Время лечит…
Ну, или по крайней мере расставляет всё по своим местам, убедилась Аля, встретив в сети фото своей первой любви. Даже на фото Юрка выглядел непрезентабельно: одутловатое лицо много пьющего человека, небрежный вид, поношенная неопрятная одежда. Правда, косая ухмылка в объектив должна была сказать всем, что у этого человека всё хорошо, но… Этой вымученной ухмылке не верилось. Аля долго, очень долго смотрела на фото. Рука потянулась щёлкнуть по кнопке «добавить в друзья», но… Опять - но. А надо ли? А стоит ли? И о чём они будут разговаривать после тридцати лет забвения? Однако, несмотря ни на что фото притягивало взгляд, заставляло вспоминать, а воспоминания были не слишком приятны. И, хотя сейчас Але было абсолютно всё равно, давняя горечь и боль моментально всколыхнулись. Вот правда говорят, что эмоции, связанные с человеком, никогда не забываются. И вообще эмоциональная память долговечнее вербальной. Очень похоже на то, сделала вывод Аля и позволила себе, наконец, окунуться в прошлое.
Они встретились на вступительных экзаменах в колледж. Сразу сложилась небольшая компашка: две девчонки и трое парней. Ничего такого. Только дружеское расположение людей, случайно оказавшихся в одной ситуации. Але тогда понравился Александр, но он к их компании не принадлежал. Приходил и уходил один и Аля наблюдала за ним издали, не желая афишировать свой интерес. А попали все в одну группу. Специальность была мужская и в группе оказалось всего пять девчонок, зато двадцать восемь парней. Старостой назначили Алю, её по жизни всегда выделяли учителя и воспитатели и неизменно брали себе в помощницы: невысокая, худенькая, очень аккуратная и страшно серьёзная девочка. Она всегда вызывала доверие и расположение взрослых. Аля такой и была. Она никогда не подделывалась под правила, просто правила были её принципами. Она не понимала, как можно жить по-другому.
Может, это шло от того, что ей рано пришлось стать самостоятельной. В семье она была старшей сестрой и брат, бывший на два года младше её, часто оставался на её попечении. Родители работали по полторы смены, чтобы заработать денег. Помощи им ждать было не от кого. Заметив, что Аля справляется с ролью няньки и старшей сестры, мать стала смелее оставлять их вдвоём. Кроме работы у неё было много общественной деятельности: она была парторгом цеха, в те годы это не хухры-мухры занятие, а серьёзное дело. Так что Але пришлось рано научиться что-нибудь готовить, следить за братом в школе (а, поскольку, учились они в одной школе, то учителя предпочитали жаловаться на брата ей, рассчитывая, что уж старшая сестра точно передаст замечания родителям), сражаться с дворовыми пацанами, если его обижали, отбивать от хулиганистых компаний… В общем, делать всё, что обычно делают родители. Но не их родители.
Если мать ударилась в общественную работу, то отец начал погуливать. Любовниц в дом он слава богу не водил (просто некуда было, они жили в небольшой комнате в доме гостиничного типа), но денег стало гораздо меньше, а требовалось их, наоборот больше: Аля и брат росли. Мать перешла на постоянную работу в полторы смены и дома её практически не бывало. Может, она таким образом уходила от действительности, от необходимости встречаться с отцом, Аля не знала.
Нет, родители не развелись. В те годы развод означал большие проблемы, тем более партийному работнику. Они просто стали жить, как соседи: каждый сам по себе. И у Али с братом формировалось такое же отношение к жизни: каждый за себя сам. Не надейся на помощь, у всех свои проблемы. Не проси сочувствия, надо быть сильным, а то затопчут. И если у Али это получалось, то у брата – никак. И ей приходилось биться в жизни и за себя, и за младшего брата. Невольно научишься самостоятельности.
