А они это дело завалили. За что сейчас и отвечать придется.
Епископ понимал, что выхода нет. Если в ближайшие два дня ничего не прояснится, он лично все расскажет его величеству. И примет всю тяжесть наказания.
Да, именно он.
Не тан Кампос – тот всего лишь чиновник. Не полиция, нечисть – не их епархия.
Именно Храм.
Именно церковь должна бороться с нечистью и нежитью. Некроманты… ну, будем честны. Сколько тех некромантов? Правильно, очень и очень мало. И они как раз боролись. А что не со всеми совладали…
Это как раз должна была доделать церковь. И проверить, и подумать…
Не сделали?
Нет.
Горели светлыми огоньками свечи, укоризненно глядели с икон святые. Ну, или епископу так казалось. Виноват же…
И ответит за свою вину. Впрочем, чуточку епископ все же кривил душой. Ему уже давно пора на покой, отдыхать, цветы выращивать… ладно, садоводство – не его стезя. А вот рыбку ловить он бы не против. Но…
Есть такое выражение в психиатрии – синдром штурвала. Вот, именно оно у епископа и было. Этакая сверх-ответственность. Без него все обязано было рассыпаться, пойти прахом, подчиненные обязательно опростоволосятся, проглядят нечто важное…
Это просто судьба!
Он хоть как-то сглаживает их ляпы, но всем известно, хочешь сделать хорошо – сделай сам.
Ладно-ладно. Брату Анхелю еще можно доверять. Он неглупый, но…. Наверное, еще не готов к столь важному посту? Или готов?
Кто ж его знает…
Раньше бы епископ точно сказал, что брату Анхелю надо еще годик-другой подучиться, подождать, прежде, чем на такой важный пост становиться. А сейчас…
Сейчас у епископа шла переоценка ценностей. Все же наедине с собой и Богом он мог быть честным. Вульгарно выражаясь, это он пролопоушил мединцев.
Именно он. Не кто-то другой, не брат Анхель – он должен был все обдумать, он отдать приказ разобраться более тщательно, он…
Он этого не сделал.
Результат будем расхлебывать всем Риматом.
Иконы молчали. Молчал и Господь, и в этом молчании епископу чудился упрек. Молчаливый, невысказанный, но от того не менее увесистый.
Все погибшие от рук мединцев, все, и за эти пятнадцать лет, и возможные, в результате попытки вернуть демонессу – все будут на его совести. И только на его.
Что бы ни случилось, епископ Тадео оставит свой пост. Он честно проведет корабль Храма через этот шторм, примет на себя всю вину – и отойдет от дел. Отдаст свое место брату Анхелю.
Епископ отчетливо понимал, что виноват. И собирался за эту вину расплачиваться. По справедливости. Перед Богом и людьми.
Поздно?
Лучше поздно, чем никогда.
- Сестричка.
- Братик.
Лоренсо и Ленора смотрели друг на друга достаточно настороженно. Рита покачала головой.
- Дети, я понимаю, вы не станете по-настоящему родными. Но вы оба меня любите. Разве этого мало? Ради меня, Ленора тебя не предаст, Рен. Ради меня, Рен, ты всегда поможешь сестре. Мало этого или много?
- Думаю, нам хватит, - определился Лоренсо. – Ленора, мама сказала, что ты замуж выходишь?
- Да.
- За кого?
- За простолюдина. Но мага, почти архимага, - ехидно ответила Ленора. – Это важно?
Лоренсо потер лоб.
- Важно. Ты разрешение от дяди уже получила на брак?
- Получу.
- Отлично. Как получишь – приглашай мужа сюда.
- Зачем?
- Как – зачем!? А приданое?
- Приданое? – растерялась Ленора.
- Ты же не поденщица, а дочь герцога, - сдвинул брови Лоренсо. – Все будет прописано честь по чести.
- Да нам не нужно, - Ленора как-то об этом и не думала. – Заработаем сами.
Магам хорошо платят, а богато она никогда и не жила. Да и на что в Академии тратить? На занятия в золоте ходить? Глупо…
- Вот и хорошо. Значит, пропишем все так, чтобы доставалось тебе и детям. Согласится твой избранник?
