А что еще может быть привлекательного в англичанке?
Ничего!
Факт, ничего…
Потому Настя и захватила с собой амулет, определяющий ворожбу. Если нагреется…
Мысль о том, что цесаревича проверяют, что люди поумнее их этим занимаются, соплюшкам и в голову не пришла.
Где амулет взяли?
Купили! Поручили купить доверенной служанке. Она и принесла.
И Соня устроила Насте свидание.
Когда цесаревич пришел к сестре в покои и обнаружил там Анастасию Матвееву…
Ох, не до любви ему было, право слово.
Не то, что не до любви… человеку чуть плохо не стало.
Это ведь скандал!
Это такой афронт, что и представить страшно. И не отмоешься, и жениться придется… по счастью, Анастасия была одета, но они – вдвоем, наедине, и вообще, ситуация сложная.
Когда красавица признается тебе в любви…
Когда уверяет, что без тебя жить не будет, что ты – ее единственный, неповторимый, и вообще, любовь всей жизни… а она-то тебе и не нужна вовсе.
Более того, она дочь главы юрта, а это создает определенные сложности. Случись что…
Она-то понятно, вбила себе в голову глупости, нафантазировала героя, но в такой ситуации виноват всегда оказывается мужчина.
Почему?
Потому что он – мужчина. Значит, в ответе за все женские дурости.
Василий честно пытался объяснить, что не любит Настеньку… любит, но только, как сестру, конечно, она самая-самая чудесная, но она еще найдет свое счастье, а он… он ее недостоин, и вообще, он любит другую…
Думаете, его услышали?
Зря вы так думаете.
И не услышали, и не захотели, и вообще…
Амулет – нагрелся!
Уж что там купила тупая служанка, какую дрянь приволокла, может, он на комаров реагировал, может, на прыщи… кто ж теперь скажет. Но две дурочки решили четко.
Нагрелся?
Приворот!!!
Не надо с Васенькой разговаривать, надо Васеньку спасать-спасать-спасать!!!
И принялись за дело.
Адрес ученого?
Так ведь отец с ним дело имеет, а он плохого не покупает! А им нужно самое-самое лучшее, это понятно…
Дальше все покатилось, словно ком снега под горку.
Взрыв.
Расстройство помолвки.
И полное отсутствие интереса к Анастасии. Что она, что любая другая девушка…. Соня по секрету сказала подруге, что с Васей действительно что-то неладно, но что?
Девушки искали, разбирались…
И наконец, Соня подслушала разговор отца! Который и передала подруге! Как же тут не помочь?
Такая любовь, такая страсть, как в романе…
(Матвеев слушал и скрипел зубами. Собрать бы те романы, да и сжечь! Вместе с сочинителями!!!)
Если на балу Анастасия сцепилась с княжной Горской просто из чувства нелюбви…
Да, княжна Горская!!!
Ее дружно не любили и Соня, и Анастасия. А за что ее любить?
За проявленный дар мага земли?
За то, что княжна вечно сидела, уткнувшись в книгу?
За то, что она…
Да, именно так. За то, что в свое время Василий, провожая княжну взглядом, назвал ее «обаятельной пышечкой». А девушки и услышали.
На ее высочестве Александре срываться – отдача замучает. А вот на княжне Горской – можно. И плевать, что она с Демидовым сговорена… кому и когда это мешало?
Порвать нахалку!
В клочья!!!
И взрыв едва не исполнил скромную девичью мечту. Увы…
У кого-то на небесах оказалось странное чувство юмора. И вместо смерти получился криво легший на княжну и цесаревича приворот.
Когда Настя узнала, кто именно стал предметом Василия, она взбеленилась. И это еще мягко сказано. Она была в ярости, в отчаянии, в гневе…
Что ей оставалось делать?
Только убивать.
Нет человека, нет приворота.
Да, она знала о связи отца с Дарьей Благовещенской. И о том, что у нее может быть сводная сестра – тоже. И что?
Кого волнуют внебрачные ублюдки?
Настя воспользовалась своим положением дочери главы юрта, и как следует порылась в бумагах на столе отца.
