— Н-ну? — выгнула тонкую бровку, одарив мошенника презрительным взглядом.
Тот только фыркнул, не поддавшись на провокацию, вновь полез руками под свитер. И девушка даже сделала вид, что не заметила, как мягко скользнули по её пояснице его ладони, а затем и выше, кончиками пальцев вдоль позвонков, только опустила голову, пряча румянец за упавшими на лицо прядями, зябко поежилась. И крупно вздрогнула, когда щелкнула, расстегиваясь, застежка лифчика. Возмущенно ахнула, вскидывая руки вверх, придерживая тут же сползшие на ребра чашечки. Резко запрокинув голову, крайне зло посмотрела в довольные малахиты глаз напротив.
— Зачем ты его вообще носишь со своей нулевкой? — философски-недоуменно потянул Даромир, плотно прижимая ладони к лопатками девушки, умиротворенно опустил веки.
— Ты точно труп, — сквозь зубы выдохнула Женя, мысленно сосчитав до десяти.
Ибо так бы она его вообще на месте убила. Ведьмак только тихо фыркнул, едва заметно улыбнулся, не открывая глаз.
Девушка мрачно поджала губы, стараясь не ежится так уж заметно, поерзала, устраиваясь поудобнее. Смысла дергаться уже не было, осталось, как она искренне надеялась, действительно недолго.
И вскоре вновь стало скучно. Из новой позы дотянутся до вновь оброненного телефона оказалось непросто, невозможно, если точнее. А из развлечений Жене остались лишь мерно кипящая внутри злость, порой продирающий вдоль позвоночника застарелый страх и безмятежная физиономия ведьмака в тридцати сантиметрах. Выбор был очевиден.
Девушка задумчиво склонила голову к плечу - действительно ведьмак, может, даже в чем-то красивый. Ладно, точно красивый - повержено вздохнула она про себя. Еще и в веснушках весь, особенно концентрирующихся на носу и переносице. Кожа бледная, рыжеватые пятна сильно заметны. "От таких и лазером не избавишься," - уже откровенно позлорадствовала она и вслух хмыкнув, ехидненько пропела:
— Рыжий, рыжий, конопатый,
убил дедушку лопатой.
Уголок полных губ напротив раздраженно дернулся. Ухмылка Евгении стала шире.
— И кричат девчонки и ребята:
«Рыжий, рыжий, конопатый,
Убил дедушку лопатой!»
А он дедушку не бил,
А он дедушку любил!
И мерзопакостно захихикала на последнем слове. Даромир только бесконечно терпеливо вздохнул - тем бы дитя не тешилось, лишь от боли не скулило. Женя обиженно надула губы, прищурилась и резко дернула его за волосы. Ибо нефиг её игнорировать.
Ведьмак раздраженно фыркнул, дернул головой, вырывая прядь из загребущих ручонок. Девушка тоже фыркнула, вздохнула, и приготовилась скучать. Однако скучать долго не пришлось, история повторилась - едва заметное покалывание вновь начало перерастать в боль, на этот раз на достигнутом не остановившись, тугими спиралями крутя внутренности в области груди.
Так что болезненно жмурясь, и комкая в тонких пальцах собственный свитер, Женя вот уже с минуту быстро, поверхностно дышала, давя позорное желание дернутся, сбрасывая со спины горячие ладони.
— Ты же знаешь еще стихи, да? — внезапно хрипло заговорил ведьмак, когда девушка начала едва слышно поскуливать, мелко дрожа. Надавил, принуждая уткнуться лицом в свое плечо. — Расскажи мне. О рыжих.
Морщась, Женя сглотнула, облизнула пересохшие губы. Невесело хмыкнула и немного дрожащим, нетвердым голосом начала:
— Как говорит о том преданье,
Чей след теряется во мгле,
Рыжеволосые созданья -
Подарок солнца на земле.
Не удержавшись, злобно фыркнула, и буркнув "да уж", таки продолжила:
— Средневековые ведуньи
Скитались в сумрачных лесах.
И были ведьмы и колдуньи.