К шестнадцати годам отец заявил, что держать её на своей шее больше не намерен. И у Али появился выбор: остаться в школе и ещё два года терпеть оры и упрёки отца, слёзы матери и скандалы или пойти в какой-нибудь техникум и получить специальность, чтобы не начинать уж жизнь с совсем низкой ступени – разнорабочей на заводе. А куда она ещё могла пойти в их городе полном заводов без специальности.
Интересно, что несмотря на свою жадность, даже отец понял выгоду такого шага. В техникуме платили стипендию, распределение было всесоюзным, можно было начать карьеру удачно, если, конечно, хорошо учиться. Хорошо учиться Аля умела и любила. Но документы из школы ей директор не отдал. Уговаривал остаться в старшие классы и завлекал институтом после школы. А время было уже конец июля. Пришлось сказать отцу. Тот отпросился с работы на полдня и сходил в школу. Вернулся с документами и характеристикой. Буквально в последний момент Аля успела сдать документы в химико-технологический техникум. Так она и вступила во взрослую жизнь.
Отец, как и обещал, денег перестал давать совсем. И Аля начала подрабатывать. Учёба, хотя и занимала много времени, но давалась без труда, и Аля устроилась здесь же в техникуме техничкой. В те времена эти 70-80 рублей были серьёзными деньгами. Но работать было стыдно. Это означало открыто признаться, что дома неблагополучно. Потому что в благополучных семьях дети не работали.
Это сейчас Аля понимала, что она уже тогда сильно отличалась от других девочек. Они были именно девочками: нарядными, ухоженными, наивно-милыми. А Алька… Вечно в простой коричневой юбке, перешитой из школьной формы, клетчатой фланелевой рубахе, купленной на пару с Витькиной, в старых ношеных туфлях подростковой модели. Она была полупацанкой и спасала её только сверхаккуратность и безупречное интеллигентное поведение. А откуда это взялось Аля и сама не знала. Может, из книг. Читала она много и запоем обычно вечерами и ночами: другого времени не было. К своим шестнадцати годам она перечитала весь художественный фонд заводской библиотеки, а он был очень немаленьким. Но особенно привлекали её исторические романы, приключения и фантастика – всё то, чего не было и не могло быть в её повседневной жизни.
Так вот, в тот первый год на Юрку она внимания даже не обратила, не до того было. А на втором курсе после каникул их сразу отправили в колхоз на уборку. Тогда эта история и началась. Ехали поездом в общем вагоне и Юрка как-то оказался рядом. Может в шутку, а может и нет, он начал оказывать ей знаки внимания. Это было непривычно и, что говорить, приятно. Аля поддалась и теперь они с Юркой часто были вместе: разговаривали, становились на работу рядом, сидели на обеде рядом. А однажды Аля услышала, как он говорил парням: «Запала мне Алька в душу, всю печёнку проела.» Вот непонятно: то ли он этому рад, то ли досадует.
По наивности Аля не задумывалась о том, как окружающие относятся к их начинающимся отношениям. Сама она летала, как на крыльях, а они даже ещё не целовались ни разу. Алька была очень строга в этом вопросе. У неё откуда-то сформировались довольно высокие требования к будущему избраннику и к их отношениям. Зато окружающим было не всё равно.
На втором курсе в их группе произошли значительные изменения. Человек десять парней отсеялось. Не потянули программу. А техникум – не школа, на второй год не оставляют. И в их группу зачислили десять девчонок, которые поступали на базе десяти классов, но не прошли по баллам на аналитическую химию (женская специальность). Теперь девушек и парней было почти поровну. И девчонки уже не пользовались всеобщей заботой и вниманием, как на первом курсе. Теперь начался откровенный флирт, образовались моментально пары, причём именно с новенькими и «старенькие» оказались в тени, в сторонке. Ничего этого Алька не замечала, увлечённая новыми для себя ощущениями.
