Как тут повоюешь, когда и на тебе, и на том, другом, одна печать, один крест? Как сцепиться, когда вы друг друга понять сможете даже не осознанно, а куда глубже? Это как свою же руку со злости покусать! Понятно, Данакту, да и прочим правителям такое было поперек шерсти, пусть людишки лучше гибнут, абы им никто не мешал свою волю проводить!
А полусобаки ощутили другое. Часть чутья у них осталась, и благословение Многоликого, его силу, его волю, они осознали. И дружно заскулили, моля о… о чем?
О смерти?
О пощаде?
Они и сами не знали, но… помогите, прошу вас! ПОМОГИТЕ!!!
Мария вслушивалась в жалобный скулеж, но… сделать-то она что может?
Положа руку на сердце, почти ничего.
Ушел человек с кнутом, а собаки жалобно скулили, просили… освобождения? Но они не совсем так, как Линок, тому уже ничем нельзя было помочь. А этим?
Мария прислушалась к себе.
А ведь…
Этим помочь можно, только не так, как Сарану. Того только и убить из милости, а эти… эти словно посреди превращения застряли, и больно им, и тошно, и если чуточку силы добавить, станут они собаками. Только вот обратно, в человека, уже вернуться и не смогут. Не божественная воля их вела, не получится у них и двуипостасными стать. Перекинуться смогут, а обратно – никак.
Только вот и это лучше будет, чем то, что у них сейчас.
Собаками они будут, а вот боли у них не будет, собака – и собака себе, разве что с цепи надо будет их спустить. У собаки-то шея будет толще человеческой, их же придушит, если она сейчас…
Она правда решила им помочь?
А что, у нее есть выбор?
Если сейчас она уйдет, никогда себе потом не простит. И шанса у нее не будет. И… боги много дают, только вот и спрашивают они очень много, откажешься – наплачешься. И ладно бы сама, а то и род твой это заденет невесть до какого колена!
Мария только зубами скрипнула, хоть и не могут змеи так-то. Еще раз всех оглядела… нет, кто у коней, кто рядом с укушенными, там уже и второму поплохело, и поднялась рядом с деревом во весь рост. Уже женщиной.
Цепи на шеях у полусобак не заклепаны были, так, на защелке, а что ее открыть? Так, надавил, да и упала! Два раза нажать, а потом положить руки на головы несчастным, и тихо-тихо, одними губами:
- Да смилуется над вами Многоликий!
И тепло изливается из ее ладоней прямо на подставленные доверчивые головы.
Миг – и сидят рядом с женщиной два пса. Да таких… поди, в Дикую Охоту их взять бы не побрезговали, они, сидя, в холке Марии чуть не до груди дотянулись, головы больше человеческих, и глаза….
Гасло у них в глазах все человеческое.
Уходил человеческий измученный разум, уходила боль, а вот память о ней оставалась. И впечаталось в собачий ум: женщина – хорошая, она помогла, она пришла и освободила, она… она от Хозяина. А вот ТЕ люди…
Те, которые на поляне, они плохие, злые, они обидели, они…
И две собаки согласованно прыгнули с места так, словно им под хвост факелом ткнули! Рванулись – рвать! Рвать в кровавые клочья, так, чтобы в разные стороны летело… Мария, перекинувшись обратно в змею, смотрела со стороны. Тина и Феликс тоже.
На поляне шел настоящий бой. Бой до смерти, бой… две собаки на восемь вооруженных человек? Понятно, что собак зарубят, но и они свою дань уже взяли. Уже не два тела на поляне лежало – шесть, и четверо человек отбивались. Собака сильнее, яростнее, более беспощадна, и двигается она быстрее человека, но и люди были не промах. Вот одному из псов отсекли лапу, второму разрубили спину…
Еще один человек поплатился – собачья пасть в последнем усилии рванулась вперед, сомкнулась на руке, которая недавно так ловко держала кнут – и упала. Но кисть раздробила, теперь – не боец. Упал, покатился с воем по земле… так-то! Это тебе не привязанных кнутом хлестать, мразь…
Мария только еще раздумывала, что дальше делать, может, ползти и кусать, а может…
Феликс решил вперед.
И легким шагом вышел из-за деревьев. Как перекинуться-то успел?
