Академия Магических Наук 2.
Беспокойная подопечная тёмного архимагистра
Галлея Сандер-Лин
Когда на рассвете Алакдаэр возвращался из «Комнаты отдыха», чтобы переодеться перед новым рабочим днём, его встретила Шейла. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: что-то случилось. Магистр Шейлиана Кэлис, прорицательница из рода альтсиндов, ещё ни разу не ошибалась в своих предсказаниях, а это значит, что её нужно выслушать очень внимательно.
– Что такое? – тут же спросил тёмный архимагистр. – Есть что-то важное?
– Ал, не связывайся с Альвинорой Арис, иначе её ждёт смерть, – с ходу сказала коллега. – У меня было ещё одно видение.
– Боюсь, Шейла, теперь уже поздно отступать, – Ал взлохматил волосы. – Как оказалось, мы с ней уже связаны дальше некуда.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась провидица.
– Прости, не могу сказать, – вздохнул дроу. – Теперь адептка Арис в опасности (как ты и сказала, именно из-за меня), поэтому я должен держаться как можно ближе, чтобы её защитить. По-другому уже не получится.
– Тогда будь осторожен, иначе мы потеряем вас обоих, – проронила Шейла и пошла прочь по коридору, а он ещё долго смотрел ей вслед и раздумывал над превратностями судьбы, которая в одно мгновение может бесповоротно изменить всю твою жизнь.
Перед Альвинорой простиралась чёрная бездна. Она затягивала, манила, устремляла тысячи рук, чтобы захватить в плен, поглотить и никогда уже не выпустить наружу.
«Что это? Где я?»
Аль огляделась, но вокруг была пустота, и только бездна подбиралась всё ближе. Альвинора пятилась, ещё и ещё, но бездна не хотела сдаваться и упорно её преследовала. Она была неотвратима, и от этого стало страшно, так страшно, как никогда прежде. Аль на подгибающихся ногах старалась отодвинуться как можно дальше, но оступилась и почувствовала, что падает. Вот и всё, теперь ничто не спасёт.
«Нет, не хочу!»
И будто в ответ на её мольбу, что-то дёрнуло назад, подальше от чёрной жути. Какая-то нить упорно тянула к спасению, но была слишком тонка, чтобы вытащить к мерцающему в отдалении свету, и Альвинора так и болталась между светом и тьмой. Было жутко от мысли, что в любой момент можно сорваться и раствориться в безвременье, откуда не будет возврата.
Сколько она пробыла в таком состоянии, цепляясь за спасительную нить? Аль потеряла счёт времени, но неистово молилась всем известным Богам, чтобы ниточка не обовалась. Нельзя, чтобы всё закончилось, почти не начавшись! Дома ждёт мама, которая всю себя отдала дочери и не заслужила такого горя. И ещё есть мечта овладеть проснувшейся силой, почувствовать себя нужной, найти своё место в этой жизни. Так не хочется умереть бесполезной слабачкой, которая не осилила то, за что взялась.
В Аль верила мама, верили ректор и преподаватели, давшие шанс, верили новообретённые друзья, поэтому она сама уж точно не имеет права потерять веру и сдаться на милость неведомого победителя!
«Держись, Аль, и не смей отпускать эту нить, поняла?»
Когда ниточка вдруг стала наполняться энергией и уверенно потянула к свету, Альвинора была уже на пределе. Сияние приближалось, но рассмотреть что там, за этим светом, не удавалось. Глаза слепило, и с каждым мгновением безумная усталость овладевала телом, пока яркая вспышка не поглотила всё вокруг.
Что было дальше, Альвинора не помнила, и сейчас, ощущая на щеке лёгкое дуновение ветерка, отчётливо поняла, как не хочет вспоминать события последних часов. Приоткрыв глаза, она увидела в окошке розовую полоску предрассветного неба, с облегчением вздохнула и нырнула в спокойный целительный сон.
Следующее пробуждение было вынужденным, потому что спать мешал настойчивый шёпот знакомых голосов.
– Да тише ты, чего расшумелся?!
– А я говорю, что целительницу нужно позвать! Пусть посмотрит.
– Дай девочке поспать. Сон лучшее лекарство.
