А еще лучше – укрытие какое в лесу себе устройте, чтобы чуть что – схватить ребят, да и туда. Ни на какие собрания лишний раз не ходи, ничего не слушай. Целее будешь.
- Это что ж… война, тора?
Яна врать не стала.
- Война, Прасковья. Самая страшная, брат на брата пойти может, отец на сына, родные друг на друга руки поднимут, семьи расколет, государство дрогнет. А тебе детей поднимать… вот попомни мои слова, придет время – порадуешься, если обережешься.
Прасковья медленно кивнула.
- Я запомню, тора…
Яна уложила все в принесенный с собой мешок, попрощалась – и ушла.
Прасковья повертела в руках деньги.
А и то…
Госпожа говорила, а она смотрела на тору, и понимала – не врет. Может, молчит о чем, но не врет.
- Мам, - высунулся с печи Васятка. – Мы о том году в Змеином Логе хорошую нору нашли, и поместимся, и снаружи не заметит никто…
И рявкнула бы раньше Прасковья, чтобы дети в Змеиный Лог не бегали (ой, не просто так он назван), еще б и подзатыльник отвесила.
А сейчас…
- Завтра сходим с тобой, покажешь, что да как.
По осени и в Змеиный Лог можно, осенью змеи сонные, не до людей им. А если на какую и наткнешься – пусть кусает. Известно же, к осени гады свой яд теряют, закон такой…
А люди туда все равно не ходят. Гиблое место, что для скотины, что для человека…
А она пойдет. И плетень поправить чуток надо. Чтобы отодвигался удобнее, случвись что – детям на задний двор шмыгнуть, и в лес нырнуть.
Страшно.
А все ж она и пойдет, и сделает…
Императоры там, политика, война…
Ей детей сберечь надо! Остальное ее не волновало!
Анна, Россия.
С утра Анна одевалась особенно тщательно.
Юбка, блузка, волосы уложить в красивый узел. С последним было сложнее всего. У Анны волосы были малым не до пояса, а Яна таких отродясь не носила. До плеч - максимум.
Обычно волосы она стягивала в непритязательный хвост, но для Анны это было неприемлемо.
Пришлось заплести несколько боковых прядок в тонкие косички, потом подколоть все волосы в узел. Аккуратно, пряди не выбиваются…
Надо бы к хорошему куаферу. Но с этим Анна решила не торопиться.
Это при дворе у них был свой мастер. А здесь, с памятью Яны, она понимала, что, во-первых, дорого, а во-вторых, еще найди хорошего куа… называем правильно. Парикмахера. Проще пока ей мастерить прически из того, что есть.
Ботинки оказались неожиданно удобными. Каблук был непривычен, но с этим Анна справится. Главное – идти медленно и спокойно, не бежать, не торопиться…
Страшно…
Анна боялась этого мира, боялась этих людей, и привычный облик становился ее защитой.
Осанка, улыбка…
Косметика?
Позвольте, но красятся только продажные женщины!
Даже если и не только, Анна к краске не привыкла. Значит, и начинать не надо. А вот форму бровей она бы поменяла, сделав их не такими широкими, но пинцета у Яны не было…
Осознав, что она всеми силами оттягивает момент выхода на улицу, Анна разозлилась сама на себя.
Да что ж ты за тряпка! От тебя жизнь твоего ребенка зависит, а ты…
Девушка расправила плечи и решительно направилась на улицу.
- Янка! Утро доброе!
- Здравствуйте, Андрей Владимирович, - поздоровалась Анна. – Как ваше здоровье? Как самочувствие?
Было у соседа такое… лечиться он обожал! И смотреть по телевизору разные оздоровительные программы, и делиться со всеми окружающими своими ценными знаниями…
Яна обычно не слушала. Извинялась – и убегала.
Анна вежливо потерпела минут десять, потом поняла, что лекция о чудодейственной пользе запаренного капустного листа может продлиться долго, и воспользовалась своими навыками. Светская беседа, знаете ли, подразумевает и умение вовремя отделаться от нежелательного собеседника. Вежливо и не обидно.