Ах, сколько знают, сколько замечают и запоминают дети! Это родители считают их маленькими, а детки-то выросли…
Детки скоро своих заведут…
Анастасия знала, кому из людей отца она нравится. Кто ей поможет. Кто…
Расплатиться придется, да. Пара поцелуев, но не больше… ладно, можно и чуть больше. Ради того, чтобы уничтожить ненавистную соперницу, Настя была готова на все.
И в Березовский отправился человечек из тех, что есть на службе у любого юрта.
Приказ он получил от Матвеева, хоть и не лично, но его печать, его подпись, его секретарь, который принес письмо – что еще надо?
Аванс – и тот.
Настя пару колечек заложила, хватило и на аванс, и на дорогу…
В Березовском человечек нашел Дарью Благовещенскую. Немного шантажа, немного уговоров – и та с удовольствием поквиталась с негодяйкой.
Да, и покушение в столице тоже дело рук Анастасии.
А что?!
Нечего у нее жениха уводить!!!
Матвеев слушал, слушал…
И наконец махнул рукой.
Сил у него не было даже орать.
- Иди отсюда…
Настя послушно поднялась.
- А Горская…?
- Не твоего ума дело…
- Но…
- ВОН!!!
Девчонка вылетела из кабинета вперед своего визга. И не услышала брошенного ей в спину короткого:
- Дура.
Оставшись один, Матвеев опустил голову на руки, вздохнул…
Это даже не кошмар.
Это – хуже.
Это дно…
Он столько времени пытался поднять свой юрт, столько в него вложил, столько сделал, и вот, из-за стечения обстоятельств, из-за глупой девчонки все летит в пропасть.
Все идет прахом, все…
Матвеев признавал за собой неблаговидные поступки, чего уж там! Законопослушными пусть мещане будут с крестьянами, тем бунтовать ни к чему. А он…
Он просто берет свое и распоряжается своим.
Ну… в перспективе – своим.
Матвеев был умен, не зарывался, не хапал поперек морды, и постепенно укреплял свои позиции. Но на брак с наследником он пока не замахивался.
Вот, со вторым-третьим сыном – вполне. А там…
Там видно будет, кто наследником станет.
Всякое в жизни бывает, уж он подскажет зятю, как себя лучше вести. Ненавязчиво так, исподтишка…
Тихой сапой, мягкой лапой…
На Анастасию он не рассчитывал. Мало ли, кто и в кого влюблен? Детская любовь… ну так что же? Кто из нас не влюблялся в детстве?
Но чтобы такое наворотить?
Пороли мало.
Вообще не пороли. А надо было, ох как надо…
Одна дура влюбилась, или вообразила, что влюблена, другая захотела помочь подруге, а поскольку девочки не из простых семей… вот и получилось.
Свою вину Матвеев признавал.
И не заметил, и упустил, и…
Даже с ученым – что такого?
Он ведь действительно гениален, ему приходят в голову самые невероятные решения, а Матвеев привык брать все самое лучшее.
Но кто бы ему сказал, что эта сволочь двурушничает? Что работает и на кого-то еще… на кого?
Романов пока молчит, молчит и государь, но уже сейчас ясно, что простой потерей влияния не обойдется. Нет, не обойдется…
Что ждет его юрт?
Что ждет самого Матвеева?
Придется ему сложить с себя полномочия, или вообще… голову отрубят? В хватке Романова Матвей Иванович и не сомневался.
Разве что…
Попробовать договориться? Не с князем Горским – в столице ни для кого уже не были секретом его отношения с дочерью, а лично с госпожой Храмовой? Если она согласится принять виру…
Только вот что ее устроит в качестве виры?
И устроит ли?
Вечно так! Наворотят бабы-дуры, а страдать кому? Ему…
Ох, грехи наши тяжкие…
Дворцы и отцы
- Ваше императорское величество…
Я сделала попытку приподняться, но меня уложили назад.
- Лежите, Мария. Вам пока еще не стоит подниматься. И – государь.
- Да, государь.
Иван Четырнадцатый был серьезен и сосредоточен.
- Мария Ивановна, я хочу вам кое-что предложить.
Я промолчала.
А что он мне может предложить? Эксклюзивный гробик? Или элегантный памятник? Один раз меня уже приговорили, второй я на слово никому не поверю.
Кажется, государь понял, о чем я думаю, потому что покачал головой.
