В ночной тиши грозный цокот копыт скакуна приближающегося незнакомца приводил на память всадников Апокалипсиса. Сердце у замершей юной женщины укатилось куда-то в пятки, мысли же метались в голове, как перепуганные мыши в закроме. Будить Хельгу и Тибо, да поспешно бежать? Но вряд ли их ослики разовьют такую прыть, что их не догонит скакун. Да и пока её бестолковые слуги проснутся, пока зададут все свои обычные дурацкие вопросы, их сможет взять в плен даже немощный паралитик, а приближающийся рыцарь такого впечатления отнюдь не производил.
На удивление, тот был без привычных лат, его плащ легко стелился по воздуху вслед за хозяином, на голове вместо блестящего шлема красовался огромных размеров берет. Блеснул в свете луны драгоценный аграф в виде сплетенных серебряных змей, и, облегченно выдохнувшая Стефка обессилено опустилась на прежнее место - от волнения ей отказались служить ноги. Во всаднике она узнала того самого молодого человека, представившегося ей на переправе сыном барона де Ла Роша. Особой радости ей этот визит не доставил, но было хотя бы ясно, что он здесь делает.
Всадник уже вплотную подъехал к месту их стоянки, а Хельга и Тибо даже не пошевелились, мирно посапывая во сне, поэтому принимать незваного гостя пришлось одной графине.
Монсеньор? - поднялась она навстречу спешивающемуся молодому человеку.
Но тот молчал, рассматривая юную женщину - скользил пристальным и изучающим взглядом по лицу и фигуре. Совсем не обрадовавшись такому повышенному вниманию, Стефка почувствовала безотчетный страх, инстинктивно попятившись от мужчины. Сейчас в свете луны его лицо выглядело особо бледным и безжизненным - такими бесстрастно застывшими и безукоризненно совершенными обычно бывают мраморные изваяния в соборах, а не человеческие лица.
- Я искал вас, демуазель! - наконец, разжал он губы.
Графиня смущенно отвела глаза, чувствуя, как предательский румянец нечистой совести вновь наползает на её щеки.
- Я..., мы..., в общем, заблудились..., повернули не туда,- залепетала, запинаясь она,- и, вот...
- Вы поехали в сторону противоположную той, на которую я вам указал, - заметил мужчина,- и, конечно же, заблудились! Счастье ещё, что вам хватило ума не соваться в лес. Эта дорога ведет на старую заброшенную мельницу, и по ней давно уже никто не ездит, разве охотники в сезон отстрела оленей!
- Мне очень жаль, но нам надо в Бар!
Молодой человек небрежно пожал плечами.
- Чтобы попасть в Бар, нужно проехать мимо замка Шамбуаз,- пояснил он,- мой отец очень обеспокоился, не увидев вас у себя в гостях, и послал меня на поиски.
Стефка потихоньку приходила в себя, оправившись от первоначального испуга.
- Да,- торопливо согласилась она,- получилось неловко, из-за меня вы лишились отдыха. Но теперь вы убедились, что с нами все в порядке, и можете вернуться домой, а поутру, когда мои люди и ослики отдохнут, мы пустимся в дорогу уже в правильном направлении.
Возможно, что собеседник хотел возразить, но тут Стефка, бросив случайный взгляд на пепелище, заметила, что там ещё теплится какая-то искра. Страх перед холодом ночи заставил её отвлечься от незваного гостя на более насущные дела.
- О, простите, но...,- пробормотала она и спешно присев, начала совать в костер сухие листья и мелкие прутья,- пока совсем не потухло!
- Без вуали вы выглядите лучше,- сменил тему разговора и баронский сын, подыскав неподалеку подходящую корягу и с треском ломая её на сучья,- а вы уверены, что ваша родина - Эльзас, демуазель Иоланта?
Стефка сделала вид, что ужасно занята костром, но потом все-таки робко спросила.
- Почему вы задали мне такой вопрос?
Молодой человек хмыкнул, привязывая своего коня к дубу.