А вот на этом месте девушка уже откровенно скривилась. Жаль, но иных стихов на подходящую тему она не знала.
— С оттенком меди в волосах.
Они хранят седые тайны
И в современных городах -
Мерцают искры не случайно
В их изумительных...
Женя, тихо охнув, сбилась, переживая особенно острый укол в области сердца. Стиснула зубы, пальцами цепляясь за рубашку ведьмака, с усилием выдохнула:
—.... глазах.
Их взгляды пристальны и сладки,
И томный голос, как во сне.
Они немножечко ирландки,
Хотя живут в любой стране.
И если вдруг такую встретишь -
Удачу рыжую лови!
Евгения замолкла, нахмурившись, буркнула "ага, аж трижды", и облизнувшись, уже бодрее закончила:
— Она подарит страсти трепет
И колдовство земной лю-юбви.
Последнее слово девушка на редкость мерзко протянула, вложив в тон все свое отношение к самой любви, ведьмаку и ситуации в частности. Тот дернул вяло плечом, и Евгения только сейчас заметила, что боль пропала, оставшись лишь призраком ноющей тяжести в груди.
Морщась, девушка уперлась ладонями в плечи Даромира, приподнялась, изучающе вглядываясь в немного осунувшееся лицо напротив. Прохладные ладони, напоследок огладив её вдоль боков, выскользнули из-под свитера. Женя передернула плечами, и молча соскользнула с чужих колен на диван. Сил ругаться не было, да и желания, честно сказать, тоже.
Ведьмак как-то вяло хмыкнул, тяжело опираясь ладонью о стол, встал. Зашуршал чем-то по полкам. Девушка, наклонившись вперед и заведя руки за спину, кое-как застегнула лифчик. Откинулась обратно на спинку, подперла голову рукой, с легким, утомленным любопытством следя глазами за копошениями шарлатана.
А уже через пару минут перед Женей, брякнув фарфором о столешницу, очутилась кружка, полная ароматной, подозрительно отдающей всяко-разно травами жидкостью. Девушка нахмурилась и даже не сдвинулась с места - еще чего, всякую гадость подозрительную глотать.
— Пей, Лолитка тощая, — снисходительно ухмыльнулся ведьмак, плюхаясь напротив.
— И что ты туда намешал? — хмуро спросила Женя, кончиком указательного пальца отпихивая от себя кружку.
Уж больно пахло вкусно.
— Ничего криминального, — с явным раздражением отозвался Даромир.
— Угу, — недоверчиво фыркнула она и проницательно заметила, — а судя по взгляду - там мышьяк.
— Цианид, — мрачно буркнули ей в ответ, — пей, если хочешь завтра с кровати подняться.
Девушка поджала губы, нерешительно взяла кружку в руки. Поболтала, принюхалась. Пахло медом и чем-то пряным. Приятно и сладко. Женя коротко покосилась на мошенника и поднесла кружку к губам, с опаской отпила. Вкусно, на секунду зажмурилась, облизнулась, а открыв глаза, натолкнулась на насмешливый взгляд малахитовых глаз. Впрочем, Даромир сразу же опустил веки, не желая провоцировать новый скандал. Девушка вновь поджала губы, но смолчала, ругаться что-то не хотелось, хотелось домой и спать.
"Чай" допивали в тишине, немного неловкой, но вполне спокойной и уютной. Затем ведьмак так же молча сполоснул оба стакана, взял с холодильника телефон (обычный такой кирпич, примитивный, как жестяная банка), по памяти набрал номер, в два слова заказал такси, указав оба адреса, свой и конечный, на что девушка конечно нахмурилась и вопросительно приподняла брови.
Даромир криво ухмыльнулся:
— Я твой паспорт щелкнул, — с легкой ехидцей проинформировал, — на всякий случай.
Женя зло прищурилась, напрягшись, деланно насмешливо пропела:
— На свой кирпич?
— На фотик, — в тон муркнул ей ведьмак, нагло усмехаясь.
— Ты всегда по сумкам гостей лазишь? — резко отбросив всякое веселье, мрачно поинтересовалась девушка.
