- Она не захотела меня слушать, - ответил я. – Бросила трубку.
Кристина фыркнула.
- На редкость тупая девка!
Ее слова меня задели, и я грубовато ее осадил:
- Не лезь не в свое дело! Твой Богдэн тоже всего лишь жалкая марионетка в большой игре Гроссу на выживание.
- Я и не думаю, - отозвалась та, кажется, ничуть не обидевшись. – Просто, у Кати слишком мало времени, дядя говорил, что первые две стадии превращения уже прошли и третья должна наступить уже очень скоро.
- Это меня тоже пугает, - пробормотал я. – Она ничего не знает о процессах, что происходят в ее теле. Правда, я осведомлен в этом не больше Катарины, но лучше бы все ей рассказать раньше, чем все это начнется.
В гостиную вошел Ирик. Окинув названную племянницу быстрым взглядом, он проговорил:
- Сегодня ты никуда не идешь, Тина. Мне нужна твоя помощь.
Она не стала возражать. Ни что не дрогнуло в ее лице, словно девушка знала за ранее, что гулянка сегодня отменяется. Кристина покинула гостиную, отправившись в свою комнату переодеваться.
- Ты что-то уже придумал? – обратился я к Ирику, едва девушка ушла.
- Да, - коротко отозвался он, возвращаясь в кухню, где находился на всем протяжении времени, пока мы разговаривали с Кристиной.
Я поднялся, и проследовал за ним. В кухне было душно. На газу стоял чан с водой, которая шипела и пузырилась. На круглом деревянном столе, за которым обычно обедали Ирик с Кристиной, были разложены пучки каких-то трав, бутыльки с жидкостями самых разных цветов и … человеческое сердце. Оно было высохшим, каким-то маленьким и темным. Смертный, который никогда не видел этот орган, подумал бы, что это кусок глины, но мой пронзительный глаз различал все.
- Так что ты все-таки придумал? – обратился я к Ирику, с трудом отводя глаза от сморщенного, некогда бьющегося в чьей-то груди сердца.
- Соберу армию и поведу ее на Искателей, - ответил тот, помешивая воду и раскрашивая в нее кусок ржаного хлеба.
- Какую армию?
На самом деле ответ уже зрел в моей голове, и я задал вопрос скорее автоматически, чем обдуманно. Ирик обернулся. Он посмотрел на меня, как на глупого, не смышленого мальчика.
- Нежити, конечно!
Некоторое время я просто смотрел на него, обдумывая сказанное. То, что хотел сделать Ирик, представлялось мне слабо и казалось совершенно нереальным.
- Что, сомневаешься, что это дело выгорит? – ухмыльнулся он, так и не дождавшись моего ответа.
- Если ты приведешь мне парочку веских доводов, то я, возможно, сочту твою идею гениальной!
Ирик тихо выругался, но противиться не стал. Ему так и так бы пришлось посвятить меня в свои планы очень подробно, если он надеялся получить меня в союзники.
- Нас мало, - начала он, - а Искателей куда боше, они намного сильнее меня, вас я в расчет не беру, это только Гроссу на разогрев.
Я презрительно фыркнул:
- Ты что, считаешь нас такими уж дилетантами?
- Дело не в этом, просто Искателей слишком много.
- Всего девять.
- А этот полоумный Иштван? Корина. Думаешь, маразматики будут сидеть дома, попивая чай и смотреть фильмы своей молодости?
- Маразматики? Как ты их любишь! – хохотнул я.
- Не то слово! – Ирик достал сигарету и закурил. Несколько секунд молчал, наслаждаясь едким дымом, фильтрующимся в лёгких, а потом продолжил: - Значится так, нужно нам для начала найти троих убиенных, чтобы посмотреть, что получится. Давно уже мертвяков не поднимал, надеюсь, хоть сноровка не пропала.
- Сколько будет всего зомби? – деловито спросил я, уже понимая, о чем речь.
- Думаю, хватит и двадцати. Они же нам для отвода глаз.
- Будем рыть свежие могилы?
Ирик посмотрел на меня, как на душевно больного.
- Ты что, не знаешь, как делают зомби?
