Утро.
Наверное. В таком состоянии – голова словно колокол гудящий, во рту пустыня, обоняние, кажется, и вовсе ещё не проснулось, создавая мерзкое ощущение затяжного насморка, – ни в чём нельзя быть уверенной.
Рядом посопели, шевельнулись и затихли. Я облизнула пересохшие губы, открыла глаза.
Господин Юлиан Оррик собственной персоной. Лежит себе на боку, лицом ко мне и, судя по ровному дыханию, ещё спит. Ладненько, всё могло быть и хуже. Афаллийский колдун – не самый печальный выбор. Он в меру привлекателен, мил, много шутил, не задавал лишних вопросов и, когда предложил покинуть бал и плавно переместиться на какую-то закрытую вечеринку, я согласилась. Дальше была собственно вечеринка, маленькое частное собрание для своих в одном из особняков неподалёку от императорского дворца.
Выпивка.
Много выпивки.
Невесть откуда возникший наглый кошак – следил, что ли, прошлыми двумя отказами не удовлетворившись? По-моему, откровенно приставал и лапы распускал.
Снова выпивка.
Танцы.
М-м… опять выпивка? Пёс подери, дальше не помню. Хотя нет, разрозненные фрагменты всплывают.
Такси, где мне настойчиво, не стесняясь водителя, лезли под платье и шептали на ушко всякие милые глупости. Пошлые в том числе.
Гостиница. Жаркие поцелуи, начавшиеся ещё в лифте и бурно продолжившиеся в коридоре. Ключ от номера, упрямо не попадавший в замочную скважину, и моё пьяное хихиканье, пока кто-то, пользуясь заминкой, оглаживал мои ягодицы и царапал шею кончиками клыков. Впопыхах содранная одежда и кривой путь от двери до кровати, потому что я никак не могла оторваться от Юлиана. Круговерть из рук, ног, членов и даже хвостов… вроде бы. Беспорядочные оральные ласки и смена поз, отложившаяся в памяти какой-то безумной дикой каруселью.
О чём я только думала накануне?!
Переместила взгляд с лица Юлиана на видимую из моего положения часть комнаты. Большое окно с незадёрнутыми шторами щедро впускало солнечный свет, с улицы доносился шум машин. Утро определённо не раннее. Интересно, в логове меня уже хватились? Шель наверняка волноваться начнёт…
На талии под одеялом ощущалась рука, обнимающая по-хозяйски, и что-то пушистое касалось ног. На мою попытку пошевелиться ответило вялым подрагиванием.
Хвост! Причём мой собственный!
Это ж только по пьяни можно сотворить такую частичную трансформацию! В трезвом состоянии не повторишь ни в жизнь!
Осторожно – чисто на всякий случай – пощупала своё ухо. Фу-ух, обычное, человеческое. Провела языком по зубам – ровные, без удлиненных клыков.
– Лисонька, ты уже куда-то собралась?
Твою ж чащу!
Я не могла так низко пасть. Вот просто не могла. Даже после трёхлетнего воздержания. Даже пьяная. И… куда этот-то смотрел, который безмятежно сопит в обе дырки?!
– Спи, рано ещё, – мой персональный позор прижался теснее к моей спине и хвосту, обнял крепче.
– Мне… – голос прозвучал сипло и жалко, – э-эм-м… домой пора…
– Ты взрослая девочка и не обязана возвращаться домой строго к десяти. И не говори, что папенька заругает.
За что мне это наказание, а?!
Теперь ясно, почему в обрывках воспоминаний несколько больше частей тела, чем бывает обычно. Но как… как, Праматери ради, я опустилась до секса с этим мелким вертлявым котом?! И этот… колдун тоже участвовал и не возражал, что странно и удивительно для человека.
Худший секс втроём в моей жизни.
Первый секс втроём в моей жизни. И я ни пса не помню!
Хотя… оно и к лучшему. Меньше помню – крепче спать буду.
– Мне правда пора, – я приподнялась на локте, пытаясь высвободиться из двойных объятий – рука Юлиана обнаружилась где-то в районе бедра. – Было… э-э, неплохо, но хорошего понемножку.
