***Луны морозные узоры***
Часть 1. Ты моё безумие
Глава 1
Серебряными звёздами кружили снежинки в прозрачном морозном воздухе, опадали и вновь взлетали к безоблачному, пронзительно голубому небу, противореча всем законам природы. Мир вокруг словно заключили в огромный стеклянный шар, подобный тем забавным безделушкам, что дарил мне отец когда-то. И будто некто неведомый потряс исполинскую эту сферу и невесомые белые хлопья, её заполняющие, поднялись легкокрылыми птицами к невидимому своду, чтобы медленно, величественно осесть на землю, на крыши и улицы небольшого городка, на замок, где меня уже ждали.
Кортеж, яркий, пёстрый, точно табор кочевников, двигался прямиком к тёмному массиву замка, по мере приближения заслонявшему всё больше неба, поглощавшему своей широкой тенью растянувшиеся цепочкой экипажи и повозки. Осторожно приподняв край занавески, я рассматривала новый для меня мир, так необычно, разительно не похожий на мою родину. Он велик, удивителен и сплошь покрыт слепящим белым снегом, который прежде я видела лишь на картинках да на вершинах далёких гор. Он раскинулся во все стороны просторами, кажущимися бескрайними, неохватными: долины и холмы, луга и леса, погребённые под сугробами, реки и озера, скованные льдом. Он полон холода и закутанных в тёплую одежду людей, чужих, непонятных. Людей, которые однажды станут моими подданными.
А я – их королевой.
Выехавший нам навстречу гонец сообщил – Его величество и Его высочество желают оказать мне высокую честь и первыми встретить на своей земле иностранную принцессу, первыми поприветствовать будущую невестку и супругу.
Сердце замерло – так скоро? Неужели я вот-вот увижу своего жениха, того, с кем обручена уже более двух лет, того, кто раньше был для меня только портретом, плоским, равнодушным?
Кареты и повозки с моим гардеробом и приданым, сопровождаемые вооружённой охраной, по одному миновали подъёмный мост, поднятую решетку, распахнутые ворота в толще крепостных стен. Колёса экипажей и подковы лошадей загрохотали по деревянному настилу, густая тень стен поглотила нас, и на мгновение показалось вдруг, словно въезжаем мы в пасть гигантского каменного чудовища, готового в любое мгновение сомкнуть челюсти.
– Принцесса, немедленно опустите занавеску!
Я отдёрнула руку, но всё же успела заметить группу людей, собравшихся перед парадным входом в замок.
– И не забывайте, что даже ваш наречённый не должен видеть вашего лица до дня свадьбы, – напомнил Кадиим строго.
Я послушно скрыла лицо под тонкой вуалью, оставив чужому взору лишь, как и положено, глаза. Поправила капюшон тёплой накидки на меху, надела перчатки. Айянна, подруга и компаньонка, последовала моему примеру. Для нас, дочерей Шиана, выросших под жарким солнцем юга, среди благоухающих садов и журчащих фонтанов королевских дворцов, зима Афаллии слишком сурова и морозна. Не раз и не два во время этого долгого, изнуряющего путешествия мне казалось, что я не выдержу и умру если не из-за несчастного случая на горных перевалах, то от холода и проливных дождей, сменившихся вскоре бесконечными вьюгами, что преследовали нас в последние дни.
Карета остановилась.
– Её высочество Лайали, принцесса Шиана!
Дверцу открыли снаружи, Кадиим первым покинул тепло салона, подал мне руку – посторонним запрещено касаться юной невинной девы царских кровей, только малому кругу доверенных лиц – и я, обменявшись с Айянной обеспокоенными взглядами, вышла из экипажа, ступила на алую ковровую дорожку, развернутую через расчищенный двор от парадного входа до нашей кареты.