Среди новеньких была одна подруга по меркам их возраста уже опытная. И её интерес обратился на Юрку. На то, что он оказывает внимание Але, Светлане было наплевать. Время меж тем летело незаметно и уже замаячила зимняя сессия. У группы была молодая, но уже традиция: на праздники все собирались у кого-нибудь на квартире. В этот Новый год собирались у Юрки, его родители уезжали к родственникам в Горячий Ключ.
Аля сдала сессию на отлично. Ей позарез нужна была повышенная стипендия и она её заработала. Да, кроме того, нынче сдавалась любимая электротехника (Альке нравился и предмет, и тётка-преподаватель, которая его вела: такая вся крупная гром-баба, но очень добрая и понимающая). На экзамене она засыпала Алю дополнительными вопросами, но та была не против, а даже радовалась, что может показать все свои знания и умения. А умения были нужны ещё как. Например, Витьке Пахомову досталось собрать трёхфазную цепь, и он застыл у стенда со сложным плетением. Преподша посмотрела на Витьку, на Алю, пытающуюся ему подсказать и скомандовала ей:
- К стенду! Соберёшь – будешь свободна.
Да, не проблема! Аля быстро соединила выводы в клеммах, проверила на два раза, мало ли, и включила рубильник. Всё это время препод стояла рядом и внимательно наблюдала за её действиями. Перед включением рубильника, Аля оглянулась на неё, но никакого знака не последовало, значит, всё верно. Контрольные лампочки вспыхнули ярким светом, а в зачётке Али появилась ещё одна пятёрка.
А дело-то было 31 декабря. Сейчас, наверное, сессии так не сдают, мелькнула у Али усмешка. Из техникума они сразу пошли к Юрке. Надо было закупить продукты, готовить. Хлопот много. И за всем этим, Аля не обращала внимания на то, что рядом с ними всё время крутится Светка. Все сейчас крутились вместе. За столом она ещё сидела рядом с Юркой и бой курантов они встретили вместе, а потом все пошли на городскую ёлку, благо центральная площадь была рядом с Юркиным домом. Народу было навалом. Казалось весь их немаленький город здесь. И Аля выпустила Юрку из вида. Она каталась с горки на ногах и сидя на попе, смеялась с одногруппниками, пели песни с совсем незнакомыми людьми, много фотографировались. Было весело.
И вдруг её стукнуло: а где же Юрка? Она поискала его глазами. Не сразу, но нашла. Они стояли со Светкой под главной ёлкой и самозабвенно целовались. «Как?! Вот так сразу?!» – не понимала Аля. Они с Юркой дружат уже несколько месяцев, а ещё ни разу не целовались. Он даже и не обнимал её ни разу. Нет, было один раз: Юрка положил свою руку на спинку стула, на котором сидела Аля, но она так на него посмотрела, что тот сразу убрал руку обратно. А тут… На виду у всех…
Алька не подошла к ним. Не стала ничего никому говорить, хотя Володька, их общий с Юркой друг, который тоже видел эту картинку, утешающе взял её за руку, предлагая выговориться. Молча и торопливо, Аля покинула этот, ставший ненужным праздник. Почему-то она надеялась, что на завтра, когда хмель выйдет, Юрке будет стыдно. Он попросит прощения, и Аля его простит. Но… Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю Юрка у неё не появился. Каникулы тянулись тягостно и горько. Аля размышляла, как так можно внезапно изменить своё отношение к человеку? Он же сам к ней начал приставать?! Ведь не она первая подошла. И вдруг без слов, без объяснений – другая. Наверное, она понравилась больше.
Нет, Алька уже не маленькая, и прекрасно понимает, чего ждут парни от своих девчонок. Но не сразу же?! Не в первый же день?! Этого она не понимала.
А потом был первый день в техникуме после каникул. И Юрка со Светкой пришли уже парой. Девчонки шептались, что они уже спят и искоса поглядывали на Алю, выясняя её реакцию. А до неё всё не доходило, что Юрка уже не с ней. Что он больше не придёт за ней на секцию (она занималась спортивной гимнастикой), не спросит задание по химии (ему никак не давались задачи на моли), не возьмёт с собой на соревнования (он занимался баскетболом). Всё! У них вместе больше ничего не будет!
