Магический барьер отделял арену от толпы, но не мог скрыть от пристального взгляда мага напряжение каждого движения бойцов. Его глаза, светившиеся слабым зеленым светом, следили за учениками.
Леонид двигался с грацией хищника, его удары были точны, а молнии, пробегающие по лапам, становились продолжением его сущности.
«Он становится мастером», – подумал Мэрлин, не скрывая гордости.
Электромагия ласково обвивала Леонида, его атаки сочетали мощь и искусство, словно парень не бился, а танцевал в грозовом вихре.
Элррик, напротив, казался более грубым, но не менее смертоносным. Его удары были яростными, а электромагия, призванная извне, не обладала утонченностью. Дракон мог видеть, что канцлеру не хватает понимания природных элементов.
«Мальчишка одолеет его, это вопрос времени», – думал маг.
Но затем что-то в ритме схватки изменилось. Элррик неожиданно замер, опустился на одно колено и уткнулся взглядом в землю. Мэрлин напрягся, его взгляд уловил странные тени, которые потянулись к канцлеру из земли. В воздухе разлился гнилостный запах древней, как сам дракон, магии, пропитанной смертью и отчаянием. Маг четко увидел, как души оборотней, павших на этом месте, отдавали свою силу, а Элррик впитывал ее, словно губка.
– Нет... – прошептал изумленный Мэрлин, его сердце оборвалось, когда он увидел, как ликан канцлера резко встал, окруженный этим вихрем из тьмы.
Элррик бросился на Леонида, и Мэрлин ничего не мог сделать. Всё произошло слишком быстро, да и барьер не дал бы вмешаться. Первый удар отбросил ученика назад, второй пробил его защиту, а третий пронзил грудь. Схватка стремительно превратилась в кровавое избиение. Мэрлин подсознательно ощущал, как сердце Леонида замедляет свой ритм, а его душа, яркая, как звезда, начала покидать тело. Выбора у дракона не оставалось. Да и более подходящего момента и представить себе было нельзя. Физически он не преодолеет защиту ринга, но для души дракона препятствий не существовало. Многотысячелетний разум, мысленно создавая символы портала душ, рванулся к соблазнительной опустевшей оболочке, не раздумывая, что станет с прежней.
Павел, заточенный в глубинах сознания собственного тела, мгновенно сообразил, что происходит. Он почувствовал движение души дракона, видя, как тот нацелился на тело сына. Ощущение ужаса и отчаяния накрыло ученого.
«Он сейчас займет тело моего мальчика», – пронеслось в голове.
Павел, догадывался, что теперь у его тела не останется магии. Но у него были знания. Идея использовать древние схемы со стен пещеры, в котором хранилось Сердце, пришла ему с месяц назад. Если он не может остановить дракона напрямую, то может изменить направление его переселяющейся души. Ученый сосредоточился, чувствуя, как последние капли его сущности сопротивляются давлению дракона.
«Электромагнитная направляющая, неуч ты чешуйчатый!» – мелькнула злорадная мысль.
Он сконцентрировался на остатках энергии от дракона, создав в направлении Элррика импровизированный контур, который может изменить движение чужой души. Это было, как выстроить громоотвод для молнии, но не из физического металла, а из чистых расчетов и магического плетения. Павел использовал память о каждом элементе устройств и заклинаний, которые они с драконом когда-то разрабатывали.
В тот момент, когда душа симбиота вырвалась из их общего тела и направилась к Леониду, Павел активировал созданный контур, запитав в него остаток общих сил. Энергия прошла через магический проводник, искривляя конечную точку траектории ментального портала душ.
Элррик, готовый нанести финальный удар, вдруг пошатнулся. Тело ликана напряглось, мышцы содрогнулись, будто их одновременно пронзило электричеством. Когти, уже готовые добить поверженного, замерли в воздухе, а взгляд стал диким и обезумевшим. Он издал рваный хрип, как будто боролся за контроль над собственным телом. Веки дергались, а красный свет его глаз затопило странное голубое сияние, отражающее внутреннюю борьбу. Грудь ходила ходуном, лапы рыли землю, словно оборотень пытался удержаться на месте, но не мог справиться с разрывающей изнутри силой. Ликан замер, его морда застыла в выражении непонимания и ужаса. Дракон внутри раздирал его сознание в клочья.
