Когда добрались до нужной двери, моё настроение болталось где-то в районе ленты, подшитой к подолу мантии, но я всё равно расправила плечи и, вспомнив о том, что являюсь дипломированной магианной и ученицей самого Эризонта, придала лицу спокойное выражение.
Пусть это абсурдное назначение – последнее чего мне бы хотелось, но я же профессионал.
Его высочество Джервальт в момент нашего появления ужинал в своей личной столовой. Он был один, без своей варварообразной свиты, но то, как вёл себя за столом…
Чувство прекрасного во мне поперхнулось, а хорошие манеры упали в обморок. Кронпринц был полуголый, лохматый и ел руками. Просто сидел, рвал мясо, жирными руками хватал хлеб, а потом макал пальцы в соус и облизывал их, подхватывая капли языком.
Я оцепенела на секунду, распорядитель – тоже. Его высочество, заметив нас, также замер, окинул быстрым взглядом меня, затем с прищуром зыркнул на распорядителя, чтобы тут же откинуться в кресле и вопросительно заломить бровь.
– Хм… – сказал распорядитель. – Добрый вечер, ваше высочество.
– Добрый, – не стал спорить Джервальт. Пока не стал!
– Ваше высочество, я пришел, чтобы представить вам магианну Алессандру, – указующий жест в мою сторону. – Вам ведь уже доложили?
Судя по выражению лица принца, он слышал о магианне впервые и прилива радости от знакомства не испытал. Более того, Джервальт что-то заподозрил и смерил новым взглядом – хмурым и недобрым. Но спустя миг его губы дрогнули, а глаза сверкнули так, что я с трудом сдержала желание сделать шаг назад.
– Леди Алессандра будет вашим секретарём, – перешел к незапланированным объяснениям распорядитель. – В смысле, не просто секретарём, а почётным, личным…
– Почётным? – перебил принц с фальшивым изумлением. – Ну-ка, ну-ка! – Он с готовностью подался вперёд.
Повисла пауза. Тот, кто привёл меня на заклание, выжидательно улыбался, ну а я боролась с новым желанием – развернуться и сбежать, сверкая каблуками. Тем не менее, страха не показывала. Стояла прямая и невозмутимая, как и положено девушке моего положения и профессии. Ведь я же магианна!
– Что это за «почётный секретарь»? – пояснил своё «изумление» Джервальт. – Не припомню такую должность.
Я такой должности тоже не помнила, однако распорядитель не смутился, даже не покраснел.
– Вас не было десять лет, ваше высочество, – ответил с лёгким поклоном. – За это время у нас произошли некоторые изменения…
– Да-а-а? – вновь перебил Джервальт.
Он подхватил льняную салфетку, кое-как вытер руки и медленно, плавно поднялся. Просторная столовая его апартаментов сразу стала какой-то тесной, а в воздухе появился отчётливый запах опасности, и…
– Так! – воскликнул распорядитель внезапно. – Знаете, у меня ещё масса нерешённых организационных вопросов, так что я, наверное, пойду, а вы тут сами всё обговорите! Чтобы без посредников. Тем более что леди магианна уже ознакомлена с перечнем обязанностей и знает его лучше меня!
Я была готова ко многому, но такой финт стал полной неожиданностью. Я буквально онемела, а распорядитель подло этой немотой воспользовался. Раньше, чем успела опомниться, мужчина отвесил витиеватый поклон по всем правилам дворцового этикета и ретировался. Из ступора меня вывел стук, с которым захлопнулась дверь.
Соображать я начала, а вот пошевелиться была всё ещё не в силах – так и стояла на месте, затравленно созерцая, как приближается громила, по недоразумению именующийся кронпринцем. Взгляд скользнул с небритой физиономии на оголённую грудь, проехался ещё ниже и замер.
Ещё в первый год обучения в школе нас водили в музей домагического быта – чтобы прониклись важностью доставшегося при рождении дара и не рвались поголовно в боевики. Так вот там была доска для стирки. Конечно, на животе его высочества выпуклостей было поменьше, чем на том орудии истязания прачек, но в остальном сходство имелось.
