Но – только похож.
Различия были видны невооруженным взглядом. Каэтана писала, словно сражалась, буквы острые, резкие, четкие. Без завитушек и красивостей.
Тот, кто подделывался под эссу Кордова, явно видел ее руку. Но и только. Тут вот завитушка, здесь смягчили строчку… нет, это точно не Каэтана. И бумага розовая. Тонкая, изящная бумага для любовных записочек.
- К тому же, Каэтана никогда не пользуется духами, - заметил эс Хавьер.
- Терпеть не может, - согласился Тьяго. – А тут записки аж воняют розой… их, наверное, розовым маслом обработали.
- Это не довод, могла и опрыскать, - отмахнулся эс Орландо. – И бумагу купить. Но почерк и правда другой.
Тьяго кивнул.
- Это не она. И вот еще… видите эту строчку?
- …я бедна, и мой отец небогат, но у меня есть главное – мои душа и сердце… и что? – процитировал Орландо. – Я знаю, что эсса Кордова небогата.
Тьяго хмыкнул.
- Если бы она захотела…. Она таких Риосов десяток купит.
Мужчины посмотрели на Тьяго с удивлением. Математик манул рукой.
- Я слово дал не рассказывать, но если дойдет до короля – прилюдно поклянусь. Каэтана Кордова по приданому может и на принца рассчитывать. Просто поверьте мне на слово.
Мужчины переглянулись, но решили поверить.
Тогда картина получалась совсем другая.
Одно дело – нищая девчонка, которой ничего лучше полукровного эса и не светит, другое – богатая и с приданым. И если она таких, как Риос перебирать может…
- Подставили? – предположил Хавьер. – Но кто?
- предлагаю запереть дом и наведаться к эссе Кордова. Поинтересоваться, кто ее настолько не любит, заодно посмотреть и понюхать, - предложил Орландо.
Выбора у него не было.
Одно дело – вызвать власти и сдать им убийцу. Второе – разрешить стражникам ходить в Академии, расспрашивать… или того хуже, если никого не найдут, получается, убийца в Академии?
Не-не, такое допускать никак нельзя!
Значит, к эссе Кордова.
Вот чего я не ожидала, так это высочайшего визита ко мне в комнату.
Эс Чавез, эс Хавьер, и до кучи – раэн Ледесма.
Но вот они! Все трое, стоят на пороге, смотрят, словно я им что-то должна…. Принюхиваются?
- Никакого запаха, - сообщил Тьяго.
Я промолчала.
- Роза и розовое масло пахнут сильно, - согласился эс Хавьер.
Я невольно сморщила нос. Ну… не люблю я цветочные запахи. Кому что, а лично я предпочитала всегда легкие отдушки. Если уж нет выбора, возьму хвою, лимон… но розу?
Без меня!
Нет у меня комплексов, просто у нас во дворе была соседка-неврастеничка. Она этими колючками весь двор утыкала, и орала на каждого, кто подходил ближе, чем на метр. Конечно, красиво, но ни выйти, ни пойти, ни погулять… везде эти кусты шипастые. А уж детей она подозревала в покушении на свои драгоценные веники, и постоянно орала. Примерно так, круглые сутки.
Вот, с тех пор и не люблю. Мне и Димка роз никогда не дарил, обходился пионами, орхидеями, еще чем-то полевым…
- добрый вечер, эсы, раэн. Проходите,, рада вас видеть. Что-то случилось?
- Да, эсса. Прошу вас ответить на наши вопросы, - взял коня за рога эс Чавез. – Покажите мне, какой бумагой вы пользуетесь?
Я повела рукой по направлению к письменному столу.
- Осмотрите все сами, эс. Но вообще – лотосовой. У меня слишком сильный нажим на перо, остальная бумага у меня рвется. Неудобно…
Что есть – то есть.
Если кто не знает, шариковая ручка требует больше усилий, чем чернильная. Ей приходится сильнее нажимать на бумагу, и потому перья у меня регулярно прорывали листы. Мучилась я примерно месяц, потом Мариса мне посоветовала – и я перешла на плотную лотосовую бумагу. *
*- автор лично писала до 25 лет только чернильными ручками. Так что сравнение – на основании своего опыта и нескольких сотен исписанных тетрадей. Прим. авт.
