Сара понимала, что без Мэрлина этот тайник остался бы для неё недоступным. Его сложная защита, магические руны и скрытые механизмы явно создавались с целью держать тайны Мастера подальше от чужих глаз.
— Вот, — сказал Мэрлин, указывая на тайник. — Это то, что ты искала. Моя часть сделки выполнена, дело за тобой. С головы Лианы даже волос не должен упасть без моего ведома. И не забывай про Леонида. Учитель электрической магии — это ключ к его будущему.
— Я хочу, чтобы вы дали клятву на крови, что не причините Лёне вреда! — твердо озвучила условия Сара.
Мэрлин снял перчатку с левой руки, обнажая её до локтя, а затем вынул из рукава длинный кинжал, украшенный рунами. Лезвие было тонким и серебристо-блестящим, словно оно светилось собственным светом. Он поднял кинжал и, не отводя глаз от Сары, сделал небольшой надрез на своей ладони.
— Клятва на крови — древний ритуал, — произнёс он, его голос звучал торжественно. — Она связывает обе стороны, делая их равными перед магией. Твоя преданность — мой залог, моя защита — твоя награда.
Мэрлин шагнул к Саре, подавая ей кинжал. Она нерешительно приняла его, ощутив холод металла в руках. Он кивнул, побуждая её сделать то же самое — надрезать ладонь. Она поднесла лезвие к коже и сделала быстрый разрез, чувствуя, как её кровь стекает по лезвию.
— Соединим кровь, — сказал Мэрлин. Он протянул свою окровавленную ладонь к её, и Сара, сдерживая дрожь, прикоснулась своей ладонью к его. Кровь смешалась, а пространство вокруг них вдруг наполнилось магической энергией. Казалось, что воздух стал гуще, а время замедлилось.
Мэрлин закрыл глаза и начал шептать заклинание, его голос был глубоким и спокойным, а слова звучали словно древние песнопения. Сара чувствовала, как магия пробегает по её венам, связывая её с Мэрлином. Их кровь смешивалась, образуя красноватый свет, который плавно перетекал от одной ладони к другой.
— Я, Мэрлин, даю клятву на крови не причинять вреда Леониду и защищать его, если понадобится, — произнёс он, глядя прямо в глаза Саре. — Да будет наша кровь свидетелем этой клятвы.
Кровавый свет начал медленно угасать, а затем исчез совсем, оставив на их ладонях лишь небольшие отметины — следы клятвы, которые будут служить напоминанием о её исполнении.
Мэрлин отпустил руку Сары и отступил назад, убирая кинжал. Его глаза снова были спокойны, а голос вернулся к прежней холодной интонации.
— Теперь ты знаешь, что я не нарушу свою клятву, — сказал он, — а ты, Сара, не забывай о своей части сделки.
Мэрлин накинул на голову капюшон, делая шаг назад, проваливаясь в возникший за его спиной круг мглы, растворяясь в ней без остатка. Сарассис и Лорен лишь успели обменяться изумленными взглядами, осознавая, что остались в кабинете одни. Мэрлин исчез так же внезапно, как и появился, оставив их в тишине кабинета. Впрочем, времени рассиживаться у них не было. Нужно было внимательней ознакомиться с наследством Мастера и предать тело несчастной Ассаны воде. Согласно традициям нагов.
Глава 3. Трудности как блохи, переносят либо сами, либо переносят на других.
Коль смиришься с врагом, оставив его близко,
Получишь паразита, что душу точит низко.
Ты либо ставь его на место крепкой рукой,
Не можешь? Отдали, чтоб сохранить покой.
