- Потому он и попытался, - кивнула своим мыслям Тони.
- Да не только, ритана, - хохотнула Рита. – Вы сами подумайте, вроде как девица, из деревни, то ли оставят ее в доме, то ли нет, а нравы, говорят, в провинции вольные? Вот он и разлетелся, мол, я ее поддержу, а она меня отблагодарит…
- И как он меня поддерживать собирался? За какое место?
- Так рассказать что и как в доме, с кем дружить, с кем враждовать…
Антония фыркнула и вонзила крепкие белые зубки в плюшку. Так раскрылась ей еще одна тайна горделивого семейства Араконов. Но почему-то она не сомневалась – не последняя.
***
- Синьора Луиса?
Антония забежала к владелице магазинчика совсем ненадолго. И тайком.
Да, у нее уже появилась своя тайна, маленькая, но все же. Ключ был, калитка была – почему бы и не прибежать пару раз к хорошей знакомой?
Ладно-ладно, не так, чтобы хорошей, но ведь других и вовсе нет? А с синьорой Луисой можно не притворяться.
- Тони, рада тебя видеть!
- Что-то случилось? – правильно определила радость Антония. – Чем я могу помочь?
- Ты ж темный маг, хоть и непроявленный…
- Ну да.
- Можешь со мной сходить?
- Куда? – удивилась Антония.
- Стервятничать, - коротко и емко выразилась синьора.
Антония посмотрела, ожидая продолжения. И синьора Луиса рассказала, что люди, увы, смертны. Это плохо. Но для ее маленького дела хорошо, что послед людей остается наследство. И часто – наследники, которые плохо представляют его ценность.
Вот тут и приходит к ним в гости синьора Луиса.
От служанок, от своих агентов она знает, кто, где, что, когда… приходит и предлагает свои услуги. Иногда – очистить дом, вывезя все старье на помойку, да и такое бывает. Ей даже за это доплачивают.
Стоит ли говорить, что антиквариат отправляется не на помойку, а в магазин?
Иногда покупает за песеты то, что в других условиях стоит полноценные реалы. Иногда и полную цену платит, зная, что отобьет свое в другом месте.
Вот, к примеру. Фигурки мастера Маринеско стоят бешеных денег. Фарфор, который он создавал, не теряет своего очарования и спустя века. Цвета яркие, лица словно живые… энергетика от них такая – вот коснешься и они оживут! И они пользуются бешеным спросом.
Такую фигурку синьоре отдали за пятьдесят реалов. Дамы с собачкой.
Но продала она ее за тысячу пятьсот реалов.
Антония рот раскрыла от названной суммы.
- Но… почему?
- Потому что знаю коллекционера, который хотел дополнить серию. Маринеско творил именно сериями. К примеру, парк. Дама с собачкой, мужчина с тросточкой, играющие дети, дуэнья на скамейке, монашка…
- Ага, сообразила Антония. А если серия не полна…
- Коллекционер – это болезнь. Не опасная, но почему бы ей и не воспользоваться?
Антония кивнула. Она это понимала.
- И сейчас…
- Я предлагаю тебе сходить со мной.
- С вами? Но куда?
- На закупку.
- Я в антиквариате не разбираюсь, - честно созналась Антония. – И про этого… маль… нес… Маринеско! В общем, я одну фигурку от другой не отличу.
- А это и не требуется.
- Да? А что тогда?
- Твои способности практически проявленного темного мага.
- Ой…
На большее Антонии и не хватило. Синьора посмотрела с улыбкой.
- Откуда я узнала? Догадалась.
- Но как!?
- Я ж не Араконы, мне умом жить приходится, - отмахнулась синьора Луиса. – Что ты темный маг, это понятно. А что проявленный… догадаться можно.
Антония кивнула.
Чем проявленный маг отличается от непроявленного?
Проявленный свободно пользуется своими способностями. Непроявленный – не пользуется. Не может. Способности у него есть, но латентные, нераскрытые.
Впрочем…
Забавная шутка природы.
Светлый маг может пользоваться своими способностями хоть с младенчества. Просто пока ему не исполнится двадцать два года, он контролирует не всю свою силу. А еще может перегореть.
