Некромант? Так ведь и невеста… кхм… тоже… того. С силой. Не каждый такое дома выдержит, тут или по большой любви, или такого же искать. А тут… нашелся.
Жених, конечно, старше невесты, но и то неплохо. Не все же мужчины, как ее Адан? Чтобы и с юности, и умные, и настоящие… и тут опять польза. Успел тан Риалон и перебеситься, и нагуляться, и понять, чего он от жизни хочет.
И сын у него уже взрослый. Тони с чужим малышом возиться не придется.
Ритана Барбара? Вот тут, конечно, сложно. Мало ли что с ней произошло? Но если тан Риалон заверяет, что она мертва, и вообще…
- Свидетельство о смерти супруги покажете?
- Сегодня пойду выправлять, - кивнул Эрнесто. – Я недавно проверил и узнал, вот и не озаботился сразу. Я не думал, что Тони ответит мне согласием.
Ритана кивнула.
- Хорошо, тан Риалон. Мы начали готовиться к свадьбе Альбы, - на лице дамы мелькнула болезненная гримаса, все же разочарование в дочери было сильным, - но если ей не пригодится, так Тони будет рада! Я скоро выйду из больницы, и мы с девочкой определимся с платьем, гостями, местом торжества…
Эрнесто картинно схватился за голову и застонал.
- Вы против? – насторожилась ритана.
- Пусть все будет так, как пожелает Тони, - четко сказал тан Риалон. – Я буду настаивать на одном. Я оплачу все расходы на нашу свадьбу. Любые. И прошу ей об этом не говорить. Скажите, что вы сами так решили… вы меня понимаете, ритана?
Ритана Розалия понимала.
И за племянницу порадовалась. И за себя, кстати, тоже. А что? Некромант – все в семью прибыточек. Хороший такой, добротный…
Берем!
Распрощавшись с Араконами, тан Риалон отправился к сыну.
Амадо так же лежал в кровати, но рядом с ним лежала книжка про обожаемых индейцев, на тумбочке поблескивал оранжевым солнышком разрезанный апельсин, да и кексы рядом наполняли палату вкусным запахом… сын явно шел на поправку. И Эрнесто это радовало.
А вот беседа… никуда не денешься. Надо начинать.
- Амадо, как твои дела? Как самочувствие?
Ритуальные танцы продолжались минут десять, прежде, чем Эрнесто выдал, как в ледяную воду бросился.
- Амадо, я скоро опять женюсь.
- Да? И на ком, если не секрет?
- На Антонии Даэлис Лассара, - не стал тянуть кота за хвост Эрнесто.
Амадо как лежал, так и назад откинулся. В обморок, конечно, не упал, некуда, но побледнел он явственно.
- На ком!?
- Да, сын. Именно на Антонии Даэлис Лассара, ты не ослышался. Я люблю ее, а она меня. И мы поженимся осенью.
Амадо злобно прищурился. Первая растерянность уходила, вместо нее наступала злоба и ярость.
- Так ты… ты ее для себя берег?
- Ничего, что я на твоей матери был женат? – ледяным тоном уточнил Эрнесто. Щенка стоило оттрепать за холку прямо сейчас. Не дожидаясь всяких глупостей.
Амадо сдаваться не собирался.
- И что? Мать-то исчезла… не с твоего ли попустительства?
- Нет. Со своей глупости, - отрубил Эрнесто. – Не шлялась бы по мужикам, сидела бы дома. Я бы с ней, может, и развелся, но жива она бы осталась.
- Ах, как мило! А Тони тебя любит? Или просто нашла себе… папочку?
Эрнесто вспыхнул.
Амадо ударил в самое больное место. Действительно… можно ведь и так подумать? Что ищет в нем Тони? Девочка,, которая росла без отца?
Защиту? Помощь? Заботу? Может, еще и родительское тепло? И все это она ошибочно принимает за любовь? Может такое быть? Запросто!
Но показывать это сыну некромант не собирался. Как аукнется, так и откликнется.
- Не переживай. Ты как был моим сыном, так и останешься, - «утешил» Амадо любящий отец. – Просто у меня будет любимая и любящая жена. А у тебя, возможно, появятся брат или сестра. Ты кого хочешь?
- Сестренку, конечно, - ухмыльнулся Амадо. – Такую же красивую, как ее мамочка.