Просыпаться без теплой чешуйчатой грелки под боком было слегка непривычно. Открыв глаза, я первым делом снова попытался мысленно докричаться до ДраКа. Однако получил в ответ лишь вселенское молчание, да звучный храп со стороны кровати Севы. Марк, как обычно, спал словно мертвый, не шевелясь и не издавая ни звука. Даже мой новенький острый слух лишь едва-едва различал равномерное дыхание из того комка одеял, в котором дрых змеелюд. Вчера, после того как он сообщил об уходе подружки, больше не произнес ни слова и завалился спать, несмотря на детское время. Так что, несмотря на присутствие в комнате еще двух разумных существ, поговорить мне было не с кем. Благо, после первого полноценного обращения, подробности которого спутались в памяти в клубок эпизодических картинок, у меня появился еще один ментальный собеседник. Моя вторая клыкастая сущность, с которой я пытался довольно активно общаться после эпичной драки на развалинах смотровой башни, расширял свой словарный запас не по дням, а по часам. Однако волчонка интересовала только одна тема для общения — внутренняя волчица Лианы, и, судя по волне недовольства, пришедшей ко мне на попытку наладить диалог, он, в отличие от меня, просыпаться не собирался.
Ну и ладно. У меня было чем заняться. Пора было наведаться к доктору. Осталось только решить старую проблему с одеждой, что вставала передо мной почти каждый день. Всё, что я смог добыть в кладовой бабушки Риты, я вновь перерос. А так как Северрин стал мне теперь, как он выразился «братом по стае», я решил, что будет справедливо заняться экспроприацией. Не смущаясь, я напялил на себя пару свежих вещей из его обильного гардероба и нырнул в свои любимые бегуны. Тихонько прикрыв за собой дверь, я наткнулся на Майю, которая подпирала стену в коридоре, явно ожидая меня.
— Доброе утро, пчёлка! — вид пусть и потрепанной, но вполне довольной жизнью подруги, мгновенно поднял настроение. — Как ночь прошла? Конечность твоя не обрела былое могущество?
— Могу отвесить тебе ею показательную затрещину, а ты уж сам скажешь — обрела или нет. Увы, в этом случае звон от твоей пустой головы наверняка разбудит Лию. А она только под утро уснула, бедняжка. Половину ночи ругалась со своей волчицей.
— Дай угадаю… Из-за меня ругалась?
— Нет. Из-за того лохматого обормота, что поселился в твоих внутренностях. Оборотень ты облезлый.
— И вовсе я не облезлый! Я точно помню, что моя шерсть идеального антрацитового оттенка, на зависть всем черно-бурым лисицам окрестностей.
— Точно! В качестве коврика перед камином цены бы ей не было!
Шутливо переругиваясь, мы дошли до входных дверей и я непроизвольно подергал ручку запертой двери каморки бабушки Риты, не понимая, куда она могла пропасть. А я ведь хотел спросить у ректора о судьбе кастелянши, но совершенно забыл.
— Не оторви раритетную ручку, Леонид! — со стороны кресла старушки вдруг раздался знакомый голос и на кружевной подстилке возник облик Григория.
— Гриша! — обрадовано воскликнул я и на эмоциях попытался схватить кота, выразив ему тактильно свой восторг.
Однако стремительный удар лапой охладил мой пыл дорожкой из кровавых бусинок, украсивших глубокую царапину на тыльной стороне руки. Внутренний волк зарычал! А я возмутился:
— За что?!
— Уж поверь мне, есть за что! — пробурчал кот. — Из-за тебя моя хозяйка вынуждена восстанавливать здоровье твоего фамильяра у адского кота на куличках, а я должен присматривать тут за хозяйством. Делать мне на старости лет больше нечего!
— Так бабушка Рита сейчас с ДраКом? — в моей душе разлилась волна благодарности и умиротворенности. Зная, что здоровье моего звереныша под контролем могучей ведьмы, я мог за него не переживать. — Погодь. Значит и ее не будет тут целый месяц?
— Да щас! Размечтался! — буркнул кот, широко зевнув и сворачиваясь клубочком. — Вы, молодежь, от общежития за месяц камня на камне не оставите. Без ее-то присмотра. Вернется дня через три. И попроси свою подругу не тянуть ко мне свои зеленые ручонки! Я вам не пуховый воротничок. Ступали бы вы уже куда шли, ушастый доктор ждать не любит.
Майя испугано отдернула руку, которую медленно тянула к коту с явной целью потискать мохнатика. Мы с ней улыбнулись друг другу и поспешили выйти на улицу.
