Аннет испуганно выскочила из комнаты, не зная, куда ей бежать и у кого это можно узнать? Слуги, прослышавшие о скандале между господами, тот час попрятались. Баронессе с трудом удалось поймать за руку, пробегавшую мимо девчонку.
- Кто здесь командует слугами? Кто всё знает, говори скорее, к кому мне обратиться?
- Хеленка!- пискнула та в ответ, испуганно округляя глаза.
У Аннет даже руки опустились.
Спокойно вернулась она в столовую и села напротив мрачно наблюдающего за ней мужа.
- Старая экономка,- тихо сказала она,- осталась в Брно, а новую я за предсвадебными хлопотами ещё не назначила, поэтому и некому было присмотреть за служанками. Ваши люди мне неизвестны, поэтому порекомендуйте кого-нибудь сами!
- Марта - опрятная и аккуратная женщина,- мирно ответил барон, как ни в чем ни бывало намазывая на хлеб сливки,- после завтрака сообщите ей о новом назначении. Но комнату Хеленки пусть не занимает, я люблю там иногда поспать!
Аннет побледнела от этого нового унижения и от укола внезапной ревности.
- За обедом вы дадите отчет, как обстоят дела в доме, - между тем продолжил высказываться Збирайда, - и только посмейте мне вновь перечить, я найду способ укоротить ваш язык!
Скрипя зубами, гневная и раздраженная Аннет с новой экономкой и служанками пролезла по всем углам замка, даже там, куда годами никто не заглядывал. Зато за обедом она могла с чистой совестью сказать, что в доме абсолютный порядок.
- Вот и славно, сегодня вы ещё, как новобрачная, можете себе позволить побездельничать, - ласково похвалил её Збирайда,- а завтра принимайтесь за дело. Проконтролируйте выдачу продуктов в кладовой, что-то расход возрос! Мы тут не подряжались холопам жир на боках наращивать.
И делая вид, что не замечает вытянувшееся лицо супруги, деловито продолжил:
- Наведайтесь в ткацкую мастерскую, посмотрите, достаточно ли полотна для новых рубах для выездных холопов? Если нет, то дайте задание наткать! Потом зайдите в молочную и посмотрите, как там трудятся девки, не лижут ли господские сливки? А я завтра проедусь до соседей, послушаю местные сплетни!
К вечеру она настолько устала и вымоталась, что не могла найти места невыносимо ноющим ногам, когда, наконец, оказалась в постели.
- Устала?- удивленно приподнял брови барон. - Тебе ведь только восемнадцать исполнилось! Я в твоем возрасте с девок по целым ночам не слазил. Зачем я на тебе женился, чтобы ты мне тут хныкала об усталости? А ну-ка, не ленись, жена, а то ведь я и заскучать могу!
Он был воистину неутомим, не давая ей покоя и отдыха ни днем, ни ночью. Когда супруга все-таки отключалась, не выдержав такого переутомления, барон долго смотрел на её осунувшееся от усталости лицо, окруженные темными впадинами глаза и задумчиво бормотал:
- Может, Хеленка была такой сдержанной, потому что я не понимал, сколько взваливал на неё работы? Даже эта похотливая шлюшка и то так устает за день, что засыпает прямо у меня в руках. А ведь Хеленка делала в пять раз больше. Неужели я сам, дурак, виноват в том, что так всё получилось? Почему меня раздражает, что эта женщина заняла её место, ведь Анна такая красивая, такая страстная?
Збирайда все больше и больше скучал по Хеленке - ему не хватало их бесед, её внимательных серых глаз, покоя и уравновешенности, практически всегда исходящих от этой женщины. То и дело пан Ирджих ловил себя на том, что невольно высматривает её фигуру в коридорах замка, и сердце охватывала гнетущая неуемная тоска. Не смотря на титанические усилия молодой жены, он замечал, что дом необратимо меняется - как будто из него ушла душа женщины, одно присутствие которой уже делало его уютным и светлым.
Своими сомнениями пан Ирджих поделился с отцом Марком - капелланом замковой часовни, старым и добрым священником, знавшим ещё его отца.
