Оставить ее тут?
Вызвать полицию? Скорую?
Таня не обольщалась. Знала она, как работают эти службы. То есть да-да, конечно, очень хорошо. Никто и спорить не будет! Но без денег, документов и родственников со связями туда лучше не попадать.
Дура она?
И не лечится, а жаль. Сейчас ей как раз и можно, как студентке БМК, то есть Барского Медицинского Колледжа. Любые врачи посмотрят… заодно и студентам покажут… и все на халяву, и все мимо!
Таня ворчала про себя, а сама уже поднимала с асфальта легонькую девчонку. По всем правилам, руку себе на шею, разогнуться так, чтобы не сорвать спину… научена уже.
И – ррраз!
И пошли!
Куда?
А вот куда надо, туда и пошли… домой, то есть. Две улицы осталось и один закоулок.
Ох, что ж я дура-то такаааааая!?
Девчонка висела тряпкой. И Таня радовалась, что уже вечер. Поздно… а то б соседи влезли с вопросами, и что им ответить? Была в морге, взяла работу на дом?
А так – тишина. Хотя ей и с домом в этом плане повезло.
Есть такие дома – восьмиквартирниики. Строились они во времена Иосифа Виссарионыча, и строились так, что его двухсотлетний юбилей, наверное, отметят.
Да, в них не идеальная планировка.
Да, изначально в них была предусмотрена печь, и не предусмотрен туалет.
Но вот конкретно этому дому повезло. В нем были кирпичные перекрытия, и даже санузел был, а Танин дедушка в свое время смог передвинуть перегородки, ну и получилась у них и ванная, и туалет. И даже раздельные.
Благо, в туалете даже окно было предусмотрено.
И второй раз повезло Таниному деду, когда ему дали не двушку, а трешку.
Вот и оно…
Двор, с клумбами, качелями, сараями, который отгорожен от остальных дворов.
Вход в дом. На первый этаж – и тут же лестница идет на второй. *
*- серия домов КС-8-50. Кому интересно – до сих пор стоят. Не-не, это не аварийное жилье, по сравнению со многими другими, это очень даже неплохо, если дома не саманные, а кирпичные. Прим. авт.
На первом этаже четыре квартиры. Три двушки, одна трешка. На втором то же самое. Архитектурный минимализм, балконов нет.
Подвала нет.
Коммуникации все проходит под полом первого этажа. Хочешь ремонта – вскрываешь полы.
У них тоже первый этаж. Так что на полу два ковра, один на другом. Тане еще и ничего, а вот бабушка мерзнет. И сырость тоже…
Ключ повернулся в замочной скважине.
Фууууу, доползла!
Впрочем, на планировку квартиры Таня не жаловалась. Вход – небольшой тамбур. В нем даже чуланчик выделен для одежды.
Из тамбура три двери. Одна в гостиную, вторая в спальню, третья на кухню и санузел.
Гостиная – самая большая. Две спальни – совмещенные. В дальней спит бабушка, в ближней Таня. Вот перегородку между спальней и кухней дед и перенес немного. Получилась ванная – два квадрата, туалет – два, кухня семь и спальня – девять. Живи, друг, не надо себе ни в чем отказывать.
Хотя после войны – дворец!
Таня кое-как сгрузила бесчувственную девчонку прямо на пол – и выдохнула.
- Фу, Гном!
Симпатичная мордяха черного ротвейлера послушно сдала назад. Две кошки – Муся и Люся назад не сдали, полагая, что «фу» и кошки? Это вообще несовместимо!
- Танечка, что случилось?
Бабушка кое-как вышла в коридор. И Таня улыбнулась, нет-нет, все в порядке, правда…
- Бусь, ты не волнуйся, ладно! Я тут немножко… в общем – вот нам еще одна подобрашка.
Бабушка даже плечами не пожала.
А что тут скажешь?
Ротвейлера в свое время кто-то выкинул из машины. Три перелома, до сих пор на заднюю лапу прихрамывает. Не взрослого выкинули, нет. Щенка-подростка. При ней было, она его и забрала. А уж Таня ему уколы колола, бинтовала… спасли.
Мусю Таня забрала из-под усыпления. Пришла с Гномом в ветклинику, купить обработку от блох-клещей, им это надо, тайга кругом, а туда на усыпление принесли молоденькую мейн-куншу.
Прегрешение?