Тело Мэрлина-Павла, лишенное сущности дракона, начало стремительно разрушаться. Тысячелетняя магия, поддерживавшая все жизненные процессы человеческой оболочки, ушла вместе со своим обладателем. Кости затрещали, стремительно стареющая плоть рассыпалась прахом. Все, кто стоял рядом, ахнули, когда плащ одного из зрителей осел в кучку пыли, взвив в воздух небольшое серое облачко.
Павел, наблюдая за этим из глубин умирающего сознания, почувствовал странное облегчение. В голове промелькнули воспоминания о том, как он впервые взял маленького Леонида на руки, как учил его делать первые шаги. В этих последних мгновениях он осознал, что всё было не зря. Его жертва – это не только способ спасти сына, но и передать ему право на будущее, которое тот сам сможет создать.
«Парень справится», – подумал он, и ощущение гордости за него стало последним светлым чувством, озарившим угасающее сознание.
Ученый не знал, что в куске израненной плоти, что валялась в луже вытекающей крови, уже не теплилась жизнь его сына.
Лиана замерла у границы ритуального круга, ее глаза, секунду назад наполненные светом торжества, сейчас были полны ужаса. Она видела, как Элррик, воплощение самой смерти и разрушения, приближался к Леониду. Сердце девушки разрывалось на части. Пепельный, ее пара, ее любовь, лежал без движения. Грудь ликана поднималась всё реже, а кровь, стекающая из ран, обильно впитывалась в землю предков. Волчица внутри Лианы металась, завывая от горя, будто пытаясь найти выход из невыносимой ситуации.
Толпа, собравшаяся вокруг поляны, шумела, обсуждая произошедшее, но для Лианы голоса сливались в один глухой шум. Ее мир сузился до фигуры, раскинувшейся на земле, и Элррика, приближающегося, чтобы завершить начатое. Паника взяла верх. Волчица внутри завыла еще громче, этот вой жутким эхом отдавался в голове.
«Неужели это конец? Неужели я потеряла его?» – мысли пронеслись, словно молнии.
Ее пальцы сжались, ногти впились в ладони до крови. Боль была глухой, но реальной, напоминая, что она сама еще жива. Грудь наполнялась невыносимой тяжестью, словно ее собственное сердце отбивало последние удары вместе с Леонидом.
Элррик сделал еще один шаг. Лиана отчаянно вскрикнула, но внезапно что-то изменилось. Канцлер остановился, его тело застыло в странной позе. Казалось, он боролся с чем-то невидимым, его когти были в миллиметре от груди Леонида, но убийца не двигался. Гул голосов усилился, зрители недоумевали. Победитель был очевиден, но корона на голове каменного волка, расположенного у края поляны, оставалась темной. Это означало только одно – битва не окончена.
Принцесса не понимала, что происходит. Ее взгляд метался между замершей статуей Элррика и неподвижной фигурой Леонида. Сквозь поток слёз она заметила, как из тела возлюбленного вылетает полупрозрачная сущность, светлая и теплая, словно звезда, отделяющаяся от ночного неба. Это его душа.
Ноги подкосились, а дыхание перехватило. Она стремительно осознала, что жизнь без пары теряет всякий смысл. Он стал ее миром, ее существованием, ее... всем. Если он уйдет за изнанку МежМирья, то ей не за что бороться, не было ради кого жить. Лиана закричала, но вопль утонул в собственных мыслях. Весь мир внезапно поблек, словно сама природа скорбела вместе с ней.
«Волчица, – прошептала она, обращаясь к своему внутреннему зверю. – Я не смогу без него. Ты знаешь это. Прошу, следуй за ним. Следуй туда, куда он отправится».