Поэтому, непонимающая Алька, по-прежнему ходила на трамвай по привычному пути (как ходила раньше с Юркой), но только теперь перед ней маячили спины этой парочки. И однажды Светка не выдержала. Отпустив Юрку, которого она всегда держала под руку, Светка дождалась, когда Аля поравняется с ними и, не стесняясь Юрки, спросила:
- Любишь?
Аля опешила, растерялась от такого прямого вопроса и наглого тона, которым он был задан. Помолчала, но потом твёрдо глядя в глаза разлучнице ответила чётко:
- Да.
- Что гордости совсем нет? По пятам ходишь? – не унималась Светка.
И только тут, только сейчас до Али дошло, как всё это выглядит со стороны: она ходит следом за парнем, который её бросил и который давно спит с другой женщиной. Получается, Алька выпрашивает его внимание, унижается, просит… О чём?! О чём можно просить предателя?! Зачем вообще ходить этой дорогой, когда есть много других?! Какая же она дура! Самое интересное, что Юрка за всё это время не сказал ни слова, но всё-таки виновато посматривал на Альку.
А она резко развернулась и пошла обратно. На троллейбус. Пусть этот путь был длиннее, но там не было этих двоих. С того времени Аля изменилась. Она заняла себя учёбой, работой и даже поступила в вечернюю школу, объясняя всем, что ей просто необходим аттестат для поступления. На всякий случай. Она как бы отгородилась от группы. Пришла – отсидела – ушла. На оценках её личные переживания не отразилась. Наоборот, она стала заниматься ещё лучше. Студенческие конференции, самая высокая стипендия (+ 50%), грамоты и поддержка преподов привели к закономерному результату – диплом с отличием и свободное распределение.
И Аля выбрала далёкий уральский город. Ничто не держало её уже здесь: ни родители, ни забота о брате (тот уже ушёл в армию), ни Юрка. Тем более, что он и не её Юрка уже. По традиции вручение дипломов отмечали на квартире. И опять у Юрки. Лето, жара. Столы накрыли на улице, благо дом и ограда это позволяли. Собрались не только одногруппники, но и Юркины соседи. Один парень, глядя на Алю, которую как раз поздравляли с её успехами, сказал Юрке:
- Хорошая девчонка, женись
- Женюсь, когда вернусь из армии, ответил тот.
Аля слышала этот короткий разговор, но не придала ему значение. Кстати, к выпускному Светка вышла замуж и совсем не за Юрку. Поэтому сейчас тот находился в свободном состоянии и подыскивал новую подругу. Вроде как, уходить в армию, не имея подруги, было стрёмно. А Алька не сознавалась даже самой себе, что в глубине её глупого сердечка ещё живёт эта искорка, которую походя разбудил Юрка и не оценил. Аля же оказалась однолюбкой. За эти два года она не обратила внимания ни на одного парня. Она их просто не видела. Вернее, видела, но только как друзей, товарищей, приятелей. И никак иначе.
Поэтому после того, случайно подслушанного разговора, она не удивилась, что через недельку Юрка заявился, как ни в чём не бывало и предложил вместе поехать отдохнуть на море. В Ключе у него остались родственники, а оттуда и до моря рядом. Аля отказалась, но обещала писать ему. Сама она собиралась выехать на место распределения пораньше, чтобы уже начать осваиваться на новом месте. Она теперь не верила Юрке. Урок для неё оказался слишком горьким.
Другой бы кто и не заметил: ну, подумаешь! Был один парень – не получилось, другой будет. А Аля так не могла. Всё её внутренне самосознание не допускало измен. Она, воспитанная постоянными изменами отца с одной стороны и романтичными отношениями благородных рыцарских романов с другой, как-то сумела всё переплавить в собственные принципы.
