Мои губы тронула усмешка. Да, глупо, но Ласт считал иначе. Его право, что уж…
Впрочем, речь сейчас не об этом. Речь о другом!
— Ласт жаждал получить доступ к источнику древней магии, — напомнила я. — Не к свиткам или книгам, а сразу к источнику. То есть, вероятнее всего, он знал, как этой магией управлять.
Все замерли. Не в изумлении, но в напряжении точно. Взгляд Вернона сразу стал предельно цепким, брови сошлись на переносице, черты лица заострились.
— Что именно тебе известно? — хмуро спросил он.
Я пожала плечами и ответила просто:
— Пока ничего, но я надеюсь выяснить.
Высокопоставленный сотрудник управления магического надзора заломил бровь и точно хотел потребовать объяснений. А вот Дантос сразу понял, что в виду имею.
— Дневник, — сказал герцог Кернский и тут же отлепился от стола, чтобы устремиться к одному из шкафов. Тому самому, где упомянутая книжка хранилась.
Вернон прямо-таки подскочил в кресле и уже потянул загребущие руки, но…
— Дневник мой! — строго выпалила я и насупилась уверенная, что вожделенный трофей сейчас отберут. Однако…
— Извини, но Астра была первой, — после некоторой паузы сказал Дан. Потом приблизился, чтобы передать книжку, а я…
Это было глупо до невозможности, но я снова дрогнула! Опять ощутила и бешеное сердцебиение, и нехватку воздуха, и ненормальное желание опустить ресницы и вообще покраснеть. Одно хорошо — задавить эту реакцию я всё-таки сумела, и герцог Кернский точно ничего не заметил.
Но дальше новая заминка возникла. Получив дневник, я огляделась и слегка растерялась. Просто я-то думала, что буду знакомиться с записями Ласта в одиночестве, а тут… Впрочем, дело даже не в компании, а в обстановке в целом.
— Хочешь сесть за стол? — спросил Дантос участливо.
Я подумала и кивнула. Тут же встала и проследовала к тому самому столу.
Герцог Кернский галантно проводил и даже стул для меня отодвинул. А едва я уселась, отправился к шкафу, в котором вместо книг обнаружились бокалы и несколько бутылок вина. И это было очень хорошо, потому что читать на трезвую голову было страшновато.
Ещё минута, и передо мной появился наполненный рубиновой жидкостью бокал. Себе и Вернону блондинчик тоже налил, что радовало, ибо пить в одиночестве совсем не хотелось.
Правда тостов не звучало. Я просто пригубила вино, поджала ноги и решительно перевернула первую страницу…
Ласт никогда не расставался с этой книжкой, но писал в ней очень редко. Записи удостаивались только особые, самые важные события — такие как наша встреча, например.
Вначале я интереса к записям не проявляла, а чуть позже, когда освоилась и узнала Ласта поближе, стало жуть как интересно. Но мужчина удовлетворять моё любопытство не собирался.
— Это личное, — заявил он. И глазами сверкнул так, что все мои «ну не вредничай» в горле застряли.
Перепалка была короткой, но настолько неприятной, что впредь я внимания на этот дневник вообще не обращала. Мой интерес вернулся лишь в финале нашего двухгодичного приключения — да-да, после того, как я о своём уходе объявила.
В последние дни, во время путешествия к Плато Жизни, Ласт не столько писал, сколько перечитывал записи. Я же невольно подмечала как меняется выражение его лица, и вновь ужасно хотела в эту книжку заглянуть.
А несколькими неделями позже, мучаясь от боли, которую причинял ошейник, я размышляла о том, что же Ласт написал в своём дневнике после расставания? Поливал меня грязью? Ругал? Бесился? Нет, ну в самом деле, что?!
Не знаю почему я об этом думала. Зачем — тоже не знаю, ибо никакого облегчения эти мысли не приносили. А к моменту знакомства с Дантосом я даже успела совсем о проклятом дневнике забыть, но вот. Увидела и вспомнила. И вновь загорелась любопытством — мрачным, нервным, но всё-таки…
В общем, да. Да, лично я открывала дневник не ради магии! И хотя интуиция шептала, что окунаться в прошлое не следует, остановиться не смогла.
