Пролог. Было или не было, а впрочем уже и неважно
«А пони тоже кони И он грустит в загоне Ему б в лихой погоне Кого-нибудь спасти…»
Тьфу, привязалась песенка из детства. Не отвяжешься теперь. А что, сорок пять это вам не шутки. Не поле, что называется, перейти. Господи, что за мысли, ну что за мысли. Надо было хотя бы ресторанчик заказать что ли. Костика опять же пригласить. Звонит вон, названивает. Даром что почти двадцать лет разницы. Молодой да резвый. Только для одного и годится, да и для этого тоже, надо сказать, в последнее время не то чтобы…
Нет, ну на работе как полагается все. Цветы-поздравления, тортик-чаечек. Не успеешь отвернуться, как опять по углам зашушукаются. Все при семьях, при детях, при гуляющих мужьях, но зато все как у людей. Ипотеки, машины в кредит. А у нее вот не в ипотеку и не в кредит. И с карьерой все нормально. Из семьи вот – очередной Костик, сколько их уже было таких и сколько еще будет.
Бедро только ныть начало, по ночам теперь вот тоже, без обезбола не уснешь. И кота бы завести хотя бы. Но куда ей с ее командировками. Нет, ну ты посмотри, как названивает-то… Поменять бы что-то в жизни, нет, ну не кардинально конечно, но так, чтобы освежить… Сиськи может сделать? Да для кого их делать, ее и такие устраивают. Нет, она в целом ничего. Тем более для сорока пяти. И фигурка, и волосы не седеют. Но что-то вроде как надоело все что ли. Хочется перемен. Хочется, как это там называется, бабочек в животе или такого, чтобы как после глотка шампанского – глаза горят, в голове веселый туман, все легко и просто. Ну как лет в двадцать или двадцать пять.
А сейчас уже что – как есть, так есть. Жаль, ничего нельзя поменять.
Зеркало трюмо отразило слегка полноватую женщину с высокой, строгой прической. Коричневый костюм, белая блузка застегнута под горло – если бы она сейчас вот так вот, хотя бы мельком, увидела свое отражение, то сама себе напомнила бы свою директрису из средней школы. Которую всего каких-то тридцать лет назад называла канцелярской крысой и синим чулком. Как бы она удивилась, если бы уловила это несомненное сходство! И еще больше удивилась бы, если бы поняла, что даже сейчас она младше той самой директрисы лет примерно на десять.
Ольга Петровна с непонятным раздражением отодвинула от себя бокал шампанского, задула свечу и задумчиво посмотрела на экран телефона, где на режиме без звука продолжал наяривать вышеупомянутый Костик. Не далее, как вчера предлагал съехаться. Естественно на ее территории. Дело понятное, поперли с очередной работы, правда ей это, конечно, было преподнесено как несправедливое увольнение и сволочной начальник. Ну конечно, предполагалось пожалеть Костика и проклясть козла-начальника, но такой козел за истекающий год был уже или третьим, или четвертым, так что припев этой песенки успел несколько надоесть.
Экран погас, очередной звонок остался без ответа. Пора с этим Костиком заканчивать. И вообще с костиками. Если уж найти мужчину, то своего возраста и солидного. Глядишь, еще замуж выйти можно. Детей, конечно, уже не родишь, но может у него будут. Создать хорошую, крепкую семью…
Тени вокруг трюмо сгустились, свет из коридора – размытый и тусклый после свечи – вдруг как будто пожелтел, потянуло сыростью и прохладой.
Некстати вспомнилось, как в юности, прячась в туалете от той же директрисы, гадали с девчонками на картах. Конечно, на суженых-ряженых. На что же еще гадают по школьным туалетам в пятнадцать лет.
И суженым выпадал ей все какой-то молодой красивый прынц. Только прошло время молодых красивых принцев в ее жизни. Но на картах, помнится, выпадал отчетливо и регулярно.
Ольга Петровна поднялась из-за стола, уже непроизвольно потирая рукой ноющее бедро и прихрамывая, сходила на кухню за ведром, решительно смела все со стола – и сгоревшую свечу, и полупустой бокал шампанского, и само шампанское. Запечатанная коробка дорогих конфет полетела туда же. Чуть подумала, сдернула скатерть и тоже отправила ее в ведро.