Светлые волосы по плечам, улыбка, эльф, да и только. А вот клинок у этого эльфа острый, и солнечные рассветные блики на нем пляшут хищной синевой, и сам клинок тоже пляшет в руке хозяина. Легко так, весело… кровожадно.
Мария и пискнуть не успела.
Не было ни громких слов, ни вызова, просто Феликс шел убивать, и все это поняли. Разве, кроме того, кто уже не выл, с перекушенной рукой. От боли сознание потерял.
Феликс шел вперед, и спасения от него не было. Мария увидела, как двое фарданцев переглянулись, сомкнули плечо к плечу, толкнули в чащу Вернера…
Феликс кинулся вперед одним прыжком. Одолеть этих двоих, убить, потом догнать и добить третьего. Не уйдет он никуда! Зазвенели клинки, но Мария уже не смотрела. Она скользила через поляну вслед за принцем… не успела.
- Уввваааааа!
Как могут орать кошки – это слышать надо. Ей-ей, грешные души в аду, может, и потише будет. По кошачьему-то желанию.
Тина желала, и изволила, и глотка у нее была – куда там домашним мурлыкам. И когти…
Не манул, не рысь, но если с ветки дерева прыгнуть на спину, на голову врагу… что она преотлично и проделала. Прыгнула, рванула когтями, что есть силы, отскочила…
Не случалось еще с его высочеством такого. Тина с него малым скальп не сняла, едва глаза не вырвала, а уж кровища из царапин так хлынула, словно и правда… и больно это, и страшно, так что Вернер заорал в ответ вдвое громче, а тут и Мария подоспела.
И, недолго думая, впилась куда пришлось. В ногу над сапогом, благо, после нападения Тины, он стоял на коленях… впилась, и тут же отскочила.
Это – не менеджер из двадцать первого века, те, поди, и сделать-то ничего не смогут, только телефончик модный достать. А Вернер, хоть и принц, но воевать обучен. Достанет на последних морально-волевых мечом или кинжалом – не порадуешься. Ни к чему подставляться.
Пусть подыхает так!
Вернер стоял на коленях.
Яд уже действовал, яд скручивал его тело спазмами боли, Феликс тоже не заставил себя ждать. Появился, стряхивая с меча капли крови…
- Дамы? Вы уже?
Мария перекинулась в человека и поднялась подальше от Вернера.
- Практически. Добивать будешь?
Совесть ее не мучила.
В этих условиях от ее яда спасения все равно нет, так что Вернер помрет. И не жалко, за Анну-то! За погоню эту – что он хотел сделать, когда их догонит? Ручку пожать? В щечку поцеловать? Помощь предложить? Не верится что-то!
Вернер захрипел.
- Как… ка-ак…?
- Молча, - отрезала Мария. – ты мне скажи, сволочь, что у вас там за полусобаки были!
Бесполезно.
Бешено забившееся сердце швырнуло яд по всему телу, ударило в мозг, сердце… начиналась агония.
Феликс пожалел несчастного, и одним ударом прекратил его мучения. Посмотрел на Марию.
- Там, кажется, недобитки были. Сходим, посмотрим?
- Да. Заодно и допросим.
Мария сама себе изумлялась. С другой стороны, а чему? Своему хладнокровию? Так она и раньше не была склонна к воплям в стиле: «все пропало, все погибли!». Бухгалтер обязан быть спокойным, как мамонт в вечной мерзлоте, иначе как он будет квартальные и годовые сдавать? Каждый раз в истерике?
Рехнешься раньше, чем год пройдет.
А уж здесь, когда она змеей стала, она и вообще стала намного спокойнее. Чего орать и бегать-то? Вы видели паникующую гадюку? Вот и Мария не видела, и не надо ей такого.
Добили Вернера?
Туда ему и дорога! Правду-то говоря, парень был поганый, и человек бы вырос гадкий, и вреда от него могло быть много. А сейчас не будет.
Фарданцы разозлятся?
Пусть молятся, чтобы Мария не разозлилась. А то всем будет грустно. Но недолго. И выжившие позавидуют большинству.