– Лисонька, конфетка моя, это было не неплохо, это было феерично, – удовлетворённо отозвался Эрин и нежно погладил меня по хвосту. – И хвостик твой мне понравился.
Да неужели? Сказать того же о его… кхм, хвосте я не могу.
Юлиан снова зашевелился, поморщился и перевернулся с бока на спину, оставив, наконец, моё бедро в покое.
– Нельзя ли потише? – мученически вопросил он. – Я человек, у меня похмелье тяжелее проходит.
– Лисонька хочет от нас сбежать, – охотно наябедничал Эрин.
Дёрнув хвостом, дабы избавиться от второй наглой лапы, я кое-как села, придерживая на груди край одеяла. Сидеть с хвостом не слишком удобно, хорошо хоть, только один, а не все три. Кошак бесил по-тихому. Одежда… ну, как и следовало ожидать, разбросана по всей спальне. Надеюсь, платье уцелело. Добираться в звериной ипостаси через полгорода до логова в случае, если наряд пал смертью храбрых, не улыбалось совсем.
– Прекрати называть меня Лисонька, – не сдержавшись, огрызнулась я.
– Ты же лиса, как тебя ещё называть? – искренне удивился Эрин. – Не кисонькой ведь.
– Скажи ещё – киска!
– Что плохого в слове «киска»? – пробормотал Юлиан, растирая лоб и переносицу. – Если, разумеется, отбросить тот идиотский пошлый подтекст, который в него иногда добавляет нынешняя молодёжь.
– А давай я за глаза буду звать тебя котиком? – язвительно предложила я, проигнорировав замечание мага.
– Как скажешь, сладкая моя.
Я сейчас его покусаю.
– Я не твоя.
– Ладно, тогда наша, – Эрин опять потянул ручонки загребущие к моему хвосту, пытаясь обнять его, будто подушку. – Я сегодня добрый.
– И не ваша. Я вообще ничья
Чего ради я с ним дебаты веду? Побаловались, и хватит, пора честь знать.
Не приведи Праматерь ледышка узнает – или голову снимет за то, что сплю с возможными врагами, или будет издеваться и припоминать при каждом удобном и не очень случае.
Отпустив одеяло, отобрала хвост у кошака и слезла с кровати через изножье. Два весьма заинтересованных – некоторым и похмелье не помешало – взгляда впились в спину и пониже, внимательно изучая открывшийся вид. И ладно Эрин, ему всё же положено питать слабость к данной части тела оборотня, но чтобы человеческому мужчине понравилась женская попа с рыжим лисьим хвостом?!
Ещё и извращенец на мою бедную больную голову.
Платье – грустная голубая лужица на ковре – нашлось посреди спальни. Утруждаться поисками белья я не стала, сгребла наряд в охапку и ретировалась в ванную комнату, найденную по запаху. Наспех, суетливо привела себя в порядок, попытки с пятой, морщась и кривясь, убрала хвост – всё же для человеческого тела данная часть несколько инородна. Натянула платье, радуясь, что в порыве страсти его не порвали, не зацепили и не выдрали пуговицы с мясом. И у кого только хватило терпения с ними возиться?
– Лиссет? – донёсся из-за двери голос Юлиана. – Тебе что-нибудь нужно? Средство от похмелья или завтрак…
А средства для выборочной амнезии у него, случаем, нет?
– Да, – я открыла дверь и повернулась к магу спиной, – буду премного благодарна, если поможешь. До части пуговиц даже мне неудобно дотягиваться.
Юлиан шагнул в ванную и начал застёгивать неосиленные мной пуговки. Смотрю, брюки уже надел и явно сам что-то выпил – ощущался слабый травяной запах.
– Действительно уходишь?
– Мне и впрямь пора, – наверняка маг и расстёгивал.
Сдаётся мне, вряд ли кошаку терпения хватило бы.
– Лиссет, мне бы не хотелось, чтобы ты думала, будто всё это… хм-м, было спланировано заранее, что мы с Эрином договорились или что для меня… оно в порядке вещей…
Всё-таки он милашка. Даже оправдываться пытается.
– Всё в порядке, – нарочито беззаботно ответила я. – Мы же оборотни, для нас такое дело вполне нормально, так что не думай об этом.