- Ох, сын мой! - ободряюще похлопав его по плечу, сказал святой отец. - В нашем возрасте нужна не жена-любовница, а преданная и нежная подруга-сиделка! Ты, конечно, прав, что женился (хватит обрывать подолы девчонкам!), только жену выбрал неудачно - она слишком молода для тебя!
- Есть единственная женщина, на которой бы я хотел жениться, но ты сам знаешь, отец мой, что это невозможно!
- Разумеется, брак с холопкой невозможен. Но ты правильно сделал, что отпустил женщину на волю.
- Я жалею об этом, и хочу, чтобы она по-прежнему ждала меня в своей постели.
- Это грех, сын мой! У тебя молодая жена, с которой ты бы мог обращаться и помягче, она ни в чем не виновата!
- Анна - шлюха!
- Но ты, сын мой, знал об этом, когда брал эту женщину. А теперь она - твоя жена и ты должен её уважать. Обращаясь с баронессой грубо, ты подаешь плохой пример подданным, роняешь её в глазах слуг!
Но Збирайда пропустил слова священника мимо ушей.
- Солнышко моё,- часто сидел он на бывшей кровати Хеленки,- что же я натворил? Зачем мне эта юная перепелка, что она знает, что понимает, так... одна только юбка и больше ничего!
Аннет об этом знала и была в отчаянии. Понятно, как бороться с реальной женщиной, но как бороться с фантомом, с воспоминаниями? Как бороться с женщиной, без боя уступившей ей свое место?
Замковая прислуга, принявшая вначале новую хозяйку холодно и настороженно, постепенно сменила свое отношение - пани Анну все хором жалели. Надо же, такая красавица, а муж её совсем не любит!
- Внучка старой ведьмы отвратила глаза господина от юной жены,- поползли слухи по всей округе,- неспроста это! Видимо Хеленка - сама ведьма!
Положение в баронской семье было настолько напряженным, что как-то с бароном решил поговорить один из приближенных к нему клиентов-шляхтичей, отважный рубака, но и далеко не глупый человек.
- Знаешь, Збирайда,- по-свойски обратился пан Пыхта к барону,- чудные дела творятся в твоем замке. Вчера замарашке Любке её парень подбил глаз за то, что она любезничала с конюхом. Так девка, когда её начали все жалеть, сказала, что это все ерунда. "Пусть бьет,- нагло заявила дурочка,- но я хотя бы не загибаюсь от непосильной работы, и мой дружок меня изобьет, но и сам пожалеет. А бедная пани Анна скоро сойдет в могилу!"
- Тьфу!- со злостью плюнул пан Ирджих,- идиотка, про какую непосильную работу она говорит? Подумаешь, присмотреть за слугами, в молочной и кладовой, да Хеленка в три раза больше делала и всегда была радостна и весела!
Пан Пыхта снисходительно посмотрел на патрона.
- Хеленка была крестьянкой,- медленно, как недоумку, пояснил он,- с детства приученной к тяжелой работе, а пани Анна - знатная дама, которая кроме вышивания и шахмат ни о чем и понятия до замужества не имела! Она мне рассказывала, что её отец был простым рыцарем при дворе герцога Валуа, и они с матерью жили в маленьком домике, где и слуг-то было несколько человек, а хозяйства вообще никакого. Да и Хеленка никогда не рожала, а вынашивать ребенка то же труд! Пожалей жену, Збирайда, она совсем ещё девочка!
- Посмотрите на этого защитника,- фыркнул Збирайда, но за столом приглядевшись при свете дня к Анне, заметил, насколько она подурнела и похудела.
"Черт с ней!" - отстраненно подумал он. - "Пусть живет, как хочет, раз такая никчемная! Не объест! А Хеленку..., Хеленку нужно возвращать!"
Придя к такому выводу, Збирайда тот час повеселел, и дал приказ собираться в Брно.
Мужчины - рабы привычек!
ВАЛЛЕНБЕРГИ.