Эс Чавез быстро прошел к столу, осмотрел его ящики, поглядел тетради, и кивнул.
- Понятно. Эсса, где ваша щетка для волос?
- На месте, наверное.
Я открыла шкаф, достала оттуда несколько щеток и предъявила. Мужчины опять переглянулись.
- Это – все?
- Да.
- У вас есть духи? Покажите?
Духи у меня были, хотя я ими и не пользовалась.
- Вот. Смотрите…
- Жасмин? – тут же разнюхал эс Хавьер.
Я кивнула. Пользоваться мне ими не хотелось. Просто… тоже – из детства. У мамы на окне рос жасмин. Здоровущий такой, в большом горшке. И моя кровать стояла рядом с ним, а он регулярно цвел небольшими белыми цветами. И пах на всю комнату.
Это тоже, как кусочек памяти…
Иногда, когда мне становилось тоскливо, я открывала флакон и дышала этим запахом. Но не душилась – не стоит привлекать к себе внимание.
- У вас есть носовые платки, эсса?
- в шкафу, на средней полке.
Орландо Чавез и туда заглянул. И поднял брови, глядя на стопку здоровущих платков, которые больше напоминали маленькие полотенца.
- Эсса?
- Ну… мне они нужны, чтобы нос вытирать, - смутилась я. – Платок должен быть большим, чтобы надолго хватило.
Мужчины переглянулись. Кажется, я только что прошла какой-то тест, или правильно ответила на неизвестные мне вопросы… что происходит?!
- Эсса, какие у вас отношения были с раэном Риосом?
- Никаких. Простите, эсы, раэн… он хоть и симпатичный на лицо, но мне и даром не нужен. А что?
- Вот то, - припечатал меня ректор. – Где вы сегодня были?
- С утра – с девочками. Потом спали, пообедали, опять гуляли с подругами - а что? – не поняла я.
- Подумайте, эсса, кто может вас так ненавидеть. Мы только что обнаружили раэна Риоса убитым. Кинжалом, в спину. А у него в столе письма, подписанные вашим именем.
- Упс, - честно сказала я. – Кинжалом?
- Эсса, у вас есть кинжал?
- Есть. Я им хлеб и колбасу режу, - даже не подумала запираться я. – И вилка есть в комнате, и ложка…
Орландо осмотрел кинжал, который я (не удержалась, понравился) за красивую чеканку купила на ярмарке, и покачал головой.
- Не тот. У вас он закругленный, а там явно прямой, типа стилета. Стилет есть?
- Нет. А зачем? Им же колбасу не нарежешь…
- Тогда думайте, эсса,, кто вас хочет так подставить.
Я только руками развела.
- Эс Чавез… да никто! Кому я нужна? Но это точно не ученицы. И наверное, не слуги…
- Почему вы так думаете, эсса?
- Это кто-то, кто не имеет доступа в общежитие. Не общается со мной близко. Не может сюда попасть, - объяснила я, вспоминая прочитанное и просмотренное. Честно говоря, новость меня в шок не повергла. Я раэна не убивала, алиби у меня на весь день железобетонное, девчонки со мной не расстаются, с утра мы вылетали, потом отсыпались, потом обедали, после обеда купались, потом тренировались, я вот, недавно домой пришла. То есть в общежитие. И девочки это подтвердят… ну, исключая вылет. – Мои однокурсники знают про бумагу. Они бы ее и выбрали для писем. Я правильно понимаю, там она не лотосовая?
- Нет. Такая, розовая и надушенная розами.
- А… тогда точно не однокурсницы. А если брать девочек с других курсов, то им тоже легко было бы попасть в мою комнату. Подсунуть розовую бумагу, к примеру, или стащить платок… я правильно понимаю, там что-то такое обнаружилось?
- Да. Белое, шелковое, с вашими инициалами.
- Какая дура вытирает нос шелком? Он же скользкий?
Мужчины переглянулись и от души захохотали. Дурой ощутила себя – я.
- Каэтана, - Хавьер даже фыркнул. – Шелковый платок не для носа. Им красиво и возвышенно промакивают слезинку со щеки. Или смахивают пылинку.
- Пффффф… - честно ответила я. – Дурью не страдаю.
Орландо поднял брови.
- Вы достаточно неформально друг к другу обращаетесь. Эс, эсса?