А вот! Покупали как породистую, выяснилось, что породы особо нет, разве что половинка, но есть лишай. Хотя как по Таниному мнению, такие хозяева заслуживали и оплешиветь, и опаршиветь.
Нужна вам статусная игрушка? Так купите чучело! Кормить не надо, не линяет, под ногами не путается. И будет вам счастье! Опять же, чтобы остограммиться, простите, инстаграммиться, чучело и переодевать можно, и в любой позе сажать.
Нет?
Так купите чучело на шарнирах!
А это – живое существо! Что ж вы сами-то из-за лишая утопиться не пытаетесь? Не? А что так?
Жалела Таня только об одном. Надо было морды набить Муськиным хозяевам. Но… тогда б кошку точно забрать не получилось. И так ветеринар ее потихоньку потом отдал, с заднего крыльца.
Люся – тоже ничего нового. Котенок, газон, снег, зима… и люди, равнодушно проходящие мимо. Авось, найдется кто-то, подберет, пожалеет… да-да, и там котенку будет лучше.
Бабушка Людмила пройти мимо и не смогла. И обрел трехцветный котенок и дом, и кормушку, и старшую подружку. Хотя по длине Люся как раз была с Мусин хвост.
Пришлось лечить бедолагу и от пневмонии, и от чесотки… ну да ладно. Справились.
Единственный минус – Люська отказалась отзываться на другое имя. Люся – и все.
Ну и ладно. Бабушку все равно называли только Милой, а Люську обычно звали Заразой. Точно зная, кто тут главная шкода и вредина…
Характер такой, куда деваться.
Эта подобряшка была покрупнее, но бабушка все равно ничего странного не увидела. Надо же расти над собой?
- Танюша, ты ее как-то посадила бы…
- Бусь, я ей сейчас укольчик сделаю, а там разберемся, и кто, и откуда… сама видишь – она никакая.
Бабушка видела.
И понимала, что бросить девчонку в таком состоянии было нереально. У них хоть и областной центр, а дряни все одно хватает.
Сдать в полицию – скорую помощь?
Так первый вопрос будет – не вы ли ее до того довели? Второй, третий… кто у нас крайний?
Тот, кто сбежать не успел. Судьба такая.
И начнется…
Нет-нет, все Таня сделала правильно. О чем бабушка и сказала. Жаль, помочь ничем не могла.
Суставы… застарелый артрит, зараза, гнул в дугу. Какое тут кого таскать? В магазин сходить было сложно. Кое-как квартиру убрать да поесть сварить – и то дело.
Таня, впрочем, и не нуждалась в помощи.
Она цапнула из стоящего на полке мешочка горсть кедровых орехов, сунула в рот и принялась активно жевать. Самое то, чтобы не свалиться…
Вот так!
Теперь – ботинки в обувницу, а то есть тут отдельные хвостатые…
Ветровку – май на дворе, не жарко по ночам, на вешалку, свитер туда же. И перехватить поудобнее девчонку. Ванная?
Ладно, полотенцем обойдемся. Влажным. Пока…
Чтобы в доме у будущего медика, да витаминчиков не было?
Рука у Тани тоже была легкой. Так что девчонку она уколола легко и быстро. А потом принялась обтирать влажным полотенцем и разглядывать.
М-да.
Кадр, однако… или кадавр? Тоже похоже.
Это на улице не видно, а здесь и сейчас…
- Тань, а она вообще человек? – не выдержала первой бабушка Мила. Нравились ей и «Сверхъестественное», и «Секретные материалы». И вообще… были предпосылки.
Начнем с цвета волос.
Зеленых.
Таких, словно их в зеленке сутки вымачивали. Краской такое… нет, вряд ли такого добьешься краской. Корни, вон, тоже зеленые.
Строение лица.
Лицо – абсолютно овальное.
Нет-нет, не как это у косметологов записано, а именно, что овальное. Узкий подбородок плавно переходит в расширяющиеся скулы – и потом опять сужается. И лоб получается почти треугольный.
Четкий геометрический овал.
На лбу – наросты.
Причем какие-то странные, словно коричневые бляшки на коже.
Кожа – смуглая. Может, и загар. А может, и от природы такая, чуть светлее, чем у индусов, но не намного.
Нос – тонкий и ровный, губы – бутончиком, классическим, глаза пока неясно. Брови – две совершенно ровных и прямых полосы. От переносицы – и до висков. До бляшек.
Глаза пока неясно какие.
