— Таким образом, достоверно определена степень устойчивости организмов империан к влиянию тестовых факторов, вне зависимости от расовой принадлежности. Погрешность измерений...
Уверенный мужской голос разносится по помещению. Опускается на сидящих за столом профессоров и расположившихся за их спинами студентов. Отражается от отливающих золотом стен и тонированных стёкол, за которыми видна каменная площадь перед Имперским медицинским центром Таи, залитая жёлтыми лучами Эпсона. А я, застыв каменным изваянием, смотрю, как, опираясь ладонями на поверхность кафедры, высокий беловолосый цессянин без запинки читает текст. Мой текст.
Моя работа! Моя мечта! Я шесть лет получала начальную медицинскую специализацию на Лансе, три года потратила на проведение исследования, ещё год на оформление результатов — всё делала, чтобы получить допуск к экзамену на право учиться дальше и стать квалифицированным врачом, который сможет проводить самые сложные операции и возвращать жителей империи к жизни! А результат? Мои исследования украли и выдали за свои.
И что теперь?
Ответ один — покинуть экзаменационный зал и удалить имя из списка претендентов. Мне нет тут места, я не могу выйти перед профессорами и начать говорить то же самое, что только что так красочно поведал им этот цессянин. Как не могу и обвинить его в плагиате. Кто мне поверит? Я ведь женщина!
Судорожно подвигаю к себе папки, складываю их в одну стопку, понимая, что руки дрожат от обиды и негодования. Запихиваю все свои наработки и исследования в сумку, то, что не помещается, просто беру в руки и иду к стойке регистрации. Мешкаю всего мгновение, прежде чем окончательно поставить крест на своей будущей карьере. Да чего тут думать? Всё кончено. Экран прибора на мгновение гаснет, потом зажигается вновь — пустой ячейкой для ввода имени.
Закинув сумку на плечо, спешно покидаю зал для прослушивания, ощущая клокочущую злобу внутри. Вот если бы я не была такой доброй и отзывчивой, не давала бы советов, не оставляла бы свои работы на виду, веря в честность империан, ничего бы этого не случилось, никто бы не украл мои исследования.
— Тиа, ну что? — меня догоняет золотоволосая тайанка, верная моя подруга и соседка по комнате, Снута. — Тебя взяли?
Её чистые голубые глаза смотрят на меня в ожидании радостной вести, изящная фигура пронизана напряжением. Подруга искренне переживает за меня, и я хотела бы её успокоить, но слова застревают где-то в горле горьким комом.
— Нет, — только и выдавливаю, не замедляя шаг. Мне очень хочется скорее уйти.
— Тебя не взяли? — удивляется Снута.
— Как я могу выйти на кафедру с докладом, который в только что слово в слово пересказал другой студент! — кидаюсь на подругу, понимая, что она, конечно, ни при чём и злиться нужно только на себя. — Прости, мне так плохо, — добавляю мягче.
Я сажусь на подоконник, Снута устраивается рядом, и мы молчим, думая каждая о своём.
— На апелляцию не пойдёшь? — тихо вздыхает подруга. Больше утвердительно, чем вопросительно. Она тоже понимает, насколько это бессмысленно.
Лишь пожимаю плечами в ответ. Мне так больно и обидно, что я впервые жалею о своём желании поступить в Имперский медицинский центр. А ведь я мечтала об этом с детства, представляла, как буду практиковать на родном Лансе, пользоваться уважением и почётом. Буду опытным врачом...
— Что теперь будешь делать?
Тайанка грустно интересуется, а я горько усмехаюсь.
— Домой вернусь. Останусь медсестрой.
— Может, проведёшь новое исследование и вернёшься? — робко предлагает Снута. — Ты ведь можешь пробовать поступить ещё раз.
— На это потребуются годы, — вздыхаю я. На глаза наворачиваются слёзы, но я держусь.
Поддавшись порыву, добрая и ранимая тайанка обнимает меня, стараясь утешить. Я обнимаю её в ответ, и на душе немного теплеет. Несмотря на неудачу, я благодарна Тае за дружбу со Снутой.
— Ладно, нечего рассиживаться! — поцеловав подругу в щёку, спрыгиваю с подоконника. — Нужно собираться. Хочу уехать скорее.