Волчица внутри нее скорбно завыла. Это не просто звук, это была гремучая смесь боли, тоски и согласия. Лиана почувствовала, как связь между ними начала разрываться. Ее тело становилось легким, словно она воспарила. Сердце замедлило свой ритм. Взгляд снова скользнул к лицу поверженного ликана, даже изуродованное и покрытое кровью, оно оставалось для нее самым прекрасным. Слабая, но искренняя улыбка заиграла на ее побледневших губах. Она не отпустит его. Они будут вместе, где бы это место ни находилось. Руки скользнули к груди, будто пытаясь удержать последние крупицы жизни. Но боль внезапно исчезла. Осталась только тишина и ощущение тепла, исходившего от души зверя, за которой она последовала. Лиана закрыла глаза, отдаваясь этому чувству, ее тело обмякло, а дыхание остановилось.
Толпа замерла, когда Лиана на глазах сородичей рухнула замертво. Никто не понимал, что происходит. Даже самые сильные оборотни не могли уловить магической причины смерти молодой королевы. Но Лиана знала. Она с волчицей ушла по душевному следу за Леонидом, чтобы оставаться с ним рядом.
Торра, мать Элррика, испуганно наблюдала за происходящим. Ее глаза, всегда холодные и расчетливые, сейчас наполнялись ужасом. Она почувствовала, как нечто стало терзать ее изнутри. Связь, которая соединяла ее жизнь с жизнью Леонида через кровавое проклятие магии Мэрлина, разорвалась. Силы древнего заклинания принялись раздирать на куски ее сердце. Торра тихо вскрикнула, сжав грудь руками, ее лицо исказилось в смертельной маске. В горле застрял хрип, а тело выгнулось в агонии. Умирающая волчица упала, пальцами царапая землю, а затем стихла. Ее смерть была настолько внезапной, пугающей и мучительной, что никто не осмелился подойти к бездыханному телу. Даже верные сторонники Элррика не решались выяснить, что произошло.
Толпа шокировано молчала. Порывы ветра на поляне с застывшими по разным причинам бойцами гоняли пыль, смешанную с кровью, наполняя воздух запахом смерти. Душа Лианы, уходящая в небытие, знала, что теперь она будет с Леонидом. И это было для нее единственно важным.
Я стоял перед родительской квартирой, изумленно разглядывая потрескавшийся дерматин, который еще до моего рождения набил на деревянное полотно дядя Коля. Той самой двери, за которой прошло мое детство. Все детали были знакомыми: облупившаяся краска проёма, скользкий кафельный пол под ногами, ужасный запах, который хотелось, но невозможно было забыть. Я поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но дверная ручка повернулась сама по себе. Дверь с легким скрипом открылась, и я услышал до боли знакомые голоса.
С кухни доносились звуки оживленного разговора и тихий смех. Я сделал шаг внутрь, и запах ароматного чая с лимоном окончательно перенес меня обратно во времени. Я, не веря слуху, подошел к кухне и заглянул внутрь.
За квадратом старого стола сидели мои родители. Отец неспешно помешивал ложкой в чашке, а мама с теплой улыбкой смотрела на него. Они выглядели так, как я их помнил в лучшие времена: молодыми, полными жизни. Их лица светились манящим теплом и любовью друг к другу.
– Лёнечка! – воскликнула мама, заметив меня.
Она вскочила и подошла, обнимая так крепко, что я едва мог дышать.
– Надо же! Ты превратился в настоящего мужчину.
Отец поднял взгляд от чашки и одобрительно кивнул.
– Здарова, сын. Ты действительно впечатляешь.
Я замер. Это было невозможно. Я помнил, как они исчезли из моей жизни. Как их не стало.
Горло пересохло, я еле смог выдавить слова:
– Что... Что происходит? Где я?
Мама мягко коснулась моей щеки, ее взгляд был полон сочувствующего понимания.
– Увы, мой мальчик. Ты на пороге изнанки МежМирья. Это место, куда уходят души тех, кто завершил свой земной путь.