А уши?
Таня послушно продемонстрировала бабушке ухо девушки.
Не эльфийское, не заостренное, а такое… словно в форме дубового листа. Первое, что в голову приходило при взгляде на уши.
Дубовый лист, сверху уже, снизу шире, вырезы такие характерные по краю уха.
- Какая-то она нетипичная, - задумчиво высказалась бабушка Мила.
А что? Артрит – дело такое, хорошо хоть мышкой двигать не мешает. И по интернету лазить.
Насмотрелась.
Таня вздохнула.
- Бусь, у нее ноги в грязи, но не сбиты. То есть она не шла никуда. И… вот, смотри.
На полотенце явственно были видны кровавые разводы.
- Раны, царапины есть?
- Нет.
- Значит, где-то она или по крови походила, или на нее попало. М-да… пока не очнется – не разберемся, - подвела итог бабушка.
А в следующий миг девчонка открыла глаза.
Большие, зеленые… и с вертикальными зрачками.
- Твою мать! – высказалась Таня.
Девчонка отшатнулась, вжалась в стену… дальше там было просто некуда, взвизгнула…
Таня тут же отскочила назад, подняла руки, правда, жест мира слегка обесценился грязным полотенцем… бывает.
- Тихо, тихо, все в порядке, тебя никто не тронет.
- Аэлла лалараллен…
Дальше Таня и вообще не разобрала. Какая-то певучая трель.
Бабушка Мила только головой покачала. А потом отодвинула внучку в сторону.
- Ну, тихо, тихо… всякое бывает лихо, все пройдет, зима пройдет, и весна нас скоро ждет…
Тут важны не столько слова, сколько тон.
Спокойный, теплый, уютный, как бы говорящий – ты среди друзей. И девчонка расслабилась.
А потом перевела взгляд чуть левее.
Муське и Люське надоело ждать, когда на них обратят внимание. А что такое пара метров для взрослого мейн-куна?
Один элегантный прыжок – и она уже на кровати. Вовсю обнюхивает девушку. А потом еще и под руку полезла – гладь! Ты что – не видишь? К тебе кошь пришла!
Люська прыгать не стала. Пузико такое… подчиняется законам гравитации. Бывали и недолеты, и просчеты. Поэтому она жидкостью проскользнула между ногами людей – и тоже вскочила на кровать.
- Шелэсси?
Таня развела руками. Может, и эта… эсси. Кто ж тебя знает с твоим иностранным?
И едва не проехала верхом на ротвейлере, который тоже протиснулся поближе к дриаде. Подумаешь там, между ног у человека! Ротвейлер – собачка некрупная, почти чихуахуа, только откормленный. Интересно, кто эта девчушка, что к ней зверье так липнет?
Эльфийка?
Кто ее там разберет!
Зеленые глаза обежали комнату. Остановились на здоровущей финиковой пальме – и девушка словно расслабилась.
Из нее как проволоку выдернули, и была та проволока под током.
- Авеллэ…
- Тань, ты иди, кушай. А мы тут разберемся, - вздохнула бабушка Мила. – Суп на плите, вот заодно и ей бульончика налей, ладно? Чует мое сердце – это надолго.
Танино сердце тоже так чуяло.
А еще оно чуяло аромат лапши. И кушать хотелось – зверски.
Кастрюля стояла на плите. Таня нацедила в кружку бульон и принесла в комнату.
Демонстративно сделала глоток из чашки, протянула ее девчонке. Мимоходом порадовалась, что та, кажется, расслабилась. В угол уже не жалась, это хорошо.
Вся живность ее просто оккупировала. Кошка под одной рукой, кошка под второй рукой, умильная собачья морда на ногах…
- Совести у вас нет, рассадники для блох, - высказалась Таня, передавая кружку.
На нее посмотрели три пары удивленных глаз.
Совесть?
У них?
Да ла-адно! Хвост они мышиный положили на ту совесть.
Девчонка понюхала. Осторожно отпила, потом еще глоток.
- Аса.
- Иди, кушай, - напомнила бабушка. И уверенным жестом накинула на плечи девчонке свою шаль. Теплую…
Та послушно укуталась, принюхалась… конечно же, мята! От шали пахло любимой бабушкиной лимонной мятой. И сделала еще глоток. И еще, на глазах розовея.