Хотелось нового. Продать квартиру. Уехать на Байкал. Ловить рыбу и заклинать змей. Чуть подумала. И телефон полетел вслед за коробкой конфет.
Ну вот он – вот он опять, прынц этот. Она задумчиво смотрела на разбросанные по лишенному скатерти столу карты. Опять он. Опять молодой, красивый и раз прынц – значит и богатый тоже. Хотя к чему ей богатство, уж к своим-то годам она поняла точно, что не в деньгах и красоте счастье. Странные сегодня карты, выпадают, однако. Тут тебе и Дьявол, тут тебе и Башня, тут тебе и Колесница, прям все вместе. И сколько карты не перетасовывай, сколько не перекладывай, все то же выпадает, в той же комбинации.
Ольга Петровна положила кулак на стол, оперла на него подбородок и задумалась. И искушение, и какая-то беда-трагедия, и путешествие. Неужто помчат с принцем на колеснице и в процессе поцелуев за рулем улетят в кювет, а оттуда напрямую в ад? А что, тоже вариант неплохой. Все лучше, чем изо дня в день все то же самое.
Она усмехнулась сама себе и, оставив карты как они лежали, неожиданно для себя сплюнула прямо на них и сказала – чтоб сбылось до полуночи, до нового месяца, до дня приходящего, ночью наставшей! Все бы, кажется, отдала, чтобы вернуться в те двадцать пять, с сегодняшними мозгами. Эх, мечтать так мечтать – и толику бы силы какой-нибудь магической, чтобы камни с дороги вовремя убирать, а не запинаться бы об них и не ломать себе шею раз за разом. Камни-то они понятно какие – всю жизнь влюбчивой вороной была. «Все бы отдала. Любую цену бы заплатила, чтобы заново…» - зачем-то сказала вслух, посмотрела сначала на Башню, потом на Дьявола и горько улыбнулась.
Откуда бред только в голове взялся, непонятно.
Ну нет покоя от этих принцев! Сон был замечательный – яркий, красивый, даже запахи в нем ощущались вполне реально. Ей, Ольге Петровне, опять было звонких двадцать пять. И волосы опять подвивались сами по себе, и густыми были, и темными. И он там был – как с картинки. Ну как положено быть сказочному принцу, таким именно он и был. Высоким, золотистым блондином с голубыми глазами. Если бы Ольга Петровна, которой только что стукнуло сорок пять, не спала, то обязательно раздраженно бы сплюнула в сердцах – принц был настолько стереотипно красив, что аж сводило скулы. Кстати, в жизни ей такие мужики если и встречались, то никогда ничего кроме иронии не вызывали. Слишком пустые и самоуверенные. И, если бы конечно она не спала, то не преминула бы сказать пару язвительных слов в адрес тех глупышек, которым снятся вот такие вот рафинированные сны.
Тем не менее. Во сне молодая Ольга Петровна стояла со своим принцем на стене полуразрушенного замка. Внизу волновался вековой лес. Внутренний двор позади них хоть и пришел в некоторый упадок, но подразумевалось, что верные слуги принца просто в два счета все восстановят и приведут в порядок. В общем, жизнь играла красками яркого летнего солнца, она об руку с принцем спустилась со ступенек вниз к раскидистому неизвестной породы дереву и томно опустилась на каменную скамейку.
(В жизни бы ни за что Ольга Петровна на такое не села, прекрасно известно, чем заканчиваются посиделки на вот таких вот скамеечках. А кому неизвестно, советуем не пробовать – больно, неприятно и чревато неоплачиваемыми больничными).
Принц голосом Костика что-то говорил, предлагал съехаться, указывая рукой на несколько уставший замок и красочно описывал их будущее. Где-то далеко в небе летал дракон и, судя по всему, сжигал пряничные деревушки поодаль. Двадцатипятилетняя Ольга Петровна вздыхала, краснела, руку из рук принц не отнимала и на дракона внимания не обращала.
