Часы показывали семь утра. До рассвета оставалось больше часа, но Лиственничный вокзал не спал. Громко объявляли прибывающие и отбывающие поезда, люди искали друг друга, ругались служащие, а иногда и пассажиры.
Лера сидела возле окна и наблюдала за снежинками. Они искрились и танцевали под бледным светом магических фонарей, а после мягким ковром ложились на перрон, плечи и головы служащих. Уборщики с огромными лопатами каждые пять минут проходили по вокзалу и сбрасывали снег за забор - от скуки девушка засекла время по маленьким часикам в виде совы, висящим у неё на груди. Учительница говорила, что каждую ночь из города увозят длинные составы со снегом, но Лера в это не поверила. Зачем вывозить, если можно растопить?
«Начинается посадка на поезд «Перелест-Сарышэхэр», пассажиров просим пройти к первому пути», - объявил по громкоговорителю женский голос.
- Лерамея, вам пора, - Милана Калитовна, учительница словесности в женской гимназии, тронула девушку за плечо.
Лера кивнула. Её сердце забилось быстрее. Всего пять дней, и она окажется далеко от заснеженного Перелеста и увидится с дядей.
Девушка быстро оделась и подхватила чемоданчик. Внутри лежали любимые книги и личные дневники, которые Лера не могла доверить чужим.
Загудел паровоз, торопя пассажиров. Милана Калитовна подала знак носильщику, и они вышли на заснеженный перрон.
- Ваш билет! - гаркнул проводник, перекрикивая паровоз. Он стоял на улице от силы десять минут, но на его фуражке и плечах уже лежали маленькие сугробы.
Лера замотала головой, вытряхивая из ушей слова, и протянула билетик.
- Прошу вас, госпожа Бетулина! - мужчина посторонился. - Провожающая? - обратился он к учительнице.
- Да, - ответила Милана Калитовна. - Могу я попросить вас приглядеть за Лерамеей? В Сарышэхэре её должны встретить.
- Присмотрим за барышней, как не присмотреть, - кивнул проводник, принимая из рук женщины купюру. - Да вы проходите, посмотрите, как устроится барышня.
Внутри вагон хорошо отапливался, магии для первого класса не жалели. Лера приложила ладонь к деревянной панели и почувствовала тепло.
Милана Калитовна обогнала её и распахнула нужное купе, тут же распорядилась насчёт вещей и до оправления рассказывала, как вести себя в дороге. Лера кивала, не вслушиваясь, она не понимала зачем снова и снова повторять одно и тоже. В конце концов, ей уже шестнадцать, и она много путешествовала, не одна, с родителями, но девушка не видела сильной разницы.
- От поезда далеко не отходи. Ой! - учительница выронила шапку, шапку, которую крутила в руках.
Лера нагнулась, чтобы подобрать, и её взгляд упал на приоткрытую дверь и мелькнувший в ней мех. «Шуба до пола, вот придумали», - хмыкнула девушка.
- Всё будет хорошо, Милана Калитовна, - она вернула учительнице шапку.
Объявили отправление, и провожающие сошли с поезда. Не успела Лера закрыть дверь, как в окно постучали. Девушка приникла к стеклу и разглядела провожающую.
- Телеграфируй из Сарышэхэра, - Милана Калитовна изобразила пальцами прямоугольник.
- Хорошо.
Поезд загудел в последний раз, слегка дёрнулся и плавно покатил в снежную темноту. Лера растянулась на мягкой неразобранной постели и задремала под мерный стук колёс.
Она проснулась ближе к обеду. Женская гимназия и сумрачный Перелест остались далеко позади. Светило яркое зимнее солнце и мелькали укутанные снегом деревья.
Лера зачарованно глядела в окно, пока желудок напомнил о себе. Тогда девушка нехотя поднялась и откинула крышку большого чемодана, размышляя во что нарядиться. Она уже не в гимназии и может сменить плотное шерстяное платье на более лёгкое.
Форма хорошо подходила для классов, в прошлом году вышло распоряжение проводить занятия в прохладных помещениях. Лера с удовольствием посадила бы в ледник учёного, доказавшего положительное влияние холода на успеваемость, и министра, принявшего закон. Сами бы попробовали написать сочинение, когда нос замерзает, а пальцы дрожат от холода.