- Вот так, маленькая, - продолжала тихо приговаривать бабушка. – Все что было – пройдет, все снежком занесет, а по снегу следы – все до талой воды, все избудется сном, убежит колесом, уплывет по воде, не вернуться беде…
Такие присказки бабушка могла сотнями складывать. Сколько раз Таня под них засыпала…
Ох, а сейчас как спать хочется! Но сначала – лапша!
На кухне Таня почти всосала в себя тарелку лапши за пару минут – и вернулась к бабушке.
- Бусь, как найденка?
- Ее зовут Салея.
- Салея, - ткнула в себя незнакомка. – Салея ортариэтте шалаэн…
- Мила, - ткнула в себя бабушка. – Людмила Владимировна Бочкина. Таня. Татьяна Михайловна Углова.
- Ми-ила. Та-ния. Салея, - еще раз повторила незнакомка.
- Лея? – предложила Таня.
Девушка подумала.
- Лея… ала!
- Кажется, она согласна на Лею, - решила Таня. – Бусь, я поела, завтра мне опять с утра крутиться… давай я ей душ-туалет покажу, да всем спать. Достанешь ей пока бельишко? Можно из моего…
- Хорошо, детка.
Таня кивнула – и протянула руку к незнакомке.
- Можно? – развернутой ладонью вверх.
И Лея вложила в ее руку свои пальчики.
Полноценной ванны у Тани с бабушкой не водилось. Повезло – была душевая кабинка, даже достаточно дорогая. В соседнем доме решили сделать аптеку вместо квартиры, делали ремонт, ну и выкидывали мебель. Бабушка Мила не растерялась.
В итоге сталинских времен жутковатая ванная с отколотой эмалью уехала на помойку, а их ванная комнатка обзавелась симпатичной душевой кабинкой. Кстати – дорогой. А самое главное – на халяву.*
*- невыдуманная история из жизни. Прим. авт.
Таня потыкала пальцем в телефон, дома он интернет ловил исправно, так что ролик найти было несложно.
- Душ.
- Дюушшш.
- Почти правильно. Смотри…
Лея уставилась на экран, словно на чудо. Потыкала в него пальцем, телефон предсказуемо завис. Таня вздохнула, сбросила окошко и поставила ролик заново. Потом показала, как включается горячая вода и холодная, дала шампунь и мыло. Повесила на гвоздик полотенце и халат.
Лея наблюдала за этим горящими глазами.
И ей явно нравилось.
Даже то, что рубашка была явно бабушкина, фасона «мешок противотанковый», а халат – дешевым, китайским, в ромашки и выцветшим.
И унитаз.
Она посмотрела ролик, кивнула – и отправилась в тесную клетушку. Коснулась двери – можно?
Таня поняла, прикрыла дверь, подождала, пока незнакомка свои дела сделает, потом показала ей на душевую кабинку – и вышла.
Пусть моется.
Ей надо пока диван разложить, постелить… бусе сложно будет.
Ничего… жизнь – такая штука. Лучше жалеть о том, что помог, а не о том, что прошел мимо.
Может, ты и поможешь лишний раз сволочи. Но сам-то останешься человеком. Разве нет?
Салея стояла под горячими струями.
Вода пахла какой-то гадостью, но это было неважно. Совсем неважно!
Она все сделала правильно! Побег удался.
Правда, у нее теперь не так много времени, но это уже другое, совсем другое…
Интересно, куда она попала?
Впрочем, не к ЭТИМ. У них нет животных, нет растений… они любить не умеют. А тут… Салея чувствовала мягкое тепло любви всей кожей.
Эмпатия, такая штука…
Девушка Та-ния любила Ми-илу.
И животных они любили. Салея не обратила внимания на Танин тон, потому что злости в нем не было. Она ворчала, но ей и в голову не пришло отпихнуть собаку, столкнуть на пол кошку…
Выданные ей вещества пахли какими-то травами и опять химией, но отмывали хорошо. И лучше их запах, чем… тот.
Салея поежилась под горячими струями, и решительно перекрыла воду.
Вот так.
Усталость от девушки она тоже чувствовала. И от ее… родственницы?
Да, похоже.
У них схожая аура, от них схожие ощущения. Судя по возрасту… бабушка? Прабабушка?
Они не такие, как даэрте, они выглядят иначе, но очень похожи. Две руки, две ноги… впрочем, ТЕ – тоже похожи. Но они не даэрте, вообще не люди. Они хуже зверей. Они монстры в обличье людей.