Мне тут же представилось, как Гресси – горничная в родительском доме – возюкает туда-сюда по доскообразной мускулатуре дикаря моей ночной сорочкой. Казалось бы, смешно, но я почему-то неимоверно смутилась и залилась румянцем.
Подошедший вплотную принц хмыкнул и, подцепив пальцем мой подбородок, заставил поднять голову.
– Штаны снять? – пробасил он негромко.
– А? – бестолково отозвалась я, бездумно уставившись в глаза Джервальта. Неожиданно красивые глаза, глубокого болотного цвета. А ещё умные и проницательные. Совсем неуместные на этой заросшей физиономии варвара. Как будто…
Додумать мелькнувшую было мысль я не успела – моргнула и передо мной снова оказался туповатый дикарь с хамской ухмылкой повторивший:
– Так снимать штаны-то?
– Зачем? – блеснула я подхваченной от собеседника тупостью.
– Примерять будем! – жизнерадостно объявил кронпринц.
– Что? – попытавшись высвободить подбородок, уточнила я с опаской.
– Не что, а кого! Я работницу, а ты – работодателя.
– Э-э-э…
– Ты так перепугано вылупилась, что уже и я засомневался, что размеры подойдут.
Дошло до меня ровно спустя три взмаха ресницами.
– Вы что себе позволяете? – возопила я, отпрыгивая к двери.
– Собеседование провожу, – пожал плечищами Джервальт. – Что-то мелковата ты. И тощевата…
– Да я… Да вы…
Пока я хватала ртом воздух, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить охватившее меня негодование, дикарь в задумчивости поскрёб заросший подбородок, смерил меня взглядом от туфелек до макушки и остановился на видневшемся между распахнутыми полами мантии декольте. Очень скромном, между прочим!
– И нервная какая-то… Но я, в принципе, светленьких люблю, так что можно и приноровиться – было бы желание. Слушай, а как насчёт испытательного срока? Недельки две-три, а?
– Да за кого вы меня принимаете? – наконец нашлась я с цензурной фразой.
– Не, ну я так-то бы не принял – не особо похожа, если честно, – доверительным шёпотом сообщил кронпринц. И не успела я порадоваться, что всё-таки не выгляжу шлюхой, продолжил возмущённо: – Ни тебе спереди, ни сзади – подержаться вообще не за что! Словом, сам бы я такую швабру сроду не выбрал, но тот пузатый головастик сказал, что ты почётная личная чего-то там – забыл, что дальше.
– Секретарь я! Секретарь!
– Ну да! – осклабился наследник престола. – Точно! В общем, стягивай свои унылые тряпки и дуй в постель. Я доем и приду!
– Я магианна! – Руки так и чесались метнуть в оскорбителя парочкой молний.
– Ну, можешь огоньков вместо свечек намагичить. Или бабочек там каких и цветочков. Я не возражаю. И вообще, к магианнам я особенно неровно дышу.
Он клацнул зубами, причём как-то слишком уж выразительно. Опасно так. Неприятно!
– Вы издеваетесь? – неожиданно сообразила я. Или понадеялась, что это у Джервальта чувство юмора такое дурацкое?
– Не прокатило, да? – погрустнел принц, подтверждая мою догадку. – А жаль! Ладно, магианна, как тебя там, отмирай уже и ползи к столу – будешь разъяснять, на кой демон ты мне сдалась.
Больше всего мне хотелось выйти, закрыть за собой дверь и замуровать её, намертво срастив полотно с косяком. Но назначение было выдано и принято под роспись. А чтобы отказаться, следовало подать прошение Совету и указать вескую причину. И того, что подопечный невоспитанный мужлан, было явно мало.
Да и кто меня отпустит? В Совете Магов прекрасно понимали, что творят и куда отправляют такую несчастную и, как выяснилось, невезучую меня.
С трудом расправив плечи, я проследовала к столу. Мантию, поразмыслив, снимать не стала. Подвинула стул, села, налила себе чашку чаю – благо приборов тут было чуть больше, чем требовалось одному человеку.
– Ну, – отодрав себе очередной кусок мяса, приступил к «собеседованию» дикарь, – рассказывай!
