Глава 1
Я попала.
Как, спросите вы?
Легко. И просто, подобно всему гениальному.
Шла себе как-то вечерком… поздним вечерком. Или, вернее сказать, ночью? Но законодательством славного нашего королевства не запрещено гулять в любое время суток, хоть с утра пораньше, хоть с вечера попозже.
Итак, иду, никого не трогаю, цветочки собираю… да-да, цветы собирать тоже не возбраняется.
Даже по ночам.
Или корневища выкапывать. Мало ли для чего подземная часть растения пригодиться может? То есть лично мне они ни к чему, но ведьмы за всякие вершки-корешки готовы платить, благо что расценки у меня пусть и повыше, чем в лавках травников, зато товар свежий и ровно то, что заказано, без попыток выдать львиный зев какой за редкий сорт орхидей.
Выкапываю корневища, по-прежнему никого не трогаю. Кроме искомого растения, разумеется. Ночь ясная, лунная, да и я вижу в темноте лучше людей. Стоящая рядом корзина пополняется потихоньку, пока я, склонившись к самой земле, лопаткой орудую, подсчитывая мысленно, сколько выручить удастся.
Выходило весьма и весьма прилично.
А ежели всю партию сразу сбыть получится, то можно об отпуске задуматься. Солнце, море, пляж и я в окружении загорелых мускулистых мачо…
Недаром среди людей говорят, бойтесь своих желаний – вдруг исполнятся? Моя мимолётная мечта о мачо воплотилась в жизнь раньше, чем я закончила обкапывать очередной экземпляр на продажу. Внезапно вспыхнул свет, невесть откуда возникла пара-тройка мужиков в чёрном и с оружием наперевес, кто-то гаркнул:
– Стоять! Руки вверх!
Ударивший по глазам свет ослепил, от неожиданности я выронила лопатку и действительно воздела к небу руки в перчатках. Не успела опомниться и проморгаться, как бравые мужички мои поднятые руки скрутили, на ноги поставили, наскоро ощупали и грозно сообщили, что я вторглась на территорию частной собственности и нарушила закон-другой. Затем меня потащили.
Дотащили до чёрного экипажа, обнаружившегося на краю поля, и запихнули в тесное заднее отделение без окон, удобных сидений и ремней безопасности – чисто саркофаг на колёсах. Как раз в таких заключённых и транспортировали.
Потом везли.
В процессе выяснилось, что наручники на мне не простые, а… нет, не золотые. Хуже. Блокирующие любое проявление магии, включая способность к смене ипостаси, отрезающие доступ к внешним источникам силы и не позволяющие воспользоваться собственным резервом. Человеческое же тело куда более хрупкое, уязвимое и быть беззащитной девушкой в такой момент хотелось меньше всего.
Привезли… куда-то. Ехали вроде недолго и сдвига в пространстве, неизбежного при переходе через портал, я не почувствовала, однако место всё равно не узнала. Двор, мощённый камнем и окружённый глухим забором, и мрачная шипастая громада здания неизвестного назначения. В здание меня сопроводили под торжественным конвоем, втолкнули в помещение размером чуть побольше давешнего саркофага и заперли массивного вида дверь.
С внешней стороны заперли.
Наручники не сняли и не поменяли на идентичный ошейник, не слишком элегантный, но хотя бы дающий свободу рукам.
И вот сижу я на узком жёстком лежаке – единственный предмет обстановки, кстати, – любуюсь голыми каменными стенами и кусочком тёмного неба за зарешеченным окошком и пытаюсь перспективы оценить. Крупно я попала или удастся уболтать?
Сидеть пришлось до рассвета.
Когда заплатка неба посветлела, руки в плотных перчатках употели, а количество мало-мальски удобных поз, в которых можно было находиться в моём положении, закончилось, за дверью послышались шаги. Щёлкнул отпираемый замок, створка распахнулась, и в камеру вошёл мачо.
Правда, не шибко загорелый.
И не факт, что мускулистый, – свободное чёрное одеяние скрадывало линии тела, пряча фигуру в ниспадающих складках.
