Глава 1
Сегодня привели настоящего медведя.
Высокого.
Широкоплечего.
Мускулистого.
С растрёпанными светло-русыми волосами, обрамляющими суровое лицо с крупными чертами. Впрочем, общая лохматость медведя была тщательно продуманной, искусно исполненной небрежностью, нежели действительным невниманием к его внешнему виду. Чёрные штаны туго обтягивали узкие бёдра, распахнутая на груди рубаха, стилизованная под старину, не скрывала тёмной поросли.
Он стоял неподвижно посреди комнаты, облитый приглушённым золотистым светом ламп, и смотрел на Терай сверху вниз цепким, настороженным взглядом, словно она и в человеческом своём обличье разительно отличалась от обычных женщин. Лишь ноздри раздувались, да в туманных синих глазах тлело неясное мрачное выражение. А может, прежде ему не доводилось видеть ей подобных?
Неважно.
Терай посещала мужской бордель «Сладкий грех» не для того, чтобы просвещать местных работников на тему видового многообразия.
Здесь она расслаблялась.
Получала удовольствие.
И порой утоляла жажду.
Терай откинулась на спинку широкого кресла и поманила мужчину. Он сделал осторожный, неуверенный шаг вперёд, будто имел весьма смутное представление, что следует делать и как вовсе себя вести с клиенткой.
Неужели новенький?
Терай никогда не выбирала мужчин сама. Предпочитала полагаться на помощниц госпожи Адрианы, хозяйки «Сладкого греха». Терай посещала бордель достаточно давно, чтобы помощницы успели изучить её предпочтения, что вкусовые, что видовые. Пока что их выбор ещё ни разу не разочаровывал Терай.
– Никаких поцелуев в губы, – предупредила Терай равнодушно. – Коснёшься их – умрёшь.
Она положила руки на подлокотники, закрыла глаза. Смотреть на лица мужчин с близкого расстояния Терай не любила. Да и какая, в сущности, разница, как он выглядит? Приятное на ощупь тело, умение доставить клиентке удовольствие и физическая крепость на случай, если Терай вдруг увлечётся – вот и всё, что от него требовалось.
Ни больше ни меньше.
Помедлив, он сделал ещё один шаг к креслу.
Опустился на колени.
Терай жадно впитывала каждый звук, позволяя воображению дорисовывать картину.
Мужчина наклонился, коснулся её лодыжки. Приподнял осторожно и снял чёрную остроносую туфельку. Пробежался кончиками пальцев от щиколотки до колена, задержался на границе сбившегося подола платья. А затем пальцы скользнули на внутреннюю сторону бедра. Добрались до кружевного края чулка, подцепили и потянули.
Терай не мешала. Каждое прикосновение было лёгким, бережным и ей нравилось само ощущение его рук на её теле. Порой бывало, что прикосновения мужчин раздражали изрядно, и тогда Терай не церемонилась, не растягивала прелюдию, но сразу переходила к цели визита в бордель.
Мужчина снял чулок и повторил всё с другой ногой. Вновь провёл пальцами от щиколотки до колена, однако на сей раз по открытой коже. На диво нежные руки для такого медведя… и как скользят по внутренней стороне бёдер, приближаясь неумолимо к кружеву трусиков.
Любопытство кольнуло вдруг, заставило приоткрыть один глаз. Взлохмаченная голова, склонённая к её ногам, выглядела более интересно, нежели Терай могла предположить.
Из этого ли мира медведь? Справится ли с деталями одежды, которые, может статься, для него в новинку?
Терай вздрогнула, когда пальцы уверенно проникли под полоску трусиков.
Что ж, бельё для него не преграда.
Терай закрыла глаз, погрузилась в ощущения. Впитывала их, растворялась в каждом, чувствуя, как под мужскими пальцами рождается жар, как расползается он огненными плетями по телу, подстёгивая и будоража. Слышала, как дыхание медведя стало тяжёлым, рваным, но собственные ощущения слишком пьянили, чтобы удивляться, с чего вдруг у него дыхание сбилось враз. Лишь бы потом выдержал, а то мало ли, такой здоровяк, а окажется, что сердечко слабое или ещё какая напасть приключится… хотя хозяйка за здоровьем работников следила и помощницы её не подсунули бы Терай того, кто переломится, едва только она на него взглянет.