Девушка выбрала платье прямого кроя из мягкой венисайской шерсти и нежного бежевого цвета. Как и полагается, оно имело низкую талию, длинные рукава и треугольный вырез. Манжеты, воротник и подол украшала изящная вышивка. Когда Лера его покупала, сотрудницы Модного дома госпожи Лисиной заверили её, что это самая модная модель нынешнего зимнего сезона, а все знали, что в там никогда не ошибаются.
В дверь постучали.
- Да? - откликнулась Лера, выбираясь из школьного платья.
- Госпожа Бетулина, - раздался голос проводника. - Вы проснулись? Я могу зайти.
- Погодите! - девушка прижала к груди колючее платье, но дверь не открылась.
Лера отбросила его, быстро переоделась и подбежала к зеркалу. За время сна коса растрепалась, и пришлось её переплетать.
- Госпожа Бетулина? - проводник покрутил ручку двери.
- Я уже почти готова, - откликнулась девушка, завязывая ленту. – Погодите ещё немножечко.
Она оправила платье, покрутилась перед зеркалом и пригласила проводника.
- Благодарю, - мужчина зашёл внутрь, оставив дверь приоткрытой. - Завтрак вы проспали, но в вагоне-ресторане собираются накрывать к обеду. Если у вас есть пожелания к блюдам, я передам на кухню.
- Нет, я так голодна, что съем что угодно, - отмахнулась Лера и пригляделась к табличке на его груди. – Благодарю вас, Ялон.
- Как вам угодно. Вот ещё. Госпожа Бетулина, я ценю ваше доверие нашей компании, но прошу впредь запирать дверь купе. Вы - молодая, красивая барышня, а кхм… в наш вагон покупают билеты за деньги, а не личностные качества. Надеюсь, вы меня поняли.
- Ага, поняла, - улыбнулась Лера. - Вы боитесь, что с нами может ехать удачливый карманник, и он не устоит перед открытой дверью.
- Кхм… Да, госпожа.
- Замечательно, тогда пусть потрудится, чтобы попасть ко мне, - жизнерадостно объявила девушка и подхватила со стола дневник и самопишущую ручку. - А это ему придётся отнимать у меня лично.
Лера сняла с крючка ключ, под внимательным взглядом проводника заперла купе и убрала ключ во внутренний кармашек дневника.
- Вагон-ресторан в той… - Ялон не договорил.
Раздались оглушительный женский визг и грохот.
- Стойте здесь, - приказал проводник и поспешил на помощь.
Лера фыркнула - вот ещё, разве такое можно пропустить, и побежала следом.
Когда девушка добралась до купе, там уже столпились пассажиры. Ялон с извинениями протиснулся между ними и заглянул внутрь.
- Что случилось, госпожа Окотонева? – громко спросил проводник.
Лера приподнялась на мыски, стараясь что-нибудь разглядеть, но спины взрослых закрыли весь обзор. Девушка покачнулась и схватилась за перекладину на окне. Тонкая деревяшка прогнулась под её весом, но не треснула.
- Крыса! Здесь была крыса! – донёсся из купе визгливый голос.
Лера слышала похожий от одноклассницы - та пародировала троюродную тётушку, и не подозревала, что можно так разговаривать по-настоящему. Девушка не удержалась и прыснула, воображение мигом нарисовало кривляющуюся Жару на парте с указкой в руках вместо зонтика.
- Здесь нет крыс, госпожа Окотонева, - спокойно возразил Ялон.
Он говорил что-то ещё, но Лера не разобрала слов.
- Вы хотите сказать, что лгу! – заорала женщина в купе. – Капли! Дай, капли! Дара, быстрее! – Её голос стал ещё более карикатурным.
Лера уткнулась макушкой в стекло и засмеялась.
- Тоже думаете, что бабуля отрепетировала эти интонации? – раздался рядом мужской голос.
Девушка дёрнулась и ударилась о перекладину.
- Ой, - Лера потёрла ушибленный лоб.
