- Так, пять минут, и все. Кто из вас должен связаться с Павлом Михайловичем?
- Я, - вытащив телефон, который мне дал Деревянный, я открыл программу, через которую мы общались. Мне сказали маякнуть, когда дело будет на мази, и я написал: «техник сказал через пять минут все будит гатово».
Сразу пришел ответ: «проверяю данные, ожидайте указаний». Следующее сообщение: «подтверждаю выполнение. Свидетелей необходимо устранить. Жду отчета».
- Все готово. Поехали домой.
- Мы, кстати, все ошибались. На СХД хранились резервные файлы «Гидры». С их помощью можно получить доступ к ее счетам, коду и всей остальной информации. Это очень интересно. Вряд ли наши работодатели согласовали с кем-нибудь это мероприятие. Только на тех кошельках, которые я успел просмотреть, биткоинов было в четыре раза больше, чем изъяли с серверов в Германии. Видно, кто-то покидал это место в спешке. Наверное, посчитал, что жизнь и свобода дороже денег. Мне приходит на ум одно имя из даркнета. Это имя – Наблюдатель. Возможно, из того дома наверху руководили самым крупным наркокартелем за всю историю, но мы этого никогда не узнаем.
На выходе я окликнул Андрея:
- Слушай, умник, я там еще одну штуку видел, мне кажется, она может быть полезной, глянешь?
- Без проблем, показывай.
Мы с Андреем зашли в одну из комнат, где я заранее наметил какую-то хуйню странного вида. Хорошо, что этот осел так просто согласился пойти со мной. Я пропустил Андрея вперед и показал ему в угол.
- Вон, видишь, под той коробкой. Да, там.
Андрей наклонился и начал отодвигать хлам. Я подскочил к нему сзади и с размаху засадил ему перо в бочину, чуть ниже подмышки. Хоть мой армейский нож и был заранее заточен, проткнуть им тело оказалось не так-то просто. Я всадил нож еще раз, пониже. А вот тут уже без проблем вошел. Гондон осел с первого удара, только издав хриплый звук. С той стороны, куда попал нож, форма начала темнеть. Почему-то я замешкался на мгновение, наблюдая за этим, но сознание моментально вернулось ко мне, и я начал бить ножом куда попало. Я ебнул его раз двадцать, наверное, когда сзади услышал испуганный голос:
- Нахуй ты… - я нутром чувствовал, что Марат дрожит, не видел, но чувствовал.
- Тихо, Марат, спокойно, я тебе сейчас все объясню, - я медленно двинулся в его сторону, подняв руки в жесте, означающем «сдаюсь». В одной руке был зажат нож, рукоятка которого стала теплой и скользкой.
- Нахуй ты… - повторил Марат, пятясь назад. Вдруг он резко развернулся и побежал.
- Стоять, сука! – я настиг его в два прыжка и сделал подножку, как в школе – завел одну ногу за другую. Марат с грохотом – он влетел бошкой в какую-то металлическую хуйню – свалился. Я чувствовал что-то новое внутри себя. Я больше не был человеком, я стал зверем. В джунглях есть два золотых правила: бей первым и никогда не поворачивайся к хищнику спиной. Я долго думал, стоит ли мочить этого дурака, но после того сообщения все сомнения развеялись. Я не упущу свой шанс! Первым ударом я попал Марату куда-то под лопатку, он немного отполз, развернулся и выставил руки перед собой.
- Бес! Бес! Хорош! А-а! Ма-арк! Ма-арк! Помогите! – я вхуячил в него перо еще два раза – под ребра, но он никак не замолкал, только голос стал тише, хриплый и серьезный такой. – Бес, я прошу тебя… Мне очень больно… Бес…
Я ничего не слышал и не видел, только хуячил ножом, куда приходилось, пока, наконец, не понял, что ублюдок сдох. Потом встал и плюнул. Похуй на гондонов, туда им дорога. Лохи ебучие. Теперь кристаллы Марата мои. Кончились, сука, плохие времена для Беслана. Я с каким-то садистским наслаждением смаковал эту мысль, пока вдруг яркий свет не ударил мне в лицо. Немного опешив от такой резкой смены освещения, я сразу же взял себя в руки и быстро спрятал нож за ремень сзади.
Я подошел к машине, Марк стоял возле нее. Плана у меня не было, приходилось импровизировать.