Я отрицательно покачал головой. Ирик сел на стул и указал мне на другой. Я выполнил его просьбу, опустившись на стул напротив.
- Для зомби нужно еще свежее тело, - начал он в полголоса, - лучше даже, если совсем теплое. Здесь главное, чтобы душа не успела далеко отлететь от тела. Трое суток можно вернуть ее обратно, но, чем больше времени проходит со дня смерти, тем слабее потом зомби. Вернуть душу в тело очень сложная работа и требует много сил и времени, поэтому мне понадобятся помощники.
- Как подозреваю, ими будем я и Кристина – перебил я.
- Правильно мыслишь.
- А если я откажусь?
- Твое право. Я пойму и не буду осуждать. Знаю, как сильно ты хочешь вернуть Катарину, но разве месть Искателям – пустая трата времени?
- Я не мстителен.
- Похвально. Я вот не из этого числа. – Лицо Ирика посуровела, губы скривились в едкой усмешке. – Когда-то я хотел обычного счастья, такого же, как у всех людей, но Гроссу мне помешали. Зачем Стефану была нужна Стела? Мы любили друг друга и собирались пожениться! Но Иштван все испортил! Мерзкий, противный, подгнивший старик-маразматик! Уже тогда он был не дружен с головой!
- Не Иштван женился на твоей Стеле, - напомнил я.
- Но затея была его! Думаешь, Стефан додумался бы до такого? Никогда! Я знал его, как облупленного, проник ему в самое сердце и видел там, что он не был способен на подлость. Стела ему нравилась, - она многим нравилась, такая красавица! – но он так же знал, что она любит другого. Но потом Иштван просек мою сущность и решил сделать «доброе дело». Гроссу были дружны с семьей Стелы, им не составило труда уговорить их выдать дочку за Стефана.
- Что же, он тоже не мог отказаться?
- Нет, потому что сам ее любил. Кто откажется от любимой женщины, когда тебе ее почти дарят? Никто, пусть даже она не отвечает тебе взаимностью. Всегда думаешь, что время на твоей стороне и однажды вы проснетесь счастливыми и взаимно любимыми.
- Мне это чуждо.
- Потому что ты умер давным-давно, и чувства твои умерли вместе с тобой. Даже эту свою Катарину ты не любишь. Просто воспоминания прошлого, нечто похожее на угрызение совести.
- Заткни свою пасть! – процедил сквозь зубы я. – Меня ничего с тобой не держит, и я могу спокойно уйти в любую минуту.
- Можешь, конечно, можешь, - кивнул он. – Только я один могу избавить тебя Искателей и вернуть Катарину. – Ирик подался вперед и прошептал: - Навсегда вернуть!
- Не вешай мне лапшу! – усмехнулся я, и поднялся. – Столько лет обходился без тебя и сейчас не исключение. Возможно, у меня уйдет несколько месяцев на поиски Катарины, но я найду ее.
- Никто не спорит, - развел руками тот, откидываясь на спинку стула. – Только может быть уже поздно. Но хочу тебе кое-что напомнить, твоя возлюбленная может выйти замуж за моего сына.
Ирик смотрел на меня нахальным, открытым взглядом, в котором читался вызов. Он просто издевался и наслаждался тем, как я мечусь в собственной ярости, бессильный перед судьбой и обстоятельствами.
- Расслабься, Влад, - вдруг произнес колдун, и махнул рукой. – Забудь все то, что я тебе наговорил. Не об этом начался наш с тобой разговор. Не хочешь помогать мне с местью Искателям, твое дело. Хотя, мне очень бы хотелось, чтобы мы были заодно.
- Мы всегда с тобой заодно, - раздраженно бросил я, усаживаясь обратно на стул.
- Очень бы хотелось в это верить. Искатели отобрали у тебя Катарину, зная, что на самом деле она Полукровка. Это чистый расчет с их стороны, так что гуманизм тут ни к чему. Они отнеслись к ней, как скотине, которая сбежала из стада. Вернули и поставили клеймо.
- Гуманным я никогда не был, не приписывай того, чего нет, - заметил я, - но мне хотелось бы сначала поговорить с Катариной.