Эс Хавьер только руками развел.
- Орландо, не при моей супруге будь сказано, Каэтана – тот еще репей. Половину данных для эса Переза она с меня стрясла. Поневоле начали общаться… проще.
Орландо Чавез задумчиво кивнул.
- Ясно. Эсса Магали не знает?
- Я еще жив, - отмахнулся Хавьер. – точно бы…. Убила.
- А раэн Риос мертв, - меланхолично заметила я. – Можете обыскать хоть мою комнату, хоть что…. Мне не жалко. Но у эссы Магали не было мотива. И она слишком несдержана, она бы сначала оторвала мужу голову. Простите, Хавьер, скандалы все слышат.
Хавьер густо краснел ушами. Я вздохнула.
- Ну, что поделаешь. Зато любит.
Мужчины пропустили эту тему.
- Да, пожалуй, - протянул Орландо. – у убийцы не было возможности подсунуть вам и кинжал, и бумагу. И он вас не знает. А перейти с этажа на этаж несложно. И ваши подруги, и друзья знают о ваших особенностях. Действительно, это не ученики. Но кто тогда?
- Навскидку? Брошенная любовница, - пожала я плечами. – Раэн был тем еще бабником, наверняка у него кто-то был. Приревновала, прирезала… кого он здесь, в Академии обрабатывал? Кроме меня?
- Служанку, - сознался эс Хавьер.
- Нет, это вряд ли. Там бы ему просто крысиного яда в компот сыпанули. И вообще, стилет, записочки… тут не служанка нужна. У вас записки не с собой?
Эс Чавез молча выложил их из кармана.
- Каэтана, почему у меня такое ощущение, что вы в этом разбираетесь лучше нас?
Ответ: «потому что на Бейкер-стрит жил Шерлок Холмс, а у Пуаро работали маленькие серые клеточки» я буквально проглотила. Ну, что поделать, если человеку двадцать первого века в память столько детективных сюжетов подгружено, что хоть ты маньяком становись?
Я просматривала письма чуть помедленнее, и раэн Ледесма заглядывал мне через плечо.
- Эс Чавез, это же в порядке элементарной логики. Вот смотрите, почерк ровный, красивый, видно, что женщина привыкла писать с завитушками и вензелями. Она грамотна и употребляет сложные слова, вроде «конспирация» или «умопомрачение». Кстати, я их употреблять не люблю, они слишком… книжные. Я предпочитаю высказываться проще.
Мужчины переглянулись.
- Действительно, об этом я не подумал. Итак, у нас эсса или раэша, образованная, воспитанная, достаточно импульсивная….
- Даже не так, - качнула я головой. – раэн Ледесма, поможете сформулировать?
Математик кивнул.
- Каэтана, все достаточно просто. Женщина, которая хочет вас подставить, достаточно импульсивная, чтобы сделать все быстро. Если приглядеться, видно, что письма написаны чуть ли не в один день. Смотрите, все одинаковое. И чернила, и бумага, и оттенок. И если приглядеться, в первых письмах завитушек побольше, в последних поменьше. Рука устала?
- Вполне возможно, - согласилась я. Этот момент от меня ускользнул, а там не менее…. Здесь-то нет стандартизации и унификации! Здесь все достаточно индивидуально, и чернила покупают и разводят самостоятельно. Кто в чем. Есть даже мода – разводить чернила в духах, чтобы у тетради был свой запах. Мне не нравится, но мода же!*
*- на личном опыте автора. Покупала, процеживала, разводила, добавляла духи – и оттенок чернил отличался от флакона к флакону. Прим. авт.
- Она образована, но не слишком умна. Сделать она может, а подумать, чем обернется ее действие – уже нет. Она сделает сейчас, а потом – хоть дракон не лети!
Я задумчиво кивнула.
- Раэн, вы правы целиком и полностью. Только кто у нас есть в Академии? И кому могло понадобиться подставлять именно меня?
В дверь постучали.
Мужчины переглянулись – и уставились на меня вопросительно. Оно и понятно – стучали в дверь душевой. Я развела руками.
- Не знаю. Войдите, девочки.
Олинда, Севилла и Фатима не заставили себя упрашивать. Еще и Мариса с ними! Подслушивали?!
- Осведомлялись, - парировала Олинда.