Вызвать полицию? Скорую?
Таня не обольщалась. Знала она, как работают эти службы. То есть да-да, конечно, очень хорошо. Никто и спорить не будет! Но без денег, документов и родственников со связями туда лучше не попадать.
Дура она?
И не лечится, а жаль. Сейчас ей как раз и можно, как студентке БМК, то есть Барского Медицинского Колледжа. Любые врачи посмотрят… заодно и студентам покажут… и все на халяву, и все мимо!
Таня ворчала про себя, а сама уже поднимала с асфальта легонькую девчонку. По всем правилам, руку себе на шею, разогнуться так, чтобы не сорвать спину… научена уже.
И – ррраз!
И пошли!
Куда?
А вот куда надо, туда и пошли… домой, то есть. Две улицы осталось и один закоулок.
Ох, что ж я дура-то такаааааая!?
***
Девчонка висела тряпкой. И Таня радовалась, что уже вечер. Поздно… а то б соседи влезли с вопросами, и что им ответить? Была в морге, взяла работу на дом?
А так – тишина. Хотя ей и с домом в этом плане повезло.
Есть такие дома – восьмиквартирниики. Строились они во времена Иосифа Виссарионыча, и строились так, что его двухсотлетний юбилей, наверное, отметят.
Да, в них не идеальная планировка.
Да, изначально в них была предусмотрена печь, и не предусмотрен туалет.
Но вот конкретно этому дому повезло. В нем были кирпичные перекрытия, и даже санузел был, а Танин дедушка в свое время смог передвинуть перегородки, ну и получилась у них и ванная, и туалет. И даже раздельные.
Благо, в туалете даже окно было предусмотрено.
И второй раз повезло Таниному деду, когда ему дали не двушку, а трешку.
Вот и оно…
Двор, с клумбами, качелями, сараями, который отгорожен от остальных дворов.
Вход в дом. На первый этаж – и тут же лестница идет на второй. *
*- серия домов КС-8-50. Кому интересно – до сих пор стоят. Не-не, это не аварийное жилье, по сравнению со многими другими, это очень даже неплохо, если дома не саманные, а кирпичные. Прим. авт.
На первом этаже четыре квартиры. Три двушки, одна трешка. На втором то же самое. Архитектурный минимализм, балконов нет.
Подвала нет.
Коммуникации все проходит под полом первого этажа. Хочешь ремонта – вскрываешь полы.
У них тоже первый этаж. Так что на полу два ковра, один на другом. Тане еще и ничего, а вот бабушка мерзнет. И сырость тоже…
Ключ повернулся в замочной скважине.
Фууууу, доползла!
Впрочем, на планировку квартиры Таня не жаловалась. Вход – небольшой тамбур. В нем даже чуланчик выделен для одежды.
Из тамбура три двери. Одна в гостиную, вторая в спальню, третья на кухню и санузел.
Гостиная – самая большая. Две спальни – совмещенные. В дальней спит бабушка, в ближней Таня. Вот перегородку между спальней и кухней дед и перенес немного. Получилась ванная – два квадрата, туалет – два, кухня семь и спальня – девять. Живи, друг, не надо себе ни в чем отказывать.
Хотя после войны – дворец!
Таня кое-как сгрузила бесчувственную девчонку прямо на пол – и выдохнула.
- Фу, Гном!
Симпатичная мордяха черного ротвейлера послушно сдала назад. Две кошки – Муся и Люся назад не сдали, полагая, что «фу» и кошки? Это вообще несовместимо!
- Танечка, что случилось?
Бабушка кое-как вышла в коридор. И Таня улыбнулась, нет-нет, все в порядке, правда…
- Бусь, ты не волнуйся, ладно! Я тут немножко… в общем – вот нам еще одна подобрашка.
Бабушка даже плечами не пожала.
А что тут скажешь?
Ротвейлера в свое время кто-то выкинул из машины. Три перелома, до сих пор на заднюю лапу прихрамывает. Не взрослого выкинули, нет. Щенка-подростка. При ней было, она его и забрала. А уж Таня ему уколы колола, бинтовала… спасли.
Мусю Таня забрала из-под усыпления. Пришла с Гномом в ветклинику, купить обработку от блох-клещей, им это надо, тайга кругом, а туда на усыпление принесли молоденькую мейн-куншу.
Прегрешение?