За этими мыслями Мария и вернулась на поляну. Тот мужчина, которому собачьи зубы раздробили кисть руки, так и лежал на поляне. Истечь кровью он не успел, так что Феликс перетянул ему руку жгутом, и принялся приводить в себя. Пощечинами, за отсутствием нюхательных солей и благородных дам.
Мужчина застонал и открыл глаза.
- А…. э….
Феликс предупредительно поднес к его губам флягу с вином. Неплохим, судя по запаху, и раненый присосался, как к соске. Мария тоже не отказалась бы от глотка, но это лучше потом. Ей еще обратно ползти, а как змеи реагируют на спиртное, она не знала. Не пьют, наверное.
Гюрза-алкоголик – позор семьи!
Мужчина сделал пару глотков и огляделся вокруг. Феликс похлопал его по плечу. Мария только головой покачала, глядя, как преображается этот очаровательный кавайно-няшный эльф.
Вот он красавец и лапочка, вот он хладнокровный убийца, а сейчас… сейчас смотреть на него попросту страшно. Он ведь и не делает ничего такого, и рожи не корчит, просто выражение лица у него меняется, и глаза становятся такие… как окна в другой мир. И страшно.
Реально страшно, Мария порадовалась, что это на кого-то другого направлено, а то и правда – описаешься от страха.
Фарданец оказался покрепче.
- Это…
- Давай я тебе расскажу, что это значит, - Феликс почти мурлыкал, хоть и не кот. – Это значит, что у тебя есть выбор. Ты можешь умереть быстро и безболезненно, или можешь помучиться пару суток. Мне все равно, что ты выберешь, твоих спутников я уже положил рядочком. Да, и его высочество тоже, так что ты в любом случае приговорен. Но ведь есть же разница, КАК умирать, правда? К примеру, с целой шкурой, со всеми глазами и ушами, с чем-то ценным пониже пояса, Феликс говорил, а в его руке плясал нож, касался названных органов, пока легко, не надавливая, но было ясно, что это ненадолго. И надавит, и надрежет… и фарданец не выдержал.
Безнадежность – самое страшное, а у него-то надежды и не было.
- Не надо… я скажу!
- Спой, птичка, не стыдись, - мурлыкнула Мария, вспоминая школьную программу. – Что это за интересные собачки с вами были?
- Это его величество прислал. Я точно не знаю… вроде как это особый секрет Фардании, только его величество в курсе, кто и где…
- А КАК?
Фарданец замялся.
- Ходят слухи, что это в храме пытаются вновь призвать благословение Многоликого, а получается пока только проклятье.
Мария задумчиво кивнула.
Похоже на то… каждый раз, когда человек пытался вырвать у Творца из глотки божественную милость, это плохо заканчивалось. И в этот раз…
- Молитвами пытаются? Или еще как?
- Не знаю… никто не знает. Вроде как тейн… и про монахов ходят слухи, но я не знаю точно! Его величество просто прислал их, и приказал охранять…
- Вы знали, как с ними обращаться!
- Это эрр Рикард… не я! Он!
Мария понимала – не врет. Эрр Рикард… кто у нас тут Рикард?
Феликс покачал головой.
- Он тоже тут?
- Да… был с нами.
- Значит, труп. Простите, ваше величество.
Мария махнула рукой.
- Допрашивайте, эрр. Я все, что нужно, уже узнала.
- Хорошо, ваше величество.
Мария, правда, не ушла, сидела неподалеку, слушала, в разговор не вмешивалась. Эрр оказался военным, одним из доверенных стражников, но сколько там было того доверия? Разве что полусобак показали эрра Сарана, еще кое-кого…
- Еще?
Оказалось, что таких измененных, наверное, десятка два. Может, больше, но это не точно. Мужчина точно не знает, он даже не эрр, он просто из доверенных, из личной гвардии Ханса, отправлен с его высочеством ради статуса, ну и доверие, конечно…
Нет, в гвардии у Ханса не только эрры служат, можно и своим трудом и горбом подняться, и это важно, таких людей его величество ценит…
Что планировали? Ничего нового, всех убить, Анну и Марию схватить, увезти в Фарданию, а там его величество сумел бы их склонить к сотрудничеству. Он такой… убедительный.
Мария слушала внимательно.