- Моя крестная мать из Эльзаса! У вас другой акцент..., необычный!
Стефка раскрыла было рот, чтобы сказать очередную ложь, и тут же растерянно его закрыла, потому что ничего не смогла придумать.
- Вы задаете столько вопросов,- спустя некоторое время раздраженно заметила она,- но так и не удосужились сами представиться!
Но мужчина сначала неторопливо нагреб кучу листвы, застелил их попоной, и только потом, держа в руках седельные сумки, обратился к настороженной собеседнице.
- Вы правы, демуазель, это недопустимое упущение с моей стороны! Меня зовут Рауль, Рауль де Сантрэ, с моим же отцом вы уже имели честь познакомиться! Хотите есть?
И он вытащил из седельной сумки солидный сверток.
Стефка хотела гордо отказаться, но её несчастный желудок так возмутился подобному решению, что даже не заурчал, а грозно зарычал.
- Я подумал,- Рауль между тем разложил на салфетке два куска отварного мяса, сыр и хлеб, мех с вином,- вы остались без обеда, и прихватил на всякий случай это с собой.
И не успела Стефания хотя бы раскрыть рот, чтобы поблагодарить его за такую заботу, как мигом подскочившие со своих мест Хельга и Тибо окружили плотным кольцом импровизированный стол. До этого они вполне удачно притворялись не просто спящими, мертвыми!
- Мясо,- с умилением пробормотала немка, жадно вдыхая аромат разложенной снеди,- мясо!
- Это дар небес, - деловито потер руки облизывающийся Тибо,- ниспосланный нам за жизнь безгрешную, вот оно мясо, ешь его!
И они с таким нетерпеливым ожиданием посмотрели на хозяйку, что та обреченно сложила руки для молитвы, но не успела она произнести и двух строф по-латыни, как шут скороговоркой выпалил остальные слова и вцепился в самый большой кусок мяса. Возмущенно вскрикнувшая Хельга схватила его за ухо, но тот настолько быстро затолкал мясо в рот, что чуть не подавился, стремясь как можно быстрее прожевать и проглотить отвоеванное.
- Бессовестный,- чуть не заплакала разочарованная немка,- да что б ты подавился!
Стефка глянула на наполнившиеся слезами глаза беременной женщины, и от жалости у неё сдавило сердце. Бедная Хельга, пределом её мечтаний всегда была колбаса, ну пусть хоть мясу порадуется!
- Ешь,- отдала она ей последний кусок,- я не хочу!
И преодолевая протест сведенного голодной судорогой желудка, протянула руку за сыром и хлебом.
Карлик, покончив с мясом, естественно принялся причитать и жаловаться.
- Никто Тибо вином не напоит, и сыру не отломит, все сами съедят, голодным спать ляжет дурак!
- Прорва, а не человек,- гневно щелкнула его по затылку Хельга,- куда в тебя вмещается? Сам ростом с вершок, а желудок что твой горшок! Дай графине хоть кусок в рот положить!
Стефка чуть не подавилась сыром, с опаской покосившись на сидящего напротив рыцаря, но тот наблюдал за разыгравшимся перед ним действом с невозмутимым выражением лица. Ничего в нем не дрогнуло и после слов Хельги. Может, он все-таки не понимал их?
И пока Тибо ловко тянул из-под носа все более выходящей из себя Хельги кусочки сыра и хлеба, Стефания рылась в вещах в поисках чашки под вино, и так не найдя ничего, растерянно развела руками.
- А, - махнул рукой шут, - можно и так! Подставит рот, мучимый жаждою дурак!
- Обойдешься, вино-то лакать, - оборвала его Хельга, - сначала донна Стефания!
Но она только отрицательно качнула головой.
- Мое платье итак грязное и пропыленное, если я ещё оболью его вином...
И тут же увидела вытянутую руку, в пальцах которой красовался позолоченный, резной кубок. Стефку даже в жар бросило, когда она поняла, что этот самый Рауль прекрасно понимает все их слова, и теперь знает, что они ему все время лгали.