Ну, или по крайней мере расставляет всё по своим местам, убедилась Аля, встретив в сети фото своей первой любви. Даже на фото Юрка выглядел непрезентабельно: одутловатое лицо много пьющего человека, небрежный вид, поношенная неопрятная одежда. Правда, косая ухмылка в объектив должна была сказать всем, что у этого человека всё хорошо, но… Этой вымученной ухмылке не верилось. Аля долго, очень долго смотрела на фото. Рука потянулась щёлкнуть по кнопке «добавить в друзья», но… Опять - но. А надо ли? А стоит ли? И о чём они будут разговаривать после тридцати лет забвения? Однако, несмотря ни на что фото притягивало взгляд, заставляло вспоминать, а воспоминания были не слишком приятны. И, хотя сейчас Але было абсолютно всё равно, давняя горечь и боль моментально всколыхнулись. Вот правда говорят, что эмоции, связанные с человеком, никогда не забываются. И вообще эмоциональная память долговечнее вербальной. Очень похоже на то, сделала вывод Аля и позволила себе, наконец, окунуться в прошлое.
***
Они встретились на вступительных экзаменах в колледж. Сразу сложилась небольшая компашка: две девчонки и трое парней. Ничего такого. Только дружеское расположение людей, случайно оказавшихся в одной ситуации. Але тогда понравился Александр, но он к их компании не принадлежал. Приходил и уходил один и Аля наблюдала за ним издали, не желая афишировать свой интерес. А попали все в одну группу. Специальность была мужская и в группе оказалось всего пять девчонок, зато двадцать восемь парней. Старостой назначили Алю, её по жизни всегда выделяли учителя и воспитатели и неизменно брали себе в помощницы: невысокая, худенькая, очень аккуратная и страшно серьёзная девочка. Она всегда вызывала доверие и расположение взрослых. Аля такой и была. Она никогда не подделывалась под правила, просто правила были её принципами. Она не понимала, как можно жить по-другому.
Может, это шло от того, что ей рано пришлось стать самостоятельной. В семье она была старшей сестрой и брат, бывший на два года младше её, часто оставался на её попечении. Родители работали по полторы смены, чтобы заработать денег. Помощи им ждать было не от кого. Заметив, что Аля справляется с ролью няньки и старшей сестры, мать стала смелее оставлять их вдвоём. Кроме работы у неё было много общественной деятельности: она была парторгом цеха, в те годы это не хухры-мухры занятие, а серьёзное дело. Так что Але пришлось рано научиться что-нибудь готовить, следить за братом в школе (а, поскольку, учились они в одной школе, то учителя предпочитали жаловаться на брата ей, рассчитывая, что уж старшая сестра точно передаст замечания родителям), сражаться с дворовыми пацанами, если его обижали, отбивать от хулиганистых компаний… В общем, делать всё, что обычно делают родители. Но не их родители.
Если мать ударилась в общественную работу, то отец начал погуливать. Любовниц в дом он слава богу не водил (просто некуда было, они жили в небольшой комнате в доме гостиничного типа), но денег стало гораздо меньше, а требовалось их, наоборот больше: Аля и брат росли. Мать перешла на постоянную работу в полторы смены и дома её практически не бывало. Может, она таким образом уходила от действительности, от необходимости встречаться с отцом, Аля не знала.
Нет, родители не развелись. В те годы развод означал большие проблемы, тем более партийному работнику. Они просто стали жить, как соседи: каждый сам по себе. И у Али с братом формировалось такое же отношение к жизни: каждый за себя сам. Не надейся на помощь, у всех свои проблемы. Не проси сочувствия, надо быть сильным, а то затопчут. И если у Али это получалось, то у брата – никак. И ей приходилось биться в жизни и за себя, и за младшего брата. Невольно научишься самостоятельности.