Потом, когда Феликс расспросил обо всем важном, и добил фарданца, встала, потянулась.
- Как обратно добираться будем?
- Я сейчас все самое ценное соберу, погружу на пару коней, да и пойду потихоньку. Знал бы, не стал бы всех кусать, - вздохнул эрр. – Но сам виноват… да и пара лошадей нам не помешает. Продадим, если что. А остальных я отпущу, авось, и выберутся к людям.
- Скорее лесному зверью на обед достанутся.
- Или так. Волкам тоже кушать надо.
Мария покачала головой.
- Жалко лошадок. А всех мы забрать не сможем?
Феликс подумал. Фарданцев вот ему жалко не было, а лошадок – было. Такой выверт логики.
- Можем попробовать, но это нас замедлит. Пока я лошадей пригоню, пока они в себя придут…
Мария отмахнулась.
- Пару дней нам бы все равно тут побыть. Рядом с храмом нам ничего не угрожает, да и погони больше нет.
- Да, ваше величество. Тогда я немного осмотрюсь тут, и вернусь на поляну.
Мария кивнула.
- Осматривайся. Потом вместе отправимся.
Феликс кивнул и приступил к обыску.
Тина перекинулась из кошки, подошла к Марии, присела рядом.
- Ты слышала, что он сказал.
- Да.
- Про этих… уродов! Чудовищ!
- Слышала. И что?
- Мы… мы не можем это просто так оставить! Это… ты не чувствуешь? Это какое-то страшное извращение природы, это против законов Многоликого!
- Допустим, - согласилась Мария. – И что дальше?
- Это нельзя просто так оставить!
- Хорошо, твои предложения?
Тина задумалась.
- Н-не знаю.
Мария поморщилась.
- Я беременна. Ты мне предлагаешь отправиться в Фарданию, и разбираться там со всем этим не пойми чем? Лезть в когти Ханса самостоятельно? Я ведь потом выбраться не смогу.
Тина вздохнула.
- Но ведь и просто так это оставлять нельзя?
- А мы и не оставляем. Только разбираться с этим будет Иоанн.
- Как?
- Мы отсюда уйдем и спрячемся. А письмо Иоанну никто не отправит, и что получится? На его территории пропал принц Фардании. То ли его похитили, то ли он меня похитил… это надо с Феликсом обсудить, он придумает, как лучше подкинуть компромат обоим королям.
- И они сцепятся?
Мария улыбнулась так, что едва клыки наружу не вылезли.
- И все тайное выплывет наружу. Даже не сомневаюсь.
Во время войны много чего выплывает! Потом не расхлебаешь!
Мария даже и не сомневалась, что ложечки найдутся, а осадочек останется. Да такой, что две страны долго его расхлебывать будут.
А что?
Ей надо кого-то из них пожалеть? Этой глупости Мария не сделает! Иоанн ее пожалел? А Ханс? Что, нет?
А на нет и спроса нет!
Тина задумчиво кивнула.
- Может, так оно и лучше будет.
Мария, которая на своем бухгалтерском опыте уже знала – не надо озвучивать человеку всю горькую правду жизни, погладила ее по плечу.
- Я понимаю, что это ужасно, но иногда надо отойти в сторону и посмотреть, что будет происходить. Когда дерутся тигр и лев, побеждает обезьяна, которая смотрит на их драку с пригорка.
- Я не слышала такой поговорки.
- Это неважно сейчас. Ты согласна с принципом?
- Да… так будет лучше. Наверное.
Мария кивнула.
- Пойду, посмотрю, что там Феликс обнаружил.
И отошла в сторонку.
Ага, пусть Тина подумает. Может, повитуха она и хорошая, но фанатизма там – лопатой не отгрести. Когда дело касается двуипостасных, у нее разум отказывает, кто другой задумался бы, а она даже не сомневается, что все правильно, что так надо делать… хорошо жить в черно-белом мире.
Мария этим похвастаться не могла.
Она точно знала, она не былинная героиня, не валькирия или кто там еще из дев-воительниц рядом пробегал? Ей такое не нужно! Вообще!
