- Зиночка, Зина! – горько взвыл он.
И прежде, чем ему успели помешать, Макар скользнул вниз. Земля поползла, осыпаясь под ногами, тогда он упал на живот и пополз к жене.
- Зина, Зиночка, – приговаривал он, трясущимися руками отшвыривая ботву с её лица. – Как же так-то, милая!
«Вот тебе и немтырь!» - пронеслось в голове у присутствующих, глядя как Макар ощупывает освобожденную от мусора окровавленную голову жены.
И тут раздался его ликующий крик.
- Она жива… жива! Скорую вызывайте!
Мужики облегченно выругались и уже без лишних разговоров ринулись в овраг. Ползком, барахтаясь в ботве и прочем мусоре, они упорно, но бережно начали тянуть Зинку наверх.
- Мягкая… - слышались радостные голоса, - а тяжелая какая… знать, все-таки жива!
Когда Зинку вытащили на тропинку, там уже стояла местная фельдшер.
- Я вызвала скорую помощь из райцентра.
Она осмотрела окровавленную голову Зинки.
- Скорее всего, сильное сотрясение мозга. Кто-то ударил её по затылку. Когда столкнул пострадавшую в овраг, думаю, место ранения оказалось прижато к земле. Вон как плотно ткань платка прилипла к ране. Благодаря этому Зинаида, скорее всего, не истекла кровью. Сколько она здесь пролежала?
- Чуть меньше суток, - прикинул участковый.
- Могла и погибнуть – ночи уже холодные. Чудом выжила!
Пока фельдшер хлопотала над Зинаидой, Михаил Борисович допрашивал Макара.
- Что у вас вчера произошло?
Потрясение оказалось настолько велико, что слова тянуть из него не пришлось.
- Чего-то она уперлась в сарае почистить. В последнее время у Зины настроение плохое. Вечером приезжаю – ужина нет, скотина ни кормлена, ни поена… жены нет! – Макар тяжело вздохнул, взлохматив волосы. - Подумал, опять в дурь обвалялась – ушла к себе, а за скотиной позже придет. Будем опять все село смешить. И сгоряча её коз-то и гусей со двора согнал – знал, что они дорогу домой знают не хуже, чем к кормушке. А оно вон что оказалось… вот дурак-то!
Участковый с жалостью посмотрел на бледного мужика.
- Если бы ты скотину не выгнал, скорее всего, никто Зинку сегодня разыскивать не кинулся бы. А уж второй ночи она в овраге явно не пережила бы. Осталось теперь разобраться, кто задумал жену твою убить?
- Не знаю… она ведь такая – сначала говорит, а только потом думает.
«Кто бы ни ударил Зинку по голове, преступник должен был сначала оказаться на этой тропинке. А что он мог здесь делать? Также огород убирать?»
Он вспомнил соседок Прониных. «Может какая-то из них, осерчав, и огрела бы Зинку клюкой, но старушкам явно не по силам было бы дотащить Зинку до оврага, да потом ещё так тщательно её замаскировать – действовал кто-то молодой и юркий».
К их разговору прислушивались – несмотря на все просьбы разойтись, толпа на краю оврага собралась изрядная. И кто-то брякнул за спиной.
- Лучше расскажи, как она тебя в каждому пеньку ревновала.
Лицо Макара затянула багровая краска и он затравленно съежился. Участковый оглянулся – на него с язвительными ухмылками смотрели несколько пожилых женщин.
- Да-да, - подтвердили они. – Раз Зинка жива – убиваться по ней не станем. А только она как кость в горле была не только у соседей, но и у одиноких баб. Тоньку продавщицу чуть со свету не сживала. Ирку со столовой в глаза жирдяйкой называла. А уж Маня-то Жукова что от неё только не вытерпела!
«Может и достала она их, но живут эти женщины на других улицах села».
Приехала следственная группа, потом скорая помощь – Зинку в сопровождении Макара увезли, люди потихоньку начали расходиться, а участковый наблюдал за работой коллег.
- Судя по ране, били чем-то тяжелым и округлым - сказал оперативникам криминалист, – ищите что-то наподобие солидной палки… типа трости.
«Неужели все-таки кто-то из пенсионерок постарался? Но опять-таки если человек без клюки на ногах не держится, как он по крутому оврагу-то лазил? С другой стороны, с чего бы ещё преступник таскал с собой палку? Не мог же он знать, что встретится с Зинкой Скорее всего, он с этой палкой просто шел... на Пролетарку?»
И пока милиционеры ползали по склонам в поисках улики, Михаил Борисович пересек овраг и поднялся в проулок улицы Пролетарской.
С этого края также стояли несколько пенсионерок и с любопытством наблюдали за действиями следственной группы.
- Здравствуйте, гражданочки, - поздоровался участковый. – Не скажите, у вас на улице никто недавно ногу не ломал?
Пожилые женщины недоуменно переглянулись, и тут одна из них встрепенулась.
- Агаповна ногу третьего дня подвернула – распухла она страсть как! А что такое? Я её сегодня видела – хоть с батожком, но на крыльцо вышла.
- А батожок кто дал?
- Наверное, племянница принесла.
- А кто у Агаповны племянница-то?
- Да Маня Жукова. Девка уважительная – одинокую тетку не бросает.
Через полчаса мотоцикл участкового остановился возле фермы.
- Так, Маня. – сурово начал он, подозвав её к себе. - Как ты вчера тетке трость несла кто-нибудь да видел. И как ты не чистила её потом, криминалисты все равно кровь найдут. Так что… чистосердечное признание учтется на суде. Тем более Зинка осталась жива.
- Жива?!
В голосе Мани послышалось такое разочарование, что Михаил Борисович осуждающе покачал головой.
- Понимаю, Зинка тебе много всего у оврага наговорила, но вот так сломать себе жизнь из-за чьих-то глупых слов? Не слишком велика цена-то за удовольствие стукнуть её по голове? Ведь тебя тюрьма ждет, куриная ты голова!
- Я хотела Макара от этой ехидны освободить! – запальчиво крикнула Маня. – Она же его со света сживает! Бьет! Над ним уже все село потешается!
- Неужели не понимаешь, что любит Макар Зинку. И ему безразлично, что над ним смеются.
- Но почему? Разве он не видит, на какой змее женился? – на глазах у Мани выступили слезы. – Неужели я хуже?
- Да кто же тебе ответит на этот вопрос? Хуже… лучше… любовь ведь она такая - не выбирают её.
И прежде, чем ему успели помешать, Макар скользнул вниз. Земля поползла, осыпаясь под ногами, тогда он упал на живот и пополз к жене.
- Зина, Зиночка, – приговаривал он, трясущимися руками отшвыривая ботву с её лица. – Как же так-то, милая!
«Вот тебе и немтырь!» - пронеслось в голове у присутствующих, глядя как Макар ощупывает освобожденную от мусора окровавленную голову жены.
И тут раздался его ликующий крик.
- Она жива… жива! Скорую вызывайте!
Мужики облегченно выругались и уже без лишних разговоров ринулись в овраг. Ползком, барахтаясь в ботве и прочем мусоре, они упорно, но бережно начали тянуть Зинку наверх.
- Мягкая… - слышались радостные голоса, - а тяжелая какая… знать, все-таки жива!
Когда Зинку вытащили на тропинку, там уже стояла местная фельдшер.
- Я вызвала скорую помощь из райцентра.
Она осмотрела окровавленную голову Зинки.
- Скорее всего, сильное сотрясение мозга. Кто-то ударил её по затылку. Когда столкнул пострадавшую в овраг, думаю, место ранения оказалось прижато к земле. Вон как плотно ткань платка прилипла к ране. Благодаря этому Зинаида, скорее всего, не истекла кровью. Сколько она здесь пролежала?
- Чуть меньше суток, - прикинул участковый.
- Могла и погибнуть – ночи уже холодные. Чудом выжила!
Пока фельдшер хлопотала над Зинаидой, Михаил Борисович допрашивал Макара.
- Что у вас вчера произошло?
Потрясение оказалось настолько велико, что слова тянуть из него не пришлось.
- Чего-то она уперлась в сарае почистить. В последнее время у Зины настроение плохое. Вечером приезжаю – ужина нет, скотина ни кормлена, ни поена… жены нет! – Макар тяжело вздохнул, взлохматив волосы. - Подумал, опять в дурь обвалялась – ушла к себе, а за скотиной позже придет. Будем опять все село смешить. И сгоряча её коз-то и гусей со двора согнал – знал, что они дорогу домой знают не хуже, чем к кормушке. А оно вон что оказалось… вот дурак-то!
Участковый с жалостью посмотрел на бледного мужика.
- Если бы ты скотину не выгнал, скорее всего, никто Зинку сегодня разыскивать не кинулся бы. А уж второй ночи она в овраге явно не пережила бы. Осталось теперь разобраться, кто задумал жену твою убить?
- Не знаю… она ведь такая – сначала говорит, а только потом думает.
«Кто бы ни ударил Зинку по голове, преступник должен был сначала оказаться на этой тропинке. А что он мог здесь делать? Также огород убирать?»
Он вспомнил соседок Прониных. «Может какая-то из них, осерчав, и огрела бы Зинку клюкой, но старушкам явно не по силам было бы дотащить Зинку до оврага, да потом ещё так тщательно её замаскировать – действовал кто-то молодой и юркий».
К их разговору прислушивались – несмотря на все просьбы разойтись, толпа на краю оврага собралась изрядная. И кто-то брякнул за спиной.
- Лучше расскажи, как она тебя в каждому пеньку ревновала.
Лицо Макара затянула багровая краска и он затравленно съежился. Участковый оглянулся – на него с язвительными ухмылками смотрели несколько пожилых женщин.
- Да-да, - подтвердили они. – Раз Зинка жива – убиваться по ней не станем. А только она как кость в горле была не только у соседей, но и у одиноких баб. Тоньку продавщицу чуть со свету не сживала. Ирку со столовой в глаза жирдяйкой называла. А уж Маня-то Жукова что от неё только не вытерпела!
«Может и достала она их, но живут эти женщины на других улицах села».
Приехала следственная группа, потом скорая помощь – Зинку в сопровождении Макара увезли, люди потихоньку начали расходиться, а участковый наблюдал за работой коллег.
- Судя по ране, били чем-то тяжелым и округлым - сказал оперативникам криминалист, – ищите что-то наподобие солидной палки… типа трости.
«Неужели все-таки кто-то из пенсионерок постарался? Но опять-таки если человек без клюки на ногах не держится, как он по крутому оврагу-то лазил? С другой стороны, с чего бы ещё преступник таскал с собой палку? Не мог же он знать, что встретится с Зинкой Скорее всего, он с этой палкой просто шел... на Пролетарку?»
И пока милиционеры ползали по склонам в поисках улики, Михаил Борисович пересек овраг и поднялся в проулок улицы Пролетарской.
С этого края также стояли несколько пенсионерок и с любопытством наблюдали за действиями следственной группы.
- Здравствуйте, гражданочки, - поздоровался участковый. – Не скажите, у вас на улице никто недавно ногу не ломал?
Пожилые женщины недоуменно переглянулись, и тут одна из них встрепенулась.
- Агаповна ногу третьего дня подвернула – распухла она страсть как! А что такое? Я её сегодня видела – хоть с батожком, но на крыльцо вышла.
- А батожок кто дал?
- Наверное, племянница принесла.
- А кто у Агаповны племянница-то?
- Да Маня Жукова. Девка уважительная – одинокую тетку не бросает.
Через полчаса мотоцикл участкового остановился возле фермы.
- Так, Маня. – сурово начал он, подозвав её к себе. - Как ты вчера тетке трость несла кто-нибудь да видел. И как ты не чистила её потом, криминалисты все равно кровь найдут. Так что… чистосердечное признание учтется на суде. Тем более Зинка осталась жива.
- Жива?!
В голосе Мани послышалось такое разочарование, что Михаил Борисович осуждающе покачал головой.
- Понимаю, Зинка тебе много всего у оврага наговорила, но вот так сломать себе жизнь из-за чьих-то глупых слов? Не слишком велика цена-то за удовольствие стукнуть её по голове? Ведь тебя тюрьма ждет, куриная ты голова!
- Я хотела Макара от этой ехидны освободить! – запальчиво крикнула Маня. – Она же его со света сживает! Бьет! Над ним уже все село потешается!
- Неужели не понимаешь, что любит Макар Зинку. И ему безразлично, что над ним смеются.
- Но почему? Разве он не видит, на какой змее женился? – на глазах у Мани выступили слезы. – Неужели я хуже?
- Да кто же тебе ответит на этот вопрос? Хуже… лучше… любовь ведь она такая - не выбирают её.