К шестнадцати годам отец заявил, что держать её на своей шее больше не намерен. И у Али появился выбор: остаться в школе и ещё два года терпеть оры и упрёки отца, слёзы матери и скандалы или пойти в какой-нибудь техникум и получить специальность, чтобы не начинать уж жизнь с совсем низкой ступени – разнорабочей на заводе. А куда она ещё могла пойти в их городе полном заводов без специальности.
Интересно, что несмотря на свою жадность, даже отец понял выгоду такого шага. В техникуме платили стипендию, распределение было всесоюзным, можно было начать карьеру удачно, если, конечно, хорошо учиться. Хорошо учиться Аля умела и любила. Но документы из школы ей директор не отдал. Уговаривал остаться в старшие классы и завлекал институтом после школы. А время было уже конец июля. Пришлось сказать отцу. Тот отпросился с работы на полдня и сходил в школу. Вернулся с документами и характеристикой. Буквально в последний момент Аля успела сдать документы в химико-технологический техникум. Так она и вступила во взрослую жизнь.
Отец, как и обещал, денег перестал давать совсем. И Аля начала подрабатывать. Учёба, хотя и занимала много времени, но давалась без труда, и Аля устроилась здесь же в техникуме техничкой. В те времена эти 70-80 рублей были серьёзными деньгами. Но работать было стыдно. Это означало открыто признаться, что дома неблагополучно. Потому что в благополучных семьях дети не работали.
Это сейчас Аля понимала, что она уже тогда сильно отличалась от других девочек. Они были именно девочками: нарядными, ухоженными, наивно-милыми. А Алька… Вечно в простой коричневой юбке, перешитой из школьной формы, клетчатой фланелевой рубахе, купленной на пару с Витькиной, в старых ношеных туфлях подростковой модели. Она была полупацанкой и спасала её только сверхаккуратность и безупречное интеллигентное поведение. А откуда это взялось Аля и сама не знала. Может, из книг. Читала она много и запоем обычно вечерами и ночами: другого времени не было. К своим шестнадцати годам она перечитала весь художественный фонд заводской библиотеки, а он был очень немаленьким. Но особенно привлекали её исторические романы, приключения и фантастика – всё то, чего не было и не могло быть в её повседневной жизни.
Так вот, в тот первый год на Юрку она внимания даже не обратила, не до того было. А на втором курсе после каникул их сразу отправили в колхоз на уборку. Тогда эта история и началась. Ехали поездом в общем вагоне и Юрка как-то оказался рядом. Может в шутку, а может и нет, он начал оказывать ей знаки внимания. Это было непривычно и, что говорить, приятно. Аля поддалась и теперь они с Юркой часто были вместе: разговаривали, становились на работу рядом, сидели на обеде рядом. А однажды Аля услышала, как он говорил парням: «Запала мне Алька в душу, всю печёнку проела.» Вот непонятно: то ли он этому рад, то ли досадует.
По наивности Аля не задумывалась о том, как окружающие относятся к их начинающимся отношениям. Сама она летала, как на крыльях, а они даже ещё не целовались ни разу. Алька была очень строга в этом вопросе. У неё откуда-то сформировались довольно высокие требования к будущему избраннику и к их отношениям. Зато окружающим было не всё равно.
На втором курсе в их группе произошли значительные изменения. Человек десять парней отсеялось. Не потянули программу. А техникум – не школа, на второй год не оставляют. И в их группу зачислили десять девчонок, которые поступали на базе десяти классов, но не прошли по баллам на аналитическую химию (женская специальность). Теперь девушек и парней было почти поровну. И девчонки уже не пользовались всеобщей заботой и вниманием, как на первом курсе. Теперь начался откровенный флирт, образовались моментально пары, причём именно с новенькими и «старенькие» оказались в тени, в сторонке. Ничего этого Алька не замечала, увлечённая новыми для себя ощущениями.
