Глава 1.
За всю жизнь мне было нестерпимо больно лишь два раза. Когда прищемила палец дверью кладовки в 5 лет и когда получила удар копытом от нашей лошади в 12 лет. Сейчас наступил неожиданный третий раз, когда Элиас Говардсон делал предложение Марии Кларкен.
– Станешь ли ты моей любимой и драгоценной женой, милая мисс Кларкен? – с робкой улыбкой спрашивал он.
Щеки Марии тронул румянец. Она опустила глаза и тихо, но чувственно ответила:
– С искренним желанием, мистер Говардсон.
Он прижал ее руки к своей груди, потянулся вперед...
Тут я уже отвернулась, не в силах созерцать эту наимелейшую и в дребезги разбивающую мое сердце сцену.
Как, ну как так могло получиться, что Элиас делает предложение этой пресной и совсем неинтересной Марии? На ее месте должна быть я! Как же несправедливо.
Глаза защипало, и я сильно зажмурилась, пытаясь предотвратить слезы, готовые хлынуть потоком. В груди так больно сдавило, что стало тяжело дышать. Лучше убраться отсюда, пока люди вокруг не заметили мое странное поведение.
Как и полагалось по традиции нашего города, юноши делали предложения своим избранницам на главной площади. Считалось, что чем больше людей станут свидетелями такого прекрасного события, тем счастливее будут семейные узы молодых. И еще два месяца назад я представляла здесь себя. Эта толпа горожан должна была сейчас поздравлять и хлопать в ладоши мне, а не Марии.
– Целуй! Целуй! – начали скандировать люди.
О нет, только не это! Я точно не выдержу. Уже не думая о приличиях, я ускорила шаг, бесцеремонно расталкивая людей и то и дело спотыкаясь о выпирающие булыжники мостовой.
– Эй, полегче, девочка! – донеслось недовольно.
– Простите, – с трудом выдавила я. Дышать было настолько тяжело, что в глазах темнело.
Еще несколько торопливых шагов и я, наконец, вырвалась из толпы. Свернула в узкий проулок, немного прошла вперед, а затем остановилась и привалилась спиной к каменной стене какого-то дома. Закрыла глаза и попыталась унять дрожь в теле. Мне нужно успокоиться. Внутри все просто ломило от боли, но слез не было, только рваные, неконтролируемые всхлипы вырывались из груди.
Элиас женится на Марии!
Элиас женится на Марии!
Элиас женится на Марии!
Как я приму это? Как смогу смириться? Мое сердце до кроев наполнено любовью к нему. Лучше бы в меня ударила молния и я пала бы замертво, но не услышала бы признаний Элиаса Марии.
– Айри? Тебе плохо?
Я вздрогнула и открыла глаза, тут же нахмурившись. Меньше всего сейчас хотелось с кем-то разговаривать, к тому же с бледной копией моего любимого. А это был именно он, Тирон Говардсон.
– Ты следил за мной что ли? – вышло грубовато, но сил любезничать не было.
Теперь настала очень Тирона хмуриться.
– Больно-то хотелось, – проворчал он и встал рядом со мной, привалившись спиной к стене.
Тирон был похож на старшего брата и в тоже время не похож. Такой же высокий и темноволосый, как Элиас, те же карие глаза и узкий лоб, но вот нос чуть длиннее и шире, губы тоньше, волосы всегда в беспорядке, а еще, что больше всего меня в нем удивляло и раздражало, это отражение всех эмоций на лице. Младший брат не был таким сдержанным и волевым, как старший.
– Ну так что у тебя случилось, Айри? – нарушил он молчание.
– Ничего. Наслаждалась тишиной улицы. Приятно так постоять иногда, знаешь ли.
Тирон повернулся ко мне.
– Знаю. Поэтому и не верю тебе. Не стала бы ты стоять тут вот так в одиночестве. Да и глаза у тебя странно блестят, кончик носа, вон, покраснел… Ты чем-то расстроена? Или кто-то обидел?
Хотелось мне сказать, что виной всему его брат, но это будет глупо. Тирон не поймет меня. Даже тогда, когда мы дружили, я не смела признаться, что мне нравится его брат, а сейчас и подавно не буду.