Вот она, женщина в возрасте, тридцать с хвостиком этому телу есть, с ребенком на руках, да еще и беременная, подхватит юбки и помчится в Фарданию, разбираться, откуда там и кто повылазил? Монстры там, не монстры, собаки, лисы… это Тина еще про Сарана не знает, а то бы вообще никакой жизни не было!
А полусобаки ощутили другое. Часть чутья у них осталась, и благословение Многоликого, его силу, его волю, они осознали. И дружно заскулили, моля о… о чем?
О смерти?
О пощаде?
Они и сами не знали, но… помогите, прошу вас! ПОМОГИТЕ!!!
***
Мария вслушивалась в жалобный скулеж, но… сделать-то она что может?
Положа руку на сердце, почти ничего.
Ушел человек с кнутом, а собаки жалобно скулили, просили… освобождения? Но они не совсем так, как Линок, тому уже ничем нельзя было помочь. А этим?
Мария прислушалась к себе.
А ведь…
Этим помочь можно, только не так, как Сарану. Того только и убить из милости, а эти… эти словно посреди превращения застряли, и больно им, и тошно, и если чуточку силы добавить, станут они собаками. Только вот обратно, в человека, уже вернуться и не смогут. Не божественная воля их вела, не получится у них и двуипостасными стать. Перекинуться смогут, а обратно – никак.
Только вот и это лучше будет, чем то, что у них сейчас.
Собаками они будут, а вот боли у них не будет, собака – и собака себе, разве что с цепи надо будет их спустить. У собаки-то шея будет толще человеческой, их же придушит, если она сейчас…
Она правда решила им помочь?
А что, у нее есть выбор?
Если сейчас она уйдет, никогда себе потом не простит. И шанса у нее не будет. И… боги много дают, только вот и спрашивают они очень много, откажешься – наплачешься. И ладно бы сама, а то и род твой это заденет невесть до какого колена!
Мария только зубами скрипнула, хоть и не могут змеи так-то. Еще раз всех оглядела… нет, кто у коней, кто рядом с укушенными, там уже и второму поплохело, и поднялась рядом с деревом во весь рост. Уже женщиной.
Цепи на шеях у полусобак не заклепаны были, так, на защелке, а что ее открыть? Так, надавил, да и упала! Два раза нажать, а потом положить руки на головы несчастным, и тихо-тихо, одними губами:
- Да смилуется над вами Многоликий!
И тепло изливается из ее ладоней прямо на подставленные доверчивые головы.
Миг – и сидят рядом с женщиной два пса. Да таких… поди, в Дикую Охоту их взять бы не побрезговали, они, сидя, в холке Марии чуть не до груди дотянулись, головы больше человеческих, и глаза….
Гасло у них в глазах все человеческое.
Уходил человеческий измученный разум, уходила боль, а вот память о ней оставалась. И впечаталось в собачий ум: женщина – хорошая, она помогла, она пришла и освободила, она… она от Хозяина. А вот ТЕ люди…
Те, которые на поляне, они плохие, злые, они обидели, они…
И две собаки согласованно прыгнули с места так, словно им под хвост факелом ткнули! Рванулись – рвать! Рвать в кровавые клочья, так, чтобы в разные стороны летело… Мария, перекинувшись обратно в змею, смотрела со стороны. Тина и Феликс тоже.
На поляне шел настоящий бой. Бой до смерти, бой… две собаки на восемь вооруженных человек? Понятно, что собак зарубят, но и они свою дань уже взяли. Уже не два тела на поляне лежало – шесть, и четверо человек отбивались. Собака сильнее, яростнее, более беспощадна, и двигается она быстрее человека, но и люди были не промах. Вот одному из псов отсекли лапу, второму разрубили спину…
Еще один человек поплатился – собачья пасть в последнем усилии рванулась вперед, сомкнулась на руке, которая недавно так ловко держала кнут – и упала. Но кисть раздробила, теперь – не боец. Упал, покатился с воем по земле… так-то! Это тебе не привязанных кнутом хлестать, мразь…
Мария только еще раздумывала, что дальше делать, может, ползти и кусать, а может…
Феликс решил вперед.
И легким шагом вышел из-за деревьев. Как перекинуться-то успел?
Светлые волосы по плечам, улыбка, эльф, да и только. А вот клинок у этого эльфа острый, и солнечные рассветные блики на нем пляшут хищной синевой, и сам клинок тоже пляшет в руке хозяина. Легко так, весело… кровожадно.