Среди новеньких была одна подруга по меркам их возраста уже опытная. И её интерес обратился на Юрку. На то, что он оказывает внимание Але, Светлане было наплевать. Время меж тем летело незаметно и уже замаячила зимняя сессия. У группы была молодая, но уже традиция: на праздники все собирались у кого-нибудь на квартире. В этот Новый год собирались у Юрки, его родители уезжали к родственникам в Горячий Ключ.
Аля сдала сессию на отлично. Ей позарез нужна была повышенная стипендия и она её заработала. Да, кроме того, нынче сдавалась любимая электротехника (Альке нравился и предмет, и тётка-преподаватель, которая его вела: такая вся крупная гром-баба, но очень добрая и понимающая). На экзамене она засыпала Алю дополнительными вопросами, но та была не против, а даже радовалась, что может показать все свои знания и умения. А умения были нужны ещё как. Например, Витьке Пахомову досталось собрать трёхфазную цепь, и он застыл у стенда со сложным плетением. Преподша посмотрела на Витьку, на Алю, пытающуюся ему подсказать и скомандовала ей:
- К стенду! Соберёшь – будешь свободна.
Да, не проблема! Аля быстро соединила выводы в клеммах, проверила на два раза, мало ли, и включила рубильник. Всё это время препод стояла рядом и внимательно наблюдала за её действиями. Перед включением рубильника, Аля оглянулась на неё, но никакого знака не последовало, значит, всё верно. Контрольные лампочки вспыхнули ярким светом, а в зачётке Али появилась ещё одна пятёрка.
А дело-то было 31 декабря. Сейчас, наверное, сессии так не сдают, мелькнула у Али усмешка. Из техникума они сразу пошли к Юрке. Надо было закупить продукты, готовить. Хлопот много. И за всем этим, Аля не обращала внимания на то, что рядом с ними всё время крутится Светка. Все сейчас крутились вместе. За столом она ещё сидела рядом с Юркой и бой курантов они встретили вместе, а потом все пошли на городскую ёлку, благо центральная площадь была рядом с Юркиным домом. Народу было навалом. Казалось весь их немаленький город здесь. И Аля выпустила Юрку из вида. Она каталась с горки на ногах и сидя на попе, смеялась с одногруппниками, пели песни с совсем незнакомыми людьми, много фотографировались. Было весело.
И вдруг её стукнуло: а где же Юрка? Она поискала его глазами. Не сразу, но нашла. Они стояли со Светкой под главной ёлкой и самозабвенно целовались. «Как?! Вот так сразу?!» – не понимала Аля. Они с Юркой дружат уже несколько месяцев, а ещё ни разу не целовались. Он даже и не обнимал её ни разу. Нет, было один раз: Юрка положил свою руку на спинку стула, на котором сидела Аля, но она так на него посмотрела, что тот сразу убрал руку обратно. А тут… На виду у всех…
Алька не подошла к ним. Не стала ничего никому говорить, хотя Володька, их общий с Юркой друг, который тоже видел эту картинку, утешающе взял её за руку, предлагая выговориться. Молча и торопливо, Аля покинула этот, ставший ненужным праздник. Почему-то она надеялась, что на завтра, когда хмель выйдет, Юрке будет стыдно. Он попросит прощения, и Аля его простит. Но… Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю Юрка у неё не появился. Каникулы тянулись тягостно и горько. Аля размышляла, как так можно внезапно изменить своё отношение к человеку? Он же сам к ней начал приставать?! Ведь не она первая подошла. И вдруг без слов, без объяснений – другая. Наверное, она понравилась больше.
Нет, Алька уже не маленькая, и прекрасно понимает, чего ждут парни от своих девчонок. Но не сразу же?! Не в первый же день?! Этого она не понимала.
А потом был первый день в техникуме после каникул. И Юрка со Светкой пришли уже парой. Девчонки шептались, что они уже спят и искоса поглядывали на Алю, выясняя её реакцию. А до неё всё не доходило, что Юрка уже не с ней. Что он больше не придёт за ней на секцию (она занималась спортивной гимнастикой), не спросит задание по химии (ему никак не давались задачи на моли), не возьмёт с собой на соревнования (он занимался баскетболом). Всё! У них вместе больше ничего не будет!