Её безголовая прислуга, ясное дело, никаких выводов не сделала, лишь радостно взвизгнув при виде кубка.
Страшась даже поднять глаза на де Сантрэ, Стефка дождалась, когда Хельга наполнит кубок вином, и осторожно приложила его к губам. Такого вина графиня никогда ещё не пила! Оно было не просто сладким, а ещё настолько опьяняющим, что не успела она сделать и глотка, как веселая искрящаяся волна достигла пустого желудка, согрела все тело, и зажгла легким румянцем щеки.
- Вкусно! - удивленно прошептала юная женщина, и в несколько глотков допила содержимое.
И пока Хельга с Тибо яростно спорили, кому пить следующему, она изумленно прислушивалась к тому, что происходит внутри, наслаждаясь теплом и приятным головокружением.
Ей захотелось спать! И опьяневшая Стефка, под неумолчный гвалт своей свиты, улеглась на примятое ими ложе и немедля погрузилась в глубокий, как яма, сон.
Снилось ей нечто настолько необычное, что даже там, за пределами реальности, Стефка и то понимала, что подобное можно увидеть только во сне.
По-прежнему над её головой сияла полная луна, освещая ярким светом и дуб, под которым приютилась их маленькая компания, и лес у подножья холма, но она сама почему-то уже не спала под его утлой защитой, а стояла неподалеку, на самой вершине холма. Стояла, расправив руки и подставив разгоряченное вином лицо навстречу разгулявшемуся ветерку.
Стефка чувствовала себя странно - шальные веселые искры бежали по всему телу, делая его приятно легким, невесомым как перышко, и, казалось, только оттолкнись от земли и взлетишь высоко-высоко!
И тут она увидела, что к ней, грациозно прыгая из стороны в сторону по невидимым кочкам воздушной дороги, опускается, растопырив лапы, огромная белая кошка. Наша героиня никогда не видела барсов, но почему-то сразу же поняла, что перед ней представитель именно этого вида кошачьих.
Мягко спрыгнув с невидимого небесного пьедестала на землю, барс небрежно уселся напротив, подчеркнуто высокомерно обогнув хвостом лапы.
- Ну? - спросил он, тщательно облизавшись,- не скучно тебе брести сама не зная куда?
Стефка удивилась даже не тому, что с ней разговаривает кошка, а её осведомленности в своих делах.
- Я иду домой! - нахмурилась она.
- Дом,- мурлыкнул, лениво потягиваясь всем телом барс,- когда-то и у меня был дом... Это было так давно! А где твой дом, бедная овечка, где твой пастырь?
- Мой дом - замок Лукаши в Черном лесу!
- Да? - хмыкнула кошка, ярко блеснув изумрудом глаз. - Вещи, овечка, не всегда таковы, какими кажутся!
- Почему ты называешь меня овечкой?
- А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Сироткой, странницей, сестрой или, может быть, подругой?
- Меня зовут Стефания!
- Это просто кличка, разве она что-нибудь говорит о твоих чувствах, мыслях и душе?
- А как зовут тебя?- возмутилась она.
- Я? - барс внезапно вновь подпрыгнул на всех четырех лапах и оказался у самых её ног, - я тот, кто все знает и о пастырях, и об овечках, я тот, кому принадлежит весь этот мир! Хочешь, покажу тебе его?
Он был совсем рядом, и его белая шерсть в лунном свете казалось настолько мягкой, настолько пушистой, что Стефания поневоле протянула руку и очарованно коснулась пальцами меха. Он был шелковистым и приятным на ощупь!
Кошка довольно заурчала, нежась под её рукой, а потом и вовсе легла на землю, прогнув спину.
- Садись, не бойся, я покатаю тебя по небу!
Стефка невольно улыбнулась - ну надо же, чего только не приснится во сне?
- А на луну,- рассмеялась она,- ты можешь отвезти меня на луну?
- Могу,- небрежно ударила хвостом кошка,- только что там хорошего? Пусто, холодно! Садись!