«Метаморф оказался девчонкой, — писал бывший компаньон. — Мелкой и довольно наивной. Её не взяли на службу из-за веса — его недостаточно, чтобы перевоплощаться в откормленных имперских вельмож, да и на служанку в богатом доме такая глиста вряд ли потянет. Но это не так уж важно. Девчонка полна решимости, а её злость мне только на руку. Главное не спугнуть. Впрочем, идти ей всё равно некуда».
Дальше были скупые, но всё-таки дифирамбы в адрес некого предсказателя по имени Нириэль. Мол, Ласт сам никогда в такие вещи не верил, но информация, предоставленная Нириэлем, оказалась верной.
Из записей также следовало, что предметом предсказания был день и час встречи с метаморфом. И намёк на место, которое, тем не менее, Ласт вычислил самостоятельно…
Удивление? Нет, удивления я не испытала, ибо чего-то подобного и ждала. Только усмехнулась, и перевернула страницу в поисках следующей записи о себе…
«Она диковата, — продолжал Ласт. — Смотрит на всё с подозрением, и постоянно ждёт подвоха. В том числе от меня. Ещё одна причина держать себя в руках и лишних движений не делать. В частности — не повышать голос, даже когда она тупит.
Но в целом девчонка ничего. Смышлёная и амбициозная. Думаю, сработаемся. Через пару недель предложу наведаться к ювелиру Броху, проверю её в деле и заодно дам почувствовать вкус успеха. Полагаю, ей понравится».
Вот тут я отвлеклась. Откинулась на спинку кресла и замерла.
Перед мысленным взором проносились картинки воспоминаний — Заимск, небольшая ювелирная лавка с потускневшей вывеской и мимолётная встреча с Брохом. Во время этой встречи я успела считать образ и убедиться в том, что ювелир человек крайне неприятный.
Более того, меня ни с того ни с сего обхамили, и это хамство стало отличным поводом прицыкнуть на совесть и, возвратившись в гостиницу, где поджидал Ласт, дать окончательное согласие.
А ночью мы… ну да, ночью мы пошли грабить! Ласт вскрыл обычный замок, а я, трансформировавшись в Броха, запросто открыла замок магический. Ведь при перевоплощении метаморф дублирует всё, в том числе рисунок ауры, который и является ключом к большинству магических защит.
Единственное, массы тела не хватало, так что ювелир из меня получился… такой же как дракон. То есть карликовый! И это стало поводом для гомерического хохота со стороны Ласта и едкой самоиронии.
Зато после визита в лавку у меня появились сперва камни, а потом, когда мы добрались до Мириса и эти камни сбыли, деньги. А вместе с деньгами пришла уверенность и надежда на хорошую жизнь.
«Она такая смешная. Так старалась притвориться взрослой, умудрённой женщиной. Даже не смутилась, когда избавлял её от одежды и на первые ласки отвечала довольно смело. А когда дошли до дела — испугалась и чуть не расплакалась. Хныкала и просила подождать…
Лишний раз убедился, что иметь девственницу удовольствие весьма сомнительное, но что делать? Эта близость необходима нам обоим. Ей действительно пора взрослеть, а я не вижу причин сдерживать свои желания. Если разобраться, то, что произошло вчера было предрешено с самого начала.
Но когда она привыкнет и подучится, будет лучше».
Тот день, вернее ту ночь, я тоже помнила…
Хорошая гостиница, вкусный ужин, один номер на двоих, и… вот. Совершенно закономерный итог. Итог, к которому мы шли почти год. Правда, мне думалось, что Ласту понравилось, а тут о сомнительном удовольствии написано.
Впрочем, лично мне тот раз даже такого не принёс — это было больно, душно и тяжело. Да и потом, когда, как изволил выразиться Ласт, привыкла и подучилась, ничего не изменилось.
Нет, какие-то отголоски удовольствия я улавливала, но в целом постель была для меня не очень желанной обязанностью. Повинностью, от которой я не отлынивала в силу хорошего отношения к компаньону.