Я не мог отвести взгляда от ее глаз. Отец вдруг тихо засмеялся, поставив чашку на стол.
– Катенька, Единая моя, ты, как всегда, объясняешь всё так, что можно запутаться.
Он повернулся ко мне.
– Не дрейфь, сын. У тебя еще остается выбор. Ты можешь отправиться на перерождение или... вернуться.
– Вернуться? В Лунорию? Но как? – голос дрожал, я не мог поверить в происходящее.
Отец поднялся со стула, его взгляд стал серьезным.
– Моя душа займет твое место, Леонид. Она давненько считается потерянной во всех известных и неизвестных мирах. Ты вернешься, чтобы закончить начатое, а я... моя задача выполнена.
Мое сердце, если оно в данный момент было реальным, сжалось. Он произнес это так спокойно, словно разговор шел про обыденность, но я ощутил смысловой ужас его слов. В коридоре внезапно раздалась трель звонка.
Я растерянно посмотрел на родителей. Они просто кивнули, давая понять, что открывать придется именно мне. Подойдя к двери, я медленно повернул ручку. На пороге стояла...
Лиана?!
Ее распущенные белые волосы отражали тусклый свет лампочки подъезда, а глаза были наполнены изумлением. Рядом с ней на перилах площадки сидел ДраКоша, хвост которого нетерпеливо покачивался.
– Привет, любимый. А что это за место? – спросила Лиана, озираясь.
ДраКоша склонил голову, всматриваясь в темноту коридора хрущевки за моей спиной с неприкрытым пренебрежением.
– Серьезно, хозяин? Даже на пороге загробного мира ты не мог вообразить что-то получше? Снова эта халупа? – язвительно прокомментировал он, мотнув головой. – Чего зришь? Я же говорил, что фамильяры не живут без хозяина. Так что хочешь не хочешь, а я с тобой до конца. Хоть в рай, хоть в ад, хоть местному дьяволу в зад.
Лиана улыбнулась, ее взгляд стал мягче, когда она рассматривала меня. Разум всё еще пытался осознать, что происходит. За спиной я всё еще слышал родительские голоса, но смысл слов уже не доходил до сознания. Лиана шагнула внутрь, ее рука коснулась моей.
– Пепельный, ты должен решить, – ее голос был тихим, но твердым. – Мы здесь, чтобы быть с тобой, какой бы путь ты ни выбрал.
В тот момент всё внутри перевернулось. Мой выбор больше не был только моим.
Мы с Лианой прошли на кухню, держась за руки, а я чувствовал, как ноги будто налились свинцом. Родители всё так же сидели за столом. Мама подняла голову и улыбнулась той самой улыбкой, которую я не видел больше пятнадцати лет. Отец смотрел на нас внимательно, словно что-то изучая.
– Ну что же, сын, – начал он, – ты привел к нам ту, о ком мы думаем?
Лиана сжала мою ладонь, и я почувствовал, как ее уверенность передается мне. Я кивнул.
– Мама, папа, это Лиана.
Мама поднялась со стула и подошла ближе. Ее глаза светились добротой и любовью. Она обняла девушку, словно уже давно ее ожидала.
– Ты сделал правильный выбор, Лёнечка, – сказала она. – Лиана, спасибо огромное, что ты приглядываешь за нашим оболтусом.
Лиана смущенно улыбнулась, но в ее глазах светилась уверенность.
Отец кивнул, жестом предлагая нам сесть.
– Время у нас не бесконечно. Сынок, ты должен решить, что делать дальше.
Я сел за стол, чувствуя, как тяжесть на плечах становится всё больше. Сердце билось глухо, но я уже знал ответ.
– Мы должны вернуться, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я не могу оставить всё так. Я должен завершить поединок.
Отец пристально посмотрел на меня, его лицо стало сосредоточенным.
– Это правильное решение. Но ты должен знать, что в теле Элррика теперь душа дракона. Он же Ксаверий. Это не просто дракон, это древнее, невероятно могущественное существо. Справиться с ним будет непросто.