"Это сон, всего лишь чудесный сказочный сон!" - преодолела она в себе неизвестно откуда взявшийся страх, решительно перекинув ногу через бархатистую мощную спину, и... началось!
Кошка, распушив по ветру хвост, дикими скачками понеслась прямо в высоту, туда к разбушевавшейся луне, к тускло сияющим звездам. Ветер все сильнее и сильнее дул Стефании в лицо, дуб внизу казался не больше наперстка! Буйным весельем и опьянением скачкой закружилась голова, и куда-то с тела исчезла вся одежда, но та была явно лишней в этой сумасшедшей вакханалии движения среди звезд и воздушных потоков.
- О-о-хо-хо! - в кураже закричала наша героиня, обхватив шею барса, и прилегая к нему всей грудью,- быстрее, быстрее!
- А ты смелая, малышка! - проурчал тот.
И вдруг помчался настолько быстро, что растерянная Стефка, не совладав со скоростью, почувствовала, что её руки беспомощно скользят по шелковистому меху в отчаянной попытке зацепиться, и она падает..., падает..., падает в бездну со столь головокружительной высоты...
- Ну, вот, а во всем виноват ты и твоя уникальная прожорливость,- услышала сквозь сон Стефания привычную перебранку своих слуг и обрадовалась ей, как райской музыке.
Она все ещё находилась под впечатлением от своего необычного сновидения, когда торопливо распахнула ресницы и с облегчением увидела Тибо и Хельгу.
- Ох, донна,- обрадовалась немка, завидев проснувшуюся госпожу,- вы так крепко спали, что мы испугались, как бы этот шевалье не опоил вас!
"Значит это, все-таки, был сон!" - почему-то сердце резануло сожаление.
Стефка села на своем импровизированном ложе с легкой головной болью и ломотой во всем теле.
- А где мессир Рауль? - спросила она без особого интереса.
Но Хельга только переглянулась с Тибо со странным выражением лица.
- Исчез,- развела та руками,- был, и нет! Зато..., вот!
И она растерянным жестом показала на расстилающийся у подножья холма лес.
Стефка недоуменно посмотрела в указанном направлении и невольно раскрыла рот от удивления.
Это не было тем лесом, мимо которого они ехали вчерашней ночью. Да что там, вообще не могло существовать в реальности!
Чистенький, как будто выметенный прилежной хозяйкой лесной массив поражал отсутствием валежника, сухих листьев или разросшегося кустарника. Могучие исполины дубы шелестели по-летнему зеленой листвой, алели живописные листья клена, а земля между деревьями была выслана настолько яркой изумрудной травой, с островками бархатистого мха, что если бы все это вышло из-под кисти художника, того обвинили в отсутствии вкуса. Лес был не столь прекрасен, сколько неправдоподобен!
И прямо перед путешественниками расстилалась вымощенная блестящими белыми камнями дорога, ведущая вглубь чащи через старинный, увитый диким виноградом акведук.
- Морок, - довольно точно определил происходящее хмурый Тибо,- такой лес без изъяна может померещиться только спьяна! Нужно побыстрее убираться отсюда, пока совсем не стало худо!
Но тут легкий ветерок донес откуда-то восхитительный запах свежеиспеченных пирогов. И наши по-прежнему голодные путники захлебнулись слюной.
- Мы только спросим, нельзя ли нам купить свежего хлеба в дорогу?- живо подскочила с места Хельга.- Одному Богу известно, как далеко отсюда находится ближайшая харчевня, что же теперь, умирать с голоду? А вы, ваша светлость, подождите нас здесь!
- Я не пойду туда,- уперся шут,- там всех нас ждет какая-то беда!
- Тогда я пойду одна!
Стефка глянула на оживившееся при запахах пищи лицо служанки, и тяжело вздохнула. Хельга носила ребенка и, конечно же, не могла долго выдержать без пищи, но и отправлять её одну в такое странное место хозяйке не позволяла совесть. Она помолилась и решительно оседлала своего ослика.
