- А куда вы собираетесь идти, на ночь глядя?
- Куда угодно! Он может появиться в любую минуту,- взволнованно всхлипнула Стефка,- я и так вздрагиваю от каждого звука. Наверное, ждет глубокой ночи!
Доктор согласно качнул головой. Днем в их квартале было бесполезно врываться в дом к магистру университета - распоясавшиеся школяры могли, защищая любимого учителя, солидно намять бока даже городской страже, не то, что прислуге какого-то никому неведомого человека.
- Я, кажется, знаю, где вас спрятать, только это место вряд ли придется по душе порядочной женщине! - тихо пробормотал он, с сомнением глядя на понурую фигурку собеседницы.
- Мне подойдет любое место!- горячо возразила воспрянувшая духом Стефка.
Уж если она ужилась с Жервезой, то ей подойдет даже монастырь со строгим уставом! Но место, которое ей неожиданно предложил лекарь, располагалось, как бы помягче выразиться, на противоположном конце от обителей!
- Вы ведь знаете, что у меня довольно тесные отношения с девицами легкого поведения,- смущенно пояснил де Монтрей,- они постоянно вьются вокруг школяров в поисках заработков. И всякое случается, поэтому я часто помогаю этим несчастным созданиям, когда они заболевают. Так вот, я бы мог вас спрятать в их квартале! Мами-ля-Тибод - владелица нескольких крупнейших домов терпимости с улицы Глатиньи, моя старая должница. Не побрезгуете ли вы принять помощь от потаскух?
Ему удалось озадачить нашу героиню! Она даже не знала, как среагировать на столь экстравагантное предложение. Шлюхи? На мгновение перед внутренним взором предстала потрясающая крестом разгневанная бабка Анелька, и графиня, испуганно передернувшись, едва пришла в себя от неприятного видения, но с другой стороны - если только так она могла избавиться от преследований де Сантрэ, то...
- Какая разница, кто меня спрячет, - обреченно поникла головой Стефка, - лишь бы сбить со следа барона!
- Тогда в путь,- решительно предложил доктор,- сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
- Нисколько,- она безразлично пожала плечами,- я готова выйти из дома прямо сейчас, только прихвачу Тибо, да возьму свой узел!
Когда они появились на кухне, Жервеза уже спала, а Тибо дремал на лавке неподалеку от очага. Стефка с сожалением посмотрела на уютные стены с развешанными кастрюлями и сковородами, и сердце сжалось от тоски - что не говори, но после замка Лукаши это было её первое убежище, надежный приют, где она отдохнула и душой, и телом, но, увы, приходилось в спешке его покидать.
- Может, Тибо вы оставите здесь? - тихо предложил профессор.
Стефка чуть ли не с религиозным благоговеньем посмотрела на его голову, ища скрытого до поры до времени нимба местного святого. Такое предложение мог сделать только человек, обладающий неизмеримой добротой и ангельским терпением.
Но сам Тибо не собирался за свой счет пробивать для парижского лекаря дорогу в рай. Он подскочил со своего места, как мячик, едва заметив в руках у хозяйки маленький узелок с вещами.
- Донна не оставит своего шута на этой кухне, где даже мухи от скуки протухли? Тибо от тоски умрет, он итак уже давно не ест и не пьет! Моя госпожа - добрая графиня, а не эта толстуха - гнилая вонючая дыня! - заскулил он, мертвой хваткой вцепившись в её юбки.
Что ж, как говорится, каждый в этой жизни несет свой крест - даже если это не сколоченные две жерди, а шустрый и злоязычный карлик. Графиня вздохнула и, присев, застегнула на заплаканном шуте щегольской плащ с капюшоном.
- Пошли!
Идти он, конечно же, отказался - мол, ночная дорога изобиловала неровностями и грязью, и поэтому бессовестный Тибо весьма ловко пристроился за спиной тяжело вздохнувшего лекаря, а Стефка помимо своего узелка ещё и вынуждена была тащить по темным улицам его увесистый узел!