- Не надо, Мария Ивановна. Я виноват перед вами.
Интересно, что он хотел услышать в ответ? Да, виноват? Или – что вы, государь, вы не можете быть виноваты?
Я не знала, поэтому предпочла промолчать. Умнее покажусь.
Государь не дождался ответа и продолжил свой монолог.
- Мария Ивановна, что вы хотите в награду?
Долго я не думала.
- Уехать в Березовский и заниматься там своим делом. Чтобы меня никто не трогал, государь.
- Про ваше дело я знаю, это полезно для государства, так что я не против. Но замуж вас выдать надо, Мария Ивановна.
Я едва не застонала.
- Но, государь!
- Мария Ивановна, вы станете добычей. Вы это понимаете? Вам нужен кто-то, кто сможет вас защитить. Можете вы предложить чью-то кандидатуру?
Я промолчала.
Ага, так я и назвала хоть кого.
Извините, государь, может, вам кто и поверит, но не я.
Уже – не я.
Хватит с меня подстав. Что, теперь надо поверить, что у императора совесть проснулась? Да ее ампутируют хирургически! У всех власть имущих!
Вот как они власть поимеют, так совесть и отваливается. Атавизмом!
Если я назову сейчас Благовещенского, я его подставлю по полной программе, даже не сомневаюсь. Нет уж.
Молчим, Маруся, молчим….
Или?
- Что требуется от меня еще, государь? Цесаревич свободен от приворота?
- Да, Мария Ивановна.
Я выдохнула.
Ну хоть тут проблемой меньше.
- Я рада, государь.
- Мария Ивановна, - его императорское величество прошелся по комнате, талантливо изображая колебания, а потом махнул рукой. – Ладно… Что такое юрты – вы отлично знаете. А какая между ними конкуренция…
Я молчала. Пусть врет дальше, я послушаю.
- Я знаю, вы считаете своим главным врагом Матвеева.
Почему же? Алябьев тоже отметился.
- У меня есть основания подозревать, что Матвеева подставили.
А у меня-то сколько этих оснований. Что ж, пока мне вроде бы не врут. Хотя – кто отменял метод Геббельса?
Ложка правды, ведро вранья – и подавать на стол. Сожрут, не поморщатся.
Я решила попробовать подать реплику - пусть считают, что я поддаюсь убеждению.
- Кто мог навлечь на себя гнев юрта, государь?
- Другой юрт, разумеется, Мария Ивановна. Матвеев хотел прибрать к рукам слишком многое, лез на Урал, пытался привязать к себе Демидова, потом его дочь начала ненужные танцы… глупая девчонка вообразила, что влюблена в моего сына.
Я подняла брови.
Государь заметил это и фыркнул. Уже вполне по-человечески.
- Василий рассказал. Когда все случилось, вас посчитали основной соперницей, и принялись изводить.
Розог нет на идиотку.
- Так что Матвеев вам сильно должен. Если что предложит – не отказывайтесь.
Я улыбнулась краешками губ. И попробовала пошутить.
- Я не столь благородна и бескорыстна, государь.
Шутка нашла отклик – и меня наградили широкой улыбкой. Опять же, почти человеческой.
- Мария Ивановна, как вы думаете, если Матвеев отвечает за свою дочь…
Я тряхнула головой – и сообразила.
- Государь… так ведь ее поступки восприняли… решили, что Матвеев заодно желает выдать дочь за цесаревича?
- Именно, Мария Ивановна.
Ёжь твою рожь!
- И… потому на него ополчились, государь? Потому его и подставили?
- Не только, но и поэтому, да.
Я медленно прикрыла глаза.
Что ж, тогда многое сходится. Один зарвался, остальные…
Кто-то мне рассказывал, как запрягают собак на Аляске. Друг за другом… и бегут они, стараясь цапнуть за задницу бегущую впереди собаку. Как-то так.
И погонщик нужен, чтобы их направлять и сдерживать. Не то драка начнется…
Вот и тут так же.
Вырвался вперед Матвеев – и его тут же ухватили за задницу. Больно и качественно.
- Ваше императорское величество, но тогда зачем нужна я? Если вы знаете – кто именно…
- Знаем, - нахмурился государь. – Доказать не можем.
А при чем тут я?