Нельзя смотреть по сторонам, словно я простая селянка, впервые попавшая в город. Нельзя демонстрировать страх, волнение или неуверенность, роняя тем самым свою родину в глазах этих людей. Им нужен надёжный союз со странами за Восточными горами, нужны наши тайные знания, возможности и богатства. Им, потомкам северных лордов, требуется брачный альянс с теми, кто жил на этой земле, в этом мире задолго до вторжения их предков.
А моему отцу, увы, необходимо заручиться поддержкой крупного западного королевства, пока Шиан не исчез, не растворился, подобно песчинке в море, среди территорий алчных соседей.
За моей спиной – не надо оборачиваться, чтобы знать это, – Кадиим помог выйти Айянне, и мы втроём направились по дорожке к людям перед входом. Я первая, две закутанные в чёрное фигуры бесшумными тенями на шаг позади.
От собравшихся отделились двое, выступили вперёд. Темноволосые мужчины в чёрных одеждах и тот, кто моложе, знаком мне.
Мой жених и наследник престола, принц Александр.
А рядом, должно быть, его отец, король Афаллии Георг Восьмой.
Кто-то из свиты короля объявил Его величество и Его высочество, и я присела в реверансе, склонила голову, не видя ничего, кроме красного ворса да края собственного плаща. Сердце неожиданно забилось громче, чаще, едва ли не оглушая, внутри пружиной сжалась тревога.
– Ваше высочество, – прозвучал надо мной голос Георга, негромкий, властный, – добро пожаловать в Афаллию.
– Ваше величество, – я выпрямилась, но взгляд мой отчего-то скользнул мимо лица короля, мимо его сына, рассматривающего меня с интересом скучающим, чуть недоумевающим.
Свита невелика численностью, с преобладанием мужчин – похоже, немногие решились после недавней непогоды ехать по заметённым дорогам в приграничную крепость для встречи невесты наследника. Я должна ценить оказанную мне высокую честь, не всякий правитель отправится на край своей страны ради приветствия иноземной принцессы. Должна ответить со всем положенным почтением, не забывая, тем не менее, что в моих жилах течёт кровь древнего рода, а Георг лишь очередной выскочка-самозванец, как и половина королей в этой части континента. Но слова застряли в горле, взгляд искал лихорадочно нечто неведомое, неизвестное среди сопровождающих монарха, хотя я не могла взять в толк, что именно, не могла понять, почему ищу столь отчаянно, отринув этикет и приличия.
И нахожу.
Светло-синие глаза с оттенком искрящегося на солнце льда. Вьющиеся золотисто-каштановые волосы под бархатным беретом. Полные, красиво очерченные губы. Они дрогнули в слабой, едва заметной улыбке, когда он понял, что я смотрю на него.
Сердце замерло вновь, пропуская удар, и забилось, наполняя меня радостью узнавания, счастьем, равного которому я никогда прежде не испытывала.
Это он, я уверена. Тот, кто обещан мне самой Серебряной госпожой.
В следующее мгновение радость схлынула, рассыпалась, осела горьким пеплом осознания, какую страшную, непоправимую ошибку я совершила.
Нельзя играть с богиней, нельзя пренебрегать предназначением, нельзя заглядывать в будущее, понимая, что уготована тебе иная судьба.
Я заглянула. Вопреки негласному правилу, вопреки предостережениям подруг. В последнее полнолуние прошлого года, во время традиционных гаданий на год будущий. Поймав в глубокой тарелке с водой отражение молочного диска, я попросила богиню показать моего наречённого, того, кто предназначен мне, не принцессе Шиана, обязанной выйти замуж ради блага своей страны, но простой юной девушке Лайали, чьё сердце так мечтает об истинной любви. И богиня приподняла завесу неведомого, явила лик молодого мужчины, соткавшийся из бликов серебра и кругов на воде. Он не был так красив, как принц Александр, и не походил на мужчин Шиана, однако образ его, неверный, мимолётный, сохранился в моей памяти, словно высеченный в камне. А после вода замёрзла, в секунду покрылась слоем льда.