Альвинора открыла глаза, чтобы увидеть на перилах соседней койки своих недавних пернатых знакомых. Синий птиц уверенно доказывал свою точку зрения, а его желтокрылая подруга увещевала суженого не поднимать переполох.
– Думаю, теперь и правда можно позвать магистра Соул, – сказала Аль, привлекая к себе внимание спорщиков.
– Вот видишь, разбудил-таки! – проворчала певунья и спорхнула поближе к пациентке. – Как ты, милая?
– Жива, – улыбнулась Альвинора. – Однако на этот раз я и правда могла не вернуться, – улыбка сама собой погасла.
– Могла, – раздался со стороны двери голос, от которого засосало под ложечкой, и Аль, повернув голову, встретилась взглядом с удивительными глазами снежного эльфа. Казалось бы, он стоит достаточно далеко, но она была готова поклясться, что видит искрящиеся в его очах снежинки.
– О, ты всё ещё здесь! – накинулась на него певунья. – Снова задумал какую-то пакость?
– Этот ущербный уже два часа тут околачивается, – пробасил крылатик.
– Скажете ещё хоть слово – ощипаю и суп сварю! – пригрозил птичкам Лэндгвэйн, но попыток приблизиться не сделал, так и стоял, гипнотизируя своими необыкновенными глазищами.
Аль тоже молчала, не зная, что говорить и что думать. Звать на помощь? Так на неё ведь никто и не нападает. Сказать что-нибудь обидное, чтобы выразить всю ту боль, которой она по его вине натерпелась? Язык не поворачивается, да и порозовевшие накануне волосы всё уже сказали за неё.
– С возвращением… – наконец изрёк незваный гость. – Я позову магистра Соул, – и удалился так быстро и неслышно, будто его вообще здесь и не было.
– И чего ему надо?! – бросил вслед эльфу птиц. – Когда мы только прилетели, сидел на соседней кровати и глазел на тебя, глазел, а потом, вроде, ушёл.
– Недалече, как видишь, ушёл, – неодобрительно покачала головой птичка. – И глазюки эти… Словно в душу заглядывают и всё тепло из неё крадут, бр-р-р.
«Нет, не крадут, – с неожиданной ясностью поняла Аль, – а просто просят поделиться».
Странный эльф, странные мысли и странное чувство в груди. Наверное, так себя чувствует человек, когда увидел слабость или уязвимость врага. Больше не хочется злиться или мстить, просто желаешь покоя, и есть лишь стремление разойтись с миром, чтобы больше никогда не встречаться и не видеть в когда-то ненавистных глазах непонятной тоски.
– Эй, Альвинора, он тебя расстроил? – птиц приземлился к ней на одеяло и участливо заглянул в лицо.
– Просто я подумала, что даже у таких холодных индивидуумов есть сердце, пусть и покрытое слоем льда, – призналась она.
– Ты слишком добрая, – неодобрительно заметила птичка.
– Конечно добрая! – подтвердил пернатый. – Именно поэтому мне и помогла.
– Это верно, – сдала позиции его подруга. – Альвинора, ты пока отдыхай и дожидайся целителей, а мы Верманда позовём.
– Ага, он обрадуется, что ты оклемалась.
«Ох, а я ведь так и не узнала, как их зовут», – запоздало подумала Аль, глядя на приоткрытое окошко, в которое упорхнули крылатые.
«Алакдаэр, мы поставили на ноги пленника, теперь можно допрашивать, – сообщила Илиана, а потом добавила: – И да, адептка Арис пришла в себя. К кому сначала пойдёшь?»
Неожиданно для себя самого Ал оказался перед выбором. Раньше он не задумываясь отправился бы на допрос, а теперь в сердце закрались сомнения. После того, что декан узнал этой ночью, очень хотелось подтвердить свои выводы на практике, но он сдержался, отключил эмоции и решил руководствоваться разумом, а потому отложил визит к жертве отравления, отдав предпочтение жертве зловредной трансформации.
«Как себя чувствует наша первокурсница?» – не мог не поинтересоваться архимагистр.