- Мария Ивановна, я вам предлагаю серьезную награду. Вы вернетесь в Березовский, вы будете заниматься, чем пожелаете, выйдете замуж, за кого захотите. Я обещаю. Но взамен вы мне поможете еще раз.
Эх раз, еще раз, да еще много-много раз…
А выжить у меня при этом получится?
- Не скрою, это достаточно опасно. Но и выигрыш велик.
Не хотелось бы мне играть в кости с дьяволом. Как известно, казино выигрывает всегда. Наверное, только в одном случае оно проиграло вчистую, но там аргументом был бо-ольшой крейсер.*
*- капитан крейсера, проигравший в казино в Монако кучу денег и судовую казну, просил их вернуть долг. Ему отказали. Тогда он пригрозил сравнять казино с землей, орудия-то у крейсера были, а ему – что? Все одно стреляться… Проигрыш вернули. Не знаю, сколь правдива эта история, но вдруг? Прим. авт.
С другой стороны – у меня получится отказаться?
Что-то мне подсказывает, что мой отказ не предусмотрен. А значит…
- Что я должна сделать, государь?
Наградой мне стала успокаивающая улыбка.
- Немногое, Мария Ивановна. Совсем немногое. Слушайте…
Можно подумать, у меня есть выбор. Все равно ведь поимеют, так лучше отдаться, пока просят по-хорошему.
С-сволочи! Ёжь твою рожь!
Домой я попала только через два дня.
И была тут же затискана всеми, кто рядом оказался.
- Маша!!!
- Машенька!!!
- Мама!!!
- Агу!!!
На меня налетели с четырех сторон, первым на шее повис Петя, за ним Ваня, за ногу уцепился Нил, а Андрюшка в кровати так взвыл, что наверное, во дворце услышали.
- Убьете!!!
Бесполезно.
Меня тормошили, обнимали, обливали слезами и целовали одновременно. И только минут через двадцать могли разговаривать.
- Мы испугались, - признался Ваня.
- Я думала, вас предупредят? – нахмурилась я. Романов же обещал!!!
- Маша, ты себе представляешь, как мы себя почувствовали? Сначала нам говорят, что ты задержишься во дворце, потом, что ничего страшного с тобой не случилось, но навестить тебя нельзя. и никого не пускают, и даже детей принести не разрешили…
Я представила, что пережили мои мальчишки, тревожась за меня, и поежилась. Не хотелось бы мне испытать такое.
За себя я никогда не боялась, только за родных и близких…
- Как вы тут?
- Спасибо Александру, - буркнул Ваня. И потупился.
Я прищурилась.
- Александру?
- Маш… так получилось.
- Как именно получилось? – въедливо уточнила я.
А вот так.
Стоило мне пропасть во дворце, как мой дом подвергся нашествию Благовещенских.
Александр занимался с детьми, а его родители взяли на себя Ваню и Петю. И в целом, правильно. Есть тонкости…
Ребята собираются заниматься торговлей? Начать свое дело?
Тут я им не помощник, у меня и в том-то мире торговаться не получалось, даже на рынке и то через раз обсчитывали. Пусть они учатся у тех, кто на купле-продаже собаку съел. Что-то мне казалось, что Виктор Николаевич научит.
В свою пользу, безусловно. Но мужчина он неглупый, и понимает, что союзник – это хорошо, а сильный союзник, который тебе чем-нибудь обязан – еще лучше.
- Ты не против?
Я махнула рукой.
И подумала, что если и выходить замуж, то правда – только за Благовещенского. Может, и стоит попробовать?
В качестве награды попросить у государя решить его проблемы – и уехать в тот же Березовский? Да, мы там «прославились», и не лучшим образом. Но кому важны сплетни?
У меня есть свое дело, у Благовещенского его служба, Ваня и Петя тоже занятие себе найдут, мелким вообще плевать будет…
Почему бы и не Березовский?
Если сплетни могут выгнать меня из дома, значит, я плохая хозяйка дома. И никак иначе.
Но это потом, потом. А пока…
- Ребята, нам надо посоветоваться.
Мальчишки переглянулись.
- Маш… а что у тебя с Александром?
Я вздохнула. Потерла лоб…
- Вы ему уже дали знать, что я вернулась? Да?