– Я сама могу обидеть кого хочешь, если ты забыл, – с напускной веселостью бросила я, отходя от стены.
– Это точно, – он почесал затылок. – Но если вдруг нужна будет помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Ага.
Даже интересно, на какую помощь я могу рассчитывать, если мы почти год нормально не общаемся.
– Доброго вечера, Тир, – бросила по старой привычке и направилась к дому.
– Подожди. С тобой пойду. Матушка послала меня к вам в лавку за свечами.
Сердце больно кольнуло.
– Теми самыми, с обсыпкой…
– Да-да, я поняла, – оборвала Тирона на полуслове.
Я прекрасно знала, о каких свечах он говорил. Те, что в обсыпке семи трав, их зажигают на помолвочном ужин, чтобы снять весь негатив с пары и проложить им дорожку к счастью.
Поперек горла встал горький комок. Слишком живо я представила улыбающихся друг другу Элиаса и Марию.
– Значит, ты знаешь, что мой занудливый брат решил жениться? – рассмеялся Тирон.
– Весь город знает. – Смерила бывшего друга суровым взглядом. – И никакой он не занудливый.
– Просто ты не живешь с ним под одной крышей. Клянусь, давно бы уже сбежала от его нравоучений. Это же ходячий свод правил. Невыносимо!
– Слушай, хватит болтать. Идешь за свечами, значит иди молча, пожалуйста. Я сегодня слишком устала от глупой болтовни.
Улыбка разом слетела с его лица.
– У тебя точно что-то случилось, Айри.
На это уже отвечать не стала, а направилась в сторону нашей семейной лавки.
Прода от 19.10.2025
Тирон шел чуть позади и сначала не нарушал молчания, а потом ему видимо надоело и он начал нести всякую ерунду. Хотя, Говардсон-младший никогда не был молчуном, за это мне и нравился. Когда мы дружили, то могли болтать обо всем на свете. Тирон всегда живо подхватывал мои истории, которые я придумывала, когда мы от скуки шатались по улицам. Его фантазия завораживала, а порой заставляла меня хохотать до колик в животе.
Да, дружить с Тироном было здорово, и сейчас я в очередной раз загрустила, что те счастливые времена невозможно вернуть. К сожалению, мы выросли и стали слишком разными. Он поступил в Академию Прикладной магии, стал вертеться в совершенно других кругах, а я… А что я? Так и осталась «той Айрис из лавки Хевансонов», младшей дочерью Хью Хевансона, вставшей за прилавок в десять лет.
– Ты меня вообще слушаешь, Айри? – недовольное ворчание Тирона выдернуло меня из раздумий.
– Я просила тебя идти молча.
Ускорила шаг, сворачивая в переулок. Хотелось скорее прийти к лавке и выдать Тирону ненавистные помолвочные свечи.
– Я всего лишь хотел узнать, будешь ли ты поступать в Академию на следующий год?
Я закатила глаза, но благо, что Тирон этого не увидел.
– Твоя тетка сказала, что ты начала готовиться, – не унимался тот. – Если нужно, я могу чем-то помочь.
– Не нужно. Да и тетку мою слушать не стоит, она сочиняет разные истории, лишь бы ее слушали. Я больше не буду пытаться поступить в Академию.
Надо же, эти слова дались мне легче, чем я себе представляла. Видимо помолвка Элиаса затмила все былые неудачи.
– Мне жаль, – тихо и с искренним сочувствием отозвался Тирон, и это прозвучало так, словно он говорил о предстоящей свадьбе своего брата.
Я обернулась и натянула улыбку.
– Не стоит. Все эти лекции, жить в одной комнате с незнакомыми девчонками и соблюдать распорядок, – скривилась, – даже думать неприятно. Поэтому учитесь-ка там сами, мистер Говардсон.
Тирон улыбнулся в ответ, но было ощущение, что он мне не поверил. Что ж, пусть думает, что хочет. Правду я все равно не собираюсь ему говорить.
Вывеска нашей семейной лавки «Травы и снадобья» показалась над крышей низенького дома Локрулов. Я завернула за угол, еще немного прошла вперед и оказалась перед знакомой зеленой дверью, которая была такой столько, сколько я себя помню. Замок громко лязгнул, когда я вставила ключ в личину и повернула.