Пока в Брно взбешенный Генрих изучал наглый ультиматум Валленбергов, проклиная день и час, когда его надоумили связаться с этими мошенниками и убийцами, в Вене о маркграфе думали мало.
Елена все ещё оставалась в постели под присмотром Вальтера, с которым умудрилась даже подружиться. Чтобы развлечь прикованную к кровати девушку, младший Валленберг взялся учить её игре в шахматы.
Тайком наблюдающий за ними Гуго с неожиданным интересом разглядывал разрумянившиеся от смеха щеки девушки, сверкающие лукавством черные глаза и копну буйных, вылезающих из-под чепца локонов. Она была красива, хотя и не соответствовала женскому идеалу внешности, сложившемуся в ту эпоху. Слишком естественная, слишком живая, уж не говоря о черных локонах и глазах, которые тогда совершенно не котировались среди ценителей женской привлекательности. Барон толком и сам не знал, почему решил оставить девицу, но нечто внутри него настойчиво твердило, что им ещё рано прощаться.
- Как чувствует себя наша добыча? Сможет ли она перенести дорогу? - спросил он у брата, спустя пару недель.
- Если двигаться медленно, с частыми остановками...
У Гуго дел было невпроворот, чтобы еле-еле тащиться, сопровождая израненную пленницу.
- Возьмешь это на себя! - приказал он брату. - Я же навещу императора, да и так..., кое-что нужно закончить!
Вальтер меланхолично пожал плечами.
- Держи ухо востро, пани Елена - такая резвушка, что может даже в лубках доставить бездну хлопот!- предупредил старший Валленберг.
Ему не понравилось благодушное настроение брата.
- Не беспокойся, - заверил тот,- когда ты вернешься в Копфлебенц, девушка уже будет на месте, и...
- И? - недоуменно вздернул брови барон.
- Может, хоть тогда ты мне пояснишь, зачем нам понадобилась Елена?!
- Если придумаю!
БРНО.
Генрих переживал душевный кризис. Все ему было немило, все в тягость!
Из-за его страсти к чужой жене нежная и любящая девушка попала в опасную передрягу, и, возможно, он её больше не увидит! А тут ещё Корвин с его непомерными и неприемлемыми требованиями, и скудоумие непривлекательной Анны-Марии, и нотации архиепископа, и недовольство про чешски настроенных баронов, и опустевшая казна, и.... Да мало ли всегда проблем у правителя, хоть маленького, но все же государства! Но сейчас как будто там - наверху лишили испытать Генриха на прочность, оборачивая все усилия против него же самого!
Маркграф чувствовал себя униженным, одиноким и измученным. Он написал письмо Карелу Збирайде с разрешением вернуться на родину, пояснив, что ошибался относительно местонахождения его сестры.
Но вспомнив про одного Збирайду, он тот час припомнил и о другом. Накануне мать рассказала ему о женитьбе пана Ирджиха на чужеземке - Аннет де Бревай. Вдовствующая маркграфиня отнюдь не порадовалась за барона.
- Такая разница в возрасте и положении! Боюсь, эта опрометчивая женитьба не принесет ему счастья!
Счастье Збирайды волновало Генриха мало, а вот женщина, ради которой он все это затеял, в какой-то степени занимала. Особенно сейчас, когда все как будто сговорились ввергнуть его в грех уныния.
Для него не составило особого труда разузнать, где сейчас находится бывшая холопка Збирайды. Другое дело, что подстроить встречу с женщиной было нелегко по многим причинам. Но подавленный неудачами Генрих не стал особо ломать голову об имидже государя, связавшегося со вчерашней рабыней, и пошел напролом.
Хеленка же дни напролет пропадала на рынке или на складах, выгадывая на торговле зерном, овощами и сырами каждый грош для своего господина. Ей нравилась такая жизнь - нравилось общаться с людьми, торговаться, чувствовать себя человеком, которого уважают и с мнением которого считаются.
- Збирайдова Хеленка - разумная и оборотистая женщина! - было всеобщее мнение в торговых рядах. - Она честно ведет дела!