- Ждите меня здесь!
Но не успела графиня проехать и двух шагов, как сзади в седло плюхнулся Тибо.
- Если у кого-то вместо головы репа,- буркнул он,- то на ум не надо сетовать! Соваться в место колдовское сможем мы и трое!
На удивление, тот был без привычных лат, его плащ легко стелился по воздуху вслед за хозяином, на голове вместо блестящего шлема красовался огромных размеров берет. Блеснул в свете луны драгоценный аграф в виде сплетенных серебряных змей, и, облегченно выдохнувшая Стефка обессилено опустилась на прежнее место - от волнения ей отказались служить ноги. Во всаднике она узнала того самого молодого человека, представившегося ей на переправе сыном барона де Ла Роша. Особой радости ей этот визит не доставил, но было хотя бы ясно, что он здесь делает.
Всадник уже вплотную подъехал к месту их стоянки, а Хельга и Тибо даже не пошевелились, мирно посапывая во сне, поэтому принимать незваного гостя пришлось одной графине.
Монсеньор? - поднялась она навстречу спешивающемуся молодому человеку.
Но тот молчал, рассматривая юную женщину - скользил пристальным и изучающим взглядом по лицу и фигуре. Совсем не обрадовавшись такому повышенному вниманию, Стефка почувствовала безотчетный страх, инстинктивно попятившись от мужчины. Сейчас в свете луны его лицо выглядело особо бледным и безжизненным - такими бесстрастно застывшими и безукоризненно совершенными обычно бывают мраморные изваяния в соборах, а не человеческие лица.
- Я искал вас, демуазель! - наконец, разжал он губы.
Графиня смущенно отвела глаза, чувствуя, как предательский румянец нечистой совести вновь наползает на её щеки.
- Я..., мы..., в общем, заблудились..., повернули не туда,- залепетала, запинаясь она,- и, вот...
- Вы поехали в сторону противоположную той, на которую я вам указал, - заметил мужчина,- и, конечно же, заблудились! Счастье ещё, что вам хватило ума не соваться в лес. Эта дорога ведет на старую заброшенную мельницу, и по ней давно уже никто не ездит, разве охотники в сезон отстрела оленей!
- Мне очень жаль, но нам надо в Бар!
Молодой человек небрежно пожал плечами.
- Чтобы попасть в Бар, нужно проехать мимо замка Шамбуаз,- пояснил он,- мой отец очень обеспокоился, не увидев вас у себя в гостях, и послал меня на поиски.
Стефка потихоньку приходила в себя, оправившись от первоначального испуга.
- Да,- торопливо согласилась она,- получилось неловко, из-за меня вы лишились отдыха. Но теперь вы убедились, что с нами все в порядке, и можете вернуться домой, а поутру, когда мои люди и ослики отдохнут, мы пустимся в дорогу уже в правильном направлении.
Возможно, что собеседник хотел возразить, но тут Стефка, бросив случайный взгляд на пепелище, заметила, что там ещё теплится какая-то искра. Страх перед холодом ночи заставил её отвлечься от незваного гостя на более насущные дела.
- О, простите, но...,- пробормотала она и спешно присев, начала совать в костер сухие листья и мелкие прутья,- пока совсем не потухло!
- Без вуали вы выглядите лучше,- сменил тему разговора и баронский сын, подыскав неподалеку подходящую корягу и с треском ломая её на сучья,- а вы уверены, что ваша родина - Эльзас, демуазель Иоланта?
Стефка сделала вид, что ужасно занята костром, но потом все-таки робко спросила.
- Почему вы задали мне такой вопрос?
Молодой человек хмыкнул, привязывая своего коня к дубу.
- Моя крестная мать из Эльзаса! У вас другой акцент..., необычный!
Стефка раскрыла было рот, чтобы сказать очередную ложь, и тут же растерянно его закрыла, потому что ничего не смогла придумать.
- Вы задаете столько вопросов,- спустя некоторое время раздраженно заметила она,- но так и не удосужились сами представиться!