Заснеженная территория академии под лучами яркого солнца одновременно впечатляла и завораживала. Вокруг простирались пустые дорожки, укутанные свежим слоем искрящего снега. Обычно шумная академия сейчас казалась погруженной в спокойствие и тишину, словно в зимнюю сказку. Редкие снежинки кружились в воздухе, мягко оседая на землю, создавая атмосферу уюта и волшебства. Мое обостренное восприятие позволяло мне наслаждаться каждым шагом. Я слышал, как под нашими с Майей ногами хрустит снег, улавливал слабый аромат зимнего воздуха и даже различал едва заметные звуки леса, растущего вдоль северной стены академии. Всё казалось настолько ясным и четким, что я нутром чувствовал дыхание этого мира.
Остановившись на мгновение, я вдруг понял, что вышел из общежития в штанах и рубашке, совершенно не чувствуя холода. Взглянув на свои руки, покрасневшие от студеного воздуха, я осознал, что мое тело инстинктивно подняло температуру, защищая меня от мороза. Это приятно меня поразило. Мое внутреннее звериное начало, которое я еще только начинал осознавать, уже проявлялось весьма положительным образом. Меня вновь охватило странное чувство. С одной стороны — это удивительно и даже приятно понимать, что теперь я обладал такими способностями. Но с другой стороны, немного страшно. Мое тело и разум начали жить по новым, неизвестным мне законам.
Видимо, Майя догадывалась о моём внутреннем диалоге, ибо не проронила ни слова до самого входа в центральный корпус. Пустые коридоры академии казались совершенно иными. Обычно здесь кипела жизнь, а теперь наши шаги эхом разносились по мраморным плитам стен. Я чувствовал себя неуютно. Дойдя до медицинского корпуса, мы разделились. Майя осталась в предбаннике смотровой эльфа, сев на небольшую лавку и позволяя мне пройти магическую диспансеризацию первым.
Когда я вошел в кабинет доктора, меня встретил знакомый аромат трав и благовоний. Элводир, с его непревзойденной осанкой и седыми волосами, собранными в аккуратный хвост, стоял у окна и любовался видом на заснеженный сад. От самого эльфа совершенно ничем не пахло. Удивительно. Не хотел бы я играть с Элводиром в прятки. Его спокойные зеленые глаза, как всегда, излучали тепло и доброжелательность.
— А вот и наш свежеиспеченный оборотень, — благодушно проворчал Элводир, поворачиваясь ко мне. Его лицо озарилось улыбкой, от которой становилось теплей на душе. — Из-за которого мои непродолжительные каникулы стали еще короче. Что ж, проходи, снимай рубаху и присаживайся. Будем на тебя посмотреть.
Я уселся на широкий деревянный табурет без спинки, немного нервничая. Элводир всегда казался мне доброжелательным существом, но его проницательные глаза смотрели так, словно могли видеть меня насквозь.
— Давай посмотрим, что у нас тут, — бормотал Элводир, беря в руки небольшой кристалл, светящийся мягким синим светом.
Этот артефакт я уже знал, так как уже подвергался воздействию магического анализатора крови, способного, по словам дока, выявить любые отклонения в организме.
По коже привычно побежали мурашки, а волчонок внутри меня сжался, ожидая подвоха. Я мысленно попросил его не выёживаться и посидеть смирно. Эльф проводил осмотр, медленно обходя замершую инсталляцию в моём лице, и вскоре его брови сошлись в удивлении.
— Странно. Очень странно! Абсолютное отсутствие повреждений как в эмоциональном, так и в физиологических смыслах. Однако у тебя на спине остались рубцовые шрамы, — сказал он, проводя пальцами по следам молний. — И они не поддались регенерации. Это весьма необычно для оборотня.
Я вздохнул, ощущая холод его прикосновений.
— Это после схватки с родичем Лианы, Элрриком. Он меня капитально приложил парой молний, не зная, что я уже имел «удовольствие» познать их «вкус» в детстве. Я тоже заметил, что они не исчезли. И жутко чешутся! — признался я.