Я что – это вслух сказала? А, нет. Не я. Вовсе даже ректор.
- Я вам головы за такое осведомление оторву, - рыкнул эс Чавез. Девушки пугаться и не подумали.
- Эс, мы полезные.
- Оливер-ра!
Олинда смущаться и не подумала. Не тот характер. И разбитый нос ее ничуточки не улучшит. А теперь – и подавно. Они с Медеей нашли друг друга. Обе вреднючие и кусючие.
- Эс Чавез, есть два повода для убийства Риоса. Первый – ненависть к нему. Второй – желание подставить Каэтану. Но совмещать их не стоит.
- И почему же? – ядовито уточнил эс Чавез.
- Потому что. Это Каэтане безразличны сплетни, а мне вот, очень даже нравятся. Раэн Риос действительно искал себе подходящую эссу в жены. Молодую, глупую и послушную. А еще бедную и без особых связей. Но именно потому с эссами в Академии он никогда не связывался. Они здесь все замужние, а первый же скандал – и прощай, мечта. Обходился служанками, я точно знаю.
Орландо только за голову схватился.
- Боги! И это – благородные эссы!
Олинда фыркнула.
- Каэтана, как ты там рассказывала? Собрались девушки, посплетничали о мужчинах, а утром под дверью нашли умершего от стыда слугу? Как-то так?
Я только вздохнула.
Рассказала анекдот, епт-компот! В оригинале был поручик Ржевский, но кто здесь знает этого персонажа? А доля правды в нем есть. Какие темы затрагивают милые девушки – мужчинам хоть под стол прячься.
Ректор и сам был близок к картинному умиранию. А что? Слуге можно, а ему нельзя? Но Олинду такие мелочи не остановили.
- То есть личная месть отпадает. Если служанка не могла написать такого…
- А раэша?
- Понс или Пизано? Ели что – у них другие наклонности, они сами не прочь служанок поприжимать.
Я поморщилась. И в другом мире есть эта пакость!
Впрочем, кривила губы не я одна. В местных храмах это сильно осуждается – боги не одобряют. Союз заключается для продолжения рода, а если просто блуд… здесь это неправильно. Можно и из храма вылететь за такое.
Нет-нет, сожжением или казнью это не грозит, но в храм не пустят – и в приличное общество тоже. А то и в психушку отправят.
- Кто-то другой?
Олинда покачала головой.
- Эс Чавез, я же сказала – раэн присматривал себе жертву. Поэтому в любовницы он выбирал девчонок помоложе и поглупее, от которых легко избавиться, если что. И которые легко избавятся от нагулянного ребенка… как-то так. Особо грамотных среди них не водилось, хотите – имена назову?
- Хочу, - не удержался Орландо Чавез.
Имена назвала Мариса. И выглядела при этому чуточку смущенной.
- Как-то так получилось… все знают.
Действительно. И как так могло получиться? Почти деревня, на одном конце чихнули, на другом сопли вытерли.
Мне имена ни о чем не говорили, но Орландо Чавез кивнул.
- Да, наверное. Надо будет расспросить слуг, но это похоже на правду.
Мариса развела руками. Ну да, похоже. Значит, месть именно раэну Риосу отпадает. Остаюсь – я?
- Видимо да, - согласилась Олинда. Теперь я точно говорила вслух. – Давай думать, кто мог мстить именно тебе и за что?
- На курсе? Если только Матиас… прости, Мариса.
- Еще Арчибальдо Бареси и Джусто Соуза.
- Их сейчас нет в Академии.
- А Матиас прекрасно знает и на чем ты пишешь, и что духи не любишь. Он твои вкусы хорошо изучил, - развела руками Мариса. – И ты ему нравишься. Он не оставил надежды на свадьбу.
Я только головой покачала.
Дятел-мазохист, не иначе. Я вот одного не понимаю, почему я до сих пор не прочитала роман, в котором герой-садист, регулярно получая шваброй по ушам от героини, превращается в мазохиста и начинает бегать за ней хвостиком? Очень современное чтение было бы. Может, даже на премию номинируют, если героев еще и разноцветными сделать.
А то какие-то оттенки серого, пффффф!
Матиас под героя романа подходил идеально, осталось только меня гуталином покрасить. И вернуться в тот мир…. Мы бы порвали все рекорды!