Если сравнивать – светлый маг это система, опутанная каналами. Они постепенно раскрываются и пропускают все большее количество силы. Причем либо они раскрываются, либо нет.
Темный маг – это та же система каналов, но незаметная. До… а вот тут – нет. Не до совершеннолетия. До инициации.
А вот до той поры…
И темные, и светлые маги могут тренироваться, могут развивать каналы, но станут они проявленными, или не станут – большой вопрос. Это сложно, муторно, неприятно, надо проводить определенные ритуалы, а будет ли польза, или нет?
Неизвестно.
Обычно маги ждут совершеннолетия, определенности, а уж потом начинают развивать свои силы.
Но!
Есть одно исключение.
Сила мага может включиться раньше, в случае серьезного потрясения, угрозы жизни… да любой стрессовой ситуации. Но стресс должен быть такой, чтобы перетряхнул все мироздание.
К примеру, для девушек – первый интимный опыт частенько становится таким стрессом. Да и для мужчин иногда тоже.
Чья-то смерть может стать таким поводом.
Известен случай, когда маг, у которого сила не проявилась после совершеннолетия, в отчаянии забрался на колокольню и бросился вниз головой.
И что вы думаете?
Полетел!
Стресс так сработал…. Правда, желающих повторить его подвиг пока больше не было.
И опять начинаются тонкости, проблемы… включить силу ты раньше времени можешь. А вот применять ее… это как курицу мечом разделывать. Вроде и металлический, и острый, но наплачешься.
Вот Антония и не применяла. Источник у нее был вполне себе проявленный…
- В храме не заметили.
- Так в храме и не ждали, насколько я понимаю. Ты молодая девушка, находиться с тобой рядом несложно… кстати – ты как-то блокируешь свою силу?
Антония кивнула.
- Покажешь?
Девушка покачала головой.
- Нет. Это долго и е слишком прилично.
Синьора хмыкнула.
- а применять свои способности ты сможешь? С этой маскировкой?
- Вы мне так и не сказали, зачем они вам понадобились.
Синьора Луиса кивнула.
- Два дня назад умер синьор Саларанса. Понимаю, тебе это ни о чем не говорит. Но при жизни он был… нет, не коллекционером, а скорее, сорокой. Есть такие люди, которые коллекционируют нечто одно. Как фарфоровые фигурки, монеты, марки…
- Понимаю.
- А есть – сороки. Тащат к себе все интересное, на что взгляд упадет. Может попасться жуткая гадость, может ценный предмет – не угадаешь. И с его наследниками я неплохо знакома.
- Они вам разрешили выкупить, что понравится?
- Да. А ты мне нужна, чтобы выбрать лучшее, - честно призналась синьора. – Я знаю, что темный дар позволяет определить, есть ли в вещи магия… была ли, может, увидеть ее следы. Сможешь?
- Смогу, синьора.
- Сделаешь? Я тебе заплачу честно, один процент от цены, которую возьму за отобранные тобой вещи.
Антония сморщила нос.
- Пять процентов! Хотя бы!
- За то, что ты просто посмотришь? Побойся Творца!
- Боюсь. Но денег у меня просто нет.
- Деньги не нужны для царствия небесного.
- Я пока еще на земле…
Женщины раскраснелись, получая громадное удовольствие и от торговли, и от безобидных подколок. Сошлись на двух процентах и ударили по рукам.
- Только надо будет как-то меня замаскировать, - спохватилась Антония. – Вряд ли дядя и тетя… вы понимаете, они это сильно не одобрят.
- Чего уж тут непонятного. Предлагаю тебе пройти вон в ту комнату и переодеться. И не удивляйся.
Антония послушалась.
Маленькая комната была занята почти полностью. В ней помещались два комода, кровать, стол и три стула. Вот, на кровати и лежала одежда.
Мужская.
Антония даже головой помотала, но пиджак и брюки никуда не делись. Пришлось выглянуть наружу.
- Синьора, но я же…
- Все правильно. Ты попробуй, одень. И толщинки подложи на плечи, а талию не трогай, поняла?