— Только если они приходят ко мне ругаться, — так же серьезно признался Даромир, — всякое бывало, подстраховка лишней не бывает.
— Меня боишься? — девушка даже фыркнула от абсурдности предположения.
— Тебя? — издевательски пропел в ответ мошенник. — Вечную девчонку, вредную и порченную?! Чем, кстати, не Лолитка?
И Евгения не выдержала, резко подскочив, пнула ведьмака в колено, но почти сразу же оказалась поймана… но не обездвижена. Так что уже спустя мгновение Даромир болезненно охнул, машинально прижимая ладонь к боку, куда с ускорением угодил острый локоток девушки. Впрочем, к чести его, очухался ведьмак быстро, Женя даже шага ступить в сторону не успела, а уже оказалась резко развернута и жестоко зафиксирована спиной к груди мошенника. Она судорожно выдохнула, дернулась, с силой ударила пяткой по ступне Даромира, вцепилась ногтями в удерживающую её руку. Он раздраженно зашипел, поморщился, и легко оттолкнув её ладонь, прижал руку к ключицам девушки.
В глазах Жени тут же потемнело, тело, не реагируя на приказы хозяйки, начало медленно оседать. Сознание будто завязло в густом, черном сиропе. И кажется, девушка таки отключилась.
А ведьмак устало вздохнул, легко подхватил задиру на руки. Отнес на диван и отменил заказ.
***
— Ну что ж ты такая колючая? — вопрос, что в первую очередь услышала наконец вынырнувшая из темноты девушка. — И драчливая. Ты всегда такая? Даже понимая, что преимущество не на твоей стороне?
Тело Евгению все еще не слушалось, так что ответить она ему не могла, а если бы и могла, то исключительно матом. Это оказалось очень страшно - оказаться запертой в собственном теле, не в силах пошевелиться, не в силах что-то сказать, возразить, сделать.
Абсолютно беззащитная, открытая, и откровенно сказать, на грани паники. Как назло в голове всплыли отнюдь не обнадеживающие воспоминания, у Жени перехватило дыхание, в груди болезненно закололо. И, кажется, это сразу заметили.
— Ну что ты, — мягко, укоризненно потянул ведьмак, придвинувшись ближе и положив горячую ладонь на лоб девушки, — не паникуй, это пройдет через полчаса. Ничего я тебе не сделаю и… прошу прощения. Я слишком вспыльчив, признаю.
Евгения мысленно его послала - далеко-далеко, голышом и с огурцом в заднице. Нужны ей его извинения, тем более - грош им цена без доверия, но "полчаса" немного успокоили.
— У тебя испорченная фантазия, Лолитка, — Даромир фыркнул, отнял ладонь и локтем уперся в спинку дивана, нависнув над ней, плотно прижавшись боком к её бедру. Легко, едва ли не любовно скользнул пальцами по её лбу, переносице, спинке носа и подбородку. — Знаешь, ощущение будто сто лет с тобой знаком. Забавно, не находишь?
Женя, внутренне кипя от ярости, опять его про себя послала, матюгнулась, когда не получилось отодвинуться. Сверху бесконечно терпеливо вздохнули:
— Это бесполезно: устанешь, голова болеть будет. Лучше просто полежи, а я расскажу, как твоя мать вышла на меня, о чем попросила, что я сказал и сделал. На понимание не надеюсь, но все же.
Девушка мысленно скептически фыркнула, и… послушно расслабилась, навострив уши. Н-ну?
— Рассказала ей обо мне, как я понял, коллега по работе. Номер дала она же. Людмила позвонила мне вечером, уже ближе к ночи. Голос у неё был немного недоверчивым, но взволнованным, она явно пряталась и старалась говорить потише. На заднем фоне ты шипела на Виктора, что-то там про математику и куртку, — судя по голосу, Даромир усмехнулся. — О встрече договорились на следующий же день, в семь вечера. С собой я попросил взять фотографию вашей семьи и личную вещь того, о ком она хочет поговорить. Людмила, умная женщина, и взяла. Твою резинку, кстати! — резко оборвал себя ведьмак. — У тебя, что, пять рублей на приличную не нашлось? Этой, — потянул за тонкую косичку, вынимая её из-под шеи девушки, — явно не первый год пошел.