Ей очень нравился замок, дворик и разговор под деревом. Наконец-то жизнь побежала к ней навстречу с давно заслуженными плюшками!
Время было глубоко за полночь, Ольга Петровна тяжело ворочалась во сне в своей кровати кинг-сайз, смотрела красивый сон, а на столе, там, где она с вечера оставила карты, творилось странное. Тонким красноватым маревом подернулся стол, колода карт дрогнула и выпала из нее карта Смерти – единственная из серьезных Старших Арканов, так и не попавшаяся в раскладе. Карта спланировала на пол, перевернулась и осталась лежать.
Дракон во сне развернулся от горящих деревень, встал на хвосте, заслонил небо и дохнул белым огнем на старый замок. Потек камень стен. Улыбнулся золотоволосый принц за долю секунды до того, как кожа покраснела, а потом почернела и волос не стало вообще. Вздохнула в своей кровати кинг-сайз успешная женщина средних лет Ольга Петровна, карту Смерти подхватил невесть откуда взявшийся в закрытой квартире ветерок, поднял и бросил на одеяло.
Глава 1. В которой Ольга Петровна находит себя в крайне неудобном положении, узнает о себе много нового и становится Ольгицей.
Голова раскалывалась как в славные студенческие времена после добрых пирушек. Я попыталась встать – о чудо, бедро не болело! Встать не получилось, получилось только неловко сесть. И все из-за ночнушки – почему-то она стала слишком большой, и я в ней запуталась. Кое-как подобрав полу, неловко повернувшись, я встала сначала на колени, а потом, поддернув полу еще выше – на ноги. Бедро не болело, нога не ныла. Я попробовала вспомнить, принимала ли я обезболивающее на ночь, и вспомнить не смогла.
- Боже, - с голосом тоже что-то не то, слишком низкий – я же можно сказать не пила вообще.
Придерживая одной рукой непослушную ночную рубашку, а другой – ноющую голову, я немного постояла с закрытыми глазами. И до меня начало доходить то, что мозг считал уже давно, но упорно отказывался принимать. Под ногами была трава. Вокруг гомонили птицы. И солнце было слишком ярким – таким, каким оно осталось в моем детстве и в одном незабываемом курортном романе на берегах Турции.
- Боже, - сказать, собственно, больше было нечего. Пора принимать новую реальность и звонить в дурку.
- Не совсем.
- Вы кто? – я мгновенно открыла глаза, против удивления солнце не ударило по ним, фокус навелся сразу, и я увидела его. Он, или она, или оно спокойно сидело на большом камне прямо напротив меня.
Инстинкты всегда работают за нас, поэтому одним движением я успела отпрыгнуть назад, отдернуть рубашку вниз и сграбастать ее на груди – вырез и так был слишком большим, а теперь вдруг стал вообще до пупка по ощущениям, наверное, порвала во сне.
- Вам, Ольга Петровна, стесняться нечего. В вашем-то возрасте. А уж теперь тем более – глумящееся существо на камне больше всего напоминало фаустовского Мефистофеля, только если бы он еще был покрыт мелкой щетиной. Сух, остролиц, с маленькими умными глазками под треугольными бровями. Он очень походил на человека.
- Вы кто? – похоже, в моем арсенале не осталось ничего умнее.
- В данный момент это неважно. Важно – кто вы.
Я промолчала, как мне хотелось надеяться – с достоинством. Впрочем, как оказалось, ответ не требовался.
- Благоволите обернуться – позади вас чистейшая река. Уверен, вам будет интересно.
Интересно мне не было, я и так знала, что я там увижу – свихнувшаяся дама, не пережившая последнее прощание с молодостью. Боже, какой позор. Однако я благоволила. Все также стискивая ночнушку в двух местах. За спиной и правда оказалась река. Я подхватила ночнушку повыше и сделала шаг, машинально отмечая, что бедро и в самом деле не болит. И вообще как-то легко двигаться. Наверное, у сумасшедших всегда так. Если да, то следовало сойти с ума раньше.
О да. Определенно надо было свихнуться раньше. Зря я этого не сделала. Правда я не знала, что это так здорово.