- Марк, быстро садись, поехали! – я говорил отрывисто, запыхавшись.
- А где пацаны?
- Они там… Это… Заканчивают, - я все отдувался, - а мне сказали срочно… Это… К тебе. Чего-то там у них хватает, сказали, тут рядом есть, - наконец, я продышался.
Взгляд Марка упал на мои измазанные кровью руки, я поспешно убрал их в карманы, сделав вид, как будто что-то пытаюсь найти. «Спалил, по ходу, сучара». Это ничего, я готов к любому повороту.
- Хорошо, поехали, раз надо, - ну точно подобралась компания идиотов. Мне же лучше.
Марк сел на переднее сиденье, я открыл заднюю дверь с его стороны и тоже нырнул в салон. Когда я потянулся за ножом, перехватил недоверчивый взгляд Марка в зеркале заднего вида. Чует ведь, сука.
- Бес, знаешь, я тут подумал… А! А, бля! – пидор резко сдвинул свою сидушку до упора назад, но я успел всадить перо в него еще раз.
Пока гондон кряхтел на переднем сиденье, я не без труда – ноги цеплялись за придвинутое вплотную кресло – вышел из машины, рывком открыл водительскую дверь и выволок стонущее животное на землю. На всякий случай, ебнул его ножом еще разок куда-то в живот, потом сел за руль, но, проехав метров триста, резко тормознул. «Вот же придурок, сейчас всю тачку изговняю». Я вышел и оглядел сначала себя, потом машину: на удивление, форма была почти чистой, только в тех местах, где я трогал ее, остались кровавые следы; на переднем сиденье темнело бардовое пятно. Я снял куртку, обтер об нее руки и повесил обратной стороной на сиденье. «Бля, нахуй я это сделал? В машине же должны быть салфетки». Пачка влажных салфеток обнаружилась в бардачке. Выхватив сразу охапку, я стал истерично, сразу всей кипой, вытирать руки, выкинул, и достал еще столько же. Бля, сука, только размазал! Такая злость меня в тот момент накрыла, я даже хуй понял, из-за чего. Я пошел в сторону лежавшего на земле Марка. «Ну держись, сука!», - процедил я сквозь зубы. Сделав несколько шагов, я вдруг остановился. Резко как-то понял, что делаю хуйню. Голова как будто соображать разом начала. Я спокойно вернулся к машине, вытащил несколько салфеток, кинул их на сиденье и стал тщательно оттирать руки, аккуратно вытаскивая из комка по одной салфетке. Скоро пятен не стало, а вокруг валялась куча окровавленного мусора. Я снова сел за руль и двинул прямо. Метров через двести я понял, что не знаю, куда ехать. Я истерически захохотал. Давно я так не смеялся, у меня аж живот свело.
- Фу-ух, ладно, надо собраться, - сказал я вслух, вытирая слезы.
Ах да, я же забыл написать Деревянному, что все готово. Вот уж теперь я точно его человек! Ты, Беслан, зверюга, лев! Мужчина! Ты будущий партнер Павла Михайловича Дубова! Сам себе не верю! Я вспомнил тот разговор с Деревянным, когда мы с ним покурить вышли. Он сам меня позвал – разглядел во мне что-то, по ходу, и доверительно, по-дружески так положил руку на плечо, когда мы оказались вдвоем.
- Ты Беслан, сразу мне понравился. Человек ты порядочный. Сиделец честный. Ты уж поверь, в людях разбираться жизнь меня научила. С ходу понимаю, кому можно доверять, а кто крыса поганая. Ты по понятиям живешь, Беслан, видно это, честь арестантскую не срамишь. Таких сейчас и не осталось почти.
- Да, Павел Михайлович, это вы верно подметили, понятия я чту и живу по-людски.
- Я это все к чему, Беслан, говорю, - он сжал мое плечо, - не доверяю я остальным, нет в них того, что есть в тебе. Мне бы такой человек очень пригодился.
- Я? Я готов, Павел Михайлович. Только скажите, что нужно сделать.
- Я в тебе и не сомневался, Беслан, дорогой, - так и сказал, «дорогой». - Мне мой путь трудом дался, и я заслужил свое место в мире. Всегда за базар отвечал и людям никогда говна не делал. И теперь в моем кругу только такие люди, как я сам. Шкуру свою потеряют, а меня не предадут. Все верны нашему арестантскому укладу и мне лично. Скажи, Беслан, тебе можно верить?