Ничего!
Факт, ничего…
Потому Настя и захватила с собой амулет, определяющий ворожбу. Если нагреется…
Мысль о том, что цесаревича проверяют, что люди поумнее их этим занимаются, соплюшкам и в голову не пришла.
Где амулет взяли?
Купили! Поручили купить доверенной служанке. Она и принесла.
И Соня устроила Насте свидание.
***
Когда цесаревич пришел к сестре в покои и обнаружил там Анастасию Матвееву…
Ох, не до любви ему было, право слово.
Не то, что не до любви… человеку чуть плохо не стало.
Это ведь скандал!
Это такой афронт, что и представить страшно. И не отмоешься, и жениться придется… по счастью, Анастасия была одета, но они – вдвоем, наедине, и вообще, ситуация сложная.
Когда красавица признается тебе в любви…
Когда уверяет, что без тебя жить не будет, что ты – ее единственный, неповторимый, и вообще, любовь всей жизни… а она-то тебе и не нужна вовсе.
Более того, она дочь главы юрта, а это создает определенные сложности. Случись что…
Она-то понятно, вбила себе в голову глупости, нафантазировала героя, но в такой ситуации виноват всегда оказывается мужчина.
Почему?
Потому что он – мужчина. Значит, в ответе за все женские дурости.
Василий честно пытался объяснить, что не любит Настеньку… любит, но только, как сестру, конечно, она самая-самая чудесная, но она еще найдет свое счастье, а он… он ее недостоин, и вообще, он любит другую…
Думаете, его услышали?
Зря вы так думаете.
И не услышали, и не захотели, и вообще…
Амулет – нагрелся!
Уж что там купила тупая служанка, какую дрянь приволокла, может, он на комаров реагировал, может, на прыщи… кто ж теперь скажет. Но две дурочки решили четко.
Нагрелся?
Приворот!!!
Не надо с Васенькой разговаривать, надо Васеньку спасать-спасать-спасать!!!
И принялись за дело.
Адрес ученого?
Так ведь отец с ним дело имеет, а он плохого не покупает! А им нужно самое-самое лучшее, это понятно…
Дальше все покатилось, словно ком снега под горку.
Взрыв.
Расстройство помолвки.
И полное отсутствие интереса к Анастасии. Что она, что любая другая девушка…. Соня по секрету сказала подруге, что с Васей действительно что-то неладно, но что?
Девушки искали, разбирались…
И наконец, Соня подслушала разговор отца! Который и передала подруге! Как же тут не помочь?
Такая любовь, такая страсть, как в романе…
(Матвеев слушал и скрипел зубами. Собрать бы те романы, да и сжечь! Вместе с сочинителями!!!)
Если на балу Анастасия сцепилась с княжной Горской просто из чувства нелюбви…
Да, княжна Горская!!!
Ее дружно не любили и Соня, и Анастасия. А за что ее любить?
За проявленный дар мага земли?
За то, что княжна вечно сидела, уткнувшись в книгу?
За то, что она…
Да, именно так. За то, что в свое время Василий, провожая княжну взглядом, назвал ее «обаятельной пышечкой». А девушки и услышали.
На ее высочестве Александре срываться – отдача замучает. А вот на княжне Горской – можно. И плевать, что она с Демидовым сговорена… кому и когда это мешало?
Порвать нахалку!
В клочья!!!
И взрыв едва не исполнил скромную девичью мечту. Увы…
У кого-то на небесах оказалось странное чувство юмора. И вместо смерти получился криво легший на княжну и цесаревича приворот.
Когда Настя узнала, кто именно стал предметом Василия, она взбеленилась. И это еще мягко сказано. Она была в ярости, в отчаянии, в гневе…
Что ей оставалось делать?
Только убивать.
Нет человека, нет приворота.
Да, она знала о связи отца с Дарьей Благовещенской. И о том, что у нее может быть сводная сестра – тоже. И что?
Кого волнуют внебрачные ублюдки?
Настя воспользовалась своим положением дочери главы юрта, и как следует порылась в бумагах на столе отца.
