Я не успевала! Если бы очнулась минут на пять раньше, то смогла бы, а так… Поезд быстрый, стоянка всего несколько минут!
Попутчики мою реакцию заметили, но смысла не уловили.
– Что не так? – спросил Осберт. – Тебе нехорошо?
– Мне жутко! – не стала увиливать я.
Только главная жуть, как выяснилось, была ещё впереди… Когда поезд остановился, Идгард выждал с полминуты и поднялся с диванчика. Затем распахнул полуприкрытую дверь купе и, выглянув в коридор, помахал рукой.
Добавил весело:
– Селвин, Тунор, сюда.
Мой сообщник буквально взвыл, а я…
– Что? Ещё братья?
Осберт, вопреки надеждам, радостно оскалился и кивнул.
Все знают, что поездки первым классом – это, прежде всего, комфорт. Правда, садясь в поезд, о каком-то особом комфорте я не думала, зато теперь осознала – тут действительно было удобно. Причём «было» – ключевое слово.
С появлением Селвина и Тунора, в купе стало по-настоящему тесно. Не сказать, что теперь мы сидели впритирку друг к другу, но пятеро массивных плечистых мужчин в столь ограниченном пространстве – реально перебор.
Добавить сюда исполненные любопытства взгляды и предельно широкие улыбки, и всё, ситуация приобретает оттенок катастрофы. Собственно, именно как катастрофу я её и воспринимала.
Вирджин реагировал ничуть не лучше – болезненная гримаса буквально приклеилась к красивому лицу. Однако посочувствовать сокурснику не получалось, даже наоборот – хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
Но подходящих предметов под рукой не имелось, поэтому пришлось сидеть и смотреть, как очередные нежданные родственники запихивают свои саквояжи в отсек для багажа и избавляются от плащей. Лишь после того, как Селвин с Тунором закончили заниматься вещами и уселись, шок отступил, а я смогла спросить:
– Сколько у тебя братьев?
Реплика адресовалась, разумеется, Вирджину, и того снова перекосило.
– Четверо, – морщась, пояснил он.
Ответ не впечатлил. Более того, я не очень-то поверила, и даже уточнила:
– То есть на следующих остановках никто…
– Нет, – перебил Вирдж, – на следующих никто не войдёт. – И добавил страдальчески: – Все уже здесь.
Я прикрыла глаза и мысленно застонала, а один из новоприбывших блондинов…
– Не понял, – в голосе прозвучали и веселье, и одновременно возмущение. – А почему нам не рады?
Вирдж глянул злобно, я – тоже. Зато Ид с Осбом искренне развеселились, и щёголь даже пояснил:
– Не обращайте внимания, они с самого начала какие-то нервные. Видимо, ещё не отошли от сдачи экзаменов.
– Ах вот оно как, – протянул возмущавшийся. Кажется, Тунор.
Он разместился рядом с Идгардом, на противоположном диванчике, и теперь мерил меня весёлым взглядом. Селвин тоже «возлюбленную» брата разглядывал, но так как сидел рядом с Осбертом, ему пришлось наклониться вперёд и здорово извернуться.
Я, пронаблюдав этого выглянувшего «из-за угла» аристократа, застонала уже в голос, а Селвин улыбнулся шире прежнего и резюмировал:
– Хорошенькая! Одобряю!
Ответом ему стал ещё один стон – на сей раз не мой, а Вирджа.
– Ой, да ладно, – фыркнул… да, всё-таки Тунор. – Что ты так переживаешь, Вирдж? Мы же не кусаемся!
Слова сопровождались этаким сиятельным оскалом, который продемонстрировал: зубы у Тунора есть, причём хорошие – белые, ровные, красивые.
Только я улыбкой не впечатлилась, вновь повернулась к сообщнику, дабы спросить:
– А что насчёт сестёр?
Вирджин отрицательно качнул головой, поясняя, что сестёр нет, а Селвин поинтересовался:
– Ты не знала? Неужели ни разу не расспрашивала Вирджа о его семье?
Увы, но это был прокол. Ведь влюблённым свойственно интересоваться и семьёй, и детством, и всем прочим. Но признавать поражение не хотелось, поэтому я ответила:
– Некогда было. Слишком напряженный график учёбы.