- Мы можем сделать все вот как. – Глаза Ирика возбужденно забегали. – Я помогу тебе отыскать Катарину, и пока ты будешь уговаривать ее вернуться к тебе, мы с Тиной будем собирать армию против Искателей. Потом вы вернетесь, и мы все вместе пойдем в наступление. Как тебе затея?
Я посмотрел на него и усмехнулся.
- Умеешь ты думать, когда хочешь!
Никогда не забуду то время, что мы провели с Катариной. Не с этой эгоистичной сумасбродной особой, которой я так хочу обладать, а с той, настоящей Катариной. Она была умной и чуткой. Обладая поразительной внешней красотой, душа ее была не менее прекрасна. Мы познакомились с ней на ежегодной ярмарке. Я привез на продажу лепешки, что испекла матушка, немного зерна и разных трав. Мама хорошо разбиралась в травах, и ее талант всегда служил нам хорошую службу. В то лето мне дали неделю отпуска из армии. Мама приболела, и мое пребывание дома было очень кстати. Ярмарочный день выдался удачным, я продал все лепешки, зерно и сборы трав, прикупив на некоторую долю из вырученных денег подарки для мамы и Идуберги. Погрузил все обратно на телегу и, взяв коня за повод, стал выводить его на дорогу. Не заметил я, что в это время ехала другая повозка, которая намеревалась объехать мою. Так вышло, что и я, и возничий той повозки подались в одну и ту же стороны. Наши телеги столкнулись, кое-что из того, что купил я и то, что находилось на другой телеге, слетело на землю. Ругательства так и висели у меня на языке, но замерли где-то в горле, едва я обернулся. Передо мной была девушка лет семнадцати, с чистыми, немного испуганными карими глазам, чуть пухлыми розовыми губами, раскрытыми в изумлении и страхе, и милым личиком с прямым носиком. У нее были темные волосы, заплетенные в две косы и спрятанные под цветастую косынку.
- Простите меня, - пролепетала девушка. – Я не нарочно. Мой конь слишком норовист, и часто не слушается….
Она говорила что-то еще, но я уже не слушал. С первого же мгновения, как увидел Катарину, – а это была именно она, - решил, что она непременно будет моей. Ради нее я вернулся в армию, желая скопить денег и жениться на ней. Но вместо этого пришел в логово Ладомира и был обращен в вампира. После этого помню только окровавленное, почти вывернутое наружу тело Катарины, распростертое на острых камнях у подножия гор и слова проклятия, слетающие с ее остывающих губ.
Что было потом? Долгие годы познаний, мучений, страданий и беспрерывного голода. Этот мир был для меня уже не таким, каким я знал его. Став вампиром, со мной не было никакого разделения на «до» и «после». Казалось, что просто раньше меня не было, кто-то жил и видел мир, а потом скупо рассказал о нем мне. Вампиром же я познал эту жизнь целиком, вкусив ее запретные плоды и купаясь в своей безграничной власти.
Мне никогда не приходилось испытывать угрызений совести за то, что я пью людскую кровь. Первое время, особенно после убийства Катарины, мне было очень тяжело. Если бы я мог, то отдал бы жизнь, чтобы вернуть ее, но это никак не было связанно с моим образом жизни. Обычно в книгах авторы пишут о своих бедных героях-вампирах, что те каждый раз хотели убить себя, когда приходил голод и заставлял их нападать на людей. Странно, но я несколько раз пытался вызвать у себя такие чувства, хотя бы ради интереса, но ничего не происходило. Просто насыщался и спокойно шел в свое пустое логово вампира, чтобы на восходе солнца провалиться в короткий сон.
Мне нравилось то, как я живу. Приходилось скрываться от Искателей, это да, но в основном я мог делать все, что хотел. Лишь проклятие не давало мне жить спокойно. Каждый раз, едва мои веки смыкались, когда на востоке поднималась заря, я видел призрак Катарины. Она стояла передо мной и молчала. Ее глаза излучали осуждение и тоску. Я просыпался с ужасной мыслью о том, что однажды она точно так же вцепиться в мою шею, как это делаю я почти каждый день с простыми смертными.