Видать зря я так поступала. Но вернуться в прошлое и переиграть не получится, верно?
Горько ухмыльнувшись, я хлебнула вина и, перевернув очередную страницу, продолжила изучать дневник.
Информации было по-прежнему много. Записи обо мне смешивались с рабочими замечаниями, путевыми заметками, формулами и отступлениями, посвящёнными магии. Кое-где встречались рисунки — зарисовки каких-то узоров, профили людей, архитектурные элементы.
Я пробегала глазами, где-то вчитывалась, где-то пролистывала, а в какой-то момент застыла и задержала вдох. Просто наткнулась на обведённую жирной чертой фразу: «она меня предала»!
«Она меня предала! — писал Ласт. — Предала!!! Маленькая неблагодарная тварь всерьёз намерена уйти. Бросить! И это после всего, что я для неё сделал!
Ей, видите ли, самостоятельности захотелось. Захотелось доказать, что она и сама по себе, без моей поддержки, чего-то стоит»!
А дальше шла брань! Причём такая, что даже у бывалой меня глаза на лоб полезли и уши вспыхнули. Но это не помешало дочитать и оторваться от страниц с ощущением, что искупалась в дерьме.
И пусть моё отношение к Ласту было однозначно плохим, после знакомства с этой записью стало больно. Просто когда я объявила компаньону о своём решении, внешне он прореагировал совершенно иначе, и слова, которые читала теперь… это в самом деле было тяжело.
Я запила эту тяжесть остатками вина и только теперь обратила внимание на то, что творится вокруг. Оказалось, Дантос и Вернон коротали время за игрой в шахматы. При этом оба умудрялись поглядывать на меня, так что реакцию заметили.
А едва я встретилась глазами с герцогом Кернским, тот поднялся и спросил:
— Всё хорошо?
Несколько секунд раздумий, и я кивнула, причём уверенно! Но это не помешало светлости проследовать к памятному шкафу и вытащить оттуда ещё одну бутылку вина.
В итоге, мой бокал снова оказался полон и я, несмотря на равнодушное отношение к алкоголю и тот факт, что стрелки часов едва дотянули до полудня, порадовалась. И вновь к изучению трофея вернулась. Мне предстояло прочесть самое интересное…
Как ни странно, но записей про ошейник и встречу с труппой толстяка Шеша не было… Понятия не имею почему Ласт не написал, но в какой-то момент в голову закралась дикая мысль, что ему и самому было больно от того, что сделал?
Заметок про найденный источник тоже не имелось, только схематичный рисунок — контур Плато Жизни и крест в месте, где обнаружилась магия. А после схемы рассуждения о внутренних энергетических потоках — да, именно тех, которые в теле человека расположены, — и сетования на то, что принять внешнюю магию они не способны.
Проще говоря, Ласт хотел впитать древнюю магию, но не мог. И ему предстояло найти способ как с этой проблемой управиться. Будь я Верноном, я бы непременно заинтересовалась, а так… перевернула страницу и продолжила знакомство с дневником.
Искомое нашлось не сразу, спустя несколько страниц рассуждений о магии…
«Дурацкая простуда никак не проходит, — писал Ласт. — Лет двадцать подобной дрянью не болел».
А в записи датированной следующим месяцем, бывший компаньон смотрел на вопрос совсем иначе.
«Дрянь! Тупая … баба! Я не понимаю, как она дошла до этого, но на мне заклинание чёрной сыпи! Чёрной … сыпи!
Я её убью.
Задушу собственными руками.
Сломаю её цыплячью шею и сердце вырву!
Нет, не зря я отдал её цирковым бродягам! Если не сумею справиться с заклинанием, она сгниёт в этой грязи. Сдохнет, как последняя тварь, которой и является!
Об одном теперь жалею — я сделал слишком нежный, слишком щадящий ошейник!»
На последней фразе я дрогнула и непроизвольно потянулась к шее. А убедившись, что железки больше нет, задохнулась на миг и закашлялась. Потом опомнилась — подхватила бокал и осушила практически залпом. И подпрыгнула в кресле, услышав тихое, но резкое:
— Астрид?