- Барышня, вы порядке? – мужчина схватил её за локоть, развернул к себе и оглядел. – Сильно болит?
- Да нет, голова чугунная, и не такое выдержит, - Лера улыбнулась. – А что там?
- Бирамара Огневидовна увидела огромную крысу, - незнакомец отпустил её руку и показал животное длиной больше локтя. – Она, якобы, схватила заказанный в ресторане рулет и удрала с ним вентиляцию.
- Разве решётка вентиляции не завинчена? – Лера посмотрела на потолок.
- Она закрывается за задвижку. Специально сделали, чтобы пассажиры туда контрабанду прятали, а пограничники её без проблем находили.
Девушка открыла рот от изумления, но быстро опомнилась.
- Врёте вы всё, - Лера скрестила руки на груди и надула губы.
- Это правда, - мужчина подмигнул и скрылся в ближайшем купе.
- Так я и поверила, - бросила ему вслед девушка и попыталась протиснуться между взрослыми.
Судя звукам, в купе Бирамары Огневидовны разворачивался настоящий спектакль. Госпожа Окотонева страдала и думала, помереть ей здесь или подождать до отеля, не менее громко причитала другая женщина, вероятно, служанка. Проводник пытался их успокоить, заверял в отсутствии крыс и прочих животных, если не считать некого Мими, который везде ходит с хозяйкой и вряд ли мог сигануть в вентиляцию.
Лере быстро надоело слушать, тем более, что спектакль затягивался, а взрослые не пускали её посмотреть, и она отправилась искать вагон-ресторан.
Возле двери девушка услышала стук над головой, будто кролик ударил задними лапами. «Наверно, это контрабанда путешествует по вагону», - Лера усмехнулась, вспомнив слова незнакомца. Дёрнула с силой дверь и вышла в тамбур.
Она не ошиблась с направлением и вскоре оказалась в вагоне-ресторане. Справа находились столы на четверых, а слева – на двоих. Между ними тянулся длинных проход до конца вагона.
Столики были сервированы на высшем уровне: приборы аккуратно расставлены, на тарелках лежат салфетки, сложенные в форме цветов, а в центре – маленькие вазы со свежими розами.
Некоторые пассажиры уже заняли свои места. Лера заметила забавного рокирского терьера* с зелёным бантиком на макушке. Пёсик сидел на стуле возле хозяйки и внимательно следил за вилкой в её руке. «Наверно, это и есть Мими», - предположила Лера и мило улыбнулась старой даме.
(*Йоркширский терьер)
Когда девушка прошла мимо её столика, хозяйка терьера бросила ей в спину:
- Разве в гимназии не учат хорошим манерам?
- Простите? – Лера растерянно обернулась.
- Милочка, вас не учили здороваться? – поинтересовалась старая дама, её голос напоминал скрип ржавых петель.
- Нас предупреждали не разговаривать с незнакомыми людьми.
- Вот как, - женщина промокнула губы салфеткой. – Значит, не помните меня. Было время, когда я приезжала в гости к вашей бабушке. Что ж, это всё в прошлом, верно Мими? – ласково обратилась она к терьерчику. Пёсик тоненько тявкнул и очень выразительно поглядел на тарелку, заставив Леру улыбнуться. – Едете к дяде?
- Да, дядюшка пригласил меня к себе на зимние каникулы.
- Не лучшее место для барышни, - притворно вздохнула старая дама. – Гостиница или курорт подошли бы вам куда больше. Неужто более дальняя родня не прислала приглашение? Слышала Кричетуловы на всю зиму отправились на Барберу, там превосходный островной курорт, можете мне поверить.
Лера прикусила губу. Её отношения с родственниками совершенно не касаются эту старуху, а нет же, лезет куда не просят. Кричетуловы действительно звали провести зиму на острове и сменить обстановку, но после слов тёти Мары о родителях, Лера ни за что не хотела отдыхать в их компании. Обойдётся без лицемеров и снобов. К тому же у дяди интереснее, но старая дама вряд ли этой поймёт. Тётя Мара вот не поняла.
- Да, милочка, соболезную вашей утрате, - сказала хозяйка терьера.
- Благодарю, - степенно ответила Лера, как её учили в гимназии. – Прошу меня извинить, завтрак был рано.