- Вы уверены?
- Ритана Лассара, не тратьте время, оно не бесконечно, - строго оборвала ее пожилая женщина.
Тони махнула рукой и принялась переодеваться.
Черный костюм, как ни странно, был ей лишь немного великоват. Но брюки свободно падали, драпируя худощавые бедра, длинный пиджак прикрывал попу, жилет прижимал и без того не слишком выдающуюся грудь, жабо на рубашке успешно маскировало остальное, а с подложенными толщинками в плечи, вообще фигура получилась… странной.
- Отлично! – кивнула синьора. – Мальчишка, который хочет выглядеть старше. Ну-ка, иди сюда…
Тони и опомниться не успела, как ей затемнили карандашом подбородок и верхнюю губу. Вроде как зародыши щетины…
- Ой!
- Не переживай, сейчас все смоем. Смотри, как красиво получилось. И волосы стяни в хвост…
- Он длинный.
- Тогда заплети в косу, а потом спрячем ее под пиджак. Вот так, смотри? И шляпу сверху… красавец?
Тони оценила. Вздохнула.
- Очки бы…
- И очки есть. Подожди секунду.
Круглые очки с затемненными стеклами дополнили образ, и Тони махнула рукой. Вот уж – воистину….
В зеркале отражался мальчишка, лет семнадцати, которому отчаянно хотелось казаться старше.
- Жуть. Может, проще мне в балахон завернуться и капюшон натянуть?
- Балахон? Я поищу, - согласилась синьора. И нырнула по шкафам…
Минут через десять на плечи Тони опустился широкий плащ самого что ни на есть злодейского вида. В таких любят играть в театре разношерстных злодеев.
Капюшон закрыл и шляпу, и лицо… хотя что там закрывать того котелка?
- Предлагаю так и оставить, - махнула рукой Тони.
- И мужское обличье тоже, - строго погрозила пальцем синьора. – Подожди, ты еще мои слова попомнишь. Темные маги – редкость, лучше, чтобы искали парня, а не девушку. Имя-то у тебя подходящее…
Антония фыркнула. Но что толку спорить? Если Тони – это действительно мужское имя? Антонио…
- Когда вы собираетесь наведаться в гости?
- Завтра вечером.
- Я приду, как стемнеет.
- Вот и отлично.
Обе женщины были довольны сделкой. А уж что получится дальше?
Время покажет!
***
Кабинет был роскошным – другого слова и не подберешь.
Или все-таки?
Глядя на лепнину, кожаную массивную мебель, алые тяжелые шторы, позолоту на всех выступающих местах стен, кто-то сказал бы «боха-ато»…
А кто-то обозвал бы интерьер жуткой безвкусицей.
Правы при этом были бы и первый, и второй. Действительно, имела место дикая безвкусица за бешеные деньги. Но для должника, оказавшегося в этом кабинете не впервые, роскошь значения не имела.
Точнее… вот было б это все его!
Или – вот отыграется он и себе еще похлеще купит! Если тут диван на четырех львиных лапах стоит, так у него на шесть, значит, стоять будет! Но пока не отыгрался…
- Я отдам все! Честное слово, отдам!
- Отдашь, конечно! А если не отдашь, мы тебя на собственных твоих кишках и удавим, - говорящий мило улыбался.
И кто, глядя на этого симпатичного толстячка с сигарой, заподозрил бы неладное? Милейший ведь человек!
Пухленький такой, уютный, словно бабушкина булочка. И глаза как две изюминки…
Но видимо, булочка пропеклась, а изюм подгорел. Настолько колючими были эти глазки. И таким жестким был их взгляд, что даже страшно становилось.
- Я… я принесу деньги! Дайте мне отыграться!
- Отыграться? И на что ты играть будешь?
- Найду!
- Ладно… У тебя есть десятидневье. Потом тебе придется или найти деньги, или – пеняй на себя.
- Синьор! Благодарю, вы не пожалеете!
Синьор выслушал изъявления благодарности, чуточку поморщился, когда за посетителем закрылась дверь.
Слизняк!