Внезапно мужчина остановился и руку убрал. Подхватил Терай под коленки, дёрнул на себя, отчего она сползла по спинке кресла, неловко распласталась на сиденье. И глаза открыла.
Встретила тяжёлый взгляд медведя, жгучая смесь желания и трахнуть её, и убить на месте.
Что-то не так.
Уж что-что, а мальчики госпожи Адрианы, что свободные, что невольники, никогда не смотрели на клиенток вот так. Разве что подобные взгляды оговаривались заранее или клиентке позарез хотелось поиграть с непокорным.
Терай ничего такого не оговаривала и непокорные её не интересовали. Битв с другими ей и в обычной жизни хватало с лихвой, а здесь хотелось расслабиться, отвлечься от повседневных забот и не искать подвоха в случайно оброненном слове ли, жесте.
Мужчина же, пользуясь тем, что нижняя половина туловища Терай почти съехала с края сиденья, рывком задрал подол платья.
Провёл пальцами по её ногам от колен до бёдер. От лёгких этих прикосновений, плохо вяжущихся с мрачным гипнотическим взором исподлобья, кожа словно трепетала и раскалялась. Разгорались огонь внутри, снедающий голод и желание сначала получить-таки оргазм и уже после с деталями разбираться. Сердце бешено стучало, в горле пересохло, и удлинившиеся клыки царапнули нижнюю губу.
На удивление осторожно, мягко он снял с неё трусики. Не порвал, пусть бы по взгляду чувствовалось, что ему ничего не стоило избавить её от белья столь варварским способом.
Он раздвинул ноги Терай, наклонил голову, разрывая зрительный контакт.
И она, не сдержавшись, шумно, рвано выдохнула, когда пульсирующего комочка плоти коснулся язык.
Терай запрокинула голову, прогнулась в спине и вцепилась в подлокотники, рискуя разодрать чёрную обивку удлинившимися когтями. Нынешняя поза её удобством не отличалась, но за то, что делал мужчина, она готова была простить если не всё на свете, то многое.
И, быть может, позднее, когда голод будет утолён и придёт черёд жажды, она постарается не брать у медведя много, не оставлять его слабым, опустошённым.
Он подхватил её под бёдра, приподнял чуть и одну её ногу закинул себе на плечо.
Терай не возражала.
Она закрыла глаза и позволила огню поглотить себя. Сгорала раз за разом, постанывала в такт движениям, то лёгким, дразнящим, то более настойчивым, резким. Ощущала смутно, как когти впиваются в обивку, пробивая её, тянут, оставляя длинные прорехи.
Придётся доплатить за порчу имущества… впрочем, ей не впервой.
Мысль была вялой, отстранённой и тотчас утонула под волной подступающего удовольствия. Терай прогнулась сильнее, застонала громче, чувствуя, как наслаждение опаляет тело, растекается по нему живительным жидким пламенем.
Стон замер на губах, и Терай бессильно упала на сиденье.
Оргазм определённо был хорош.
Лучше многих предыдущих, полученных в комнатах «Сладкого греха».
А ещё лучше был только глоток крови сразу после оргазма. Подобно большинству своих сородичей, Терай обожала это сочетание и не отказывала себе в возможности соединить одно с другим.
Она осторожно провела языком по зубам, стараясь не задеть клыки.
Открыла глаза.
И сообразила вдруг, что ноги её свободны, бёдер больше не касаются мужские руки. А сам мужчина, плавно, бесшумно поднявшись с пола, навис над ней. Между пальцами сверкнул алым продолговатый камень. Мужчина поднёс камень сужающейся, рискованно заострённой стороной к шее Терай, и она застыла, ощутив, как щекочущее послевкусие схлынуло, а клыки и когти втянулись сами собой.
– Никаких клыков, стригойское отродье, – процедил медведь. – Попытаешься укусить – сдохнешь.
Глава 2
Сайолтах из рода Бурых медведей себя ненавидел.