«Силы в неё влили столько, что на троих бы хватило, – охотно сообщила целительница. – Возможно, это и помогло прийти в себя. Я провела обследование и добавила несколько целебных заклинаний, так что, если ты не против, отпущу Альвинору с Вермандом».
«Да, хорошо, пусть идёт к себе, я её потом найду, – наконец решил дроу. – А сейчас позову Риана, пусть побеседует с пленником. Посмотрим, что ему удастся прочитать».
«Жду вас. Только будьте с парнем помягче. Не забывайте, что он всего лишь жертва».
Жертва не жертва, а двое ребят едва не погибли при его активном участии. Наверняка он чувствует себя виноватым и растерянным.
Официант, молодой человек приятной наружности с копной каштановых волос, выглядел обеспокоенным. Нет, он не боялся каждой тени, но на Ала и Риана смотрел настороженно, как человек, которого обманули и который очень не хочет повторения подобной истории.
– Нас вам нечего опасаться, – дроу присел на соседнюю кровать, просканировал паренька на наличие скрытых чар и обнаружил, что на памяти стоит какой-то слишком уж хитромудрый блок. А ещё ощущались следы той самой гадостной тёмной ауры, которая принадлежала незнакомцу в чёрном плаще и в изобилии присутствовала на пузырьке от зелья.
«Как я и думал: всё это звенья одной цепи».
– Он тоже так говорил, – официант поёжился.
– Кто «он»? – тут же спросил Ал.
– Я не знаю… не помню. В сознании какой-то тёмный силуэт, а потом… всё, пустота. Я… очень рад, что адепты живы. Из-за меня они… – парень нервно взъерошил волосы и замолчал.
– Как вас зовут? – декан старался говорить спокойно и уверенно, хотя всё сильнее закипал от ярости. Этого паренька сделали живым оружием, которое в любом случае должно было погибнуть. Отчаянно захотелось найти темномагическую сволочь, которая играет жизнями детей, и самого превратить во что-нибудь отвратное, а потом отправить, например, на съедение нечисти… или отдать первокурсникам на опыты… или…
– Стефан, господин декан, – представился официант, остановив кровожадный полёт фантазии Ала.
– Итак, Стефан, – начал тёмный эльф как можно мягче, – нам очень нужно узнать, кто сделал с вами все эти неприятные вещи, поэтому магистр Фридгерт попытается заглянуть в глубины вашей памяти. Пожалуйста, постарайтесь расслабиться и не сопротивляйтесь, иначе процесс может оказаться слишком болезненным. Вы ведь хотите нам помочь? Хотите, чтобы мы выяснили, из-за кого пострадали адепты?
Да, Ал давил на больное, но иного выхода не было, излишняя деликатность только помешает.
– Я… да, хочу помочь, – пробормотал парень и сжал дрожащие руки в кулаки.
«Риан, Илиана просила быть с ним помягче, и я с ней согласен: он и так напуган и встревожен. Если возникнут какие-то трудности, советуйся со мной, – попросил Алакдаэр, – сам ничего не предпринимай».
«Глядя на него, я уже сейчас могу сказать, что возникнут», – бросил Риан, подошёл к пленному, обхватил его голову руками и активировал заклинание.
– Спокойнее, Стефан, ещё спокойнее, – приговаривал менталист, и напряжение в его голосе лучше всяких слов доказывало, что ситуация непростая. – Теперь закройте глаза и постарайтесь ни о чём не думать.
Ал был напряжён не меньше, чем друг, да и Илиана, на всякий случай дежурившая в палате, была сама собранность.
«Ал, дела плохи. Тут стоит ментальная ловушка. Если попытаюсь взломать, парень сойдёт с ума или даже умрёт, – безрадостно сообщил Риан. – Что будем делать?»
«Тебе удалось выяснить хоть что-нибудь?» – архимагистр до последнего надеялся обнаружить хотя бы крупицы новой информации.
«Сначала Стефана зачаровал адепт Вайнэт и заставил подлить зелье адептке Арис, а потом окликнула какая-то чёрная тень, после этого пустота».
«Ладно, заканчивай, парню и так досталось, а лишние жертвы нам ни к чему. Заблокируй ему на некоторое время ментальную связь, – распорядился декан. – Если из него планировали сделать ещё и шпиона, пусть им это не удастся».