Девушка кивнула и, не дожидаясь ответа, пошла к свободному столику. Разносчик предупредительно выдвинул стул и пообещал тотчас подать обед. Лера поблагодарила его и уткнулась лбом в стенку.
Она думала, что смирилась с потерей. Когда почти всё время проводишь вдали от родителей, привыкаешь жить без них. По большому счёту, смерть – это та же разлука, просто безвозвратная. Но напоминание старой дамы расковыряло рану, и боль вновь сжала сердце, словно полгода ещё не прошли.
Сквозь зажмуренные глаза проступили слёзы, горло перехватило. Лера глубоко вдохнула, ей казалось, воздух застрял в горле и может протиснуться дальше.
В голове всплыло наставление Вароники Тидаровны: «Если хочется плакать, но место не подходящее, широко откройте глаза и широко улыбнитесь. Вскоре вам станет легче. Надеюсь, не нужно уточнять, что упражнение выполняют без зрителей».
Лера последовала рекомендации и постепенно успокоилась. Открыла дневник, чтобы записать впечатления, и её взгляд упал на пол возле стола с запасной посудой. Скатерть шевельнулась, на мгновение в просвете появился светлый шерстяной бок и тут же исчез. Он определённо не принадлежал Мими – слишком короткая шерсть, вполне подходящая для крысы.
Получается, госпожу Окотоневу правда ограбила крыса?
Лера ничего не сказала служащим ресторана. Если вопреки заклинаниям и ритуалам на поезде завелась крыса, то и так скоро отыщут.
После обеда настроение не улучшилось. В купе Лера, закутавшись в колючее одеяло, закрыла глаза и проспала до вечера, но чувство невосполнимой утраты так и не отступило.
Девушка быстро поужинала, стараясь не глядеть на радостных попутчиков, и вернулась к себе. Устроилась за столом и положила перед собой дневник. Провела пальцем по мягкой нежной коже, чувствуя ровный шов. Обвела выгравированный герб Бетулиных. В его центре на задних лапках стояла мышовка и держала в одной руке развёрнутый свиток, в другой перо. Очень давно, ещё до появления Лозарии, клан её прародителя считал лесную мышовку своим тотемным зверем, а потом, когда появились графства, княжества и царство, и мышовка перебралась на семейный герб.
Дневник хранил не только записанные в него строки. Глядя на него, Лера вспоминала, как они с отцом тайком стащили его со склада на Сахарном заводе Бетулиных – такие книги заказывали для управляющих и руководителей подразделений. Кладовщик мог принести его, если попросить, но отец сказал, что так не интересно.
Он оказался прав. Лера навсегда запомнила тот день. Как они с отцом крадучись шли по коридорам, как прятались в закутках, как сидели в засаде, ожидая, пока кладовщика позовут, как бежали от одного стеллажа к другому, ища нужный, постоянно оглядывались и тихо хихикали.
Отец подмигнул ей и достал с верхней полки коробку. Лера не глядя схватила верхнюю книгу, и они покинули склад. Потом долго смеялись в кабинете отца.
Добычу Лера спрятала под свитером и так вынесла с завода, а дома достала только в читальне.
- Надеюсь, ты понимаешь, что так можно делать только с вещами, за которые ты уже заплатила? - уточнил отец. - Взаправду воруют только плохие люди. Можешь превратить её в дневник. Записывать мысли, чувства, приятные воспоминания. Вроде сегодняшнего дня, - он громко рассмеялся. – Мама будет в восторге. Смотри, тут петля для самопишущей ручки, а здесь кармашек для записок.
Лера забрала книгу в гимназию, но вести начала только после смерти родителей. Ведь раньше она могла сама всё рассказать, а теперь слушать её было некому.
В дневник заносились только важные события. Книжка была пухлой и большой, но её могло не хватить на всё то, что она хотела рассказать. Стоило написать письмо управляющему, он без вопросов прислал бы новую, но Лера знала, это будет совсем не то…
Девушка потянула на тонкую шёлковую закладку и открыла дневник на последней записи. Вывела под ней сегодняшнюю дату. Вздохнула. Завтра зимнее солнцестояние – самая тёмная ночь и самый короткий день. Они всегда отмечали его втроём.
Лера сидела возле окна и наблюдала за снежинками. Они искрились и танцевали под бледным светом магических фонарей, а после мягким ковром ложились на перрон, плечи и головы служащих. Уборщики с огромными лопатами каждые пять минут проходили по вокзалу и сбрасывали снег за забор - от скуки девушка засекла время по маленьким часикам в виде совы, висящим у неё на груди. Учительница говорила, что каждую ночь из города увозят длинные составы со снегом, но Лера в это не поверила. Зачем вывозить, если можно растопить?
«Начинается посадка на поезд «Перелест-Сарышэхэр», пассажиров просим пройти к первому пути», - объявил по громкоговорителю женский голос.
- Лерамея, вам пора, - Милана Калитовна, учительница словесности в женской гимназии, тронула девушку за плечо.
Лера кивнула. Её сердце забилось быстрее. Всего пять дней, и она окажется далеко от заснеженного Перелеста и увидится с дядей.
Девушка быстро оделась и подхватила чемоданчик. Внутри лежали любимые книги и личные дневники, которые Лера не могла доверить чужим.
Загудел паровоз, торопя пассажиров. Милана Калитовна подала знак носильщику, и они вышли на заснеженный перрон.
- Ваш билет! - гаркнул проводник, перекрикивая паровоз. Он стоял на улице от силы десять минут, но на его фуражке и плечах уже лежали маленькие сугробы.
Лера замотала головой, вытряхивая из ушей слова, и протянула билетик.
- Прошу вас, госпожа Бетулина! - мужчина посторонился. - Провожающая? - обратился он к учительнице.
- Да, - ответила Милана Калитовна. - Могу я попросить вас приглядеть за Лерамеей? В Сарышэхэре её должны встретить.
- Присмотрим за барышней, как не присмотреть, - кивнул проводник, принимая из рук женщины купюру. - Да вы проходите, посмотрите, как устроится барышня.
Внутри вагон хорошо отапливался, магии для первого класса не жалели. Лера приложила ладонь к деревянной панели и почувствовала тепло.
Милана Калитовна обогнала её и распахнула нужное купе, тут же распорядилась насчёт вещей и до оправления рассказывала, как вести себя в дороге. Лера кивала, не вслушиваясь, она не понимала зачем снова и снова повторять одно и тоже. В конце концов, ей уже шестнадцать, и она много путешествовала, не одна, с родителями, но девушка не видела сильной разницы.
- От поезда далеко не отходи. Ой! - учительница выронила шапку, шапку, которую крутила в руках.
Лера нагнулась, чтобы подобрать, и её взгляд упал на приоткрытую дверь и мелькнувший в ней мех. «Шуба до пола, вот придумали», - хмыкнула девушка.
- Всё будет хорошо, Милана Калитовна, - она вернула учительнице шапку.
Объявили отправление, и провожающие сошли с поезда. Не успела Лера закрыть дверь, как в окно постучали. Девушка приникла к стеклу и разглядела провожающую.
- Телеграфируй из Сарышэхэра, - Милана Калитовна изобразила пальцами прямоугольник.
- Хорошо.
Поезд загудел в последний раз, слегка дёрнулся и плавно покатил в снежную темноту. Лера растянулась на мягкой неразобранной постели и задремала под мерный стук колёс.
***
Она проснулась ближе к обеду. Женская гимназия и сумрачный Перелест остались далеко позади. Светило яркое зимнее солнце и мелькали укутанные снегом деревья.
Лера зачарованно глядела в окно, пока желудок напомнил о себе. Тогда девушка нехотя поднялась и откинула крышку большого чемодана, размышляя во что нарядиться. Она уже не в гимназии и может сменить плотное шерстяное платье на более лёгкое.
Форма хорошо подходила для классов, в прошлом году вышло распоряжение проводить занятия в прохладных помещениях. Лера с удовольствием посадила бы в ледник учёного, доказавшего положительное влияние холода на успеваемость, и министра, принявшего закон. Сами бы попробовали написать сочинение, когда нос замерзает, а пальцы дрожат от холода.