Если бы Женя сейчас могла, она бы его сейчас пнула. Прям от души.
— Так вот. Твоя резинка для волос, брелок Николая и флешка Виктора (ох уж эти современные детки). Как не странно, при болезни-то среднего, в первую очередь Людмилу интересовала именно твоя судьба, мне, сына, увы, с наскока она доверить не смогла. Итак-с, — внезапно иным тоном, заинтересованным и ехидным, произнес Даромир, — ты что-то утаила от матери в районе твоих пятнадцати-шестнадцати лет, и именно это что-то кардинально перекроило твою судьбу. Если бы не это обстоятельство, ты бы уже была замужем и имела ребенка.
"Блять! Какое счастье-то упустила!" — съязвила про себя внимательно прислушивающаяся к его словам Женя, искренне порадовавшись, что это не так.
— Но ты закрылась, и от противоположного пола - в первую очередь. Я толком так ничего и не увидел, ты вообще у меня очень туго пошла (гордись, прежде такого не было) и стала причиной трехдневной мигрени. Единственное - это было связано с алкоголем, и мужчиной, которому ты доверяла и с которым пошла сама. Но, судя по тому, что ты еще девственница, все разрешилось более-менее миром. Были небольшие травмы, но не более.
Женя мысленно поморщилась, гоня неприятное воспоминание: парень действительно был, и действительно они встречались, целых пять месяцев, кстати. А еще была небольшая вечеринка, алкоголь и попытка изнасилования от него. Были и их общие друзья за стеной, которые при её криках только прибавили громкости. Евгения тогда отбилась, но доверие к людям навсегда потеряла. Матери говорить не стала - она тогда Вика вынашивала, зачем волновать попусту?
Да и вообще, Женя предпочла бы, чтобы её глупость осталась втайне, ведь сбежала-то она тогда тайком, наперекор родителям. А если мама сейчас знает…? Нет, она бы не умолчала, вызвала на разговор. Не рассказал?
— Да, не рассказал, — словно по волшебству (или скорее курсу психологии) подтвердил её догадки Даромир, — а зачем? Но единственное, что я четко увидел - ты скоро должна была встретить своего мужчину. Полагаю, вы уже знакомы.
"Ню-ню"— зло умилилась девушка, припомнив, что новых знакомств за последние две недели не заводила. Фыркнула, вспомнив и участившие попытки её накрасить и приодеть.
— Не истекай злорадством, — довольно резко оборвал её ведьмак, — значит, просто не обратила внимание. У Виктора все будет хорошо, его линия жизни только вырисовывается, и ничего плохого там еще нет. А вот у Николая все посложнее. Порча от близкого родственника, сильно подкосившая ему иммунитет, о чем я твоей уже менее скептически настроенной матери и сообщил. На следующий день, уже в обеденный перерыв, я снял порчу и напоил твоего брата обычным укрепляющим составом. И не злись, Лолитка, — немного повысил голос, — я не взял и четверти того, что беру обычно. И брата твоего не травил! Он пошел на поправку, не так ли?
Женя действительно вновь кипела злостью. Очень, прямо как в первый день после столь "радостного" известия. И еще больше вдохновилась-таки вернуть деньги. И отомстить. А выздоровление брата и поило шарлатана - совпадение и ничего больше. В этом у нее сомнений не было (да, абсолютно точно не было!).
Сверху мученически вздохнули, и тихо буркнув: "Безнадежна", встали и ушли. Остатки получаса Евгения провела в тишине и скуке.