Ах, сколько знают, сколько замечают и запоминают дети! Это родители считают их маленькими, а детки-то выросли…
Детки скоро своих заведут…
Анастасия знала, кому из людей отца она нравится. Кто ей поможет. Кто…
Расплатиться придется, да. Пара поцелуев, но не больше… ладно, можно и чуть больше. Ради того, чтобы уничтожить ненавистную соперницу, Настя была готова на все.
И в Березовский отправился человечек из тех, что есть на службе у любого юрта.
Приказ он получил от Матвеева, хоть и не лично, но его печать, его подпись, его секретарь, который принес письмо – что еще надо?
Аванс – и тот.
Настя пару колечек заложила, хватило и на аванс, и на дорогу…
В Березовском человечек нашел Дарью Благовещенскую. Немного шантажа, немного уговоров – и та с удовольствием поквиталась с негодяйкой.
Да, и покушение в столице тоже дело рук Анастасии.
А что?!
Нечего у нее жениха уводить!!!
Матвеев слушал, слушал…
И наконец махнул рукой.
Сил у него не было даже орать.
- Иди отсюда…
Настя послушно поднялась.
- А Горская…?
- Не твоего ума дело…
- Но…
- ВОН!!!
Девчонка вылетела из кабинета вперед своего визга. И не услышала брошенного ей в спину короткого:
- Дура.
***
Оставшись один, Матвеев опустил голову на руки, вздохнул…
Это даже не кошмар.
Это – хуже.
Это дно…
Он столько времени пытался поднять свой юрт, столько в него вложил, столько сделал, и вот, из-за стечения обстоятельств, из-за глупой девчонки все летит в пропасть.
Все идет прахом, все…
Матвеев признавал за собой неблаговидные поступки, чего уж там! Законопослушными пусть мещане будут с крестьянами, тем бунтовать ни к чему. А он…
Он просто берет свое и распоряжается своим.
Ну… в перспективе – своим.
Матвеев был умен, не зарывался, не хапал поперек морды, и постепенно укреплял свои позиции. Но на брак с наследником он пока не замахивался.
Вот, со вторым-третьим сыном – вполне. А там…
Там видно будет, кто наследником станет.
Всякое в жизни бывает, уж он подскажет зятю, как себя лучше вести. Ненавязчиво так, исподтишка…
Тихой сапой, мягкой лапой…
На Анастасию он не рассчитывал. Мало ли, кто и в кого влюблен? Детская любовь… ну так что же? Кто из нас не влюблялся в детстве?
Но чтобы такое наворотить?
Пороли мало.
Вообще не пороли. А надо было, ох как надо…
Одна дура влюбилась, или вообразила, что влюблена, другая захотела помочь подруге, а поскольку девочки не из простых семей… вот и получилось.
Свою вину Матвеев признавал.
И не заметил, и упустил, и…
Даже с ученым – что такого?
Он ведь действительно гениален, ему приходят в голову самые невероятные решения, а Матвеев привык брать все самое лучшее.
Но кто бы ему сказал, что эта сволочь двурушничает? Что работает и на кого-то еще… на кого?
Романов пока молчит, молчит и государь, но уже сейчас ясно, что простой потерей влияния не обойдется. Нет, не обойдется…
Что ждет его юрт?
Что ждет самого Матвеева?
Придется ему сложить с себя полномочия, или вообще… голову отрубят? В хватке Романова Матвей Иванович и не сомневался.
Разве что…
Попробовать договориться? Не с князем Горским – в столице ни для кого уже не были секретом его отношения с дочерью, а лично с госпожой Храмовой? Если она согласится принять виру…
Только вот что ее устроит в качестве виры?
И устроит ли?
Вечно так! Наворотят бабы-дуры, а страдать кому? Ему…
Ох, грехи наши тяжкие…
Глава 7
Дворцы и отцы
- Ваше императорское величество…
Я сделала попытку приподняться, но меня уложили назад.
- Лежите, Мария. Вам пока еще не стоит подниматься. И – государь.
- Да, государь.
Иван Четырнадцатый был серьезен и сосредоточен.
- Мария Ивановна, я хочу вам кое-что предложить.
Я промолчала.
А что он мне может предложить? Эксклюзивный гробик? Или элегантный памятник? Один раз меня уже приговорили, второй я на слово никому не поверю.
Кажется, государь понял, о чем я думаю, потому что покачал головой.