- Отлично! – Эрнесто притворился, что не замечает подтекста, и ему это удалось. – Я скажу Тони, что ты не против, и уже выбираешь имя для будущей сестренки.
- Барбара, к примеру?
- Вполне возможно. Даэлис Барбара Лассара.
- Лассара?
Эрнесто развел руками.
- Антония не сможет поменять родительскую фамилию. Так что придется мне.
- Ты не будешь Риалоном?
- И что? У меня есть замечательный сын, род не останется без продолжения.
Амадо аж головой замотал.
- Отец! Но это…
- Ты полежи, обдумай новости, - решил Эрнесто. – А я еще зайду.
И быстро вышел из палаты.
Кажется, подходя к концу коридора, он услышал звон.
Кажется, именно оттуда.
Но возвращаться и проверять не стал. Ни к чему. Пусть Амадо сам борется со своими демонами. В этом ему никто не поможет. Увы…
Эрнесто не ошибся.
Амадо смотрел на рассыпанные по полу апельсины, которыми вместе с вазой запустил в дверь, и чувствовал себя… на редкость безнадежно. Разве вот ЭТО – справедливо?
Увы, ответа не было. А вот укол успокоительного ему вкатили. Может, и к лучшему.
Тони пребывала в замечательном настроении. Напевала, протирала пыль, гладила кота… жизнь была прекрасна и удивительна ровно до той поры, как в магазин вошел пожилой мужчина.
Вежливо поздоровался – и начал оседать на пол.
- Ой, - сказала непечатно Тони, и кинулась бедолаге на помощь. Надо, надо заводить в магазине нюхательные соли, а то с такими клиентами никаких нервов не хватит!
Спустя полчаса потенциальный покупатель был приведен в чувство, усажен в кресло и даже осчастливлен чашечкой крепкого кофе. А Тони хлопотала вокруг, пока мужчина не поднял голову и не посмотрел ей в глаза.
- Спасибо, ритана.
- Не стоит благодарности, тан. Что именно у вас произошло?
Вопрос был не праздным. Из темно-карих глаз пожилого мужчины смотрела такая безнадежность, что плакать хотелось. Ей-ей, у коровы на скотобойне – и то глаза веселее будут.
А ведь мужчина не из простых синьоров, мужчина из танов. Может, не из слишком богатых, но и не бедствующих. Об этом говорит и дорогой костюм, и часы в жилетном кармане, дорогие, из золота, и волосы, подстриженные и уложенные у дорогого мастера, и даже запах парфюма.
В таких вещах Тони разбиралась. Первое дело для мошенника, определить, кого он собирается облапошить. Вот Хуан Амон Мартель и учил девочку подмечать разные детали, даже самые крохотные, а потом и делать правильные выводы.
Тан посмотрел измученными глазами.
- Плохо мне, ритана.
Тони вздохнула, и присела напротив. Сжала в своих ладонях ледяные пальцы мужчины. И ведь н старый еще, лет пятьдесят человеку, вот, как дядюшке. А ощущение от него, как от столетнего старика.
Жизнь кончена. И конечна, тоже.
Ничего хорошего в ней больше не будет.
Тянет по магазину промозглой и серой безнадежностью…
- Мурррм!
Синьор Мендоса таких вещей не переваривал. Не кушал, потому что, вот и переваривать не приходилось. В его доме! И такое… тоскливое? Мрачное и дождливое?
Ну, нет! Так не пойдет! Сначала сырость, потом плесень, а потом и дом развалится. Кошки точно знают, чего допускать никак нельзя. А уж как они изумительно тоску прогоняют!
Синьор Мендоса потоптался лапами по брюкам гостя, потом поставил передние лапы ему на грудь, поглядел в глаза этак проникновенно, и мявкнул. А потом свернулся калачиком.
Таким теплым и очень уютным тяжелым бубликом на коленях мужчины. И замурлыкал, отогревая и прогоняя тоску.
Что бы там кто ни говорил, у хорошего кота есть свои обязанности. И он их всегда выполняет безукоризненно. Например, отогревает душу.
Тан действительно чуточку улыбнулся.
- Ритана, я к вам не случайно зашел. Мне вас очень рекомендовала Оливия Мерседес Калво.
Тони подняла брови. Она даже не помнила, кто это такая. Но разве важны имена?
- Она что-то у меня покупала?