Девушка выбрала платье прямого кроя из мягкой венисайской шерсти и нежного бежевого цвета. Как и полагается, оно имело низкую талию, длинные рукава и треугольный вырез. Манжеты, воротник и подол украшала изящная вышивка. Когда Лера его покупала, сотрудницы Модного дома госпожи Лисиной заверили её, что это самая модная модель нынешнего зимнего сезона, а все знали, что в там никогда не ошибаются.
В дверь постучали.
- Да? - откликнулась Лера, выбираясь из школьного платья.
- Госпожа Бетулина, - раздался голос проводника. - Вы проснулись? Я могу зайти.
- Погодите! - девушка прижала к груди колючее платье, но дверь не открылась.
Лера отбросила его, быстро переоделась и подбежала к зеркалу. За время сна коса растрепалась, и пришлось её переплетать.
- Госпожа Бетулина? - проводник покрутил ручку двери.
- Я уже почти готова, - откликнулась девушка, завязывая ленту. – Погодите ещё немножечко.
Она оправила платье, покрутилась перед зеркалом и пригласила проводника.
- Благодарю, - мужчина зашёл внутрь, оставив дверь приоткрытой. - Завтрак вы проспали, но в вагоне-ресторане собираются накрывать к обеду. Если у вас есть пожелания к блюдам, я передам на кухню.
- Нет, я так голодна, что съем что угодно, - отмахнулась Лера и пригляделась к табличке на его груди. – Благодарю вас, Ялон.
- Как вам угодно. Вот ещё. Госпожа Бетулина, я ценю ваше доверие нашей компании, но прошу впредь запирать дверь купе. Вы - молодая, красивая барышня, а кхм… в наш вагон покупают билеты за деньги, а не личностные качества. Надеюсь, вы меня поняли.
- Ага, поняла, - улыбнулась Лера. - Вы боитесь, что с нами может ехать удачливый карманник, и он не устоит перед открытой дверью.
- Кхм… Да, госпожа.
- Замечательно, тогда пусть потрудится, чтобы попасть ко мне, - жизнерадостно объявила девушка и подхватила со стола дневник и самопишущую ручку. - А это ему придётся отнимать у меня лично.
Лера сняла с крючка ключ, под внимательным взглядом проводника заперла купе и убрала ключ во внутренний кармашек дневника.
- Вагон-ресторан в той… - Ялон не договорил.
Раздались оглушительный женский визг и грохот.
- Стойте здесь, - приказал проводник и поспешил на помощь.
Лера фыркнула - вот ещё, разве такое можно пропустить, и побежала следом.
***
Когда девушка добралась до купе, там уже столпились пассажиры. Ялон с извинениями протиснулся между ними и заглянул внутрь.
- Что случилось, госпожа Окотонева? – громко спросил проводник.
Лера приподнялась на мыски, стараясь что-нибудь разглядеть, но спины взрослых закрыли весь обзор. Девушка покачнулась и схватилась за перекладину на окне. Тонкая деревяшка прогнулась под её весом, но не треснула.
- Крыса! Здесь была крыса! – донёсся из купе визгливый голос.
Лера слышала похожий от одноклассницы - та пародировала троюродную тётушку, и не подозревала, что можно так разговаривать по-настоящему. Девушка не удержалась и прыснула, воображение мигом нарисовало кривляющуюся Жару на парте с указкой в руках вместо зонтика.
- Здесь нет крыс, госпожа Окотонева, - спокойно возразил Ялон.
Он говорил что-то ещё, но Лера не разобрала слов.
- Вы хотите сказать, что лгу! – заорала женщина в купе. – Капли! Дай, капли! Дара, быстрее! – Её голос стал ещё более карикатурным.
Лера уткнулась макушкой в стекло и засмеялась.
- Тоже думаете, что бабуля отрепетировала эти интонации? – раздался рядом мужской голос.
Девушка дёрнулась и ударилась о перекладину.
- Ой, - Лера потёрла ушибленный лоб.
- Барышня, вы порядке? – мужчина схватил её за локоть, развернул к себе и оглядел. – Сильно болит?
- Да нет, голова чугунная, и не такое выдержит, - Лера улыбнулась. – А что там?
