Наконец, Баязету надоело, и он махнул рукой.
Можно отцеплять!
Палачи поспешно перебрались на корабль.
Рабы?
Кого волнуют их жизни?
Они остались, где и лежали, и химера быстро настигла плот.
Край его дрогнул, накренился – и плот почти мгновенно исчез под водой. Баязет скрипнул зубами… не видно! Ах, не видно ничего!
- Санджар!
- Химера пожрет их, величайший!
- Ты уверен?
- Величайший, я проводил опыты…
Баязет сдвинул брови, но спорить не стал.
- Что ж, Санджар. В этот раз ты оправдал мое доверие.
- Служить тебе – честь для меня, величайший.
И низкий поклон.
Двое мужчин смотрели мечтательными взглядами на море. И не волновали их химеры, не трогали души крики гибнущих рабов.
Им обоим это было неважно.
Баязет уже чувствовал себя тором, уже примерял к голове корону.
Власть. Все во имя власти!
И кто сможет удачнее распорядиться ей, кто сможет править лучше него? Правильно, никто! На трон сядет достойнейший - он!
Санджар же…
В волнах он видел не гибнущих людей.
Была мечта и у Санджара.
Наука, чистое знание, во имя которого не жалко ни себя, ни других – никого не жалко! Только наука!
Только она…
Сейчас он один, почти один, и это так тяжело иногда, так сложно…
А когда Баязет сядет на трон, Санджар сможет просить его о милости. Создать Академию наук!
И учить там только тех, кто достоин звания человека! Нет, не того безмозглого мяса, интересы которого не простираются дальше миски и кровати, а настоящих людей. Таких, как он сам – умных, настоящих, с пытливым рассудком…
Какое это будет счастье!
Два человека смотрели на воду, которая поглотила тела таких же людей, как и они. И оба искренне считали себя вправе распоряжаться чужими жизнями, чужими судьбами во имя своей, разумеется, высшей цели.
Оба строили планы. Оба мечтали и высчитывали. Оба готовились нанести удар.
А в темноте своего храма, запрокинув голову, горько смеялась Аласта. У богини смерти своеобразное чувство юмора, и тем, кто ее развеселил, не позавидуешь.
Она предвкушала развлечение.
Можно отцеплять!
Палачи поспешно перебрались на корабль.
Рабы?
Кого волнуют их жизни?
Они остались, где и лежали, и химера быстро настигла плот.
Край его дрогнул, накренился – и плот почти мгновенно исчез под водой. Баязет скрипнул зубами… не видно! Ах, не видно ничего!
- Санджар!
- Химера пожрет их, величайший!
- Ты уверен?
- Величайший, я проводил опыты…
Баязет сдвинул брови, но спорить не стал.
- Что ж, Санджар. В этот раз ты оправдал мое доверие.
- Служить тебе – честь для меня, величайший.
И низкий поклон.
Двое мужчин смотрели мечтательными взглядами на море. И не волновали их химеры, не трогали души крики гибнущих рабов.
Им обоим это было неважно.
Баязет уже чувствовал себя тором, уже примерял к голове корону.
Власть. Все во имя власти!
И кто сможет удачнее распорядиться ей, кто сможет править лучше него? Правильно, никто! На трон сядет достойнейший - он!
Санджар же…
В волнах он видел не гибнущих людей.
Была мечта и у Санджара.
Наука, чистое знание, во имя которого не жалко ни себя, ни других – никого не жалко! Только наука!
Только она…
Сейчас он один, почти один, и это так тяжело иногда, так сложно…
А когда Баязет сядет на трон, Санджар сможет просить его о милости. Создать Академию наук!
И учить там только тех, кто достоин звания человека! Нет, не того безмозглого мяса, интересы которого не простираются дальше миски и кровати, а настоящих людей. Таких, как он сам – умных, настоящих, с пытливым рассудком…
Какое это будет счастье!
Два человека смотрели на воду, которая поглотила тела таких же людей, как и они. И оба искренне считали себя вправе распоряжаться чужими жизнями, чужими судьбами во имя своей, разумеется, высшей цели.
Оба строили планы. Оба мечтали и высчитывали. Оба готовились нанести удар.
А в темноте своего храма, запрокинув голову, горько смеялась Аласта. У богини смерти своеобразное чувство юмора, и тем, кто ее развеселил, не позавидуешь.
Она предвкушала развлечение.