И не избавишься от них никак – бизнес. Но и терпеть, и выслушивать…
Иногда он даже готов был отказаться от денег, чтобы наказать этих тварей. Должно же и в его работе быть хоть какое-то удовольствие!
Глава 6
Антония слегка трусила.
Жутковато… и кому бы оно так не показалось? Раньше она из дома надолго не уходила. Несколько минут, не больше. Выйти, прогуляться, когда уж вовсе глухо давят и стены, и заборы, пройтись по улице до конца и обратно.
Тони была уверена, что родственники об этом знают, тетя точно. Но молчит.
Все всё понимали. И что девушка жила хоть в относительной, но свободе, и что здесь и сейчас она попала в жесткие рамки приличий, и старается соответствовать.
Но тяжко!
Кто не знал воли, не поймет и гнета ярма. А ведь извечное «что скажут люди» - то еще ярмо. Неподъемное. Страшное и неизбывное. Пока есть люди, они будут говорить, и не всегда лестное. Но…
Антония в такие высокие материи не вдавалась.
Она просто вышмыгнула из калитки, обернулась, осмотрелась… никого?
Никого.
И слилась с вечерними сумерками.
Темный плащ закрывал ее с ног до головы, уж сколько лет таким плащам, а мода не проходит. Длинные полы, глубокие капюшоны – удобно! Слишком удобно, чтобы от них отказываться или менять на новомодные, с отложными воротниками. Хотя днем и такой можно… если лицо скрывать не надо.
Вот и лавка.
Тони не стала стучаться – синьора предупредила, что будет открыто. И дверь действительно была не заперта на засов.
- Пришла? Переодевайся.
Синьора была уже одета для выхода. И шляпка с вуалью, и перчатки, и сумочка – все было при ней. Все по последней столичной моде… тридцатилетней этак давности. Тони шмыгнула за занавеску.
Второй раз мужской костюм уже одевался, как родной. Может, оно и верно?
Если кто увидит высунувшийся из-под плаща мужской ботинок, или брюки, или…
Ясно же – мужчина!
Искать будут мужчину, а не скромную провинциалку. И Тони на миг задержалась перед зеркалом.
Что надо сделать?
А вот!
Саше опустилось в карман, и ритана увидела, как чуточку поежилась синьора Луиса.
- Я думала, ты слабее.
- Я не думала, что настолько неприятно, - честно извинилась Антония.
- А приглушить ты это не можешь?
Девушка качнула головой.
Ее не раздевали, не обыскивали, не отбирали амулет, заговоренный старой Долорес. Поэтому и не поняли, насколько она сильна. Впрочем, был еще и второй вариант.
Те же травы заваривались – и пились, словно чай. Это чуточку сложнее и дольше, но если произнести наговор над чаем, эффект будет держаться дольше. Почти три дня. Или можно просто съесть щепотку смеси. На сутки этого хватит. Пока смесь будет в человеке.
Вкус отвратительный?
Ну да. Но так ее не разоблачат даже в храме.
Наговор делался на смесь соли с травами, а на какое ее количество? И где должна находиться эта смесь, снаружи или внутри девушки?
Небольшой запас у Антонии был, потом она сможет еще сделать. Освященная соль у нее с собой, травы купить не проблема… перед визитом в храм она съела щепотку смеси. И приглушила свои способности.
Даже не совсем так.
Ее сила осталась при ней, Антония могла ее использовать, а вот окружающие ее не чувствовали. Их сила Антонии не тяготила.
На шее – это демонстративно. Вот, смотрите, что у меня есть! Оно и помогает! Но пару тайн Антония решила оставить при себе.
Сегодня она не пила отвар, и амулет сняла. И ее сила фонила… насколько ярко она чувствовалась?
Антония не знала. Ярко, сильно… это уж точно. А в остальном… на темного мага это не действует, а как на других?
Это проблемы НЕ темного мага.
***
- Если почувствуешь в вещи… что-то – отставляй ее в сторонку. Или покажи мне пальцем. Поняла?
- Да.
- Вслух ничего не говори, ты свой голос не поделаешь под мужской.
- Угу…
- Даже так не подделаешь. И не пытайся.