Тогда, перед подругами, удивлёнными, настороженными, я только посмеялась, отшутилась, сделала вид, будто и не рассмотрела ничего, будто гадания эти – сущая глупость. Но всякий раз, когда замечала на небе луну или посещала маленький храм Серебряной, вспоминала о том, кто обещан мне судьбой. И корила себя, понимая, что нельзя было просить богиню об этом, даже забавы ради. Я знаю свой долг, знаю, что должна идти по пути, избранному моим отцом, данному мне от рождения, не сворачивая и не отвлекаясь на эфемерные картины возможного будущего. Ведь не ожидала же я, в самом деле, увидеть наследного принца Афаллии в той тарелке?
И вот он рядом, мой истинный наречённый. Как и все, рассматривает меня открыто, без тени смущения, без намёка на сдержанное, уважительное почтение, к которому я привыкла на родине. Но кажется отчего-то, что и он узнал меня, пусть от меня сейчас и видны одни лишь глаза.
– Надеюсь, долгое путешествие не сильно вас утомило, – продолжил Георг, и я с трудом заставила себя сосредоточить внимание на короле. – Рад, что вы благополучно добрались до Афаллии. Его высочество, мой сын, счастлив приветствовать вас на наших землях.
Александр улыбнулся, чуть склонил голову, обозначая вежливый кивок. Улыбка холодна, небрежна, пуста. Так улыбаются мельком увиденному в толпе знакомому, так походя здороваются с друзьями друзей.
Принц высок, статен, красив. Красивее, чем могла бы пожелать любая невеста царской крови. Даже в тени замка заметны рыжеватые блики в густых тёмно-каштановых волосах, а плотная одежда не скрывает гибкого, тренированного тела человека, предпочитающего спортивные состязания и охоту. Но в зеленовато-карих глазах скука, откровенное желание оказаться в каком-нибудь другом месте и капля непонимания, зачем ему невеста, лицо которой он видел только на присланном моим отцом портрете, да и там черты лишь угадывались под полупрозрачной вуалью.
– Прошу вас, – Георг жестом велел следовать за ним и обернулся к своей свите. Те расступились послушно, склонились, и король повёл нас в замок. – Наши зимы, должно быть, холодны для вас.
– Несколько непривычны, Ваше величество, – ответила я.
– Должно быть, вам кажется, будто здесь настоящий север.
– Вовсе нет, Ваше величество, – не полагает же он, что я никогда не видела географических карт нашего мира, причём куда более полных и подробных, нежели имеющиеся в распоряжении жителей центральной части континента? – Я знаю, что климат в этих краях считается умеренным.
Мы прошли в огромную залу с большим очагом и забранными витражами окнами. Сопровождавшие меня девушки – мои компаньонки и будущие фрейлины, ехавшие во второй карете, – сгрудились позади вместе с Айянной, и только Кадиим держался рядом, вселяя в меня уверенность своим присутствием. Подозреваю, его, молчаливого, не поднимающего без нужды взгляда, единственного мужчину в моей свите – не считая, естественно, охраны, – приняли за слугу, возможно даже, за евнуха из тех, что состояли при гаремах, и оттого едва удостаивали вниманием. И ни он, ни я не торопились развеивать заблуждение это.
По моему знаку Айянна приблизилась ко мне, сняла капюшон так, чтобы не потревожить шёлковое покрывало на моих убранных в простую причёску волосах. Я заметила удивление, недоумение, даже разочарование во многих обращённых на меня взглядах. Неужели они ожидали, будто шианская принцесса, оказавшись под крышей, сразу же разденется едва ли не до нижнего платья? Георг нахмурился слабо, вялое непонимание в глазах Александра сменилось новой печатью скуки и чуть более живым интересом к изображениям на витражах.
В зале, под высокими сводами, среди холодных стен мне представили свиту короля. Россыпь титулов и имён, вереница лиц и поклонов, пёстрое кружево приветствий, поздравлений и пожеланий. Я пыталась запомнить первые имена, но то и дело ловила себя, что после каждого следующего не могу найти в памяти предыдущего, они словно проскальзывали мимо, не оставляя следов. И я прекратила бесполезное это занятие. Я ждала.