Различия были видны невооруженным взглядом. Каэтана писала, словно сражалась, буквы острые, резкие, четкие. Без завитушек и красивостей.
Тот, кто подделывался под эссу Кордова, явно видел ее руку. Но и только. Тут вот завитушка, здесь смягчили строчку… нет, это точно не Каэтана. И бумага розовая. Тонкая, изящная бумага для любовных записочек.
- К тому же, Каэтана никогда не пользуется духами, - заметил эс Хавьер.
- Терпеть не может, - согласился Тьяго. – А тут записки аж воняют розой… их, наверное, розовым маслом обработали.
- Это не довод, могла и опрыскать, - отмахнулся эс Орландо. – И бумагу купить. Но почерк и правда другой.
Тьяго кивнул.
- Это не она. И вот еще… видите эту строчку?
- …я бедна, и мой отец небогат, но у меня есть главное – мои душа и сердце… и что? – процитировал Орландо. – Я знаю, что эсса Кордова небогата.
Тьяго хмыкнул.
- Если бы она захотела…. Она таких Риосов десяток купит.
Мужчины посмотрели на Тьяго с удивлением. Математик манул рукой.
- Я слово дал не рассказывать, но если дойдет до короля – прилюдно поклянусь. Каэтана Кордова по приданому может и на принца рассчитывать. Просто поверьте мне на слово.
Мужчины переглянулись, но решили поверить.
Тогда картина получалась совсем другая.
Одно дело – нищая девчонка, которой ничего лучше полукровного эса и не светит, другое – богатая и с приданым. И если она таких, как Риос перебирать может…
- Подставили? – предположил Хавьер. – Но кто?
- предлагаю запереть дом и наведаться к эссе Кордова. Поинтересоваться, кто ее настолько не любит, заодно посмотреть и понюхать, - предложил Орландо.
Выбора у него не было.
Одно дело – вызвать власти и сдать им убийцу. Второе – разрешить стражникам ходить в Академии, расспрашивать… или того хуже, если никого не найдут, получается, убийца в Академии?
Не-не, такое допускать никак нельзя!
Значит, к эссе Кордова.
Глава 9
Вот чего я не ожидала, так это высочайшего визита ко мне в комнату.
Эс Чавез, эс Хавьер, и до кучи – раэн Ледесма.
Но вот они! Все трое, стоят на пороге, смотрят, словно я им что-то должна…. Принюхиваются?
- Никакого запаха, - сообщил Тьяго.
Я промолчала.
- Роза и розовое масло пахнут сильно, - согласился эс Хавьер.
Я невольно сморщила нос. Ну… не люблю я цветочные запахи. Кому что, а лично я предпочитала всегда легкие отдушки. Если уж нет выбора, возьму хвою, лимон… но розу?
Без меня!
Нет у меня комплексов, просто у нас во дворе была соседка-неврастеничка. Она этими колючками весь двор утыкала, и орала на каждого, кто подходил ближе, чем на метр. Конечно, красиво, но ни выйти, ни пойти, ни погулять… везде эти кусты шипастые. А уж детей она подозревала в покушении на свои драгоценные веники, и постоянно орала. Примерно так, круглые сутки.
Вот, с тех пор и не люблю. Мне и Димка роз никогда не дарил, обходился пионами, орхидеями, еще чем-то полевым…
- добрый вечер, эсы, раэн. Проходите,, рада вас видеть. Что-то случилось?
- Да, эсса. Прошу вас ответить на наши вопросы, - взял коня за рога эс Чавез. – Покажите мне, какой бумагой вы пользуетесь?
Я повела рукой по направлению к письменному столу.
- Осмотрите все сами, эс. Но вообще – лотосовой. У меня слишком сильный нажим на перо, остальная бумага у меня рвется. Неудобно…
Что есть – то есть.
Если кто не знает, шариковая ручка требует больше усилий, чем чернильная. Ей приходится сильнее нажимать на бумагу, и потому перья у меня регулярно прорывали листы. Мучилась я примерно месяц, потом Мариса мне посоветовала – и я перешла на плотную лотосовую бумагу. *
*- автор лично писала до 25 лет только чернильными ручками. Так что сравнение – на основании своего опыта и нескольких сотен исписанных тетрадей. Прим. авт.