Поэтому, непонимающая Алька, по-прежнему ходила на трамвай по привычному пути (как ходила раньше с Юркой), но только теперь перед ней маячили спины этой парочки. И однажды Светка не выдержала. Отпустив Юрку, которого она всегда держала под руку, Светка дождалась, когда Аля поравняется с ними и, не стесняясь Юрки, спросила:
- Любишь?
Аля опешила, растерялась от такого прямого вопроса и наглого тона, которым он был задан. Помолчала, но потом твёрдо глядя в глаза разлучнице ответила чётко:
- Да.
- Что гордости совсем нет? По пятам ходишь? – не унималась Светка.
И только тут, только сейчас до Али дошло, как всё это выглядит со стороны: она ходит следом за парнем, который её бросил и который давно спит с другой женщиной. Получается, Алька выпрашивает его внимание, унижается, просит… О чём?! О чём можно просить предателя?! Зачем вообще ходить этой дорогой, когда есть много других?! Какая же она дура! Самое интересное, что Юрка за всё это время не сказал ни слова, но всё-таки виновато посматривал на Альку.
А она резко развернулась и пошла обратно. На троллейбус. Пусть этот путь был длиннее, но там не было этих двоих. С того времени Аля изменилась. Она заняла себя учёбой, работой и даже поступила в вечернюю школу, объясняя всем, что ей просто необходим аттестат для поступления. На всякий случай. Она как бы отгородилась от группы. Пришла – отсидела – ушла. На оценках её личные переживания не отразилась. Наоборот, она стала заниматься ещё лучше. Студенческие конференции, самая высокая стипендия (+ 50%), грамоты и поддержка преподов привели к закономерному результату – диплом с отличием и свободное распределение.
И Аля выбрала далёкий уральский город. Ничто не держало её уже здесь: ни родители, ни забота о брате (тот уже ушёл в армию), ни Юрка. Тем более, что он и не её Юрка уже. По традиции вручение дипломов отмечали на квартире. И опять у Юрки. Лето, жара. Столы накрыли на улице, благо дом и ограда это позволяли. Собрались не только одногруппники, но и Юркины соседи. Один парень, глядя на Алю, которую как раз поздравляли с её успехами, сказал Юрке:
- Хорошая девчонка, женись
- Женюсь, когда вернусь из армии, ответил тот.
Аля слышала этот короткий разговор, но не придала ему значение. Кстати, к выпускному Светка вышла замуж и совсем не за Юрку. Поэтому сейчас тот находился в свободном состоянии и подыскивал новую подругу. Вроде как, уходить в армию, не имея подруги, было стрёмно. А Алька не сознавалась даже самой себе, что в глубине её глупого сердечка ещё живёт эта искорка, которую походя разбудил Юрка и не оценил. Аля же оказалась однолюбкой. За эти два года она не обратила внимания ни на одного парня. Она их просто не видела. Вернее, видела, но только как друзей, товарищей, приятелей. И никак иначе.
Поэтому после того, случайно подслушанного разговора, она не удивилась, что через недельку Юрка заявился, как ни в чём не бывало и предложил вместе поехать отдохнуть на море. В Ключе у него остались родственники, а оттуда и до моря рядом. Аля отказалась, но обещала писать ему. Сама она собиралась выехать на место распределения пораньше, чтобы уже начать осваиваться на новом месте. Она теперь не верила Юрке. Урок для неё оказался слишком горьким.
Другой бы кто и не заметил: ну, подумаешь! Был один парень – не получилось, другой будет. А Аля так не могла. Всё её внутренне самосознание не допускало измен. Она, воспитанная постоянными изменами отца с одной стороны и романтичными отношениями благородных рыцарских романов с другой, как-то сумела всё переплавить в собственные принципы.