Лица представителей семейства тес Вирион озарились не самыми однозначными улыбками, и это стало поводом для раздражения.
– Со стороны многим кажется, будто обучение в Университете Искусств сродни развлечению, – сказала я. – Только в действительности, нас гоняют ничуть не меньше, чем всех остальных.
– Да?
Это «да» принадлежало Идгарду, и прозвучало не удивлённо, а очень даже весело. Пришлось сощурить глаза и посмотреть на мужчину строго!
– Ой, а она ещё и боевая, – прокомментировал ситуацию Тунор.
Раздражение закономерно усилилось, только вступать в перепалку я не стала. Вместо этого, подарила красноречивый взгляд главному виновнику – да, Вирджу.
– Тунор, заткнись, – тут же среагировал тот.
Тунор, как ни странно, послушался, правда, легче от этого не стало. Братья по-прежнему улыбались и взирали с подчёркнутым интересом. Таким, что появилось желание спрятаться за короткую бархатную занавеску или забиться под стол.
Но и то и другое было невозможно, пришлось применить более приличный метод – отвернуться и уставиться в окно. Там снова проплывали заснеженные поля и редкие островки леса. Снег искрился под солнечными лучами, а небо было исполнено невероятной глубины.
При взгляде на это небесное величие, руки буквально зачесались в желании подхватить кисть и попробовать передать хотя бы частичку увиденного…
– А в Раваншире небо ещё красивее, – наклонившись вперёд, шепнул Вирдж.
Этот шепот выдернул из мира грёз, что совершенно не порадовало. Вернее, это не порадовало меня, зато четвёрка блондинов оживилась и тут же попробовала моментом воспользоваться – вернуться к прерванному разговору.
– Значит, ты рисуешь, – протянул Селвин. – И хочешь стать художницей.
– Не просто хочет, а станет, – поправил брата Осб.
– Айрин на втором курсе, – зачем-то подсказал Идгард. – На факультете живописи, в мастерской мэтра Шивье.
– Да, помним-помним, – встрял четвёртый, Тунор. – Айрин будет пейзажисткой, хотя изначально поступала в мастерскую леди Евангелины и хотела учиться портретному искусству.
– Не-ет… – опять Осберт. – Она не поступала, а именно поступила, и леди Евангелина была невероятно довольна ученицей. Но через полгода Айрин перешла к мастеру Шивье, с портретов на пейзажистику. Или на пейзаж? Как правильно, а?
Последняя реплика адресовалась мне, но я на вопрос не ответила. Просто сидела и изумлённо хлопала ресницами – откуда братьям известны такие подробности? Да и зачем они им нужны?
Новый взгляд на Вирджина, однако тот и сам оказался слегка удивлён.
Или не удивлён? Или умело прикидывался, чтобы не спровоцировать моё недовольство?
Как бы там ни было, но прояснить данный момент я не успела. Отвлеклась на новую порцию информации о себе.
– А родилась Айрин в Демстауне, в семье широко известного в узких кругах юриста, – продолжил Селвин.
– Кстати, юрист действительно известный, – неожиданно встрял Тунор. – Он сопровождал иск против одного из наших клиентов, и выиграл, несмотря на все ухищрения.
– Мм-м… – протянул внезапно посерьёзневший Осб. – Ты про скандал по поводу загрязнения окружающей среды Демстаунской фабрикой магических ламп?
– Ага, – отозвался Тунор.
– Да, помню, – Осберт снова повеселел. Добавил с подчёркнуто-зловещей интонацией: – Но если бы дело сопровождал я, то ваш клиент заплатил бы в три раза больше.
Тунор отреагировал на заявление почти по-мальчишески: скорчил гримасу и едва не показал язык. Я же глубоко вздохнула и собралась поинтересоваться, что происходит, но была перебита…
– А ещё у Айрин есть старшая сестра и младший брат, – сообщил Идгард. – Правда, к искусству никто из них не тянется. Сестра закончила общеобразовательное женское училище и давно замужем, а брат намерен пойти по стопам отца. В данный момент он посещает юридический колледж в Демстауне. Судя по табелю, делает успехи.
Идгард сказал, а остальные… выслушали и вновь засияли улыбками. Ну а я не выдержала, выдохнула изумлённо:
– Но откуда?!