- Конечно, - даже удивилась Ленора. – Почему нет?
- Вот и хорошо. После коронации и займемся.
Маргарита смотрела на своих детей и ощущала тихое счастье.
Ее дети.
Живы, здоровы, счастливы… будут. Выросли, вот, решают за себя и для себя, несут ответственность за свои решения. Разве плохо? И дед их не раздавил, она смогла их обезопасить.
Может, совсем родными они и не будут. Но стать друзьями, близкими – они могут. И их дети дружить будут, и родными себя ощущать. А это уже отлично.
Пока она жива, она этому поспособствует. И безразлично ей, что избранник дочери – безродный. Главное, чтобы Ленору любил!
И сын, вроде как, жениться собирается. Говорит, раньше бы дед разрешения не дал, а теперь, может, и сладится? А там и внуки пойдут? И жизнь будет прекрасна и удивительна…
Маргарита Мария смотрела на своих детей, смаргивала слезы и мечтала о счастье.
- Ваше…
- Без церемоний, брат Анхель.
- Хорошо, брат Тадео.
Епископ поглядел на своего возможного преемника с сомнением. Но слово дано – слово будет сдержано. Самые крепкие обещаний это те, которые между человеком, Богом и совестью. Конечно, если в душе человека есть Бог и совесть.
С другой стороны, авось брат Анхель и справится?
Но говорить об этом надо сейчас.
- Брат Анхель, что вы уже сделали, чтобы обнаружить мединцев?
Брат даже не задумался.
- Я попросил в полиции списки проживающих в Римате. По улицам.
- Так?
- Я решил так. Мединцы могут жить в столице, и наверняка живут. Но в храм они ходить не будут. Или редко будут заглядывать. А если и наведаются, то не будут откровенны…
Епископ кивнул.
Что ж, это логично. Действительно, мединцы не будут рваться в храмы.
- Я приказал раздать эти списки по приходам. И пусть отметят тех, кого знают.
Тадео посмотрел на своего подчиненного с интересом.
С одной стороны, идея здравая. Скажем, числится семья, а в храме не бывает. Повод проверить? С одной стороны – нет. Мало ли кто в храм не ходит?
С другой стороны… а вдруг?
Утопающий за что угодно схватится, хоть за соломинку, хоть за гадюку. Может, кого и удастся найти?
- К сожалению, дома с заложенной взрывчаткой таким образом не выявишь. Это нереально, в столице их очень много. А вот отдельных мединцев… вдруг да и получится?
- Мы упустим нищие кварталы.
- Не думаю, что они будут селиться именно там, - отмахнулся брат Анхель. – напротив, я отсеял их в первую очередь.
- Почему же?
- Причин было несколько, - принялся загибать пальцы брат Анхель. – Первое, мединцы не бедствуют. В их распоряжении неисчерпаемый источник богатств – море.
- Допустим, - согласился епископ.
Действительно, любой из мединцев может или жемчуга добыть, или со дня моря что полезное поднять, или рыбалкой промышлять, добывая редкую рыбу.
Вариантов много. Но бедствовать они и правда не будут.
- Второе – мединцы не смогут сильно сближаться с обычными людьми.
- Они бывают вполне человекообразные.
- Это верно. И все же, они – другие.
- Вирджиния Веласкес…
- Она не пример, она полукровка. Ее дочь квартерон, от людей они ничем сильно не отличаются. Магия может помочь, но и только. А мы сейчас говорим о мединцах в первом поколении, о тех, кого не добили.
- Так… допустим.
- Что-то в них нечеловеческое будет. Как чешуйки у старшей Арандо. Да, и характер наверняка, тоже. Это мы не знаем, что они – другие. А они знают. И будут нервничать, и будут держаться подальше от людей. В бедных кварталах ничего не скроешь, там все на виду. Кстати, и семью создавать они будут далеко не с каждым.
- Вот, как раз чтобы вырваться из бедности, люди на все пойдут. Даже на брак с такими…
- Так ведь вырваться, - улыбнулся брат Анхель. – а не сменить одну хижину на другую. Опять же, не думаю, что мединцы такие идиоты. Глупо доверять человеку, который видит в тебе лишь… подъемник.
- Подъемник?