- Андрей Владимирович, вы рассказываете очень интересные вещи. Но мне еще кота найти надо…
- А чего его искать, твоего мерзавца мохнатого?! Весь вечер у нас вчера продрых!
- А я переживаю!
- Не переживай. Томка вчера курицу запекала, вот, его на запах и притянуло. Слопал шею и крылья, да и завалился спать.
Анна кивнула.
Память Яны подсказала, что кошек соседи любили. Своих не заводили – так и понятно. Возраст уже такой… надо не только о себе думать. Еще и о животном, которое после твоей смерти может на помойке оказаться – и каково ему там придется?
А тут вроде и кот есть, и официально он Янин – найден такой компромисс.
- Андрей Владимирович, я вам сейчас для него корм оставлю, вы уж его покормите, хорошо?
- А ты опять на весь день?
Анна кивнула.
Яна работала два через два, завтра ей уже выходить на работу. Но…
Анна в тире работать не хотела. Надо доехать, уволиться, а потом поискать новое место работы. Только вот…
Что она умеет делать?
Петь. Играть на музыкальных инструментах, шить, вышивать, готовить, красиво сервировать стол, управлять прислугой – кем она может пойти работать с таким багажом знаний?
В музыкальную школу?
Анна подозревала, что туда ее не возьмут. Необходим диплом об образовании, которого у Яны не было. Какая музыкальная школа? Вы что?
Несколько аккордов на гитаре, которым научили посетители лесхоза – уже роскошь! А сдать экзамен тоже будет не так просто. Играть Анна умела, но даже нотная грамота двух миров сильно различалась.
Официанткой?
Надо обдумать этот вопрос.
Но умение красиво сервировать стол – и умение подавать на стол, это все же два разных умения. И…
Не возьмут ее в дорогое кафе.
А в дешевое и смысла идти нет, подсказывала память Яны. Денег не заработаешь, а вот проблем себе наживешь. Тут и больные ноги, и больная голова, и скандалы с посетителями, и желудок…
Да-да.
В кафе обычно включают музыку. Хотя большей части посетителей хочется посидеть в тишине, но кому важно их мнение? А как у персонала голова порой болит, кто бы знал? Даже если не обращаешь внимания на шумовой фон, все равно – барабанные перепонки страдают. И готовят в кафе не так, чтобы хорошо, и не из лучших продуктов. Даже в дорогих ресторанах такое встречается.
А уж сотрудников кормить!
Смешно!
Так что Анна находилась в недоумении.
Куда идти, куда податься…
Где может пригодиться такой сомнительный набор знаний и умений?
Она пока не знала, поэтому задачу определила себе не слишком большую.
Дойти до работы и уволиться.
Посидеть в кафе и выпить чашечку кофе.
Купить газету с объявлениями о работе и проглядеть ее. Там же, в кафе.
Заодно она посмотрит на людей, увидит, как они ведут себя в естественной среде обитания, может, применит нечто для себя. Да и…
У нее этого никогда не было!
Дворец - был!
Дворцы, приемы, балы, была благотворительность, были госпитали, были…
Не было лишь одного. Кусочка времени для самой себя и тихого места, чтобы никто не трогал. Чтобы никто не обращал на нее внимания. Чтобы было только ее…
Не было никогда.
А… хотелось.
Выйти из дворца, пройтись по площади, поговорить с людьми, может быть, побывать на ярмарке, покататься на карусели, сгрызть ядовито-розовую конфету…
Сейчас у нее была такая возможность. Только ярмарка и конфета были заменены на торговый центр и кофе.
Анна попрощалась, и вышла за ворота, провожаемая удивленным взглядом. Она не знала, но шла-то она тоже по-другому! Яна двигалась быстро, порывисто, почти бежала, наклонялась при ходьбе чуть вперед, размахивала руками – джинсы и свитер диктовали свою культуру движений.
Анна шла плавно, ровно, с идеально прямой спиной – стакан на голову поставь, так он удержится, не размахивала руками, движения были полны спокойного достоинства, которого так не хватает людям, привыкшим жить от минуты до минуты и урывать время…
Именно – урывать.
Хватать кусками, рвать на части, не жить, а ловить минуты…
Да и каблуки, и длинная юбка – все добавляло своей привлекательности. Анна медленно шла по улице.