- Не сомневайтесь во мне, Павел Михайлович.
- Отлично! Так я и думал. Беслан, ты будешь лично докладывать обо всем, что происходит. Будешь моей правой рукой. Вот телефон, по которому мы будем держать с тобой связь. Если что-то тебе покажется странным или ты кого заподозришь в подлянке какой, сразу пиши. Это первое. Второе: Беслан, техника, который поедет с вами, нужно убрать. Он слишком много знает. Естественно, его часть бабок – твоя. И премия лично от меня. Теперь об остальных: здесь решай сам. Я бы не оставлял свидетелей, на твоем месте. Марат, этот друг твой, ненадежный, по нему видно, но, повторюсь, решай сам. Сможешь договориться, хорошо. Но за их языки отвечаешь головой. Да, и еще одно: для нас с партнерами не имеет значения, забашлять одному или разделить бабло на всех. Намек понял?
- Конечно, Павел Михайлович, как тут не понять?
- Вот и хорошо. А бабки эти тебе понадобятся на первый взнос в наше общее дело. Станем партнерами, Беслан. Сделаешься моим приближенным – сам, думаю, понимаешь, чего это стоит. Такие люди, как ты, мне нужны. Скажи, Беслан, я могу на тебя положиться?
- Павел Михайлович, будьте уверены, я не подведу.
Мы обговорили некоторые детали, побазарили за жизнь, за дурное новое поколение арестантов и вернулись назад, к столу, за которым сидел Марат с каким-то типом из людей Деревянного.
Хорошо, что все прошло гладко, без лишнего геморроя. Конечно, это моя заслуга, я все четко провернул. Если бы каратист догадался, он бы сразу меня завалил. А как сыграл, а! В актеры нужно было идти, точно. Бля, от пера-то я так и не избавился. Я стал шарить по задним коврикам, одной рукой держа руль. Ага, вот. Бля, сука, да стой ты. Сумев, наконец, нащупать ручку и ухватиться за нее, я выкинул нож в окно. Скоро грунтовка, по которой я ехал, соединилась с асфальтовой дорогой. Я наугад повернул налево и остановился. Никак не мог сообразить, что же делать дальше. Ага, телефон, точно. Я забил адрес своего дома и поехал прямо, туда, куда вел маршрут. Где-то вдали раздавались глухие звуки. Как я понял, это были взрывы. Дорога вывела меня к тому же посту. Я надеялся, что объяснение, которое я придумал, прокатит. Пиздец, столько времени было, чтобы все продумать, а пришлось соображать в последнюю минуту. Солдат удивился, увидев меня:
- Опять ты? Навоевался уже?
- Быстрее, зови майора. Беда случилась!
- Так, сержант, успокойся и все расскажи.
- Майора зови, говорю!
- Нет его, отъехал, - сегодня точно мой день! В натуре, и УАЗа не видно.
- Послушай меня! Снаряд ударил по нашим! Там куча раненных, пацаны остались помогать, а меня за медикаментами отправили, - я почти кричал, чтобы звучало правдивее. – Сообщи всем! Скорее!
- Так, спокойнее, еще раз.
- Ты, блять, дурак что ли? Там сейчас такой пиздец! Людям руки и ноги поотрывало нахуй! Отправь помощь, долбоящер! Я в город, сообщи всем нашим!
- Где это было? Ваша дислокация?
- Майор знает. Все, не могу больше время на тебя тратить. Чтобы когда я вернусь, все уже были там, отправь врачей сейчас же или я тебя лично пристрелю.
Я нажал на педаль газа и уже в зеркало заднего вида рассматривал растерянного военного, который постоял немного и бросился в вагончик. Охуенно это я придумал. Майор бы, наверное, раскусил. Как же заебись, что его не было. Как же все заебись! Самое сложное позади.
Доехав до ближайшего населенного пункта, я поставил машину на парковку местного торгового центра, забрал ключи и направился к автовокзалу. Мне сказали, чтобы назад я ехал автобусом, а машину бросил, они сами разберутся, что с ней делать. Ближайший рейс до Москвы отъезжал через два часа, а оттуда мне уже рукой подать. Я зашел в какую-то столовую и очень недурно пообедал. Какой же сегодня охуенный день!