- Что у тебя там, камни?!- недовольно осведомилась она, спотыкаясь на рытвинах.
- Основное снаряжение - колпак шута! - нагло огрызнулся тот, - мне без него - никуда! Колокольчики мерку серебра весят, так зазвонят, что мертвого воскресят!
Стефка чуть не умерла на месте от злости. Они столько времени голодали, считали каждый грош, обрекали себя на кучу неприятностей, а этот охальник тащил в своем узле уйму серебра! Что на это можно было сказать?
- Дурак!
- А кто спорит? Это мой хлеба кусок, мне умным нельзя быть даже часок!
УЛИЦА ГЛАТИНЬИ.
Фонарь в руке лекаря давал мало света, но и от него был немалый прок.
Стоило только, какой-нибудь подозрительной фигуре угрожающе пересечь их путь, как, узнав мэтра, им сразу же уступали с извинениями дорогу. Доктора действительно хорошо знали и уважали парижские бродяги.
- Девушек бояться не надо,- между тем, говорил де Монтрэй, ещё и умудряясь поддерживать спутницу под локоть на особо труднопроходимых участках дороги,- они неплохие, и редко какая не явилась жертвой обмана со стороны мужчин. Я ни разу не встречал ни одной женщины, которая бы примкнула к этому ремеслу по собственному желанию. Чаще всего все происходит в силу различных обстоятельств. Видишь ли, блудницами не рождаются - это выдумки бесчестных развратников! Девушки становятся на эту дорожку из-за того, что, во-первых, им платят гораздо больше, чем, скажем, служанкам, а во-вторых, из-за кажущейся легкости ремесла. Это потом, когда несчастная погрузится уже по самую макушку в эту грязь, она начинает понимать, что лучше иметь более скромный кусок хлеба, да более твердую почву под ногами. Обидно, что все начинается, как правило, с любви!
Здесь мэтр умолк и о чем-то быстро переговорил с очередным, встретившимся на дороге оборванцем, который, громко шлепая ногами, скрылся в темноте прилегающих улиц.
- На красивых девушек обращают внимание быстрее, чем на их менее приглядных товарок. А природа скупа - обычно дав красоту, она редко её обладательницу награждает таким же умом. И вот, представьте, крутится возле такой красивой простушки хорошо одетый кавалер, куда более привлекательный, чем скажем, подмастерье из соседней лавки, сулит любовь, богатство, красивые платья. Девушка и отдает ему сердце, да кое-что еще в придачу. А получив своё, развратник тут же исчезает, зато о падении, как правило, узнают все! И пошло, и поехало - и мать с отцом могут выгнать из дома, и соседки плюются вслед, а желающие пройти по протоптанной дорожке тут как тут! Появляется пронюхавшая о легкой добыче сводня, и всё, бедняжка уже зарабатывает себе на жизнь в постелях борделей!
Стефка изумленно слушала эту защитную речь. Голос де Монтрея звучал грустно и одновременно сочувственно, рассказывая о бедах тех, ремесло которых стало символом грязи, греха и порока.
- Вся зараза, какая есть в городе - их, каких болезней только не подхватывают, бедняжки! Я всегда им помогаю, чем могу, но иногда и мое искусство бессильно. А уж когда состарятся! Нет зрелища более душераздирающего, чем потерявшая клиентов куртизанка. Вся больная и измотанная, нет у неё ни семьи, ни крова над головой, никому она не нужна, все презирают и отталкивают. Я таким всегда подаю на паперти в первую очередь, уж больно мне их жалко!
Озадаченная Стефка не понимала природу такого горячего сочувствия мэтра к падшим девицам, но с другой стороны, её жизнь в последнее время настолько причудливо изменилась, что осуждать кого-либо она то же не бралась. Графиня вспомнила, как в свое время пострадала от людской несправедливости несчастная Хельга, в одночасье потерявшая всё, да ещё и наказанная кнутом палача за бессердечие любовника и родной матери. Назвать простодушную немку развратницей у неё язык не поворачивался, и, если на то пошло, что можно было сказать об их далеко не невинных забавах с де Сантрэ? Разве она не стала жертвой обмана? Да, судьба иногда нам преподносит трудно разрешимые дилеммы!