«Да, сейчас», – менталист провёл необходимые манипуляции и отпустил пленника.
Стефан тяжело дышал, но держался и с удовольствием принял помощь подоспевшей целительницы.
– Насколько я понял, родителей у вас нет, – припомнил Ал информацию, которую выяснил во время расследования.
– Да, только тётка, но она… – парнишка сжал губы.
– Вам сейчас лучше не возвращаться в Тиару, целее будете, – дроу переглянулся с Рианом.
– Но как же… Мне работать нужно.
– Не хотите некоторое время побыть в академии и помочь нам по кухне? – предложил архимагистр. – Уверен, ваши навыки здесь очень пригодятся, да и юные адептки станут посещать столовую с ещё большим удовольствием. Оплата будет достойная, плюс питание и проживание. Что скажете?
– А эта девушка… Она, наверное, теперь меня возненавидит, я же… – начал было Стефан.
– Думаю, адептка Арис поймёт всё правильно, – сказал Алакдаэр с неожиданной уверенностью. – Но если хотите, можете перед ней извиниться, когда в следующий раз встретитесь. А сейчас идите и осваивайте новую территорию, магистр Фридгерт вас проводит. Одежду на первое время вам тоже дадут.
– Спасибо, господин декан, – парень почтительно поклонился и вышел вслед за менталистом.
– Снова работал всю ночь? – неодобрительно покачала головой Илиана, когда они остались одни, и послала поток целительной энергии. – Это неправильно.
– Зато результативно! – возразил дроу.
– Узнал что-то интересное? – тут же насторожилась целительница.
– Да, и многое, – кивнул он и открыл портал в приёмную ректора. – Пойду поговорю с Гелом. И спасибо тебе за помощь.
Альвинора шагала по коридорам лазарета под руку с Вермандом, направляясь в общежитие. Однако потом парень предложил немного прогуляться, прежде чем идти в комнату, на что получил согласие недавней пациентки. В этот утренний час адептов встречалось мало. Видимо, сегодня, в День библиотеки, многие ребята решили поспать подольше, а учёбой заняться ближе к обеду.
– Пернатые сказали, что к тебе приходил Лэнд, – вдруг сказал оборотень.
– Приходил, – призналась она. – Толком ничего не сказал, только посмотрел как-то странно и ушёл.
– Ясно... Но это и не удивительно. Он к тебе, кстати, и в прошлый раз наведывался, когда ты после зелья в отключке лежала, только я не пустил.
– Правда? – удивилась Аль. – Интересно зачем. Неужели в нём проснулось чувство вины?
Парень какое-то время молчал, будто раздумывая, говорить или нет, но потом всё же сказал:
– Когда Лэнду было пять, он потерял мать. Её убили практически у него на глазах, поэтому всё, что касается смерти (особенно если умирает женщина), для него очень болезненно. В твоём же случае он как бы невольный виновник недавних событий, поэтому реагирует ещё острее.
«Ничего себе!»
– Какой ужас! Бедный ребёнок, – в Альвиноре проснулось искреннее сочувствие. – Так вот откуда в его взоре столько тоски…
– Ты заметила?
– Да, сегодня, – кивнула она. – Раньше он всё больше насмехался и паясничал. Зато теперь я понемногу начинаю понимать, почему он такой… эм, трудный.
– В его случае виновато не только отсутствие матери, но и присутствие такого отца, как Хитгвэйн Лоссдор, – Верманд предложил Аль присесть на лавочку и устроился рядом.
– С отцом всё совсем печально? – предположила она.
– Увы. И да, не могу не сказать, что там, в Тиаре, Лэнд держал над нами щит, когда ты уже потеряла сознание.
– Что? – воскликнула было Альвинора, а потом спохватилась и понизила голос. – Но… откуда он там вообще взялся? Вроде бы, за нами никто не следил, ты бы заметил.
– С магистрами пришёл, – пояснил оборотень. – Лелия тебе, наверное, уже рассказывала: у него очень хорошие щиты. Был бы характер таким же хорошим, цены бы не было.