Я проснулся уже на подъезде к Москве, за окном ярко светило солнце. Настроение было отличным. Теперь у меня такая крыша, что никто и посмотреть в мою сторону недобро не посмеет. Да какая крыша, вот же я осел – это же мои партнеры. Москва! Переберусь сюда, точно! Заживу с размахом! Беслан Нуриев больше вам не урка грязная! Беслан Нуриев теперь уважаемый человек! И такая гордость меня взяла, что аж слеза навернулась. Я улыбался, бессмысленно глядя в окно и представляя картины моей новой жизни, которая с каждой минутой становились все ближе и ближе. Из того полтинника, который дали мне в дорогу, я почти ничего не потратил и решил заказать себе элитное такси. Беслан Нуриев больше вам не урка, хуй ли.
«Майбах» мягко, как корабль, причалил к моему дому. Я отдал водителю четвертак, хотя поездка стоила двадцатку. Могу теперь себе позволить. Уже завтра у меня будет куча таких четвертаков. Лампа над крыльцом горела. «Блять, говорил же этому долбоебу, чтобы проверил». Ну да ладно, оплачу расходы с его доли. Я снял обувь и направился на кухню – целый день ничего не жрал, а Марат суп, помню, приготовил. У меня перехватило дыхание. Как будто кто-то дал мне под дых. Я понял, что пути назад нет. Больше нет прошлого меня. Нет того, кто три дня назад садился в машину, по-дружески подъебывая своего приятеля. Нет больше пацанов. Комок, сука, к горлу подкатил.
- Здравствуй, Беслан! – я вздрогнул, мысли мгновенно улетучились, как будто их и не было. – Что-то ты долго. Мы тебя уже заждались.
За кухонным столом сидел, развалившись, Макар – в кожаном пальто, здоровый, лысый. С ним было еще человек пять крепких ребят. С парочкой я был знаком.
- Макар? – я был удивлен. – Как ты…
- Да это неважно, Беслан, как я, где я. Важно, зачем.
- Слушай, я помню, что обещал тебе взгрев. Мне завтра бабки отдадут…
- Тише, тише. Расслабься, я не за этим здесь. Помнишь, ты говорил, что у друга твоего дряни много припрятано?
- Помню, - я никак не мог понять, к чему клонит. – А что, покупатель нашелся? У меня там доляха, если что, я и сам могу этой дурью распоряжаться.
Марат, конечно, сглупил, что оставил сумку там, где мы ее закопали. Очковал трогать, придурок.
- Беслан, а где дрянь сейчас? Мы ее отвезем человечку одному, он все проверит, и, если все в поряде, я тебе бабки сразу за все отдам, - по-блатному успокаивающим тоном говорит, как будто факир змею усыпляет. Странная хуйня.
- Макар, слушай, мне сейчас не до того, я завтра с Деревянным по бизнесу встречаюсь, а после этого привезу тебе пробник.
- По бизнесу, говоришь? С Деревянным? – он усмехнулся. – Ты пойми, Беслан, мне товар сейчас нужен, и весь. Сам понимаешь, такие мазы на дороге не валяются. Я рассчитывал на более уместную реакцию с твоей стороны. Поблагодарил бы, что ли, ради приличия.
Что-то мне это все не нравится, что-то он меня лечит. Я прям чувствую. И цену не назвал, и базарит мутно.
- Макар, я тебе очень благодарен, но сейчас никак не получится. Если покупатель действительно…
- Ладно, парни, мы так весь день будем с ним базар разводить. Грустный, объясни ему, что товар нам нужен сейчас.
Из толпы в мою сторону направился один из «группы поддержки».
- На, сука, на! – он два раза втащил мне по морде.
- Ты че, сука, Макар, ты че, кинуть меня решил?! Я сейчас Деревянному наберу! Я с ним работаю.
- Грустный, он, кажись, не понял.
Грустный ебнул мне в живот, а когда я согнулся, дал с пыру по башке. Пиздец, как больно. В глазах потемнело, я упал.
- Грустный, он нам еще не сказал, где товар, а ты его уже хочешь на тот свет отправить? Он нам тут пока нужен, не лютуй.