Из реки на меня смотрела девушка лет двадцати трех-двадцати пяти. Две толстые, тугие косы падали вниз и кончиками окунались в воду, пуская круги. Я вгляделась в темные, зеленые глаза. Кожу, пожалуй, можно было бы сделать и посветлее. При такой-то внешности. Но тоже ничего. Я повернулась чуть боком (существо с камня насмешливо хмыкнуло). Боже! Если при такой-то заднице еще и мозги бы остались…!
- Остались, - снова хмыкнуло существо.
- Я сплю? – с надеждой наконец спросила я, закончив вертеться и разглядывать кого-то в воде.
- Нет, голубушка. Вы не спите. Вы вчера соизволили пожелать – прямо в минуту своего рождения. И вас услышали.
Я повернулась к нему. Черт с ним. Хмм, черт несомненно с ним, ну да ладно сейчас об этом – пусть говорит. Почти все равно, что ему за это надо. Потом переварю ситуацию. Я незаметно вонзила тоненький ноготок в кожу где-то в районе груди и чуть не вскрикнула – боль была настоящей. Похоже, дурка отменяется. Если это такой сон, я хочу досмотреть его до конца.
Прода от 28.10.2025, 15:23
- Я вижу, вас заинтересовала сделка.
- Пока нет.
- Гм, - бес выглядел слегка озадаченным. В целом, он не был бесом в полном смысле слова, по крайней мере не таким, каким его обычно представляют. Но тут все было неправильным и зазеркальным, может тут и бесы какие-то не такие? – Это не все. Полный пакет включает магический дар, что вы там еще изволили упомянуть…гм, ах да – ясновидение… Ну, словом, этим не ограничивается. Интересно?
- Нет, - мне понравилось видеть его озадаченным.
- То есть вы предпочтете вернуться в свое прежнее тело, прежнюю жизнь?
- Возможно.
- А если я скажу вам, что вы умерли?
- Не испугали.
- А если я скажу вам, что при этом вы попали в ад?
- Не верю в ад.
- Кха-кха-кха – радостно закудахтал «мефистофель» - Вот это поворот! Рад, искренне рад за вас!
Тут я поняла, кого он еще мне напоминает. Кроме мефистофелевской внешности в нем очень ярко перемешивались Коровьев с Бегемотом – привет вам, Михаил Афанасьевич! А вот сходство с Мефистофелем на внешности, пожалуй, заканчивалось. Искушать он не умел, ну вообще никак. Посмотрим, может торговаться будет лучше.
- А что, если мы устроим вам небольшой паралич? – он возвел глаза к небу, поцокал языком, пробуя слово на вкус. И оно ему явно нравилось. – Или, скажем, инсульт? В вашем возрасте такое случается.
- Ну либо ад, либо инсульт. Не думаю, что все сразу получится, - парировала я, начиная злиться. Если это сон, то он уже немного утомил. Если какая-то новая попаданческая явь, то тоже пора переходить к делу. А то что я тут стою в устаревшей по размеру ночнушке и полуголая торгуюсь с бесом. Или вообще непонятно кем. Пора заканчивать.
Судя по виду, он уже тоже слегка терял терпение. Разговор явно и быстро заходил в тупик. Конечно, перспективка инсульта не радовала, но я еще не поняла самого главного. Надо заставить его говорить, нельзя выказывать интерес. А он, разумеется, был. Даже без ада и инсульта.
- Где мы находимся? – я решила слегка подтолкнуть его в нужную сторону.
- Между сном и явью. Вашими. Между жизнью и смертью. Тоже вашими, разумеется.
- Между прошлым и будущим, тоже конечно моим – съязвила я.
- Конечно, - он не принял подачу и просто качнул головой. И вдруг стал очень серьезным. Его лицо – или морда? – сразу как-то изменилось. Сходство с человеком пропало. Черты стали меняться, уродоваться, уши вытягиваться – доля секунды – и на камне сидело существо несомненно адского происхождения. Он был покрыт длинной черной шерстью – весь, с головы до ног – за острыми, стоящими как у овчарки ушами выросли рога, шерсть на них была чуть короче, чем по всему телу, но тоже была.