- Не надо, Мария Ивановна. Я виноват перед вами.
Интересно, что он хотел услышать в ответ? Да, виноват? Или – что вы, государь, вы не можете быть виноваты?
Я не знала, поэтому предпочла промолчать. Умнее покажусь.
Государь не дождался ответа и продолжил свой монолог.
- Мария Ивановна, что вы хотите в награду?
Долго я не думала.
- Уехать в Березовский и заниматься там своим делом. Чтобы меня никто не трогал, государь.
- Про ваше дело я знаю, это полезно для государства, так что я не против. Но замуж вас выдать надо, Мария Ивановна.
Я едва не застонала.
- Но, государь!
- Мария Ивановна, вы станете добычей. Вы это понимаете? Вам нужен кто-то, кто сможет вас защитить. Можете вы предложить чью-то кандидатуру?
Я промолчала.
Ага, так я и назвала хоть кого.
Извините, государь, может, вам кто и поверит, но не я.
Уже – не я.
Хватит с меня подстав. Что, теперь надо поверить, что у императора совесть проснулась? Да ее ампутируют хирургически! У всех власть имущих!
Вот как они власть поимеют, так совесть и отваливается. Атавизмом!
Если я назову сейчас Благовещенского, я его подставлю по полной программе, даже не сомневаюсь. Нет уж.
Молчим, Маруся, молчим….
Или?
- Что требуется от меня еще, государь? Цесаревич свободен от приворота?
- Да, Мария Ивановна.
Я выдохнула.
Ну хоть тут проблемой меньше.
- Я рада, государь.
- Мария Ивановна, - его императорское величество прошелся по комнате, талантливо изображая колебания, а потом махнул рукой. – Ладно… Что такое юрты – вы отлично знаете. А какая между ними конкуренция…
Я молчала. Пусть врет дальше, я послушаю.
- Я знаю, вы считаете своим главным врагом Матвеева.
Почему же? Алябьев тоже отметился.
- У меня есть основания подозревать, что Матвеева подставили.
А у меня-то сколько этих оснований. Что ж, пока мне вроде бы не врут. Хотя – кто отменял метод Геббельса?
Ложка правды, ведро вранья – и подавать на стол. Сожрут, не поморщатся.
Я решила попробовать подать реплику - пусть считают, что я поддаюсь убеждению.
- Кто мог навлечь на себя гнев юрта, государь?
- Другой юрт, разумеется, Мария Ивановна. Матвеев хотел прибрать к рукам слишком многое, лез на Урал, пытался привязать к себе Демидова, потом его дочь начала ненужные танцы… глупая девчонка вообразила, что влюблена в моего сына.
Я подняла брови.
Государь заметил это и фыркнул. Уже вполне по-человечески.
- Василий рассказал. Когда все случилось, вас посчитали основной соперницей, и принялись изводить.
Розог нет на идиотку.
- Так что Матвеев вам сильно должен. Если что предложит – не отказывайтесь.
Я улыбнулась краешками губ. И попробовала пошутить.
- Я не столь благородна и бескорыстна, государь.
Шутка нашла отклик – и меня наградили широкой улыбкой. Опять же, почти человеческой.
- Мария Ивановна, как вы думаете, если Матвеев отвечает за свою дочь…
Я тряхнула головой – и сообразила.
- Государь… так ведь ее поступки восприняли… решили, что Матвеев заодно желает выдать дочь за цесаревича?
- Именно, Мария Ивановна.
Ёжь твою рожь!
- И… потому на него ополчились, государь? Потому его и подставили?
- Не только, но и поэтому, да.
Я медленно прикрыла глаза.
Что ж, тогда многое сходится. Один зарвался, остальные…
Кто-то мне рассказывал, как запрягают собак на Аляске. Друг за другом… и бегут они, стараясь цапнуть за задницу бегущую впереди собаку. Как-то так.
И погонщик нужен, чтобы их направлять и сдерживать. Не то драка начнется…
Вот и тут так же.
Вырвался вперед Матвеев – и его тут же ухватили за задницу. Больно и качественно.
- Ваше императорское величество, но тогда зачем нужна я? Если вы знаете – кто именно…
- Знаем, - нахмурился государь. – Доказать не можем.
А при чем тут я?