- Бирамара Огневидовна увидела огромную крысу, - незнакомец отпустил её руку и показал животное длиной больше локтя. – Она, якобы, схватила заказанный в ресторане рулет и удрала с ним вентиляцию.
- Разве решётка вентиляции не завинчена? – Лера посмотрела на потолок.
- Она закрывается за задвижку. Специально сделали, чтобы пассажиры туда контрабанду прятали, а пограничники её без проблем находили.
Девушка открыла рот от изумления, но быстро опомнилась.
- Врёте вы всё, - Лера скрестила руки на груди и надула губы.
- Это правда, - мужчина подмигнул и скрылся в ближайшем купе.
- Так я и поверила, - бросила ему вслед девушка и попыталась протиснуться между взрослыми.
Судя звукам, в купе Бирамары Огневидовны разворачивался настоящий спектакль. Госпожа Окотонева страдала и думала, помереть ей здесь или подождать до отеля, не менее громко причитала другая женщина, вероятно, служанка. Проводник пытался их успокоить, заверял в отсутствии крыс и прочих животных, если не считать некого Мими, который везде ходит с хозяйкой и вряд ли мог сигануть в вентиляцию.
Лере быстро надоело слушать, тем более, что спектакль затягивался, а взрослые не пускали её посмотреть, и она отправилась искать вагон-ресторан.
Возле двери девушка услышала стук над головой, будто кролик ударил задними лапами. «Наверно, это контрабанда путешествует по вагону», - Лера усмехнулась, вспомнив слова незнакомца. Дёрнула с силой дверь и вышла в тамбур.
***
Она не ошиблась с направлением и вскоре оказалась в вагоне-ресторане. Справа находились столы на четверых, а слева – на двоих. Между ними тянулся длинных проход до конца вагона.
Столики были сервированы на высшем уровне: приборы аккуратно расставлены, на тарелках лежат салфетки, сложенные в форме цветов, а в центре – маленькие вазы со свежими розами.
Некоторые пассажиры уже заняли свои места. Лера заметила забавного рокирского терьера* с зелёным бантиком на макушке. Пёсик сидел на стуле возле хозяйки и внимательно следил за вилкой в её руке. «Наверно, это и есть Мими», - предположила Лера и мило улыбнулась старой даме.
(*Йоркширский терьер)
Когда девушка прошла мимо её столика, хозяйка терьера бросила ей в спину:
- Разве в гимназии не учат хорошим манерам?
- Простите? – Лера растерянно обернулась.
- Милочка, вас не учили здороваться? – поинтересовалась старая дама, её голос напоминал скрип ржавых петель.
- Нас предупреждали не разговаривать с незнакомыми людьми.
- Вот как, - женщина промокнула губы салфеткой. – Значит, не помните меня. Было время, когда я приезжала в гости к вашей бабушке. Что ж, это всё в прошлом, верно Мими? – ласково обратилась она к терьерчику. Пёсик тоненько тявкнул и очень выразительно поглядел на тарелку, заставив Леру улыбнуться. – Едете к дяде?
- Да, дядюшка пригласил меня к себе на зимние каникулы.
- Не лучшее место для барышни, - притворно вздохнула старая дама. – Гостиница или курорт подошли бы вам куда больше. Неужто более дальняя родня не прислала приглашение? Слышала Кричетуловы на всю зиму отправились на Барберу, там превосходный островной курорт, можете мне поверить.
Лера прикусила губу. Её отношения с родственниками совершенно не касаются эту старуху, а нет же, лезет куда не просят. Кричетуловы действительно звали провести зиму на острове и сменить обстановку, но после слов тёти Мары о родителях, Лера ни за что не хотела отдыхать в их компании. Обойдётся без лицемеров и снобов. К тому же у дяди интереснее, но старая дама вряд ли этой поймёт. Тётя Мара вот не поняла.
- Да, милочка, соболезную вашей утрате, - сказала хозяйка терьера.
- Благодарю, - степенно ответила Лера, как её учили в гимназии. – Прошу меня извинить, завтрак был рано.