Так за разговором спутники миновали Новый мост и оказались в Сите, где и находилась улица Глатиньи. Вместе с другими такими же, занятыми домами терпимости, она примыкала к церкви Сен-Мерри, из которой сделали приход для себя девицы легкого поведения, живущие по соседству.
Если весь город вокруг уже затихал и отходил ко сну, то здесь жизнь кипела. Окна и двери были широко распахнуты и ярко освящены, на порогах стояли развязанные девицы и перекидывались скабрезными шутками с прохаживающимися вдоль улицы мужчинами. У некоторых домов на входе стояли зазывающие клиентов сводни, во всю расхваливающие свой специфический товар в таких выражениях, что у нашей героини покраснели не только щеки, но и, казалось, даже пятки на ногах.
- Опустите пониже капюшон,- тихо посоветовал де Монтрей, - держитесь ко мне поближе и не крутите по сторонам головой - не на что вам тут смотреть!
Испуганная Стефка послушно натянула на глаза края капюшона, с трудом соображая, как она будет дальше передвигаться, если ничего не видит. Но вскоре спутники оказались у порога двухэтажного дома, из которого шум разнузданных голосов и женского радостного визга свободно выплескивался на улицу.
- Как же, как же,- прошамкала беззубая сводня на пороге,- прибегал от вас оборванец, Мами-ля-Тибод вас ждет с черного хода, профессор.
Мужчина и женщина обошли дом, и через заднюю калитку попали в небольшой темный дворик, а оттуда через двери черного хода очутились на кухне, где, не смотря на поздний час, сновали туда-сюда со снедью кухарки и шустрые подростки.
Несмотря на занятость, все почтительно раскланялись с доктором. Гости поднялись по крутой винтовой лестнице на второй этаж и оказались в темном коридоре, куда выходили двери нескольких комнат. Женщина даже под капюшоном съежилась от неловкости, услышав, какие откровенные звуки доносятся из-за них.
Они находились в самом сердце борделя, но доктор уверенным шагом провел свою спутницу в самую дальнюю с распахнутой настежь дверью комнату около большой лестницы вниз, где за столом с конторкой сидела приятная пожилая женщина с серьезным и благожелательным лицом. Стефке она напомнила почему-то герцогиню Баварскую - они были схожи как родные сестры, если бы...
- Ах, мэтр, это вы?- удивилась та, приветливо улыбаясь,- что же вам понадобилось в нашем квартале в это время суток, да ещё в сопровождении девушки? Неужели старая мегера Жервеза довела вас до того, что вы вынуждены ходить с милашкой в поисках угла по публичным домам?
- Нет, Мами,- вздохнул в ответ доктор,- я к тебе не за развлечениями, а по делу. Вот этой женщине нужна помощь, и я прошу тебя дать ей крышу над головой.
- Девчонке нужна работа?- сразу стала деловитой хозяйка.
- Нет, Мами, ей нужно только убежище! - вежливо пояснил де Монтрей.
Та непонимающим взглядом посмотрела на визитера, а потом весело рассмеялась.
- Убежище? У меня? Здесь все время отирается уйма народа, не говоря о королевском бальи, который с нас скоро последнюю рубашку снимет! Так и рыскает! Деньги уже прямо под подолом у девочек ищет! Кого мы можем укрыть? Уж лучше сразу малышку выставить на площадь, может, хоть в толпе затеряется!
- Она скрывается не от закона,- терпеливо объяснил доктор,- а от своего бывшего любовника. Он человек из титулованной знати и в твой вертеп не сунется.
- О, здесь иногда и не такие появляются,- снисходительно усмехнулась Мами,- если бы ты знал, какое распутное у нас дворянство! И как они ещё умудряются размножаться со своими женами, когда только извращенная похоть способна привести их хилые орудия в боевую готовность!