– Что рассказывать? – уточнила я, устраиваясь на самом краешке стула.
– Кто такая, за что наказали, какой срок назначили? – охотно пояснил кронпринц, обгрызая рёбрышко.
Скривившись, я поспешно отвела взгляд и приступила к разъяснениям, пообещав себе быть максимально спокойной и терпеливой.
– Я Алессандра тил Гранион, вторая дочь герцога Граньонского, ученица архимага Эризонта. Но вы можете обращаться ко мне просто магианна Алессандра или леди Алессандра.
– Алька то есть, – кивнул дикарь, на взлёте обрывая мои благие намеренья.
– Алессандра, – прошипела я гадюкой.
– Да ты не нервничай, я запомнил, – ухмыльнулся принц. – Дальше давай.
Я поглубже вдохнула, выдохнула, посчитала про себя до десяти, трижды повторила трудно выговариваемое заклинание завивки и только после этого продолжила:
– Верховный Совет Магов посчитал, что после столь долгого отсутствия вам понадобится консультант…
– Это они что, боятся, что я в собственном замке заблужусь? – рассмеялся Джервальт.
– Скорее, что вы запамятовали некоторые незначительные детали дворцового этикета, – с язвительной улыбкой пояснила я.
– Ах! – Джервальт радостно оскалился. – Этикет!
Сказал и вгрызся в несчастное рёбрышко с остервенением, достойным самого голодного волка. Таким, что я вздрогнула, едва не расплескав чай.
Но тут же собралась и, изобличающе ткнув пальцем, сообщила:
– Речь вот об этом, например. Такие манеры неприемлемы.
– Да ладно? – делано изумился его высочество.
Обгрызенное рёбрышко тут же улетело куда-то за спину, а Джервальт подхватил уже ножку. Мясистую, сочную, с подрумяненной корочкой и крупицами измельчённых трав.
Как следовало поступить урождённой леди, которой поручили превратить дикаря в человека? Правильно – сделать замечание! И я уже открыла рот, чтобы сказать о недопустимости, как в тишине, затопившей покои, прозвучало громогласное:
– Р-р-р!
Собственный желудок. Предатель! Вспомнил, что за весь день – от нервов – я съела всего пару листиков салата, и возмутился.
Небритый дикарь замер на мгновение, а потом… Джервальт не засмеялся – он заржал!
Этот смех был вторым поводом для замечания – благородные мужчины необузданным жеребцам не подражают, особенно в присутствии дамы. Только указать на нарушение этикета я не смогла. Волна стыда накрыла с головой и сдавила горло, не позволяя произнести ни звука. Вернее, это я онемела, а вот желудок…
– Р-р-р! – повторил этот мелкий некормленный негодяй.
Удивительно, но, невзирая на смех, от которого дрожали стёкла, второй голодный рык Джервальт тоже расслышал. Теперь по его щекам покатились слёзы, а меня посетило уже знакомое желание сбежать.
Но я не дрогнула, осталась, а когда его высочество отсмеялся, сделала каменное лицо и заявила:
– Ничего смешного.
– Угу, – весело буркнул «работодатель». Потом подвинул ко мне огромное блюдо, заваленное запечённым мясом, и сказал ласково: – Ты поешь, – и добавил с особо ехидной интонацией: – секретарь.
Я вспыхнула опять, да так, что не только щёки, но и шея покраснела. Джер опять-таки заметил, и… Нет, в этот раз кронпринц смолчал. Просто я зыркнула так, что и самой на секундочку стало страшно. Ещё вспомнила главное правило дрессуры диких зверей – если ты решил подчинить себе хищника, то пасовать нельзя. Проявишь слабость, и тебя попросту разорвут.
Глубокий вдох и я, стиснув зубы, взяла чистую тарелку. Затем подхватила щипцы и переложила пару особенно румяных кусков. После этого добавила большую ложку овощного салата и пару маленьких помидорок. Вооружилась вилкой, ножом, постелила на колени салфетку и принялась демонстрировать культурный подход к еде.