А вот! Покупали как породистую, выяснилось, что породы особо нет, разве что половинка, но есть лишай. Хотя как по Таниному мнению, такие хозяева заслуживали и оплешиветь, и опаршиветь.
Нужна вам статусная игрушка? Так купите чучело! Кормить не надо, не линяет, под ногами не путается. И будет вам счастье! Опять же, чтобы остограммиться, простите, инстаграммиться, чучело и переодевать можно, и в любой позе сажать.
Нет?
Так купите чучело на шарнирах!
А это – живое существо! Что ж вы сами-то из-за лишая утопиться не пытаетесь? Не? А что так?
Жалела Таня только об одном. Надо было морды набить Муськиным хозяевам. Но… тогда б кошку точно забрать не получилось. И так ветеринар ее потихоньку потом отдал, с заднего крыльца.
Люся – тоже ничего нового. Котенок, газон, снег, зима… и люди, равнодушно проходящие мимо. Авось, найдется кто-то, подберет, пожалеет… да-да, и там котенку будет лучше.
Бабушка Людмила пройти мимо и не смогла. И обрел трехцветный котенок и дом, и кормушку, и старшую подружку. Хотя по длине Люся как раз была с Мусин хвост.
Пришлось лечить бедолагу и от пневмонии, и от чесотки… ну да ладно. Справились.
Единственный минус – Люська отказалась отзываться на другое имя. Люся – и все.
Ну и ладно. Бабушку все равно называли только Милой, а Люську обычно звали Заразой. Точно зная, кто тут главная шкода и вредина…
Характер такой, куда деваться.
Эта подобряшка была покрупнее, но бабушка все равно ничего странного не увидела. Надо же расти над собой?
- Танюша, ты ее как-то посадила бы…
- Бусь, я ей сейчас укольчик сделаю, а там разберемся, и кто, и откуда… сама видишь – она никакая.
Бабушка видела.
И понимала, что бросить девчонку в таком состоянии было нереально. У них хоть и областной центр, а дряни все одно хватает.
Сдать в полицию – скорую помощь?
Так первый вопрос будет – не вы ли ее до того довели? Второй, третий… кто у нас крайний?
Тот, кто сбежать не успел. Судьба такая.
И начнется…
Нет-нет, все Таня сделала правильно. О чем бабушка и сказала. Жаль, помочь ничем не могла.
Суставы… застарелый артрит, зараза, гнул в дугу. Какое тут кого таскать? В магазин сходить было сложно. Кое-как квартиру убрать да поесть сварить – и то дело.
Таня, впрочем, и не нуждалась в помощи.
Она цапнула из стоящего на полке мешочка горсть кедровых орехов, сунула в рот и принялась активно жевать. Самое то, чтобы не свалиться…
Вот так!
Теперь – ботинки в обувницу, а то есть тут отдельные хвостатые…
Ветровку – май на дворе, не жарко по ночам, на вешалку, свитер туда же. И перехватить поудобнее девчонку. Ванная?
Ладно, полотенцем обойдемся. Влажным. Пока…
***
Чтобы в доме у будущего медика, да витаминчиков не было?
Рука у Тани тоже была легкой. Так что девчонку она уколола легко и быстро. А потом принялась обтирать влажным полотенцем и разглядывать.
М-да.
Кадр, однако… или кадавр? Тоже похоже.
Это на улице не видно, а здесь и сейчас…
- Тань, а она вообще человек? – не выдержала первой бабушка Мила. Нравились ей и «Сверхъестественное», и «Секретные материалы». И вообще… были предпосылки.
Начнем с цвета волос.
Зеленых.
Таких, словно их в зеленке сутки вымачивали. Краской такое… нет, вряд ли такого добьешься краской. Корни, вон, тоже зеленые.
Строение лица.
Лицо – абсолютно овальное.
Нет-нет, не как это у косметологов записано, а именно, что овальное. Узкий подбородок плавно переходит в расширяющиеся скулы – и потом опять сужается. И лоб получается почти треугольный.
Четкий геометрический овал.
На лбу – наросты.
Причем какие-то странные, словно коричневые бляшки на коже.
Кожа – смуглая. Может, и загар. А может, и от природы такая, чуть светлее, чем у индусов, но не намного.
Нос – тонкий и ровный, губы – бутончиком, классическим, глаза пока неясно. Брови – две совершенно ровных и прямых полосы. От переносицы – и до висков. До бляшек.
Глаза пока неясно какие.