Многие месяцы, потраченные на сбор информации, на подготовку этой операции.
Силы и ресурсы, в неё вложенные.
Риски и последствия, тянущиеся за ней шлейфом.
Шансы, которые могло подарить успешное её проведение.
Надежда для его народа.
И всё едва не пошло прахом.
И почему?
Потому что он чуть не забылся, поддался собственным инстинктам и дурманящему запаху проклятой демоницы.
Наверное, худшее, что могло произойти с артийским оборотнем – это сдаться на милость одного из племени стригоев, чужаков и кровопийц, высасывающих из жертвы и жизненные силы заодно. Сдаться без боя, без сопротивления, безропотно опуститься на колени перед той, кто забирала не только кровь и жизненные силы, но всё, что когда-либо принадлежало оборотням.
И всё же один лишь вдох пьянящего, неожиданно сильного аромата сводил с ума. Стригои пахли кровью, а порой и мертвечиной и никакие духи не могли перебить въедливой этой вони, особенно ощутимой для оборотней.
Эта пахла иначе.
Сладкими южными цветами и свежестью летней ночи. И короткое, идеально облегающее стройную фигуру чёрное платье удивительным образом дополняло аромат.
Персиковая кожа её нежна, словно цветочные лепестки, и хотелось касаться её вечно. Длинные тёмно-каштановые волосы рассыпались по спинке кресла, сливаясь с чернотой обивки. Зеленовато-карие глаза густо подведены, а губы слишком ярко-алые, чтобы цвет их был естественным. Оборотницы редко когда раскрашивали свои лица столь заметно, вызывающе.
И Сай забылся.
Почти забылся.
И теперь ненавидел себя за мимолётную, необъяснимую слабость.
Только не так.
Только не с этой проклятой демоницей.
И в жизни Сая уже была пара.
Его прекрасная, огненная Айдан. Страсть его души, пламя его сердца, погасшее много лет назад.
С той поры Сай ни на одну женщину не смотрел так, как когда-то смотрел на Айдан.
И всяко не собирался смотреть так на стригойское отродье. Даже если отродье это выглядит чересчур обольстительно.
Даже если пахнет так, что наполовину инстинктивное желание пометить её как пару становится почти неодолимым.
Мысль, что женщина перед ним не Айдан, и воспоминание о ней, осколок давнего солнечного счастья, помогли собраться и разорвать путы сковывающего волю запаха.
Слишком многое поставлено на кон.
Не так-то просто найти цель и разузнать всё о её привычках, увлечениях и слабостях.
Проникнуть в этот бордель.
Вытерпеть не одну клиентку, прежде чем удалось привлечь внимание помощниц хозяйки этого дома похоти и дать им понять, что он как нельзя лучше подходит для той, с особыми предпочтениями.
Бодикке пришлось лично прийти сюда под видом клиентки, чтобы передать ему необходимые артефакты, а визит в «Сладкий грех» – удовольствие не из дешёвых и точно не то легкомысленное увлечение, которое могли себе позволить артийские оборотницы.
Это у отродья денег предостаточно, чтобы без оглядки сорить ими в доме похоти, покупая себе одного мужчину за другим, словно бутылку хорошего виски.
Приставив к горлу притихшей демоницы артефакт подавления, Сай свободной рукой достал второй. Штаны слишком узкие, тесные, единственное их назначение подать товар в выгодном свете, подчеркнуть всё, что только можно подчеркнуть у мужчины ниже пояса. Артефакты пришлось прятать за поясом, прикрыв ниспадающими складками полы рубахи, которая, в отличие от штанов, была посвободнее. Чудо, что ни один из них не выскользнул, не выпал и не провалился куда не надо. В треклятых этих штанах предметам проваливаться особо некуда, но бугор в ненужном месте мог привлечь столь же ненужное внимание.
– Вставай, – велел Сай и выпрямился, давай демонице возможность подняться самостоятельно.