Я почувствовал, как холод пробежал по спине.
Леонид двигался с грацией хищника, его удары были точны, а молнии, пробегающие по лапам, становились продолжением его сущности.
«Он становится мастером», – подумал Мэрлин, не скрывая гордости.
Электромагия ласково обвивала Леонида, его атаки сочетали мощь и искусство, словно парень не бился, а танцевал в грозовом вихре.
Элррик, напротив, казался более грубым, но не менее смертоносным. Его удары были яростными, а электромагия, призванная извне, не обладала утонченностью. Дракон мог видеть, что канцлеру не хватает понимания природных элементов.
«Мальчишка одолеет его, это вопрос времени», – думал маг.
Но затем что-то в ритме схватки изменилось. Элррик неожиданно замер, опустился на одно колено и уткнулся взглядом в землю. Мэрлин напрягся, его взгляд уловил странные тени, которые потянулись к канцлеру из земли. В воздухе разлился гнилостный запах древней, как сам дракон, магии, пропитанной смертью и отчаянием. Маг четко увидел, как души оборотней, павших на этом месте, отдавали свою силу, а Элррик впитывал ее, словно губка.
– Нет... – прошептал изумленный Мэрлин, его сердце оборвалось, когда он увидел, как ликан канцлера резко встал, окруженный этим вихрем из тьмы.
Элррик бросился на Леонида, и Мэрлин ничего не мог сделать. Всё произошло слишком быстро, да и барьер не дал бы вмешаться. Первый удар отбросил ученика назад, второй пробил его защиту, а третий пронзил грудь. Схватка стремительно превратилась в кровавое избиение. Мэрлин подсознательно ощущал, как сердце Леонида замедляет свой ритм, а его душа, яркая, как звезда, начала покидать тело. Выбора у дракона не оставалось. Да и более подходящего момента и представить себе было нельзя. Физически он не преодолеет защиту ринга, но для души дракона препятствий не существовало. Многотысячелетний разум, мысленно создавая символы портала душ, рванулся к соблазнительной опустевшей оболочке, не раздумывая, что станет с прежней.
Павел, заточенный в глубинах сознания собственного тела, мгновенно сообразил, что происходит. Он почувствовал движение души дракона, видя, как тот нацелился на тело сына. Ощущение ужаса и отчаяния накрыло ученого.
«Он сейчас займет тело моего мальчика», – пронеслось в голове.
Павел, догадывался, что теперь у его тела не останется магии. Но у него были знания. Идея использовать древние схемы со стен пещеры, в котором хранилось Сердце, пришла ему с месяц назад. Если он не может остановить дракона напрямую, то может изменить направление его переселяющейся души. Ученый сосредоточился, чувствуя, как последние капли его сущности сопротивляются давлению дракона.
«Электромагнитная направляющая, неуч ты чешуйчатый!» – мелькнула злорадная мысль.
Он сконцентрировался на остатках энергии от дракона, создав в направлении Элррика импровизированный контур, который может изменить движение чужой души. Это было, как выстроить громоотвод для молнии, но не из физического металла, а из чистых расчетов и магического плетения. Павел использовал память о каждом элементе устройств и заклинаний, которые они с драконом когда-то разрабатывали.
В тот момент, когда душа симбиота вырвалась из их общего тела и направилась к Леониду, Павел активировал созданный контур, запитав в него остаток общих сил. Энергия прошла через магический проводник, искривляя конечную точку траектории ментального портала душ.
Элррик, готовый нанести финальный удар, вдруг пошатнулся. Тело ликана напряглось, мышцы содрогнулись, будто их одновременно пронзило электричеством. Когти, уже готовые добить поверженного, замерли в воздухе, а взгляд стал диким и обезумевшим. Он издал рваный хрип, как будто боролся за контроль над собственным телом. Веки дергались, а красный свет его глаз затопило странное голубое сияние, отражающее внутреннюю борьбу. Грудь ходила ходуном, лапы рыли землю, словно оборотень пытался удержаться на месте, но не мог справиться с разрывающей изнутри силой. Ликан замер, его морда застыла в выражении непонимания и ужаса. Дракон внутри раздирал его сознание в клочья.