А уши?
Таня послушно продемонстрировала бабушке ухо девушки.
Не эльфийское, не заостренное, а такое… словно в форме дубового листа. Первое, что в голову приходило при взгляде на уши.
Дубовый лист, сверху уже, снизу шире, вырезы такие характерные по краю уха.
- Какая-то она нетипичная, - задумчиво высказалась бабушка Мила.
А что? Артрит – дело такое, хорошо хоть мышкой двигать не мешает. И по интернету лазить.
Насмотрелась.
Таня вздохнула.
- Бусь, у нее ноги в грязи, но не сбиты. То есть она не шла никуда. И… вот, смотри.
На полотенце явственно были видны кровавые разводы.
- Раны, царапины есть?
- Нет.
- Значит, где-то она или по крови походила, или на нее попало. М-да… пока не очнется – не разберемся, - подвела итог бабушка.
А в следующий миг девчонка открыла глаза.
Большие, зеленые… и с вертикальными зрачками.
- Твою мать! – высказалась Таня.
Девчонка отшатнулась, вжалась в стену… дальше там было просто некуда, взвизгнула…
Таня тут же отскочила назад, подняла руки, правда, жест мира слегка обесценился грязным полотенцем… бывает.
- Тихо, тихо, все в порядке, тебя никто не тронет.
- Аэлла лалараллен…
Дальше Таня и вообще не разобрала. Какая-то певучая трель.
Бабушка Мила только головой покачала. А потом отодвинула внучку в сторону.
- Ну, тихо, тихо… всякое бывает лихо, все пройдет, зима пройдет, и весна нас скоро ждет…
Тут важны не столько слова, сколько тон.
Спокойный, теплый, уютный, как бы говорящий – ты среди друзей. И девчонка расслабилась.
А потом перевела взгляд чуть левее.
Муське и Люське надоело ждать, когда на них обратят внимание. А что такое пара метров для взрослого мейн-куна?
Один элегантный прыжок – и она уже на кровати. Вовсю обнюхивает девушку. А потом еще и под руку полезла – гладь! Ты что – не видишь? К тебе кошь пришла!
Люська прыгать не стала. Пузико такое… подчиняется законам гравитации. Бывали и недолеты, и просчеты. Поэтому она жидкостью проскользнула между ногами людей – и тоже вскочила на кровать.
- Шелэсси?
Таня развела руками. Может, и эта… эсси. Кто ж тебя знает с твоим иностранным?
И едва не проехала верхом на ротвейлере, который тоже протиснулся поближе к дриаде. Подумаешь там, между ног у человека! Ротвейлер – собачка некрупная, почти чихуахуа, только откормленный. Интересно, кто эта девчушка, что к ней зверье так липнет?
Эльфийка?
Кто ее там разберет!
Зеленые глаза обежали комнату. Остановились на здоровущей финиковой пальме – и девушка словно расслабилась.
Из нее как проволоку выдернули, и была та проволока под током.
- Авеллэ…
- Тань, ты иди, кушай. А мы тут разберемся, - вздохнула бабушка Мила. – Суп на плите, вот заодно и ей бульончика налей, ладно? Чует мое сердце – это надолго.
Танино сердце тоже так чуяло.
А еще оно чуяло аромат лапши. И кушать хотелось – зверски.
Кастрюля стояла на плите. Таня нацедила в кружку бульон и принесла в комнату.
Демонстративно сделала глоток из чашки, протянула ее девчонке. Мимоходом порадовалась, что та, кажется, расслабилась. В угол уже не жалась, это хорошо.
Вся живность ее просто оккупировала. Кошка под одной рукой, кошка под второй рукой, умильная собачья морда на ногах…
- Совести у вас нет, рассадники для блох, - высказалась Таня, передавая кружку.
На нее посмотрели три пары удивленных глаз.
Совесть?
У них?
Да ла-адно! Хвост они мышиный положили на ту совесть.
Девчонка понюхала. Осторожно отпила, потом еще глоток.
- Аса.
- Иди, кушай, - напомнила бабушка. И уверенным жестом накинула на плечи девчонке свою шаль. Теплую…
Та послушно укуталась, принюхалась… конечно же, мята! От шали пахло любимой бабушкиной лимонной мятой. И сделала еще глоток. И еще, на глазах розовея.