- Да. Нечто, могущее поднять их по социальной лестнице, или обогатить, повысить уровень жизни… понимаете, брат Тадео?
Епископ понимал.
Действительно, глупо на таких полагаться.
Человек пришел к тебе в расчете на выгоду? Ну так жди предательства, даже не сомневаясь. Сейчас ему выгодно с тобой, а через годик он возьмет все, что ты сможешь ему дать, и захочет большего.
Еще больше, еще вкуснее… и найдет нового перспективного покровителя. А тебе повезет, если прикормленная дрянь просто уйдет, не ударив в спину. Так, для верности.
Были прецеденты.
- Согласен.
- Слишком богатые кварталы я тоже отсеял. Я взял улицы, заселенные людьми среднего достатка, вроде той же синьоры Арандо. И чтобы дома обязательно были или с выходом к морю, или в шаговой досягаемости. Чтобы удобно было добраться до моря.
Епископ едва не зааплодировал.
Действительно, как это он сам не подумал о таком простом решении? И список сократился в несколько десятков раз, и…
- Вот три десятка домов. Населенных, здесь перечислены люди… да, вполне возможно, что они не мединцы. Но если хотя бы одну семью этих тварей мы накроем, уже будет очень неплохо.
- ты прав, брат. И когда их будут проверять?
- Братья уже начали, ваше…
- Брат…
- Прости, брат Тадео. Я провинился, отдав приказ в обход…
- Не говори так, брат. Ты не провинился, у нас каждая минута на счету, каждая секунда. И если братья уже начали обходить указанные дома… есть ли у нас способ определить нечисть?
- Да, брат Тадео. Я поговорил с некромантом, он кое-что мне посоветовал.
- Что именно?
- Самое простое, брат Тадео. А именно – ладан. У этих тварей должна быть на него негативная реакция, и это станет поводом для тщательной проверки.
Епископ пожал плечами.
- Такое случается с людьми. Я знал человека, который не мог войти в храм, начинал задыхаться, корчиться, едва не умирал. У него была жестокая аллергия на ладан.*
*- реальный случай из практики. У человека аллергия на коричную кислоту. В церковь он войти просто не может, рискует помереть. В составе ладана есть коричная кислота, вот и результат. Хотя сейчас ему проще, сейчас больше химию используют, а не стиракс, прим. авт.
- Мы будем разбираться. Тщательно.
Епископ мрачно кивнул.
Да, надо разбираться. И надо искать. И…
Приятно, что брат Анхель постепенно начинает принимать решения, не оглядываясь на патрона. А то… честно скажем, все же возраст сказывается. То спина ломит, то ноги отказывают, то голова болит при смене погоды. Пусть молодежь постепенно перехватывает вожжи. А он пока постоит ширмой. Пока кризис. А потом молодежь привыкнет, и все будет хорошо.
И ему можно будет на покой…
Хорошо, когда можно просто молиться Богу и ни о чем не думать.
Видит Бог, скромный епископ давно заслужил свой отдых.
Звонок телефона заставил Идану Мерседес поморщиться. Но трубку она сняла.
- Идана Мерседес Веласкес слушает.
- Синьора Идана, добрый день. Это тан Риалон, следователь. Скажите, как там мой стажер поживает?
Феола, сидящая на кушетке, кивнула. И сунула в рот еще одно пирожное.
После встречи с наставником, пусть и во сне, она восстанавливалась намного быстрее. Есть такое в шаманской магии.
Шаманы друг друга поддерживают и усиливают. Есть.
Так что девушка встала и отправилась съесть что-то еще. И кофе выпить. Хватит! Она выспалась, сила восстанавливается, а остальное… если постоянно в кровати валяться, так и руки-ноги отвалятся.
- Ваш стажер сейчас есть пятое… шестое пирожное, - синьора Идана чуточку ворчала. Так, немного. Внучка неизвестно где, ее чуть не убили, с мужем и внуками… да какая сволочь все это затеяла!?
Попалась бы оная сволочь синьоре Идане, там бы ни один некромант потом не помог. В клочья бы все порвала. И всех!
- Это хорошо. Спросите, пожалуйста, Феолу. Если я приеду за ней через полчаса, она сможет съездить со мной посмотреть на возможного мединца?
- Сможет, - отозвалась Феола.
Синьора Идана находилась недалеко, а голос Амадо был преотлично слышен.
- Сможет, - передала синьора Идана. И вздохнула.
- Тогда я приеду, - обрадовался Амадо. И распрощался.
Синьора Идана посмотрела на девушку.
- Фи, ты уверена?
- Более чем, - сунула в рот седьмое пирожное Феола. И сделала большой глоток такого крепкого кофе, что он мог бы прожечь стенки кофейника. – У нас совсем мало времени осталось. Очень мало…
Она должна успеть!
Наставник говорил про волю богов, но шаманы знают главное. Даже с Богом можно договориться. Надо только знать, что предложить взамен.
И она предложит!
Для нее один Адэхи ценнее тысячи мединцев, поэтому отсчет надо начать с пяти тысяч. Сразу. И побыстрее… Авось, боги на размен и согласятся?
Смиренный брат Дуардо коснулся дверного молоточка.
Мединцы.
В столице.
Да, не доделали тогда братья свою работу. Теперь приходится добивать. Хотя брат никого осуждать и не собирался. Работа у него такая – с нечистью бороться. Там ли, здесь ли…
Где нечисть подвернется, там ее и прикопаем, братья непривередливы.
- Не подаем, - рявкнула весьма нелюбезная служанка, выглядывая в дверь.
- А я и не побираюсь, - отрезал брат Дуардо. – Хозяева дома?
- Вот и иди отсюда, коли не побираешься. Все одно тебе тут делать нечего! – не собиралась сдаваться тетка.
Брат Дуардо возвел глаза к небу. То привычно промолчало в ответ.
Почему, кто бы ему объяснил, люди воспринимают священников, как нечто безобидное и беззащитное? Потому, что христианство – милосердная религия?
Так никто и не спорит!
Но если один раз милосердно выдрать дурака, то этим ты можешь сберечь ему жизнь. Вспомнит он о поротой заднице, да и не полезет на рожон. И жив останется.
Милосердие?
Дураки с этим не согласятся, пока не поумнеют. То есть порку надо проводить до вразумления. А пока…
Терпение смиренного брата закончилось. А дверь внутрь открывается… сильный пинок унес горничную внутрь коридора. С грустным звяканьем лопнула цепочка.
Тоже еще… цепочка! Страшная преграда! Плечом посильнее нажми – и кррррак!
У брата Дуардо было и желание, и возможности. И в особняк он вступил, исполненный стремления нести свет, радость и милосердие. Кстати, не стоит ли начать прямо отсюда? Что тут с горничной?
А, нет, не из этих. Просто склочная дура, такое частенько бывает.
- Ик… - выдала тетка, под взглядом монаха отползая к стене.
Брат Дуардо приложил палец к губам.
- Тсссс…
И направился туда, где слушались человеческие голоса.
Человеческие ли?
Их было трое. Мужчина и две женщины, все вполне человекообразные. И все так удивленно воззрились на монаха… неужели раньше не видели?
- Добрый день, синьоры, - поздоровался брат Дуардо.
- Что… - начал, было, мужчина, но закончить не успел. Брат Дуардо попросту открыл кадильницу.
Запах ладана поднялся из нее, словно волна, поплыл по комнате. А спустя несколько секунд брат Дуардо увидел и его действие.
Людей (Людей ли?) буквально согнуло вдвое. Мужчина захрипел, хватаясь за горло, одна из женщин молча осела в обморок, вторая побледнела, словно полотно, ее начало рвать.
Брат Дуардо довольно кивнул. Да, брат Анхель не ошибся. Именно так и реагирует разная нечисть на святой ладан… ух!
Едва не пропустил бросок мужчины. Резкий, в горло… сбить священника с ног, убить, потушить мерзкую пакость, которая причиняет такие неудобства… ясно же – их обнаружили. Теперь чего скрываться?
Кадильница помогла и в этот раз. Брат Дуардо резко взмахнул ей, словно кистенем, и враг не выдержал столкновения. Рухнул к его ногам, поверженный святым предметом. Разве что ладан по всей комнате разлетелся.
- Ай-яй-яй, - укоризненно вздохнул брат Дуардо.
Епископ понимал, что выхода нет. Если в ближайшие два дня ничего не прояснится, он лично все расскажет его величеству. И примет всю тяжесть наказания.
Да, именно он.
Не тан Кампос – тот всего лишь чиновник. Не полиция, нечисть – не их епархия.
Именно Храм.
Именно церковь должна бороться с нечистью и нежитью. Некроманты… ну, будем честны. Сколько тех некромантов? Правильно, очень и очень мало. И они как раз боролись. А что не со всеми совладали…
Это как раз должна была доделать церковь. И проверить, и подумать…
Не сделали?
Нет.
Горели светлыми огоньками свечи, укоризненно глядели с икон святые. Ну, или епископу так казалось. Виноват же…
И ответит за свою вину. Впрочем, чуточку епископ все же кривил душой. Ему уже давно пора на покой, отдыхать, цветы выращивать… ладно, садоводство – не его стезя. А вот рыбку ловить он бы не против. Но…
Есть такое выражение в психиатрии – синдром штурвала. Вот, именно оно у епископа и было. Этакая сверх-ответственность. Без него все обязано было рассыпаться, пойти прахом, подчиненные обязательно опростоволосятся, проглядят нечто важное…
Это просто судьба!
Он хоть как-то сглаживает их ляпы, но всем известно, хочешь сделать хорошо – сделай сам.
Ладно-ладно. Брату Анхелю еще можно доверять. Он неглупый, но…. Наверное, еще не готов к столь важному посту? Или готов?
Кто ж его знает…
Раньше бы епископ точно сказал, что брату Анхелю надо еще годик-другой подучиться, подождать, прежде, чем на такой важный пост становиться. А сейчас…
Сейчас у епископа шла переоценка ценностей. Все же наедине с собой и Богом он мог быть честным. Вульгарно выражаясь, это он пролопоушил мединцев.
Именно он. Не кто-то другой, не брат Анхель – он должен был все обдумать, он отдать приказ разобраться более тщательно, он…
Он этого не сделал.
Результат будем расхлебывать всем Риматом.
Иконы молчали. Молчал и Господь, и в этом молчании епископу чудился упрек. Молчаливый, невысказанный, но от того не менее увесистый.
Все погибшие от рук мединцев, все, и за эти пятнадцать лет, и возможные, в результате попытки вернуть демонессу – все будут на его совести. И только на его.
Что бы ни случилось, епископ Тадео оставит свой пост. Он честно проведет корабль Храма через этот шторм, примет на себя всю вину – и отойдет от дел. Отдаст свое место брату Анхелю.
Епископ отчетливо понимал, что виноват. И собирался за эту вину расплачиваться. По справедливости. Перед Богом и людьми.
Поздно?
Лучше поздно, чем никогда.
***
- Сестричка.
- Братик.
Лоренсо и Ленора смотрели друг на друга достаточно настороженно. Рита покачала головой.
- Дети, я понимаю, вы не станете по-настоящему родными. Но вы оба меня любите. Разве этого мало? Ради меня, Ленора тебя не предаст, Рен. Ради меня, Рен, ты всегда поможешь сестре. Мало этого или много?
- Думаю, нам хватит, - определился Лоренсо. – Ленора, мама сказала, что ты замуж выходишь?
- Да.
- За кого?
- За простолюдина. Но мага, почти архимага, - ехидно ответила Ленора. – Это важно?
Лоренсо потер лоб.
- Важно. Ты разрешение от дяди уже получила на брак?
- Получу.
- Отлично. Как получишь – приглашай мужа сюда.
- Зачем?
- Как – зачем!? А приданое?
- Приданое? – растерялась Ленора.
- Ты же не поденщица, а дочь герцога, - сдвинул брови Лоренсо. – Все будет прописано честь по чести.
- Да нам не нужно, - Ленора как-то об этом и не думала. – Заработаем сами.
Магам хорошо платят, а богато она никогда и не жила. Да и на что в Академии тратить? На занятия в золоте ходить? Глупо…
- Вот и хорошо. Значит, пропишем все так, чтобы доставалось тебе и детям. Согласится твой избранник?
- Конечно, - даже удивилась Ленора. – Почему нет?
- Вот и хорошо. После коронации и займемся.
Маргарита смотрела на своих детей и ощущала тихое счастье.
Ее дети.
Живы, здоровы, счастливы… будут. Выросли, вот, решают за себя и для себя, несут ответственность за свои решения. Разве плохо? И дед их не раздавил, она смогла их обезопасить.
Может, совсем родными они и не будут. Но стать друзьями, близкими – они могут. И их дети дружить будут, и родными себя ощущать. А это уже отлично.
Пока она жива, она этому поспособствует. И безразлично ей, что избранник дочери – безродный. Главное, чтобы Ленору любил!
И сын, вроде как, жениться собирается. Говорит, раньше бы дед разрешения не дал, а теперь, может, и сладится? А там и внуки пойдут? И жизнь будет прекрасна и удивительна…
Маргарита Мария смотрела на своих детей, смаргивала слезы и мечтала о счастье.
***
- Ваше…
- Без церемоний, брат Анхель.
- Хорошо, брат Тадео.
Епископ поглядел на своего возможного преемника с сомнением. Но слово дано – слово будет сдержано. Самые крепкие обещаний это те, которые между человеком, Богом и совестью. Конечно, если в душе человека есть Бог и совесть.
С другой стороны, авось брат Анхель и справится?
Но говорить об этом надо сейчас.
- Брат Анхель, что вы уже сделали, чтобы обнаружить мединцев?
Брат даже не задумался.
- Я попросил в полиции списки проживающих в Римате. По улицам.
- Так?
- Я решил так. Мединцы могут жить в столице, и наверняка живут. Но в храм они ходить не будут. Или редко будут заглядывать. А если и наведаются, то не будут откровенны…
Епископ кивнул.
Что ж, это логично. Действительно, мединцы не будут рваться в храмы.
- Я приказал раздать эти списки по приходам. И пусть отметят тех, кого знают.
Тадео посмотрел на своего подчиненного с интересом.
С одной стороны, идея здравая. Скажем, числится семья, а в храме не бывает. Повод проверить? С одной стороны – нет. Мало ли кто в храм не ходит?
С другой стороны… а вдруг?
Утопающий за что угодно схватится, хоть за соломинку, хоть за гадюку. Может, кого и удастся найти?
- К сожалению, дома с заложенной взрывчаткой таким образом не выявишь. Это нереально, в столице их очень много. А вот отдельных мединцев… вдруг да и получится?
- Мы упустим нищие кварталы.
- Не думаю, что они будут селиться именно там, - отмахнулся брат Анхель. – напротив, я отсеял их в первую очередь.
- Почему же?
- Причин было несколько, - принялся загибать пальцы брат Анхель. – Первое, мединцы не бедствуют. В их распоряжении неисчерпаемый источник богатств – море.
- Допустим, - согласился епископ.
Действительно, любой из мединцев может или жемчуга добыть, или со дня моря что полезное поднять, или рыбалкой промышлять, добывая редкую рыбу.
Вариантов много. Но бедствовать они и правда не будут.
- Второе – мединцы не смогут сильно сближаться с обычными людьми.
- Они бывают вполне человекообразные.
- Это верно. И все же, они – другие.
- Вирджиния Веласкес…
- Она не пример, она полукровка. Ее дочь квартерон, от людей они ничем сильно не отличаются. Магия может помочь, но и только. А мы сейчас говорим о мединцах в первом поколении, о тех, кого не добили.
- Так… допустим.
- Что-то в них нечеловеческое будет. Как чешуйки у старшей Арандо. Да, и характер наверняка, тоже. Это мы не знаем, что они – другие. А они знают. И будут нервничать, и будут держаться подальше от людей. В бедных кварталах ничего не скроешь, там все на виду. Кстати, и семью создавать они будут далеко не с каждым.
- Вот, как раз чтобы вырваться из бедности, люди на все пойдут. Даже на брак с такими…
- Так ведь вырваться, - улыбнулся брат Анхель. – а не сменить одну хижину на другую. Опять же, не думаю, что мединцы такие идиоты. Глупо доверять человеку, который видит в тебе лишь… подъемник.
- Подъемник?
- Да. Нечто, могущее поднять их по социальной лестнице, или обогатить, повысить уровень жизни… понимаете, брат Тадео?
Епископ понимал.
Действительно, глупо на таких полагаться.
Человек пришел к тебе в расчете на выгоду? Ну так жди предательства, даже не сомневаясь. Сейчас ему выгодно с тобой, а через годик он возьмет все, что ты сможешь ему дать, и захочет большего.
Еще больше, еще вкуснее… и найдет нового перспективного покровителя. А тебе повезет, если прикормленная дрянь просто уйдет, не ударив в спину. Так, для верности.
Были прецеденты.
- Согласен.
- Слишком богатые кварталы я тоже отсеял. Я взял улицы, заселенные людьми среднего достатка, вроде той же синьоры Арандо. И чтобы дома обязательно были или с выходом к морю, или в шаговой досягаемости. Чтобы удобно было добраться до моря.
Епископ едва не зааплодировал.
Действительно, как это он сам не подумал о таком простом решении? И список сократился в несколько десятков раз, и…
- Вот три десятка домов. Населенных, здесь перечислены люди… да, вполне возможно, что они не мединцы. Но если хотя бы одну семью этих тварей мы накроем, уже будет очень неплохо.
- ты прав, брат. И когда их будут проверять?
- Братья уже начали, ваше…
- Брат…
- Прости, брат Тадео. Я провинился, отдав приказ в обход…
- Не говори так, брат. Ты не провинился, у нас каждая минута на счету, каждая секунда. И если братья уже начали обходить указанные дома… есть ли у нас способ определить нечисть?
- Да, брат Тадео. Я поговорил с некромантом, он кое-что мне посоветовал.
- Что именно?
- Самое простое, брат Тадео. А именно – ладан. У этих тварей должна быть на него негативная реакция, и это станет поводом для тщательной проверки.
Епископ пожал плечами.
- Такое случается с людьми. Я знал человека, который не мог войти в храм, начинал задыхаться, корчиться, едва не умирал. У него была жестокая аллергия на ладан.*
*- реальный случай из практики. У человека аллергия на коричную кислоту. В церковь он войти просто не может, рискует помереть. В составе ладана есть коричная кислота, вот и результат. Хотя сейчас ему проще, сейчас больше химию используют, а не стиракс, прим. авт.
- Мы будем разбираться. Тщательно.
Епископ мрачно кивнул.
Да, надо разбираться. И надо искать. И…
Приятно, что брат Анхель постепенно начинает принимать решения, не оглядываясь на патрона. А то… честно скажем, все же возраст сказывается. То спина ломит, то ноги отказывают, то голова болит при смене погоды. Пусть молодежь постепенно перехватывает вожжи. А он пока постоит ширмой. Пока кризис. А потом молодежь привыкнет, и все будет хорошо.
И ему можно будет на покой…
Хорошо, когда можно просто молиться Богу и ни о чем не думать.
Видит Бог, скромный епископ давно заслужил свой отдых.
***
Звонок телефона заставил Идану Мерседес поморщиться. Но трубку она сняла.
- Идана Мерседес Веласкес слушает.
- Синьора Идана, добрый день. Это тан Риалон, следователь. Скажите, как там мой стажер поживает?
Феола, сидящая на кушетке, кивнула. И сунула в рот еще одно пирожное.
После встречи с наставником, пусть и во сне, она восстанавливалась намного быстрее. Есть такое в шаманской магии.
Шаманы друг друга поддерживают и усиливают. Есть.
Так что девушка встала и отправилась съесть что-то еще. И кофе выпить. Хватит! Она выспалась, сила восстанавливается, а остальное… если постоянно в кровати валяться, так и руки-ноги отвалятся.
- Ваш стажер сейчас есть пятое… шестое пирожное, - синьора Идана чуточку ворчала. Так, немного. Внучка неизвестно где, ее чуть не убили, с мужем и внуками… да какая сволочь все это затеяла!?
Попалась бы оная сволочь синьоре Идане, там бы ни один некромант потом не помог. В клочья бы все порвала. И всех!
- Это хорошо. Спросите, пожалуйста, Феолу. Если я приеду за ней через полчаса, она сможет съездить со мной посмотреть на возможного мединца?
- Сможет, - отозвалась Феола.
Синьора Идана находилась недалеко, а голос Амадо был преотлично слышен.
- Сможет, - передала синьора Идана. И вздохнула.
- Тогда я приеду, - обрадовался Амадо. И распрощался.
Синьора Идана посмотрела на девушку.
- Фи, ты уверена?
- Более чем, - сунула в рот седьмое пирожное Феола. И сделала большой глоток такого крепкого кофе, что он мог бы прожечь стенки кофейника. – У нас совсем мало времени осталось. Очень мало…
Она должна успеть!
Наставник говорил про волю богов, но шаманы знают главное. Даже с Богом можно договориться. Надо только знать, что предложить взамен.
И она предложит!
Для нее один Адэхи ценнее тысячи мединцев, поэтому отсчет надо начать с пяти тысяч. Сразу. И побыстрее… Авось, боги на размен и согласятся?
***
Смиренный брат Дуардо коснулся дверного молоточка.
Мединцы.
В столице.
Да, не доделали тогда братья свою работу. Теперь приходится добивать. Хотя брат никого осуждать и не собирался. Работа у него такая – с нечистью бороться. Там ли, здесь ли…
Где нечисть подвернется, там ее и прикопаем, братья непривередливы.
- Не подаем, - рявкнула весьма нелюбезная служанка, выглядывая в дверь.
- А я и не побираюсь, - отрезал брат Дуардо. – Хозяева дома?
- Вот и иди отсюда, коли не побираешься. Все одно тебе тут делать нечего! – не собиралась сдаваться тетка.
Брат Дуардо возвел глаза к небу. То привычно промолчало в ответ.
Почему, кто бы ему объяснил, люди воспринимают священников, как нечто безобидное и беззащитное? Потому, что христианство – милосердная религия?
Так никто и не спорит!
Но если один раз милосердно выдрать дурака, то этим ты можешь сберечь ему жизнь. Вспомнит он о поротой заднице, да и не полезет на рожон. И жив останется.
Милосердие?
Дураки с этим не согласятся, пока не поумнеют. То есть порку надо проводить до вразумления. А пока…
Терпение смиренного брата закончилось. А дверь внутрь открывается… сильный пинок унес горничную внутрь коридора. С грустным звяканьем лопнула цепочка.
Тоже еще… цепочка! Страшная преграда! Плечом посильнее нажми – и кррррак!
У брата Дуардо было и желание, и возможности. И в особняк он вступил, исполненный стремления нести свет, радость и милосердие. Кстати, не стоит ли начать прямо отсюда? Что тут с горничной?
А, нет, не из этих. Просто склочная дура, такое частенько бывает.
- Ик… - выдала тетка, под взглядом монаха отползая к стене.
Брат Дуардо приложил палец к губам.
- Тсссс…
И направился туда, где слушались человеческие голоса.
Человеческие ли?
Их было трое. Мужчина и две женщины, все вполне человекообразные. И все так удивленно воззрились на монаха… неужели раньше не видели?
- Добрый день, синьоры, - поздоровался брат Дуардо.
- Что… - начал, было, мужчина, но закончить не успел. Брат Дуардо попросту открыл кадильницу.
Запах ладана поднялся из нее, словно волна, поплыл по комнате. А спустя несколько секунд брат Дуардо увидел и его действие.
Людей (Людей ли?) буквально согнуло вдвое. Мужчина захрипел, хватаясь за горло, одна из женщин молча осела в обморок, вторая побледнела, словно полотно, ее начало рвать.
Брат Дуардо довольно кивнул. Да, брат Анхель не ошибся. Именно так и реагирует разная нечисть на святой ладан… ух!
Едва не пропустил бросок мужчины. Резкий, в горло… сбить священника с ног, убить, потушить мерзкую пакость, которая причиняет такие неудобства… ясно же – их обнаружили. Теперь чего скрываться?
Кадильница помогла и в этот раз. Брат Дуардо резко взмахнул ей, словно кистенем, и враг не выдержал столкновения. Рухнул к его ногам, поверженный святым предметом. Разве что ладан по всей комнате разлетелся.
- Ай-яй-яй, - укоризненно вздохнул брат Дуардо.