Тело Мэрлина-Павла, лишенное сущности дракона, начало стремительно разрушаться. Тысячелетняя магия, поддерживавшая все жизненные процессы человеческой оболочки, ушла вместе со своим обладателем. Кости затрещали, стремительно стареющая плоть рассыпалась прахом. Все, кто стоял рядом, ахнули, когда плащ одного из зрителей осел в кучку пыли, взвив в воздух небольшое серое облачко.
Павел, наблюдая за этим из глубин умирающего сознания, почувствовал странное облегчение. В голове промелькнули воспоминания о том, как он впервые взял маленького Леонида на руки, как учил его делать первые шаги. В этих последних мгновениях он осознал, что всё было не зря. Его жертва – это не только способ спасти сына, но и передать ему право на будущее, которое тот сам сможет создать.
«Парень справится», – подумал он, и ощущение гордости за него стало последним светлым чувством, озарившим угасающее сознание.
Ученый не знал, что в куске израненной плоти, что валялась в луже вытекающей крови, уже не теплилась жизнь его сына.
***
Лиана замерла у границы ритуального круга, ее глаза, секунду назад наполненные светом торжества, сейчас были полны ужаса. Она видела, как Элррик, воплощение самой смерти и разрушения, приближался к Леониду. Сердце девушки разрывалось на части. Пепельный, ее пара, ее любовь, лежал без движения. Грудь ликана поднималась всё реже, а кровь, стекающая из ран, обильно впитывалась в землю предков. Волчица внутри Лианы металась, завывая от горя, будто пытаясь найти выход из невыносимой ситуации.
Толпа, собравшаяся вокруг поляны, шумела, обсуждая произошедшее, но для Лианы голоса сливались в один глухой шум. Ее мир сузился до фигуры, раскинувшейся на земле, и Элррика, приближающегося, чтобы завершить начатое. Паника взяла верх. Волчица внутри завыла еще громче, этот вой жутким эхом отдавался в голове.
«Неужели это конец? Неужели я потеряла его?» – мысли пронеслись, словно молнии.
Ее пальцы сжались, ногти впились в ладони до крови. Боль была глухой, но реальной, напоминая, что она сама еще жива. Грудь наполнялась невыносимой тяжестью, словно ее собственное сердце отбивало последние удары вместе с Леонидом.
Элррик сделал еще один шаг. Лиана отчаянно вскрикнула, но внезапно что-то изменилось. Канцлер остановился, его тело застыло в странной позе. Казалось, он боролся с чем-то невидимым, его когти были в миллиметре от груди Леонида, но убийца не двигался. Гул голосов усилился, зрители недоумевали. Победитель был очевиден, но корона на голове каменного волка, расположенного у края поляны, оставалась темной. Это означало только одно – битва не окончена.
Принцесса не понимала, что происходит. Ее взгляд метался между замершей статуей Элррика и неподвижной фигурой Леонида. Сквозь поток слёз она заметила, как из тела возлюбленного вылетает полупрозрачная сущность, светлая и теплая, словно звезда, отделяющаяся от ночного неба. Это его душа.
Ноги подкосились, а дыхание перехватило. Она стремительно осознала, что жизнь без пары теряет всякий смысл. Он стал ее миром, ее существованием, ее... всем. Если он уйдет за изнанку МежМирья, то ей не за что бороться, не было ради кого жить. Лиана закричала, но вопль утонул в собственных мыслях. Весь мир внезапно поблек, словно сама природа скорбела вместе с ней.
«Волчица, – прошептала она, обращаясь к своему внутреннему зверю. – Я не смогу без него. Ты знаешь это. Прошу, следуй за ним. Следуй туда, куда он отправится».
Волчица внутри нее скорбно завыла. Это не просто звук, это была гремучая смесь боли, тоски и согласия. Лиана почувствовала, как связь между ними начала разрываться. Ее тело становилось легким, словно она воспарила. Сердце замедлило свой ритм. Взгляд снова скользнул к лицу поверженного ликана, даже изуродованное и покрытое кровью, оно оставалось для нее самым прекрасным. Слабая, но искренняя улыбка заиграла на ее побледневших губах. Она не отпустит его. Они будут вместе, где бы это место ни находилось. Руки скользнули к груди, будто пытаясь удержать последние крупицы жизни. Но боль внезапно исчезла. Осталась только тишина и ощущение тепла, исходившего от души зверя, за которой она последовала. Лиана закрыла глаза, отдаваясь этому чувству, ее тело обмякло, а дыхание остановилось.
Толпа замерла, когда Лиана на глазах сородичей рухнула замертво. Никто не понимал, что происходит. Даже самые сильные оборотни не могли уловить магической причины смерти молодой королевы. Но Лиана знала. Она с волчицей ушла по душевному следу за Леонидом, чтобы оставаться с ним рядом.
Торра, мать Элррика, испуганно наблюдала за происходящим. Ее глаза, всегда холодные и расчетливые, сейчас наполнялись ужасом. Она почувствовала, как нечто стало терзать ее изнутри. Связь, которая соединяла ее жизнь с жизнью Леонида через кровавое проклятие магии Мэрлина, разорвалась. Силы древнего заклинания принялись раздирать на куски ее сердце. Торра тихо вскрикнула, сжав грудь руками, ее лицо исказилось в смертельной маске. В горле застрял хрип, а тело выгнулось в агонии. Умирающая волчица упала, пальцами царапая землю, а затем стихла. Ее смерть была настолько внезапной, пугающей и мучительной, что никто не осмелился подойти к бездыханному телу. Даже верные сторонники Элррика не решались выяснить, что произошло.
Толпа шокировано молчала. Порывы ветра на поляне с застывшими по разным причинам бойцами гоняли пыль, смешанную с кровью, наполняя воздух запахом смерти. Душа Лианы, уходящая в небытие, знала, что теперь она будет с Леонидом. И это было для нее единственно важным.
***
Я стоял перед родительской квартирой, изумленно разглядывая потрескавшийся дерматин, который еще до моего рождения набил на деревянное полотно дядя Коля. Той самой двери, за которой прошло мое детство. Все детали были знакомыми: облупившаяся краска проёма, скользкий кафельный пол под ногами, ужасный запах, который хотелось, но невозможно было забыть. Я поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но дверная ручка повернулась сама по себе. Дверь с легким скрипом открылась, и я услышал до боли знакомые голоса.
С кухни доносились звуки оживленного разговора и тихий смех. Я сделал шаг внутрь, и запах ароматного чая с лимоном окончательно перенес меня обратно во времени. Я, не веря слуху, подошел к кухне и заглянул внутрь.
За квадратом старого стола сидели мои родители. Отец неспешно помешивал ложкой в чашке, а мама с теплой улыбкой смотрела на него. Они выглядели так, как я их помнил в лучшие времена: молодыми, полными жизни. Их лица светились манящим теплом и любовью друг к другу.
– Лёнечка! – воскликнула мама, заметив меня.
Она вскочила и подошла, обнимая так крепко, что я едва мог дышать.
– Надо же! Ты превратился в настоящего мужчину.
Отец поднял взгляд от чашки и одобрительно кивнул.
– Здарова, сын. Ты действительно впечатляешь.
Я замер. Это было невозможно. Я помнил, как они исчезли из моей жизни. Как их не стало.
Горло пересохло, я еле смог выдавить слова:
– Что... Что происходит? Где я?
Мама мягко коснулась моей щеки, ее взгляд был полон сочувствующего понимания.
– Увы, мой мальчик. Ты на пороге изнанки МежМирья. Это место, куда уходят души тех, кто завершил свой земной путь.
Я не мог отвести взгляда от ее глаз. Отец вдруг тихо засмеялся, поставив чашку на стол.