– Связи, – радостно пояснили мне.
Хотела потребовать нормальных объяснений, но Осберт сказал раньше:
– Кстати, Айрин, а твои родители знают, куда и с кем ты на каникулы уехала?
Голос собеседника прозвучал беззлобно, однако толика ехидства чувствовалась. В том же, что касается самого вопроса, это был ещё не намёк, но почти.
Только я не растерялась! Во-первых, родители действительно были в курсе, а во-вторых, слишком хорошо помнила, что смущаться в этой компании нельзя. Поэтому…
– Разумеется, знают, – ответила я. Причём сказала без тени нервозности, спокойно.
Пусть на миг, но в купе всё же повисла недоумённая тишина, а потом Тунор поинтересовался:
– И они так просто тебя отпустили?
Вопрос мог показаться грубым, но, если смотреть объективно, недоумение Тунора было оправдано. Приличные родители не отпускают юных дочерей с парнями. Впрочем, приличные девушки и сами в подобные поездки не рвутся.
Однако выдавать представителям семейства тес Вирион всю подноготную я, конечно, не собиралась. Но и лгать не хотела. Зачем?
– Родители доверяют мне в достаточной степени, – пояснила доброжелательно. – К тому же, я уже не ребёнок.
– Да, – пробормотал Осберт. – Мы помним, что тебе двадцать один.
Щёголь нахмурился и глянул с этаким недовольством. Не злился, да и недосказанность вряд ли почувствовал. Просто Осб явно надеялся на «горячую» тему, а всё оказалось банально. Нет, при большом желании, зацепиться он всё-таки мог, но смысл приставать, если видно, что вопрос не задевает?
Зато я получила возможность поинтересоваться:
– Мой возраст выяснили. А сколько вам?
– А тебе зачем? – тут же отозвался Селвин.
– Простое любопытство. Ведь вы обо мне знаете, а я о вас – нет.
Селв, которому снова пришлось податься вперёд и изогнуться, ибо иначе видеть «возлюбленную» брата не мог, улыбнулся уголками губ и принялся перечислять.
Через минуту я уже знала, что…
Старшим в этой банде является Идгард, ему тридцать один. Осберт – следующий по списку, ему двадцать девять. Тунор и Селвин чуть младше – двадцать шесть и двадцать пять лет. В том же, что касается Вирджа, про него я и так знала: он был сокурсником и, соответственно, ровесником, то есть двадцати одного года от роду.
Когда Селв закончил, я кивнула и слегка расслабилась. А через секунду новый вопрос поймала:
– Айрин, а как вы с Вирджем познакомились?
Это было просто, и никакого согласования легенд не требовало. Однако, учитывая всё прозвучавшее ранее, я не удержалась, съязвила:
– Как? Неужели в собранном вами досье этого нет?
Мой сообщник выдал кривую улыбку и глянул на братьев с подтекстом, мол: что, съели? Только те не расстроились и, разумеется, не растерялись.
– Досье? – переспросил Ид весело. – Айрин, это был лишь предварительный сбор информации. Разрозненные, общедоступные факты.
Шутил. Вот точно шутил! И я даже улыбнулась, хотя никакой радости не испытала. Ну а кому приятно узнать, что о нём что-то разнюхивают? Тут и святой, в чьём шкафу не то что скелета – косточки нет, напряжется.
– Хорошо, – ответила я. – Пусть так. Но вам не кажется странным, собирать «разрозненные, общедоступные факты» о вымышленной девушке?
Улыбка, озарявшая лицо Идгарда, стала значительно шире…
– Ладно, будем считать, что ты нас подловила, – радостно признал он.
Я ухмыльнулась и подхватила чашку с недопитым чаем. А когда делала глоток, в разбавленной приглушенным стуком колёс тишине прозвучал голос Тунора.
– Это всё, конечно, замечательно, – резюмировал мужчина, – но когда свадьба?
Я закономерно подавилась, и лишь благодаря этому не выпалила: свадьба? Какая ещё…
Когда же до сознания дошло, что речь о нас с Вирджем, вернее, обо мне и главном бабнике Университета Искусств, возникло желание выпалить: свадьбы не будет! Но, учитывая смысл поездки… В общем, хорошо, что я подавилась.