Но вместо этого однажды судьба дала мне шанс, послав Катерину Панфилову. Она была моей Катариной, которую я уже не собирался никуда отпускать. Но спустя год она села в самолет с другим мужчиной и просто улетела. Катарина даже не знала, что наделала, и дело не в том, что она была нужна мне, я мог бы подождать еще или разыскать ее, в крайнем случае. Она просто была не совсем человеком с недавнего времени. Виноват в этом был я. Хотел исправить ошибку как можно быстрее, но она предпочла не слушать, а сбежать. Это было глупо с ее стороны, очень глупо и очень опасно! Две первых стадии превращения уже прошли, осталась третья - самая опасная. Если бы Катарина только знала, во что именно я втянул ее год назад, не была бы такой уверенной в своих силах и в том, что совершенно во мне не нуждается.
Я побродил по окрестностям до самого рассвета. Ирик и Кристина варили зелье, которое так жутко пахло, что даже мне становилось плохо. Удивительно, как их самих не выворачивает. Когда вернулся в дом, меня встретила полная тишина. Колдун и его племянница спали, и я решил последовать их примеру. Этот дом не был моей постоянной резиденцией, лишь в последний месяц я тут обосновался. Причина была в предстоящей битве с Искателями. Из моего убежища в лесу сюда было слишком долго идти, к тому же, землянку, умело скрытую ветками и землей, сложно было найти. Если бы Ирик захотел послать за мной в случае опасности, то меня отыскали бы тогда, когда колдуна расчленили бы и придали огню. Хорошо если бы вообще отыскали, на что я совсем не надеялся.
Отвыкнув от комфортабельных домов, поначалу было сложно освоиться в небольшом двухэтажном коттедже Ирика. Мне казалось, что я всего лишь какой-то кот, которого заботливые хозяева отдали соседям на временное житье, пока сами нежатся на дорогих пляжах где-нибудь на островах. И этот кот, то есть я, просто был в ужасе от самой мысли, что придется есть из рук незнакомых людей и мурлыкать в их гостиной на коврике. Сама мысль, конечно, была абсурдной, и изрядно меня веселила.
Весь день Ирик где-то пропадал, Кристина ушла по делам после обеда. Оставшись один в их доме я поджидал Иду. Они с Петром прятались от Искателей уже черт знает сколько времени, и я все ждал, что однажды Гроссу отстанут от них, переключатся на колдуна. В последнее время так и выходило, так что сестра просто обязана вернуться. Мы никогда с ней не разлучались надолго, разве что тогда, когда Ладомир обратил меня. Ида была для меня самой любимой, моей сестренкой, маленькой девочкой, за которую я мог любому оторвать голову. Наверное, кто-то подумает, узнав нашу историю, что я поступил с ней жестоко и эгоистично, превратив в вампира. Что же, наверное, так и было в какой-то мере. Но я нуждался в Иде, а она – во мне. Я знал это, чувствовал просто. И все.
Для Иды обращение прошло более тяжело, чем мое собственное. Добродушная и отзывчивая по натуре, она не переставала дивиться и в тоже время расстраиваться из-за того, что лишает кого-то жизни, высасывая из жил кровь. Но потом она привыкла. К тому же, аппетит сестры был скромен – ей хватало одной жертвы почти на семь дней.
К вечеру и ночью Ида с Петром не появились. Явно не зная, куда себя деть, решил прогуляться до дома Искателей. В последнее время мне нравилось сидеть у них на крыше и рассматривать небо. Так я мог слышать многое, чего не мог узнать Ирик. Рассказывал ему, конечно, не все, но многие вещи, услышанные мною таким образом, давали хорошую пищу для размышлений. А еще факты для шантажа. Как же меня веселили подобные мысли!
Из разговора Алека я узнал о том, что Богдэн на самом деле приехал не по собственной воле. У него возникли какие-то проблемы с законом в этой своей Америке. Добрый дядя помог, вытащил парня из передряги, но строгим тоном приказал вернуться в родовое гнездо для перевоспитания. Возможно, на деле все выглядело чуть иначе, но мне представлялось все именно так.