А вернув контроль над телом, тут же потребовала обещанное такси. Спорить Даромир не стал, вызвал повторно и пошел одеваться, ибо просто дать деньги и отпустить на все четыре стороны он её не решился, справедливо опасаясь, что жадина решит сэкономить и пойдет караулить маршрутки. И на прощание, крепко перехватив за запястье, проникновенно заглянул в глаза, и холодно улыбаясь, ласково пообещал:
Тот только фыркнул, не поддавшись на провокацию, вновь полез руками под свитер. И девушка даже сделала вид, что не заметила, как мягко скользнули по её пояснице его ладони, а затем и выше, кончиками пальцев вдоль позвонков, только опустила голову, пряча румянец за упавшими на лицо прядями, зябко поежилась. И крупно вздрогнула, когда щелкнула, расстегиваясь, застежка лифчика. Возмущенно ахнула, вскидывая руки вверх, придерживая тут же сползшие на ребра чашечки. Резко запрокинув голову, крайне зло посмотрела в довольные малахиты глаз напротив.
— Зачем ты его вообще носишь со своей нулевкой? — философски-недоуменно потянул Даромир, плотно прижимая ладони к лопатками девушки, умиротворенно опустил веки.
— Ты точно труп, — сквозь зубы выдохнула Женя, мысленно сосчитав до десяти.
Ибо так бы она его вообще на месте убила. Ведьмак только тихо фыркнул, едва заметно улыбнулся, не открывая глаз.
Девушка мрачно поджала губы, стараясь не ежится так уж заметно, поерзала, устраиваясь поудобнее. Смысла дергаться уже не было, осталось, как она искренне надеялась, действительно недолго.
И вскоре вновь стало скучно. Из новой позы дотянутся до вновь оброненного телефона оказалось непросто, невозможно, если точнее. А из развлечений Жене остались лишь мерно кипящая внутри злость, порой продирающий вдоль позвоночника застарелый страх и безмятежная физиономия ведьмака в тридцати сантиметрах. Выбор был очевиден.
Девушка задумчиво склонила голову к плечу - действительно ведьмак, может, даже в чем-то красивый. Ладно, точно красивый - повержено вздохнула она про себя. Еще и в веснушках весь, особенно концентрирующихся на носу и переносице. Кожа бледная, рыжеватые пятна сильно заметны. "От таких и лазером не избавишься," - уже откровенно позлорадствовала она и вслух хмыкнув, ехидненько пропела:
— Рыжий, рыжий, конопатый,
убил дедушку лопатой.
Уголок полных губ напротив раздраженно дернулся. Ухмылка Евгении стала шире.
— И кричат девчонки и ребята:
«Рыжий, рыжий, конопатый,
Убил дедушку лопатой!»
А он дедушку не бил,
А он дедушку любил!
И мерзопакостно захихикала на последнем слове. Даромир только бесконечно терпеливо вздохнул - тем бы дитя не тешилось, лишь от боли не скулило. Женя обиженно надула губы, прищурилась и резко дернула его за волосы. Ибо нефиг её игнорировать.
Ведьмак раздраженно фыркнул, дернул головой, вырывая прядь из загребущих ручонок. Девушка тоже фыркнула, вздохнула, и приготовилась скучать. Однако скучать долго не пришлось, история повторилась - едва заметное покалывание вновь начало перерастать в боль, на этот раз на достигнутом не остановившись, тугими спиралями крутя внутренности в области груди.
Так что болезненно жмурясь, и комкая в тонких пальцах собственный свитер, Женя вот уже с минуту быстро, поверхностно дышала, давя позорное желание дернутся, сбрасывая со спины горячие ладони.
— Ты же знаешь еще стихи, да? — внезапно хрипло заговорил ведьмак, когда девушка начала едва слышно поскуливать, мелко дрожа. Надавил, принуждая уткнуться лицом в свое плечо. — Расскажи мне. О рыжих.
Морщась, Женя сглотнула, облизнула пересохшие губы. Невесело хмыкнула и немного дрожащим, нетвердым голосом начала:
— Как говорит о том преданье,
Чей след теряется во мгле,
Рыжеволосые созданья -
Подарок солнца на земле.
Не удержавшись, злобно фыркнула, и буркнув "да уж", таки продолжила:
— Средневековые ведуньи
Скитались в сумрачных лесах.
И были ведьмы и колдуньи.
А вот на этом месте девушка уже откровенно скривилась. Жаль, но иных стихов на подходящую тему она не знала.