Осенью темнеет рано, поэтому навстречу заработавшейся дочери выходил старый Вацлав с фонарем. Так же было и в тот день - уставшая от беготни голодная Хеленка, переговариваясь в полголоса с отцом, пробиралась по осенней грязи уже пустынных и темных улиц. И именно тогда их догнала небольшая кавалькада богато разодетых всадников. Отец и дочь, опасаясь летящей из-под копыт грязи и возможного увечья, торопливо прижались к стене дома, заслонив полами плаща фитиль фонаря.
Но неожиданно, практически уже проскакавший мимо отряд остановился. Мало того, один из всадников развернул коня и направился прямиком к притаившимся путникам.
И как не темно было на улице, голос Генриха оробевшая Хеленка узнала сразу:
- Пани Хелена,- любезно предложил он,- на улице опасно в это время суток, я желаю вас проводить!
- Мой господин,- в смущении присела в низком поклоне растерянная женщина,- я недостойна такого знака внимания!
- Позвольте мне самому судить об этом!- твердо заявил Генрих, и кто-то из его людей подсадил её к нему в седло.
С трудом понимающая, что происходит, Хеленка в панике почувствовала, как мужская рука дерзко обнимает её за талию. От подбитого мехом плаща государя приятно пахло фиалковым корнем и особенным запахом богатого и ухоженного мужчины.
Немного выждав, пока растерянная женщина вновь обрела возможность соображать, Генрих напористо пошел в наступление:
- Я знаю, что Збирайда у себя в замке! Как же он отважился оставить вас одну? Мне говорили, что он и ночи не может без вас прожить!
Хеленка удивилась. Неужели, он её, низкую холопку, с кем-то обсуждал?
- В моей судьбе изменения, мой господин,- тихо пояснила она, - пан Ирджих женился, а я получила вольную!
Небольшая пауза в разговоре показала, что эта новость произвела на Генриха определенное впечатление.
- Вот, даже как? Кто же эта счастливица - новая пани Збирайдова?
- Вдова, француженка мадам Аннет де Бревай.
Генрих громко и презрительно рассмеялся.
- Я был более высокого мнения о его уме!
- Пани Анна весьма молода и красива, мой государь! - осторожно заметила бывшая экономка.
- Ну и что? - и она в смятении почувствовала на виске его дыхание,- разве это имеет хоть какое-нибудь значение, если владеешь женщиной с таким украшением!
И его рука бесстыдно и красноречиво провела по её груди.
- Мой государь шутит над своей рабыней?
Хеленкой овладело волнение такой силы, что задрожал голос, и гулко, грозя удушьем, забилось сердце. Что-то происходило с ней, о чем она и думать не смела, проведя всю жизнь в заботах о хозяйстве Збирайды. Нечто такое, что никогда не происходит с женщинами её положения и лет. Пытаясь обрести обычное хладнокровие, она настойчиво пыталась взять себя в руки, а Генрих, между тем, не унимался:
- Я говорю о том, что чувствую!
"Глупости! Такого просто не может быть! Зачем его светлости женщина подобная мне, когда вокруг столько юных высокородных красавиц, согласных ради него на всё!"
- Ты живешь в доме Збирайды?
Хеленка попыталась взять себя в руки, и, растерянно оглянувшись вокруг, торопливо пояснила:
- Нет, мой господин! Пан Ирджих купил мне дом возле рыночной площади! К сожалению, мы проехали поворот!
Генрих тот час развернул коня в сторону ратуши, и его маленький отряд проследовал назад в центр города. До тех пор, пока они не подъехали к небольшому, втиснутому между двумя особняками домику, маркграф больше не смущал женщину непривычными знаками внимания. Но зато, когда они остановились у дверей, он не только ссадил спутницу у порога, но и последовал за ней.
- Ты не хочешь пригласить меня в гости?
Генрих был достаточно высок, и Хеленке пришлось запрокинуть лицо, чтобы изумленно заглянуть в темные провалы глаз.