Смущалась ли я? Да не то слово! Однако виду не подавала, была невозмутима, как обелиск во дворе библиотеки Совета. А принц щурил свои болотного цвета глаза и искренне забавлялся, явно желая довести до точки кипения. Но я по-прежнему держалась! Сидела и ела, и одновременно думала вот о чём…
Задание, выданное Советом магов, конечно, ужасно, но что если я справлюсь? Вдруг мне в самом деле удастся вернуть этого одичавшего варвара на путь хороших манер?
Ну а если смогу… ведь после такого испытания мне будет по плечу любая работа, любая, даже самая невыполнимая миссия. Если отбросить панику, перевоспитание Джервальта – лучший тест на прочность для меня самой.
И самое, пожалуй, важное – если выдержу, то смогу доказать своё право называться магианной не только Совету, но и главному моему критику – герцогу Граньонскому, то есть папе. Ведь он, невзирая даже на моё ученичество у Эризонта, уверен, что «одержимость» магией однажды пройдёт.
Папа не раз говорил, что магия – это чудесно, но ею должны заниматься всё-таки мужчины. Женщине надлежит сидеть дома, растить детей, составлять букеты и праздничные меню.
Нет, отец сделал всё, чтобы я получила лучшее магическое образование, но его мнение не изменилось. Он не верил.
Ну а если я смогу…
Вообразив, как герцог Граньонский склоняет голову в подобии поклона, признавая правоту одарённой дочери, я не выдержала и хищно улыбнулась.
– Что такое, Алечка? – тут же позвал, заметивший оскал Джервальт. По его лицу скользнула едва различимая тень.
Я улыбнулась шире прежнего, и… подумав, промолчала. Вернулась к еде, чувствуя, как настроение, сдохшее ещё утром, плавно возвращается из небытия.
Принц точно заметил – как и положено дикому животному, уловил, что что-то в состоянии дрессировщицы изменилось. Однако допытываться всё же не стал, и вместо повторного «что такое?» прозвучало:
– Кстати, а ты крашеная?
Он кивнул на волосы, а я…
Нет, возмущаться неприличности вопроса не стала. Спокойно произнесла:
– Когда как.
Соврала, конечно. Уж чем, а красками никогда не увлекалась. Зачем скрывать свой поистине уникальный, чистый платиновый цвет? Косметикой я тоже пользовалась умеренно, и фигуру, которую Джервальт признал худосочной, старательно держала. То есть булочки и шоколадки употребляла, но в самом ограниченном количестве и только по выходным.
«Работодатель» ухмыльнулся, а его взгляд показательно скользнул по груди и ниже. Если он сейчас думает о способе определить мой истинный цвет волос, то я… надену ему на голову миску с соусом, а потом ещё блюдом из-под мяса наподдам!
Впрочем, нет. Спокойствие и только спокойствие. Миленькая беззаботная улыбка, отстранённое накалывание на вилку помидора, и…
– Так за что тебя наказали? – прозвучал очередной вопрос.
Вернее, не очередной. Джервальт уже интересовался, но в прошлый раз я не ответила. А теперь собралась с силами и, выдав новую широкую улыбку, парировала:
– О каком наказании речь?
Рыгнул. Вот просто взял и рыгнул, вызвав импульсивное желание швырнуть в него сперва вилкой, а потом боевым пульсаром. Но я опять-таки не дрогнула, от чего невольно прониклась уважением к самой себе.
Отложив вилку, отпив чаю и промокнув губы салфеткой, сообщила:
– Ваше высочество, ну разве же это наказание? Мне выпал уникальный шанс войти в историю, побыть наставницей будущего короля.
На слове «наставница» мужчина поперхнулся, а я вроде как исправилась:
– То есть личным секретарём с особыми полномочиями.
Ну вот, опять гадкая ухмылка… Он точно хотел сказать что-то неприличное, однако я не позволила, опередила:
– Это огромная честь и радость для меня!
Джервальт отбросил очередную обглоданную кость, откинулся на спинку кресла и уставился внимательно. Он выглядел расслабленно, но в глубине глаз читалось – это вызов? Я чуть не сказала «да».
Несколько секунд, и Джер снова ухмыльнулся, а я поспешила сделать самое на данный момент правильное…
– Думаю, на сегодня достаточно, – сказала, снова промокая губы салфеткой. – Я приду завтра утром, и мы с вами займёмся…
Пусть это абсурдное назначение – последнее чего мне бы хотелось, но я же профессионал.
Его высочество Джервальт в момент нашего появления ужинал в своей личной столовой. Он был один, без своей варварообразной свиты, но то, как вёл себя за столом…
Чувство прекрасного во мне поперхнулось, а хорошие манеры упали в обморок. Кронпринц был полуголый, лохматый и ел руками. Просто сидел, рвал мясо, жирными руками хватал хлеб, а потом макал пальцы в соус и облизывал их, подхватывая капли языком.
Я оцепенела на секунду, распорядитель – тоже. Его высочество, заметив нас, также замер, окинул быстрым взглядом меня, затем с прищуром зыркнул на распорядителя, чтобы тут же откинуться в кресле и вопросительно заломить бровь.
– Хм… – сказал распорядитель. – Добрый вечер, ваше высочество.
– Добрый, – не стал спорить Джервальт. Пока не стал!
– Ваше высочество, я пришел, чтобы представить вам магианну Алессандру, – указующий жест в мою сторону. – Вам ведь уже доложили?
Судя по выражению лица принца, он слышал о магианне впервые и прилива радости от знакомства не испытал. Более того, Джервальт что-то заподозрил и смерил новым взглядом – хмурым и недобрым. Но спустя миг его губы дрогнули, а глаза сверкнули так, что я с трудом сдержала желание сделать шаг назад.
– Леди Алессандра будет вашим секретарём, – перешел к незапланированным объяснениям распорядитель. – В смысле, не просто секретарём, а почётным, личным…
– Почётным? – перебил принц с фальшивым изумлением. – Ну-ка, ну-ка! – Он с готовностью подался вперёд.
Повисла пауза. Тот, кто привёл меня на заклание, выжидательно улыбался, ну а я боролась с новым желанием – развернуться и сбежать, сверкая каблуками. Тем не менее, страха не показывала. Стояла прямая и невозмутимая, как и положено девушке моего положения и профессии. Ведь я же магианна!
– Что это за «почётный секретарь»? – пояснил своё «изумление» Джервальт. – Не припомню такую должность.
Я такой должности тоже не помнила, однако распорядитель не смутился, даже не покраснел.
– Вас не было десять лет, ваше высочество, – ответил с лёгким поклоном. – За это время у нас произошли некоторые изменения…
– Да-а-а? – вновь перебил Джервальт.
Он подхватил льняную салфетку, кое-как вытер руки и медленно, плавно поднялся. Просторная столовая его апартаментов сразу стала какой-то тесной, а в воздухе появился отчётливый запах опасности, и…
– Так! – воскликнул распорядитель внезапно. – Знаете, у меня ещё масса нерешённых организационных вопросов, так что я, наверное, пойду, а вы тут сами всё обговорите! Чтобы без посредников. Тем более что леди магианна уже ознакомлена с перечнем обязанностей и знает его лучше меня!
Я была готова ко многому, но такой финт стал полной неожиданностью. Я буквально онемела, а распорядитель подло этой немотой воспользовался. Раньше, чем успела опомниться, мужчина отвесил витиеватый поклон по всем правилам дворцового этикета и ретировался. Из ступора меня вывел стук, с которым захлопнулась дверь.
Соображать я начала, а вот пошевелиться была всё ещё не в силах – так и стояла на месте, затравленно созерцая, как приближается громила, по недоразумению именующийся кронпринцем. Взгляд скользнул с небритой физиономии на оголённую грудь, проехался ещё ниже и замер.
Ещё в первый год обучения в школе нас водили в музей домагического быта – чтобы прониклись важностью доставшегося при рождении дара и не рвались поголовно в боевики. Так вот там была доска для стирки. Конечно, на животе его высочества выпуклостей было поменьше, чем на том орудии истязания прачек, но в остальном сходство имелось.
Мне тут же представилось, как Гресси – горничная в родительском доме – возюкает туда-сюда по доскообразной мускулатуре дикаря моей ночной сорочкой. Казалось бы, смешно, но я почему-то неимоверно смутилась и залилась румянцем.
Подошедший вплотную принц хмыкнул и, подцепив пальцем мой подбородок, заставил поднять голову.
– Штаны снять? – пробасил он негромко.
– А? – бестолково отозвалась я, бездумно уставившись в глаза Джервальта. Неожиданно красивые глаза, глубокого болотного цвета. А ещё умные и проницательные. Совсем неуместные на этой заросшей физиономии варвара. Как будто…
Додумать мелькнувшую было мысль я не успела – моргнула и передо мной снова оказался туповатый дикарь с хамской ухмылкой повторивший:
– Так снимать штаны-то?
– Зачем? – блеснула я подхваченной от собеседника тупостью.
– Примерять будем! – жизнерадостно объявил кронпринц.
– Что? – попытавшись высвободить подбородок, уточнила я с опаской.
– Не что, а кого! Я работницу, а ты – работодателя.
– Э-э-э…
– Ты так перепугано вылупилась, что уже и я засомневался, что размеры подойдут.
Дошло до меня ровно спустя три взмаха ресницами.
– Вы что себе позволяете? – возопила я, отпрыгивая к двери.
– Собеседование провожу, – пожал плечищами Джервальт. – Что-то мелковата ты. И тощевата…
– Да я… Да вы…
Пока я хватала ртом воздух, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить охватившее меня негодование, дикарь в задумчивости поскрёб заросший подбородок, смерил меня взглядом от туфелек до макушки и остановился на видневшемся между распахнутыми полами мантии декольте. Очень скромном, между прочим!
– И нервная какая-то… Но я, в принципе, светленьких люблю, так что можно и приноровиться – было бы желание. Слушай, а как насчёт испытательного срока? Недельки две-три, а?
– Да за кого вы меня принимаете? – наконец нашлась я с цензурной фразой.
– Не, ну я так-то бы не принял – не особо похожа, если честно, – доверительным шёпотом сообщил кронпринц. И не успела я порадоваться, что всё-таки не выгляжу шлюхой, продолжил возмущённо: – Ни тебе спереди, ни сзади – подержаться вообще не за что! Словом, сам бы я такую швабру сроду не выбрал, но тот пузатый головастик сказал, что ты почётная личная чего-то там – забыл, что дальше.
– Секретарь я! Секретарь!
– Ну да! – осклабился наследник престола. – Точно! В общем, стягивай свои унылые тряпки и дуй в постель. Я доем и приду!
– Я магианна! – Руки так и чесались метнуть в оскорбителя парочкой молний.
– Ну, можешь огоньков вместо свечек намагичить. Или бабочек там каких и цветочков. Я не возражаю. И вообще, к магианнам я особенно неровно дышу.
Он клацнул зубами, причём как-то слишком уж выразительно. Опасно так. Неприятно!
– Вы издеваетесь? – неожиданно сообразила я. Или понадеялась, что это у Джервальта чувство юмора такое дурацкое?
– Не прокатило, да? – погрустнел принц, подтверждая мою догадку. – А жаль! Ладно, магианна, как тебя там, отмирай уже и ползи к столу – будешь разъяснять, на кой демон ты мне сдалась.
Больше всего мне хотелось выйти, закрыть за собой дверь и замуровать её, намертво срастив полотно с косяком. Но назначение было выдано и принято под роспись. А чтобы отказаться, следовало подать прошение Совету и указать вескую причину. И того, что подопечный невоспитанный мужлан, было явно мало.
Да и кто меня отпустит? В Совете Магов прекрасно понимали, что творят и куда отправляют такую несчастную и, как выяснилось, невезучую меня.
С трудом расправив плечи, я проследовала к столу. Мантию, поразмыслив, снимать не стала. Подвинула стул, села, налила себе чашку чаю – благо приборов тут было чуть больше, чем требовалось одному человеку.
– Ну, – отодрав себе очередной кусок мяса, приступил к «собеседованию» дикарь, – рассказывай!
– Что рассказывать? – уточнила я, устраиваясь на самом краешке стула.
– Кто такая, за что наказали, какой срок назначили? – охотно пояснил кронпринц, обгрызая рёбрышко.
Скривившись, я поспешно отвела взгляд и приступила к разъяснениям, пообещав себе быть максимально спокойной и терпеливой.
– Я Алессандра тил Гранион, вторая дочь герцога Граньонского, ученица архимага Эризонта. Но вы можете обращаться ко мне просто магианна Алессандра или леди Алессандра.
– Алька то есть, – кивнул дикарь, на взлёте обрывая мои благие намеренья.
– Алессандра, – прошипела я гадюкой.
– Да ты не нервничай, я запомнил, – ухмыльнулся принц. – Дальше давай.
Я поглубже вдохнула, выдохнула, посчитала про себя до десяти, трижды повторила трудно выговариваемое заклинание завивки и только после этого продолжила:
– Верховный Совет Магов посчитал, что после столь долгого отсутствия вам понадобится консультант…
– Это они что, боятся, что я в собственном замке заблужусь? – рассмеялся Джервальт.
– Скорее, что вы запамятовали некоторые незначительные детали дворцового этикета, – с язвительной улыбкой пояснила я.
– Ах! – Джервальт радостно оскалился. – Этикет!
Сказал и вгрызся в несчастное рёбрышко с остервенением, достойным самого голодного волка. Таким, что я вздрогнула, едва не расплескав чай.
Но тут же собралась и, изобличающе ткнув пальцем, сообщила:
– Речь вот об этом, например. Такие манеры неприемлемы.
– Да ладно? – делано изумился его высочество.
Обгрызенное рёбрышко тут же улетело куда-то за спину, а Джервальт подхватил уже ножку. Мясистую, сочную, с подрумяненной корочкой и крупицами измельчённых трав.
Как следовало поступить урождённой леди, которой поручили превратить дикаря в человека? Правильно – сделать замечание! И я уже открыла рот, чтобы сказать о недопустимости, как в тишине, затопившей покои, прозвучало громогласное:
– Р-р-р!
Собственный желудок. Предатель! Вспомнил, что за весь день – от нервов – я съела всего пару листиков салата, и возмутился.
Небритый дикарь замер на мгновение, а потом… Джервальт не засмеялся – он заржал!
Этот смех был вторым поводом для замечания – благородные мужчины необузданным жеребцам не подражают, особенно в присутствии дамы. Только указать на нарушение этикета я не смогла. Волна стыда накрыла с головой и сдавила горло, не позволяя произнести ни звука. Вернее, это я онемела, а вот желудок…
– Р-р-р! – повторил этот мелкий некормленный негодяй.
Удивительно, но, невзирая на смех, от которого дрожали стёкла, второй голодный рык Джервальт тоже расслышал. Теперь по его щекам покатились слёзы, а меня посетило уже знакомое желание сбежать.
Но я не дрогнула, осталась, а когда его высочество отсмеялся, сделала каменное лицо и заявила:
– Ничего смешного.
– Угу, – весело буркнул «работодатель». Потом подвинул ко мне огромное блюдо, заваленное запечённым мясом, и сказал ласково: – Ты поешь, – и добавил с особо ехидной интонацией: – секретарь.
Я вспыхнула опять, да так, что не только щёки, но и шея покраснела. Джер опять-таки заметил, и… Нет, в этот раз кронпринц смолчал. Просто я зыркнула так, что и самой на секундочку стало страшно. Ещё вспомнила главное правило дрессуры диких зверей – если ты решил подчинить себе хищника, то пасовать нельзя. Проявишь слабость, и тебя попросту разорвут.
Глубокий вдох и я, стиснув зубы, взяла чистую тарелку. Затем подхватила щипцы и переложила пару особенно румяных кусков. После этого добавила большую ложку овощного салата и пару маленьких помидорок. Вооружилась вилкой, ножом, постелила на колени салфетку и принялась демонстрировать культурный подход к еде.
Смущалась ли я? Да не то слово! Однако виду не подавала, была невозмутима, как обелиск во дворе библиотеки Совета. А принц щурил свои болотного цвета глаза и искренне забавлялся, явно желая довести до точки кипения. Но я по-прежнему держалась! Сидела и ела, и одновременно думала вот о чём…
Задание, выданное Советом магов, конечно, ужасно, но что если я справлюсь? Вдруг мне в самом деле удастся вернуть этого одичавшего варвара на путь хороших манер?
Ну а если смогу… ведь после такого испытания мне будет по плечу любая работа, любая, даже самая невыполнимая миссия. Если отбросить панику, перевоспитание Джервальта – лучший тест на прочность для меня самой.
И самое, пожалуй, важное – если выдержу, то смогу доказать своё право называться магианной не только Совету, но и главному моему критику – герцогу Граньонскому, то есть папе. Ведь он, невзирая даже на моё ученичество у Эризонта, уверен, что «одержимость» магией однажды пройдёт.
Папа не раз говорил, что магия – это чудесно, но ею должны заниматься всё-таки мужчины. Женщине надлежит сидеть дома, растить детей, составлять букеты и праздничные меню.
Нет, отец сделал всё, чтобы я получила лучшее магическое образование, но его мнение не изменилось. Он не верил.
Ну а если я смогу…
Вообразив, как герцог Граньонский склоняет голову в подобии поклона, признавая правоту одарённой дочери, я не выдержала и хищно улыбнулась.
– Что такое, Алечка? – тут же позвал, заметивший оскал Джервальт. По его лицу скользнула едва различимая тень.
Я улыбнулась шире прежнего, и… подумав, промолчала. Вернулась к еде, чувствуя, как настроение, сдохшее ещё утром, плавно возвращается из небытия.
Принц точно заметил – как и положено дикому животному, уловил, что что-то в состоянии дрессировщицы изменилось. Однако допытываться всё же не стал, и вместо повторного «что такое?» прозвучало:
– Кстати, а ты крашеная?
Он кивнул на волосы, а я…
Нет, возмущаться неприличности вопроса не стала. Спокойно произнесла:
– Когда как.
Соврала, конечно. Уж чем, а красками никогда не увлекалась. Зачем скрывать свой поистине уникальный, чистый платиновый цвет? Косметикой я тоже пользовалась умеренно, и фигуру, которую Джервальт признал худосочной, старательно держала. То есть булочки и шоколадки употребляла, но в самом ограниченном количестве и только по выходным.
«Работодатель» ухмыльнулся, а его взгляд показательно скользнул по груди и ниже. Если он сейчас думает о способе определить мой истинный цвет волос, то я… надену ему на голову миску с соусом, а потом ещё блюдом из-под мяса наподдам!
Впрочем, нет. Спокойствие и только спокойствие. Миленькая беззаботная улыбка, отстранённое накалывание на вилку помидора, и…
– Так за что тебя наказали? – прозвучал очередной вопрос.
Вернее, не очередной. Джервальт уже интересовался, но в прошлый раз я не ответила. А теперь собралась с силами и, выдав новую широкую улыбку, парировала:
– О каком наказании речь?
Рыгнул. Вот просто взял и рыгнул, вызвав импульсивное желание швырнуть в него сперва вилкой, а потом боевым пульсаром. Но я опять-таки не дрогнула, от чего невольно прониклась уважением к самой себе.
Отложив вилку, отпив чаю и промокнув губы салфеткой, сообщила:
– Ваше высочество, ну разве же это наказание? Мне выпал уникальный шанс войти в историю, побыть наставницей будущего короля.
На слове «наставница» мужчина поперхнулся, а я вроде как исправилась:
– То есть личным секретарём с особыми полномочиями.
Ну вот, опять гадкая ухмылка… Он точно хотел сказать что-то неприличное, однако я не позволила, опередила:
– Это огромная честь и радость для меня!
Джервальт отбросил очередную обглоданную кость, откинулся на спинку кресла и уставился внимательно. Он выглядел расслабленно, но в глубине глаз читалось – это вызов? Я чуть не сказала «да».
Несколько секунд, и Джер снова ухмыльнулся, а я поспешила сделать самое на данный момент правильное…
– Думаю, на сегодня достаточно, – сказала, снова промокая губы салфеткой. – Я приду завтра утром, и мы с вами займёмся…