– Катенька, Единая моя, ты, как всегда, объясняешь всё так, что можно запутаться.
Он повернулся ко мне.
– Не дрейфь, сын. У тебя еще остается выбор. Ты можешь отправиться на перерождение или... вернуться.
– Вернуться? В Лунорию? Но как? – голос дрожал, я не мог поверить в происходящее.
Отец поднялся со стула, его взгляд стал серьезным.
– Моя душа займет твое место, Леонид. Она давненько считается потерянной во всех известных и неизвестных мирах. Ты вернешься, чтобы закончить начатое, а я... моя задача выполнена.
Мое сердце, если оно в данный момент было реальным, сжалось. Он произнес это так спокойно, словно разговор шел про обыденность, но я ощутил смысловой ужас его слов. В коридоре внезапно раздалась трель звонка.
Я растерянно посмотрел на родителей. Они просто кивнули, давая понять, что открывать придется именно мне. Подойдя к двери, я медленно повернул ручку. На пороге стояла...
Лиана?!
Ее распущенные белые волосы отражали тусклый свет лампочки подъезда, а глаза были наполнены изумлением. Рядом с ней на перилах площадки сидел ДраКоша, хвост которого нетерпеливо покачивался.
– Привет, любимый. А что это за место? – спросила Лиана, озираясь.
ДраКоша склонил голову, всматриваясь в темноту коридора хрущевки за моей спиной с неприкрытым пренебрежением.
– Серьезно, хозяин? Даже на пороге загробного мира ты не мог вообразить что-то получше? Снова эта халупа? – язвительно прокомментировал он, мотнув головой. – Чего зришь? Я же говорил, что фамильяры не живут без хозяина. Так что хочешь не хочешь, а я с тобой до конца. Хоть в рай, хоть в ад, хоть местному дьяволу в зад.
Лиана улыбнулась, ее взгляд стал мягче, когда она рассматривала меня. Разум всё еще пытался осознать, что происходит. За спиной я всё еще слышал родительские голоса, но смысл слов уже не доходил до сознания. Лиана шагнула внутрь, ее рука коснулась моей.
– Пепельный, ты должен решить, – ее голос был тихим, но твердым. – Мы здесь, чтобы быть с тобой, какой бы путь ты ни выбрал.
В тот момент всё внутри перевернулось. Мой выбор больше не был только моим.
Мы с Лианой прошли на кухню, держась за руки, а я чувствовал, как ноги будто налились свинцом. Родители всё так же сидели за столом. Мама подняла голову и улыбнулась той самой улыбкой, которую я не видел больше пятнадцати лет. Отец смотрел на нас внимательно, словно что-то изучая.
– Ну что же, сын, – начал он, – ты привел к нам ту, о ком мы думаем?
Лиана сжала мою ладонь, и я почувствовал, как ее уверенность передается мне. Я кивнул.
– Мама, папа, это Лиана.
Мама поднялась со стула и подошла ближе. Ее глаза светились добротой и любовью. Она обняла девушку, словно уже давно ее ожидала.
– Ты сделал правильный выбор, Лёнечка, – сказала она. – Лиана, спасибо огромное, что ты приглядываешь за нашим оболтусом.
Лиана смущенно улыбнулась, но в ее глазах светилась уверенность.
Отец кивнул, жестом предлагая нам сесть.
– Время у нас не бесконечно. Сынок, ты должен решить, что делать дальше.
Я сел за стол, чувствуя, как тяжесть на плечах становится всё больше. Сердце билось глухо, но я уже знал ответ.
– Мы должны вернуться, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я не могу оставить всё так. Я должен завершить поединок.
Отец пристально посмотрел на меня, его лицо стало сосредоточенным.
– Это правильное решение. Но ты должен знать, что в теле Элррика теперь душа дракона. Он же Ксаверий. Это не просто дракон, это древнее, невероятно могущественное существо. Справиться с ним будет непросто.
Я почувствовал, как холод пробежал по спине.