Кристина фыркнула.
- На редкость тупая девка!
Ее слова меня задели, и я грубовато ее осадил:
- Не лезь не в свое дело! Твой Богдэн тоже всего лишь жалкая марионетка в большой игре Гроссу на выживание.
- Я и не думаю, - отозвалась та, кажется, ничуть не обидевшись. – Просто, у Кати слишком мало времени, дядя говорил, что первые две стадии превращения уже прошли и третья должна наступить уже очень скоро.
- Это меня тоже пугает, - пробормотал я. – Она ничего не знает о процессах, что происходят в ее теле. Правда, я осведомлен в этом не больше Катарины, но лучше бы все ей рассказать раньше, чем все это начнется.
В гостиную вошел Ирик. Окинув названную племянницу быстрым взглядом, он проговорил:
- Сегодня ты никуда не идешь, Тина. Мне нужна твоя помощь.
Она не стала возражать. Ни что не дрогнуло в ее лице, словно девушка знала за ранее, что гулянка сегодня отменяется. Кристина покинула гостиную, отправившись в свою комнату переодеваться.
- Ты что-то уже придумал? – обратился я к Ирику, едва девушка ушла.
- Да, - коротко отозвался он, возвращаясь в кухню, где находился на всем протяжении времени, пока мы разговаривали с Кристиной.
Я поднялся, и проследовал за ним. В кухне было душно. На газу стоял чан с водой, которая шипела и пузырилась. На круглом деревянном столе, за которым обычно обедали Ирик с Кристиной, были разложены пучки каких-то трав, бутыльки с жидкостями самых разных цветов и … человеческое сердце. Оно было высохшим, каким-то маленьким и темным. Смертный, который никогда не видел этот орган, подумал бы, что это кусок глины, но мой пронзительный глаз различал все.
- Так что ты все-таки придумал? – обратился я к Ирику, с трудом отводя глаза от сморщенного, некогда бьющегося в чьей-то груди сердца.
- Соберу армию и поведу ее на Искателей, - ответил тот, помешивая воду и раскрашивая в нее кусок ржаного хлеба.
- Какую армию?
На самом деле ответ уже зрел в моей голове, и я задал вопрос скорее автоматически, чем обдуманно. Ирик обернулся. Он посмотрел на меня, как на глупого, не смышленого мальчика.
- Нежити, конечно!
Некоторое время я просто смотрел на него, обдумывая сказанное. То, что хотел сделать Ирик, представлялось мне слабо и казалось совершенно нереальным.
- Что, сомневаешься, что это дело выгорит? – ухмыльнулся он, так и не дождавшись моего ответа.
- Если ты приведешь мне парочку веских доводов, то я, возможно, сочту твою идею гениальной!
Ирик тихо выругался, но противиться не стал. Ему так и так бы пришлось посвятить меня в свои планы очень подробно, если он надеялся получить меня в союзники.
- Нас мало, - начала он, - а Искателей куда боше, они намного сильнее меня, вас я в расчет не беру, это только Гроссу на разогрев.
Я презрительно фыркнул:
- Ты что, считаешь нас такими уж дилетантами?
- Дело не в этом, просто Искателей слишком много.
- Всего девять.
- А этот полоумный Иштван? Корина. Думаешь, маразматики будут сидеть дома, попивая чай и смотреть фильмы своей молодости?
- Маразматики? Как ты их любишь! – хохотнул я.
- Не то слово! – Ирик достал сигарету и закурил. Несколько секунд молчал, наслаждаясь едким дымом, фильтрующимся в лёгких, а потом продолжил: - Значится так, нужно нам для начала найти троих убиенных, чтобы посмотреть, что получится. Давно уже мертвяков не поднимал, надеюсь, хоть сноровка не пропала.
- Сколько будет всего зомби? – деловито спросил я, уже понимая, о чем речь.
- Думаю, хватит и двадцати. Они же нам для отвода глаз.
- Будем рыть свежие могилы?
Ирик посмотрел на меня, как на душевно больного.
- Ты что, не знаешь, как делают зомби?