Мария и пискнуть не успела.
Не было ни громких слов, ни вызова, просто Феликс шел убивать, и все это поняли. Разве, кроме того, кто уже не выл, с перекушенной рукой. От боли сознание потерял.
Феликс шел вперед, и спасения от него не было. Мария увидела, как двое фарданцев переглянулись, сомкнули плечо к плечу, толкнули в чащу Вернера…
Феликс кинулся вперед одним прыжком. Одолеть этих двоих, убить, потом догнать и добить третьего. Не уйдет он никуда! Зазвенели клинки, но Мария уже не смотрела. Она скользила через поляну вслед за принцем… не успела.
- Уввваааааа!
Как могут орать кошки – это слышать надо. Ей-ей, грешные души в аду, может, и потише будет. По кошачьему-то желанию.
Тина желала, и изволила, и глотка у нее была – куда там домашним мурлыкам. И когти…
Не манул, не рысь, но если с ветки дерева прыгнуть на спину, на голову врагу… что она преотлично и проделала. Прыгнула, рванула когтями, что есть силы, отскочила…
Не случалось еще с его высочеством такого. Тина с него малым скальп не сняла, едва глаза не вырвала, а уж кровища из царапин так хлынула, словно и правда… и больно это, и страшно, так что Вернер заорал в ответ вдвое громче, а тут и Мария подоспела.
И, недолго думая, впилась куда пришлось. В ногу над сапогом, благо, после нападения Тины, он стоял на коленях… впилась, и тут же отскочила.
Это – не менеджер из двадцать первого века, те, поди, и сделать-то ничего не смогут, только телефончик модный достать. А Вернер, хоть и принц, но воевать обучен. Достанет на последних морально-волевых мечом или кинжалом – не порадуешься. Ни к чему подставляться.
Пусть подыхает так!
Вернер стоял на коленях.
Яд уже действовал, яд скручивал его тело спазмами боли, Феликс тоже не заставил себя ждать. Появился, стряхивая с меча капли крови…
- Дамы? Вы уже?
Мария перекинулась в человека и поднялась подальше от Вернера.
- Практически. Добивать будешь?
Совесть ее не мучила.
В этих условиях от ее яда спасения все равно нет, так что Вернер помрет. И не жалко, за Анну-то! За погоню эту – что он хотел сделать, когда их догонит? Ручку пожать? В щечку поцеловать? Помощь предложить? Не верится что-то!
Вернер захрипел.
- Как… ка-ак…?
- Молча, - отрезала Мария. – ты мне скажи, сволочь, что у вас там за полусобаки были!
Бесполезно.
Бешено забившееся сердце швырнуло яд по всему телу, ударило в мозг, сердце… начиналась агония.
Феликс пожалел несчастного, и одним ударом прекратил его мучения. Посмотрел на Марию.
- Там, кажется, недобитки были. Сходим, посмотрим?
- Да. Заодно и допросим.
Мария сама себе изумлялась. С другой стороны, а чему? Своему хладнокровию? Так она и раньше не была склонна к воплям в стиле: «все пропало, все погибли!». Бухгалтер обязан быть спокойным, как мамонт в вечной мерзлоте, иначе как он будет квартальные и годовые сдавать? Каждый раз в истерике?
Рехнешься раньше, чем год пройдет.
А уж здесь, когда она змеей стала, она и вообще стала намного спокойнее. Чего орать и бегать-то? Вы видели паникующую гадюку? Вот и Мария не видела, и не надо ей такого.
Добили Вернера?
Туда ему и дорога! Правду-то говоря, парень был поганый, и человек бы вырос гадкий, и вреда от него могло быть много. А сейчас не будет.
Фарданцы разозлятся?
Пусть молятся, чтобы Мария не разозлилась. А то всем будет грустно. Но недолго. И выжившие позавидуют большинству.
За этими мыслями Мария и вернулась на поляну. Тот мужчина, которому собачьи зубы раздробили кисть руки, так и лежал на поляне. Истечь кровью он не успел, так что Феликс перетянул ему руку жгутом, и принялся приводить в себя. Пощечинами, за отсутствием нюхательных солей и благородных дам.