Стирая со щёк слёзы, Снута кивает и идёт за мной. Её печаль больно ранит, мне хочется успокоить её, но я не знаю как. Наверное, лучше попрощаться здесь и не продлевать наши общие мучения. Оборачиваюсь к ней, но тут же сталкиваюсь с чем-то высоким и упругим. Папки с исследованиями выскальзывают из рук, с громкими шлепками падая на пол и рассыпаясь веером.
— Дихол! — вырывается у меня.
Я не с «чем-то» столкнулась, а с «кем-то»! С высоким империанином, узкое лицо которого обрамляют волосы цвета серого перламутра. Серо-голубые глаза смотрят виновато. Лорепианин, нет сомнений. Причём невнимательный и неуклюжий лорепианин.
— Простите, я не заметил вас, — извиняется он и, присев на корточки, принимается собирать упавшие папки.
— Смотреть надо, — бурчу в ответ и забираю у него свои вещи. — Не нужно мне помогать, я сама. Идите куда шли.
Он пожимает плечами и поднимается, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
— Простите, я на самом деле не специально на вас наскочил, — в очередной раз извиняется.
— Ничего страшного, мы понимаем, — вмешивается в наш диалог Снута. Она дружелюбно улыбается, и я понимаю, что ситуация действительно пустяковая, а я веду себя грубо.
Неуклюжий незнакомец одаривает мою подругу благодарной улыбкой. Конечно, милая тайанка с мелодичным голоском намного приятнее, чем мрачная и злобная лансианка.
— Где тебя носит? — неожиданно раздаётся ещё один мужской голос. Отнюдь не такой приятный. Грубый и недовольный.
— Я заблудился, — добродушно отвечает лорепианин. — Тут столько коридоров...
Я оборачиваюсь и вижу идущего к нам высокого мощного исгреанина в военной форме. Я и без того не часто видела исгреан на Тае, а уж тем более здесь, в медицинском центре, да ещё и с таким серьезным видом... На будущего медика он не похож, как, впрочем, и его друг или напарник — кто он ему, не понятно. Что им тут нужно?
В свою очередь вояка скользит по мне долгим оценивающим взглядом тёмно-карих глаз, кривя уголки губ, потом мельком, всего лишь мгновение смотрит на Снуту и, наконец, вновь обращается к своему приятелю:
— Идём, Лирк. У нас полно дел.
— Ну так я тоже дела решаю, а не просто гуляю, — возмущается тот. И снова оборачивается ко мне с тёплой улыбкой: — Простите ещё раз.
— Да ничего, бывает, — бормочу я. Мне нужно было выплеснуть эмоции, и подвернулся этот Лирк. Так вышло, что ж поделать?
Вояка тоже мне улыбается, прежде чем развернуться и направиться дальше по коридору. Лорепианин следует за ним, а мы смотрим им вслед.
— Я отнёс заявку декану, — доносится до нас голос исгреанина, — и он сказал, что в течение часа будет разослана информация.
— Хорошо, — говорит Лирк. — Можно доложить комиссии.
Мужчины скрываются за поворотом, и мы больше не слышим их голосов.
— Ты хоть что-то поняла? — спрашивает подруга.
Я оборачиваюсь к ней, вижу растерянный взгляд и лишь пожимаю плечами:
— Понятия не имею. Мне вот интересно, кто их сюда пустил в день экзаменов?
— Исгреанин в форме, значит, какие-то военные дела.
— И к декану зачем-то ходил... — качаю головой, прикладывая ладонь ко лбу. — Что же такое сегодня творится?
— Странная парочка, — подводит итог Снута.
Мы некоторое время молчим, потом я вспоминаю, что вообще-то собиралась идти в кампус и, если бы Лирк в меня не врезался (может, конечно, я в него врезалась, но это не важно), я бы уже ушла.
— Ладно, пошли, — говорю подруге. — Сколько ни обсуждай, правду мы с тобой никак не узнаем.