Я лежал на полу. Во рту была густая жижа, а в ней что-то шевелилось.
- Я, - вытащив телефон, который мне дал Деревянный, я открыл программу, через которую мы общались. Мне сказали маякнуть, когда дело будет на мази, и я написал: «техник сказал через пять минут все будит гатово».
Сразу пришел ответ: «проверяю данные, ожидайте указаний». Следующее сообщение: «подтверждаю выполнение. Свидетелей необходимо устранить. Жду отчета».
- Все готово. Поехали домой.
- Мы, кстати, все ошибались. На СХД хранились резервные файлы «Гидры». С их помощью можно получить доступ к ее счетам, коду и всей остальной информации. Это очень интересно. Вряд ли наши работодатели согласовали с кем-нибудь это мероприятие. Только на тех кошельках, которые я успел просмотреть, биткоинов было в четыре раза больше, чем изъяли с серверов в Германии. Видно, кто-то покидал это место в спешке. Наверное, посчитал, что жизнь и свобода дороже денег. Мне приходит на ум одно имя из даркнета. Это имя – Наблюдатель. Возможно, из того дома наверху руководили самым крупным наркокартелем за всю историю, но мы этого никогда не узнаем.
На выходе я окликнул Андрея:
- Слушай, умник, я там еще одну штуку видел, мне кажется, она может быть полезной, глянешь?
- Без проблем, показывай.
Мы с Андреем зашли в одну из комнат, где я заранее наметил какую-то хуйню странного вида. Хорошо, что этот осел так просто согласился пойти со мной. Я пропустил Андрея вперед и показал ему в угол.
- Вон, видишь, под той коробкой. Да, там.
Андрей наклонился и начал отодвигать хлам. Я подскочил к нему сзади и с размаху засадил ему перо в бочину, чуть ниже подмышки. Хоть мой армейский нож и был заранее заточен, проткнуть им тело оказалось не так-то просто. Я всадил нож еще раз, пониже. А вот тут уже без проблем вошел. Гондон осел с первого удара, только издав хриплый звук. С той стороны, куда попал нож, форма начала темнеть. Почему-то я замешкался на мгновение, наблюдая за этим, но сознание моментально вернулось ко мне, и я начал бить ножом куда попало. Я ебнул его раз двадцать, наверное, когда сзади услышал испуганный голос:
- Нахуй ты… - я нутром чувствовал, что Марат дрожит, не видел, но чувствовал.
- Тихо, Марат, спокойно, я тебе сейчас все объясню, - я медленно двинулся в его сторону, подняв руки в жесте, означающем «сдаюсь». В одной руке был зажат нож, рукоятка которого стала теплой и скользкой.
- Нахуй ты… - повторил Марат, пятясь назад. Вдруг он резко развернулся и побежал.
- Стоять, сука! – я настиг его в два прыжка и сделал подножку, как в школе – завел одну ногу за другую. Марат с грохотом – он влетел бошкой в какую-то металлическую хуйню – свалился. Я чувствовал что-то новое внутри себя. Я больше не был человеком, я стал зверем. В джунглях есть два золотых правила: бей первым и никогда не поворачивайся к хищнику спиной. Я долго думал, стоит ли мочить этого дурака, но после того сообщения все сомнения развеялись. Я не упущу свой шанс! Первым ударом я попал Марату куда-то под лопатку, он немного отполз, развернулся и выставил руки перед собой.
- Бес! Бес! Хорош! А-а! Ма-арк! Ма-арк! Помогите! – я вхуячил в него перо еще два раза – под ребра, но он никак не замолкал, только голос стал тише, хриплый и серьезный такой. – Бес, я прошу тебя… Мне очень больно… Бес…
Я ничего не слышал и не видел, только хуячил ножом, куда приходилось, пока, наконец, не понял, что ублюдок сдох. Потом встал и плюнул. Похуй на гондонов, туда им дорога. Лохи ебучие. Теперь кристаллы Марата мои. Кончились, сука, плохие времена для Беслана. Я с каким-то садистским наслаждением смаковал эту мысль, пока вдруг яркий свет не ударил мне в лицо. Немного опешив от такой резкой смены освещения, я сразу же взял себя в руки и быстро спрятал нож за ремень сзади.
Я подошел к машине, Марк стоял возле нее. Плана у меня не было, приходилось импровизировать.
- Марк, быстро садись, поехали! – я говорил отрывисто, запыхавшись.
- А где пацаны?
- Они там… Это… Заканчивают, - я все отдувался, - а мне сказали срочно… Это… К тебе. Чего-то там у них хватает, сказали, тут рядом есть, - наконец, я продышался.
Взгляд Марка упал на мои измазанные кровью руки, я поспешно убрал их в карманы, сделав вид, как будто что-то пытаюсь найти. «Спалил, по ходу, сучара». Это ничего, я готов к любому повороту.
- Хорошо, поехали, раз надо, - ну точно подобралась компания идиотов. Мне же лучше.
Марк сел на переднее сиденье, я открыл заднюю дверь с его стороны и тоже нырнул в салон. Когда я потянулся за ножом, перехватил недоверчивый взгляд Марка в зеркале заднего вида. Чует ведь, сука.
- Бес, знаешь, я тут подумал… А! А, бля! – пидор резко сдвинул свою сидушку до упора назад, но я успел всадить перо в него еще раз.
Пока гондон кряхтел на переднем сиденье, я не без труда – ноги цеплялись за придвинутое вплотную кресло – вышел из машины, рывком открыл водительскую дверь и выволок стонущее животное на землю. На всякий случай, ебнул его ножом еще разок куда-то в живот, потом сел за руль, но, проехав метров триста, резко тормознул. «Вот же придурок, сейчас всю тачку изговняю». Я вышел и оглядел сначала себя, потом машину: на удивление, форма была почти чистой, только в тех местах, где я трогал ее, остались кровавые следы; на переднем сиденье темнело бардовое пятно. Я снял куртку, обтер об нее руки и повесил обратной стороной на сиденье. «Бля, нахуй я это сделал? В машине же должны быть салфетки». Пачка влажных салфеток обнаружилась в бардачке. Выхватив сразу охапку, я стал истерично, сразу всей кипой, вытирать руки, выкинул, и достал еще столько же. Бля, сука, только размазал! Такая злость меня в тот момент накрыла, я даже хуй понял, из-за чего. Я пошел в сторону лежавшего на земле Марка. «Ну держись, сука!», - процедил я сквозь зубы. Сделав несколько шагов, я вдруг остановился. Резко как-то понял, что делаю хуйню. Голова как будто соображать разом начала. Я спокойно вернулся к машине, вытащил несколько салфеток, кинул их на сиденье и стал тщательно оттирать руки, аккуратно вытаскивая из комка по одной салфетке. Скоро пятен не стало, а вокруг валялась куча окровавленного мусора. Я снова сел за руль и двинул прямо. Метров через двести я понял, что не знаю, куда ехать. Я истерически захохотал. Давно я так не смеялся, у меня аж живот свело.
- Фу-ух, ладно, надо собраться, - сказал я вслух, вытирая слезы.
Ах да, я же забыл написать Деревянному, что все готово. Вот уж теперь я точно его человек! Ты, Беслан, зверюга, лев! Мужчина! Ты будущий партнер Павла Михайловича Дубова! Сам себе не верю! Я вспомнил тот разговор с Деревянным, когда мы с ним покурить вышли. Он сам меня позвал – разглядел во мне что-то, по ходу, и доверительно, по-дружески так положил руку на плечо, когда мы оказались вдвоем.
- Ты Беслан, сразу мне понравился. Человек ты порядочный. Сиделец честный. Ты уж поверь, в людях разбираться жизнь меня научила. С ходу понимаю, кому можно доверять, а кто крыса поганая. Ты по понятиям живешь, Беслан, видно это, честь арестантскую не срамишь. Таких сейчас и не осталось почти.
- Да, Павел Михайлович, это вы верно подметили, понятия я чту и живу по-людски.
- Я это все к чему, Беслан, говорю, - он сжал мое плечо, - не доверяю я остальным, нет в них того, что есть в тебе. Мне бы такой человек очень пригодился.
- Я? Я готов, Павел Михайлович. Только скажите, что нужно сделать.
- Я в тебе и не сомневался, Беслан, дорогой, - так и сказал, «дорогой». - Мне мой путь трудом дался, и я заслужил свое место в мире. Всегда за базар отвечал и людям никогда говна не делал. И теперь в моем кругу только такие люди, как я сам. Шкуру свою потеряют, а меня не предадут. Все верны нашему арестантскому укладу и мне лично. Скажи, Беслан, тебе можно верить?
- Не сомневайтесь во мне, Павел Михайлович.
- Отлично! Так я и думал. Беслан, ты будешь лично докладывать обо всем, что происходит. Будешь моей правой рукой. Вот телефон, по которому мы будем держать с тобой связь. Если что-то тебе покажется странным или ты кого заподозришь в подлянке какой, сразу пиши. Это первое. Второе: Беслан, техника, который поедет с вами, нужно убрать. Он слишком много знает. Естественно, его часть бабок – твоя. И премия лично от меня. Теперь об остальных: здесь решай сам. Я бы не оставлял свидетелей, на твоем месте. Марат, этот друг твой, ненадежный, по нему видно, но, повторюсь, решай сам. Сможешь договориться, хорошо. Но за их языки отвечаешь головой. Да, и еще одно: для нас с партнерами не имеет значения, забашлять одному или разделить бабло на всех. Намек понял?
- Конечно, Павел Михайлович, как тут не понять?
- Вот и хорошо. А бабки эти тебе понадобятся на первый взнос в наше общее дело. Станем партнерами, Беслан. Сделаешься моим приближенным – сам, думаю, понимаешь, чего это стоит. Такие люди, как ты, мне нужны. Скажи, Беслан, я могу на тебя положиться?
- Павел Михайлович, будьте уверены, я не подведу.
Мы обговорили некоторые детали, побазарили за жизнь, за дурное новое поколение арестантов и вернулись назад, к столу, за которым сидел Марат с каким-то типом из людей Деревянного.
Хорошо, что все прошло гладко, без лишнего геморроя. Конечно, это моя заслуга, я все четко провернул. Если бы каратист догадался, он бы сразу меня завалил. А как сыграл, а! В актеры нужно было идти, точно. Бля, от пера-то я так и не избавился. Я стал шарить по задним коврикам, одной рукой держа руль. Ага, вот. Бля, сука, да стой ты. Сумев, наконец, нащупать ручку и ухватиться за нее, я выкинул нож в окно. Скоро грунтовка, по которой я ехал, соединилась с асфальтовой дорогой. Я наугад повернул налево и остановился. Никак не мог сообразить, что же делать дальше. Ага, телефон, точно. Я забил адрес своего дома и поехал прямо, туда, куда вел маршрут. Где-то вдали раздавались глухие звуки. Как я понял, это были взрывы. Дорога вывела меня к тому же посту. Я надеялся, что объяснение, которое я придумал, прокатит. Пиздец, столько времени было, чтобы все продумать, а пришлось соображать в последнюю минуту. Солдат удивился, увидев меня:
- Опять ты? Навоевался уже?
- Быстрее, зови майора. Беда случилась!
- Так, сержант, успокойся и все расскажи.
- Майора зови, говорю!
- Нет его, отъехал, - сегодня точно мой день! В натуре, и УАЗа не видно.
- Послушай меня! Снаряд ударил по нашим! Там куча раненных, пацаны остались помогать, а меня за медикаментами отправили, - я почти кричал, чтобы звучало правдивее. – Сообщи всем! Скорее!
- Так, спокойнее, еще раз.
- Ты, блять, дурак что ли? Там сейчас такой пиздец! Людям руки и ноги поотрывало нахуй! Отправь помощь, долбоящер! Я в город, сообщи всем нашим!
- Где это было? Ваша дислокация?
- Майор знает. Все, не могу больше время на тебя тратить. Чтобы когда я вернусь, все уже были там, отправь врачей сейчас же или я тебя лично пристрелю.
Я нажал на педаль газа и уже в зеркало заднего вида рассматривал растерянного военного, который постоял немного и бросился в вагончик. Охуенно это я придумал. Майор бы, наверное, раскусил. Как же заебись, что его не было. Как же все заебись! Самое сложное позади.
Доехав до ближайшего населенного пункта, я поставил машину на парковку местного торгового центра, забрал ключи и направился к автовокзалу. Мне сказали, чтобы назад я ехал автобусом, а машину бросил, они сами разберутся, что с ней делать. Ближайший рейс до Москвы отъезжал через два часа, а оттуда мне уже рукой подать. Я зашел в какую-то столовую и очень недурно пообедал. Какой же сегодня охуенный день!