Мужчина застонал и открыл глаза.
- А…. э….
Феликс предупредительно поднес к его губам флягу с вином. Неплохим, судя по запаху, и раненый присосался, как к соске. Мария тоже не отказалась бы от глотка, но это лучше потом. Ей еще обратно ползти, а как змеи реагируют на спиртное, она не знала. Не пьют, наверное.
Гюрза-алкоголик – позор семьи!
Мужчина сделал пару глотков и огляделся вокруг. Феликс похлопал его по плечу. Мария только головой покачала, глядя, как преображается этот очаровательный кавайно-няшный эльф.
Вот он красавец и лапочка, вот он хладнокровный убийца, а сейчас… сейчас смотреть на него попросту страшно. Он ведь и не делает ничего такого, и рожи не корчит, просто выражение лица у него меняется, и глаза становятся такие… как окна в другой мир. И страшно.
Реально страшно, Мария порадовалась, что это на кого-то другого направлено, а то и правда – описаешься от страха.
Фарданец оказался покрепче.
- Это…
- Давай я тебе расскажу, что это значит, - Феликс почти мурлыкал, хоть и не кот. – Это значит, что у тебя есть выбор. Ты можешь умереть быстро и безболезненно, или можешь помучиться пару суток. Мне все равно, что ты выберешь, твоих спутников я уже положил рядочком. Да, и его высочество тоже, так что ты в любом случае приговорен. Но ведь есть же разница, КАК умирать, правда? К примеру, с целой шкурой, со всеми глазами и ушами, с чем-то ценным пониже пояса, Феликс говорил, а в его руке плясал нож, касался названных органов, пока легко, не надавливая, но было ясно, что это ненадолго. И надавит, и надрежет… и фарданец не выдержал.
Безнадежность – самое страшное, а у него-то надежды и не было.
- Не надо… я скажу!
- Спой, птичка, не стыдись, - мурлыкнула Мария, вспоминая школьную программу. – Что это за интересные собачки с вами были?
- Это его величество прислал. Я точно не знаю… вроде как это особый секрет Фардании, только его величество в курсе, кто и где…
- А КАК?
Фарданец замялся.
- Ходят слухи, что это в храме пытаются вновь призвать благословение Многоликого, а получается пока только проклятье.
Мария задумчиво кивнула.
Похоже на то… каждый раз, когда человек пытался вырвать у Творца из глотки божественную милость, это плохо заканчивалось. И в этот раз…
- Молитвами пытаются? Или еще как?
- Не знаю… никто не знает. Вроде как тейн… и про монахов ходят слухи, но я не знаю точно! Его величество просто прислал их, и приказал охранять…
- Вы знали, как с ними обращаться!
- Это эрр Рикард… не я! Он!
Мария понимала – не врет. Эрр Рикард… кто у нас тут Рикард?
Феликс покачал головой.
- Он тоже тут?
- Да… был с нами.
- Значит, труп. Простите, ваше величество.
Мария махнула рукой.
- Допрашивайте, эрр. Я все, что нужно, уже узнала.
- Хорошо, ваше величество.
Мария, правда, не ушла, сидела неподалеку, слушала, в разговор не вмешивалась. Эрр оказался военным, одним из доверенных стражников, но сколько там было того доверия? Разве что полусобак показали эрра Сарана, еще кое-кого…
- Еще?
Оказалось, что таких измененных, наверное, десятка два. Может, больше, но это не точно. Мужчина точно не знает, он даже не эрр, он просто из доверенных, из личной гвардии Ханса, отправлен с его высочеством ради статуса, ну и доверие, конечно…
Нет, в гвардии у Ханса не только эрры служат, можно и своим трудом и горбом подняться, и это важно, таких людей его величество ценит…
Что планировали? Ничего нового, всех убить, Анну и Марию схватить, увезти в Фарданию, а там его величество сумел бы их склонить к сотрудничеству. Он такой… убедительный.
Мария слушала внимательно.
Потом, когда Феликс расспросил обо всем важном, и добил фарданца, встала, потянулась.
- Как обратно добираться будем?