Аль попыталась переварить полученную информацию и соотнести факты:
Беспокойная подопечная тёмного архимагистра
Галлея Сандер-Лин
Пролог
Когда на рассвете Алакдаэр возвращался из «Комнаты отдыха», чтобы переодеться перед новым рабочим днём, его встретила Шейла. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: что-то случилось. Магистр Шейлиана Кэлис, прорицательница из рода альтсиндов, ещё ни разу не ошибалась в своих предсказаниях, а это значит, что её нужно выслушать очень внимательно.
– Что такое? – тут же спросил тёмный архимагистр. – Есть что-то важное?
– Ал, не связывайся с Альвинорой Арис, иначе её ждёт смерть, – с ходу сказала коллега. – У меня было ещё одно видение.
– Боюсь, Шейла, теперь уже поздно отступать, – Ал взлохматил волосы. – Как оказалось, мы с ней уже связаны дальше некуда.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась провидица.
– Прости, не могу сказать, – вздохнул дроу. – Теперь адептка Арис в опасности (как ты и сказала, именно из-за меня), поэтому я должен держаться как можно ближе, чтобы её защитить. По-другому уже не получится.
– Тогда будь осторожен, иначе мы потеряем вас обоих, – проронила Шейла и пошла прочь по коридору, а он ещё долго смотрел ей вслед и раздумывал над превратностями судьбы, которая в одно мгновение может бесповоротно изменить всю твою жизнь.
Глава 1
Перед Альвинорой простиралась чёрная бездна. Она затягивала, манила, устремляла тысячи рук, чтобы захватить в плен, поглотить и никогда уже не выпустить наружу.
«Что это? Где я?»
Аль огляделась, но вокруг была пустота, и только бездна подбиралась всё ближе. Альвинора пятилась, ещё и ещё, но бездна не хотела сдаваться и упорно её преследовала. Она была неотвратима, и от этого стало страшно, так страшно, как никогда прежде. Аль на подгибающихся ногах старалась отодвинуться как можно дальше, но оступилась и почувствовала, что падает. Вот и всё, теперь ничто не спасёт.
«Нет, не хочу!»
И будто в ответ на её мольбу, что-то дёрнуло назад, подальше от чёрной жути. Какая-то нить упорно тянула к спасению, но была слишком тонка, чтобы вытащить к мерцающему в отдалении свету, и Альвинора так и болталась между светом и тьмой. Было жутко от мысли, что в любой момент можно сорваться и раствориться в безвременье, откуда не будет возврата.
Сколько она пробыла в таком состоянии, цепляясь за спасительную нить? Аль потеряла счёт времени, но неистово молилась всем известным Богам, чтобы ниточка не обовалась. Нельзя, чтобы всё закончилось, почти не начавшись! Дома ждёт мама, которая всю себя отдала дочери и не заслужила такого горя. И ещё есть мечта овладеть проснувшейся силой, почувствовать себя нужной, найти своё место в этой жизни. Так не хочется умереть бесполезной слабачкой, которая не осилила то, за что взялась.
В Аль верила мама, верили ректор и преподаватели, давшие шанс, верили новообретённые друзья, поэтому она сама уж точно не имеет права потерять веру и сдаться на милость неведомого победителя!
«Держись, Аль, и не смей отпускать эту нить, поняла?»
Когда ниточка вдруг стала наполняться энергией и уверенно потянула к свету, Альвинора была уже на пределе. Сияние приближалось, но рассмотреть что там, за этим светом, не удавалось. Глаза слепило, и с каждым мгновением безумная усталость овладевала телом, пока яркая вспышка не поглотила всё вокруг.
Что было дальше, Альвинора не помнила, и сейчас, ощущая на щеке лёгкое дуновение ветерка, отчётливо поняла, как не хочет вспоминать события последних часов. Приоткрыв глаза, она увидела в окошке розовую полоску предрассветного неба, с облегчением вздохнула и нырнула в спокойный целительный сон.
Следующее пробуждение было вынужденным, потому что спать мешал настойчивый шёпот знакомых голосов.
– Да тише ты, чего расшумелся?!
– А я говорю, что целительницу нужно позвать! Пусть посмотрит.
– Дай девочке поспать. Сон лучшее лекарство.