- Вот так, маленькая, - продолжала тихо приговаривать бабушка. – Все что было – пройдет, все снежком занесет, а по снегу следы – все до талой воды, все избудется сном, убежит колесом, уплывет по воде, не вернуться беде…
Такие присказки бабушка могла сотнями складывать. Сколько раз Таня под них засыпала…
Ох, а сейчас как спать хочется! Но сначала – лапша!
***
На кухне Таня почти всосала в себя тарелку лапши за пару минут – и вернулась к бабушке.
- Бусь, как найденка?
- Ее зовут Салея.
- Салея, - ткнула в себя незнакомка. – Салея ортариэтте шалаэн…
- Мила, - ткнула в себя бабушка. – Людмила Владимировна Бочкина. Таня. Татьяна Михайловна Углова.
- Ми-ила. Та-ния. Салея, - еще раз повторила незнакомка.
- Лея? – предложила Таня.
Девушка подумала.
- Лея… ала!
- Кажется, она согласна на Лею, - решила Таня. – Бусь, я поела, завтра мне опять с утра крутиться… давай я ей душ-туалет покажу, да всем спать. Достанешь ей пока бельишко? Можно из моего…
- Хорошо, детка.
Таня кивнула – и протянула руку к незнакомке.
- Можно? – развернутой ладонью вверх.
И Лея вложила в ее руку свои пальчики.
Полноценной ванны у Тани с бабушкой не водилось. Повезло – была душевая кабинка, даже достаточно дорогая. В соседнем доме решили сделать аптеку вместо квартиры, делали ремонт, ну и выкидывали мебель. Бабушка Мила не растерялась.
В итоге сталинских времен жутковатая ванная с отколотой эмалью уехала на помойку, а их ванная комнатка обзавелась симпатичной душевой кабинкой. Кстати – дорогой. А самое главное – на халяву.*
*- невыдуманная история из жизни. Прим. авт.
Таня потыкала пальцем в телефон, дома он интернет ловил исправно, так что ролик найти было несложно.
- Душ.
- Дюушшш.
- Почти правильно. Смотри…
Лея уставилась на экран, словно на чудо. Потыкала в него пальцем, телефон предсказуемо завис. Таня вздохнула, сбросила окошко и поставила ролик заново. Потом показала, как включается горячая вода и холодная, дала шампунь и мыло. Повесила на гвоздик полотенце и халат.
Лея наблюдала за этим горящими глазами.
И ей явно нравилось.
Даже то, что рубашка была явно бабушкина, фасона «мешок противотанковый», а халат – дешевым, китайским, в ромашки и выцветшим.
И унитаз.
Она посмотрела ролик, кивнула – и отправилась в тесную клетушку. Коснулась двери – можно?
Таня поняла, прикрыла дверь, подождала, пока незнакомка свои дела сделает, потом показала ей на душевую кабинку – и вышла.
Пусть моется.
Ей надо пока диван разложить, постелить… бусе сложно будет.
Ничего… жизнь – такая штука. Лучше жалеть о том, что помог, а не о том, что прошел мимо.
Может, ты и поможешь лишний раз сволочи. Но сам-то останешься человеком. Разве нет?
***
Салея стояла под горячими струями.
Вода пахла какой-то гадостью, но это было неважно. Совсем неважно!
Она все сделала правильно! Побег удался.
Правда, у нее теперь не так много времени, но это уже другое, совсем другое…
Интересно, куда она попала?
Впрочем, не к ЭТИМ. У них нет животных, нет растений… они любить не умеют. А тут… Салея чувствовала мягкое тепло любви всей кожей.
Эмпатия, такая штука…
Девушка Та-ния любила Ми-илу.
И животных они любили. Салея не обратила внимания на Танин тон, потому что злости в нем не было. Она ворчала, но ей и в голову не пришло отпихнуть собаку, столкнуть на пол кошку…
Выданные ей вещества пахли какими-то травами и опять химией, но отмывали хорошо. И лучше их запах, чем… тот.
Салея поежилась под горячими струями, и решительно перекрыла воду.
Вот так.
Усталость от девушки она тоже чувствовала. И от ее… родственницы?
Да, похоже.
У них схожая аура, от них схожие ощущения. Судя по возрасту… бабушка? Прабабушка?
Они не такие, как даэрте, они выглядят иначе, но очень похожи. Две руки, две ноги… впрочем, ТЕ – тоже похожи. Но они не даэрте, вообще не люди. Они хуже зверей. Они монстры в обличье людей.