Дан. Он оторвался от шахматной доски и уставился на меня. Вернон тоже смотрел, причём с тревогой. Оба были готовы вскочить и ринуться на помощь, и я спешно замотала головой, показывая — не надо, всё хорошо.
Вдох, выдох, ещё один вдох. И открытая бутылка вина, которая очень кстати на письменном столе осталась.
Ничуть не заботясь о приличиях, я наполнила свой бокал и вновь рубиновой жидкости хлебнула. Через пару глотков стало легче, и я не задумываясь допила до конца. Тут же отставила бокал, захлопнула книжку и, сознавая лёгкую нетрезвость, встала.
Меня повело, но чуть-чуть — некрасивый, но вполне приемлемый эффект.
— Астрид… — вновь подал голос Дан.
Я улыбнулась. Сделала три шага в сторону, присела в неглубоком реверансе и сообщила:
— Всё. Я закончила. Дневник ваш.
В глазах Вернона тут же вспыхнуло любопытство, а вот Дантос новость не оценил, и когда я направилась к двери увязался следом.
Драконья сущность подсказала, что блондинчик хочет поддержать, но мне поддержка не требовалось. Поэтому, когда вышли в гостиную, я развернулась и, подняв руки в упреждающем жесте, сказала:
— Нет.
Я была искренна и точно знала, что справлюсь. Просто нужно чуть-чуть времени и тишины, дабы пережить этот момент. И Дантос, безусловно, понял, но всё равно шагнул навстречу и, положив ладони на мою талию, притянул ближе.
— Уверена? — спросил он.
Я кивнула и попятилась в надежде освободиться, но герцог Кернский не пустил. Несколько бесконечно долгих секунд смотрел в мои глаза, а потом шумно втянул воздух и спросил:
— Ты его любила?
Возникло желание резко мотнуть головой и выпалить решительное «нет», но это была неправда. А врать Дантосу не хотелось… В итоге, я сказала как есть:
— В какой-то степени.
Собеседник озадаченно заломил бровь, а я подарила вымученную улыбку и вновь попыталась отстраниться.
— Мне нужно побыть одной, — пояснила почти шепотом. И добавила: — Пожалуйста.
Вот теперь герцог Кернский послушался — выпустил из захвата и даже отступил. А я подарила ещё одну улыбку, развернулась и продолжила путь. Я направлялась в спальню. И да, оставаться человеком не собиралась!
Ведь что такое человек? Это тонкая беззащитная кожа!
А что такое дракон? Это непробиваемая жесткая броня, когти, гребень и возможность плюнуть в неприятеля огнём! Плюс — бешеная, едва ли ни мгновенная регенерация.
И пусть рана, которую мне только что нанесли, была не физической, а душевной, я точно знала — драконья регенерация всё равно поможет! А если нет, то в броне драконьей шкуры, как ни крути, приятней, и безопасней, и вообще теплей!
А учитывая время года и расторопность местных слуг, последнее особенно важно. Возможно, даже важнее всех прочих преимуществ…
Лежу. Лежу на кровати герцога Кернского, свернувшись калачиком, и… нет, не грущу, но почти.
В голове слегка гудит, намекая: три бокала вина — это перебор, но я от зуда организма отмахиваюсь. Подумаешь, выпила! И что?
Лежу. Там, за окном, снова тучи и опять начинает дождить, что совсем неудивительно, но всё-таки неприятно. Эта серость, эти капли на стекле, крайне скверно на и без того дрянном настроении сказываются, но я на провокацию не поддаюсь.
Лежу!
В какой-то момент прикрываю глазки, усилием воли прогоняю все мысли и искренне пытаюсь расслабиться, но увы. Всего несколько секунд, и мысли возвращаются. Коварно проползают в украшенную шипастым гребнем голову, чтобы начать подлую экспансию.
Угу, они хотят захватить сознание! Хотят заставить размышлять о неприятном — о Ласте. Жаль, но воля у меня не железная, да и три бокала вина своё дело сделали. В общем, я сдаюсь.
Сдаюсь, чтобы тихо рыкнуть и выпалить мысленно: сволочь!
Впрочем, речь сейчас не об этом. Речь о другом!
— Ласт жаждал получить доступ к источнику древней магии, — напомнила я. — Не к свиткам или книгам, а сразу к источнику. То есть, вероятнее всего, он знал, как этой магией управлять.
Все замерли. Не в изумлении, но в напряжении точно. Взгляд Вернона сразу стал предельно цепким, брови сошлись на переносице, черты лица заострились.
— Что именно тебе известно? — хмуро спросил он.
Я пожала плечами и ответила просто:
— Пока ничего, но я надеюсь выяснить.
Высокопоставленный сотрудник управления магического надзора заломил бровь и точно хотел потребовать объяснений. А вот Дантос сразу понял, что в виду имею.
— Дневник, — сказал герцог Кернский и тут же отлепился от стола, чтобы устремиться к одному из шкафов. Тому самому, где упомянутая книжка хранилась.
Вернон прямо-таки подскочил в кресле и уже потянул загребущие руки, но…
— Дневник мой! — строго выпалила я и насупилась уверенная, что вожделенный трофей сейчас отберут. Однако…
— Извини, но Астра была первой, — после некоторой паузы сказал Дан. Потом приблизился, чтобы передать книжку, а я…
Это было глупо до невозможности, но я снова дрогнула! Опять ощутила и бешеное сердцебиение, и нехватку воздуха, и ненормальное желание опустить ресницы и вообще покраснеть. Одно хорошо — задавить эту реакцию я всё-таки сумела, и герцог Кернский точно ничего не заметил.
Но дальше новая заминка возникла. Получив дневник, я огляделась и слегка растерялась. Просто я-то думала, что буду знакомиться с записями Ласта в одиночестве, а тут… Впрочем, дело даже не в компании, а в обстановке в целом.
— Хочешь сесть за стол? — спросил Дантос участливо.
Я подумала и кивнула. Тут же встала и проследовала к тому самому столу.
Герцог Кернский галантно проводил и даже стул для меня отодвинул. А едва я уселась, отправился к шкафу, в котором вместо книг обнаружились бокалы и несколько бутылок вина. И это было очень хорошо, потому что читать на трезвую голову было страшновато.
Ещё минута, и передо мной появился наполненный рубиновой жидкостью бокал. Себе и Вернону блондинчик тоже налил, что радовало, ибо пить в одиночестве совсем не хотелось.
Правда тостов не звучало. Я просто пригубила вино, поджала ноги и решительно перевернула первую страницу…
Ласт никогда не расставался с этой книжкой, но писал в ней очень редко. Записи удостаивались только особые, самые важные события — такие как наша встреча, например.
Вначале я интереса к записям не проявляла, а чуть позже, когда освоилась и узнала Ласта поближе, стало жуть как интересно. Но мужчина удовлетворять моё любопытство не собирался.
— Это личное, — заявил он. И глазами сверкнул так, что все мои «ну не вредничай» в горле застряли.
Перепалка была короткой, но настолько неприятной, что впредь я внимания на этот дневник вообще не обращала. Мой интерес вернулся лишь в финале нашего двухгодичного приключения — да-да, после того, как я о своём уходе объявила.
В последние дни, во время путешествия к Плато Жизни, Ласт не столько писал, сколько перечитывал записи. Я же невольно подмечала как меняется выражение его лица, и вновь ужасно хотела в эту книжку заглянуть.
А несколькими неделями позже, мучаясь от боли, которую причинял ошейник, я размышляла о том, что же Ласт написал в своём дневнике после расставания? Поливал меня грязью? Ругал? Бесился? Нет, ну в самом деле, что?!
Не знаю почему я об этом думала. Зачем — тоже не знаю, ибо никакого облегчения эти мысли не приносили. А к моменту знакомства с Дантосом я даже успела совсем о проклятом дневнике забыть, но вот. Увидела и вспомнила. И вновь загорелась любопытством — мрачным, нервным, но всё-таки…
В общем, да. Да, лично я открывала дневник не ради магии! И хотя интуиция шептала, что окунаться в прошлое не следует, остановиться не смогла.
«Метаморф оказался девчонкой, — писал бывший компаньон. — Мелкой и довольно наивной. Её не взяли на службу из-за веса — его недостаточно, чтобы перевоплощаться в откормленных имперских вельмож, да и на служанку в богатом доме такая глиста вряд ли потянет. Но это не так уж важно. Девчонка полна решимости, а её злость мне только на руку. Главное не спугнуть. Впрочем, идти ей всё равно некуда».
Дальше были скупые, но всё-таки дифирамбы в адрес некого предсказателя по имени Нириэль. Мол, Ласт сам никогда в такие вещи не верил, но информация, предоставленная Нириэлем, оказалась верной.
Из записей также следовало, что предметом предсказания был день и час встречи с метаморфом. И намёк на место, которое, тем не менее, Ласт вычислил самостоятельно…
Удивление? Нет, удивления я не испытала, ибо чего-то подобного и ждала. Только усмехнулась, и перевернула страницу в поисках следующей записи о себе…
«Она диковата, — продолжал Ласт. — Смотрит на всё с подозрением, и постоянно ждёт подвоха. В том числе от меня. Ещё одна причина держать себя в руках и лишних движений не делать. В частности — не повышать голос, даже когда она тупит.
Но в целом девчонка ничего. Смышлёная и амбициозная. Думаю, сработаемся. Через пару недель предложу наведаться к ювелиру Броху, проверю её в деле и заодно дам почувствовать вкус успеха. Полагаю, ей понравится».
Вот тут я отвлеклась. Откинулась на спинку кресла и замерла.
Перед мысленным взором проносились картинки воспоминаний — Заимск, небольшая ювелирная лавка с потускневшей вывеской и мимолётная встреча с Брохом. Во время этой встречи я успела считать образ и убедиться в том, что ювелир человек крайне неприятный.
Более того, меня ни с того ни с сего обхамили, и это хамство стало отличным поводом прицыкнуть на совесть и, возвратившись в гостиницу, где поджидал Ласт, дать окончательное согласие.
А ночью мы… ну да, ночью мы пошли грабить! Ласт вскрыл обычный замок, а я, трансформировавшись в Броха, запросто открыла замок магический. Ведь при перевоплощении метаморф дублирует всё, в том числе рисунок ауры, который и является ключом к большинству магических защит.
Единственное, массы тела не хватало, так что ювелир из меня получился… такой же как дракон. То есть карликовый! И это стало поводом для гомерического хохота со стороны Ласта и едкой самоиронии.
Зато после визита в лавку у меня появились сперва камни, а потом, когда мы добрались до Мириса и эти камни сбыли, деньги. А вместе с деньгами пришла уверенность и надежда на хорошую жизнь.
«Она такая смешная. Так старалась притвориться взрослой, умудрённой женщиной. Даже не смутилась, когда избавлял её от одежды и на первые ласки отвечала довольно смело. А когда дошли до дела — испугалась и чуть не расплакалась. Хныкала и просила подождать…
Лишний раз убедился, что иметь девственницу удовольствие весьма сомнительное, но что делать? Эта близость необходима нам обоим. Ей действительно пора взрослеть, а я не вижу причин сдерживать свои желания. Если разобраться, то, что произошло вчера было предрешено с самого начала.
Но когда она привыкнет и подучится, будет лучше».
Тот день, вернее ту ночь, я тоже помнила…
Хорошая гостиница, вкусный ужин, один номер на двоих, и… вот. Совершенно закономерный итог. Итог, к которому мы шли почти год. Правда, мне думалось, что Ласту понравилось, а тут о сомнительном удовольствии написано.
Впрочем, лично мне тот раз даже такого не принёс — это было больно, душно и тяжело. Да и потом, когда, как изволил выразиться Ласт, привыкла и подучилась, ничего не изменилось.
Нет, какие-то отголоски удовольствия я улавливала, но в целом постель была для меня не очень желанной обязанностью. Повинностью, от которой я не отлынивала в силу хорошего отношения к компаньону.
