Мужчина он – или уже нет?
Сам Илья был уверен, что мужчина. И действовал по ситуации. Да не особенно и возражать хотелось…
Где-то в безвременье
Самый страшный враг бессмертного – скука.
Что угодно сделаешь, лишь бы она тебя не одолевала. Что угодно…
Богиня сидела в ледяном кресле.
Словно ожившие голограммы, в воздухе перед ней крутились две девушки. Аня и Яна.
Яна и Аня.
Две родные души из разных миров.
Две практически одинаковые души.
Ее развлечение.
И надо сказать, пока богиня была довольна. И жертвами, и поступками девушек. Скука отступила. Во всяком случае – пока.
Забавные существа – смертные.
Интересные.
И можно добавить им остроты в игру. Умненькая девочка Аня. Умненькая девочка Яна, которая должна скоро прибыть в столицу… Очень скоро.
Почему бы не сделать нечто такое… Хелла улыбнулась. Где есть кровь ее последователей – есть и власть богини. Жаль, что крови осталось мало. И власти – мало, в этих двух мирах о ней почти не помнят. Но она о себе напомнит. И смотреть за игрой будет интереснее.
Богиня прищурилась в сторону Русины – и чуточку, едва заметно, шевельнула пальцами, отдавая приказ. Интересно, догадается ли смертная, что произошло?
Посмотрим, что будет дальше. Понаблюдаем.
И богиня устроилась поудобнее.
Русина, Яна.
Поезд несся вперед. Постукивали колеса по рельсам, мелькали поля, мелькали за окном звезды. Яна лежала и смотрела в темноту.
Звенигород.
Завра они будут в Звенигороде, и путешествие подойдет к концу.
Яна покосилась на лежащего рядом мужчину.
Тигр спал.
Тигр… Сережа.
Завтра им надо расставаться. Будет ли ей больно?
Нет.
С чего?
Привязаться к мужчине она не успела. Полюбить?
Ага, как же! Сексуальная революция породила поколение людей, которые отдавали свое тело, словно сдачу в лавке. Равнодушно и спокойно.
Чувства?
А при чем тут чувства?
Будет ли она жалеть?
Безусловно будет. Первый раз у нее было такое, чтобы и любовник, и собеседник, и ей было интересно, и о ней заботились, да и вообще…
Даже с Сергеем Цветаевым, с отцом ее ребенка, Яна чувствовала себя сильной.
А с Тигром – могла стать слабой. Редкое в ее жизни чувство. И все же, утром она уйдет.
Все уже готово, собраны вещи, сложен саквояж, остается только решить – когда уйти? На перроне их будут встречать. Там незаметно не исчезнешь.
Потом?
А когда – потом? Вот вопрос?
Насколько Яна просчитала характер своего любовника, ее попросту не отпустят. Жом Тигр воспринимает ее своей собственностью.
Забавно, там Сережа и тут Сережа. Там ее считали собственностью – и здесь. Только вот от Цветаева уйти было несложно.
А от Тигра?
Не уйдешь. Не тот человек…
Свое он выпускать не привык, а Яна мало того, что спала с ним – она его заинтриговала. И мужчине было интересно поковыряться в новой игрушке, показать ее приятелям, самому подергать за разные рычажки…
Что при этом будет чувствовать игрушка?
А когда это кого волновало?
Яна тихонько встала и подошла к окну. Потянулась.
Поймала краешком взгляда искры в кольце. Белые, ночные… красивый камень, наверное, опал. Она что-то такое про них читала.
На плечи ей легли теплые ладони.
Почувствовал, что она встала, проснулся.
Тигр – и все тут. Правильно прозвище дали. За дело.
- Не спится?
- Скоро – Звенигород.
- Тебе нечего бояться. Ты со мной.
- Тогда – и ты с мной? – вернула усмешку Яна.
- Под твоей охраной и защитой, верно? – шеи коснулись горячие губы, повели дорожку вниз.
- В Звенигороде тебе может угрожать опасность только от Пламенного, - Яна, с легкой руки любовника, начала постепенно разбираться в реалиях данного мира. В тех, которые не интересовали Анну. - А от него тебя защитить не получится.
- Пока я ему нужен. Подозреваю, буду нужен еще долгое время.
- Для грязной работы.
- Мне нравится, как ты это говоришь.
- Эротично?
- Нет. С абсолютным спокойствием.
Яна фыркнула, потом развернулась и обняла любовника, руки которого позволяли себе все большие вольности.
- Давай я побеспокоюсь о чем-нибудь другом?
- Давай… побеспокоимся…
Яна вышла из купе под утро.
Вернулась к себе. Тщательно вымылась холодной водой из кувшина, оделась потеплее. Хорошо, что у нее не чемодан, а рюкзак… с ним проще.
А еще хорошо, что это – не «Красная стрела». И не поезд метро.
Вот с них прыгать – самоубийство. А с этого – придется.
Поезд уже входил в Звенигород. Яна знала – они остановятся не на вокзале. Они проследуют в депо, там спокойнее, а уж из депо жом Тигр отправится к товарищам.
По идее, она должна его сопровождать.
Без идеи…
Яна выглянула из купе. Действовала она спокойно, она это уже не раз продумала.
Спрыгивать в чистом поле – нет смысла. Надо дождаться столицы, там проще затеряться. Это недолго.
Несколько шагов по вагону, засов на двери, поднять, потом привязать к нему особым узлом тонкую веревочку, открыть дверь, закрыть…
С той стороны дернуть за веревку.
Засов падает, узел распускается.
Яна стоит на площадке вагона, ветер треплет волосы…
Все равно поезд идет слишком быстро.
А вот и Звенигород.
Она знает – жом Тигр уже проснулся и приводит себя в порядок.
Она знает – скоро подадут завтрак, и мужчина начнет искать свою любовницу.
Она знает – надо уходить, но какое-то время еще медлит.
А потом прыгает с подножки, группируясь в полете, как учил отец. *
*- один мой знакомый такое регулярно проделывал. ИМХО – самоубийца, но в критической ситуации и не так раскорячишься. Прим. авт.
Падать – надо уметь правильно. Из любого положения, с любой высоты… Яна прокатилась по земле кубарем, больно хлестнул рюкзак, который она выпустила уже в прыжке – не искать же потом полчаса?
Бок встретился с каким-то сволочным камнем, щеку ободрал куст…
Яна выдохнула – и распрямилась.
Звенигород.
Выпрямилась, быстро пробежала руками по телу… цела.
Обернулась, поискала глазами рюкзак, шагнула к нему, подобрала…
Так, руки в порядке, ноги в порядке, ребро… нет, не треснуло – Яна глубоко вдохнула, выдохнула, провела ладонью… сойдет! Даже если и треснуло, то не сломалось, остальное – неважно!
Щека в крови?
Яна вытащила маленькое зеркальце и оглядела себя.
Нормально!
Волосы дыбом, грязи собрала на себя – хоть лопатой отгребай, но в остальном – сойдет. И девушка принялась приводить себя в чувство.
Собрала волосы под бандану, отряхнулась, немного испачкала лицо…
Ну да, получилось нечто странное. Но…
Переживем!
Ей в Звенигороде долго не оставаться. Забрать сына – и уезжать. И – быстро!
Яна сунула руки в карманы и зашагала по направлению к известному ей дому, в котором жил ее ребенок с приемной матерью, сестрой Ильи…
- ДОННННН!!!
Девушка подняла голову.
В древней столице звонил колокол.
ДОННННННННННННН!
ДОННННННННННННН!
Три тяжелых удара, которые были слышны во всех концах Звенигорода.
Наследник прибыл в столицу. Пусть даже Яна и не подозревала о подобной подставе.
Ей было не до колоколов, которые могли бить по любой причине, даже самой неуважительной. Ее ждал сын. Здоровый! Любимый!
Единственный и обожаемый Гошка!
И какие там колокола – освобождения – крови – любови?
Да плевать ей на все, кроме родного ребенка! Гоша, солнышко, я иду к тебе, жди меня… эх, свинюшка я все-таки… даже игрушку с собой не захватила! Но такое нельзя показывать разным Тиграм, они мигом ударят в уязвимое место! И так чудом удрала! Наверняка ее уже хватились… ну и ладно! Разберемся!
С неба медленно, словно бы нехотя, полетели белые снежинки.
Первый снег…
Сам Илья был уверен, что мужчина. И действовал по ситуации. Да не особенно и возражать хотелось…
Где-то в безвременье
Самый страшный враг бессмертного – скука.
Что угодно сделаешь, лишь бы она тебя не одолевала. Что угодно…
Богиня сидела в ледяном кресле.
Словно ожившие голограммы, в воздухе перед ней крутились две девушки. Аня и Яна.
Яна и Аня.
Две родные души из разных миров.
Две практически одинаковые души.
Ее развлечение.
И надо сказать, пока богиня была довольна. И жертвами, и поступками девушек. Скука отступила. Во всяком случае – пока.
Забавные существа – смертные.
Интересные.
И можно добавить им остроты в игру. Умненькая девочка Аня. Умненькая девочка Яна, которая должна скоро прибыть в столицу… Очень скоро.
Почему бы не сделать нечто такое… Хелла улыбнулась. Где есть кровь ее последователей – есть и власть богини. Жаль, что крови осталось мало. И власти – мало, в этих двух мирах о ней почти не помнят. Но она о себе напомнит. И смотреть за игрой будет интереснее.
Богиня прищурилась в сторону Русины – и чуточку, едва заметно, шевельнула пальцами, отдавая приказ. Интересно, догадается ли смертная, что произошло?
Посмотрим, что будет дальше. Понаблюдаем.
И богиня устроилась поудобнее.
Русина, Яна.
Поезд несся вперед. Постукивали колеса по рельсам, мелькали поля, мелькали за окном звезды. Яна лежала и смотрела в темноту.
Звенигород.
Завра они будут в Звенигороде, и путешествие подойдет к концу.
Яна покосилась на лежащего рядом мужчину.
Тигр спал.
Тигр… Сережа.
Завтра им надо расставаться. Будет ли ей больно?
Нет.
С чего?
Привязаться к мужчине она не успела. Полюбить?
Ага, как же! Сексуальная революция породила поколение людей, которые отдавали свое тело, словно сдачу в лавке. Равнодушно и спокойно.
Чувства?
А при чем тут чувства?
Будет ли она жалеть?
Безусловно будет. Первый раз у нее было такое, чтобы и любовник, и собеседник, и ей было интересно, и о ней заботились, да и вообще…
Даже с Сергеем Цветаевым, с отцом ее ребенка, Яна чувствовала себя сильной.
А с Тигром – могла стать слабой. Редкое в ее жизни чувство. И все же, утром она уйдет.
Все уже готово, собраны вещи, сложен саквояж, остается только решить – когда уйти? На перроне их будут встречать. Там незаметно не исчезнешь.
Потом?
А когда – потом? Вот вопрос?
Насколько Яна просчитала характер своего любовника, ее попросту не отпустят. Жом Тигр воспринимает ее своей собственностью.
Забавно, там Сережа и тут Сережа. Там ее считали собственностью – и здесь. Только вот от Цветаева уйти было несложно.
А от Тигра?
Не уйдешь. Не тот человек…
Свое он выпускать не привык, а Яна мало того, что спала с ним – она его заинтриговала. И мужчине было интересно поковыряться в новой игрушке, показать ее приятелям, самому подергать за разные рычажки…
Что при этом будет чувствовать игрушка?
А когда это кого волновало?
Яна тихонько встала и подошла к окну. Потянулась.
Поймала краешком взгляда искры в кольце. Белые, ночные… красивый камень, наверное, опал. Она что-то такое про них читала.
На плечи ей легли теплые ладони.
Почувствовал, что она встала, проснулся.
Тигр – и все тут. Правильно прозвище дали. За дело.
- Не спится?
- Скоро – Звенигород.
- Тебе нечего бояться. Ты со мной.
- Тогда – и ты с мной? – вернула усмешку Яна.
- Под твоей охраной и защитой, верно? – шеи коснулись горячие губы, повели дорожку вниз.
- В Звенигороде тебе может угрожать опасность только от Пламенного, - Яна, с легкой руки любовника, начала постепенно разбираться в реалиях данного мира. В тех, которые не интересовали Анну. - А от него тебя защитить не получится.
- Пока я ему нужен. Подозреваю, буду нужен еще долгое время.
- Для грязной работы.
- Мне нравится, как ты это говоришь.
- Эротично?
- Нет. С абсолютным спокойствием.
Яна фыркнула, потом развернулась и обняла любовника, руки которого позволяли себе все большие вольности.
- Давай я побеспокоюсь о чем-нибудь другом?
- Давай… побеспокоимся…
***
Яна вышла из купе под утро.
Вернулась к себе. Тщательно вымылась холодной водой из кувшина, оделась потеплее. Хорошо, что у нее не чемодан, а рюкзак… с ним проще.
А еще хорошо, что это – не «Красная стрела». И не поезд метро.
Вот с них прыгать – самоубийство. А с этого – придется.
Поезд уже входил в Звенигород. Яна знала – они остановятся не на вокзале. Они проследуют в депо, там спокойнее, а уж из депо жом Тигр отправится к товарищам.
По идее, она должна его сопровождать.
Без идеи…
Яна выглянула из купе. Действовала она спокойно, она это уже не раз продумала.
Спрыгивать в чистом поле – нет смысла. Надо дождаться столицы, там проще затеряться. Это недолго.
Несколько шагов по вагону, засов на двери, поднять, потом привязать к нему особым узлом тонкую веревочку, открыть дверь, закрыть…
С той стороны дернуть за веревку.
Засов падает, узел распускается.
Яна стоит на площадке вагона, ветер треплет волосы…
Все равно поезд идет слишком быстро.
А вот и Звенигород.
Она знает – жом Тигр уже проснулся и приводит себя в порядок.
Она знает – скоро подадут завтрак, и мужчина начнет искать свою любовницу.
Она знает – надо уходить, но какое-то время еще медлит.
А потом прыгает с подножки, группируясь в полете, как учил отец. *
*- один мой знакомый такое регулярно проделывал. ИМХО – самоубийца, но в критической ситуации и не так раскорячишься. Прим. авт.
Падать – надо уметь правильно. Из любого положения, с любой высоты… Яна прокатилась по земле кубарем, больно хлестнул рюкзак, который она выпустила уже в прыжке – не искать же потом полчаса?
Бок встретился с каким-то сволочным камнем, щеку ободрал куст…
Яна выдохнула – и распрямилась.
Звенигород.
Выпрямилась, быстро пробежала руками по телу… цела.
Обернулась, поискала глазами рюкзак, шагнула к нему, подобрала…
Так, руки в порядке, ноги в порядке, ребро… нет, не треснуло – Яна глубоко вдохнула, выдохнула, провела ладонью… сойдет! Даже если и треснуло, то не сломалось, остальное – неважно!
Щека в крови?
Яна вытащила маленькое зеркальце и оглядела себя.
Нормально!
Волосы дыбом, грязи собрала на себя – хоть лопатой отгребай, но в остальном – сойдет. И девушка принялась приводить себя в чувство.
Собрала волосы под бандану, отряхнулась, немного испачкала лицо…
Ну да, получилось нечто странное. Но…
Переживем!
Ей в Звенигороде долго не оставаться. Забрать сына – и уезжать. И – быстро!
Яна сунула руки в карманы и зашагала по направлению к известному ей дому, в котором жил ее ребенок с приемной матерью, сестрой Ильи…
- ДОННННН!!!
Девушка подняла голову.
В древней столице звонил колокол.
ДОННННННННННННН!
ДОННННННННННННН!
Три тяжелых удара, которые были слышны во всех концах Звенигорода.
Наследник прибыл в столицу. Пусть даже Яна и не подозревала о подобной подставе.
Ей было не до колоколов, которые могли бить по любой причине, даже самой неуважительной. Ее ждал сын. Здоровый! Любимый!
Единственный и обожаемый Гошка!
И какие там колокола – освобождения – крови – любови?
Да плевать ей на все, кроме родного ребенка! Гоша, солнышко, я иду к тебе, жди меня… эх, свинюшка я все-таки… даже игрушку с собой не захватила! Но такое нельзя показывать разным Тиграм, они мигом ударят в уязвимое место! И так чудом удрала! Наверняка ее уже хватились… ну и ладно! Разберемся!
С неба медленно, словно бы нехотя, полетели белые снежинки.
Первый снег…