Я проснулся уже на подъезде к Москве, за окном ярко светило солнце. Настроение было отличным. Теперь у меня такая крыша, что никто и посмотреть в мою сторону недобро не посмеет. Да какая крыша, вот же я осел – это же мои партнеры. Москва! Переберусь сюда, точно! Заживу с размахом! Беслан Нуриев больше вам не урка грязная! Беслан Нуриев теперь уважаемый человек! И такая гордость меня взяла, что аж слеза навернулась. Я улыбался, бессмысленно глядя в окно и представляя картины моей новой жизни, которая с каждой минутой становились все ближе и ближе. Из того полтинника, который дали мне в дорогу, я почти ничего не потратил и решил заказать себе элитное такси. Беслан Нуриев больше вам не урка, хуй ли.
«Майбах» мягко, как корабль, причалил к моему дому. Я отдал водителю четвертак, хотя поездка стоила двадцатку. Могу теперь себе позволить. Уже завтра у меня будет куча таких четвертаков. Лампа над крыльцом горела. «Блять, говорил же этому долбоебу, чтобы проверил». Ну да ладно, оплачу расходы с его доли. Я снял обувь и направился на кухню – целый день ничего не жрал, а Марат суп, помню, приготовил. У меня перехватило дыхание. Как будто кто-то дал мне под дых. Я понял, что пути назад нет. Больше нет прошлого меня. Нет того, кто три дня назад садился в машину, по-дружески подъебывая своего приятеля. Нет больше пацанов. Комок, сука, к горлу подкатил.
- Здравствуй, Беслан! – я вздрогнул, мысли мгновенно улетучились, как будто их и не было. – Что-то ты долго. Мы тебя уже заждались.
За кухонным столом сидел, развалившись, Макар – в кожаном пальто, здоровый, лысый. С ним было еще человек пять крепких ребят. С парочкой я был знаком.
- Макар? – я был удивлен. – Как ты…
- Да это неважно, Беслан, как я, где я. Важно, зачем.
- Слушай, я помню, что обещал тебе взгрев. Мне завтра бабки отдадут…
- Тише, тише. Расслабься, я не за этим здесь. Помнишь, ты говорил, что у друга твоего дряни много припрятано?
- Помню, - я никак не мог понять, к чему клонит. – А что, покупатель нашелся? У меня там доляха, если что, я и сам могу этой дурью распоряжаться.
Марат, конечно, сглупил, что оставил сумку там, где мы ее закопали. Очковал трогать, придурок.
- Беслан, а где дрянь сейчас? Мы ее отвезем человечку одному, он все проверит, и, если все в поряде, я тебе бабки сразу за все отдам, - по-блатному успокаивающим тоном говорит, как будто факир змею усыпляет. Странная хуйня.
- Макар, слушай, мне сейчас не до того, я завтра с Деревянным по бизнесу встречаюсь, а после этого привезу тебе пробник.
- По бизнесу, говоришь? С Деревянным? – он усмехнулся. – Ты пойми, Беслан, мне товар сейчас нужен, и весь. Сам понимаешь, такие мазы на дороге не валяются. Я рассчитывал на более уместную реакцию с твоей стороны. Поблагодарил бы, что ли, ради приличия.
Что-то мне это все не нравится, что-то он меня лечит. Я прям чувствую. И цену не назвал, и базарит мутно.
- Макар, я тебе очень благодарен, но сейчас никак не получится. Если покупатель действительно…
- Ладно, парни, мы так весь день будем с ним базар разводить. Грустный, объясни ему, что товар нам нужен сейчас.
Из толпы в мою сторону направился один из «группы поддержки».
- На, сука, на! – он два раза втащил мне по морде.
- Ты че, сука, Макар, ты че, кинуть меня решил?! Я сейчас Деревянному наберу! Я с ним работаю.
- Грустный, он, кажись, не понял.
Грустный ебнул мне в живот, а когда я согнулся, дал с пыру по башке. Пиздец, как больно. В глазах потемнело, я упал.
- Грустный, он нам еще не сказал, где товар, а ты его уже хочешь на тот свет отправить? Он нам тут пока нужен, не лютуй.
Я лежал на полу. Во рту была густая жижа, а в ней что-то шевелилось.