- Вас, в гости? - очарованно протянула она и поспешно распахнула дверь. - Конечно, мой государь! Вы в любом доме самый желанный гость, но меня смущает простота моего жилища - мне некуда вас посадить и особо нечем угостить!
- Кто здесь командует слугами? Кто всё знает, говори скорее, к кому мне обратиться?
- Хеленка!- пискнула та в ответ, испуганно округляя глаза.
У Аннет даже руки опустились.
Спокойно вернулась она в столовую и села напротив мрачно наблюдающего за ней мужа.
- Старая экономка,- тихо сказала она,- осталась в Брно, а новую я за предсвадебными хлопотами ещё не назначила, поэтому и некому было присмотреть за служанками. Ваши люди мне неизвестны, поэтому порекомендуйте кого-нибудь сами!
- Марта - опрятная и аккуратная женщина,- мирно ответил барон, как ни в чем ни бывало намазывая на хлеб сливки,- после завтрака сообщите ей о новом назначении. Но комнату Хеленки пусть не занимает, я люблю там иногда поспать!
Аннет побледнела от этого нового унижения и от укола внезапной ревности.
- За обедом вы дадите отчет, как обстоят дела в доме, - между тем продолжил высказываться Збирайда, - и только посмейте мне вновь перечить, я найду способ укоротить ваш язык!
Скрипя зубами, гневная и раздраженная Аннет с новой экономкой и служанками пролезла по всем углам замка, даже там, куда годами никто не заглядывал. Зато за обедом она могла с чистой совестью сказать, что в доме абсолютный порядок.
- Вот и славно, сегодня вы ещё, как новобрачная, можете себе позволить побездельничать, - ласково похвалил её Збирайда,- а завтра принимайтесь за дело. Проконтролируйте выдачу продуктов в кладовой, что-то расход возрос! Мы тут не подряжались холопам жир на боках наращивать.
И делая вид, что не замечает вытянувшееся лицо супруги, деловито продолжил:
- Наведайтесь в ткацкую мастерскую, посмотрите, достаточно ли полотна для новых рубах для выездных холопов? Если нет, то дайте задание наткать! Потом зайдите в молочную и посмотрите, как там трудятся девки, не лижут ли господские сливки? А я завтра проедусь до соседей, послушаю местные сплетни!
К вечеру она настолько устала и вымоталась, что не могла найти места невыносимо ноющим ногам, когда, наконец, оказалась в постели.
- Устала?- удивленно приподнял брови барон. - Тебе ведь только восемнадцать исполнилось! Я в твоем возрасте с девок по целым ночам не слазил. Зачем я на тебе женился, чтобы ты мне тут хныкала об усталости? А ну-ка, не ленись, жена, а то ведь я и заскучать могу!
Он был воистину неутомим, не давая ей покоя и отдыха ни днем, ни ночью. Когда супруга все-таки отключалась, не выдержав такого переутомления, барон долго смотрел на её осунувшееся от усталости лицо, окруженные темными впадинами глаза и задумчиво бормотал:
- Может, Хеленка была такой сдержанной, потому что я не понимал, сколько взваливал на неё работы? Даже эта похотливая шлюшка и то так устает за день, что засыпает прямо у меня в руках. А ведь Хеленка делала в пять раз больше. Неужели я сам, дурак, виноват в том, что так всё получилось? Почему меня раздражает, что эта женщина заняла её место, ведь Анна такая красивая, такая страстная?
Збирайда все больше и больше скучал по Хеленке - ему не хватало их бесед, её внимательных серых глаз, покоя и уравновешенности, практически всегда исходящих от этой женщины. То и дело пан Ирджих ловил себя на том, что невольно высматривает её фигуру в коридорах замка, и сердце охватывала гнетущая неуемная тоска. Не смотря на титанические усилия молодой жены, он замечал, что дом необратимо меняется - как будто из него ушла душа женщины, одно присутствие которой уже делало его уютным и светлым.
Своими сомнениями пан Ирджих поделился с отцом Марком - капелланом замковой часовни, старым и добрым священником, знавшим ещё его отца.
- Ох, сын мой! - ободряюще похлопав его по плечу, сказал святой отец. - В нашем возрасте нужна не жена-любовница, а преданная и нежная подруга-сиделка! Ты, конечно, прав, что женился (хватит обрывать подолы девчонкам!), только жену выбрал неудачно - она слишком молода для тебя!
- Есть единственная женщина, на которой бы я хотел жениться, но ты сам знаешь, отец мой, что это невозможно!
- Разумеется, брак с холопкой невозможен. Но ты правильно сделал, что отпустил женщину на волю.
- Я жалею об этом, и хочу, чтобы она по-прежнему ждала меня в своей постели.
- Это грех, сын мой! У тебя молодая жена, с которой ты бы мог обращаться и помягче, она ни в чем не виновата!
- Анна - шлюха!
- Но ты, сын мой, знал об этом, когда брал эту женщину. А теперь она - твоя жена и ты должен её уважать. Обращаясь с баронессой грубо, ты подаешь плохой пример подданным, роняешь её в глазах слуг!
Но Збирайда пропустил слова священника мимо ушей.
- Солнышко моё,- часто сидел он на бывшей кровати Хеленки,- что же я натворил? Зачем мне эта юная перепелка, что она знает, что понимает, так... одна только юбка и больше ничего!
Аннет об этом знала и была в отчаянии. Понятно, как бороться с реальной женщиной, но как бороться с фантомом, с воспоминаниями? Как бороться с женщиной, без боя уступившей ей свое место?
Замковая прислуга, принявшая вначале новую хозяйку холодно и настороженно, постепенно сменила свое отношение - пани Анну все хором жалели. Надо же, такая красавица, а муж её совсем не любит!
- Внучка старой ведьмы отвратила глаза господина от юной жены,- поползли слухи по всей округе,- неспроста это! Видимо Хеленка - сама ведьма!
Положение в баронской семье было настолько напряженным, что как-то с бароном решил поговорить один из приближенных к нему клиентов-шляхтичей, отважный рубака, но и далеко не глупый человек.
- Знаешь, Збирайда,- по-свойски обратился пан Пыхта к барону,- чудные дела творятся в твоем замке. Вчера замарашке Любке её парень подбил глаз за то, что она любезничала с конюхом. Так девка, когда её начали все жалеть, сказала, что это все ерунда. "Пусть бьет,- нагло заявила дурочка,- но я хотя бы не загибаюсь от непосильной работы, и мой дружок меня изобьет, но и сам пожалеет. А бедная пани Анна скоро сойдет в могилу!"
- Тьфу!- со злостью плюнул пан Ирджих,- идиотка, про какую непосильную работу она говорит? Подумаешь, присмотреть за слугами, в молочной и кладовой, да Хеленка в три раза больше делала и всегда была радостна и весела!
Пан Пыхта снисходительно посмотрел на патрона.
- Хеленка была крестьянкой,- медленно, как недоумку, пояснил он,- с детства приученной к тяжелой работе, а пани Анна - знатная дама, которая кроме вышивания и шахмат ни о чем и понятия до замужества не имела! Она мне рассказывала, что её отец был простым рыцарем при дворе герцога Валуа, и они с матерью жили в маленьком домике, где и слуг-то было несколько человек, а хозяйства вообще никакого. Да и Хеленка никогда не рожала, а вынашивать ребенка то же труд! Пожалей жену, Збирайда, она совсем ещё девочка!
- Посмотрите на этого защитника,- фыркнул Збирайда, но за столом приглядевшись при свете дня к Анне, заметил, насколько она подурнела и похудела.
"Черт с ней!" - отстраненно подумал он. - "Пусть живет, как хочет, раз такая никчемная! Не объест! А Хеленку..., Хеленку нужно возвращать!"
Придя к такому выводу, Збирайда тот час повеселел, и дал приказ собираться в Брно.
Мужчины - рабы привычек!
ВАЛЛЕНБЕРГИ.
Пока в Брно взбешенный Генрих изучал наглый ультиматум Валленбергов, проклиная день и час, когда его надоумили связаться с этими мошенниками и убийцами, в Вене о маркграфе думали мало.