До развлекательного центра, в котором работала Яна, можно было дойти минут за двадцать. Яне.
Анне потребовался почти час.
Она шла медленно, внимательно смотрела по сторонам, потом подошла к киоску с газетами и купила себе экземпляр. Да, конечно, кто сейчас ищет работу в газетах, когда есть интернет?
Но ищут.
И Анне это было привычнее.
Она шла, и разглядывала людей, улицы, машины и троллейбусы. Опиралась на подсказки Яниной памяти, но…
Общее впечатление было – все бегут.
Бегут, не оглядываются, не разгибаются… а живут-то они когда?
Просто – живут?
Не находят время, чтобы посмотреть на небо, на солнце, чтобы улыбнуться встреченному на улице ребенку, чтобы коснуться губами ветра и ощутить ответный поцелуй…
Да как так можно?
Бегут быстрее, живут быстрее, вот и сгорают раньше. А есть ли что вспомнить?
За что горели?
Анна не могла этого понять. Она неспешно шла, даже шествовала по улице, и никто не решался ее оттолкнуть, задеть, отстранить – наоборот, ее старались обходить стороной. Словно вокруг девушки образовалась зона отчуждения.
Впрочем, Анна ничего странного в этом не видела. Так было всю ее жизнь, почему сейчас должно быть иначе?
Вот и развлекательный центр.
Громадное здание?
Э, нет. Вот ничего громадного Анна в нем и не увидела. Она жила в таких дворцах, в которых поместилось бы с десяток торговых центров. Поэтому никакого смущения или нервозности не было. Наоборот…
Убогая отделка, отвратительное несоответствие цветов, а качество!
За такое батогами бить надо!
Плитки под каблучками шатаются, перила ободраны… а запах!
Ужасно!
Просто ужасно!
Какие там испуги? Анна даже чуть нос наморщила, хотя это было вне всяких правил приличия.
Быстро, шумно, бестолково… кажется, в этом мире везде так? Бедные его обитатели.
Организован развлекательный центр тоже достаточно бестолково. Кафе почему-то внизу, хотя так приятно посидеть на балконе, выпить чашечку кофе… сейчас, конечно, осень, но кому может понравиться подвал?
А тир почему-то на втором этаже. И где логика?
Анна медленно поднялась, вошла в знакомую стеклянную дверь.
- Девушка, вы к нам?
- Добрый день, Андрей, - приветствовала сменщика Анна.
- ЯНКА!?
Большие круглые глаза были неописуемы.
- Виктор Иванович у себя?
- Д-да… А ты вообще как?
Анна молча прошла мимо парня и исчезла за дверью с надписью: «Служебный вход». Интересно, что надо ответить на его вопрос?
Вообще, человек? Вообще, так?
Виктор Иванович был на своем месте. Не то, чтобы Яна с ним конфликтовала… скорее, мужчина принял девчонку потому, что специалистом она была хорошим. Но – друг друга они не слишком любили. Виктор Иванович считал, что в дополнение к своим обязанностям, Яна может с ним спать, хотя бы временами, а Яна полагала, что у женатого мужчины таких мыслей возникать не должно.
И вообще, бабы и оружие?
Фу!
С другой стороны, Яна была «изюминкой» тира. Конкуренты ничем подобным похвастаться не могли, о чем девушка и напоминала хозяину время от времени, когда взгляд, падающий на гибкую фигурку, становился уж вовсе неприличным.
- Добрый день, Виктор Иванович.
- Яна? Добрый день.
Мужчина лет пятидесяти пяти на вид, приподнялся из кресла и опустился обратно. Анна рассматривала его, словно впервые. Но – вежливо, исподтишка, как приучили.
- Что случилось?
- Вы позволите?
Девушка прошла к креслу для посетителей, села. Тоже – как приучили. Примерно на половину сиденья, спина прямая, хотя и не напряженная, ноги поставлены под углом девяносто градусов к полу, ступни и колени сдвинуты. Руки вольно лежат на коленях, ладонь на ладони.