Но мужчина сначала неторопливо нагреб кучу листвы, застелил их попоной, и только потом, держа в руках седельные сумки, обратился к настороженной собеседнице.
- Вы правы, демуазель, это недопустимое упущение с моей стороны! Меня зовут Рауль, Рауль де Сантрэ, с моим же отцом вы уже имели честь познакомиться! Хотите есть?
И он вытащил из седельной сумки солидный сверток.
Стефка хотела гордо отказаться, но её несчастный желудок так возмутился подобному решению, что даже не заурчал, а грозно зарычал.
- Я подумал,- Рауль между тем разложил на салфетке два куска отварного мяса, сыр и хлеб, мех с вином,- вы остались без обеда, и прихватил на всякий случай это с собой.
И не успела Стефания хотя бы раскрыть рот, чтобы поблагодарить его за такую заботу, как мигом подскочившие со своих мест Хельга и Тибо окружили плотным кольцом импровизированный стол. До этого они вполне удачно притворялись не просто спящими, мертвыми!
- Мясо,- с умилением пробормотала немка, жадно вдыхая аромат разложенной снеди,- мясо!
- Это дар небес, - деловито потер руки облизывающийся Тибо,- ниспосланный нам за жизнь безгрешную, вот оно мясо, ешь его!
И они с таким нетерпеливым ожиданием посмотрели на хозяйку, что та обреченно сложила руки для молитвы, но не успела она произнести и двух строф по-латыни, как шут скороговоркой выпалил остальные слова и вцепился в самый большой кусок мяса. Возмущенно вскрикнувшая Хельга схватила его за ухо, но тот настолько быстро затолкал мясо в рот, что чуть не подавился, стремясь как можно быстрее прожевать и проглотить отвоеванное.
- Бессовестный,- чуть не заплакала разочарованная немка,- да что б ты подавился!
Стефка глянула на наполнившиеся слезами глаза беременной женщины, и от жалости у неё сдавило сердце. Бедная Хельга, пределом её мечтаний всегда была колбаса, ну пусть хоть мясу порадуется!
- Ешь,- отдала она ей последний кусок,- я не хочу!
И преодолевая протест сведенного голодной судорогой желудка, протянула руку за сыром и хлебом.
Карлик, покончив с мясом, естественно принялся причитать и жаловаться.
- Никто Тибо вином не напоит, и сыру не отломит, все сами съедят, голодным спать ляжет дурак!
- Прорва, а не человек,- гневно щелкнула его по затылку Хельга,- куда в тебя вмещается? Сам ростом с вершок, а желудок что твой горшок! Дай графине хоть кусок в рот положить!
Стефка чуть не подавилась сыром, с опаской покосившись на сидящего напротив рыцаря, но тот наблюдал за разыгравшимся перед ним действом с невозмутимым выражением лица. Ничего в нем не дрогнуло и после слов Хельги. Может, он все-таки не понимал их?
И пока Тибо ловко тянул из-под носа все более выходящей из себя Хельги кусочки сыра и хлеба, Стефания рылась в вещах в поисках чашки под вино, и так не найдя ничего, растерянно развела руками.
- А, - махнул рукой шут, - можно и так! Подставит рот, мучимый жаждою дурак!
- Обойдешься, вино-то лакать, - оборвала его Хельга, - сначала донна Стефания!
Но она только отрицательно качнула головой.
- Мое платье итак грязное и пропыленное, если я ещё оболью его вином...
И тут же увидела вытянутую руку, в пальцах которой красовался позолоченный, резной кубок. Стефку даже в жар бросило, когда она поняла, что этот самый Рауль прекрасно понимает все их слова, и теперь знает, что они ему все время лгали.
Её безголовая прислуга, ясное дело, никаких выводов не сделала, лишь радостно взвизгнув при виде кубка.