- Мария Ивановна, я вам предлагаю серьезную награду. Вы вернетесь в Березовский, вы будете заниматься, чем пожелаете, выйдете замуж, за кого захотите. Я обещаю. Но взамен вы мне поможете еще раз.
Эх раз, еще раз, да еще много-много раз…
А выжить у меня при этом получится?
- Не скрою, это достаточно опасно. Но и выигрыш велик.
Не хотелось бы мне играть в кости с дьяволом. Как известно, казино выигрывает всегда. Наверное, только в одном случае оно проиграло вчистую, но там аргументом был бо-ольшой крейсер.*
*- капитан крейсера, проигравший в казино в Монако кучу денег и судовую казну, просил их вернуть долг. Ему отказали. Тогда он пригрозил сравнять казино с землей, орудия-то у крейсера были, а ему – что? Все одно стреляться… Проигрыш вернули. Не знаю, сколь правдива эта история, но вдруг? Прим. авт.
С другой стороны – у меня получится отказаться?
Что-то мне подсказывает, что мой отказ не предусмотрен. А значит…
- Что я должна сделать, государь?
Наградой мне стала успокаивающая улыбка.
- Немногое, Мария Ивановна. Совсем немногое. Слушайте…
Можно подумать, у меня есть выбор. Все равно ведь поимеют, так лучше отдаться, пока просят по-хорошему.
С-сволочи! Ёжь твою рожь!
***
Домой я попала только через два дня.
И была тут же затискана всеми, кто рядом оказался.
- Маша!!!
- Машенька!!!
- Мама!!!
- Агу!!!
На меня налетели с четырех сторон, первым на шее повис Петя, за ним Ваня, за ногу уцепился Нил, а Андрюшка в кровати так взвыл, что наверное, во дворце услышали.
- Убьете!!!
Бесполезно.
Меня тормошили, обнимали, обливали слезами и целовали одновременно. И только минут через двадцать могли разговаривать.
- Мы испугались, - признался Ваня.
- Я думала, вас предупредят? – нахмурилась я. Романов же обещал!!!
- Маша, ты себе представляешь, как мы себя почувствовали? Сначала нам говорят, что ты задержишься во дворце, потом, что ничего страшного с тобой не случилось, но навестить тебя нельзя. и никого не пускают, и даже детей принести не разрешили…
Я представила, что пережили мои мальчишки, тревожась за меня, и поежилась. Не хотелось бы мне испытать такое.
За себя я никогда не боялась, только за родных и близких…
- Как вы тут?
- Спасибо Александру, - буркнул Ваня. И потупился.
Я прищурилась.
- Александру?
- Маш… так получилось.
- Как именно получилось? – въедливо уточнила я.
А вот так.
Стоило мне пропасть во дворце, как мой дом подвергся нашествию Благовещенских.
Александр занимался с детьми, а его родители взяли на себя Ваню и Петю. И в целом, правильно. Есть тонкости…
Ребята собираются заниматься торговлей? Начать свое дело?
Тут я им не помощник, у меня и в том-то мире торговаться не получалось, даже на рынке и то через раз обсчитывали. Пусть они учатся у тех, кто на купле-продаже собаку съел. Что-то мне казалось, что Виктор Николаевич научит.
В свою пользу, безусловно. Но мужчина он неглупый, и понимает, что союзник – это хорошо, а сильный союзник, который тебе чем-нибудь обязан – еще лучше.
- Ты не против?
Я махнула рукой.
И подумала, что если и выходить замуж, то правда – только за Благовещенского. Может, и стоит попробовать?
В качестве награды попросить у государя решить его проблемы – и уехать в тот же Березовский? Да, мы там «прославились», и не лучшим образом. Но кому важны сплетни?
У меня есть свое дело, у Благовещенского его служба, Ваня и Петя тоже занятие себе найдут, мелким вообще плевать будет…
Почему бы и не Березовский?
Если сплетни могут выгнать меня из дома, значит, я плохая хозяйка дома. И никак иначе.
Но это потом, потом. А пока…
- Ребята, нам надо посоветоваться.
Мальчишки переглянулись.
- Маш… а что у тебя с Александром?
Я вздохнула. Потерла лоб…
- Вы ему уже дали знать, что я вернулась? Да?