Елена все ещё оставалась в постели под присмотром Вальтера, с которым умудрилась даже подружиться. Чтобы развлечь прикованную к кровати девушку, младший Валленберг взялся учить её игре в шахматы.
Тайком наблюдающий за ними Гуго с неожиданным интересом разглядывал разрумянившиеся от смеха щеки девушки, сверкающие лукавством черные глаза и копну буйных, вылезающих из-под чепца локонов. Она была красива, хотя и не соответствовала женскому идеалу внешности, сложившемуся в ту эпоху. Слишком естественная, слишком живая, уж не говоря о черных локонах и глазах, которые тогда совершенно не котировались среди ценителей женской привлекательности. Барон толком и сам не знал, почему решил оставить девицу, но нечто внутри него настойчиво твердило, что им ещё рано прощаться.
- Как чувствует себя наша добыча? Сможет ли она перенести дорогу? - спросил он у брата, спустя пару недель.
- Если двигаться медленно, с частыми остановками...
У Гуго дел было невпроворот, чтобы еле-еле тащиться, сопровождая израненную пленницу.
- Возьмешь это на себя! - приказал он брату. - Я же навещу императора, да и так..., кое-что нужно закончить!
Вальтер меланхолично пожал плечами.
- Держи ухо востро, пани Елена - такая резвушка, что может даже в лубках доставить бездну хлопот!- предупредил старший Валленберг.
Ему не понравилось благодушное настроение брата.
- Не беспокойся, - заверил тот,- когда ты вернешься в Копфлебенц, девушка уже будет на месте, и...
- И? - недоуменно вздернул брови барон.
- Может, хоть тогда ты мне пояснишь, зачем нам понадобилась Елена?!
- Если придумаю!
БРНО.
Генрих переживал душевный кризис. Все ему было немило, все в тягость!
Из-за его страсти к чужой жене нежная и любящая девушка попала в опасную передрягу, и, возможно, он её больше не увидит! А тут ещё Корвин с его непомерными и неприемлемыми требованиями, и скудоумие непривлекательной Анны-Марии, и нотации архиепископа, и недовольство про чешски настроенных баронов, и опустевшая казна, и.... Да мало ли всегда проблем у правителя, хоть маленького, но все же государства! Но сейчас как будто там - наверху лишили испытать Генриха на прочность, оборачивая все усилия против него же самого!
Маркграф чувствовал себя униженным, одиноким и измученным. Он написал письмо Карелу Збирайде с разрешением вернуться на родину, пояснив, что ошибался относительно местонахождения его сестры.
Но вспомнив про одного Збирайду, он тот час припомнил и о другом. Накануне мать рассказала ему о женитьбе пана Ирджиха на чужеземке - Аннет де Бревай. Вдовствующая маркграфиня отнюдь не порадовалась за барона.
- Такая разница в возрасте и положении! Боюсь, эта опрометчивая женитьба не принесет ему счастья!
Счастье Збирайды волновало Генриха мало, а вот женщина, ради которой он все это затеял, в какой-то степени занимала. Особенно сейчас, когда все как будто сговорились ввергнуть его в грех уныния.
Для него не составило особого труда разузнать, где сейчас находится бывшая холопка Збирайды. Другое дело, что подстроить встречу с женщиной было нелегко по многим причинам. Но подавленный неудачами Генрих не стал особо ломать голову об имидже государя, связавшегося со вчерашней рабыней, и пошел напролом.
Хеленка же дни напролет пропадала на рынке или на складах, выгадывая на торговле зерном, овощами и сырами каждый грош для своего господина. Ей нравилась такая жизнь - нравилось общаться с людьми, торговаться, чувствовать себя человеком, которого уважают и с мнением которого считаются.
- Збирайдова Хеленка - разумная и оборотистая женщина! - было всеобщее мнение в торговых рядах. - Она честно ведет дела!