Эс Чавез быстро прошел к столу, осмотрел его ящики, поглядел тетради, и кивнул.
- Понятно. Эсса, где ваша щетка для волос?
- На месте, наверное.
Я открыла шкаф, достала оттуда несколько щеток и предъявила. Мужчины опять переглянулись.
- Это – все?
- Да.
- У вас есть духи? Покажите?
Духи у меня были, хотя я ими и не пользовалась.
- Вот. Смотрите…
- Жасмин? – тут же разнюхал эс Хавьер.
Я кивнула. Пользоваться мне ими не хотелось. Просто… тоже – из детства. У мамы на окне рос жасмин. Здоровущий такой, в большом горшке. И моя кровать стояла рядом с ним, а он регулярно цвел небольшими белыми цветами. И пах на всю комнату.
Это тоже, как кусочек памяти…
Иногда, когда мне становилось тоскливо, я открывала флакон и дышала этим запахом. Но не душилась – не стоит привлекать к себе внимание.
- У вас есть носовые платки, эсса?
- в шкафу, на средней полке.
Орландо Чавез и туда заглянул. И поднял брови, глядя на стопку здоровущих платков, которые больше напоминали маленькие полотенца.
- Эсса?
- Ну… мне они нужны, чтобы нос вытирать, - смутилась я. – Платок должен быть большим, чтобы надолго хватило.
Мужчины переглянулись. Кажется, я только что прошла какой-то тест, или правильно ответила на неизвестные мне вопросы… что происходит?!
- Эсса, какие у вас отношения были с раэном Риосом?
- Никаких. Простите, эсы, раэн… он хоть и симпатичный на лицо, но мне и даром не нужен. А что?
- Вот то, - припечатал меня ректор. – Где вы сегодня были?
- С утра – с девочками. Потом спали, пообедали, опять гуляли с подругами - а что? – не поняла я.
- Подумайте, эсса, кто может вас так ненавидеть. Мы только что обнаружили раэна Риоса убитым. Кинжалом, в спину. А у него в столе письма, подписанные вашим именем.
- Упс, - честно сказала я. – Кинжалом?
- Эсса, у вас есть кинжал?
- Есть. Я им хлеб и колбасу режу, - даже не подумала запираться я. – И вилка есть в комнате, и ложка…
Орландо осмотрел кинжал, который я (не удержалась, понравился) за красивую чеканку купила на ярмарке, и покачал головой.
- Не тот. У вас он закругленный, а там явно прямой, типа стилета. Стилет есть?
- Нет. А зачем? Им же колбасу не нарежешь…
- Тогда думайте, эсса,, кто вас хочет так подставить.
Я только руками развела.
- Эс Чавез… да никто! Кому я нужна? Но это точно не ученицы. И наверное, не слуги…
- Почему вы так думаете, эсса?
- Это кто-то, кто не имеет доступа в общежитие. Не общается со мной близко. Не может сюда попасть, - объяснила я, вспоминая прочитанное и просмотренное. Честно говоря, новость меня в шок не повергла. Я раэна не убивала, алиби у меня на весь день железобетонное, девчонки со мной не расстаются, с утра мы вылетали, потом отсыпались, потом обедали, после обеда купались, потом тренировались, я вот, недавно домой пришла. То есть в общежитие. И девочки это подтвердят… ну, исключая вылет. – Мои однокурсники знают про бумагу. Они бы ее и выбрали для писем. Я правильно понимаю, там она не лотосовая?
- Нет. Такая, розовая и надушенная розами.
- А… тогда точно не однокурсницы. А если брать девочек с других курсов, то им тоже легко было бы попасть в мою комнату. Подсунуть розовую бумагу, к примеру, или стащить платок… я правильно понимаю, там что-то такое обнаружилось?
- Да. Белое, шелковое, с вашими инициалами.
- Какая дура вытирает нос шелком? Он же скользкий?
Мужчины переглянулись и от души захохотали. Дурой ощутила себя – я.
- Каэтана, - Хавьер даже фыркнул. – Шелковый платок не для носа. Им красиво и возвышенно промакивают слезинку со щеки. Или смахивают пылинку.
- Пффффф… - честно ответила я. – Дурью не страдаю.
Орландо поднял брови.
- Вы достаточно неформально друг к другу обращаетесь. Эс, эсса?