Альвинора открыла глаза, чтобы увидеть на перилах соседней койки своих недавних пернатых знакомых. Синий птиц уверенно доказывал свою точку зрения, а его желтокрылая подруга увещевала суженого не поднимать переполох.
– Думаю, теперь и правда можно позвать магистра Соул, – сказала Аль, привлекая к себе внимание спорщиков.
– Вот видишь, разбудил-таки! – проворчала певунья и спорхнула поближе к пациентке. – Как ты, милая?
– Жива, – улыбнулась Альвинора. – Однако на этот раз я и правда могла не вернуться, – улыбка сама собой погасла.
– Могла, – раздался со стороны двери голос, от которого засосало под ложечкой, и Аль, повернув голову, встретилась взглядом с удивительными глазами снежного эльфа. Казалось бы, он стоит достаточно далеко, но она была готова поклясться, что видит искрящиеся в его очах снежинки.
– О, ты всё ещё здесь! – накинулась на него певунья. – Снова задумал какую-то пакость?
– Этот ущербный уже два часа тут околачивается, – пробасил крылатик.
– Скажете ещё хоть слово – ощипаю и суп сварю! – пригрозил птичкам Лэндгвэйн, но попыток приблизиться не сделал, так и стоял, гипнотизируя своими необыкновенными глазищами.
Аль тоже молчала, не зная, что говорить и что думать. Звать на помощь? Так на неё ведь никто и не нападает. Сказать что-нибудь обидное, чтобы выразить всю ту боль, которой она по его вине натерпелась? Язык не поворачивается, да и порозовевшие накануне волосы всё уже сказали за неё.
– С возвращением… – наконец изрёк незваный гость. – Я позову магистра Соул, – и удалился так быстро и неслышно, будто его вообще здесь и не было.
– И чего ему надо?! – бросил вслед эльфу птиц. – Когда мы только прилетели, сидел на соседней кровати и глазел на тебя, глазел, а потом, вроде, ушёл.
– Недалече, как видишь, ушёл, – неодобрительно покачала головой птичка. – И глазюки эти… Словно в душу заглядывают и всё тепло из неё крадут, бр-р-р.
«Нет, не крадут, – с неожиданной ясностью поняла Аль, – а просто просят поделиться».
Странный эльф, странные мысли и странное чувство в груди. Наверное, так себя чувствует человек, когда увидел слабость или уязвимость врага. Больше не хочется злиться или мстить, просто желаешь покоя, и есть лишь стремление разойтись с миром, чтобы больше никогда не встречаться и не видеть в когда-то ненавистных глазах непонятной тоски.
– Эй, Альвинора, он тебя расстроил? – птиц приземлился к ней на одеяло и участливо заглянул в лицо.
– Просто я подумала, что даже у таких холодных индивидуумов есть сердце, пусть и покрытое слоем льда, – призналась она.
– Ты слишком добрая, – неодобрительно заметила птичка.
– Конечно добрая! – подтвердил пернатый. – Именно поэтому мне и помогла.
– Это верно, – сдала позиции его подруга. – Альвинора, ты пока отдыхай и дожидайся целителей, а мы Верманда позовём.
– Ага, он обрадуется, что ты оклемалась.
«Ох, а я ведь так и не узнала, как их зовут», – запоздало подумала Аль, глядя на приоткрытое окошко, в которое упорхнули крылатые.
«Алакдаэр, мы поставили на ноги пленника, теперь можно допрашивать, – сообщила Илиана, а потом добавила: – И да, адептка Арис пришла в себя. К кому сначала пойдёшь?»
Неожиданно для себя самого Ал оказался перед выбором. Раньше он не задумываясь отправился бы на допрос, а теперь в сердце закрались сомнения. После того, что декан узнал этой ночью, очень хотелось подтвердить свои выводы на практике, но он сдержался, отключил эмоции и решил руководствоваться разумом, а потому отложил визит к жертве отравления, отдав предпочтение жертве зловредной трансформации.
«Как себя чувствует наша первокурсница?» – не мог не поинтересоваться архимагистр.