Она медлила, глядя на него широко распахнутыми глазами, и он, бросив артефакт переноса на ковёр посреди комнаты, схватил демоницу за руку. Дёрнул, рывком вытащив из кресла. Она пошатнулась, едва не упала, но Сай не обманывался кажущейся её неловкостью, беспомощностью. Стригои, что мужчины, что женщины, сильны, быстры, коварны и безжалостны, и стоит убрать артефакт подавления, как она разорвёт ему горло, даже не меняя обличья полностью.
– Пошевеливайся, – он дёрнул демоницу повторно, стараясь держать артефакт так, чтобы между заострённым концом камня и тонкой шеей было не больше двух ладоней. – И кричать не вздумай. Сама знаешь, какая в этих комнатах звукоизоляция.
Демоница оправила подол платья, прикрывая бёдра. Выпрямилась, откидывая назад упавшие на лицо волосы. И глазами на Сая стрельнула так, что тотчас стало ясно – не закричала бы, даже если бы от этого толк какой был, но сразу перешла к той части, где она потрошит обидчика голыми руками.
Сай встал за её спиной, подтолкнул демоницу к артефакту переноса. Не терпелось убраться наконец что из комнаты этой, что из борделя. Подальше от нарочито роскошной обстановки, зеркал и навязчивого аромата благовоний, от похотливых женщин, разврата и всего, что ему пришлось сделать в этих стенах.
Поравнявшись с артефактом переноса, Сай осторожно коснулся его носком сапога. Плоский синий камень наполнился изнутри неярким светом и по гладкой его поверхности зазмеилась, заветвилась трещина, выпуская сизые щупы энергии. Они взметнулись выше макушки Сая, переплелись между собой, уплотнились, формируя зев перехода. И когда дымовой овал расширился достаточно, чтобы пройти через переход не боком, пихнул в него демоницу. Сам наступил на камень, раздавив его, словно хрупкий предмет из тонкого стекла, и шагнул вслед за демоницей.
По другую сторону перехода исчезли раздражающие обоняние запахи благовоний, надушенных покрывал и бесчисленных соитий, что, казалось, намертво впитались в стены каждого помещения борделя. И регулярная тщательная уборка и качественная вентиляция не помогали избавиться от них полностью.
Только сладкий чарующий аромат цветов и ночи остался.
Этим вечером дежурила Бодикка.
– Сай, – она поднялась ему навстречу, подхватила заранее заготовленное кольцо ошейника с подвеской второго артефакта подавления, – я не ждала тебя сегодня.
– Так получилось, – Сай перехватил демоницу за руку, вывернул за спину, пока Бодикка надевала и застёгивала ошейник.
Стригойское отродье дёрнулось, желая вырваться. Зашипело, попыталось было ощерить клыки, но Сай отвёл руку с камнем, лишь когда металлическая полоса надёжно обвила шею демоницы. Сил у оборотней и в человеческом обличье хватало с избытком, в открытом честном бою не каждый стригой мог с ними справиться. А чтобы отродье не шибко руками размахивало, Бодикка надела на неё наручники.
– Попалась, – удовлетворённо произнесла Бодикка, встав за спиной отродья и позволяя Саю отойти подальше.
Подальше от обманчиво хрупкой фигурки, которую так хотелось защитить, уберечь от всех невзгод, что случались под небесами этого мира.
Подальше от манящего, туманящего разум запаха.
– Вы же понимаете, что вас ждёт, если вы немедленно меня не отпустите? – в руках Бодикки демоница забилась, рванулась раз-другой. – Вас всех на клочки порвут! Пусти, дикарка!
Безуспешно.
Бодикка из рода Чёрных медведей почти миновала лето своей жизни, но по-прежнему была сильна и крепка почище иного мужчины. И сопротивляться ей было бесполезно.
– Конечно, понимаем, – Бодикка потащила демоницу к камерам. – А понимаешь ли ты, что ждёт тебя?
Сай уронил руку с артефактом, показавшимся вдруг тяжёлым, неподъёмным, что целая гора.
Закрыл глаза.
И заставил себя отрешиться от тающего в прохладном воздухе аромата и звенящих криков демоницы.
Глава 3
Следовало признать, похищение и пленение – не самое лучшее, что могло случиться после такого недурственного оргазма.