Эс Хавьер только руками развел.
- Орландо, не при моей супруге будь сказано, Каэтана – тот еще репей. Половину данных для эса Переза она с меня стрясла. Поневоле начали общаться… проще.
Орландо Чавез задумчиво кивнул.
- Ясно. Эсса Магали не знает?
- Я еще жив, - отмахнулся Хавьер. – точно бы…. Убила.
- А раэн Риос мертв, - меланхолично заметила я. – Можете обыскать хоть мою комнату, хоть что…. Мне не жалко. Но у эссы Магали не было мотива. И она слишком несдержана, она бы сначала оторвала мужу голову. Простите, Хавьер, скандалы все слышат.
Хавьер густо краснел ушами. Я вздохнула.
- Ну, что поделаешь. Зато любит.
Мужчины пропустили эту тему.
- Да, пожалуй, - протянул Орландо. – у убийцы не было возможности подсунуть вам и кинжал, и бумагу. И он вас не знает. А перейти с этажа на этаж несложно. И ваши подруги, и друзья знают о ваших особенностях. Действительно, это не ученики. Но кто тогда?
- Навскидку? Брошенная любовница, - пожала я плечами. – Раэн был тем еще бабником, наверняка у него кто-то был. Приревновала, прирезала… кого он здесь, в Академии обрабатывал? Кроме меня?
- Служанку, - сознался эс Хавьер.
- Нет, это вряд ли. Там бы ему просто крысиного яда в компот сыпанули. И вообще, стилет, записочки… тут не служанка нужна. У вас записки не с собой?
Эс Чавез молча выложил их из кармана.
- Каэтана, почему у меня такое ощущение, что вы в этом разбираетесь лучше нас?
Ответ: «потому что на Бейкер-стрит жил Шерлок Холмс, а у Пуаро работали маленькие серые клеточки» я буквально проглотила. Ну, что поделать, если человеку двадцать первого века в память столько детективных сюжетов подгружено, что хоть ты маньяком становись?
Я просматривала письма чуть помедленнее, и раэн Ледесма заглядывал мне через плечо.
- Эс Чавез, это же в порядке элементарной логики. Вот смотрите, почерк ровный, красивый, видно, что женщина привыкла писать с завитушками и вензелями. Она грамотна и употребляет сложные слова, вроде «конспирация» или «умопомрачение». Кстати, я их употреблять не люблю, они слишком… книжные. Я предпочитаю высказываться проще.
Мужчины переглянулись.
- Действительно, об этом я не подумал. Итак, у нас эсса или раэша, образованная, воспитанная, достаточно импульсивная….
- Даже не так, - качнула я головой. – раэн Ледесма, поможете сформулировать?
Математик кивнул.
- Каэтана, все достаточно просто. Женщина, которая хочет вас подставить, достаточно импульсивная, чтобы сделать все быстро. Если приглядеться, видно, что письма написаны чуть ли не в один день. Смотрите, все одинаковое. И чернила, и бумага, и оттенок. И если приглядеться, в первых письмах завитушек побольше, в последних поменьше. Рука устала?
- Вполне возможно, - согласилась я. Этот момент от меня ускользнул, а там не менее…. Здесь-то нет стандартизации и унификации! Здесь все достаточно индивидуально, и чернила покупают и разводят самостоятельно. Кто в чем. Есть даже мода – разводить чернила в духах, чтобы у тетради был свой запах. Мне не нравится, но мода же!*
*- на личном опыте автора. Покупала, процеживала, разводила, добавляла духи – и оттенок чернил отличался от флакона к флакону. Прим. авт.
- Она образована, но не слишком умна. Сделать она может, а подумать, чем обернется ее действие – уже нет. Она сделает сейчас, а потом – хоть дракон не лети!
Я задумчиво кивнула.
- Раэн, вы правы целиком и полностью. Только кто у нас есть в Академии? И кому могло понадобиться подставлять именно меня?
В дверь постучали.
Мужчины переглянулись – и уставились на меня вопросительно. Оно и понятно – стучали в дверь душевой. Я развела руками.
- Не знаю. Войдите, девочки.
Олинда, Севилла и Фатима не заставили себя упрашивать. Еще и Мариса с ними! Подслушивали?!
- Осведомлялись, - парировала Олинда.