Видать зря я так поступала. Но вернуться в прошлое и переиграть не получится, верно?
Горько ухмыльнувшись, я хлебнула вина и, перевернув очередную страницу, продолжила изучать дневник.
Информации было по-прежнему много. Записи обо мне смешивались с рабочими замечаниями, путевыми заметками, формулами и отступлениями, посвящёнными магии. Кое-где встречались рисунки — зарисовки каких-то узоров, профили людей, архитектурные элементы.
Я пробегала глазами, где-то вчитывалась, где-то пролистывала, а в какой-то момент застыла и задержала вдох. Просто наткнулась на обведённую жирной чертой фразу: «она меня предала»!
«Она меня предала! — писал Ласт. — Предала!!! Маленькая неблагодарная тварь всерьёз намерена уйти. Бросить! И это после всего, что я для неё сделал!
Ей, видите ли, самостоятельности захотелось. Захотелось доказать, что она и сама по себе, без моей поддержки, чего-то стоит»!
А дальше шла брань! Причём такая, что даже у бывалой меня глаза на лоб полезли и уши вспыхнули. Но это не помешало дочитать и оторваться от страниц с ощущением, что искупалась в дерьме.
И пусть моё отношение к Ласту было однозначно плохим, после знакомства с этой записью стало больно. Просто когда я объявила компаньону о своём решении, внешне он прореагировал совершенно иначе, и слова, которые читала теперь… это в самом деле было тяжело.
Я запила эту тяжесть остатками вина и только теперь обратила внимание на то, что творится вокруг. Оказалось, Дантос и Вернон коротали время за игрой в шахматы. При этом оба умудрялись поглядывать на меня, так что реакцию заметили.
А едва я встретилась глазами с герцогом Кернским, тот поднялся и спросил:
— Всё хорошо?
Несколько секунд раздумий, и я кивнула, причём уверенно! Но это не помешало светлости проследовать к памятному шкафу и вытащить оттуда ещё одну бутылку вина.
В итоге, мой бокал снова оказался полон и я, несмотря на равнодушное отношение к алкоголю и тот факт, что стрелки часов едва дотянули до полудня, порадовалась. И вновь к изучению трофея вернулась. Мне предстояло прочесть самое интересное…
Как ни странно, но записей про ошейник и встречу с труппой толстяка Шеша не было… Понятия не имею почему Ласт не написал, но в какой-то момент в голову закралась дикая мысль, что ему и самому было больно от того, что сделал?
Заметок про найденный источник тоже не имелось, только схематичный рисунок — контур Плато Жизни и крест в месте, где обнаружилась магия. А после схемы рассуждения о внутренних энергетических потоках — да, именно тех, которые в теле человека расположены, — и сетования на то, что принять внешнюю магию они не способны.
Проще говоря, Ласт хотел впитать древнюю магию, но не мог. И ему предстояло найти способ как с этой проблемой управиться. Будь я Верноном, я бы непременно заинтересовалась, а так… перевернула страницу и продолжила знакомство с дневником.
Искомое нашлось не сразу, спустя несколько страниц рассуждений о магии…
«Дурацкая простуда никак не проходит, — писал Ласт. — Лет двадцать подобной дрянью не болел».
А в записи датированной следующим месяцем, бывший компаньон смотрел на вопрос совсем иначе.
«Дрянь! Тупая … баба! Я не понимаю, как она дошла до этого, но на мне заклинание чёрной сыпи! Чёрной … сыпи!
Я её убью.
Задушу собственными руками.
Сломаю её цыплячью шею и сердце вырву!
Нет, не зря я отдал её цирковым бродягам! Если не сумею справиться с заклинанием, она сгниёт в этой грязи. Сдохнет, как последняя тварь, которой и является!
Об одном теперь жалею — я сделал слишком нежный, слишком щадящий ошейник!»
На последней фразе я дрогнула и непроизвольно потянулась к шее. А убедившись, что железки больше нет, задохнулась на миг и закашлялась. Потом опомнилась — подхватила бокал и осушила практически залпом. И подпрыгнула в кресле, услышав тихое, но резкое:
— Астрид?
Дан. Он оторвался от шахматной доски и уставился на меня. Вернон тоже смотрел, причём с тревогой. Оба были готовы вскочить и ринуться на помощь, и я спешно замотала головой, показывая — не надо, всё хорошо.
Вдох, выдох, ещё один вдох. И открытая бутылка вина, которая очень кстати на письменном столе осталась.
Ничуть не заботясь о приличиях, я наполнила свой бокал и вновь рубиновой жидкости хлебнула. Через пару глотков стало легче, и я не задумываясь допила до конца. Тут же отставила бокал, захлопнула книжку и, сознавая лёгкую нетрезвость, встала.
Меня повело, но чуть-чуть — некрасивый, но вполне приемлемый эффект.
— Астрид… — вновь подал голос Дан.
Я улыбнулась. Сделала три шага в сторону, присела в неглубоком реверансе и сообщила:
— Всё. Я закончила. Дневник ваш.
В глазах Вернона тут же вспыхнуло любопытство, а вот Дантос новость не оценил, и когда я направилась к двери увязался следом.
Драконья сущность подсказала, что блондинчик хочет поддержать, но мне поддержка не требовалось. Поэтому, когда вышли в гостиную, я развернулась и, подняв руки в упреждающем жесте, сказала:
— Нет.
Я была искренна и точно знала, что справлюсь. Просто нужно чуть-чуть времени и тишины, дабы пережить этот момент. И Дантос, безусловно, понял, но всё равно шагнул навстречу и, положив ладони на мою талию, притянул ближе.
— Уверена? — спросил он.
Я кивнула и попятилась в надежде освободиться, но герцог Кернский не пустил. Несколько бесконечно долгих секунд смотрел в мои глаза, а потом шумно втянул воздух и спросил:
— Ты его любила?
Возникло желание резко мотнуть головой и выпалить решительное «нет», но это была неправда. А врать Дантосу не хотелось… В итоге, я сказала как есть:
— В какой-то степени.
Собеседник озадаченно заломил бровь, а я подарила вымученную улыбку и вновь попыталась отстраниться.
— Мне нужно побыть одной, — пояснила почти шепотом. И добавила: — Пожалуйста.
Вот теперь герцог Кернский послушался — выпустил из захвата и даже отступил. А я подарила ещё одну улыбку, развернулась и продолжила путь. Я направлялась в спальню. И да, оставаться человеком не собиралась!
Ведь что такое человек? Это тонкая беззащитная кожа!
А что такое дракон? Это непробиваемая жесткая броня, когти, гребень и возможность плюнуть в неприятеля огнём! Плюс — бешеная, едва ли ни мгновенная регенерация.
И пусть рана, которую мне только что нанесли, была не физической, а душевной, я точно знала — драконья регенерация всё равно поможет! А если нет, то в броне драконьей шкуры, как ни крути, приятней, и безопасней, и вообще теплей!
А учитывая время года и расторопность местных слуг, последнее особенно важно. Возможно, даже важнее всех прочих преимуществ…
Лежу. Лежу на кровати герцога Кернского, свернувшись калачиком, и… нет, не грущу, но почти.
В голове слегка гудит, намекая: три бокала вина — это перебор, но я от зуда организма отмахиваюсь. Подумаешь, выпила! И что?
Лежу. Там, за окном, снова тучи и опять начинает дождить, что совсем неудивительно, но всё-таки неприятно. Эта серость, эти капли на стекле, крайне скверно на и без того дрянном настроении сказываются, но я на провокацию не поддаюсь.
Лежу!
В какой-то момент прикрываю глазки, усилием воли прогоняю все мысли и искренне пытаюсь расслабиться, но увы. Всего несколько секунд, и мысли возвращаются. Коварно проползают в украшенную шипастым гребнем голову, чтобы начать подлую экспансию.
Угу, они хотят захватить сознание! Хотят заставить размышлять о неприятном — о Ласте. Жаль, но воля у меня не железная, да и три бокала вина своё дело сделали. В общем, я сдаюсь.
Сдаюсь, чтобы тихо рыкнуть и выпалить мысленно: сволочь!