– Сколько нужно свечей? – спросила, заходя в лавку. Хотелось скорее с этим закончить, а потом подняться в свою комнату и, наконец, расплакаться. Казалось, что еще немного и слезы уже не смогу сдержать, а ведь тогда у Тирона появится еще больше вопросов.
– Пять. – Он положил на прилавок гладкую купюру. – И сказала не брать сдачу. Кажется, так положено?
Я кивнула. Плата была очень щедрой, миссис Говардсон явно хотела откупить молодую семью от всего дурного на несколько лет вперед. Перед глазами тотчас возникли счастливые лица Элиаса и Марии. Сердце снова болезненно сжалось, и я сильно сжала зубы, стараясь не выдать своего отчаяния.
Я завернула свечи в бумагу и протянула Тирону, стараясь на него не смотреть.
– Доброго вечера. И… счастья помолвленным.
Уф, получилось даже убедительно.
Тирон забрал свечи, немного постоял у прилавка, но, не получив в свою сторону внимания от меня, направился к выходу.
– Айрис, – вдруг окликнул он. – Мне бы хотелось снова дружить с тобой. Как раньше.
Я подняла на него глаза. Выглядел Тирон каким-то грустным и немного растерянным. От былой веселости не осталось и следа.
– Мне не хватает наших разговоров. Как думаешь, мы…
– Прости, но мне нужно закрывать лавку, – перебила его я, беря в руки первую попавшуюся тряпку и начиная с такой силой тереть прилавок, словно он был чем-то испачкан. – Уже поздно. Я и так пошла тебе на встречу, продав свечи после закрытия. Отцу это не понравится.
– Понял, – в голосе Тирона прозвучали стальные нотки. – Не буду тебя отвлекать. Доброго вечера.
Я отвернулась. Дверь за спиной громко хлопнула. Из груди вырвался всхлип. Потом еще один и еще. Я сильно сжала в руках тряпку, чувствуя, как слезы быстро покатились по щекам.
Я плакала по Элиасу.
Плакала по потерянному шансу поступить в Академию Прикладной магии.
Плакала по дружбе с Тироном, которую хотела, но не могла вернуть.
Я самая настоящая неудачница!
Глава 2. Прода от 04.11.2025
С утра моя голова просто раскалывалась. Но проплакав полночи о своей несчастной любви, глупо было ожидать чего-то другого. Теперь хотелось задернуть на окнах шторы, завернуться в одеяло и проспать целебным сном пару дней, только подобную роскошь я себе позволить не могла, ведь работу в лавке никто не отменял.
Я с трудом поднялась и надела первое попавшееся под руку платье. Наспех расчесала свои темные волосы и заплела в косу, которая выглядела весьма небрежно, но не было никакого настроения прихорашиваться. Краски жизни словно поблекли для меня, и я совсем не понимала, как смогу справиться с этим.
В надежде выскользнуть из дома незамеченной, я на цыпочках спустилась вниз, прислушиваясь к веселой болтовне моей родни. Как всегда моя старшая сестрица и тетушка Мэг о чем-то шуточно спорили, папа громко прихлебывал чай, а мама с Кориной, моей средней сестрой, обсуждали последние новости города. Жизнь, как и прежде, кипела за нашим семейным столом, но мне будто бы не находилось в ней места. Конечно, все это были только мои чувства, ведь, зайди я в нашу маленькую столовую, то получила бы свою порцию внимания. Например, тетушка непременно захотела бы иначе заплести мне волосы, мама бы отметила, что я выгляжу бледной и уставшей, а Лиора, самая заботливая из всех старших сестер когда-либо живущих, тут же поставила бы на стол наполненную завтраком тарелку. И в обычные дни я очень это любила, но не сегодня.
Я тихо прошла в лавку и занялась делами. Протерла прилавок, выложила новые свечи, которые папа изготовил накануне и неизменно клал на самую низкую полку, а затем открыла одно окно, чтобы вместе с утренним солнцем, наш маленький, уютный магазинчик заполнил свежий ветерок. Проверив, все ли правильно и аккуратно стоит на полках, я отперла дверь и со скучающим видом уселась у открытого окна.