«Силы в неё влили столько, что на троих бы хватило, – охотно сообщила целительница. – Возможно, это и помогло прийти в себя. Я провела обследование и добавила несколько целебных заклинаний, так что, если ты не против, отпущу Альвинору с Вермандом».
«Да, хорошо, пусть идёт к себе, я её потом найду, – наконец решил дроу. – А сейчас позову Риана, пусть побеседует с пленником. Посмотрим, что ему удастся прочитать».
«Жду вас. Только будьте с парнем помягче. Не забывайте, что он всего лишь жертва».
Жертва не жертва, а двое ребят едва не погибли при его активном участии. Наверняка он чувствует себя виноватым и растерянным.
Официант, молодой человек приятной наружности с копной каштановых волос, выглядел обеспокоенным. Нет, он не боялся каждой тени, но на Ала и Риана смотрел настороженно, как человек, которого обманули и который очень не хочет повторения подобной истории.
– Нас вам нечего опасаться, – дроу присел на соседнюю кровать, просканировал паренька на наличие скрытых чар и обнаружил, что на памяти стоит какой-то слишком уж хитромудрый блок. А ещё ощущались следы той самой гадостной тёмной ауры, которая принадлежала незнакомцу в чёрном плаще и в изобилии присутствовала на пузырьке от зелья.
«Как я и думал: всё это звенья одной цепи».
– Он тоже так говорил, – официант поёжился.
– Кто «он»? – тут же спросил Ал.
– Я не знаю… не помню. В сознании какой-то тёмный силуэт, а потом… всё, пустота. Я… очень рад, что адепты живы. Из-за меня они… – парень нервно взъерошил волосы и замолчал.
– Как вас зовут? – декан старался говорить спокойно и уверенно, хотя всё сильнее закипал от ярости. Этого паренька сделали живым оружием, которое в любом случае должно было погибнуть. Отчаянно захотелось найти темномагическую сволочь, которая играет жизнями детей, и самого превратить во что-нибудь отвратное, а потом отправить, например, на съедение нечисти… или отдать первокурсникам на опыты… или…
– Стефан, господин декан, – представился официант, остановив кровожадный полёт фантазии Ала.
– Итак, Стефан, – начал тёмный эльф как можно мягче, – нам очень нужно узнать, кто сделал с вами все эти неприятные вещи, поэтому магистр Фридгерт попытается заглянуть в глубины вашей памяти. Пожалуйста, постарайтесь расслабиться и не сопротивляйтесь, иначе процесс может оказаться слишком болезненным. Вы ведь хотите нам помочь? Хотите, чтобы мы выяснили, из-за кого пострадали адепты?
Да, Ал давил на больное, но иного выхода не было, излишняя деликатность только помешает.
– Я… да, хочу помочь, – пробормотал парень и сжал дрожащие руки в кулаки.
«Риан, Илиана просила быть с ним помягче, и я с ней согласен: он и так напуган и встревожен. Если возникнут какие-то трудности, советуйся со мной, – попросил Алакдаэр, – сам ничего не предпринимай».
«Глядя на него, я уже сейчас могу сказать, что возникнут», – бросил Риан, подошёл к пленному, обхватил его голову руками и активировал заклинание.
– Спокойнее, Стефан, ещё спокойнее, – приговаривал менталист, и напряжение в его голосе лучше всяких слов доказывало, что ситуация непростая. – Теперь закройте глаза и постарайтесь ни о чём не думать.
Ал был напряжён не меньше, чем друг, да и Илиана, на всякий случай дежурившая в палате, была сама собранность.
«Ал, дела плохи. Тут стоит ментальная ловушка. Если попытаюсь взломать, парень сойдёт с ума или даже умрёт, – безрадостно сообщил Риан. – Что будем делать?»
«Тебе удалось выяснить хоть что-нибудь?» – архимагистр до последнего надеялся обнаружить хотя бы крупицы новой информации.
«Сначала Стефана зачаровал адепт Вайнэт и заставил подлить зелье адептке Арис, а потом окликнула какая-то чёрная тень, после этого пустота».
«Ладно, заканчивай, парню и так досталось, а лишние жертвы нам ни к чему. Заблокируй ему на некоторое время ментальную связь, – распорядился декан. – Если из него планировали сделать ещё и шпиона, пусть им это не удастся».