Я отрицательно покачал головой. Ирик сел на стул и указал мне на другой. Я выполнил его просьбу, опустившись на стул напротив.
- Для зомби нужно еще свежее тело, - начал он в полголоса, - лучше даже, если совсем теплое. Здесь главное, чтобы душа не успела далеко отлететь от тела. Трое суток можно вернуть ее обратно, но, чем больше времени проходит со дня смерти, тем слабее потом зомби. Вернуть душу в тело очень сложная работа и требует много сил и времени, поэтому мне понадобятся помощники.
- Как подозреваю, ими будем я и Кристина – перебил я.
- Правильно мыслишь.
- А если я откажусь?
- Твое право. Я пойму и не буду осуждать. Знаю, как сильно ты хочешь вернуть Катарину, но разве месть Искателям – пустая трата времени?
- Я не мстителен.
- Похвально. Я вот не из этого числа. – Лицо Ирика посуровела, губы скривились в едкой усмешке. – Когда-то я хотел обычного счастья, такого же, как у всех людей, но Гроссу мне помешали. Зачем Стефану была нужна Стела? Мы любили друг друга и собирались пожениться! Но Иштван все испортил! Мерзкий, противный, подгнивший старик-маразматик! Уже тогда он был не дружен с головой!
- Не Иштван женился на твоей Стеле, - напомнил я.
- Но затея была его! Думаешь, Стефан додумался бы до такого? Никогда! Я знал его, как облупленного, проник ему в самое сердце и видел там, что он не был способен на подлость. Стела ему нравилась, - она многим нравилась, такая красавица! – но он так же знал, что она любит другого. Но потом Иштван просек мою сущность и решил сделать «доброе дело». Гроссу были дружны с семьей Стелы, им не составило труда уговорить их выдать дочку за Стефана.
- Что же, он тоже не мог отказаться?
- Нет, потому что сам ее любил. Кто откажется от любимой женщины, когда тебе ее почти дарят? Никто, пусть даже она не отвечает тебе взаимностью. Всегда думаешь, что время на твоей стороне и однажды вы проснетесь счастливыми и взаимно любимыми.
- Мне это чуждо.
- Потому что ты умер давным-давно, и чувства твои умерли вместе с тобой. Даже эту свою Катарину ты не любишь. Просто воспоминания прошлого, нечто похожее на угрызение совести.
- Заткни свою пасть! – процедил сквозь зубы я. – Меня ничего с тобой не держит, и я могу спокойно уйти в любую минуту.
- Можешь, конечно, можешь, - кивнул он. – Только я один могу избавить тебя Искателей и вернуть Катарину. – Ирик подался вперед и прошептал: - Навсегда вернуть!
- Не вешай мне лапшу! – усмехнулся я, и поднялся. – Столько лет обходился без тебя и сейчас не исключение. Возможно, у меня уйдет несколько месяцев на поиски Катарины, но я найду ее.
- Никто не спорит, - развел руками тот, откидываясь на спинку стула. – Только может быть уже поздно. Но хочу тебе кое-что напомнить, твоя возлюбленная может выйти замуж за моего сына.
Ирик смотрел на меня нахальным, открытым взглядом, в котором читался вызов. Он просто издевался и наслаждался тем, как я мечусь в собственной ярости, бессильный перед судьбой и обстоятельствами.
- Расслабься, Влад, - вдруг произнес колдун, и махнул рукой. – Забудь все то, что я тебе наговорил. Не об этом начался наш с тобой разговор. Не хочешь помогать мне с местью Искателям, твое дело. Хотя, мне очень бы хотелось, чтобы мы были заодно.
- Мы всегда с тобой заодно, - раздраженно бросил я, усаживаясь обратно на стул.
- Очень бы хотелось в это верить. Искатели отобрали у тебя Катарину, зная, что на самом деле она Полукровка. Это чистый расчет с их стороны, так что гуманизм тут ни к чему. Они отнеслись к ней, как скотине, которая сбежала из стада. Вернули и поставили клеймо.
- Гуманным я никогда не был, не приписывай того, чего нет, - заметил я, - но мне хотелось бы сначала поговорить с Катариной.