Утром покупателей почти не было. Улица лениво просыпалась, наполняясь ароматами свежего хлеба и тихой песенкой молочника. Кое-где в домах открывались настежь окна и показывались еще сонные лица, слышался беззаботный смех ребятни. Все это не будет долгим, и вскоре люди заспешат по своим делам, сбросив ночную негу. И в лавку ко мне кто-нибудь заглянет, даже если просто пожелать хорошего дня.
Вскоре так и случилось, но на пороге появился не случайный покупатель, а моя лучшая подруга Валери. Я еще издали разглядела ее спешащую фигурку с копной золотистых кудрей и решительным выражением лица, поэтому готовилась к худшему.
– Айя, как же так? – кажется, ее полный скорби голос появился раньше, чем она сама. – Неужели Элиас правда сделал предложение Марии?
– Ага, красиво и прилюдно, – я выдавила улыбку, которая быстро погасла.
– Я была уверена, что это слухи!
– Увы, это правда, я сама видела все вчера.
Глаза Валери в ужасе расширились.
– Ты была на площади?
Я лишь кивнула. Подруга подошла ко мне и крепко обняла.
– Как ты держишься? – прошептала она. – Я бы точно упала там замертво. Айри, мне так больно за тебя…
– У меня нет выбора, кому-то нужно работать в лавке, – попыталась отшутиться я, чувствуя подступающие слезы.
Валери отстранилась от меня и заглянула в глаза.
– Но как могло случиться, что он влюбился в Марию, а не в тебя? Ведьма же клялась, что зелье сработает безотказно.
– Вот и я не понимаю. Я сделала все, как она говорила, но не получила даже малюсенького внимания от Элиаса.
– Хм… Это очень странно.
Валери села на широкий подоконник и задумалась. Я устроилась рядом и тоже погрузилась в думы, да такие печальные, что едва ли снова не расплакалась.
– А может быть такое, что Мария тоже привораживала Элиаса? – предположила подруга. – Сделала это раньше тебя или зелье у нее посильнее было, вот такой и результат.
Я посмотрела на Валери с сомнением.
– Она не похожа на ту, которая будет привораживать. Уж больно правильной кажется.
– Ой, я тоже могу изобразить из себя кого угодно, – сморщилась подруга. – Но, если Мария правда не привораживала Элиаса, тогда ведьма дала тебе плохое зелье.
– Обманула?
Мне очень не хотелось так думать, но уж больно походило на правду.
– Это мы и узнаем. Нам нужно к ней сходить.
Прода от 16.12.2025
Несмотря на раздирающее меня нетерпение, пойти к ведьме удалось лишь после обеда, потому что у папы, как назло, нашлись срочные дела. Казалось, что еще никогда прежде время не тянулось так бессовестно долго.
– Ты только не мямли, – поучала меня Валери, когда мы спешили к ведьме, – скажи Джун все, как есть.
– А когда это я мямлила? – возмутилась я.
Подруга цокнула языком в ответ, поудобнее ухватывая меня под руку.
– А то я тебя не знаю, Айя! Будешь сейчас еле слышно нести какую-то ерунду и она снова поднимет нас на смех.
– Раз такая умная, говори тогда с Джун сама!
– Вот и поговорю. А ты, смотри, поворот не пропусти.
Ведьма Джун жила на окраине, в одноэтажном доме, выкрашенном в желтый цвет. Особенной красотой выделялись резные ставни, которые чаще были распахнуты, даже в морозные зимние ночи. Это был единственный такой дом в нашем городе, и поговаривали, что сам мэр подарил его ведьме за спасенную жизнь своего старшего сына. Но самое интересное и пугающее было то, что к яркому жилищу Джун не так-то просто было прийти. Пропустишь нужный поворот и все, блуждай по улицам, ищи. Наш город не назовешь лабиринтом, но он становился таковым, если требовалось попасть к городской ведьме. Как говорила моя тетушка: «Если дорога к Джун не ведет, значит тебе к ней и не надобно».
Нам с Валери «надобно» было и в тот раз, и в этот. Мы не заблудились, свернули в нужный переулок и вскоре оказались у дома Джун. Подруга уверенно постучала в дверь и та тут же приоткрылась.