Не получается сдержать любопытство, хочу знать, кто он, как его зовут. Я и страстно желаю увидеть его поближе, и боюсь.
– Лорд Мартен Ориони, – снятый с волос берет, низкий поклон.
Как и всем, я киваю ему любезно, не произнося ни слова. Не подаю руку, никаких прикосновений, даже через кожаную перчатку, даже выражения почтения. Он выпрямляется медленно, смотрит исподлобья, пристально, изучающе, словно способен видеть сквозь слои одежды, сквозь все покровы, в которые я укутана от холода и чужих взоров. На губах улыбка, лёгкая, сдержанная, подобная первому робкому лучу восходящего солнца. Она освещает лицо, собирается ямочками на щеках, ложится серебром льда в глазах. Ему будто известна моя тайна, известно, что я знаю его, знаю о нём, известно о решении богини. Замечаю усмешку, ласковую, добродушную, таящуюся в уголках губ, вспыхиваю невольно и радуюсь, что вуаль скрыла жаркий румянец.
Более лорд Ориони ничего не добавляет и пятится от нас, уступая место следующему придворному.
Наконец, когда представление закончилось, меня и моих спутниц поручили заботам леди Марл, чей лорд-супруг владел замком. Она проводила нас в отведённые мне покои, где я могла отдохнуть немного и переодеться к обеду.
Обед? Так поздно?
Затем я вспомнила, что знать в западных королевствах обедает поздно, у нас это скорее ужин, и что есть придётся в общей зале, на глазах всех присутствующих, и мужчин, и женщин. Отец специально нанял нам учителей, поведавших об обычаях запада, об этикете страны, куда мне предстояло отправиться. Нас учили правилам поведения, принятым при дворе Афаллии, здешним танцам, реверансам, однако действительность всегда выглядит иначе, чем на словах наставников, чем на книжных страницах и в наивных представлениях стайки юных девиц, никогда прежде не покидавших родной страны. Я не могла показаться всем без привычной вуали и не могла не спуститься к обеду. Придётся решать, выбирать, намерена ли я и впредь следовать обычаям Шиана или же вынуждена пренебречь ими в угоду новой жизни. Подозреваю, Георгу не слишком-то по нраву, что я до сих пор не открыла лица. Король наверняка желает увидеть товар, изучить как следует свою покупку, да и Александр избегал смотреть на меня дольше необходимого. Не оттого ли, что невеста интересует принца не больше, нежели очередной камзол, только-только принесённый от портного?
Ко всему прочему в замке нет простых удобств. Я терпеливо сносила походные неудобства в дороге, однако сейчас-то мы в замке, надёжно укреплённом, благоустроенном для жизни населяющих его людей. Но нет. Страшный сквозняк, и от него не спасали ни гобелены на стенах, ни жалкие ковры на полу, ни огонь в очаге. Отдельной ванной нет, водопровода тоже. Переносная деревянная ванна – обычная лохань, не иначе, – выстланная изнутри простынёй, уже стояла перед очагом, и пришлось подождать, пока слуги наполнят её горячей водой, которую грели и приносили с кухни.
– Да они всего-навсего кучка дикарей, а не великое цивилизованное государство, – прошептала Айянна, вместе со мной и остальными девушками наблюдавшая за суетой, что заполнила мои покои посторонними людьми, голосами с резким, свойственным Афаллии акцентом, беготнёй взад-вперёд.
Что я могу ответить? Теперь это наш дом и нам придётся примириться с особенностями здешней жизни. Благодарение Серебряной, что в Афаллии хотя бы рабство отменили, чем может похвалиться далеко не каждая страна в этой части континента.
Наконец ванна готова. Кадиим почтительно, но непреклонно выпроводил леди Марл и её слуг из спальни и вышел сам. Мои компаньонки поставили перед ванной ширму, помогли мне снять одежду и я, забравшись в горячую воду, попросила оставить меня одну.