Элводир задумчиво потер подбородок. Его тонкие пальцы, привычные к тонкой работе, скользили по линиям шрамов с осторожностью и вниманием.
— Ты второе существо на моей памяти, что выдержало магическую атаку Бистрау. А ведь он был одним из лучших на нашем курсе! При том, что электрической магией он тогда не владел. А вот потенциал твоего нового организма впечатляет! Прибор буквально зашкаливает от уровня магии крови. Почему же тогда шрамы остались? Я думаю, что камень согласия может быть причиной. Он подавляет твою связь с внутренним зверем, что может мешать и твоей регенерации. Давай попробуем снять его.
Я кивнул, ощущая легкую тревогу на самой границе сознания. Словно кто-то, кто находился за его пределами, отчаянно не хотел этого. Элводир осторожно снял с моей шеи камень, и я мгновенно ощутил, как всё стремительно начало изменяться. Внутри меня нарастало странное ощущение — словно огромная сила рвалась наружу, выталкивая меня из моего же тела. В мгновение ока сознание раздвоилось, и я оказался одновременно на шатающемся табурете и позади собственного тела, глядя на свою же спину как бы со стороны.
Бугрящиеся шрамы, уродующие мой фасад, начали исчезать прямо на глазах, постепенно рассасываясь и сглаживаясь. Я мог видеть, как кожа медленно возвращалась в нормальное состояние, и ощущение от этого было двояким: с одной стороны, облегчение, с другой — страх от растущей внутри силы. Внутренний волк ревел, требуя свободы, и я чувствовал, как контроль ускользает из рук. Волна паники накрыла стремительно, по спине прокатился ледяной холод. Я осознал, что если уступлю зверю сейчас, то потеряю контроль над собой, возможно навсегда. Сердце колотилось в груди, как японские барабаны, а дыхание сбилось.
— Леонид, держись! — Элводир, окруженный магическим ореолом, схватил меня за плечи.
Волосы Дока расплелись и образовали над головой эдакий хвост павлина, переливаясь разноцветными линиями. Его магическая энергия начала окружать мое дрожащее тело, и я чувствовал, как спокойствие эльфа передается мне.
— Сосредоточься на своем дыхании. Не дай волку взять верх.
Я пытался следовать инструкциям, но волк был слишком силен и опьянен возможностью абсолютной свободы. Ощущение, что моя сущность буквально разрывается на части, накатывало волнами, каждая из которых казалась еще сильнее предыдущей. Я слышал его рев внутри своей головы, громкий и властный, будто зверь хотел вырваться на волю и взять свое. Мой страх смешивался с гневом, отчаяние — с яростью. Я ощущал, как теряю контроль, и в какой-то момент мне показалось, что я вот-вот полностью уступлю зверю. Я мысленно орал на него, уговаривал и пытался наладить хоть какой-то контакт. Но всё было тщетно…
Элводир стремительно открыл ящик стола и достал один из своих медицинских приборов. Как впоследствии он мне пояснил, это был магический стабилизатор крови. Маленький металлический цилиндр с рунами, светящимися ярко-красным светом. Он приложил его к моему предплечью, и я почувствовал, как по моим венам пробежала волна теплой энергии, успокаивая внутреннюю стихию. Словно кто-то внезапно выключил шум и хаос в моей голове, оставляя только звуки моего дыхания.
— Слушай меня, Леонид, — голос Элводира был твердым, успокаивающим и обволакивающим каждый нерв. — Сосредоточься на своем дыхании. Вдох… выдох… Прочувствуй, как воздух проходит через твои легкие.
Я начал глубоко дышать, чувствуя, как магическое воздействие эльфа поддерживает меня, успокаивая внутреннего волчонка. Постепенно дрожь утихала, раздвоенность сознания вернулась в единую идентичность, и я начал восстанавливать самоконтроль. С каждой секундой я ощущал, как возвращаюсь в свое тело, как мои мысли вновь становятся ясными, а волк постепенно сдается, уходит вглубь, оставляя мне возможность дышать и думать.