- Мы можем сделать все вот как. – Глаза Ирика возбужденно забегали. – Я помогу тебе отыскать Катарину, и пока ты будешь уговаривать ее вернуться к тебе, мы с Тиной будем собирать армию против Искателей. Потом вы вернетесь, и мы все вместе пойдем в наступление. Как тебе затея?
Я посмотрел на него и усмехнулся.
- Умеешь ты думать, когда хочешь!
Глава 2.
Никогда не забуду то время, что мы провели с Катариной. Не с этой эгоистичной сумасбродной особой, которой я так хочу обладать, а с той, настоящей Катариной. Она была умной и чуткой. Обладая поразительной внешней красотой, душа ее была не менее прекрасна. Мы познакомились с ней на ежегодной ярмарке. Я привез на продажу лепешки, что испекла матушка, немного зерна и разных трав. Мама хорошо разбиралась в травах, и ее талант всегда служил нам хорошую службу. В то лето мне дали неделю отпуска из армии. Мама приболела, и мое пребывание дома было очень кстати. Ярмарочный день выдался удачным, я продал все лепешки, зерно и сборы трав, прикупив на некоторую долю из вырученных денег подарки для мамы и Идуберги. Погрузил все обратно на телегу и, взяв коня за повод, стал выводить его на дорогу. Не заметил я, что в это время ехала другая повозка, которая намеревалась объехать мою. Так вышло, что и я, и возничий той повозки подались в одну и ту же стороны. Наши телеги столкнулись, кое-что из того, что купил я и то, что находилось на другой телеге, слетело на землю. Ругательства так и висели у меня на языке, но замерли где-то в горле, едва я обернулся. Передо мной была девушка лет семнадцати, с чистыми, немного испуганными карими глазам, чуть пухлыми розовыми губами, раскрытыми в изумлении и страхе, и милым личиком с прямым носиком. У нее были темные волосы, заплетенные в две косы и спрятанные под цветастую косынку.
- Простите меня, - пролепетала девушка. – Я не нарочно. Мой конь слишком норовист, и часто не слушается….
Она говорила что-то еще, но я уже не слушал. С первого же мгновения, как увидел Катарину, – а это была именно она, - решил, что она непременно будет моей. Ради нее я вернулся в армию, желая скопить денег и жениться на ней. Но вместо этого пришел в логово Ладомира и был обращен в вампира. После этого помню только окровавленное, почти вывернутое наружу тело Катарины, распростертое на острых камнях у подножия гор и слова проклятия, слетающие с ее остывающих губ.
Что было потом? Долгие годы познаний, мучений, страданий и беспрерывного голода. Этот мир был для меня уже не таким, каким я знал его. Став вампиром, со мной не было никакого разделения на «до» и «после». Казалось, что просто раньше меня не было, кто-то жил и видел мир, а потом скупо рассказал о нем мне. Вампиром же я познал эту жизнь целиком, вкусив ее запретные плоды и купаясь в своей безграничной власти.
Мне никогда не приходилось испытывать угрызений совести за то, что я пью людскую кровь. Первое время, особенно после убийства Катарины, мне было очень тяжело. Если бы я мог, то отдал бы жизнь, чтобы вернуть ее, но это никак не было связанно с моим образом жизни. Обычно в книгах авторы пишут о своих бедных героях-вампирах, что те каждый раз хотели убить себя, когда приходил голод и заставлял их нападать на людей. Странно, но я несколько раз пытался вызвать у себя такие чувства, хотя бы ради интереса, но ничего не происходило. Просто насыщался и спокойно шел в свое пустое логово вампира, чтобы на восходе солнца провалиться в короткий сон.
Мне нравилось то, как я живу. Приходилось скрываться от Искателей, это да, но в основном я мог делать все, что хотел. Лишь проклятие не давало мне жить спокойно. Каждый раз, едва мои веки смыкались, когда на востоке поднималась заря, я видел призрак Катарины. Она стояла передо мной и молчала. Ее глаза излучали осуждение и тоску. Я просыпался с ужасной мыслью о том, что однажды она точно так же вцепиться в мою шею, как это делаю я почти каждый день с простыми смертными.
Но вместо этого однажды судьба дала мне шанс, послав Катерину Панфилову. Она была моей Катариной, которую я уже не собирался никуда отпускать. Но спустя год она села в самолет с другим мужчиной и просто улетела. Катарина даже не знала, что наделала, и дело не в том, что она была нужна мне, я мог бы подождать еще или разыскать ее, в крайнем случае. Она просто была не совсем человеком с недавнего времени. Виноват в этом был я. Хотел исправить ошибку как можно быстрее, но она предпочла не слушать, а сбежать. Это было глупо с ее стороны, очень глупо и очень опасно! Две первых стадии превращения уже прошли, осталась третья - самая опасная. Если бы Катарина только знала, во что именно я втянул ее год назад, не была бы такой уверенной в своих силах и в том, что совершенно во мне не нуждается.
Я побродил по окрестностям до самого рассвета. Ирик и Кристина варили зелье, которое так жутко пахло, что даже мне становилось плохо. Удивительно, как их самих не выворачивает. Когда вернулся в дом, меня встретила полная тишина. Колдун и его племянница спали, и я решил последовать их примеру. Этот дом не был моей постоянной резиденцией, лишь в последний месяц я тут обосновался. Причина была в предстоящей битве с Искателями. Из моего убежища в лесу сюда было слишком долго идти, к тому же, землянку, умело скрытую ветками и землей, сложно было найти. Если бы Ирик захотел послать за мной в случае опасности, то меня отыскали бы тогда, когда колдуна расчленили бы и придали огню. Хорошо если бы вообще отыскали, на что я совсем не надеялся.
Отвыкнув от комфортабельных домов, поначалу было сложно освоиться в небольшом двухэтажном коттедже Ирика. Мне казалось, что я всего лишь какой-то кот, которого заботливые хозяева отдали соседям на временное житье, пока сами нежатся на дорогих пляжах где-нибудь на островах. И этот кот, то есть я, просто был в ужасе от самой мысли, что придется есть из рук незнакомых людей и мурлыкать в их гостиной на коврике. Сама мысль, конечно, была абсурдной, и изрядно меня веселила.
Весь день Ирик где-то пропадал, Кристина ушла по делам после обеда. Оставшись один в их доме я поджидал Иду. Они с Петром прятались от Искателей уже черт знает сколько времени, и я все ждал, что однажды Гроссу отстанут от них, переключатся на колдуна. В последнее время так и выходило, так что сестра просто обязана вернуться. Мы никогда с ней не разлучались надолго, разве что тогда, когда Ладомир обратил меня. Ида была для меня самой любимой, моей сестренкой, маленькой девочкой, за которую я мог любому оторвать голову. Наверное, кто-то подумает, узнав нашу историю, что я поступил с ней жестоко и эгоистично, превратив в вампира. Что же, наверное, так и было в какой-то мере. Но я нуждался в Иде, а она – во мне. Я знал это, чувствовал просто. И все.
Для Иды обращение прошло более тяжело, чем мое собственное. Добродушная и отзывчивая по натуре, она не переставала дивиться и в тоже время расстраиваться из-за того, что лишает кого-то жизни, высасывая из жил кровь. Но потом она привыкла. К тому же, аппетит сестры был скромен – ей хватало одной жертвы почти на семь дней.
К вечеру и ночью Ида с Петром не появились. Явно не зная, куда себя деть, решил прогуляться до дома Искателей. В последнее время мне нравилось сидеть у них на крыше и рассматривать небо. Так я мог слышать многое, чего не мог узнать Ирик. Рассказывал ему, конечно, не все, но многие вещи, услышанные мною таким образом, давали хорошую пищу для размышлений. А еще факты для шантажа. Как же меня веселили подобные мысли!
Из разговора Алека я узнал о том, что Богдэн на самом деле приехал не по собственной воле. У него возникли какие-то проблемы с законом в этой своей Америке. Добрый дядя помог, вытащил парня из передряги, но строгим тоном приказал вернуться в родовое гнездо для перевоспитания. Возможно, на деле все выглядело чуть иначе, но мне представлялось все именно так.