Страшась даже поднять глаза на де Сантрэ, Стефка дождалась, когда Хельга наполнит кубок вином, и осторожно приложила его к губам. Такого вина графиня никогда ещё не пила! Оно было не просто сладким, а ещё настолько опьяняющим, что не успела она сделать и глотка, как веселая искрящаяся волна достигла пустого желудка, согрела все тело, и зажгла легким румянцем щеки.
- Вкусно! - удивленно прошептала юная женщина, и в несколько глотков допила содержимое.
И пока Хельга с Тибо яростно спорили, кому пить следующему, она изумленно прислушивалась к тому, что происходит внутри, наслаждаясь теплом и приятным головокружением.
Ей захотелось спать! И опьяневшая Стефка, под неумолчный гвалт своей свиты, улеглась на примятое ими ложе и немедля погрузилась в глубокий, как яма, сон.
Снилось ей нечто настолько необычное, что даже там, за пределами реальности, Стефка и то понимала, что подобное можно увидеть только во сне.
По-прежнему над её головой сияла полная луна, освещая ярким светом и дуб, под которым приютилась их маленькая компания, и лес у подножья холма, но она сама почему-то уже не спала под его утлой защитой, а стояла неподалеку, на самой вершине холма. Стояла, расправив руки и подставив разгоряченное вином лицо навстречу разгулявшемуся ветерку.
Стефка чувствовала себя странно - шальные веселые искры бежали по всему телу, делая его приятно легким, невесомым как перышко, и, казалось, только оттолкнись от земли и взлетишь высоко-высоко!
И тут она увидела, что к ней, грациозно прыгая из стороны в сторону по невидимым кочкам воздушной дороги, опускается, растопырив лапы, огромная белая кошка. Наша героиня никогда не видела барсов, но почему-то сразу же поняла, что перед ней представитель именно этого вида кошачьих.
Мягко спрыгнув с невидимого небесного пьедестала на землю, барс небрежно уселся напротив, подчеркнуто высокомерно обогнув хвостом лапы.
- Ну? - спросил он, тщательно облизавшись,- не скучно тебе брести сама не зная куда?
Стефка удивилась даже не тому, что с ней разговаривает кошка, а её осведомленности в своих делах.
- Я иду домой! - нахмурилась она.
- Дом,- мурлыкнул, лениво потягиваясь всем телом барс,- когда-то и у меня был дом... Это было так давно! А где твой дом, бедная овечка, где твой пастырь?
- Мой дом - замок Лукаши в Черном лесу!
- Да? - хмыкнула кошка, ярко блеснув изумрудом глаз. - Вещи, овечка, не всегда таковы, какими кажутся!
- Почему ты называешь меня овечкой?
- А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Сироткой, странницей, сестрой или, может быть, подругой?
- Меня зовут Стефания!
- Это просто кличка, разве она что-нибудь говорит о твоих чувствах, мыслях и душе?
- А как зовут тебя?- возмутилась она.
- Я? - барс внезапно вновь подпрыгнул на всех четырех лапах и оказался у самых её ног, - я тот, кто все знает и о пастырях, и об овечках, я тот, кому принадлежит весь этот мир! Хочешь, покажу тебе его?
Он был совсем рядом, и его белая шерсть в лунном свете казалось настолько мягкой, настолько пушистой, что Стефания поневоле протянула руку и очарованно коснулась пальцами меха. Он был шелковистым и приятным на ощупь!
Кошка довольно заурчала, нежась под её рукой, а потом и вовсе легла на землю, прогнув спину.
- Садись, не бойся, я покатаю тебя по небу!
Стефка невольно улыбнулась - ну надо же, чего только не приснится во сне?
- А на луну,- рассмеялась она,- ты можешь отвезти меня на луну?
- Могу,- небрежно ударила хвостом кошка,- только что там хорошего? Пусто, холодно! Садись!
"Это сон, всего лишь чудесный сказочный сон!" - преодолела она в себе неизвестно откуда взявшийся страх, решительно перекинув ногу через бархатистую мощную спину, и... началось!
Кошка, распушив по ветру хвост, дикими скачками понеслась прямо в высоту, туда к разбушевавшейся луне, к тускло сияющим звездам. Ветер все сильнее и сильнее дул Стефании в лицо, дуб внизу казался не больше наперстка! Буйным весельем и опьянением скачкой закружилась голова, и куда-то с тела исчезла вся одежда, но та была явно лишней в этой сумасшедшей вакханалии движения среди звезд и воздушных потоков.
- О-о-хо-хо! - в кураже закричала наша героиня, обхватив шею барса, и прилегая к нему всей грудью,- быстрее, быстрее!
- А ты смелая, малышка! - проурчал тот.
И вдруг помчался настолько быстро, что растерянная Стефка, не совладав со скоростью, почувствовала, что её руки беспомощно скользят по шелковистому меху в отчаянной попытке зацепиться, и она падает..., падает..., падает в бездну со столь головокружительной высоты...
- Ну, вот, а во всем виноват ты и твоя уникальная прожорливость,- услышала сквозь сон Стефания привычную перебранку своих слуг и обрадовалась ей, как райской музыке.
Она все ещё находилась под впечатлением от своего необычного сновидения, когда торопливо распахнула ресницы и с облегчением увидела Тибо и Хельгу.
- Ох, донна,- обрадовалась немка, завидев проснувшуюся госпожу,- вы так крепко спали, что мы испугались, как бы этот шевалье не опоил вас!
"Значит это, все-таки, был сон!" - почему-то сердце резануло сожаление.
Стефка села на своем импровизированном ложе с легкой головной болью и ломотой во всем теле.
- А где мессир Рауль? - спросила она без особого интереса.
Но Хельга только переглянулась с Тибо со странным выражением лица.
- Исчез,- развела та руками,- был, и нет! Зато..., вот!
И она растерянным жестом показала на расстилающийся у подножья холма лес.
Стефка недоуменно посмотрела в указанном направлении и невольно раскрыла рот от удивления.
Это не было тем лесом, мимо которого они ехали вчерашней ночью. Да что там, вообще не могло существовать в реальности!
Чистенький, как будто выметенный прилежной хозяйкой лесной массив поражал отсутствием валежника, сухих листьев или разросшегося кустарника. Могучие исполины дубы шелестели по-летнему зеленой листвой, алели живописные листья клена, а земля между деревьями была выслана настолько яркой изумрудной травой, с островками бархатистого мха, что если бы все это вышло из-под кисти художника, того обвинили в отсутствии вкуса. Лес был не столь прекрасен, сколько неправдоподобен!
И прямо перед путешественниками расстилалась вымощенная блестящими белыми камнями дорога, ведущая вглубь чащи через старинный, увитый диким виноградом акведук.
- Морок, - довольно точно определил происходящее хмурый Тибо,- такой лес без изъяна может померещиться только спьяна! Нужно побыстрее убираться отсюда, пока совсем не стало худо!
Но тут легкий ветерок донес откуда-то восхитительный запах свежеиспеченных пирогов. И наши по-прежнему голодные путники захлебнулись слюной.
- Мы только спросим, нельзя ли нам купить свежего хлеба в дорогу?- живо подскочила с места Хельга.- Одному Богу известно, как далеко отсюда находится ближайшая харчевня, что же теперь, умирать с голоду? А вы, ваша светлость, подождите нас здесь!
- Я не пойду туда,- уперся шут,- там всех нас ждет какая-то беда!
- Тогда я пойду одна!
Стефка глянула на оживившееся при запахах пищи лицо служанки, и тяжело вздохнула. Хельга носила ребенка и, конечно же, не могла долго выдержать без пищи, но и отправлять её одну в такое странное место хозяйке не позволяла совесть. Она помолилась и решительно оседлала своего ослика.
- Ждите меня здесь!
Но не успела графиня проехать и двух шагов, как сзади в седло плюхнулся Тибо.
- Если у кого-то вместо головы репа,- буркнул он,- то на ум не надо сетовать! Соваться в место колдовское сможем мы и трое!