Юлиан закончил с пуговицами и я, отпустив волосы, обернулась к магу. Мужчина смотрел настороженно и одновременно с такой трогательной растерянностью, что захотелось его затискать, словно любимую плюшевую игрушку. Одна каштановая прядка падала на лоб, вызывая острое желание её поправить. И чего этому кошаку на балу не сиделось, мы с Юлианом прекрасно провели бы ночь вдвоём, и кто знает, может, и о второй встрече договорились бы.
Даже досадно немного.
– Или думай об этом как об интересном, познавательном опыте, – я чмокнула мага в колючую щёку и выскользнула из ванной.
На пороге спальни нашла туфли, надела и направилась через гостиную к выходу из номера. Только вот сбежать по-быстрому не получилось.
– Ты кое-что забыла, Лисонька, – замечание Эрина настигло меня почти у самой двери.
– Бельё можешь себе на память оставить.
– Весьма щедро с твоей стороны. Но я о предмете чуть более насущном.
Что ж он докучливый такой?
Я замерла перед дверью, неохотно обернулась и еле успела поймать брошенный мне через всю комнату ридикюль.
– Я бы сам отвёз тебя домой, но, боюсь, ты меня опять превратно поймёшь, – как и нежданный соратник по постели, Эрин тоже успел надеть брюки, однако в нахальном, насмешливом взгляде ни намёка на растерянность или желание извиниться. Наоборот, стоял на пороге спальни, скрестив руки на обнажённой груди, чисто налакавшийся сметанки кот, сытый, самодовольный и разве что не облизывающийся. – Поэтому я предоставлю тебе некую иллюзию свободы.
– Спасибо тебе, господин добрый, – я изобразила кривой шутовской реверанс. – Что бы я делала без вашей высочайшей милости?
– Всё равно ты будешь моей.
Ой, какие серьёзные заявления! Прямо боюсь уже.
– Мечтай, – я взялась за дверную ручку.
– Мы с Юлианом обсудим этот важный вопрос и вынесем на голосование.
– Да-да, всенепременно обсудите, кому с какой стороны больше понравилось, – бросила я – сугубо чтобы оставить последнее слово за собой – и поскорее выскочила за дверь.
Ишь, шустрик какой! А уж фраза-то – «всё равно ты будешь моей»! Романов перечитал, что ли?
Или это часть плана мести собратьям?
Выйдя из гостиницы – многоэтажка цвета речного песка, сверкающая в лучах солнца большими окнами и броской позолоченной вывеской, – я поймала такси, назвала адрес нашего нынешнего дома и наконец-то позволила себе немного расслабиться. Странный маг, конечно, – согласился на секс втроём… это же сколько он выпил, раз счёл себя открытым для всего нового? Да и наши мужчины сколь бы спокойно, привычно ни относились к тройственным союзам, однако второй самец в постель допускался лишь после принесения брачных клятв, в качестве законного супруга жены. Что бы там ни говорили люди и прочие недалёкие виды, но секс втроём до свадьбы среди нас не одобрялся.
В дом я пробралась через заднюю дверь, надеясь не попасться никому на глаза раньше срока, и ещё с порога почуяла, что в логове гость. Запах вроде знакомый, но с лёту не вспоминается, впрочем, ладно, не до него сейчас. Раз гостя пропустили через защитный полог, значит, сочли относительно безопасным. Уж Нордан, да и Дрэйк вряд ли стали бы подвергать Шель лишнему риску, позволяя пройти какой-нибудь подозрительной личности, тем более учитывая интересное положение их обожаемой пары. Я на цыпочках прокралась в свою спальню – хвала Праматери, ни в коридорах, ни на лестнице никто не встретился, на втором этаже на удивление тихо и только из-за двери комнаты Бевана доносились приглушённые, отдающие раздражением мужские голоса. Я бросила ридикюль, сняла туфли и, прихватив домашнюю одежду на смену, отправилась в ванную, избавляться от въевшихся в кожу запахов обоих мужчин. И уже после душа, завернувшись в полотенце, подошла к зеркалу и заметила красноватый след от укуса на собственной шее.
Странно. Обычно лёгкие укусы быстро заживают, через пару-тройку часов и следов не остаётся, лишь шрам от брачной метки не сходит несколько месяцев…
Присмотрелась и… твою ж чащу!