Мы в молчании спускаемся по лестнице, отмечаемся на пропускном пункте и выходим на площадь. Я знаю, что больше сюда не вернусь. Возможно, через пару лет, но точно не завтра, и от этого накатывает тоска. Слёзы появляются на глазах, и я стираю их ладонью, одновременно поправляя волосы. Нельзя, чтобы Снута видела меня слабой и расстраивалась Меньше всего хочу, чтобы грустила моя чуткая тайанка.
— Ты заметила, как он на тебя смотрел? — вдруг спрашивает подруга.
— Лирк? Лорепианин? — уточняю я.
— Да нет! — смеётся подруга. — Исгреанин. Ты ему понравилась.
— Глупости, — фыркаю в ответ. — Просто он военный и привык пристально всех рассматривать. Издержки профессии.
— Нет, вот точно нет. Уверена, будь иная ситуация, он бы точно попытался спровоцировать у тебя привязку.
Я задумываюсь, анализируя чувства, которые вызвал во мне этот незнакомец.
Никаких. Тишина. Меня к нему не потянуло. Возможно, Снута права, в другой обстановке и моё восприятие этого мужчины было бы иное. Если бы он прикоснулся и проявил инициативу... Дихол! О чём я вообще думаю?!
В комнате сразу принимаюсь собирать вещи. Подруга, присев на диванчик и сложив руки на коленях, грустно за мной наблюдает.
— Приезжай ко мне, — робко просит. — Хоть когда-нибудь. Просто навестить и поболтать.
— Ну конечно, буду приезжать, Снута, — я тепло ей улыбаюсь. — Ты моя близкая подруга. Я буду приезжать, как смогу.
— И обязательно пришлёшь мне сообщение, как прилетишь домой, — чуть ли не требует она.
Я усмехаюсь, подхожу к ней, присаживаюсь рядом и крепко обнимаю.
— Напишу, не переживай.
— Мне будет тебя не хватать, — шепчет Снута.
— Так, всё, перестань. Иначе и я расплачусь!
Вильюрер Снуты неожиданно громко пищит, информируя о поступившем сообщении, и девушка отстраняется, оборачиваясь к лежащему рядом с ней устройству.
— Кому это я сейчас понадобилась? — бормочет подруга.
Я же мысленно его благодарю, иначе точно бы зарыдали обе, и возвращаюсь к сборам. На самом деле, почти закончила, остались мелочи. Надеюсь, рейс на Ланс не придётся ждать долго.
— Ты очень хочешь вернуться домой? — неожиданно спрашивает Снута.
Я оборачиваюсь к ней, удивляясь сначала странному вопросу, а затем радостной улыбке, сияющей на лице. Голубые глаза горят таким азартом, словно их обладательнице пришла в голову гениальная идея.
— Может, ты ненадолго задержишься, чтобы пройти комиссию?
— Какую ещё комиссию? — с подозрением уточняю я, упирая руки в бока. Её воодушевлённый вид меня скорее настораживает, чем обнадёживает, я не понимаю причин такой резкой перемены. — О чём ты вообще говоришь?
Вместо ответа Снута смотрит на экран вильюрера и читает вслух:
«Имперская служба безопасности приглашает абитуриентов, студентов и выпускников Имперского медицинского центра пройти комиссию по отбору в поисковую команду для участия в экспедиции на планету Рогранс. От вас требуется: медицинское образование не ниже первой степени, табель с отметкой “отлично” не менее чем по пяти дисциплинам, желание принять участие в интересной и сложной экспедиции, а также смелость и выносливость. По возвращении с Рогранса участник экспедиции получит дополнительные баллы, которые будут учтены при зачислении в группу повышения квалификации или при дальнейшем обучении».
Подруга отрывает взгляд от экрана.
— Тиа, это твой шанс! У тебя «отлично» по всем предметам. Ты умелая, ты смелая, ты точно справишься.
— Не знаю даже, — неуверенно отзываюсь я. — Странно как-то... А что за экспедиция? Больше ничего не написано?
— Нет, но это же такой шанс! Я чувствую! Ты сможешь повысить свою квалификацию, не корпя над исследованиями несколько лет, — безапелляционным тоном перебивает подруга. — Ты должна пойти завтра на комиссию!
Снута диктует адрес, но я её не слушаю. Новость свалилась так неожиданно, что нужно всё обдумать. Я достаю свой вильюрер и вижу, что у меня такого сообщения нет.
— Кто тебе это прислал?
— Деканат. А что?
Ну конечно, я же удалила своё имя из списка, поэтому и не попала в рассылку. В Имперском медицинском центре я не числюсь даже в качестве абитуриента.
— Я не поступила, комиссия не станет меня слушать, — поясняю подруге, ощущая досаду и грусть. В глубине души я хотела бы попробовать попасть в команду, это был бы счастливый билет в мечту.
— Но ты же прослушала два курса для получения второй степени медика! Второй! А им нужна первая. Я уверена, этого будет достаточно.
Отрицательно качаю головой. Раз собрали целую комиссию, а экспедицию организует имперская система безопасности, то отбор будет жёсткий.
— В общем, не хочу слушать твои отговорки, — пальцы Снуты порхают по экрану, — а просто отправляю заявку с твоим именем.
— Не смей! — в одно мгновение вскидываю руку, гравитационным импульсом выбивая планшет из рук подруги. Тот мягко падает на диван, а тайанка смеётся:
— Поздно, Тиа! Ты забываешь, как хорошо я предчувствую. Я уже всё отправила.
— Ну ты... Знаешь, кто ты? Вот знаешь? — кипя от гнева, не могу подобрать нужных слов.
— Знаю! Я — твоя верная подруга, и желаю тебе только самого лучшего.
Снута обнимает меня, и я понимаю, что совершенно не могу на неё злиться.
Комиссия, как я и подозревала, состоит из серьёзных и дотошных личностей, которые добрых десять минут, не произнося ни слова, изучают мои документы. Стоя перед ними, расправив плечи и высоко подняв голову, я ощущаю себя так, будто меня раздели. Хочется развернуться и уйти, но мысль о том, что, только пройдя этот отбор, я получу возможность учиться, не даёт отступить. Позади длинного стола, за которым разместились члены комиссии, находятся большие проёмы с зеркалами, и в них я вижу своё отражение. Симпатичное бледное лицо, обрамлённое длинными бордовыми локонами, зелёные глаза, в которых плещется волнение, и яркие, чётко очерченные губы. Интересно, со стороны я выгляжу испуганной или это только мне так кажется?
— Тиана Нави, — глядя в мою карточку, наконец громко произносит милнарианин. Тёмные фиолетовые волосы, такого же оттенка радужки — трудно ошибиться.
За столом также сидят: рогранин, исгреанин, лорепианин, два цессянина и два тайанца. Ещё одно кресло, с левого края, пустует. То ли кто-то вышел, то ли и не приходил вообще, непонятно. Да и нужно ли мне это понимать? Дихол! О чём я думаю?
— Почему ты хочешь отправиться в эту экспедицию, Тиана? — спрашивает один из тайанцев. Дикция у него чёткая, а внимательный взгляд голубых глаз наводит на мысль, что работает он преподавателем. Есть в этом мужчине что-то такое. Много я сдавала экзаменов в своей жизни, много видела таких взглядов и не раз слышала подобный тон.
— Я люблю медицину и всё, что с ней связано, — отвечаю уверенно. Я же не лгу. Да и подозревала, что будут спрашивать о чём-то подобном, поэтому ещё ночью, ворочаясь без сна, продумывала ответы. — Люблю сложные задачи, стараюсь вникать в самые неординарные ситуации...
— И часто в твоей жизни случались неординарные ситуации? — раздражённо перебивает лорепианин. — Кем ты работаешь? Оперирующий врач?
Холодный, цепкий взгляд серых глаз пронизывает насквозь, и от этого становится неуютно. Конечно, он знает, что я не врач, перед ним мои документы.
— Нет, я работала процедурной медсестрой, — озвучиваю, раз спрашивают. — Потом прервала работу, потому что училась на операционную медсестру. Планирую на Лансе работать ассистентом оперирующего врача, а в дальнейшем повысить квалификацию до врачебной.
Последние слова выдаю скороговоркой, боясь, что раздражительный лорепианин может меня перебить.
— Значит, операционной медсестрой ты ещё не работала? — впивается в меня внимательный взгляд милнарианина.
— Нет, — глухо отзываюсь я, а потом поспешно добавляю: — Я занялась исследовательской работой, потому что хочу получить степень доктора.
Уверенный мужской голос разносится по помещению. Опускается на сидящих за столом профессоров и расположившихся за их спинами студентов. Отражается от отливающих золотом стен и тонированных стёкол, за которыми видна каменная площадь перед Имперским медицинским центром Таи, залитая жёлтыми лучами Эпсона. А я, застыв каменным изваянием, смотрю, как, опираясь ладонями на поверхность кафедры, высокий беловолосый цессянин без запинки читает текст. Мой текст.
Моя работа! Моя мечта! Я шесть лет получала начальную медицинскую специализацию на Лансе, три года потратила на проведение исследования, ещё год на оформление результатов — всё делала, чтобы получить допуск к экзамену на право учиться дальше и стать квалифицированным врачом, который сможет проводить самые сложные операции и возвращать жителей империи к жизни! А результат? Мои исследования украли и выдали за свои.
И что теперь?
Ответ один — покинуть экзаменационный зал и удалить имя из списка претендентов. Мне нет тут места, я не могу выйти перед профессорами и начать говорить то же самое, что только что так красочно поведал им этот цессянин. Как не могу и обвинить его в плагиате. Кто мне поверит? Я ведь женщина!
Судорожно подвигаю к себе папки, складываю их в одну стопку, понимая, что руки дрожат от обиды и негодования. Запихиваю все свои наработки и исследования в сумку, то, что не помещается, просто беру в руки и иду к стойке регистрации. Мешкаю всего мгновение, прежде чем окончательно поставить крест на своей будущей карьере. Да чего тут думать? Всё кончено. Экран прибора на мгновение гаснет, потом зажигается вновь — пустой ячейкой для ввода имени.
Закинув сумку на плечо, спешно покидаю зал для прослушивания, ощущая клокочущую злобу внутри. Вот если бы я не была такой доброй и отзывчивой, не давала бы советов, не оставляла бы свои работы на виду, веря в честность империан, ничего бы этого не случилось, никто бы не украл мои исследования.
— Тиа, ну что? — меня догоняет золотоволосая тайанка, верная моя подруга и соседка по комнате, Снута. — Тебя взяли?
Её чистые голубые глаза смотрят на меня в ожидании радостной вести, изящная фигура пронизана напряжением. Подруга искренне переживает за меня, и я хотела бы её успокоить, но слова застревают где-то в горле горьким комом.
— Нет, — только и выдавливаю, не замедляя шаг. Мне очень хочется скорее уйти.
— Тебя не взяли? — удивляется Снута.
— Как я могу выйти на кафедру с докладом, который в только что слово в слово пересказал другой студент! — кидаюсь на подругу, понимая, что она, конечно, ни при чём и злиться нужно только на себя. — Прости, мне так плохо, — добавляю мягче.
Я сажусь на подоконник, Снута устраивается рядом, и мы молчим, думая каждая о своём.
— На апелляцию не пойдёшь? — тихо вздыхает подруга. Больше утвердительно, чем вопросительно. Она тоже понимает, насколько это бессмысленно.
Лишь пожимаю плечами в ответ. Мне так больно и обидно, что я впервые жалею о своём желании поступить в Имперский медицинский центр. А ведь я мечтала об этом с детства, представляла, как буду практиковать на родном Лансе, пользоваться уважением и почётом. Буду опытным врачом...
— Что теперь будешь делать?
Тайанка грустно интересуется, а я горько усмехаюсь.
— Домой вернусь. Останусь медсестрой.
— Может, проведёшь новое исследование и вернёшься? — робко предлагает Снута. — Ты ведь можешь пробовать поступить ещё раз.
— На это потребуются годы, — вздыхаю я. На глаза наворачиваются слёзы, но я держусь.
Поддавшись порыву, добрая и ранимая тайанка обнимает меня, стараясь утешить. Я обнимаю её в ответ, и на душе немного теплеет. Несмотря на неудачу, я благодарна Тае за дружбу со Снутой.
— Ладно, нечего рассиживаться! — поцеловав подругу в щёку, спрыгиваю с подоконника. — Нужно собираться. Хочу уехать скорее.
Стирая со щёк слёзы, Снута кивает и идёт за мной. Её печаль больно ранит, мне хочется успокоить её, но я не знаю как. Наверное, лучше попрощаться здесь и не продлевать наши общие мучения. Оборачиваюсь к ней, но тут же сталкиваюсь с чем-то высоким и упругим. Папки с исследованиями выскальзывают из рук, с громкими шлепками падая на пол и рассыпаясь веером.
— Дихол! — вырывается у меня.
Я не с «чем-то» столкнулась, а с «кем-то»! С высоким империанином, узкое лицо которого обрамляют волосы цвета серого перламутра. Серо-голубые глаза смотрят виновато. Лорепианин, нет сомнений. Причём невнимательный и неуклюжий лорепианин.
— Простите, я не заметил вас, — извиняется он и, присев на корточки, принимается собирать упавшие папки.
— Смотреть надо, — бурчу в ответ и забираю у него свои вещи. — Не нужно мне помогать, я сама. Идите куда шли.
Он пожимает плечами и поднимается, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
— Простите, я на самом деле не специально на вас наскочил, — в очередной раз извиняется.
— Ничего страшного, мы понимаем, — вмешивается в наш диалог Снута. Она дружелюбно улыбается, и я понимаю, что ситуация действительно пустяковая, а я веду себя грубо.
Неуклюжий незнакомец одаривает мою подругу благодарной улыбкой. Конечно, милая тайанка с мелодичным голоском намного приятнее, чем мрачная и злобная лансианка.
— Где тебя носит? — неожиданно раздаётся ещё один мужской голос. Отнюдь не такой приятный. Грубый и недовольный.
— Я заблудился, — добродушно отвечает лорепианин. — Тут столько коридоров...
Я оборачиваюсь и вижу идущего к нам высокого мощного исгреанина в военной форме. Я и без того не часто видела исгреан на Тае, а уж тем более здесь, в медицинском центре, да ещё и с таким серьезным видом... На будущего медика он не похож, как, впрочем, и его друг или напарник — кто он ему, не понятно. Что им тут нужно?
В свою очередь вояка скользит по мне долгим оценивающим взглядом тёмно-карих глаз, кривя уголки губ, потом мельком, всего лишь мгновение смотрит на Снуту и, наконец, вновь обращается к своему приятелю:
— Идём, Лирк. У нас полно дел.
— Ну так я тоже дела решаю, а не просто гуляю, — возмущается тот. И снова оборачивается ко мне с тёплой улыбкой: — Простите ещё раз.
— Да ничего, бывает, — бормочу я. Мне нужно было выплеснуть эмоции, и подвернулся этот Лирк. Так вышло, что ж поделать?
Вояка тоже мне улыбается, прежде чем развернуться и направиться дальше по коридору. Лорепианин следует за ним, а мы смотрим им вслед.
— Я отнёс заявку декану, — доносится до нас голос исгреанина, — и он сказал, что в течение часа будет разослана информация.
— Хорошо, — говорит Лирк. — Можно доложить комиссии.
Мужчины скрываются за поворотом, и мы больше не слышим их голосов.
— Ты хоть что-то поняла? — спрашивает подруга.
Я оборачиваюсь к ней, вижу растерянный взгляд и лишь пожимаю плечами:
— Понятия не имею. Мне вот интересно, кто их сюда пустил в день экзаменов?
— Исгреанин в форме, значит, какие-то военные дела.
— И к декану зачем-то ходил... — качаю головой, прикладывая ладонь ко лбу. — Что же такое сегодня творится?
— Странная парочка, — подводит итог Снута.
Мы некоторое время молчим, потом я вспоминаю, что вообще-то собиралась идти в кампус и, если бы Лирк в меня не врезался (может, конечно, я в него врезалась, но это не важно), я бы уже ушла.
— Ладно, пошли, — говорю подруге. — Сколько ни обсуждай, правду мы с тобой никак не узнаем.
Мы в молчании спускаемся по лестнице, отмечаемся на пропускном пункте и выходим на площадь. Я знаю, что больше сюда не вернусь. Возможно, через пару лет, но точно не завтра, и от этого накатывает тоска. Слёзы появляются на глазах, и я стираю их ладонью, одновременно поправляя волосы. Нельзя, чтобы Снута видела меня слабой и расстраивалась Меньше всего хочу, чтобы грустила моя чуткая тайанка.
— Ты заметила, как он на тебя смотрел? — вдруг спрашивает подруга.
— Лирк? Лорепианин? — уточняю я.
— Да нет! — смеётся подруга. — Исгреанин. Ты ему понравилась.
— Глупости, — фыркаю в ответ. — Просто он военный и привык пристально всех рассматривать. Издержки профессии.
— Нет, вот точно нет. Уверена, будь иная ситуация, он бы точно попытался спровоцировать у тебя привязку.
Я задумываюсь, анализируя чувства, которые вызвал во мне этот незнакомец.
Никаких. Тишина. Меня к нему не потянуло. Возможно, Снута права, в другой обстановке и моё восприятие этого мужчины было бы иное. Если бы он прикоснулся и проявил инициативу... Дихол! О чём я вообще думаю?!
В комнате сразу принимаюсь собирать вещи. Подруга, присев на диванчик и сложив руки на коленях, грустно за мной наблюдает.
— Приезжай ко мне, — робко просит. — Хоть когда-нибудь. Просто навестить и поболтать.
— Ну конечно, буду приезжать, Снута, — я тепло ей улыбаюсь. — Ты моя близкая подруга. Я буду приезжать, как смогу.
— И обязательно пришлёшь мне сообщение, как прилетишь домой, — чуть ли не требует она.
Я усмехаюсь, подхожу к ней, присаживаюсь рядом и крепко обнимаю.
— Напишу, не переживай.
— Мне будет тебя не хватать, — шепчет Снута.
— Так, всё, перестань. Иначе и я расплачусь!
Вильюрер Снуты неожиданно громко пищит, информируя о поступившем сообщении, и девушка отстраняется, оборачиваясь к лежащему рядом с ней устройству.
— Кому это я сейчас понадобилась? — бормочет подруга.
Я же мысленно его благодарю, иначе точно бы зарыдали обе, и возвращаюсь к сборам. На самом деле, почти закончила, остались мелочи. Надеюсь, рейс на Ланс не придётся ждать долго.
— Ты очень хочешь вернуться домой? — неожиданно спрашивает Снута.
Я оборачиваюсь к ней, удивляясь сначала странному вопросу, а затем радостной улыбке, сияющей на лице. Голубые глаза горят таким азартом, словно их обладательнице пришла в голову гениальная идея.
— Может, ты ненадолго задержишься, чтобы пройти комиссию?
— Какую ещё комиссию? — с подозрением уточняю я, упирая руки в бока. Её воодушевлённый вид меня скорее настораживает, чем обнадёживает, я не понимаю причин такой резкой перемены. — О чём ты вообще говоришь?
Вместо ответа Снута смотрит на экран вильюрера и читает вслух:
«Имперская служба безопасности приглашает абитуриентов, студентов и выпускников Имперского медицинского центра пройти комиссию по отбору в поисковую команду для участия в экспедиции на планету Рогранс. От вас требуется: медицинское образование не ниже первой степени, табель с отметкой “отлично” не менее чем по пяти дисциплинам, желание принять участие в интересной и сложной экспедиции, а также смелость и выносливость. По возвращении с Рогранса участник экспедиции получит дополнительные баллы, которые будут учтены при зачислении в группу повышения квалификации или при дальнейшем обучении».
Подруга отрывает взгляд от экрана.
— Тиа, это твой шанс! У тебя «отлично» по всем предметам. Ты умелая, ты смелая, ты точно справишься.
— Не знаю даже, — неуверенно отзываюсь я. — Странно как-то... А что за экспедиция? Больше ничего не написано?
— Нет, но это же такой шанс! Я чувствую! Ты сможешь повысить свою квалификацию, не корпя над исследованиями несколько лет, — безапелляционным тоном перебивает подруга. — Ты должна пойти завтра на комиссию!
Снута диктует адрес, но я её не слушаю. Новость свалилась так неожиданно, что нужно всё обдумать. Я достаю свой вильюрер и вижу, что у меня такого сообщения нет.
— Кто тебе это прислал?
— Деканат. А что?
Ну конечно, я же удалила своё имя из списка, поэтому и не попала в рассылку. В Имперском медицинском центре я не числюсь даже в качестве абитуриента.
— Я не поступила, комиссия не станет меня слушать, — поясняю подруге, ощущая досаду и грусть. В глубине души я хотела бы попробовать попасть в команду, это был бы счастливый билет в мечту.
— Но ты же прослушала два курса для получения второй степени медика! Второй! А им нужна первая. Я уверена, этого будет достаточно.
Отрицательно качаю головой. Раз собрали целую комиссию, а экспедицию организует имперская система безопасности, то отбор будет жёсткий.
— В общем, не хочу слушать твои отговорки, — пальцы Снуты порхают по экрану, — а просто отправляю заявку с твоим именем.
— Не смей! — в одно мгновение вскидываю руку, гравитационным импульсом выбивая планшет из рук подруги. Тот мягко падает на диван, а тайанка смеётся:
— Поздно, Тиа! Ты забываешь, как хорошо я предчувствую. Я уже всё отправила.
— Ну ты... Знаешь, кто ты? Вот знаешь? — кипя от гнева, не могу подобрать нужных слов.
— Знаю! Я — твоя верная подруга, и желаю тебе только самого лучшего.
Снута обнимает меня, и я понимаю, что совершенно не могу на неё злиться.
***
Комиссия, как я и подозревала, состоит из серьёзных и дотошных личностей, которые добрых десять минут, не произнося ни слова, изучают мои документы. Стоя перед ними, расправив плечи и высоко подняв голову, я ощущаю себя так, будто меня раздели. Хочется развернуться и уйти, но мысль о том, что, только пройдя этот отбор, я получу возможность учиться, не даёт отступить. Позади длинного стола, за которым разместились члены комиссии, находятся большие проёмы с зеркалами, и в них я вижу своё отражение. Симпатичное бледное лицо, обрамлённое длинными бордовыми локонами, зелёные глаза, в которых плещется волнение, и яркие, чётко очерченные губы. Интересно, со стороны я выгляжу испуганной или это только мне так кажется?
— Тиана Нави, — глядя в мою карточку, наконец громко произносит милнарианин. Тёмные фиолетовые волосы, такого же оттенка радужки — трудно ошибиться.
За столом также сидят: рогранин, исгреанин, лорепианин, два цессянина и два тайанца. Ещё одно кресло, с левого края, пустует. То ли кто-то вышел, то ли и не приходил вообще, непонятно. Да и нужно ли мне это понимать? Дихол! О чём я думаю?
— Почему ты хочешь отправиться в эту экспедицию, Тиана? — спрашивает один из тайанцев. Дикция у него чёткая, а внимательный взгляд голубых глаз наводит на мысль, что работает он преподавателем. Есть в этом мужчине что-то такое. Много я сдавала экзаменов в своей жизни, много видела таких взглядов и не раз слышала подобный тон.
— Я люблю медицину и всё, что с ней связано, — отвечаю уверенно. Я же не лгу. Да и подозревала, что будут спрашивать о чём-то подобном, поэтому ещё ночью, ворочаясь без сна, продумывала ответы. — Люблю сложные задачи, стараюсь вникать в самые неординарные ситуации...
— И часто в твоей жизни случались неординарные ситуации? — раздражённо перебивает лорепианин. — Кем ты работаешь? Оперирующий врач?
Холодный, цепкий взгляд серых глаз пронизывает насквозь, и от этого становится неуютно. Конечно, он знает, что я не врач, перед ним мои документы.
— Нет, я работала процедурной медсестрой, — озвучиваю, раз спрашивают. — Потом прервала работу, потому что училась на операционную медсестру. Планирую на Лансе работать ассистентом оперирующего врача, а в дальнейшем повысить квалификацию до врачебной.
Последние слова выдаю скороговоркой, боясь, что раздражительный лорепианин может меня перебить.
— Значит, операционной медсестрой ты ещё не работала? — впивается в меня внимательный взгляд милнарианина.
— Нет, — глухо отзываюсь я, а потом поспешно добавляю: — Я занялась исследовательской работой, потому что хочу получить степень доктора.