Зато у мачо длинные тёмно-каштановые волосы вьющимся каскадом, томные зелёные очи, брутальная щетина и общая повышенная смазливость из тех, что вызывали фанатичный восторг у юных человеческих дев.
Никогда-то таких красавчиков не жаловала.
Дверь за типчиком закрылась, он сделал шаг и замер, поскольку на втором рисковал запнуться о мои ноги, вытянутые поперёк камеры.
– Не могли бы вы?.. – начал мачо, смерив собственно ноги до обидного быстрым, равнодушным взглядом.
А ножки очень даже ничего, и лёгкие сандалии на ремешках и короткая туника только подчёркивали их длину, стройность и аппетитность. Коленки, правда, немного грязные после ползанья по земле, но капля неопрятности ещё не повод глядеть на них, словно на обычный, не стоящий внимания пол!
– Что? – нелюбезно поинтересовалась я, раздосадованная нулевой мужской реакцией.
– Ничего, – мачо повернулся ко мне лицом, осмотрел оценивающе. – Надеюсь, вы осознаёте, в сколь трудной ситуации оказались?
– Разве? – на всякий случай я выпрямилась, села ровнее и ноги подтянула.
– Нарушение границ частной собственности, принадлежащей господину Эммануэлю Горски…
– О-о, так я нарушила границу чужих владений? – я постаралась изобразить самое искреннее, наивное удивление, на какое только была способна. – Нижайше прошу прощения, я не знала! Правда-правда! Там было темно и я, должно быть, не заметила, как свернула не туда…
– …взлом охранной системы…
– Я ничего не трогала! И я не умею взламывать эти ваши… системы!
Только чуток поколдовала над оной, дабы проскользнуть внутрь периметра, не потревожив сигнальный контур.
– …и незаконный сбор мандрагоры, – занудным тоном завершил мачо перечисление моих прегрешений.
– Это была мандрагора? – не сдавалась я. – Настоящая?
– А вы полагали, будто картошку копали? – с толикой иронии осведомился тип. – Ночью на чужом поле?
– Нет, – к удивлению я добавила выражение глубокого потрясения от услышанного. – Имбирь…
– Имбирь?
– Д-да…
– Что ж, официально заявляю, это был отнюдь не имбирь.
– Простите… – униженно залепетала я. Может, слезу пустить для пущего эффекта? – Я не знала, честное слово…
– Незнание законов не освобождает от ответственности за их нарушение, госпожа… – меня одарили вопросительным взглядом.
– Малка.
– Малка? – с презадумчивым видом повторил тип. – Странно.
– Что же тут странного?
Имя как имя, по всему королевству в каждом мало-мальски приличном человеческом поселении хоть одна Малка да бегает.
– Мне казалось, при рождении вас нарекли Халциона. Из рода Пепельного гранита.
Плохо. Он знает, кто я и чем занимаюсь, и, выходит, вся моя игра в недалёкую глупышку насмарку.
– Вы же понимаете, что Халциона звучит слишком претенциозно? – сообщила я доверительным шёпотом, подавшись к собеседнику. – А Малка имя простое, выговаривается легко и к народу ближе.
– И забывается быстрее, – мачо отвернулся и, пользуясь освободившимся пространством, шагнул к противоположной стене. – Учитывая ваш род деятельности, Халциона, вы должны знать, что вас ждёт в случае поимки с поличным.
– Штраф, – отозвалась я.
– Вы уверены?
Это вопрос с подвохом?
– Богов ради, это всего лишь несколько корневищ мандрагоры, укопанных без спросу! – не сдержавшись, возмутилась я. – Да, это плохо и законом запрещено, но сурового наказания за мандрагору не предусмотрено, в тюрьму из-за неё не сажают и руки не отрубают, как ворам в стародавние времена.
– И сколько редких и ядовитых растений вы добыли и продали, не будучи при том квалифицированным травником с соответствующим образованием и разрешением на торговлю вышеупомянутыми растениями? Я уже не говорю об уклонении от уплаты налогов…
– То есть меня схватили, сопроводили под белы рученьки не пойми куда и заперли, ничего не рассказав о моих правах и адвокате, сугубо ради поддержания налогообложения в нашем замечательном королевстве? – я подозрительно прищурилась, повнимательнее всматриваясь в типа в рассеянном свете тусклой лампы под потолком. – Кстати, вы сами кто такой будете?
– Я не представился?
– Я бы запомнила.
– Прошу прощения, где мои манеры? – мачо вновь продемонстрировал анфас и даже предпринял попытку отвесить галантный светский поклон. Правда, теснота камеры несколько смазала впечатление, да и длиннополое одеяние в стиле жречества было далеко от костюмов придворных кавалеров. – Алессандро Винтле, магистр иных путей, посвящённый третьего уровня и жнец Смерти.
– Жрец? – почему-то уточнила я, глядя на балахонистый наряд, навевающий ассоциации с человеческими храмами и их служителями.
– Жнец, – поправил тип с именем куда более претенциозным, нежели моё. Тоже прищурился, в свою очередь изучая меня, и нахмурился, явно не найдя в моём лице искомого. – Смерти.
– Да я поняла…
– Разве?
– А что, надо испугаться? – на сей раз я удивилась искренне. – Если бы вы пришли по мою душу, то я бы тут уже точно не сидела, а вы бы не расшаркивались передо мной и не вещали о налогах и мандрагоре. Вам что-то нужно?
Потому как больно много суеты ради моей скромной персоны и не абы кем организованной, а самим жнецом.
Смерти, да.
– Вы правы, – Алессандро перестал изображать страшного слугу грозного-прегрозного божества, перед которым следует немедля пасть ниц при одном упоминании имени его хозяина. – Мне нужны ваши услуги.
Я сразу приосанилась, плечи расправила и вид приняла деловой, как положено на переговорах с потенциальным клиентом.
– Какое растение вас интересует, господин Винтле? Могу достать абсолютно любое, для меня нет ничего редкого, недостижимого и запрещённого.
– И святого, – с кривоватой, каплю презрительной усмешкой подхватил без пяти минут клиент и вдруг склонился ко мне, отчего я невольно отстранилась и уткнулась затылком в холодную стену.
Лицо, обрамлённое тёмными волнистыми прядями, оказалось непозволительно близко к моему, грубая ткань чёрного одеяния коснулась голых ног.
– Дело не в вашем способе заработка, но в вашем, скажем так, происхождении, – вкрадчиво продолжил Алессандро. – Если вы согласитесь, то получите награду, достойную вашего труда, и всяко большую, чем вам платят обычно. Если откажетесь, то отсюда отправитесь прямёхонько в объятия законодательных органов, где вас ждут не только штрафы и судебные разбирательства, но и занимательные беседы со старейшинами рода Пепельного гранита, которые вряд ли обрадуются возвращению блудной дочери с этаким позорным пятном на репутации. Как видите, ничего угрожающего вашей жизни и здоровью… физическому, по крайней мере… однако приятного всё равно мало. Решать вам, Халциона.
Засим мачо выпрямился и камеру покинул.
Ну а я поняла, что попала.
Крупно попала.
* * *
В жизни моей случалось всякое: удачное, сомнительное и на волосок от провала, но чтобы вот так в угол загоняли и ультиматумы ставили какие-то чересчур смазливые жрецы… тьфу, жнецы, пусть бы и самой Смерти?
Нет, такого не бывало.
Ну да всё случается в первый раз.
Поразмышляв с полчаса, я встала, помолотила ногой по двери, ибо рукой стучать было несколько неудобно, и сообщила явившемуся стражнику, что согласна. Демоны разберут, на что именно, но будем считать, что почти на всё и даже больше. В конце концов, не повредит выиграть немного времени и дать себе пространство для маневра.
Моё истовое согласие сотворило чудо.
Меня вывели во двор, сняли наручники и милостиво разрешили идти на все четыре стороны. Придираться к внезапной халяве я не стала, сменила ипостась и была такова. Соблазн вернуться на поле злосчастного господина Горски и поискать там корзину с накопанными корневищами пришлось задавить.
На корню, да.
Эх, прощайте, мандрагора, гонорар и отпуск, сладкий, сладкий отпуск!