- Подушку с коклюшками.
Тони вспомнила милейшую даму, и кивнула. Да, была такая.
- Как у ританы дела? Надеюсь, все благополучно?
- Более того, ритана. Она довольна и счастлива. Плетет в свое удовольствие кружево, помирилась со свекровью, пообещала той накидку, счастлива, светится, и говорит, что вы ее просто спасли.
Тони польщенно улыбнулась.
Приятно же! Когда ценят! Когда ты смогла кому-то помочь… Это очень важно – помогать людям. Причем, не милостыньку подавать, а именно, что помогать выпрямиться, встать на ноги, что-то поменять в своей жизни, причем поменять к лучшему…
- Благодарю. Мне приятно это слышать. А все же, тан, что привело ко мне – вас?
Тан помолчал пару минут. А потом решился – и начал свою историю.
До недавнего времени у Гаспара Марио Солера все было неплохо. Как и у любого тана. Были деньги, была семья, дети выросли, вылетели из гнезда, свои вить начали.
Жена, любовница…
А вот недавно все посыпалось, словно карты, установленные в «домик» неловким ребенком.
Сначала заболела супруга. Никто и не думал, что ее болезнь неизлечима. А оказалось…
Два месяца. Всего два месяца – и ее не стало. Любовницу тан бросил, когда супруга заболела. Честно ей все объяснил, не мог он поступить иначе! Вот попросту не мог…
К ее чести любовница приняла все с пониманием. Поцеловала, благословила и отпустила. Ни криков, ни скандалов, ни слез…
Зато начало все дальше рушиться в семье.
Два сына. Дочь.
И все трое почему-то решили, что если умерла мать, то и отец вскорости последует за ней. И начали… требовать наследство, делить наследство, что при живом отце выглядело откровенно гадко. Мнение отца тут вообще в расчет не принималось.
Гаркнуть?
Хлопнуть ладонью по столу?
Но это ведь семья! Родные и близкие, его дети, их семьи… если их выгнать, то и вообще один останешься, волком завоешь. А если не выгнать…
Сил у мужчины уже не было. Хотелось иногда упасть, да и завыть волком. Вот просто – могилкой себя чувствуешь. Памятником, над которым голуби собрались, и галдят эти гадкие птички, и гадят, гадят, и сил нет даже руку поднять, да и как ты это сделаешь? Ты же памятник! Тебя даже в расчет не принимают…
И жена умерла.
И выговориться некому…
Вот, на улице столкнулся с ританой Калво, а она вся светится. Не удержался, да и спросил. Та и рассказала про лавочку, в которой разжилась чудодейственными игрушками, и зайти посоветовала. Вдруг что-то да подберут?
Сегодня Гаспар и пошел. Правда, с утра дочь прилетела, и сын. Младший. И такой скандал устроили…
Тони только головой покачала.
- Тан, а вы кушали-то когда?
- Эммм… кажется, вчера? Днем? Последнее время ничего не хочется, ритана.
Тони печально кивнула.
- Тогда кушайте здесь, тан. Пока вы не съедите все, что на столе, и не выпьете кофе, я вас из лавки не выпущу.
- А я думал, без покупки?
- Это уж как вы сами пожелаете…
Тони улыбнулась краешком губ, и прошлась по магазину. Вот, сочетание кофе, кота и человеческого участия делает свое дело, уже и глаза заблестели, и улыбка откуда-то взялась… еще сейчас накормим бедолагу…
Сволочи у него детки, конечно. Нет бы отца поддержать, ясно же, для него эти два месяца были, как для другого десять лет. А они еще и добивать принялись.
Осознанно?
Может, что и так. Родители ведь делятся на две категории. Одни – для чувств. Вторые – для материальных благ. Слова разные бывают, красивые и не слишком, а результат все равно один и тот же.
Кого-то любят. От кого-то хотят денег, денег и еще раз денег. Печально…
Пальцы девушки замерли над небольшой шкатулкой.
А что? Отлично подойдет! И вот это, наверное…
К тану Гаспару девушка вернулась, нагруженная сразу двумя вещами. Во-первых, в ее руке болталось колье. Удивительно красивое, хотя и не слишком дорогое. Вроде бы камни поделочные, но так они собраны, так сочетаются, что и золота и рубинами не надо. Яшма, агат, халцедон, хрусталь, а ведь глаз не отвести. Так и играет, так и переливается.
- Тан Гаспар, мне кажется, что вам нужно сходить к вашей подруге. Как ее зовут, кстати?
- Карла Элена.
- Вот, сходите к ней. Ей понравится, как вы думаете?
Тони продемонстрировала колье. Даже на столик его выложила. Тан Гаспар посмотрел, и улыбнулся.
- И как вы почувствовали? Карла такие вещи просто обожала… обожает.
- Вот! Значит, примет и не выгонит.
- Зачем я ей… я ее в два раза старше. Старик, она уже кого другого себе нашла…
- Тан, - погрозила пальцем Тони. – Или вы меня слушаетесь, или будете искать подарок в другом месте.
- Я еще не согласился пойти.
- Ошибаетесь. Вы туда пойдете сегодня и сейчас. Сразу же, как от меня выйдете, - качнула головой девушка. Смотрите…
Ожерелье легло в небольшую серебряную шкатулку.
- Это тоже подарок. Потом поймете. А пока берите – и идите. И знайте, если Карла Элена вас выставит, я вам все деньги верну. И товар обратно не попрошу.
- Невыгодная для вас сделка, ритана.
- Главное, чтобы она была для вас выгодной, - отрезала Тони. – Согласны?
- По рукам.
- Тогда пейте кофе. Голодным я вас не отпущу, что это такое! Думать надо о себе хоть иногда!
Тан Гаспар улыбнулся. Погладил кота и допил кофе.
Он и не думал, вообще-то… но может, и правда, сходить? Ну, выгонят старого дурака! Так что же? Хуже ему уже не будет! Или не намного будет хуже…
Спустя два часа тан Гаспар стучался в дверь небольшой квартирки.
Он бы нашел Карлу Элену раньше, но она переехала из апартаментов, которые он снял ей на год вперед. И попросила у хозяина разницу. Тот отдал.
А вот адрес новый узнал. И Гаспару его сообщил мгновенно. Жаль только, что добираться пришлось аж через три квартала.
Вот и дверь…
Тан поднял руку и постучал.
- Кто там?
При звуке чистого женского голоса у бедняги сильно заколотилось сердце. Вспотели руки, в которых мужчина сжимал шкатулочку…
Дверь распахнулась.
Карла Элена стояла на пороге. Но…
Судя по ее талии… она была беременна. Примерно… на седьмом – восьмом месяце. И…
- Творец милостивый!
Женщина побледнела, схватилась за горло и начала падать в обморок.
Глухо стукнула об пол шкатулочка. Тан Гаспар бросился подхватывать свою любимую женщину.
Возраст имеет преимущества. И привести девушку в чувство удалось быстро, и глупых вопросов тан задавать не стал.
Чей ребенок?
По срокам – его. И так все понятно. Когда Карла Элена жила с ним, она ни на кого другого и не смотрела. Верность у нее была в крови.
Его ребенок, что уж там. А вот почему он о нем ничего не знал?
- Карла? Почему?
Женщина тоже была неглупа. И вопрос поняла правильно.
- Я хотела. А ты мне в тот вечер сказал про свою жену. Что я – стервятница, на чужой беде свое счастье строить?
- Ты – самая замечательная женщина, - просто сказал Гаспар. – Карла, ты за меня замуж выйдешь?
- А…
- Я свободен. И я тебя люблю. Жаль, кольца нет…
Карла чуточку неловко поднялась с пола, на котором сидела в объятиях своего мужчины.
- Ну и пусть нет! Выйду, конечно! Я ведь тебя люблю…
- И я тебя люблю. И нашего малыша любить буду!
И впереди еще целая жизнь! Уж половина ее точно! А дети… вот и посмотрим, кто отцу счастья желает, а кто наследства себе хочет! Подождут еще лет пятьдесят, не опаршивеют! Гаспар оперся рукой на пол, чтобы удобнее было подниматься, и случайно задел рукой шкатулку.
- Ох…
Серебряная крышка отскочила в сторону.
Колье выпало.
Но смотрел тан Гаспар не на него. А на два обручальных кольца – и маленькую карточку в форме сердца, на которой красивым почерком было выведено:
«Совет да любовь».
- Гаспар! – ахнула женщина.
- Оказывается, и кольца у нас есть, - улыбнулся мужчина. – Карла, так ты согласна?
- Да! И еще сто раз – да!
Жених, конечно, старше невесты, но и то неплохо. Не все же мужчины, как ее Адан? Чтобы и с юности, и умные, и настоящие… и тут опять польза. Успел тан Риалон и перебеситься, и нагуляться, и понять, чего он от жизни хочет.
И сын у него уже взрослый. Тони с чужим малышом возиться не придется.
Ритана Барбара? Вот тут, конечно, сложно. Мало ли что с ней произошло? Но если тан Риалон заверяет, что она мертва, и вообще…
- Свидетельство о смерти супруги покажете?
- Сегодня пойду выправлять, - кивнул Эрнесто. – Я недавно проверил и узнал, вот и не озаботился сразу. Я не думал, что Тони ответит мне согласием.
Ритана кивнула.
- Хорошо, тан Риалон. Мы начали готовиться к свадьбе Альбы, - на лице дамы мелькнула болезненная гримаса, все же разочарование в дочери было сильным, - но если ей не пригодится, так Тони будет рада! Я скоро выйду из больницы, и мы с девочкой определимся с платьем, гостями, местом торжества…
Эрнесто картинно схватился за голову и застонал.
- Вы против? – насторожилась ритана.
- Пусть все будет так, как пожелает Тони, - четко сказал тан Риалон. – Я буду настаивать на одном. Я оплачу все расходы на нашу свадьбу. Любые. И прошу ей об этом не говорить. Скажите, что вы сами так решили… вы меня понимаете, ритана?
Ритана Розалия понимала.
И за племянницу порадовалась. И за себя, кстати, тоже. А что? Некромант – все в семью прибыточек. Хороший такой, добротный…
Берем!
***
Распрощавшись с Араконами, тан Риалон отправился к сыну.
Амадо так же лежал в кровати, но рядом с ним лежала книжка про обожаемых индейцев, на тумбочке поблескивал оранжевым солнышком разрезанный апельсин, да и кексы рядом наполняли палату вкусным запахом… сын явно шел на поправку. И Эрнесто это радовало.
А вот беседа… никуда не денешься. Надо начинать.
- Амадо, как твои дела? Как самочувствие?
Ритуальные танцы продолжались минут десять, прежде, чем Эрнесто выдал, как в ледяную воду бросился.
- Амадо, я скоро опять женюсь.
- Да? И на ком, если не секрет?
- На Антонии Даэлис Лассара, - не стал тянуть кота за хвост Эрнесто.
Амадо как лежал, так и назад откинулся. В обморок, конечно, не упал, некуда, но побледнел он явственно.
- На ком!?
- Да, сын. Именно на Антонии Даэлис Лассара, ты не ослышался. Я люблю ее, а она меня. И мы поженимся осенью.
Амадо злобно прищурился. Первая растерянность уходила, вместо нее наступала злоба и ярость.
- Так ты… ты ее для себя берег?
- Ничего, что я на твоей матери был женат? – ледяным тоном уточнил Эрнесто. Щенка стоило оттрепать за холку прямо сейчас. Не дожидаясь всяких глупостей.
Амадо сдаваться не собирался.
- И что? Мать-то исчезла… не с твоего ли попустительства?
- Нет. Со своей глупости, - отрубил Эрнесто. – Не шлялась бы по мужикам, сидела бы дома. Я бы с ней, может, и развелся, но жива она бы осталась.
- Ах, как мило! А Тони тебя любит? Или просто нашла себе… папочку?
Эрнесто вспыхнул.
Амадо ударил в самое больное место. Действительно… можно ведь и так подумать? Что ищет в нем Тони? Девочка,, которая росла без отца?
Защиту? Помощь? Заботу? Может, еще и родительское тепло? И все это она ошибочно принимает за любовь? Может такое быть? Запросто!
Но показывать это сыну некромант не собирался. Как аукнется, так и откликнется.
- Не переживай. Ты как был моим сыном, так и останешься, - «утешил» Амадо любящий отец. – Просто у меня будет любимая и любящая жена. А у тебя, возможно, появятся брат или сестра. Ты кого хочешь?
- Сестренку, конечно, - ухмыльнулся Амадо. – Такую же красивую, как ее мамочка.
- Отлично! – Эрнесто притворился, что не замечает подтекста, и ему это удалось. – Я скажу Тони, что ты не против, и уже выбираешь имя для будущей сестренки.