— С оттенком меди в волосах.
Они хранят седые тайны
И в современных городах -
Мерцают искры не случайно
В их изумительных...
Женя, тихо охнув, сбилась, переживая особенно острый укол в области сердца. Стиснула зубы, пальцами цепляясь за рубашку ведьмака, с усилием выдохнула:
—.... глазах.
Их взгляды пристальны и сладки,
И томный голос, как во сне.
Они немножечко ирландки,
Хотя живут в любой стране.
И если вдруг такую встретишь -
Удачу рыжую лови!
Евгения замолкла, нахмурившись, буркнула "ага, аж трижды", и облизнувшись, уже бодрее закончила:
— Она подарит страсти трепет
И колдовство земной лю-юбви.
Последнее слово девушка на редкость мерзко протянула, вложив в тон все свое отношение к самой любви, ведьмаку и ситуации в частности. Тот дернул вяло плечом, и Евгения только сейчас заметила, что боль пропала, оставшись лишь призраком ноющей тяжести в груди.
Морщась, девушка уперлась ладонями в плечи Даромира, приподнялась, изучающе вглядываясь в немного осунувшееся лицо напротив. Прохладные ладони, напоследок огладив её вдоль боков, выскользнули из-под свитера. Женя передернула плечами, и молча соскользнула с чужих колен на диван. Сил ругаться не было, да и желания, честно сказать, тоже.
Ведьмак как-то вяло хмыкнул, тяжело опираясь ладонью о стол, встал. Зашуршал чем-то по полкам. Девушка, наклонившись вперед и заведя руки за спину, кое-как застегнула лифчик. Откинулась обратно на спинку, подперла голову рукой, с легким, утомленным любопытством следя глазами за копошениями шарлатана.
А уже через пару минут перед Женей, брякнув фарфором о столешницу, очутилась кружка, полная ароматной, подозрительно отдающей всяко-разно травами жидкостью. Девушка нахмурилась и даже не сдвинулась с места - еще чего, всякую гадость подозрительную глотать.
— Пей, Лолитка тощая, — снисходительно ухмыльнулся ведьмак, плюхаясь напротив.
— И что ты туда намешал? — хмуро спросила Женя, кончиком указательного пальца отпихивая от себя кружку.
Уж больно пахло вкусно.
— Ничего криминального, — с явным раздражением отозвался Даромир.
— Угу, — недоверчиво фыркнула она и проницательно заметила, — а судя по взгляду - там мышьяк.
— Цианид, — мрачно буркнули ей в ответ, — пей, если хочешь завтра с кровати подняться.
Девушка поджала губы, нерешительно взяла кружку в руки. Поболтала, принюхалась. Пахло медом и чем-то пряным. Приятно и сладко. Женя коротко покосилась на мошенника и поднесла кружку к губам, с опаской отпила. Вкусно, на секунду зажмурилась, облизнулась, а открыв глаза, натолкнулась на насмешливый взгляд малахитовых глаз. Впрочем, Даромир сразу же опустил веки, не желая провоцировать новый скандал. Девушка вновь поджала губы, но смолчала, ругаться что-то не хотелось, хотелось домой и спать.
"Чай" допивали в тишине, немного неловкой, но вполне спокойной и уютной. Затем ведьмак так же молча сполоснул оба стакана, взял с холодильника телефон (обычный такой кирпич, примитивный, как жестяная банка), по памяти набрал номер, в два слова заказал такси, указав оба адреса, свой и конечный, на что девушка конечно нахмурилась и вопросительно приподняла брови.
Даромир криво ухмыльнулся:
— Я твой паспорт щелкнул, — с легкой ехидцей проинформировал, — на всякий случай.
Женя зло прищурилась, напрягшись, деланно насмешливо пропела:
— На свой кирпич?
— На фотик, — в тон муркнул ей ведьмак, нагло усмехаясь.
— Ты всегда по сумкам гостей лазишь? — резко отбросив всякое веселье, мрачно поинтересовалась девушка.