Никаких «нога на ногу», никаких «разваляшек» в кресле, дамская сумочка отправилась на спинку стула. Все это спокойно, непринужденно, словно так и надо.
Виктор Иванович смотрел с немалым изумлением.
Обычно Яна даже не садилась, а металась по кабинету, пока не выбьет, что надо. Более того, она никогда не ходила в юбке! Да он и представить себе не мог ничего подобного!
А шея?
Оказывается, у его сотрудницы не только попа есть, но и шея, и подбородок, и ресницы…
Слов не было.
- Я… да, позволяю.
От неожиданности мужчина даже «петуха» дал, сам от себя такого не ожидая. Выглядел Виктор Иванович для своих лет очень неплохо. Ездил на охоту, бегал на лыжах, регулярно посещал спортзал и недостатка в хорошеньких девушках не испытывал.
Средний рост, поджарая фигура, благородная проседь в темно-русых волосах, серые глаза – что еще надо мужчине для успеха?
Ах да.
Деньги. Но это ведь тоже было!
А на Яну не действовало. И сейчас мужчина испытывал… неловкость?
Определенно.
Как-то не так себя вела девушка, неправильно.
- Виктор Иванович, к сожалению, я должна уволиться.
Рот у мужчины открылся. Потом закрылся – и несколько минут Виктор Иванович выглядел как филиппинский долгопят. Выразительно вращал глазами и открывал-закрывал рот.
Потом поинтересовался:
- И куда уходишь?
- Виктор Иванович, вы меня сразу отпустите – или попросите две недели отработать? – Анна решила не отвечать на неудобный вопрос.
- Тебя Мишка переманил? Измайловский?
- Меня никто не переманивал. Я собираюсь поменять профессию, - вежливо ответила Анна.
- Ты поэтому выглядишь, как училка?
- Мой внешний вид не является предметом обсуждения, - чуть жестче отрезала Анна. Вот еще не хватало!
А как она должна ходить?
Как рабочий – в штанах?
Как девица легкого поведения – в юбке, которая ничего не прикрывает? Видела уже такое на улице. Даже смотреть неприятно.
- Да чего ты! Давай я тебе зарплату подниму на… двад… на пятнадцать процентов! Оставайся!
Анна покачала головой.
- Виктор Иванович, к сожалению, это не решит моих проблем. С вашего позволения, я напишу заявление сегодня.
Мужчина нахмурился.
- Если решила – отговаривать не буду. Но ты зря. Надумаешь – приходи обратно, обговорим условия, - прошедшийся по телу Анны липкий взгляд четко намекал, в какой позе будет происходить обговаривание.
- Я запомню ваше любезное предложение. С вашего позволения.
Заявление Анна написала еще дома, сверяясь с образцами. А как?
Вдруг она писать не умеет как местные?
Хотя что-то она все равно сделала неправильно, Виктор Николаевич смотрел на несколько каллиграфически выписанных строчек, словно чудо увидел.
Ой!
Анна только сообразила.
Яна же ТАК не писала! У нее почерк был хуже, и вообще, она бы написала все прямо здесь. Но…
Дело уже сделано. Осталось разве что подписать и дату проставить.
Виктор Иванович нахмурился, но расписался.
- Завтра-послезавтра отработаешь, потом свободна.
- Благодарю вас.
- За расчетом послезавтра подойдешь.
Анна встала со стула, чуть склонила голову.
- С вашего позволения.
И вышла за дверь.
Виктор Иванович проводил ее задумчивым взглядом.
Вот не знал, что Янка и так умеет! А смотрится…
Королевна!
Невольно вспоминались старые фильмы о жизни аристократов, Джен Эйр и почему-то Анна Каренина.
Виктор Иванович перевел взгляд на бумагу.
Да, почерк!
Быстрый, изящный, с завитушками… он достал заявление о приеме на работу – и нахмурился.
Заявления он распечатывал на принтере, Яна вписала только фамилию – имя – отчество, паспортные данные и расписалась. Быстро, небрежно – ничего общего с этой… восточной каллиграфией.
Не хотела?
Или… сняла маску?
Подпись, вроде, та же самая. А почерк другой…
Но как держится! Виктор Иванович покачал головой.
Потом представил такую Яну – с ружьем, склоняющую голову к прикладу… и почувствовал внезапное… вдохновение.
- Это что ж… война, тора?
Яна врать не стала.
- Война, Прасковья. Самая страшная, брат на брата пойти может, отец на сына, родные друг на друга руки поднимут, семьи расколет, государство дрогнет. А тебе детей поднимать… вот попомни мои слова, придет время – порадуешься, если обережешься.
Прасковья медленно кивнула.
- Я запомню, тора…
Яна уложила все в принесенный с собой мешок, попрощалась – и ушла.
Прасковья повертела в руках деньги.
А и то…
Госпожа говорила, а она смотрела на тору, и понимала – не врет. Может, молчит о чем, но не врет.
- Мам, - высунулся с печи Васятка. – Мы о том году в Змеином Логе хорошую нору нашли, и поместимся, и снаружи не заметит никто…
И рявкнула бы раньше Прасковья, чтобы дети в Змеиный Лог не бегали (ой, не просто так он назван), еще б и подзатыльник отвесила.
А сейчас…
- Завтра сходим с тобой, покажешь, что да как.
По осени и в Змеиный Лог можно, осенью змеи сонные, не до людей им. А если на какую и наткнешься – пусть кусает. Известно же, к осени гады свой яд теряют, закон такой…
А люди туда все равно не ходят. Гиблое место, что для скотины, что для человека…
А она пойдет. И плетень поправить чуток надо. Чтобы отодвигался удобнее, случвись что – детям на задний двор шмыгнуть, и в лес нырнуть.
Страшно.
А все ж она и пойдет, и сделает…
Императоры там, политика, война…
Ей детей сберечь надо! Остальное ее не волновало!
Анна, Россия.
С утра Анна одевалась особенно тщательно.
Юбка, блузка, волосы уложить в красивый узел. С последним было сложнее всего. У Анны волосы были малым не до пояса, а Яна таких отродясь не носила. До плеч - максимум.
Обычно волосы она стягивала в непритязательный хвост, но для Анны это было неприемлемо.
Пришлось заплести несколько боковых прядок в тонкие косички, потом подколоть все волосы в узел. Аккуратно, пряди не выбиваются…
Надо бы к хорошему куаферу. Но с этим Анна решила не торопиться.
Это при дворе у них был свой мастер. А здесь, с памятью Яны, она понимала, что, во-первых, дорого, а во-вторых, еще найди хорошего куа… называем правильно. Парикмахера. Проще пока ей мастерить прически из того, что есть.
Ботинки оказались неожиданно удобными. Каблук был непривычен, но с этим Анна справится. Главное – идти медленно и спокойно, не бежать, не торопиться…
Страшно…
Анна боялась этого мира, боялась этих людей, и привычный облик становился ее защитой.
Осанка, улыбка…
Косметика?
Позвольте, но красятся только продажные женщины!
Даже если и не только, Анна к краске не привыкла. Значит, и начинать не надо. А вот форму бровей она бы поменяла, сделав их не такими широкими, но пинцета у Яны не было…
Осознав, что она всеми силами оттягивает момент выхода на улицу, Анна разозлилась сама на себя.
Да что ж ты за тряпка! От тебя жизнь твоего ребенка зависит, а ты…
Девушка расправила плечи и решительно направилась на улицу.
- Янка! Утро доброе!
- Здравствуйте, Андрей Владимирович, - поздоровалась Анна. – Как ваше здоровье? Как самочувствие?
Было у соседа такое… лечиться он обожал! И смотреть по телевизору разные оздоровительные программы, и делиться со всеми окружающими своими ценными знаниями…
Яна обычно не слушала. Извинялась – и убегала.
Анна вежливо потерпела минут десять, потом поняла, что лекция о чудодейственной пользе запаренного капустного листа может продлиться долго, и воспользовалась своими навыками. Светская беседа, знаете ли, подразумевает и умение вовремя отделаться от нежелательного собеседника. Вежливо и не обидно.
- Андрей Владимирович, вы рассказываете очень интересные вещи. Но мне еще кота найти надо…
- А чего его искать, твоего мерзавца мохнатого?! Весь вечер у нас вчера продрых!
- А я переживаю!
- Не переживай. Томка вчера курицу запекала, вот, его на запах и притянуло. Слопал шею и крылья, да и завалился спать.
Анна кивнула.
Память Яны подсказала, что кошек соседи любили. Своих не заводили – так и понятно. Возраст уже такой… надо не только о себе думать. Еще и о животном, которое после твоей смерти может на помойке оказаться – и каково ему там придется?
А тут вроде и кот есть, и официально он Янин – найден такой компромисс.
- Андрей Владимирович, я вам сейчас для него корм оставлю, вы уж его покормите, хорошо?
- А ты опять на весь день?
Анна кивнула.
Яна работала два через два, завтра ей уже выходить на работу. Но…
Анна в тире работать не хотела. Надо доехать, уволиться, а потом поискать новое место работы. Только вот…
Что она умеет делать?
Петь. Играть на музыкальных инструментах, шить, вышивать, готовить, красиво сервировать стол, управлять прислугой – кем она может пойти работать с таким багажом знаний?
В музыкальную школу?
Анна подозревала, что туда ее не возьмут. Необходим диплом об образовании, которого у Яны не было. Какая музыкальная школа? Вы что?
Несколько аккордов на гитаре, которым научили посетители лесхоза – уже роскошь! А сдать экзамен тоже будет не так просто. Играть Анна умела, но даже нотная грамота двух миров сильно различалась.
Официанткой?
Надо обдумать этот вопрос.
Но умение красиво сервировать стол – и умение подавать на стол, это все же два разных умения. И…
Не возьмут ее в дорогое кафе.
А в дешевое и смысла идти нет, подсказывала память Яны. Денег не заработаешь, а вот проблем себе наживешь. Тут и больные ноги, и больная голова, и скандалы с посетителями, и желудок…
Да-да.
В кафе обычно включают музыку. Хотя большей части посетителей хочется посидеть в тишине, но кому важно их мнение? А как у персонала голова порой болит, кто бы знал? Даже если не обращаешь внимания на шумовой фон, все равно – барабанные перепонки страдают. И готовят в кафе не так, чтобы хорошо, и не из лучших продуктов. Даже в дорогих ресторанах такое встречается.
А уж сотрудников кормить!
Смешно!
Так что Анна находилась в недоумении.
Куда идти, куда податься…
Где может пригодиться такой сомнительный набор знаний и умений?
Она пока не знала, поэтому задачу определила себе не слишком большую.
Дойти до работы и уволиться.
Посидеть в кафе и выпить чашечку кофе.
Купить газету с объявлениями о работе и проглядеть ее. Там же, в кафе.
Заодно она посмотрит на людей, увидит, как они ведут себя в естественной среде обитания, может, применит нечто для себя. Да и…
У нее этого никогда не было!
Дворец - был!
Дворцы, приемы, балы, была благотворительность, были госпитали, были…
Не было лишь одного. Кусочка времени для самой себя и тихого места, чтобы никто не трогал. Чтобы никто не обращал на нее внимания. Чтобы было только ее…
Не было никогда.
А… хотелось.
Выйти из дворца, пройтись по площади, поговорить с людьми, может быть, побывать на ярмарке, покататься на карусели, сгрызть ядовито-розовую конфету…
Сейчас у нее была такая возможность. Только ярмарка и конфета были заменены на торговый центр и кофе.
Анна попрощалась, и вышла за ворота, провожаемая удивленным взглядом. Она не знала, но шла-то она тоже по-другому! Яна двигалась быстро, порывисто, почти бежала, наклонялась при ходьбе чуть вперед, размахивала руками – джинсы и свитер диктовали свою культуру движений.
Анна шла плавно, ровно, с идеально прямой спиной – стакан на голову поставь, так он удержится, не размахивала руками, движения были полны спокойного достоинства, которого так не хватает людям, привыкшим жить от минуты до минуты и урывать время…
Именно – урывать.
Хватать кусками, рвать на части, не жить, а ловить минуты…
Да и каблуки, и длинная юбка – все добавляло своей привлекательности. Анна медленно шла по улице.
***
До развлекательного центра, в котором работала Яна, можно было дойти минут за двадцать. Яне.
Анне потребовался почти час.
Она шла медленно, внимательно смотрела по сторонам, потом подошла к киоску с газетами и купила себе экземпляр. Да, конечно, кто сейчас ищет работу в газетах, когда есть интернет?
Но ищут.
И Анне это было привычнее.
Она шла, и разглядывала людей, улицы, машины и троллейбусы. Опиралась на подсказки Яниной памяти, но…
Общее впечатление было – все бегут.
Бегут, не оглядываются, не разгибаются… а живут-то они когда?
Просто – живут?
Не находят время, чтобы посмотреть на небо, на солнце, чтобы улыбнуться встреченному на улице ребенку, чтобы коснуться губами ветра и ощутить ответный поцелуй…
Да как так можно?
Бегут быстрее, живут быстрее, вот и сгорают раньше. А есть ли что вспомнить?
За что горели?
Анна не могла этого понять. Она неспешно шла, даже шествовала по улице, и никто не решался ее оттолкнуть, задеть, отстранить – наоборот, ее старались обходить стороной. Словно вокруг девушки образовалась зона отчуждения.
Впрочем, Анна ничего странного в этом не видела. Так было всю ее жизнь, почему сейчас должно быть иначе?
Вот и развлекательный центр.
Громадное здание?
Э, нет. Вот ничего громадного Анна в нем и не увидела. Она жила в таких дворцах, в которых поместилось бы с десяток торговых центров. Поэтому никакого смущения или нервозности не было. Наоборот…
Убогая отделка, отвратительное несоответствие цветов, а качество!
За такое батогами бить надо!
Плитки под каблучками шатаются, перила ободраны… а запах!
Ужасно!
Просто ужасно!
Какие там испуги? Анна даже чуть нос наморщила, хотя это было вне всяких правил приличия.
Быстро, шумно, бестолково… кажется, в этом мире везде так? Бедные его обитатели.
Организован развлекательный центр тоже достаточно бестолково. Кафе почему-то внизу, хотя так приятно посидеть на балконе, выпить чашечку кофе… сейчас, конечно, осень, но кому может понравиться подвал?
А тир почему-то на втором этаже. И где логика?
Анна медленно поднялась, вошла в знакомую стеклянную дверь.
- Девушка, вы к нам?
- Добрый день, Андрей, - приветствовала сменщика Анна.
- ЯНКА!?
Большие круглые глаза были неописуемы.
- Виктор Иванович у себя?
- Д-да… А ты вообще как?
Анна молча прошла мимо парня и исчезла за дверью с надписью: «Служебный вход». Интересно, что надо ответить на его вопрос?
Вообще, человек? Вообще, так?
Виктор Иванович был на своем месте. Не то, чтобы Яна с ним конфликтовала… скорее, мужчина принял девчонку потому, что специалистом она была хорошим. Но – друг друга они не слишком любили. Виктор Иванович считал, что в дополнение к своим обязанностям, Яна может с ним спать, хотя бы временами, а Яна полагала, что у женатого мужчины таких мыслей возникать не должно.
И вообще, бабы и оружие?
Фу!
С другой стороны, Яна была «изюминкой» тира. Конкуренты ничем подобным похвастаться не могли, о чем девушка и напоминала хозяину время от времени, когда взгляд, падающий на гибкую фигурку, становился уж вовсе неприличным.
- Добрый день, Виктор Иванович.
- Яна? Добрый день.
Мужчина лет пятидесяти пяти на вид, приподнялся из кресла и опустился обратно. Анна рассматривала его, словно впервые. Но – вежливо, исподтишка, как приучили.
- Что случилось?
- Вы позволите?
Девушка прошла к креслу для посетителей, села. Тоже – как приучили. Примерно на половину сиденья, спина прямая, хотя и не напряженная, ноги поставлены под углом девяносто градусов к полу, ступни и колени сдвинуты. Руки вольно лежат на коленях, ладонь на ладони.
Никаких «нога на ногу», никаких «разваляшек» в кресле, дамская сумочка отправилась на спинку стула. Все это спокойно, непринужденно, словно так и надо.
Виктор Иванович смотрел с немалым изумлением.
Обычно Яна даже не садилась, а металась по кабинету, пока не выбьет, что надо. Более того, она никогда не ходила в юбке! Да он и представить себе не мог ничего подобного!
А шея?
Оказывается, у его сотрудницы не только попа есть, но и шея, и подбородок, и ресницы…
Слов не было.
- Я… да, позволяю.
От неожиданности мужчина даже «петуха» дал, сам от себя такого не ожидая. Выглядел Виктор Иванович для своих лет очень неплохо. Ездил на охоту, бегал на лыжах, регулярно посещал спортзал и недостатка в хорошеньких девушках не испытывал.
Средний рост, поджарая фигура, благородная проседь в темно-русых волосах, серые глаза – что еще надо мужчине для успеха?
Ах да.
Деньги. Но это ведь тоже было!
А на Яну не действовало. И сейчас мужчина испытывал… неловкость?
Определенно.
Как-то не так себя вела девушка, неправильно.
- Виктор Иванович, к сожалению, я должна уволиться.
Рот у мужчины открылся. Потом закрылся – и несколько минут Виктор Иванович выглядел как филиппинский долгопят. Выразительно вращал глазами и открывал-закрывал рот.
Потом поинтересовался:
- И куда уходишь?
- Виктор Иванович, вы меня сразу отпустите – или попросите две недели отработать? – Анна решила не отвечать на неудобный вопрос.
- Тебя Мишка переманил? Измайловский?
- Меня никто не переманивал. Я собираюсь поменять профессию, - вежливо ответила Анна.
- Ты поэтому выглядишь, как училка?
- Мой внешний вид не является предметом обсуждения, - чуть жестче отрезала Анна. Вот еще не хватало!
А как она должна ходить?
Как рабочий – в штанах?
Как девица легкого поведения – в юбке, которая ничего не прикрывает? Видела уже такое на улице. Даже смотреть неприятно.
- Да чего ты! Давай я тебе зарплату подниму на… двад… на пятнадцать процентов! Оставайся!
Анна покачала головой.
- Виктор Иванович, к сожалению, это не решит моих проблем. С вашего позволения, я напишу заявление сегодня.
Мужчина нахмурился.
- Если решила – отговаривать не буду. Но ты зря. Надумаешь – приходи обратно, обговорим условия, - прошедшийся по телу Анны липкий взгляд четко намекал, в какой позе будет происходить обговаривание.
- Я запомню ваше любезное предложение. С вашего позволения.
Заявление Анна написала еще дома, сверяясь с образцами. А как?
Вдруг она писать не умеет как местные?
Хотя что-то она все равно сделала неправильно, Виктор Николаевич смотрел на несколько каллиграфически выписанных строчек, словно чудо увидел.
Ой!
Анна только сообразила.
Яна же ТАК не писала! У нее почерк был хуже, и вообще, она бы написала все прямо здесь. Но…
Дело уже сделано. Осталось разве что подписать и дату проставить.
Виктор Иванович нахмурился, но расписался.
- Завтра-послезавтра отработаешь, потом свободна.
- Благодарю вас.
- За расчетом послезавтра подойдешь.
Анна встала со стула, чуть склонила голову.
- С вашего позволения.
И вышла за дверь.
Виктор Иванович проводил ее задумчивым взглядом.
Вот не знал, что Янка и так умеет! А смотрится…
Королевна!
Невольно вспоминались старые фильмы о жизни аристократов, Джен Эйр и почему-то Анна Каренина.
Виктор Иванович перевел взгляд на бумагу.
Да, почерк!
Быстрый, изящный, с завитушками… он достал заявление о приеме на работу – и нахмурился.
Заявления он распечатывал на принтере, Яна вписала только фамилию – имя – отчество, паспортные данные и расписалась. Быстро, небрежно – ничего общего с этой… восточной каллиграфией.
Не хотела?
Или… сняла маску?
Подпись, вроде, та же самая. А почерк другой…
Но как держится! Виктор Иванович покачал головой.
Потом представил такую Яну – с ружьем, склоняющую голову к прикладу… и почувствовал внезапное… вдохновение.