«Да, сейчас», – менталист провёл необходимые манипуляции и отпустил пленника.
Стефан тяжело дышал, но держался и с удовольствием принял помощь подоспевшей целительницы.
– Насколько я понял, родителей у вас нет, – припомнил Ал информацию, которую выяснил во время расследования.
– Да, только тётка, но она… – парнишка сжал губы.
– Вам сейчас лучше не возвращаться в Тиару, целее будете, – дроу переглянулся с Рианом.
– Но как же… Мне работать нужно.
– Не хотите некоторое время побыть в академии и помочь нам по кухне? – предложил архимагистр. – Уверен, ваши навыки здесь очень пригодятся, да и юные адептки станут посещать столовую с ещё большим удовольствием. Оплата будет достойная, плюс питание и проживание. Что скажете?
– А эта девушка… Она, наверное, теперь меня возненавидит, я же… – начал было Стефан.
– Думаю, адептка Арис поймёт всё правильно, – сказал Алакдаэр с неожиданной уверенностью. – Но если хотите, можете перед ней извиниться, когда в следующий раз встретитесь. А сейчас идите и осваивайте новую территорию, магистр Фридгерт вас проводит. Одежду на первое время вам тоже дадут.
– Спасибо, господин декан, – парень почтительно поклонился и вышел вслед за менталистом.
– Снова работал всю ночь? – неодобрительно покачала головой Илиана, когда они остались одни, и послала поток целительной энергии. – Это неправильно.
– Зато результативно! – возразил дроу.
– Узнал что-то интересное? – тут же насторожилась целительница.
– Да, и многое, – кивнул он и открыл портал в приёмную ректора. – Пойду поговорю с Гелом. И спасибо тебе за помощь.
Альвинора шагала по коридорам лазарета под руку с Вермандом, направляясь в общежитие. Однако потом парень предложил немного прогуляться, прежде чем идти в комнату, на что получил согласие недавней пациентки. В этот утренний час адептов встречалось мало. Видимо, сегодня, в День библиотеки, многие ребята решили поспать подольше, а учёбой заняться ближе к обеду.
– Пернатые сказали, что к тебе приходил Лэнд, – вдруг сказал оборотень.
– Приходил, – призналась она. – Толком ничего не сказал, только посмотрел как-то странно и ушёл.
– Ясно... Но это и не удивительно. Он к тебе, кстати, и в прошлый раз наведывался, когда ты после зелья в отключке лежала, только я не пустил.
– Правда? – удивилась Аль. – Интересно зачем. Неужели в нём проснулось чувство вины?
Парень какое-то время молчал, будто раздумывая, говорить или нет, но потом всё же сказал:
– Когда Лэнду было пять, он потерял мать. Её убили практически у него на глазах, поэтому всё, что касается смерти (особенно если умирает женщина), для него очень болезненно. В твоём же случае он как бы невольный виновник недавних событий, поэтому реагирует ещё острее.
«Ничего себе!»
– Какой ужас! Бедный ребёнок, – в Альвиноре проснулось искреннее сочувствие. – Так вот откуда в его взоре столько тоски…
– Ты заметила?
– Да, сегодня, – кивнула она. – Раньше он всё больше насмехался и паясничал. Зато теперь я понемногу начинаю понимать, почему он такой… эм, трудный.
– В его случае виновато не только отсутствие матери, но и присутствие такого отца, как Хитгвэйн Лоссдор, – Верманд предложил Аль присесть на лавочку и устроился рядом.
– С отцом всё совсем печально? – предположила она.
– Увы. И да, не могу не сказать, что там, в Тиаре, Лэнд держал над нами щит, когда ты уже потеряла сознание.
– Что? – воскликнула было Альвинора, а потом спохватилась и понизила голос. – Но… откуда он там вообще взялся? Вроде бы, за нами никто не следил, ты бы заметил.
– С магистрами пришёл, – пояснил оборотень. – Лелия тебе, наверное, уже рассказывала: у него очень хорошие щиты. Был бы характер таким же хорошим, цены бы не было.
Аль попыталась переварить полученную информацию и соотнести факты:
