все равно не взлечу. Я пробовал. Агеласт с тех пор называет меня «Киви». Почему киви, я же был птицей, а не фруктом? Ну, ему виднее, придурку пухоперовому!
Осознав, что ее не бояться улица выровнялась, то есть стала обычной, асфальтовой и покрытой льдом. Здесь это нормально. Каосситы сами не всегда понимают, что в их измерении где и как работает.
Из переулка злобно позыркивали три молодых… как это назвать? Короче местная гопота, пользуясь человечьим языком. Я им явно приглянулся в виде добычи. Шушукаясь выбрались, по песьи стали окружать, наклонив рогатые бошки и выпучив все передние глаза. Забавная мутация. Мне они тоже очень понравились, и я стал отступать в переулок, там потемнее, нет прохожих... А за одеждой домой вернусь, не страшно. К сожалению, мой обед из трех блюд не состоялся. Сверху спикировал дядюшка До, местный коп, сложил крылья, встал на руки и раздал этим недоделкам такие пинки, что они просто по стенам размазались. Во всяком случае, треск панцирей и костей я слышал отчетливо.
– Спятили, ублюдки? – призвал он их к порядку. – Это ж слизняк! Вы ему втроем на один… — он покосился на меня и уточнил: – на один желудок.
Я вздохнул. Во-первых, реоситы не слизняки, это оскорбительно. А во-вторых, он только что лишил меня шикарного поглощения. Если как следует постараться, можно и всех троих обволочь и переварить за один раз, не парализуя. Мы, реоситы, народ мирный – если от нас удирать достаточно быстро, то мы и не погонимся. Да… народ мы мирный, но мстительный. Недаром в учебнике по ксенологии есть вопрос:
– Что можно получить, если пропустить реосита через дуршлаг с 99 дырками. Правильный ответ — в морду. Потому что мы не любим, когда нас проливают через дырки против нашей воли. Мы вообще много что не любим. И хорошо, если это «нелюбимое» не относится к живым объектам. На заре слияния был эпизод, когда один из наших поместил себя в систему водоснабжения дома недруга-человека, был выпит с жидкостями и вполне успешно растворил врага изнутри. Дядюшка До эту историю знает, он нашел то, что осталось от убиенного и каким-то чудом нашел убийцу.
– Ты извини, Беташ, им же иначе не объяснишь. – Он прикрыл морду крылом, изображая стыд. – Ты тут по службе или в гости?
– А не ты мне вызов кинул? – удивился я, протягивая ему письмо. Он растерянно шевельнул правым пятачком.
– Беташ, я вроде пока память не терял! Не слал я ничего. Ты лучше не суйся, я на участке спрошу, вдруг там опасно?
– Для кого дядюшка? Реоситов даже череп-душки не едят, уж на что дуры всежрущие.
Он кивнул, но повторил предостережение. Странно. Вроде вместе с ним кладку накрыли. Или стареет мутант или опять предчувствиями мается.
Рядом со мной задергался, пытаясь мутировать, фасад дома. Цепи его, конечно, удержали, а привинченная к полу мебель не опрокинулась, но все-таки небольшое изменение случилось. Стена поменяла поверхность став из кирпичной похожей на черный хлеб. Я даже чуть не припал попробовать, но напомнил себе, что на службе и на подобное размениваться нехорошо. Если все эленоры начнут жрать стены, это не патруль будет, а безобразие! Да еще и домой придется возвращаться за новым костюмом, время терять. С напитками полегче – залил внутрь и оно там поглощается. А кстати мысль! Осторожно, чтоб не разрушить облик я вырастил длинный хоботок, проколол им большой малиновый плод, висящий над головой, и успел сделать несколько глотков, прежде чем дерево спохватилось и попыталось огреть меня веткой. Дерево, что с него взять! Никаких понятий о гостеприимстве.
Еще пара препятствий, вроде подозрительно желтой лужи, которую я попытался обойти, принюхиваясь, – оказалось золото, и дома, отрастившего от скуки руку и тычущего пальцами в прохожих, и я добрался до указанного в письме места.
«Фабрика вещей». Остроумно, ничего не скажешь… но для местных нормально, с их привычкой к мутации даже на фабричном производстве сложно угадать конечный продукт. Сам видел, как три кружевных ленты намотались на катушки, а четвертая отрастила лапки и с визгом удрала в щель под пол цеха.
На проходной меня встретил «человек». Удачная поделка. Для того, кто никогда не видел людей. Начать с того, что у него были совершенно разные глаза, один коричневый, второй голубой. Нет, такое бывает, но так редко, что эленоров бы точно известили во избежание путаницы. А тут… такое ощущение, что неудачно собрали пазл, вроде и все на месте, а картинка не сложилась. Ну, а я-то им зачем?
– Экскурсия для дорогих гостей, – тем временем тянул меня за рукав мой новый знакомец. Я пошел за ним, удивленно оглядываясь. Обычная такая фабрика с большим цехом, непонятными станками, частично распахнутыми, частично выбитыми окнами и высоченным потолком. Этого я никогда не понимал – кто и куда там должен летать?
Мне показали станки. Настоящие. Поэтому продукцию в них закидывали сквозь решетку, а сами машины были закреплены на цепях. Я увернулся от странного станка с перекладиной, под которую совали картонки. С другой стороны они выходили гнутые. Этот гад все время норовил затянуть в себя руку работника с последующим отделением от тела. Я ему тоже приглянулся, пришлось схватить ближайшую дубину и дважды влепить по рычагу, чтоб не тянул к мирным посетителям.
Пресс был не только зарешечен. В его раззявленную пасть вставили аж две подпорки. Но он не сдавался, дергаясь в стороны, пытаясь сойти с привычной траектории движения, расколоть деталь, плюнув в окружающих осколками. Когда его массивная плита штампа рванулась вниз, я привычно укрылся за колонной. Что я на фабриках не бывал? Бывал и не раз. Даже в станок один раз затянуло, токарный. Так себе из него миксер я скажу. У нормального человека наверно бы голова кружилась, но у меня – все. Ну, нету у реоситов головы!
Мне показали настоящее достижение: суперсовременный станок с программным управлением. Он мигал непонятными огоньками и елозил световыми лучами по пластинке. На боку вместо привычных кнопок была панель управления, мигающая не хуже новогодней елки. Провожатый щедро предложил нажать на запуск и полюбоваться на работу агрегата. Я попробовал, но, видимо, ткнул куда-то не туда. Потому что меня попытались этими самыми лучами подстрелить. Да еще и обматерили на тридцати семи языках, полиглот хренов!
Убедившись, с техникой я не очень, провожатый потянул меня дальше, к транспортеру. Его серая, истертая от времени лента вела себя удивительно спокойно. Дотянулась креплением и погладила по ноге. Я погладил в ответ. Судя по тому, что она не прикована, кроме стандартных креплений, этот станок ведет себя не агрессивно. Или просто работа нравится.
В следующем цеху производили какое-то подобие маскировочных сеток. Гул стоял такой, что я даже оглох на минуту. И упустил самое главное. Хотя, сообрази я сразу, это бы все равно ничего не изменило. Мой противник был… не слишком умен, не сказать хуже. А вот мне надо на курсы повышение квалификации, стал терять сноровку, забывать разновидности явлений нашей щедрой природы…
А все-таки занимательная штука этот цех, есть на что посмотреть. Над станком с крючками висели большие бобины ниток, что-то шуршало, стрекотало, двигались металлические крючки, напоминающие клюющих зерно кур. Сетки плелись красивые, шуршащие многочисленными лоскутками. Я не выдержал и потрогал самую пушистую и зеленую. Она загудела как сотня злобных ос, зашуршала и замахнулась крепежными крючьями. «Все-таки удивительно злобное место», — подумал я, потирая руку. Очередную сетку подцепили крюком и отправили под потолок, дожидаться упаковки и думать о нелегкой будущей жизни. Тут я им не завидовал работа скучная, не то, что у меня. Зато какая мрачная красота в этих искусственных джунглях! Разноцветный шуршащий пластик над головой, шевелится и дергается во все стороны, стараясь уловить соседние изделия или даже лучше – ходящих внизу работников.
Часть 1.
Письмо вывалилось из почтовой щели в двери. Я посмотрел, как оно плавно покрутилось в воздухе и легло на пол. Пришлось принять форму, приблизится и взять послание. Когда принимаешь форму желательно сразу определиться, где у твоего обличья будет верх, тогда не окажешься стоящим на руках или голове или… что там сверху у более стабильных форм? Что-то я задумался. Это нормально, когда у тебя мозгов много, то и мыслей соответственно. А мы реоситы думаем всем организмом.
Итак, конверт – обычный, слегка обугленный, подергивающийся. Значит из Каоссы. А чего я хотел через черную дверь? Если бы через сине-золотую, то конверт бы хрустел, благоухал и резался всеми отглаженными краями. Там земли Орденны. На мой взгляд, самого волшебного из доступных нам измерений. И самого стабильного. Не знаю, как крылатые этого добились. Но можно быть уверенным, если ты там врезался в дерево, то и через сто лет надо смотреть лучше – оно, наверняк,а будет на твоем пути. Как же страдают крылатые от соседства с Каоссой! Наверное, поэтому великий рандом сжалился над ними и влепил между Орденной и Каоссой наш мир – прекрасную и загадочную Каноли.
Идти было лень, и я расслабился и перетек к столу. Так проще и быстрее, чем конечностями размахивать. Не на службе, могу позволить! А у стола пришлось собраться и взять нож для бумаги. Белый, с целой кучей охранных знаков и заклятий на лезвии и рукояти. Посланий бывают разные, не всем нравятся вмешательства Надзора в их жизнь. Мне-то ничего не будет, реосита не так легко убить, а вот домик жаль. Прецеденты бывали. Поэтому нам при поступлении на службу и выдают служебное жилье.
Как и у всех патрульных-эленоров, мой дом стоит на точке перехода. Увы, это необходимость. С тех пор, как великий рандом соединил наши миры мы все как-то вынуждены существовать. И следить за порядком. Нет, есть и местная полиция, в каждом измерении своя. Но есть и те, кто следят за порядком везде. Надзор универсальный быстрого реагирования. Нас дергают при появлении иных, при массовых вылуплениях из яиц череп-душечек, при наступлении брачного периода у водных и воздушных мегер, при гнездовании шорохов и прочей не совсем разумной гадости. Рабочие бригады всегда на дежурстве и всегда готовы вступить в бой. Многие не выдерживают и уходят, а мне нравится. Адреналин, если хотите знать. А вот зачем в патруль приперся мой напарник… хотя я знаю. Ему какой-то психолух посоветовал. Сказал, что так можно обрести вкус к жизни. Какая жизнь, какой вкус? Он просто зануда, как и все орденнцы.
Я покрутил в руках листок бумаги. Вызов класса «С». Опасно? Пока не знаю. Но лучше пойти. В конце концов, профессионал я или нет? Там разберемся.
Для начала надо собраться. То есть принять наиболее логичную и доступную форму. А для этого встать перед большим зеркалом и прикоснуться к его светлой поверхности. Управление. Запрос. Настроить изображение. Если уж идем на ту сторону, надо соответствовать. Мужик или баба… возраст. А фиг с ним. Великий рандом помоги…
Так, рожа с синяками под глазами, ниже подбородок или два? Сиськи размера эдак третьего… печально, я мужик. Классический человечий почему-то в длинных полосатых тряпочках на… на животе! И до колен. Не повезло. Но переделывать лень, пойду так. Только надо Агеласта предупредить, а то опять ныть будет.
Я связался с напарником. Он пообещал выдрать мне все перья и настучать крылом по башке за то, что не хочу его ждать. Но он в депрессии и пока выйдет, пока соберется, пока найдет, куда запихал в расстройстве свой меч… Лучше сходить самому и получить от него скандал. Ладно, если не хочется огорчать хорошего ангела, то придется принять форму с возможностью ощипывания. Главное не перепутать и не стать жареной курицей, а то он расстроится еще сильнее. Эти ребята само противоречие: то рыдают над невинноусеченными, то хватают огненный меч и давай махать во все стороны. Страшное зрелище! И опасное, я как-то после такой вот перемены настроения по частям себя собирал. Он извинился. Я выдрал из него несколько перьев и сделал метелочку для сметания пыли. Ну, правда, ни у кого такого нет. Ангелы свои перья любят. Но он был виноват и я подло воспользовался. В конце концов, если надо – ну раздели гуманно. Зачем же с прижиганием? Ладно, хоть не испарил, а то потом отслеживай где выпал, собирайся по каплям… долго и скучно.
Не будем о печальном. Пора выходить, пусть догоняет, голубок недощипанный! Я дополнил костюм брюками и футболкой, толкнул дверь и ступил на улицу Каоссы.
Темная в алых сполохах мостовая слегка подрагивала под ногами, словно размышляя, стоит ли ей менять форму и если да, то какую принять. Вдоль стен домов, закрепленная на ввинченные между камнями стен штыри крепилась мощная цепь из вороненого металла. Она скрепляла дома между собой мешая им сменить форму. Такая же цепь удерживает дом прикованным к земле с той же целью. Ну, и чтоб не сбежал. Небо над головой было тоже темным, но сполохи были белые и синие. Иногда торжественный полумрак разрывала белая слепящая молния. Очень красивый мир, хотя конечно эпилептикам тут не место.
Прохожие на меня внимания не обращали. Местные мутанты вообще равнодушны к приезжим. Ну чего, людев, что ли, не видели? Люди, они такие, везде есть. Мимо меня прошла смешанная пара – молодой мутант, помахивая хоботом и топорща спинной плавник, что-то доказывал своей подруге. Человечка яростно мотала головой, размахивала руками, а потом вдруг схватив его за пролетающий в очередной раз мимо лица хобот поволокла куда-то. Он грустно заторопился, но не возражал и орган отнять не пытался – сразу видно, супруги. Наших тут практически не было. Реоситы вообще плохо переносят хаос, нам в порядке лучше. А тут можно в такое перетечь, что потом сам себя не узнаешь. Но я, как уже говорил – профессионал, так просто меня формы не лишить. И Агеласт, если что, подстрахует, когда долетит. Интересно, куда меня пригласили и зачем? Кому срочно понадобился именно я? Вроде мы, канолиты, существа мирные, спокойные, никому проблем не создаем… Я перешагнул через чинно текущего по улице соплеменника. Это ж надо так замечтаться, что утратить облик? Может, по дому соскучился? С работы спешит? После слияния эмиграция приняла просто потрясающие размеры. Никогда не знаешь, кто поселится рядом. А с учетом того, что Каноли самое мирное из измерений, у нас поселенцев очень много. И не только каосситы, орденнцы, люди, но и обитатели диких земель. Хотя людям с их постоянной формой, должно быть, неприятно, когда сосед затекает под дверь или просачивается колбаской в кошачий лаз. Но живут. Дружат. Вступают в браки. Моя соседка – человеческая женщина, когда я посетил ее… ладно, я был пьян, поэтому решил зайти не в форме. Проснулся в трех ведрах и частично в ванной. Добрая женщина собрала меня с пола и разлила по сосудам в меру своего разумения. С тех пор дружим домами. Я несколько раз дружил услугами – нашел в трубе течь. А она украсила мой дом занавесками и прочими не функциональными, но приятными вещами. Надо еще подружить, она жаловалась, что в погребе крысы завелись. Тоже еда, между нами говоря.
Мостовая под ногами превратилась в горящие угли и я, матерясь, отпрыгнул. Жаль не летаю. Даже если в птицу перетечь, все равно не взлечу. Я пробовал. Агеласт с тех пор называет меня «Киви». Почему киви, я же был птицей, а не фруктом? Ну, ему виднее, придурку пухоперовому!
Осознав, что ее не бояться улица выровнялась, то есть стала обычной, асфальтовой и покрытой льдом. Здесь это нормально. Каосситы сами не всегда понимают, что в их измерении где и как работает.
Из переулка злобно позыркивали три молодых… как это назвать? Короче местная гопота, пользуясь человечьим языком. Я им явно приглянулся в виде добычи. Шушукаясь выбрались, по песьи стали окружать, наклонив рогатые бошки и выпучив все передние глаза. Забавная мутация. Мне они тоже очень понравились, и я стал отступать в переулок, там потемнее, нет прохожих... А за одеждой домой вернусь, не страшно. К сожалению, мой обед из трех блюд не состоялся. Сверху спикировал дядюшка До, местный коп, сложил крылья, встал на руки и раздал этим недоделкам такие пинки, что они просто по стенам размазались. Во всяком случае, треск панцирей и костей я слышал отчетливо.
– Спятили, ублюдки? – призвал он их к порядку. – Это ж слизняк! Вы ему втроем на один… — он покосился на меня и уточнил: – на один желудок.
Я вздохнул. Во-первых, реоситы не слизняки, это оскорбительно. А во-вторых, он только что лишил меня шикарного поглощения. Если как следует постараться, можно и всех троих обволочь и переварить за один раз, не парализуя. Мы, реоситы, народ мирный – если от нас удирать достаточно быстро, то мы и не погонимся. Да… народ мы мирный, но мстительный. Недаром в учебнике по ксенологии есть вопрос:
– Что можно получить, если пропустить реосита через дуршлаг с 99 дырками. Правильный ответ — в морду. Потому что мы не любим, когда нас проливают через дырки против нашей воли. Мы вообще много что не любим. И хорошо, если это «нелюбимое» не относится к живым объектам. На заре слияния был эпизод, когда один из наших поместил себя в систему водоснабжения дома недруга-человека, был выпит с жидкостями и вполне успешно растворил врага изнутри. Дядюшка До эту историю знает, он нашел то, что осталось от убиенного и каким-то чудом нашел убийцу.
– Ты извини, Беташ, им же иначе не объяснишь. – Он прикрыл морду крылом, изображая стыд. – Ты тут по службе или в гости?
– А не ты мне вызов кинул? – удивился я, протягивая ему письмо. Он растерянно шевельнул правым пятачком.
– Беташ, я вроде пока память не терял! Не слал я ничего. Ты лучше не суйся, я на участке спрошу, вдруг там опасно?
– Для кого дядюшка? Реоситов даже череп-душки не едят, уж на что дуры всежрущие.
Он кивнул, но повторил предостережение. Странно. Вроде вместе с ним кладку накрыли. Или стареет мутант или опять предчувствиями мается.
Рядом со мной задергался, пытаясь мутировать, фасад дома. Цепи его, конечно, удержали, а привинченная к полу мебель не опрокинулась, но все-таки небольшое изменение случилось. Стена поменяла поверхность став из кирпичной похожей на черный хлеб. Я даже чуть не припал попробовать, но напомнил себе, что на службе и на подобное размениваться нехорошо. Если все эленоры начнут жрать стены, это не патруль будет, а безобразие! Да еще и домой придется возвращаться за новым костюмом, время терять. С напитками полегче – залил внутрь и оно там поглощается. А кстати мысль! Осторожно, чтоб не разрушить облик я вырастил длинный хоботок, проколол им большой малиновый плод, висящий над головой, и успел сделать несколько глотков, прежде чем дерево спохватилось и попыталось огреть меня веткой. Дерево, что с него взять! Никаких понятий о гостеприимстве.
Еще пара препятствий, вроде подозрительно желтой лужи, которую я попытался обойти, принюхиваясь, – оказалось золото, и дома, отрастившего от скуки руку и тычущего пальцами в прохожих, и я добрался до указанного в письме места.
«Фабрика вещей». Остроумно, ничего не скажешь… но для местных нормально, с их привычкой к мутации даже на фабричном производстве сложно угадать конечный продукт. Сам видел, как три кружевных ленты намотались на катушки, а четвертая отрастила лапки и с визгом удрала в щель под пол цеха.
На проходной меня встретил «человек». Удачная поделка. Для того, кто никогда не видел людей. Начать с того, что у него были совершенно разные глаза, один коричневый, второй голубой. Нет, такое бывает, но так редко, что эленоров бы точно известили во избежание путаницы. А тут… такое ощущение, что неудачно собрали пазл, вроде и все на месте, а картинка не сложилась. Ну, а я-то им зачем?
– Экскурсия для дорогих гостей, – тем временем тянул меня за рукав мой новый знакомец. Я пошел за ним, удивленно оглядываясь. Обычная такая фабрика с большим цехом, непонятными станками, частично распахнутыми, частично выбитыми окнами и высоченным потолком. Этого я никогда не понимал – кто и куда там должен летать?
Мне показали станки. Настоящие. Поэтому продукцию в них закидывали сквозь решетку, а сами машины были закреплены на цепях. Я увернулся от странного станка с перекладиной, под которую совали картонки. С другой стороны они выходили гнутые. Этот гад все время норовил затянуть в себя руку работника с последующим отделением от тела. Я ему тоже приглянулся, пришлось схватить ближайшую дубину и дважды влепить по рычагу, чтоб не тянул к мирным посетителям.
Пресс был не только зарешечен. В его раззявленную пасть вставили аж две подпорки. Но он не сдавался, дергаясь в стороны, пытаясь сойти с привычной траектории движения, расколоть деталь, плюнув в окружающих осколками. Когда его массивная плита штампа рванулась вниз, я привычно укрылся за колонной. Что я на фабриках не бывал? Бывал и не раз. Даже в станок один раз затянуло, токарный. Так себе из него миксер я скажу. У нормального человека наверно бы голова кружилась, но у меня – все. Ну, нету у реоситов головы!
Мне показали настоящее достижение: суперсовременный станок с программным управлением. Он мигал непонятными огоньками и елозил световыми лучами по пластинке. На боку вместо привычных кнопок была панель управления, мигающая не хуже новогодней елки. Провожатый щедро предложил нажать на запуск и полюбоваться на работу агрегата. Я попробовал, но, видимо, ткнул куда-то не туда. Потому что меня попытались этими самыми лучами подстрелить. Да еще и обматерили на тридцати семи языках, полиглот хренов!
Убедившись, с техникой я не очень, провожатый потянул меня дальше, к транспортеру. Его серая, истертая от времени лента вела себя удивительно спокойно. Дотянулась креплением и погладила по ноге. Я погладил в ответ. Судя по тому, что она не прикована, кроме стандартных креплений, этот станок ведет себя не агрессивно. Или просто работа нравится.
В следующем цеху производили какое-то подобие маскировочных сеток. Гул стоял такой, что я даже оглох на минуту. И упустил самое главное. Хотя, сообрази я сразу, это бы все равно ничего не изменило. Мой противник был… не слишком умен, не сказать хуже. А вот мне надо на курсы повышение квалификации, стал терять сноровку, забывать разновидности явлений нашей щедрой природы…
А все-таки занимательная штука этот цех, есть на что посмотреть. Над станком с крючками висели большие бобины ниток, что-то шуршало, стрекотало, двигались металлические крючки, напоминающие клюющих зерно кур. Сетки плелись красивые, шуршащие многочисленными лоскутками. Я не выдержал и потрогал самую пушистую и зеленую. Она загудела как сотня злобных ос, зашуршала и замахнулась крепежными крючьями. «Все-таки удивительно злобное место», — подумал я, потирая руку. Очередную сетку подцепили крюком и отправили под потолок, дожидаться упаковки и думать о нелегкой будущей жизни. Тут я им не завидовал работа скучная, не то, что у меня. Зато какая мрачная красота в этих искусственных джунглях! Разноцветный шуршащий пластик над головой, шевелится и дергается во все стороны, стараясь уловить соседние изделия или даже лучше – ходящих внизу работников.