Я что – это вслух сказала? А, нет. Не я. Вовсе даже ректор.
- Я вам головы за такое осведомление оторву, - рыкнул эс Чавез. Девушки пугаться и не подумали.
- Эс, мы полезные.
- Оливер-ра!
Олинда смущаться и не подумала. Не тот характер. И разбитый нос ее ничуточки не улучшит. А теперь – и подавно. Они с Медеей нашли друг друга. Обе вреднючие и кусючие.
- Эс Чавез, есть два повода для убийства Риоса. Первый – ненависть к нему. Второй – желание подставить Каэтану. Но совмещать их не стоит.
- И почему же? – ядовито уточнил эс Чавез.
- Потому что. Это Каэтане безразличны сплетни, а мне вот, очень даже нравятся. Раэн Риос действительно искал себе подходящую эссу в жены. Молодую, глупую и послушную. А еще бедную и без особых связей. Но именно потому с эссами в Академии он никогда не связывался. Они здесь все замужние, а первый же скандал – и прощай, мечта. Обходился служанками, я точно знаю.
Орландо только за голову схватился.
- Боги! И это – благородные эссы!
Олинда фыркнула.
- Каэтана, как ты там рассказывала? Собрались девушки, посплетничали о мужчинах, а утром под дверью нашли умершего от стыда слугу? Как-то так?
Я только вздохнула.
Рассказала анекдот, епт-компот! В оригинале был поручик Ржевский, но кто здесь знает этого персонажа? А доля правды в нем есть. Какие темы затрагивают милые девушки – мужчинам хоть под стол прячься.
Ректор и сам был близок к картинному умиранию. А что? Слуге можно, а ему нельзя? Но Олинду такие мелочи не остановили.
- То есть личная месть отпадает. Если служанка не могла написать такого…
- А раэша?
- Понс или Пизано? Ели что – у них другие наклонности, они сами не прочь служанок поприжимать.
Я поморщилась. И в другом мире есть эта пакость!
Впрочем, кривила губы не я одна. В местных храмах это сильно осуждается – боги не одобряют. Союз заключается для продолжения рода, а если просто блуд… здесь это неправильно. Можно и из храма вылететь за такое.
Нет-нет, сожжением или казнью это не грозит, но в храм не пустят – и в приличное общество тоже. А то и в психушку отправят.
- Кто-то другой?
Олинда покачала головой.
- Эс Чавез, я же сказала – раэн присматривал себе жертву. Поэтому в любовницы он выбирал девчонок помоложе и поглупее, от которых легко избавиться, если что. И которые легко избавятся от нагулянного ребенка… как-то так. Особо грамотных среди них не водилось, хотите – имена назову?
- Хочу, - не удержался Орландо Чавез.
Имена назвала Мариса. И выглядела при этому чуточку смущенной.
- Как-то так получилось… все знают.
Действительно. И как так могло получиться? Почти деревня, на одном конце чихнули, на другом сопли вытерли.
Мне имена ни о чем не говорили, но Орландо Чавез кивнул.
- Да, наверное. Надо будет расспросить слуг, но это похоже на правду.
Мариса развела руками. Ну да, похоже. Значит, месть именно раэну Риосу отпадает. Остаюсь – я?
- Видимо да, - согласилась Олинда. Теперь я точно говорила вслух. – Давай думать, кто мог мстить именно тебе и за что?
- На курсе? Если только Матиас… прости, Мариса.
- Еще Арчибальдо Бареси и Джусто Соуза.
- Их сейчас нет в Академии.
- А Матиас прекрасно знает и на чем ты пишешь, и что духи не любишь. Он твои вкусы хорошо изучил, - развела руками Мариса. – И ты ему нравишься. Он не оставил надежды на свадьбу.
Я только головой покачала.
Дятел-мазохист, не иначе. Я вот одного не понимаю, почему я до сих пор не прочитала роман, в котором герой-садист, регулярно получая шваброй по ушам от героини, превращается в мазохиста и начинает бегать за ней хвостиком? Очень современное чтение было бы. Может, даже на премию номинируют, если героев еще и разноцветными сделать.
А то какие-то оттенки серого, пффффф!
Матиас под героя романа подходил идеально, осталось только меня гуталином покрасить. И вернуться в тот мир…. Мы бы порвали все рекорды!