Для начала домой, собрать немногочисленные пожитки и расчехлить финансовую подушку безопасности, припрятанную в укромном месте.
Затем решить, куда и как быстро драпать.
Потом собственно драпать и пусть бегают за мной хоть по всем известным государствам сразу.
С первым пунктом проблем не возникло, зато на втором я призадумалась. Родное Алансонское королевство меня более чем устраивало, и желания обустраивать гнездо за его пределами не возникало. Однако раз уж жнец изволил на меня свалиться, то придётся срочно расширить не только поле деятельности, но и список мест, пригодных для проживания.
Куда б пойти, кому б отдаться?
К северным соседям Алансонии или к южным? Али сразу за моря-океаны махнуть, чтоб наверняка?
Ладно, по пути решу.
Подхватив сумку с вещами, выбралась через чердачное окно на крышу дома и чуть не заорала в голос. Исключительно нецензурно.
Потому что на плоской части крыши стоял Алессандро Винтле и с исследовательским интересом алхимика разглядывал меня.
– Помочь? – он шагнул навстречу и руку протянул, собираясь, вероятно, взять у меня сумку.
Я отступила к краю и вцепилась в перекинутый через плечо ремень поклажи.
– Благодарю, но не стоит, – отозвалась настороженно.
– Как пожелаете, – выражение лица благожелательное, улыбка любезная и ветерок красиво кудри колышет. Ему б чело посуровее, рубашку белую, на груди распахнутую, чтоб мускулатуру литую видно было – или волосатость повышенную, – и можно на обложку сентиментального дамского романа. – Хорошо, что вы подготовились.
– К… к чему?
– К отбытию. Не полагали же вы, что вас просто отпустили? – Алессандро вновь подал затянутую в чёрную перчатку руку.
– Но… – я беспомощно оглядела поле городских крыш, труб и шпилей вокруг. – Но как вы?..
– Что, по-вашему, означает титул магистр иных путей? – Алессандро сделал ещё шаг и, не дожидаясь разрешения, взял меня за свободную руку. – Держитесь рядом и не отпускайте мою руку. Истерики, крики, споры – по другую сторону, уяснили? И осторожнее, поначалу с непривычки может тошнить.
Хотела было сообщить, что высоты бояться мне как-то не по профилю, но не успела.
Пространство дрогнуло и поплыло, окрашиваясь в на редкость мерзкий болотно-зелёный цвет. Не в яркую зелень молодой листвы или освежающую мяту, не в сочный малахит или благородный изумруд, а именно в отвратный грязно-оливковый оттенок, накрывший всё вокруг полупрозрачной трепещущей вуалью, искажающей до неузнаваемости линии вроде бы известного до мелочей пейзажа. Впрочем, выразить своё мнение по поводу дивной цветовой гаммы я тоже не успела, потому что Алессандро уверенно увлёк меня за собой. Шаг-другой, и смазавшиеся очертания городских крыш мигнули и исчезли, уступив место тесной, зажатой между высокими домами улочке. Ещё шаг, и мы уже посреди широкого проспекта, среди мчащегося в обе стороны транспорта. Тут я хотя бы охнула и рефлекторно попыталась отскочить в сторону, уворачиваясь от приближающегося пассажирского экипажа, однако Алессандро лишь крепче сжал мою руку, и не думая останавливаться.
Проспект и экипаж исчезли.
Появилась какая-то сумрачная пещера.
Затем опять улица, к счастью, не особо людная.
Тропинка в лесной чаще.
Переулок.
Окружение сменялось так быстро, не теряя при том этой жутковатой зелени, что я едва успевала следить за появлением и исчезновением нового пейзажа. Ко всему прочему начала кружиться голова и меня шатало, будто я не шла своими ногами, но меня перебрасывали из одной локации в другую, точно мячик. Алессандро же продолжал невозмутимо идти, словно по ровной удобной дороге, не сворачивая, не замедляя шага и не обращая внимания на мелькающие с сумасшедшей скоростью виды. Воздух вокруг тяжёлый, будто спёртый, и прохожие если и возникали в поле моего зрения, то нас они явно не замечали, точно мы призраки, невидимые большинству смертных.