Ну и ещё один положительный момент – Вирдж, наконец, очнулся и прошипел:
– Слушайте, вы… Вам не надоело?
– Неа! – радостно отозвался Осб.
– Да вы… да я… – продолжил сообщник возмущённо.
– А чего ты так разнервничался? – включился в разговор Селвин. Предельно весёлый. Почти смеющийся!
Увы, но будущий великий скульптор, невзирая на всю присущую ему самоуверенность, с ответом не нашелся. Зато я-таки прокашлялась и сообщила:
– К свадьбе мы ещё не готовы.
– Да? – изумился Тунор.
Я кашлянула ещё раз и, незаметно пнув сидящего напротив Вирджина, пояснила:
– Для начала нужно закончить учёбу.
– Ты серьёзно? – удивление, прозвучавшее в голосе Осберта, было опять-таки неискренним. В данный момент над «младшеньким» и его «возлюбленной» банально подтрунивали. Или всё-таки издевались?
– Да! – поддержал Вирдж. – Сначала учёба.
– А разве одно другому мешает? – протянул Тунор хитро. – Ведь вы оба творческие, а самое большое вдохновение рождается в любви. Будете обмениваться идеями, творить шедевры, обсуждать…
– Мы и так творим, – буркнула я хмуро.
Разумеется, следовало держать лицо, но я не смогла – просто сама мысль о браке с таким, как Вирдж, любое настроение убивала. Во-первых, повышенный интерес к противоположному полу, который вряд ли пройдёт. Во-вторых, два творческих человека в одной семье, это действительно сложно. Нужно обладать особыми качествами, чтобы ужиться.
Главным же поводом посерьёзнеть являлось то, что к разговору о свадьбе я была не готова. Я согласилась на роль подружки, а вовсе не невесты!
– Мм-м… – выдал Идгард. – То есть свадьбы пока не предвидится?
Я отрицательно качнула головой, а четвёрка блондинов развеселилась пуще прежнего.
Следующая реплика была обращена уже к Вирджину…
– Очень опрометчиво, – сказал Осберт. – Очень опрометчиво вести такую девушку в Раваншир.
И прежде, чем сообщник успел уточнить…
– Ведь уведут! – заявил Осб. – Точно оставят тебя с носом!
Я опять не выдержала – красноречиво закатила глаза. Просто весь этот специфичный юмор, все эти подколки утомили.
– Кто? – поинтересовалась скептически.
И слегка опешила, когда щёголь сказал:
– Ну, например, я… Или Тунор. Или Селвин. Или…
В этот раз я подавилась не чаем, а воздухом. Причём закашлялась очень здорово, до слёз. А едва приступ прошел, вытаращилась и выдохнула:
– Хочешь сказать, что вы…
– Абсолютно неженаты, – угадав мысль, просиял Осберт. – Но я не понимаю, что тебя удивило.
Я откинулась на спинку диванчика и мысленно взвыла. Что удивило? Просто, учитывая возраст и рассказанную Вирджем историю, я была убеждена в обратном! И тот факт, что эта четвёрка решила провести праздники с родителями не смутил. Мало ли!
Может жены… отпустили мужей в гости. Или выехали раньше, другим поездом! Или вообще, как и полагается, живут в каких-нибудь поместьях, расположенных на территории герцогства, и уже оттуда в родительский замок подъедут.
– Айрин? – позвал явно обеспокоенный моим молчанием Вирдж.
Зря он так! Едва открыв глаза, я наградила горе-сообщника взглядом из числа тех, под которыми даже камни плавятся.
Но тут же успокоилась – шумно выдохнула и попросила:
– Дверь откройте.
– Зачем? – отозвался Тунор. – Тебе душно?
Нет, уж чего, а духоты я не ощущала. Просто ситуация, когда одна незамужняя девица сидит в купе с пятью неженатыми мужчинами, да ещё за закрытой дверью, была вне всяких приличий!
К счастью, указывать это не пришлось – братья догадались сами. Вернее, сообразил Осберт. И он же заявил:
– Расслабься. Пока с нами Ид, твоей репутации ничто не угрожает.
Я не поняла и вопросительно заломила бровь. Потом не выдержала и уточнила:
– При чём тут Идгард? Неужели он не только маг, но и знаменитый монах-отшельник с безукоризненной репутацией и высоким духовным саном?