- Я сейчас все самое ценное соберу, погружу на пару коней, да и пойду потихоньку. Знал бы, не стал бы всех кусать, - вздохнул эрр. – Но сам виноват… да и пара лошадей нам не помешает. Продадим, если что. А остальных я отпущу, авось, и выберутся к людям.
- Скорее лесному зверью на обед достанутся.
- Или так. Волкам тоже кушать надо.
Мария покачала головой.
- Жалко лошадок. А всех мы забрать не сможем?
Феликс подумал. Фарданцев вот ему жалко не было, а лошадок – было. Такой выверт логики.
- Можем попробовать, но это нас замедлит. Пока я лошадей пригоню, пока они в себя придут…
Мария отмахнулась.
- Пару дней нам бы все равно тут побыть. Рядом с храмом нам ничего не угрожает, да и погони больше нет.
- Да, ваше величество. Тогда я немного осмотрюсь тут, и вернусь на поляну.
Мария кивнула.
- Осматривайся. Потом вместе отправимся.
Феликс кивнул и приступил к обыску.
Тина перекинулась из кошки, подошла к Марии, присела рядом.
- Ты слышала, что он сказал.
- Да.
- Про этих… уродов! Чудовищ!
- Слышала. И что?
- Мы… мы не можем это просто так оставить! Это… ты не чувствуешь? Это какое-то страшное извращение природы, это против законов Многоликого!
- Допустим, - согласилась Мария. – И что дальше?
- Это нельзя просто так оставить!
- Хорошо, твои предложения?
Тина задумалась.
- Н-не знаю.
Мария поморщилась.
- Я беременна. Ты мне предлагаешь отправиться в Фарданию, и разбираться там со всем этим не пойми чем? Лезть в когти Ханса самостоятельно? Я ведь потом выбраться не смогу.
Тина вздохнула.
- Но ведь и просто так это оставлять нельзя?
- А мы и не оставляем. Только разбираться с этим будет Иоанн.
- Как?
- Мы отсюда уйдем и спрячемся. А письмо Иоанну никто не отправит, и что получится? На его территории пропал принц Фардании. То ли его похитили, то ли он меня похитил… это надо с Феликсом обсудить, он придумает, как лучше подкинуть компромат обоим королям.
- И они сцепятся?
Мария улыбнулась так, что едва клыки наружу не вылезли.
- И все тайное выплывет наружу. Даже не сомневаюсь.
Во время войны много чего выплывает! Потом не расхлебаешь!
***
Мария даже и не сомневалась, что ложечки найдутся, а осадочек останется. Да такой, что две страны долго его расхлебывать будут.
А что?
Ей надо кого-то из них пожалеть? Этой глупости Мария не сделает! Иоанн ее пожалел? А Ханс? Что, нет?
А на нет и спроса нет!
Тина задумчиво кивнула.
- Может, так оно и лучше будет.
Мария, которая на своем бухгалтерском опыте уже знала – не надо озвучивать человеку всю горькую правду жизни, погладила ее по плечу.
- Я понимаю, что это ужасно, но иногда надо отойти в сторону и посмотреть, что будет происходить. Когда дерутся тигр и лев, побеждает обезьяна, которая смотрит на их драку с пригорка.
- Я не слышала такой поговорки.
- Это неважно сейчас. Ты согласна с принципом?
- Да… так будет лучше. Наверное.
Мария кивнула.
- Пойду, посмотрю, что там Феликс обнаружил.
И отошла в сторонку.
Ага, пусть Тина подумает. Может, повитуха она и хорошая, но фанатизма там – лопатой не отгрести. Когда дело касается двуипостасных, у нее разум отказывает, кто другой задумался бы, а она даже не сомневается, что все правильно, что так надо делать… хорошо жить в черно-белом мире.
Мария этим похвастаться не могла.
Она точно знала, она не былинная героиня, не валькирия или кто там еще из дев-воительниц рядом пробегал? Ей такое не нужно! Вообще!
Вот она, женщина в возрасте, тридцать с хвостиком этому телу есть, с ребенком на руках, да еще и беременная, подхватит юбки и помчится в Фарданию, разбираться, откуда там и кто повылазил? Монстры там, не монстры, собаки, лисы… это Тина еще про Сарана не знает, а то бы вообще никакой жизни не было!