— Только если они приходят ко мне ругаться, — так же серьезно признался Даромир, — всякое бывало, подстраховка лишней не бывает.
— Меня боишься? — девушка даже фыркнула от абсурдности предположения.
— Тебя? — издевательски пропел в ответ мошенник. — Вечную девчонку, вредную и порченную?! Чем, кстати, не Лолитка?
И Евгения не выдержала, резко подскочив, пнула ведьмака в колено, но почти сразу же оказалась поймана… но не обездвижена. Так что уже спустя мгновение Даромир болезненно охнул, машинально прижимая ладонь к боку, куда с ускорением угодил острый локоток девушки. Впрочем, к чести его, очухался ведьмак быстро, Женя даже шага ступить в сторону не успела, а уже оказалась резко развернута и жестоко зафиксирована спиной к груди мошенника. Она судорожно выдохнула, дернулась, с силой ударила пяткой по ступне Даромира, вцепилась ногтями в удерживающую её руку. Он раздраженно зашипел, поморщился, и легко оттолкнув её ладонь, прижал руку к ключицам девушки.
В глазах Жени тут же потемнело, тело, не реагируя на приказы хозяйки, начало медленно оседать. Сознание будто завязло в густом, черном сиропе. И кажется, девушка таки отключилась.
А ведьмак устало вздохнул, легко подхватил задиру на руки. Отнес на диван и отменил заказ.
***
— Ну что ж ты такая колючая? — вопрос, что в первую очередь услышала наконец вынырнувшая из темноты девушка. — И драчливая. Ты всегда такая? Даже понимая, что преимущество не на твоей стороне?
Тело Евгению все еще не слушалось, так что ответить она ему не могла, а если бы и могла, то исключительно матом. Это оказалось очень страшно - оказаться запертой в собственном теле, не в силах пошевелиться, не в силах что-то сказать, возразить, сделать.
Абсолютно беззащитная, открытая, и откровенно сказать, на грани паники. Как назло в голове всплыли отнюдь не обнадеживающие воспоминания, у Жени перехватило дыхание, в груди болезненно закололо. И, кажется, это сразу заметили.
— Ну что ты, — мягко, укоризненно потянул ведьмак, придвинувшись ближе и положив горячую ладонь на лоб девушки, — не паникуй, это пройдет через полчаса. Ничего я тебе не сделаю и… прошу прощения. Я слишком вспыльчив, признаю.
Евгения мысленно его послала - далеко-далеко, голышом и с огурцом в заднице. Нужны ей его извинения, тем более - грош им цена без доверия, но "полчаса" немного успокоили.
— У тебя испорченная фантазия, Лолитка, — Даромир фыркнул, отнял ладонь и локтем уперся в спинку дивана, нависнув над ней, плотно прижавшись боком к её бедру. Легко, едва ли не любовно скользнул пальцами по её лбу, переносице, спинке носа и подбородку. — Знаешь, ощущение будто сто лет с тобой знаком. Забавно, не находишь?
Женя, внутренне кипя от ярости, опять его про себя послала, матюгнулась, когда не получилось отодвинуться. Сверху бесконечно терпеливо вздохнули:
— Это бесполезно: устанешь, голова болеть будет. Лучше просто полежи, а я расскажу, как твоя мать вышла на меня, о чем попросила, что я сказал и сделал. На понимание не надеюсь, но все же.
Девушка мысленно скептически фыркнула, и… послушно расслабилась, навострив уши. Н-ну?
— Рассказала ей обо мне, как я понял, коллега по работе. Номер дала она же. Людмила позвонила мне вечером, уже ближе к ночи. Голос у неё был немного недоверчивым, но взволнованным, она явно пряталась и старалась говорить потише. На заднем фоне ты шипела на Виктора, что-то там про математику и куртку, — судя по голосу, Даромир усмехнулся. — О встрече договорились на следующий же день, в семь вечера. С собой я попросил взять фотографию вашей семьи и личную вещь того, о ком она хочет поговорить. Людмила, умная женщина, и взяла. Твою резинку, кстати! — резко оборвал себя ведьмак. — У тебя, что, пять рублей на приличную не нашлось? Этой, — потянул за тонкую косичку, вынимая её из-под шеи девушки, — явно не первый год пошел.