Попутчики мою реакцию заметили, но смысла не уловили.
– Что не так? – спросил Осберт. – Тебе нехорошо?
– Мне жутко! – не стала увиливать я.
Только главная жуть, как выяснилось, была ещё впереди… Когда поезд остановился, Идгард выждал с полминуты и поднялся с диванчика. Затем распахнул полуприкрытую дверь купе и, выглянув в коридор, помахал рукой.
Добавил весело:
– Селвин, Тунор, сюда.
Мой сообщник буквально взвыл, а я…
– Что? Ещё братья?
Осберт, вопреки надеждам, радостно оскалился и кивнул.
Глава 2
Все знают, что поездки первым классом – это, прежде всего, комфорт. Правда, садясь в поезд, о каком-то особом комфорте я не думала, зато теперь осознала – тут действительно было удобно. Причём «было» – ключевое слово.
С появлением Селвина и Тунора, в купе стало по-настоящему тесно. Не сказать, что теперь мы сидели впритирку друг к другу, но пятеро массивных плечистых мужчин в столь ограниченном пространстве – реально перебор.
Добавить сюда исполненные любопытства взгляды и предельно широкие улыбки, и всё, ситуация приобретает оттенок катастрофы. Собственно, именно как катастрофу я её и воспринимала.
Вирджин реагировал ничуть не лучше – болезненная гримаса буквально приклеилась к красивому лицу. Однако посочувствовать сокурснику не получалось, даже наоборот – хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
Но подходящих предметов под рукой не имелось, поэтому пришлось сидеть и смотреть, как очередные нежданные родственники запихивают свои саквояжи в отсек для багажа и избавляются от плащей. Лишь после того, как Селвин с Тунором закончили заниматься вещами и уселись, шок отступил, а я смогла спросить:
– Сколько у тебя братьев?
Реплика адресовалась, разумеется, Вирджину, и того снова перекосило.
– Четверо, – морщась, пояснил он.
Ответ не впечатлил. Более того, я не очень-то поверила, и даже уточнила:
– То есть на следующих остановках никто…
– Нет, – перебил Вирдж, – на следующих никто не войдёт. – И добавил страдальчески: – Все уже здесь.
Я прикрыла глаза и мысленно застонала, а один из новоприбывших блондинов…
– Не понял, – в голосе прозвучали и веселье, и одновременно возмущение. – А почему нам не рады?
Вирдж глянул злобно, я – тоже. Зато Ид с Осбом искренне развеселились, и щёголь даже пояснил:
– Не обращайте внимания, они с самого начала какие-то нервные. Видимо, ещё не отошли от сдачи экзаменов.
– Ах вот оно как, – протянул возмущавшийся. Кажется, Тунор.
Он разместился рядом с Идгардом, на противоположном диванчике, и теперь мерил меня весёлым взглядом. Селвин тоже «возлюбленную» брата разглядывал, но так как сидел рядом с Осбертом, ему пришлось наклониться вперёд и здорово извернуться.
Я, пронаблюдав этого выглянувшего «из-за угла» аристократа, застонала уже в голос, а Селвин улыбнулся шире прежнего и резюмировал:
– Хорошенькая! Одобряю!
Ответом ему стал ещё один стон – на сей раз не мой, а Вирджа.
– Ой, да ладно, – фыркнул… да, всё-таки Тунор. – Что ты так переживаешь, Вирдж? Мы же не кусаемся!
Слова сопровождались этаким сиятельным оскалом, который продемонстрировал: зубы у Тунора есть, причём хорошие – белые, ровные, красивые.
Только я улыбкой не впечатлилась, вновь повернулась к сообщнику, дабы спросить:
– А что насчёт сестёр?
Вирджин отрицательно качнул головой, поясняя, что сестёр нет, а Селвин поинтересовался:
– Ты не знала? Неужели ни разу не расспрашивала Вирджа о его семье?
Увы, но это был прокол. Ведь влюблённым свойственно интересоваться и семьёй, и детством, и всем прочим. Но признавать поражение не хотелось, поэтому я ответила:
– Некогда было. Слишком напряженный график учёбы.
Лица представителей семейства тес Вирион озарились не самыми однозначными улыбками, и это стало поводом для раздражения.
– Со стороны многим кажется, будто обучение в Университете Искусств сродни развлечению, – сказала я. – Только в действительности, нас гоняют ничуть не меньше, чем всех остальных.
– Да?
Это «да» принадлежало Идгарду, и прозвучало не удивлённо, а очень даже весело. Пришлось сощурить глаза и посмотреть на мужчину строго!
– Ой, а она ещё и боевая, – прокомментировал ситуацию Тунор.
Раздражение закономерно усилилось, только вступать в перепалку я не стала. Вместо этого, подарила красноречивый взгляд главному виновнику – да, Вирджу.
– Тунор, заткнись, – тут же среагировал тот.
Тунор, как ни странно, послушался, правда, легче от этого не стало. Братья по-прежнему улыбались и взирали с подчёркнутым интересом. Таким, что появилось желание спрятаться за короткую бархатную занавеску или забиться под стол.
Но и то и другое было невозможно, пришлось применить более приличный метод – отвернуться и уставиться в окно. Там снова проплывали заснеженные поля и редкие островки леса. Снег искрился под солнечными лучами, а небо было исполнено невероятной глубины.
При взгляде на это небесное величие, руки буквально зачесались в желании подхватить кисть и попробовать передать хотя бы частичку увиденного…
– А в Раваншире небо ещё красивее, – наклонившись вперёд, шепнул Вирдж.
Этот шепот выдернул из мира грёз, что совершенно не порадовало. Вернее, это не порадовало меня, зато четвёрка блондинов оживилась и тут же попробовала моментом воспользоваться – вернуться к прерванному разговору.
– Значит, ты рисуешь, – протянул Селвин. – И хочешь стать художницей.
– Не просто хочет, а станет, – поправил брата Осб.
– Айрин на втором курсе, – зачем-то подсказал Идгард. – На факультете живописи, в мастерской мэтра Шивье.
– Да, помним-помним, – встрял четвёртый, Тунор. – Айрин будет пейзажисткой, хотя изначально поступала в мастерскую леди Евангелины и хотела учиться портретному искусству.
– Не-ет… – опять Осберт. – Она не поступала, а именно поступила, и леди Евангелина была невероятно довольна ученицей. Но через полгода Айрин перешла к мастеру Шивье, с портретов на пейзажистику. Или на пейзаж? Как правильно, а?
Последняя реплика адресовалась мне, но я на вопрос не ответила. Просто сидела и изумлённо хлопала ресницами – откуда братьям известны такие подробности? Да и зачем они им нужны?
Новый взгляд на Вирджина, однако тот и сам оказался слегка удивлён.
Или не удивлён? Или умело прикидывался, чтобы не спровоцировать моё недовольство?
Как бы там ни было, но прояснить данный момент я не успела. Отвлеклась на новую порцию информации о себе.
– А родилась Айрин в Демстауне, в семье широко известного в узких кругах юриста, – продолжил Селвин.
– Кстати, юрист действительно известный, – неожиданно встрял Тунор. – Он сопровождал иск против одного из наших клиентов, и выиграл, несмотря на все ухищрения.
– Мм-м… – протянул внезапно посерьёзневший Осб. – Ты про скандал по поводу загрязнения окружающей среды Демстаунской фабрикой магических ламп?
– Ага, – отозвался Тунор.
– Да, помню, – Осберт снова повеселел. Добавил с подчёркнуто-зловещей интонацией: – Но если бы дело сопровождал я, то ваш клиент заплатил бы в три раза больше.
Тунор отреагировал на заявление почти по-мальчишески: скорчил гримасу и едва не показал язык. Я же глубоко вздохнула и собралась поинтересоваться, что происходит, но была перебита…
– А ещё у Айрин есть старшая сестра и младший брат, – сообщил Идгард. – Правда, к искусству никто из них не тянется. Сестра закончила общеобразовательное женское училище и давно замужем, а брат намерен пойти по стопам отца. В данный момент он посещает юридический колледж в Демстауне. Судя по табелю, делает успехи.
Идгард сказал, а остальные… выслушали и вновь засияли улыбками. Ну а я не выдержала, выдохнула изумлённо:
– Но откуда?!
– Связи, – радостно пояснили мне.
Хотела потребовать нормальных объяснений, но Осберт сказал раньше:
– Кстати, Айрин, а твои родители знают, куда и с кем ты на каникулы уехала?
Голос собеседника прозвучал беззлобно, однако толика ехидства чувствовалась. В том же, что касается самого вопроса, это был ещё не намёк, но почти.
Только я не растерялась! Во-первых, родители действительно были в курсе, а во-вторых, слишком хорошо помнила, что смущаться в этой компании нельзя. Поэтому…
– Разумеется, знают, – ответила я. Причём сказала без тени нервозности, спокойно.
Пусть на миг, но в купе всё же повисла недоумённая тишина, а потом Тунор поинтересовался:
– И они так просто тебя отпустили?
Вопрос мог показаться грубым, но, если смотреть объективно, недоумение Тунора было оправдано. Приличные родители не отпускают юных дочерей с парнями. Впрочем, приличные девушки и сами в подобные поездки не рвутся.
Однако выдавать представителям семейства тес Вирион всю подноготную я, конечно, не собиралась. Но и лгать не хотела. Зачем?
– Родители доверяют мне в достаточной степени, – пояснила доброжелательно. – К тому же, я уже не ребёнок.
– Да, – пробормотал Осберт. – Мы помним, что тебе двадцать один.
Щёголь нахмурился и глянул с этаким недовольством. Не злился, да и недосказанность вряд ли почувствовал. Просто Осб явно надеялся на «горячую» тему, а всё оказалось банально. Нет, при большом желании, зацепиться он всё-таки мог, но смысл приставать, если видно, что вопрос не задевает?
Зато я получила возможность поинтересоваться:
– Мой возраст выяснили. А сколько вам?
– А тебе зачем? – тут же отозвался Селвин.
– Простое любопытство. Ведь вы обо мне знаете, а я о вас – нет.
Селв, которому снова пришлось податься вперёд и изогнуться, ибо иначе видеть «возлюбленную» брата не мог, улыбнулся уголками губ и принялся перечислять.
Через минуту я уже знала, что…
Старшим в этой банде является Идгард, ему тридцать один. Осберт – следующий по списку, ему двадцать девять. Тунор и Селвин чуть младше – двадцать шесть и двадцать пять лет. В том же, что касается Вирджа, про него я и так знала: он был сокурсником и, соответственно, ровесником, то есть двадцати одного года от роду.
Когда Селв закончил, я кивнула и слегка расслабилась. А через секунду новый вопрос поймала:
– Айрин, а как вы с Вирджем познакомились?
Это было просто, и никакого согласования легенд не требовало. Однако, учитывая всё прозвучавшее ранее, я не удержалась, съязвила:
– Как? Неужели в собранном вами досье этого нет?
Мой сообщник выдал кривую улыбку и глянул на братьев с подтекстом, мол: что, съели? Только те не расстроились и, разумеется, не растерялись.
– Досье? – переспросил Ид весело. – Айрин, это был лишь предварительный сбор информации. Разрозненные, общедоступные факты.
Шутил. Вот точно шутил! И я даже улыбнулась, хотя никакой радости не испытала. Ну а кому приятно узнать, что о нём что-то разнюхивают? Тут и святой, в чьём шкафу не то что скелета – косточки нет, напряжется.
– Хорошо, – ответила я. – Пусть так. Но вам не кажется странным, собирать «разрозненные, общедоступные факты» о вымышленной девушке?
Улыбка, озарявшая лицо Идгарда, стала значительно шире…
– Ладно, будем считать, что ты нас подловила, – радостно признал он.
Я ухмыльнулась и подхватила чашку с недопитым чаем. А когда делала глоток, в разбавленной приглушенным стуком колёс тишине прозвучал голос Тунора.
– Это всё, конечно, замечательно, – резюмировал мужчина, – но когда свадьба?
Я закономерно подавилась, и лишь благодаря этому не выпалила: свадьба? Какая ещё…
Когда же до сознания дошло, что речь о нас с Вирджем, вернее, обо мне и главном бабнике Университета Искусств, возникло желание выпалить: свадьбы не будет! Но, учитывая смысл поездки… В общем, хорошо, что я подавилась.
Ну и ещё один положительный момент – Вирдж, наконец, очнулся и прошипел:
– Слушайте, вы… Вам не надоело?