Стефка про себя мрачно хмыкнула, вспомнив о собственном супруге. Хилое не хилое, но все-таки дона Мигеля, очевидно, тоже не тянуло на скромные постельные утехи с законной половиной!
- Но ты ведь не будешь её выпускать к гостям,- выдержке де Монтрея, казалось, не было предела, - я прошу просто спрятать женщину у себя. Ей подойдет любое помещение с крепкой, закрывающейся на засов, дверью. Приюти её на какое-то время, за еду и крышу над головой я заплачу!
- Не обижайте меня, мэтр,- нахмурилась Мами,- не возьму я с вас денег, и так за многое по гроб обязана! И просьбу вашу попытаюсь выполнить, хотя свободных комнат у меня не бывает - девочки по очереди водят клиентов! Но для вас я что-нибудь придумаю. Подождите здесь!
С этими словами хозяйка вышла из-за стола, и Стефка изумленно округлила глаза . Мами за конторкой смотрелась нормальной женщиной, а когда встала на ноги, оказалось, что это карлица на коротких ножках. Но удивилась не только графиня, раздалось какое-то нечленораздельное хрюканье, и после глухого удара о пол, перед ними предстал спешно приводящий себя в порядок Тибо.
- Это ещё кто? - недовольно нахмурилась Мами,- вы же доктор говорили только о женщине?
- Меня зовут Тибо, красотка,- умильно растянул губы гаер,- я шут, пока владею глоткой! Могу я девок развлекать, и как блоха перед клиентами скакать. Мне нужен и всего кусочек хлеба, чтоб дотянуть до вознесения на небо!
- Бездельник и плут!- тот час проницательно припечатала карлица.
- Кровопивец,- с тяжелым вздохом впервые подала голос Стефания,- это мой младший брат!
- Младший,- удивилась Мами, - так ему же уже лет тридцать! Или тебе самой за сорок?
Графиня поперхнулась, с ужасом глядя на своего "малыша" - она почему-то была уверена, что тот ещё подросток. Открытие потрясло её настолько, что женщина потеряла дар речи. Зато нашелся карлик.
- Моя сестра сказать хотела, не младший я, а ростом так себе, малой! Какое, впрочем, вам до лет моих особо дело, я все равно горбатый и кривой!
- Кормить его будете сами, мэтр,- пришла к выводу хозяйка,- такие болтуны обычно прожорливые, как стая ворон! А мы сами едва концы с концами сводим! Сейчас я приду!
И карлица, переваливаясь из стороны в сторону на кривых ножках, скрылась во мраке коридора.
- Как она с такой внешностью может этим заниматься?- с недоумением спросила Стефка доктора.
- Здесь можно увидеть все, что угодно,- тяжело вздохнул де Монтрей, откидывая с её лица капюшон,- вы не представляете себе, Стефания, как извращен порок. Пусть Мами и не отличается статью, зато с головой у неё все в порядке.
Тибо же даже подпрыгнул от возмущения.
- Пусть карлики и не верзилы,- обиженно прошипел он, и красноречиво ударил себя в место пониже живота,- но кое на чего они всегда находят силы!
Не успела Стефка отреагировать на эту сомнительную похвальбу затрещиной, как в комнату вернулась хозяйка. Увидев открытое лицо гостьи, она даже присвистнула.
- Вот так красотка! Она бы смогла неплохо заработать, если у неё есть, хотя бы какой-нибудь разум в хорошенькой головке!
- Выкинь это из головы,- рассердился доктор,- я оставляю у тебя в руках мою будущую жену и надеюсь, что хотя бы из признательности, о которой мне постоянно толкуешь, ты оставишь девушку в покое!
- Не сердитесь, мэтр,- примиряющее растянула губы Мами,- я буду беречь Ангелочка, как зеницу ока! Но если она вдруг сама...
- Тогда больше ко мне своих девиц не присылай,- резко возразил де Монтрей,- пусть их лечат другие лекари!
Стефка тогда и не подозревала, что данная Мами кличка прилипнет к ней, как репей, и что в мире публичных домов за ней прочно закрепится прозвище Ангелочка.
- Куда угодно! Он может появиться в любую минуту,- взволнованно всхлипнула Стефка,- я и так вздрагиваю от каждого звука. Наверное, ждет глубокой ночи!
Доктор согласно качнул головой. Днем в их квартале было бесполезно врываться в дом к магистру университета - распоясавшиеся школяры могли, защищая любимого учителя, солидно намять бока даже городской страже, не то, что прислуге какого-то никому неведомого человека.
- Я, кажется, знаю, где вас спрятать, только это место вряд ли придется по душе порядочной женщине! - тихо пробормотал он, с сомнением глядя на понурую фигурку собеседницы.
- Мне подойдет любое место!- горячо возразила воспрянувшая духом Стефка.
Уж если она ужилась с Жервезой, то ей подойдет даже монастырь со строгим уставом! Но место, которое ей неожиданно предложил лекарь, располагалось, как бы помягче выразиться, на противоположном конце от обителей!
- Вы ведь знаете, что у меня довольно тесные отношения с девицами легкого поведения,- смущенно пояснил де Монтрей,- они постоянно вьются вокруг школяров в поисках заработков. И всякое случается, поэтому я часто помогаю этим несчастным созданиям, когда они заболевают. Так вот, я бы мог вас спрятать в их квартале! Мами-ля-Тибод - владелица нескольких крупнейших домов терпимости с улицы Глатиньи, моя старая должница. Не побрезгуете ли вы принять помощь от потаскух?
Ему удалось озадачить нашу героиню! Она даже не знала, как среагировать на столь экстравагантное предложение. Шлюхи? На мгновение перед внутренним взором предстала потрясающая крестом разгневанная бабка Анелька, и графиня, испуганно передернувшись, едва пришла в себя от неприятного видения, но с другой стороны - если только так она могла избавиться от преследований де Сантрэ, то...
- Какая разница, кто меня спрячет, - обреченно поникла головой Стефка, - лишь бы сбить со следа барона!
- Тогда в путь,- решительно предложил доктор,- сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
- Нисколько,- она безразлично пожала плечами,- я готова выйти из дома прямо сейчас, только прихвачу Тибо, да возьму свой узел!
Когда они появились на кухне, Жервеза уже спала, а Тибо дремал на лавке неподалеку от очага. Стефка с сожалением посмотрела на уютные стены с развешанными кастрюлями и сковородами, и сердце сжалось от тоски - что не говори, но после замка Лукаши это было её первое убежище, надежный приют, где она отдохнула и душой, и телом, но, увы, приходилось в спешке его покидать.
- Может, Тибо вы оставите здесь? - тихо предложил профессор.
Стефка чуть ли не с религиозным благоговеньем посмотрела на его голову, ища скрытого до поры до времени нимба местного святого. Такое предложение мог сделать только человек, обладающий неизмеримой добротой и ангельским терпением.
Но сам Тибо не собирался за свой счет пробивать для парижского лекаря дорогу в рай. Он подскочил со своего места, как мячик, едва заметив в руках у хозяйки маленький узелок с вещами.
- Донна не оставит своего шута на этой кухне, где даже мухи от скуки протухли? Тибо от тоски умрет, он итак уже давно не ест и не пьет! Моя госпожа - добрая графиня, а не эта толстуха - гнилая вонючая дыня! - заскулил он, мертвой хваткой вцепившись в её юбки.
Что ж, как говорится, каждый в этой жизни несет свой крест - даже если это не сколоченные две жерди, а шустрый и злоязычный карлик. Графиня вздохнула и, присев, застегнула на заплаканном шуте щегольской плащ с капюшоном.
- Пошли!
Идти он, конечно же, отказался - мол, ночная дорога изобиловала неровностями и грязью, и поэтому бессовестный Тибо весьма ловко пристроился за спиной тяжело вздохнувшего лекаря, а Стефка помимо своего узелка ещё и вынуждена была тащить по темным улицам его увесистый узел!
- Что у тебя там, камни?!- недовольно осведомилась она, спотыкаясь на рытвинах.
- Основное снаряжение - колпак шута! - нагло огрызнулся тот, - мне без него - никуда! Колокольчики мерку серебра весят, так зазвонят, что мертвого воскресят!
Стефка чуть не умерла на месте от злости. Они столько времени голодали, считали каждый грош, обрекали себя на кучу неприятностей, а этот охальник тащил в своем узле уйму серебра! Что на это можно было сказать?
- Дурак!
- А кто спорит? Это мой хлеба кусок, мне умным нельзя быть даже часок!
УЛИЦА ГЛАТИНЬИ.
Фонарь в руке лекаря давал мало света, но и от него был немалый прок.
Стоило только, какой-нибудь подозрительной фигуре угрожающе пересечь их путь, как, узнав мэтра, им сразу же уступали с извинениями дорогу. Доктора действительно хорошо знали и уважали парижские бродяги.
- Девушек бояться не надо,- между тем, говорил де Монтрэй, ещё и умудряясь поддерживать спутницу под локоть на особо труднопроходимых участках дороги,- они неплохие, и редко какая не явилась жертвой обмана со стороны мужчин. Я ни разу не встречал ни одной женщины, которая бы примкнула к этому ремеслу по собственному желанию. Чаще всего все происходит в силу различных обстоятельств. Видишь ли, блудницами не рождаются - это выдумки бесчестных развратников! Девушки становятся на эту дорожку из-за того, что, во-первых, им платят гораздо больше, чем, скажем, служанкам, а во-вторых, из-за кажущейся легкости ремесла. Это потом, когда несчастная погрузится уже по самую макушку в эту грязь, она начинает понимать, что лучше иметь более скромный кусок хлеба, да более твердую почву под ногами. Обидно, что все начинается, как правило, с любви!
Здесь мэтр умолк и о чем-то быстро переговорил с очередным, встретившимся на дороге оборванцем, который, громко шлепая ногами, скрылся в темноте прилегающих улиц.
- На красивых девушек обращают внимание быстрее, чем на их менее приглядных товарок. А природа скупа - обычно дав красоту, она редко её обладательницу награждает таким же умом. И вот, представьте, крутится возле такой красивой простушки хорошо одетый кавалер, куда более привлекательный, чем скажем, подмастерье из соседней лавки, сулит любовь, богатство, красивые платья. Девушка и отдает ему сердце, да кое-что еще в придачу. А получив своё, развратник тут же исчезает, зато о падении, как правило, узнают все! И пошло, и поехало - и мать с отцом могут выгнать из дома, и соседки плюются вслед, а желающие пройти по протоптанной дорожке тут как тут! Появляется пронюхавшая о легкой добыче сводня, и всё, бедняжка уже зарабатывает себе на жизнь в постелях борделей!
Стефка изумленно слушала эту защитную речь. Голос де Монтрея звучал грустно и одновременно сочувственно, рассказывая о бедах тех, ремесло которых стало символом грязи, греха и порока.
- Вся зараза, какая есть в городе - их, каких болезней только не подхватывают, бедняжки! Я всегда им помогаю, чем могу, но иногда и мое искусство бессильно. А уж когда состарятся! Нет зрелища более душераздирающего, чем потерявшая клиентов куртизанка. Вся больная и измотанная, нет у неё ни семьи, ни крова над головой, никому она не нужна, все презирают и отталкивают. Я таким всегда подаю на паперти в первую очередь, уж больно мне их жалко!
Озадаченная Стефка не понимала природу такого горячего сочувствия мэтра к падшим девицам, но с другой стороны, её жизнь в последнее время настолько причудливо изменилась, что осуждать кого-либо она то же не бралась. Графиня вспомнила, как в свое время пострадала от людской несправедливости несчастная Хельга, в одночасье потерявшая всё, да ещё и наказанная кнутом палача за бессердечие любовника и родной матери. Назвать простодушную немку развратницей у неё язык не поворачивался, и, если на то пошло, что можно было сказать об их далеко не невинных забавах с де Сантрэ? Разве она не стала жертвой обмана? Да, судьба иногда нам преподносит трудно разрешимые дилеммы!
Так за разговором спутники миновали Новый мост и оказались в Сите, где и находилась улица Глатиньи. Вместе с другими такими же, занятыми домами терпимости, она примыкала к церкви Сен-Мерри, из которой сделали приход для себя девицы легкого поведения, живущие по соседству.
Если весь город вокруг уже затихал и отходил ко сну, то здесь жизнь кипела. Окна и двери были широко распахнуты и ярко освящены, на порогах стояли развязанные девицы и перекидывались скабрезными шутками с прохаживающимися вдоль улицы мужчинами. У некоторых домов на входе стояли зазывающие клиентов сводни, во всю расхваливающие свой специфический товар в таких выражениях, что у нашей героини покраснели не только щеки, но и, казалось, даже пятки на ногах.
- Опустите пониже капюшон,- тихо посоветовал де Монтрей, - держитесь ко мне поближе и не крутите по сторонам головой - не на что вам тут смотреть!
Испуганная Стефка послушно натянула на глаза края капюшона, с трудом соображая, как она будет дальше передвигаться, если ничего не видит. Но вскоре спутники оказались у порога двухэтажного дома, из которого шум разнузданных голосов и женского радостного визга свободно выплескивался на улицу.
- Как же, как же,- прошамкала беззубая сводня на пороге,- прибегал от вас оборванец, Мами-ля-Тибод вас ждет с черного хода, профессор.
Мужчина и женщина обошли дом, и через заднюю калитку попали в небольшой темный дворик, а оттуда через двери черного хода очутились на кухне, где, не смотря на поздний час, сновали туда-сюда со снедью кухарки и шустрые подростки.
Несмотря на занятость, все почтительно раскланялись с доктором. Гости поднялись по крутой винтовой лестнице на второй этаж и оказались в темном коридоре, куда выходили двери нескольких комнат. Женщина даже под капюшоном съежилась от неловкости, услышав, какие откровенные звуки доносятся из-за них.
Они находились в самом сердце борделя, но доктор уверенным шагом провел свою спутницу в самую дальнюю с распахнутой настежь дверью комнату около большой лестницы вниз, где за столом с конторкой сидела приятная пожилая женщина с серьезным и благожелательным лицом. Стефке она напомнила почему-то герцогиню Баварскую - они были схожи как родные сестры, если бы...
- Ах, мэтр, это вы?- удивилась та, приветливо улыбаясь,- что же вам понадобилось в нашем квартале в это время суток, да ещё в сопровождении девушки? Неужели старая мегера Жервеза довела вас до того, что вы вынуждены ходить с милашкой в поисках угла по публичным домам?
- Нет, Мами,- вздохнул в ответ доктор,- я к тебе не за развлечениями, а по делу. Вот этой женщине нужна помощь, и я прошу тебя дать ей крышу над головой.
- Девчонке нужна работа?- сразу стала деловитой хозяйка.
- Нет, Мами, ей нужно только убежище! - вежливо пояснил де Монтрей.
Та непонимающим взглядом посмотрела на визитера, а потом весело рассмеялась.
- Убежище? У меня? Здесь все время отирается уйма народа, не говоря о королевском бальи, который с нас скоро последнюю рубашку снимет! Так и рыскает! Деньги уже прямо под подолом у девочек ищет! Кого мы можем укрыть? Уж лучше сразу малышку выставить на площадь, может, хоть в толпе затеряется!
- Она скрывается не от закона,- терпеливо объяснил доктор,- а от своего бывшего любовника. Он человек из титулованной знати и в твой вертеп не сунется.
- О, здесь иногда и не такие появляются,- снисходительно усмехнулась Мами,- если бы ты знал, какое распутное у нас дворянство! И как они ещё умудряются размножаться со своими женами, когда только извращенная похоть способна привести их хилые орудия в боевую готовность!
Стефка про себя мрачно хмыкнула, вспомнив о собственном супруге. Хилое не хилое, но все-таки дона Мигеля, очевидно, тоже не тянуло на скромные постельные утехи с законной половиной!
- Но ты ведь не будешь её выпускать к гостям,- выдержке де Монтрея, казалось, не было предела, - я прошу просто спрятать женщину у себя. Ей подойдет любое помещение с крепкой, закрывающейся на засов, дверью. Приюти её на какое-то время, за еду и крышу над головой я заплачу!
- Не обижайте меня, мэтр,- нахмурилась Мами,- не возьму я с вас денег, и так за многое по гроб обязана! И просьбу вашу попытаюсь выполнить, хотя свободных комнат у меня не бывает - девочки по очереди водят клиентов! Но для вас я что-нибудь придумаю. Подождите здесь!
С этими словами хозяйка вышла из-за стола, и Стефка изумленно округлила глаза . Мами за конторкой смотрелась нормальной женщиной, а когда встала на ноги, оказалось, что это карлица на коротких ножках. Но удивилась не только графиня, раздалось какое-то нечленораздельное хрюканье, и после глухого удара о пол, перед ними предстал спешно приводящий себя в порядок Тибо.
- Это ещё кто? - недовольно нахмурилась Мами,- вы же доктор говорили только о женщине?
- Меня зовут Тибо, красотка,- умильно растянул губы гаер,- я шут, пока владею глоткой! Могу я девок развлекать, и как блоха перед клиентами скакать. Мне нужен и всего кусочек хлеба, чтоб дотянуть до вознесения на небо!
- Бездельник и плут!- тот час проницательно припечатала карлица.
- Кровопивец,- с тяжелым вздохом впервые подала голос Стефания,- это мой младший брат!
- Младший,- удивилась Мами, - так ему же уже лет тридцать! Или тебе самой за сорок?
Графиня поперхнулась, с ужасом глядя на своего "малыша" - она почему-то была уверена, что тот ещё подросток. Открытие потрясло её настолько, что женщина потеряла дар речи. Зато нашелся карлик.
- Моя сестра сказать хотела, не младший я, а ростом так себе, малой! Какое, впрочем, вам до лет моих особо дело, я все равно горбатый и кривой!
- Кормить его будете сами, мэтр,- пришла к выводу хозяйка,- такие болтуны обычно прожорливые, как стая ворон! А мы сами едва концы с концами сводим! Сейчас я приду!
И карлица, переваливаясь из стороны в сторону на кривых ножках, скрылась во мраке коридора.
- Как она с такой внешностью может этим заниматься?- с недоумением спросила Стефка доктора.
- Здесь можно увидеть все, что угодно,- тяжело вздохнул де Монтрей, откидывая с её лица капюшон,- вы не представляете себе, Стефания, как извращен порок. Пусть Мами и не отличается статью, зато с головой у неё все в порядке.
Тибо же даже подпрыгнул от возмущения.
- Пусть карлики и не верзилы,- обиженно прошипел он, и красноречиво ударил себя в место пониже живота,- но кое на чего они всегда находят силы!
Не успела Стефка отреагировать на эту сомнительную похвальбу затрещиной, как в комнату вернулась хозяйка. Увидев открытое лицо гостьи, она даже присвистнула.
- Вот так красотка! Она бы смогла неплохо заработать, если у неё есть, хотя бы какой-нибудь разум в хорошенькой головке!
- Выкинь это из головы,- рассердился доктор,- я оставляю у тебя в руках мою будущую жену и надеюсь, что хотя бы из признательности, о которой мне постоянно толкуешь, ты оставишь девушку в покое!
- Не сердитесь, мэтр,- примиряющее растянула губы Мами,- я буду беречь Ангелочка, как зеницу ока! Но если она вдруг сама...
- Тогда больше ко мне своих девиц не присылай,- резко возразил де Монтрей,- пусть их лечат другие лекари!
Стефка тогда и не подозревала, что данная Мами кличка прилипнет к ней, как репей, и что в мире публичных домов за ней прочно закрепится прозвище Ангелочка.