Как, когда этот обнаглевший кошак, этот пёсий сын… этот комок отрыгнутой шерсти ухитрился пометить меня как свою пару?! Без моего разрешения!
Я его убью! Найду и лично горло перегрызу!
* * *
Доза обезболивающего, выпитого на всякий случай, и переполох в логове, вызванный нежданным гостем, вернее, гостьей, несколько притупили членовредительские порывы. Спустившись на кухню, я сделала себе кофе и бутерброд, с тоской поняла, что надо опять кого-то посылать в магазин пополнять запасы провизии и этим несчастным кем-то, скорее всего, буду я, и выслушала от Шель отчёт о прошедшем вечере. Даже сказать затрудняюсь, у кого из нас он вышел более катастрофическим.
Гостьей оказалась Веледа.
Сейчас девушка пряталась в спальне Бевана и благоразумно не высовывалась оттуда, пока Беван отстаивал её право находиться под одной крышей с Шель. Нордан требовал, чтобы Беван немедленно перевёз Веледу в другое место. По теории ледышки, девушка вполне могла быть волком в овечьей шкуре, подосланным злобным вожаком Рейнхартом в отару с целью подорвать оную изнутри: причинить вред Шель, а то и вовсе похитить её, снять защитный полог, шпионить и передавать все наши великие тайные замыслы врагам. Сама Шель по своему обыкновению жалела Веледу, пыталась поддержать Бевана и полагала, что её ненаглядный ледяной тиран попросту переживает из-за скорого приезда дочери, но скрывает волнение за сарказмом, подозрительностью и раздражением, которое срывает на всех, кто под руку подворачивается, – то есть ведёт себя как обычно.
О том, как прошёл мой вечер и в частности ночь, я предпочла не распространяться, ограничившись общими фразами.
Метка кошака, прикрытая шёлковым платком, периодически зудела и чесалась, вызывая настойчивое желание всё-таки разыскать этот коврик линялый и распустить его на ленточки. Брачную метку не ставят без разрешения партнёра, это как минимум некрасиво, неэтично и против негласных правил. А мне теперь придётся прятать метку, словно малолетке первый засос, под платками, шарфиками и высокими воротниками, что крайне уместно, когда на дворе лето расцветает! Пять-шесть месяцев придётся! Ко мне ни один оборотень-самец не подойдёт, пока она не исчезнет, да и любой разумный мужчина, разбирающийся в наших обычаях. И какого пса Эрин вообще меня укусил? Позлить хотел? Или отомстить за мой отказ? Вроде как не только отымел, но и личную жизнь на ближайшие полгода основательно испоганил?
Жаль, не умею гадать на кофейной гуще. Совет и перспектива на будущее сейчас пригодились бы.
– Лиса! – Нордан возник на пороге кухни неизбежным стихийным бедствием, которое ждёшь-ждёшь и вот оно наконец является и по твою душу. – А я-то думал, кого я ещё не видел этим дивным утром? Как прошло дуновение весны в начале лета?
Как будто ему моя личная жизнь и впрямь так интересна!
– Норд, – Шель сначала укоризненно посмотрела на благоверного, а потом извиняюще – на меня.
– Тебе и не снилось, – хмуро отозвалась я.
– Не имею привычки смотреть порно по ночам, – парировал ледышка.
– Ой, да неужели? – изобразила я удивление.
– Тебе в платке не жарко?
Твою ж чащу! Какой наблюдательный, с ума сойти можно! Обычно мужики даже новый цвет волос своих подруг не всегда сразу замечают, а тут нате, обратил внимание на отрез шёлка не по сезону. И ладно бы на Шель, но на мне?
Не к добру это, ох, не к добру.
– В самый раз, – ответила я и крепче сжала ладонями чашку с остатками кофе, потому как тут же захотелось почесать место укуса. – Нынче шейные платки в моде. Хотя о чём это я? Когда ты у нас в женской моде разбирался?
Звонок в ворота раздался неожиданно, заставив Шель вздрогнуть, а меня поморщиться от его резкости, но Нордан и бровью не повёл.
– В моде я не разбираюсь, согласен, однако пока ещё не потерял весьма полезный навык отмечать внезапные новшества во внешнем виде собеседников.