- Барбара, к примеру?
- Вполне возможно. Даэлис Барбара Лассара.
- Лассара?
Эрнесто развел руками.
- Антония не сможет поменять родительскую фамилию. Так что придется мне.
- Ты не будешь Риалоном?
- И что? У меня есть замечательный сын, род не останется без продолжения.
Амадо аж головой замотал.
- Отец! Но это…
- Ты полежи, обдумай новости, - решил Эрнесто. – А я еще зайду.
И быстро вышел из палаты.
Кажется, подходя к концу коридора, он услышал звон.
Кажется, именно оттуда.
Но возвращаться и проверять не стал. Ни к чему. Пусть Амадо сам борется со своими демонами. В этом ему никто не поможет. Увы…
Эрнесто не ошибся.
Амадо смотрел на рассыпанные по полу апельсины, которыми вместе с вазой запустил в дверь, и чувствовал себя… на редкость безнадежно. Разве вот ЭТО – справедливо?
Увы, ответа не было. А вот укол успокоительного ему вкатили. Может, и к лучшему.
***
Тони пребывала в замечательном настроении. Напевала, протирала пыль, гладила кота… жизнь была прекрасна и удивительна ровно до той поры, как в магазин вошел пожилой мужчина.
Вежливо поздоровался – и начал оседать на пол.
- Ой, - сказала непечатно Тони, и кинулась бедолаге на помощь. Надо, надо заводить в магазине нюхательные соли, а то с такими клиентами никаких нервов не хватит!
Спустя полчаса потенциальный покупатель был приведен в чувство, усажен в кресло и даже осчастливлен чашечкой крепкого кофе. А Тони хлопотала вокруг, пока мужчина не поднял голову и не посмотрел ей в глаза.
- Спасибо, ритана.
- Не стоит благодарности, тан. Что именно у вас произошло?
Вопрос был не праздным. Из темно-карих глаз пожилого мужчины смотрела такая безнадежность, что плакать хотелось. Ей-ей, у коровы на скотобойне – и то глаза веселее будут.
А ведь мужчина не из простых синьоров, мужчина из танов. Может, не из слишком богатых, но и не бедствующих. Об этом говорит и дорогой костюм, и часы в жилетном кармане, дорогие, из золота, и волосы, подстриженные и уложенные у дорогого мастера, и даже запах парфюма.
В таких вещах Тони разбиралась. Первое дело для мошенника, определить, кого он собирается облапошить. Вот Хуан Амон Мартель и учил девочку подмечать разные детали, даже самые крохотные, а потом и делать правильные выводы.
Тан посмотрел измученными глазами.
- Плохо мне, ритана.
Тони вздохнула, и присела напротив. Сжала в своих ладонях ледяные пальцы мужчины. И ведь н старый еще, лет пятьдесят человеку, вот, как дядюшке. А ощущение от него, как от столетнего старика.
Жизнь кончена. И конечна, тоже.
Ничего хорошего в ней больше не будет.
Тянет по магазину промозглой и серой безнадежностью…
- Мурррм!
Синьор Мендоса таких вещей не переваривал. Не кушал, потому что, вот и переваривать не приходилось. В его доме! И такое… тоскливое? Мрачное и дождливое?
Ну, нет! Так не пойдет! Сначала сырость, потом плесень, а потом и дом развалится. Кошки точно знают, чего допускать никак нельзя. А уж как они изумительно тоску прогоняют!
Синьор Мендоса потоптался лапами по брюкам гостя, потом поставил передние лапы ему на грудь, поглядел в глаза этак проникновенно, и мявкнул. А потом свернулся калачиком.
Таким теплым и очень уютным тяжелым бубликом на коленях мужчины. И замурлыкал, отогревая и прогоняя тоску.
Что бы там кто ни говорил, у хорошего кота есть свои обязанности. И он их всегда выполняет безукоризненно. Например, отогревает душу.
Тан действительно чуточку улыбнулся.
- Ритана, я к вам не случайно зашел. Мне вас очень рекомендовала Оливия Мерседес Калво.
Тони подняла брови. Она даже не помнила, кто это такая. Но разве важны имена?
- Она что-то у меня покупала?
- Подушку с коклюшками.
Тони вспомнила милейшую даму, и кивнула. Да, была такая.
- Как у ританы дела? Надеюсь, все благополучно?
- Более того, ритана. Она довольна и счастлива. Плетет в свое удовольствие кружево, помирилась со свекровью, пообещала той накидку, счастлива, светится, и говорит, что вы ее просто спасли.
Тони польщенно улыбнулась.
Приятно же! Когда ценят! Когда ты смогла кому-то помочь… Это очень важно – помогать людям. Причем, не милостыньку подавать, а именно, что помогать выпрямиться, встать на ноги, что-то поменять в своей жизни, причем поменять к лучшему…
- Благодарю. Мне приятно это слышать. А все же, тан, что привело ко мне – вас?
Тан помолчал пару минут. А потом решился – и начал свою историю.
До недавнего времени у Гаспара Марио Солера все было неплохо. Как и у любого тана. Были деньги, была семья, дети выросли, вылетели из гнезда, свои вить начали.
Жена, любовница…
А вот недавно все посыпалось, словно карты, установленные в «домик» неловким ребенком.
Сначала заболела супруга. Никто и не думал, что ее болезнь неизлечима. А оказалось…
Два месяца. Всего два месяца – и ее не стало. Любовницу тан бросил, когда супруга заболела. Честно ей все объяснил, не мог он поступить иначе! Вот попросту не мог…
К ее чести любовница приняла все с пониманием. Поцеловала, благословила и отпустила. Ни криков, ни скандалов, ни слез…
Зато начало все дальше рушиться в семье.
Два сына. Дочь.
И все трое почему-то решили, что если умерла мать, то и отец вскорости последует за ней. И начали… требовать наследство, делить наследство, что при живом отце выглядело откровенно гадко. Мнение отца тут вообще в расчет не принималось.
Гаркнуть?
Хлопнуть ладонью по столу?
Но это ведь семья! Родные и близкие, его дети, их семьи… если их выгнать, то и вообще один останешься, волком завоешь. А если не выгнать…
Сил у мужчины уже не было. Хотелось иногда упасть, да и завыть волком. Вот просто – могилкой себя чувствуешь. Памятником, над которым голуби собрались, и галдят эти гадкие птички, и гадят, гадят, и сил нет даже руку поднять, да и как ты это сделаешь? Ты же памятник! Тебя даже в расчет не принимают…
И жена умерла.
И выговориться некому…
Вот, на улице столкнулся с ританой Калво, а она вся светится. Не удержался, да и спросил. Та и рассказала про лавочку, в которой разжилась чудодейственными игрушками, и зайти посоветовала. Вдруг что-то да подберут?
Сегодня Гаспар и пошел. Правда, с утра дочь прилетела, и сын. Младший. И такой скандал устроили…
Тони только головой покачала.
- Тан, а вы кушали-то когда?
- Эммм… кажется, вчера? Днем? Последнее время ничего не хочется, ритана.
Тони печально кивнула.
- Тогда кушайте здесь, тан. Пока вы не съедите все, что на столе, и не выпьете кофе, я вас из лавки не выпущу.
- А я думал, без покупки?
- Это уж как вы сами пожелаете…
Тони улыбнулась краешком губ, и прошлась по магазину. Вот, сочетание кофе, кота и человеческого участия делает свое дело, уже и глаза заблестели, и улыбка откуда-то взялась… еще сейчас накормим бедолагу…
Сволочи у него детки, конечно. Нет бы отца поддержать, ясно же, для него эти два месяца были, как для другого десять лет. А они еще и добивать принялись.
Осознанно?
Может, что и так. Родители ведь делятся на две категории. Одни – для чувств. Вторые – для материальных благ. Слова разные бывают, красивые и не слишком, а результат все равно один и тот же.
Кого-то любят. От кого-то хотят денег, денег и еще раз денег. Печально…
Пальцы девушки замерли над небольшой шкатулкой.
А что? Отлично подойдет! И вот это, наверное…
К тану Гаспару девушка вернулась, нагруженная сразу двумя вещами. Во-первых, в ее руке болталось колье. Удивительно красивое, хотя и не слишком дорогое. Вроде бы камни поделочные, но так они собраны, так сочетаются, что и золота и рубинами не надо. Яшма, агат, халцедон, хрусталь, а ведь глаз не отвести. Так и играет, так и переливается.