Девушка кивнула и, не дожидаясь ответа, пошла к свободному столику. Разносчик предупредительно выдвинул стул и пообещал тотчас подать обед. Лера поблагодарила его и уткнулась лбом в стенку.
Она думала, что смирилась с потерей. Когда почти всё время проводишь вдали от родителей, привыкаешь жить без них. По большому счёту, смерть – это та же разлука, просто безвозвратная. Но напоминание старой дамы расковыряло рану, и боль вновь сжала сердце, словно полгода ещё не прошли.
Сквозь зажмуренные глаза проступили слёзы, горло перехватило. Лера глубоко вдохнула, ей казалось, воздух застрял в горле и может протиснуться дальше.
В голове всплыло наставление Вароники Тидаровны: «Если хочется плакать, но место не подходящее, широко откройте глаза и широко улыбнитесь. Вскоре вам станет легче. Надеюсь, не нужно уточнять, что упражнение выполняют без зрителей».
Лера последовала рекомендации и постепенно успокоилась. Открыла дневник, чтобы записать впечатления, и её взгляд упал на пол возле стола с запасной посудой. Скатерть шевельнулась, на мгновение в просвете появился светлый шерстяной бок и тут же исчез. Он определённо не принадлежал Мими – слишком короткая шерсть, вполне подходящая для крысы.
Получается, госпожу Окотоневу правда ограбила крыса?
***
Лера ничего не сказала служащим ресторана. Если вопреки заклинаниям и ритуалам на поезде завелась крыса, то и так скоро отыщут.
После обеда настроение не улучшилось. В купе Лера, закутавшись в колючее одеяло, закрыла глаза и проспала до вечера, но чувство невосполнимой утраты так и не отступило.
Девушка быстро поужинала, стараясь не глядеть на радостных попутчиков, и вернулась к себе. Устроилась за столом и положила перед собой дневник. Провела пальцем по мягкой нежной коже, чувствуя ровный шов. Обвела выгравированный герб Бетулиных. В его центре на задних лапках стояла мышовка и держала в одной руке развёрнутый свиток, в другой перо. Очень давно, ещё до появления Лозарии, клан её прародителя считал лесную мышовку своим тотемным зверем, а потом, когда появились графства, княжества и царство, и мышовка перебралась на семейный герб.
Дневник хранил не только записанные в него строки. Глядя на него, Лера вспоминала, как они с отцом тайком стащили его со склада на Сахарном заводе Бетулиных – такие книги заказывали для управляющих и руководителей подразделений. Кладовщик мог принести его, если попросить, но отец сказал, что так не интересно.
Он оказался прав. Лера навсегда запомнила тот день. Как они с отцом крадучись шли по коридорам, как прятались в закутках, как сидели в засаде, ожидая, пока кладовщика позовут, как бежали от одного стеллажа к другому, ища нужный, постоянно оглядывались и тихо хихикали.
Отец подмигнул ей и достал с верхней полки коробку. Лера не глядя схватила верхнюю книгу, и они покинули склад. Потом долго смеялись в кабинете отца.
Добычу Лера спрятала под свитером и так вынесла с завода, а дома достала только в читальне.
- Надеюсь, ты понимаешь, что так можно делать только с вещами, за которые ты уже заплатила? - уточнил отец. - Взаправду воруют только плохие люди. Можешь превратить её в дневник. Записывать мысли, чувства, приятные воспоминания. Вроде сегодняшнего дня, - он громко рассмеялся. – Мама будет в восторге. Смотри, тут петля для самопишущей ручки, а здесь кармашек для записок.
Лера забрала книгу в гимназию, но вести начала только после смерти родителей. Ведь раньше она могла сама всё рассказать, а теперь слушать её было некому.
В дневник заносились только важные события. Книжка была пухлой и большой, но её могло не хватить на всё то, что она хотела рассказать. Стоило написать письмо управляющему, он без вопросов прислал бы новую, но Лера знала, это будет совсем не то…
Девушка потянула на тонкую шёлковую закладку и открыла дневник на последней записи. Вывела под ней сегодняшнюю дату. Вздохнула. Завтра зимнее солнцестояние – самая тёмная ночь и самый короткий день. Они всегда отмечали его втроём.