Осенью темнеет рано, поэтому навстречу заработавшейся дочери выходил старый Вацлав с фонарем. Так же было и в тот день - уставшая от беготни голодная Хеленка, переговариваясь в полголоса с отцом, пробиралась по осенней грязи уже пустынных и темных улиц. И именно тогда их догнала небольшая кавалькада богато разодетых всадников. Отец и дочь, опасаясь летящей из-под копыт грязи и возможного увечья, торопливо прижались к стене дома, заслонив полами плаща фитиль фонаря.
Но неожиданно, практически уже проскакавший мимо отряд остановился. Мало того, один из всадников развернул коня и направился прямиком к притаившимся путникам.
И как не темно было на улице, голос Генриха оробевшая Хеленка узнала сразу:
- Пани Хелена,- любезно предложил он,- на улице опасно в это время суток, я желаю вас проводить!
- Мой господин,- в смущении присела в низком поклоне растерянная женщина,- я недостойна такого знака внимания!
- Позвольте мне самому судить об этом!- твердо заявил Генрих, и кто-то из его людей подсадил её к нему в седло.
С трудом понимающая, что происходит, Хеленка в панике почувствовала, как мужская рука дерзко обнимает её за талию. От подбитого мехом плаща государя приятно пахло фиалковым корнем и особенным запахом богатого и ухоженного мужчины.
Немного выждав, пока растерянная женщина вновь обрела возможность соображать, Генрих напористо пошел в наступление:
- Я знаю, что Збирайда у себя в замке! Как же он отважился оставить вас одну? Мне говорили, что он и ночи не может без вас прожить!
Хеленка удивилась. Неужели, он её, низкую холопку, с кем-то обсуждал?
- В моей судьбе изменения, мой господин,- тихо пояснила она, - пан Ирджих женился, а я получила вольную!
Небольшая пауза в разговоре показала, что эта новость произвела на Генриха определенное впечатление.
- Вот, даже как? Кто же эта счастливица - новая пани Збирайдова?
- Вдова, француженка мадам Аннет де Бревай.
Генрих громко и презрительно рассмеялся.
- Я был более высокого мнения о его уме!
- Пани Анна весьма молода и красива, мой государь! - осторожно заметила бывшая экономка.
- Ну и что? - и она в смятении почувствовала на виске его дыхание,- разве это имеет хоть какое-нибудь значение, если владеешь женщиной с таким украшением!
И его рука бесстыдно и красноречиво провела по её груди.
- Мой государь шутит над своей рабыней?
Хеленкой овладело волнение такой силы, что задрожал голос, и гулко, грозя удушьем, забилось сердце. Что-то происходило с ней, о чем она и думать не смела, проведя всю жизнь в заботах о хозяйстве Збирайды. Нечто такое, что никогда не происходит с женщинами её положения и лет. Пытаясь обрести обычное хладнокровие, она настойчиво пыталась взять себя в руки, а Генрих, между тем, не унимался:
- Я говорю о том, что чувствую!
"Глупости! Такого просто не может быть! Зачем его светлости женщина подобная мне, когда вокруг столько юных высокородных красавиц, согласных ради него на всё!"
- Ты живешь в доме Збирайды?
Хеленка попыталась взять себя в руки, и, растерянно оглянувшись вокруг, торопливо пояснила:
- Нет, мой господин! Пан Ирджих купил мне дом возле рыночной площади! К сожалению, мы проехали поворот!
Генрих тот час развернул коня в сторону ратуши, и его маленький отряд проследовал назад в центр города. До тех пор, пока они не подъехали к небольшому, втиснутому между двумя особняками домику, маркграф больше не смущал женщину непривычными знаками внимания. Но зато, когда они остановились у дверей, он не только ссадил спутницу у порога, но и последовал за ней.
- Ты не хочешь пригласить меня в гости?
Генрих был достаточно высок, и Хеленке пришлось запрокинуть лицо, чтобы изумленно заглянуть в темные провалы глаз.
- Вас, в гости? - очарованно протянула она и поспешно распахнула дверь. - Конечно, мой государь! Вы в любом доме самый желанный гость, но меня смущает простота моего жилища - мне некуда вас посадить и особо нечем угостить!