- Тан Гаспар, мне кажется, что вам нужно сходить к вашей подруге. Как ее зовут, кстати?
- Карла Элена.
- Вот, сходите к ней. Ей понравится, как вы думаете?
Тони продемонстрировала колье. Даже на столик его выложила. Тан Гаспар посмотрел, и улыбнулся.
- И как вы почувствовали? Карла такие вещи просто обожала… обожает.
- Вот! Значит, примет и не выгонит.
- Зачем я ей… я ее в два раза старше. Старик, она уже кого другого себе нашла…
- Тан, - погрозила пальцем Тони. – Или вы меня слушаетесь, или будете искать подарок в другом месте.
- Я еще не согласился пойти.
- Ошибаетесь. Вы туда пойдете сегодня и сейчас. Сразу же, как от меня выйдете, - качнула головой девушка. Смотрите…
Ожерелье легло в небольшую серебряную шкатулку.
- Это тоже подарок. Потом поймете. А пока берите – и идите. И знайте, если Карла Элена вас выставит, я вам все деньги верну. И товар обратно не попрошу.
- Невыгодная для вас сделка, ритана.
- Главное, чтобы она была для вас выгодной, - отрезала Тони. – Согласны?
- По рукам.
- Тогда пейте кофе. Голодным я вас не отпущу, что это такое! Думать надо о себе хоть иногда!
Тан Гаспар улыбнулся. Погладил кота и допил кофе.
Он и не думал, вообще-то… но может, и правда, сходить? Ну, выгонят старого дурака! Так что же? Хуже ему уже не будет! Или не намного будет хуже…
***
Спустя два часа тан Гаспар стучался в дверь небольшой квартирки.
Он бы нашел Карлу Элену раньше, но она переехала из апартаментов, которые он снял ей на год вперед. И попросила у хозяина разницу. Тот отдал.
А вот адрес новый узнал. И Гаспару его сообщил мгновенно. Жаль только, что добираться пришлось аж через три квартала.
Вот и дверь…
Тан поднял руку и постучал.
- Кто там?
При звуке чистого женского голоса у бедняги сильно заколотилось сердце. Вспотели руки, в которых мужчина сжимал шкатулочку…
Дверь распахнулась.
Карла Элена стояла на пороге. Но…
Судя по ее талии… она была беременна. Примерно… на седьмом – восьмом месяце. И…
- Творец милостивый!
Женщина побледнела, схватилась за горло и начала падать в обморок.
Глухо стукнула об пол шкатулочка. Тан Гаспар бросился подхватывать свою любимую женщину.
Возраст имеет преимущества. И привести девушку в чувство удалось быстро, и глупых вопросов тан задавать не стал.
Чей ребенок?
По срокам – его. И так все понятно. Когда Карла Элена жила с ним, она ни на кого другого и не смотрела. Верность у нее была в крови.
Его ребенок, что уж там. А вот почему он о нем ничего не знал?
- Карла? Почему?
Женщина тоже была неглупа. И вопрос поняла правильно.
- Я хотела. А ты мне в тот вечер сказал про свою жену. Что я – стервятница, на чужой беде свое счастье строить?
- Ты – самая замечательная женщина, - просто сказал Гаспар. – Карла, ты за меня замуж выйдешь?
- А…
- Я свободен. И я тебя люблю. Жаль, кольца нет…
Карла чуточку неловко поднялась с пола, на котором сидела в объятиях своего мужчины.
- Ну и пусть нет! Выйду, конечно! Я ведь тебя люблю…
- И я тебя люблю. И нашего малыша любить буду!
И впереди еще целая жизнь! Уж половина ее точно! А дети… вот и посмотрим, кто отцу счастья желает, а кто наследства себе хочет! Подождут еще лет пятьдесят, не опаршивеют! Гаспар оперся рукой на пол, чтобы удобнее было подниматься, и случайно задел рукой шкатулку.
- Ох…
Серебряная крышка отскочила в сторону.
Колье выпало.
Но смотрел тан Гаспар не на него. А на два обручальных кольца – и маленькую карточку в форме сердца, на которой красивым почерком было выведено:
«Совет да любовь».
- Гаспар! – ахнула женщина.
- Оказывается, и кольца у нас есть, - улыбнулся мужчина. – Карла, так ты согласна?
- Да! И еще сто раз – да!