– Неа! – радостно отозвался Осб.
– Да вы… да я… – продолжил сообщник возмущённо.
– А чего ты так разнервничался? – включился в разговор Селвин. Предельно весёлый. Почти смеющийся!
Увы, но будущий великий скульптор, невзирая на всю присущую ему самоуверенность, с ответом не нашелся. Зато я-таки прокашлялась и сообщила:
– К свадьбе мы ещё не готовы.
– Да? – изумился Тунор.
Я кашлянула ещё раз и, незаметно пнув сидящего напротив Вирджина, пояснила:
– Для начала нужно закончить учёбу.
– Ты серьёзно? – удивление, прозвучавшее в голосе Осберта, было опять-таки неискренним. В данный момент над «младшеньким» и его «возлюбленной» банально подтрунивали. Или всё-таки издевались?
– Да! – поддержал Вирдж. – Сначала учёба.
– А разве одно другому мешает? – протянул Тунор хитро. – Ведь вы оба творческие, а самое большое вдохновение рождается в любви. Будете обмениваться идеями, творить шедевры, обсуждать…
– Мы и так творим, – буркнула я хмуро.
Разумеется, следовало держать лицо, но я не смогла – просто сама мысль о браке с таким, как Вирдж, любое настроение убивала. Во-первых, повышенный интерес к противоположному полу, который вряд ли пройдёт. Во-вторых, два творческих человека в одной семье, это действительно сложно. Нужно обладать особыми качествами, чтобы ужиться.
Главным же поводом посерьёзнеть являлось то, что к разговору о свадьбе я была не готова. Я согласилась на роль подружки, а вовсе не невесты!
– Мм-м… – выдал Идгард. – То есть свадьбы пока не предвидится?
Я отрицательно качнула головой, а четвёрка блондинов развеселилась пуще прежнего.
Следующая реплика была обращена уже к Вирджину…
– Очень опрометчиво, – сказал Осберт. – Очень опрометчиво вести такую девушку в Раваншир.
И прежде, чем сообщник успел уточнить…
– Ведь уведут! – заявил Осб. – Точно оставят тебя с носом!
Я опять не выдержала – красноречиво закатила глаза. Просто весь этот специфичный юмор, все эти подколки утомили.
– Кто? – поинтересовалась скептически.
И слегка опешила, когда щёголь сказал:
– Ну, например, я… Или Тунор. Или Селвин. Или…
В этот раз я подавилась не чаем, а воздухом. Причём закашлялась очень здорово, до слёз. А едва приступ прошел, вытаращилась и выдохнула:
– Хочешь сказать, что вы…
– Абсолютно неженаты, – угадав мысль, просиял Осберт. – Но я не понимаю, что тебя удивило.
Я откинулась на спинку диванчика и мысленно взвыла. Что удивило? Просто, учитывая возраст и рассказанную Вирджем историю, я была убеждена в обратном! И тот факт, что эта четвёрка решила провести праздники с родителями не смутил. Мало ли!
Может жены… отпустили мужей в гости. Или выехали раньше, другим поездом! Или вообще, как и полагается, живут в каких-нибудь поместьях, расположенных на территории герцогства, и уже оттуда в родительский замок подъедут.
– Айрин? – позвал явно обеспокоенный моим молчанием Вирдж.
Зря он так! Едва открыв глаза, я наградила горе-сообщника взглядом из числа тех, под которыми даже камни плавятся.
Но тут же успокоилась – шумно выдохнула и попросила:
– Дверь откройте.
– Зачем? – отозвался Тунор. – Тебе душно?
Нет, уж чего, а духоты я не ощущала. Просто ситуация, когда одна незамужняя девица сидит в купе с пятью неженатыми мужчинами, да ещё за закрытой дверью, была вне всяких приличий!
К счастью, указывать это не пришлось – братья догадались сами. Вернее, сообразил Осберт. И он же заявил:
– Расслабься. Пока с нами Ид, твоей репутации ничто не угрожает.
Я не поняла и вопросительно заломила бровь. Потом не выдержала и уточнила:
– При чём тут Идгард? Неужели он не только маг, но и знаменитый монах-отшельник с безукоризненной репутацией и высоким духовным саном?