Если бы Женя сейчас могла, она бы его сейчас пнула. Прям от души.
— Так вот. Твоя резинка для волос, брелок Николая и флешка Виктора (ох уж эти современные детки). Как не странно, при болезни-то среднего, в первую очередь Людмилу интересовала именно твоя судьба, мне, сына, увы, с наскока она доверить не смогла. Итак-с, — внезапно иным тоном, заинтересованным и ехидным, произнес Даромир, — ты что-то утаила от матери в районе твоих пятнадцати-шестнадцати лет, и именно это что-то кардинально перекроило твою судьбу. Если бы не это обстоятельство, ты бы уже была замужем и имела ребенка.
"Блять! Какое счастье-то упустила!" — съязвила про себя внимательно прислушивающаяся к его словам Женя, искренне порадовавшись, что это не так.
— Но ты закрылась, и от противоположного пола - в первую очередь. Я толком так ничего и не увидел, ты вообще у меня очень туго пошла (гордись, прежде такого не было) и стала причиной трехдневной мигрени. Единственное - это было связано с алкоголем, и мужчиной, которому ты доверяла и с которым пошла сама. Но, судя по тому, что ты еще девственница, все разрешилось более-менее миром. Были небольшие травмы, но не более.
Женя мысленно поморщилась, гоня неприятное воспоминание: парень действительно был, и действительно они встречались, целых пять месяцев, кстати. А еще была небольшая вечеринка, алкоголь и попытка изнасилования от него. Были и их общие друзья за стеной, которые при её криках только прибавили громкости. Евгения тогда отбилась, но доверие к людям навсегда потеряла. Матери говорить не стала - она тогда Вика вынашивала, зачем волновать попусту?
Да и вообще, Женя предпочла бы, чтобы её глупость осталась втайне, ведь сбежала-то она тогда тайком, наперекор родителям. А если мама сейчас знает…? Нет, она бы не умолчала, вызвала на разговор. Не рассказал?
— Да, не рассказал, — словно по волшебству (или скорее курсу психологии) подтвердил её догадки Даромир, — а зачем? Но единственное, что я четко увидел - ты скоро должна была встретить своего мужчину. Полагаю, вы уже знакомы.
"Ню-ню"— зло умилилась девушка, припомнив, что новых знакомств за последние две недели не заводила. Фыркнула, вспомнив и участившие попытки её накрасить и приодеть.
— Не истекай злорадством, — довольно резко оборвал её ведьмак, — значит, просто не обратила внимание. У Виктора все будет хорошо, его линия жизни только вырисовывается, и ничего плохого там еще нет. А вот у Николая все посложнее. Порча от близкого родственника, сильно подкосившая ему иммунитет, о чем я твоей уже менее скептически настроенной матери и сообщил. На следующий день, уже в обеденный перерыв, я снял порчу и напоил твоего брата обычным укрепляющим составом. И не злись, Лолитка, — немного повысил голос, — я не взял и четверти того, что беру обычно. И брата твоего не травил! Он пошел на поправку, не так ли?
Женя действительно вновь кипела злостью. Очень, прямо как в первый день после столь "радостного" известия. И еще больше вдохновилась-таки вернуть деньги. И отомстить. А выздоровление брата и поило шарлатана - совпадение и ничего больше. В этом у нее сомнений не было (да, абсолютно точно не было!).
Сверху мученически вздохнули, и тихо буркнув: "Безнадежна", встали и ушли. Остатки получаса Евгения провела в тишине и скуке.
А вернув контроль над телом, тут же потребовала обещанное такси. Спорить Даромир не стал, вызвал повторно и пошел одеваться, ибо просто дать деньги и отпустить на все четыре стороны он её не решился, справедливо опасаясь, что жадина решит сэкономить и пойдет караулить маршрутки. И на прощание, крепко перехватив за запястье, проникновенно заглянул в глаза, и холодно улыбаясь, ласково пообещал:
