Выживает она? Вот, сейчас она и выживает, и все остальное идет вторым планом. Некогда ей сопли по мордашке размазывать и страдать. Надо выжить и устроиться в тепле и безопасности. А потом уж и пореветь можно, и пострадать… если к тому времени захочется. А не захочется, так и страдать не будем, что тут – желающих мало? Найдем тех, кто пострадает вместо нас, вот, тут целый муж бегает и его рыжая… жучка! Тоже целая… пока.
- Мама!
Анна открыла глаза.
Мария тут же наклонилась к дочери, взяла за руку.
- Как ты, маленькая? Как самочувствие?
Анна подумала пару минут. Мария наблюдала за ее личиком, эмоции на нем пробегали волнами.
Вот улыбка – она у себя, в кровати, мама рядом, все хорошо.
Вот тревога – вспомнила вчерашнее.
- Мамочка, где она?
- Эрра Ирена?
- Д-да…
- Что ты помнишь из вчерашнего?
Анна подумала немного.
- Не знаю. Помню, как эрра ко мне шла с ножом. А потом все…
- Как она умерла - не помнишь?
Анна нахмурила лоб.
- Ее убили?
Мария кивнула и улыбнулась.
Кажется, повезло. Ее ребенок ничего не помнит про змею. Но, на всякий случай…
- Ее хватил удар. Наверное, она переволновалась, вот и получилось так.
- Она… хотела меня убить? За что?
Как ответить на такой вопрос ребенку? Местные дети умнее тех, из двадцатого века и двадцать первого, они знают, что такое смерть, они живут рядом с ней, для них это неотъемлемая часть жизни. Но всегда обоснованная.
Болезнь, роды, война, разбойники…
Но всегда, всегда есть причина. А когда просто так… почему?
Мария обняла девочку и притянула к себе. Пусть чувствует, что не одна, что рядом с ней близкий и родной человек, что ее любят. Так проще…
- У нее сына убили, ты знаешь.
- Да. Он был… противный.
Мария непроизвольно кивнула. Чего уж там, чистая правда. Именно противный и гадкий, ей даже себя ломать не требуется, чтобы это признать.
Смерть списывает все долги?
А вы у кредиторов спрашивали или только церковью озаботились? Вот ничего она не списывает, разве что мы радуемся, что эта сволочь сдохла, а со временем и прощаем, не ходить же, на могилу плевать. Это-то и вовсе фу.
Но сволочь уходит, а дела ее остаются. И долги тоже.
Ничего из сделанного не проходит после нашей смерти, проходим только мы.
- Ты знаешь, твой папа изменил мне, когда я ждала нашего первого ребенка, - Мария рассказывала чуточку отстраненно, все же это не с ней происходило. Но правду-то ребенок знать должен… ее вся страна знает. Марии и спрашивать не потребовалось, вздохнуть не успела – эрра Розабелла ей всю подноготную вывалила. Вот уж кладезь светских сплетен! – С Иреной, тогда и появился Инес. Я очень обиделась, мне было очень больно.
- Но папу ты простила.
- Зря, наверное. Я тогда считала, что во всем Ирена виновата, что не твой отец ее соблазнил, а она его. Вот такая злая-нехорошая, затащила верного мужа в постель… дура я была, вот и потребовала в подарок, чтобы он убрал ее от двора. И с сыном общался поменьше. Не понимала, что если человек изменяет, то в этом не мимо проходящие бабы виноваты, а он сам. Верному мужу хоть кого запускай, он не дрогнет, а вот Иоанну… он мне впервые изменил именно с Иреной.
- Это… неправильно?
Мария пожала плечами.
- Котенок, а что в этом правильного? Спать с чужим мужем? Изменять своему мужу? Рожать детей от чужого мужчины? Когда человек ведет себя, как скотина, с ним и поступают соответственно. Ты же понимаешь, дрогни я тогда, отступи хоть на ноготь, и эрра Ирена оказалась бы при дворе. А здесь вы, мои дети… я за вас боялась.
Может, ТА Мария и не боялась. Но ЭТОЙ Марии была выгодна сейчас именно такая позиция. Мать защищала свой выводок тогда, и сейчас – тоже. Анна поняла.
- Если она сейчас… она от ненависти?
- Да, Анечка. Она и тогда могла бы стать опасной, захотела бы расчистить своему сыну дорожку к трону, и все. Я же не могла быть с вами целыми днями, проще было убрать угрозу, вот и сделала, может, не лучшим образом, но как смогла. И сейчас понимаю, что была права. Думаешь, она просто так кинулась убивать? Нет, в ней это было, просто наружу выплеснулось. У нее ничего не осталось, ни сына, ни надежд на власть, и она озверела. Она была, как бешеная крыса, которая кидается на всех. Лишь бы вцепиться, лишь бы порвать… да, тебя. Потому что ты беззащитна. Но боль она хотела причинить мне. В ее понимании, если бы я не настояла на ее удалении, сегодня она могла бы стоять выше меня. А Инес стал бы наследником престола.
- Кхм, - Мария обернулась на кашель, и улыбнулась.
- Эрр Алесио, рада вас видеть.
Рада ли?
Давно ли он тут стоит? Много успел услышать? Какие выводы сделал? Хотя ничего такого Мария и не говорила… надо с придворными дамами провести беседу. Пускают тут всех подряд без сообщения… или просто куда-то вышли? Тех дам-то три штуки!
Вот и шляются все, кому не лень, то Иоанн, то казначей… если бы Мария знала, что еще и канцлер заходил, который потихоньку забрал королевские вещи, вообще бы озверела.
Проходной двор!
Гадюшник!!!
- Ваше величество, - казначей подошел, поцеловал женщине руку, и легким движением руки достал из-за спины… куклу!
Мария ахнула от восторга.
Кукла-марионетка изображала женщину в пышном платье, ее руки и ноги свободно двигались, Мария пощупала ее – дерево. Дерево, шарниры, платье пошито на заказ, парик на голове куклы из натуральных волос… Анна вцепилась в игрушку с таким восторгом, что Марии стало стыдно. Ладно, она шить не умеет, не повезло. Вот с огородом – пожалуйста, а шитье только в рамках намертво пришитых пуговиц. Но могла бы попросить кого, чтобы ей сшили пару плюшевых игрушек. Мишки-зайки, для ребенка лучше не придумаешь!
Обязательно она так сделает.
А пока поблагодарить казначея. Ведь постарался же, от всей души! И видно по нему, не в надежде на какую-то любовь или ласку от королевы, какая уж тут от нее выгода, скорее, проблем огребешь, а просто так, чтобы ребенка порадовать.
- Эрр Алесио, это же так дорого!
Это и в двадцать первом веке было бы дорого, а тут и вообще запредельно.
Куклы тут есть, но дарят их, как правило, взрослым. Ими не играют, их бережно хранят, и часто эти куклы изображают кого-то важного. К примеру, короля или королеву. Или какую-нибудь местную законодательницу мод.
Анна крепче прижала к себе куклу. Мария улыбнулась, понимая, что отобрать игрушку у ребенка не получится. Да и не надо, эрр Ихорас явно от всей души дарил.
Здесь детям кукол почти никогда не дарят, да и не играют дети особенно. Рано взрослеют, рано женятся, рано умирают… у них вообще нет детства. Есть помощь взрослым.
Попади сюда модные психологи, им бы уже ни один психиатр не помог. Разве что декапитацию выписал?
- Ваше величество, бедных казначеев не бывает.
- А бедные короли?
- Бедные, несчастные, или просто своего счастья не понимающие – серьезно ответил эрр Алесио. Эти – бывают.
Мария спорить не стала.
- Эрр Алесио, что говорят при дворе?
- Про эрру Ирену? Что вы ее пожалели, а вам отплатили черной неблагодарностью.
Мария хмыкнула.
Перевод она примерно представляла, с дипломатического на общегадючий.
Небось, звучит так: королева дура, хотела короля уязвить, приблизила старую любовь ко двору, и чуть сама не погибла. Поделом ей, дуре! Кому? Да обеим… и королю немножко! Ишь ты, развел гаремы на ровном месте!
А то и что похлеще придумали, Мария точно знала, народная фантазия безгранична.
- Зря жалела. Надо было выкинуть из дворца, вместе с ее чадушком, как и в прошлый раз.
- Его величество распорядился, ее похоронят рядом с сыном.
Мария кивнула.
Пожалуй, единственный человек, которого любила Ирена – это Илес. Так будет справедливо, пусть покоятся вместе – и с миром. Пусть их… зла они причинить не успели, так что и ей сердиться не на что. Вот если бы успели – другой вопрос, а сейчас… отпустить и забыть, Мария ее убила, так что – можно проявить милосердие. Пусть покоится с миром - и поглубже!
- Если позволите, ваше величество, я провожу вас на ужин.
Мария нахмурилась.
- Я хотела поужинать рядом с дочерью. Или Иоанн уже распорядился?
- Его величество изъявил желание видеть вас за ужином.
Мария представила себя в качестве главного блюда, только вместо своей головы вообразила свиную с яблочком, и ее замутило. Чем, ЧЕМ она думала, когда… ей этот Иоанн даже не нравится! Вообще! Никак! Ни внешне, ни внутренне, но вот поди ж ты! Случилось!
Хотя ответ она тоже знала. Был ей памятен случай из девяностых… подруга совершенно случайно оказалась в центре перестрелки, она чудом уцелела… повезло. Неудачно шла, а там вполне себе удачно стреляли две банды. Так подруга рассказывала, что в тот вечер у нее все и случилось с милиционером, который ее допрашивал. Допросил, предложил домой подвезти, результат – трое детей. Потом Маша почитала, оказалось, что так гормоны срабатывают. Когда адреналин из ушей хлещет, надо его куда-то сбросить, вот, туда – в самый раз.
Только вот дети от этого и появляются, у подруги так первенец и родился, через девять месяцев.
Мария непроизвольно сглотнула.
Нет-нет, правильные и умные слова она себе уже сказала. И про то, что у этого тела возраст, и про отсутствие беременностей от мужа вот уже десять лет, и вообще, день неподходящий… а только нервы все равно вибрируют. И намекают, что сперматозоиды – неграмотные. Они таких тонких материй не разумеют, а плавать умеют. Куда не надо бы.
- Л-ладно. Я благодарю вас, эрр Алесио.
Алесио Ихорас улыбнулся.
- Ваше величество, сопровождать такую женщину как вы – честь для меня.
Мария сглотнула еще раз. Ее подташнивало на нервной почве. И было большое подозрение, что сегодня она реально опасна для людей.
Удрать бы, выбраться куда подальше, сбросить напряжение… ночью она так и сделает! Перекинется гюрзой и удерет подальше! И горе вставшему на ее пути!
Но до ночи еще дотерпеть надо!
Эрр Феликс прикусил губу. Недостойное хихиканье все равно прорвалось через стиснутые зубы, и мужчина не удержался.
- С голым задом?
- Да!
- И с криками?!
- Да! – собеседница, одна из симпатичных дворцовых служаночек, млела и таяла. И рассказывала, рассказывала, рассказывала – не заткнешь!
Да эрр Феликс ее затыкать и не собирался.
Прибыв в Эрланд, он осмотрелся, а потом попросту устроился во дворец. Да-да, его не возьмут в слуги или в стражу, но ведь в любом дворце есть места, на которые и охотников-то немного!
К примеру, подручный садовника.
Копать – таскать – поливать – обрезать – удобрять… да любой огородник и садовод столько работ перечислит, аккурат на книгу и выйдет! Отец Роман чуточку поспособствовал, вот Феликса и приняли на должность, а уж работал он сам, честно, не чинясь и не бегая от тяжелого труда. Так что главный садовник, хоть и смотрел с подозрением, но потихоньку оттаивал.
А что заодно, за время работы, Феликс еще и глазки служаночкам построить успевал, и поболтать с кем… ну так что же?
Если без скандалов и без шума, то оно и можно. Полезно даже. Главное не заигрываться, чтобы ни ревности, ни драк, ни скандалов, а чуть-чуть можно.
Так что Феликс мог спокойно передвигаться по дворцу… в рамках своей должности, а то и чуть свободнее, мог узнавать много чего интересного, да и за королевой приглядывал.
К сожалению, не успел он за эррой Иреной, как раз был в другом конце сада, но развязку увидеть успел. Мертвую Ирену, королеву в истерике…
А вот теперь что будет?
Король с королевой оказались в одной постели. И королева выгнала короля.
Он ее обидел?
Принудил?
Предположений было много, а уж что там произошло – кто знает? Но просто так женщина не будет скандалить, верно? Может, король ее вообще разочаровал, как мужчина? Бывает же такое, что не могу – и все тут? А вдруг? Не смог король, ну так на то самое место корону не нацепишь и твердости от скипетра там не прибавится.
Феликс приобнял служанку и чмокнул в щеку. Та раскраснелась.
А что?
Приятно ж, когда к тебе вот так, с душой, с теплом, когда слушают, когда смотрят уважительно… и не надо о Феликсе думать плохо! Не спал он с ней, не спал! Служанок во дворце столько, что никакой мужской силы не хватит! Даже если карандаш туда привяжешь!
Так ведь и не надо этого! И служанкам-то частенько не надо!
А вот тяжесть какую поднести или передвинуть, не дожидаясь просьбы, под локоток даму поддержать, ручку поцеловать, как благородной, комплимент сказать, помочь то здесь, то там… думаете – мало? Э, нет!
Женщины нутром чувствуют, когда мужчине ничего от них не требуется, когда им помогают просто так… вот потому, что могут помочь. И благодарны за такое отношение.
Вот Феликс и собирал сплетни и слухи. Слуги много чего знают, только спрашивай и сопоставляй, только не стесняйся.
Итак, король с королевой сначала помирились, и у них, кажется, все-все было, а потом сильно поссорились. Кажется, королева плакала…
Феликс нахмурился.
Королева ему нравилась. И… ей действительно тяжело пришлось. Скорее всего, она переволновалась за дочь, и король воспользовался этим… подло!
Это непорядочно с его стороны!
Бедная Мария!
Страшный удар сотряс Шагрен.
Полетел на пол с трона император, крепко приложился локтем о мраморный пол, взвыл от боли. Куда и величие делось?
Телохранители подхватили, потащили прочь из зала, с ужасом ожидая повторения удара… дождались ровно через пять секунд, еще более мощный и сильный.
И третий.
Мушаши едва успевал перебирать ногами, кто-то из телохранителей грязно ругался, еще один читал молитву Многоликому… уж что там помогло – неизвестно. Но императора-таки вытащили из дворца, и он своими глазами наблюдал, как от очередного, кажется, уже шестого или седьмого удара, по куполу его дворца бежит трещина, как рушится статуя с угла здания, как проваливается кусок кровли внутрь, в покои…
Еще один сильный удар – император упал на колени, не в силах удержаться, да и не он один.
И еще один.
И – стихло.
Император даже не сразу поверил, что все закончилось.
- Мой император!
Главнокомандующий Ишуро пробился к императору, кое-как распихал людей, упал на колени.
- Мой император! Ты жив!
- Многоликий хранит меня, - Мушаши не чувствовал уверенности, с которой говорил, но он – император. Он обязан быть уверенным, иначе в нем могут засомневаться подданные. А этого допускать нельзя. Император всеведущ и всемогущ по определению! - Есть пострадавшие?
- Я сейчас распоряжусь, мой император. Я прикажу проверить всех!
- И расчистить завалы во дворце, посмотреть, если кто-то не вышел, есть ли там пострадавшие, - сообразил Мушаши.
- Повинуюсь, мой император!
Ишуро Тори поклонился – и принялся отдавать приказы.
Мушаши смотрел на свой дом.
Он никогда и никому не признается, никогда не произнесет этого вслух… тебе страшно, император?
Да, тебе страшно.
И самое противное, это НЕ ТОТ страх. Мушаши очень хотелось жить. Хотелось быть императором, хотелось править долго и счастливо, хотелось…
Он не боялся за свою страну – чего за нее бояться, Шагрен вечен, как небеса. Он не боялся за людей, населяющих остров – что ему до того быдла? Если есть Император – будет и Шагрен! Ему и на пострадавших наплевать было, разве что кто-то полезный окажется под завалом, тогда придется искать ему замену. Его не пугало, что он может подвести людей, которые ему доверяют, смотрят на него, как на сына Многоликого, что он может не справиться. Это тоже все глупости. Это же ОН!
- Мама!
Анна открыла глаза.
Мария тут же наклонилась к дочери, взяла за руку.
- Как ты, маленькая? Как самочувствие?
Анна подумала пару минут. Мария наблюдала за ее личиком, эмоции на нем пробегали волнами.
Вот улыбка – она у себя, в кровати, мама рядом, все хорошо.
Вот тревога – вспомнила вчерашнее.
- Мамочка, где она?
- Эрра Ирена?
- Д-да…
- Что ты помнишь из вчерашнего?
Анна подумала немного.
- Не знаю. Помню, как эрра ко мне шла с ножом. А потом все…
- Как она умерла - не помнишь?
Анна нахмурила лоб.
- Ее убили?
Мария кивнула и улыбнулась.
Кажется, повезло. Ее ребенок ничего не помнит про змею. Но, на всякий случай…
- Ее хватил удар. Наверное, она переволновалась, вот и получилось так.
- Она… хотела меня убить? За что?
Как ответить на такой вопрос ребенку? Местные дети умнее тех, из двадцатого века и двадцать первого, они знают, что такое смерть, они живут рядом с ней, для них это неотъемлемая часть жизни. Но всегда обоснованная.
Болезнь, роды, война, разбойники…
Но всегда, всегда есть причина. А когда просто так… почему?
Мария обняла девочку и притянула к себе. Пусть чувствует, что не одна, что рядом с ней близкий и родной человек, что ее любят. Так проще…
- У нее сына убили, ты знаешь.
- Да. Он был… противный.
Мария непроизвольно кивнула. Чего уж там, чистая правда. Именно противный и гадкий, ей даже себя ломать не требуется, чтобы это признать.
Смерть списывает все долги?
А вы у кредиторов спрашивали или только церковью озаботились? Вот ничего она не списывает, разве что мы радуемся, что эта сволочь сдохла, а со временем и прощаем, не ходить же, на могилу плевать. Это-то и вовсе фу.
Но сволочь уходит, а дела ее остаются. И долги тоже.
Ничего из сделанного не проходит после нашей смерти, проходим только мы.
- Ты знаешь, твой папа изменил мне, когда я ждала нашего первого ребенка, - Мария рассказывала чуточку отстраненно, все же это не с ней происходило. Но правду-то ребенок знать должен… ее вся страна знает. Марии и спрашивать не потребовалось, вздохнуть не успела – эрра Розабелла ей всю подноготную вывалила. Вот уж кладезь светских сплетен! – С Иреной, тогда и появился Инес. Я очень обиделась, мне было очень больно.
- Но папу ты простила.
- Зря, наверное. Я тогда считала, что во всем Ирена виновата, что не твой отец ее соблазнил, а она его. Вот такая злая-нехорошая, затащила верного мужа в постель… дура я была, вот и потребовала в подарок, чтобы он убрал ее от двора. И с сыном общался поменьше. Не понимала, что если человек изменяет, то в этом не мимо проходящие бабы виноваты, а он сам. Верному мужу хоть кого запускай, он не дрогнет, а вот Иоанну… он мне впервые изменил именно с Иреной.
- Это… неправильно?
Мария пожала плечами.
- Котенок, а что в этом правильного? Спать с чужим мужем? Изменять своему мужу? Рожать детей от чужого мужчины? Когда человек ведет себя, как скотина, с ним и поступают соответственно. Ты же понимаешь, дрогни я тогда, отступи хоть на ноготь, и эрра Ирена оказалась бы при дворе. А здесь вы, мои дети… я за вас боялась.
Может, ТА Мария и не боялась. Но ЭТОЙ Марии была выгодна сейчас именно такая позиция. Мать защищала свой выводок тогда, и сейчас – тоже. Анна поняла.
- Если она сейчас… она от ненависти?
- Да, Анечка. Она и тогда могла бы стать опасной, захотела бы расчистить своему сыну дорожку к трону, и все. Я же не могла быть с вами целыми днями, проще было убрать угрозу, вот и сделала, может, не лучшим образом, но как смогла. И сейчас понимаю, что была права. Думаешь, она просто так кинулась убивать? Нет, в ней это было, просто наружу выплеснулось. У нее ничего не осталось, ни сына, ни надежд на власть, и она озверела. Она была, как бешеная крыса, которая кидается на всех. Лишь бы вцепиться, лишь бы порвать… да, тебя. Потому что ты беззащитна. Но боль она хотела причинить мне. В ее понимании, если бы я не настояла на ее удалении, сегодня она могла бы стоять выше меня. А Инес стал бы наследником престола.
- Кхм, - Мария обернулась на кашель, и улыбнулась.
- Эрр Алесио, рада вас видеть.
Рада ли?
Давно ли он тут стоит? Много успел услышать? Какие выводы сделал? Хотя ничего такого Мария и не говорила… надо с придворными дамами провести беседу. Пускают тут всех подряд без сообщения… или просто куда-то вышли? Тех дам-то три штуки!
Вот и шляются все, кому не лень, то Иоанн, то казначей… если бы Мария знала, что еще и канцлер заходил, который потихоньку забрал королевские вещи, вообще бы озверела.
Проходной двор!
Гадюшник!!!
- Ваше величество, - казначей подошел, поцеловал женщине руку, и легким движением руки достал из-за спины… куклу!
Мария ахнула от восторга.
Кукла-марионетка изображала женщину в пышном платье, ее руки и ноги свободно двигались, Мария пощупала ее – дерево. Дерево, шарниры, платье пошито на заказ, парик на голове куклы из натуральных волос… Анна вцепилась в игрушку с таким восторгом, что Марии стало стыдно. Ладно, она шить не умеет, не повезло. Вот с огородом – пожалуйста, а шитье только в рамках намертво пришитых пуговиц. Но могла бы попросить кого, чтобы ей сшили пару плюшевых игрушек. Мишки-зайки, для ребенка лучше не придумаешь!
Обязательно она так сделает.
А пока поблагодарить казначея. Ведь постарался же, от всей души! И видно по нему, не в надежде на какую-то любовь или ласку от королевы, какая уж тут от нее выгода, скорее, проблем огребешь, а просто так, чтобы ребенка порадовать.
- Эрр Алесио, это же так дорого!
Это и в двадцать первом веке было бы дорого, а тут и вообще запредельно.
Куклы тут есть, но дарят их, как правило, взрослым. Ими не играют, их бережно хранят, и часто эти куклы изображают кого-то важного. К примеру, короля или королеву. Или какую-нибудь местную законодательницу мод.
Анна крепче прижала к себе куклу. Мария улыбнулась, понимая, что отобрать игрушку у ребенка не получится. Да и не надо, эрр Ихорас явно от всей души дарил.
Здесь детям кукол почти никогда не дарят, да и не играют дети особенно. Рано взрослеют, рано женятся, рано умирают… у них вообще нет детства. Есть помощь взрослым.
Попади сюда модные психологи, им бы уже ни один психиатр не помог. Разве что декапитацию выписал?
- Ваше величество, бедных казначеев не бывает.
- А бедные короли?
- Бедные, несчастные, или просто своего счастья не понимающие – серьезно ответил эрр Алесио. Эти – бывают.
Мария спорить не стала.
- Эрр Алесио, что говорят при дворе?
- Про эрру Ирену? Что вы ее пожалели, а вам отплатили черной неблагодарностью.
Мария хмыкнула.
Перевод она примерно представляла, с дипломатического на общегадючий.
Небось, звучит так: королева дура, хотела короля уязвить, приблизила старую любовь ко двору, и чуть сама не погибла. Поделом ей, дуре! Кому? Да обеим… и королю немножко! Ишь ты, развел гаремы на ровном месте!
А то и что похлеще придумали, Мария точно знала, народная фантазия безгранична.
- Зря жалела. Надо было выкинуть из дворца, вместе с ее чадушком, как и в прошлый раз.
- Его величество распорядился, ее похоронят рядом с сыном.
Мария кивнула.
Пожалуй, единственный человек, которого любила Ирена – это Илес. Так будет справедливо, пусть покоятся вместе – и с миром. Пусть их… зла они причинить не успели, так что и ей сердиться не на что. Вот если бы успели – другой вопрос, а сейчас… отпустить и забыть, Мария ее убила, так что – можно проявить милосердие. Пусть покоится с миром - и поглубже!
- Если позволите, ваше величество, я провожу вас на ужин.
Мария нахмурилась.
- Я хотела поужинать рядом с дочерью. Или Иоанн уже распорядился?
- Его величество изъявил желание видеть вас за ужином.
Мария представила себя в качестве главного блюда, только вместо своей головы вообразила свиную с яблочком, и ее замутило. Чем, ЧЕМ она думала, когда… ей этот Иоанн даже не нравится! Вообще! Никак! Ни внешне, ни внутренне, но вот поди ж ты! Случилось!
Хотя ответ она тоже знала. Был ей памятен случай из девяностых… подруга совершенно случайно оказалась в центре перестрелки, она чудом уцелела… повезло. Неудачно шла, а там вполне себе удачно стреляли две банды. Так подруга рассказывала, что в тот вечер у нее все и случилось с милиционером, который ее допрашивал. Допросил, предложил домой подвезти, результат – трое детей. Потом Маша почитала, оказалось, что так гормоны срабатывают. Когда адреналин из ушей хлещет, надо его куда-то сбросить, вот, туда – в самый раз.
Только вот дети от этого и появляются, у подруги так первенец и родился, через девять месяцев.
Мария непроизвольно сглотнула.
Нет-нет, правильные и умные слова она себе уже сказала. И про то, что у этого тела возраст, и про отсутствие беременностей от мужа вот уже десять лет, и вообще, день неподходящий… а только нервы все равно вибрируют. И намекают, что сперматозоиды – неграмотные. Они таких тонких материй не разумеют, а плавать умеют. Куда не надо бы.
- Л-ладно. Я благодарю вас, эрр Алесио.
Алесио Ихорас улыбнулся.
- Ваше величество, сопровождать такую женщину как вы – честь для меня.
Мария сглотнула еще раз. Ее подташнивало на нервной почве. И было большое подозрение, что сегодня она реально опасна для людей.
Удрать бы, выбраться куда подальше, сбросить напряжение… ночью она так и сделает! Перекинется гюрзой и удерет подальше! И горе вставшему на ее пути!
Но до ночи еще дотерпеть надо!
***
Эрр Феликс прикусил губу. Недостойное хихиканье все равно прорвалось через стиснутые зубы, и мужчина не удержался.
- С голым задом?
- Да!
- И с криками?!
- Да! – собеседница, одна из симпатичных дворцовых служаночек, млела и таяла. И рассказывала, рассказывала, рассказывала – не заткнешь!
Да эрр Феликс ее затыкать и не собирался.
Прибыв в Эрланд, он осмотрелся, а потом попросту устроился во дворец. Да-да, его не возьмут в слуги или в стражу, но ведь в любом дворце есть места, на которые и охотников-то немного!
К примеру, подручный садовника.
Копать – таскать – поливать – обрезать – удобрять… да любой огородник и садовод столько работ перечислит, аккурат на книгу и выйдет! Отец Роман чуточку поспособствовал, вот Феликса и приняли на должность, а уж работал он сам, честно, не чинясь и не бегая от тяжелого труда. Так что главный садовник, хоть и смотрел с подозрением, но потихоньку оттаивал.
А что заодно, за время работы, Феликс еще и глазки служаночкам построить успевал, и поболтать с кем… ну так что же?
Если без скандалов и без шума, то оно и можно. Полезно даже. Главное не заигрываться, чтобы ни ревности, ни драк, ни скандалов, а чуть-чуть можно.
Так что Феликс мог спокойно передвигаться по дворцу… в рамках своей должности, а то и чуть свободнее, мог узнавать много чего интересного, да и за королевой приглядывал.
К сожалению, не успел он за эррой Иреной, как раз был в другом конце сада, но развязку увидеть успел. Мертвую Ирену, королеву в истерике…
А вот теперь что будет?
Король с королевой оказались в одной постели. И королева выгнала короля.
Он ее обидел?
Принудил?
Предположений было много, а уж что там произошло – кто знает? Но просто так женщина не будет скандалить, верно? Может, король ее вообще разочаровал, как мужчина? Бывает же такое, что не могу – и все тут? А вдруг? Не смог король, ну так на то самое место корону не нацепишь и твердости от скипетра там не прибавится.
Феликс приобнял служанку и чмокнул в щеку. Та раскраснелась.
А что?
Приятно ж, когда к тебе вот так, с душой, с теплом, когда слушают, когда смотрят уважительно… и не надо о Феликсе думать плохо! Не спал он с ней, не спал! Служанок во дворце столько, что никакой мужской силы не хватит! Даже если карандаш туда привяжешь!
Так ведь и не надо этого! И служанкам-то частенько не надо!
А вот тяжесть какую поднести или передвинуть, не дожидаясь просьбы, под локоток даму поддержать, ручку поцеловать, как благородной, комплимент сказать, помочь то здесь, то там… думаете – мало? Э, нет!
Женщины нутром чувствуют, когда мужчине ничего от них не требуется, когда им помогают просто так… вот потому, что могут помочь. И благодарны за такое отношение.
Вот Феликс и собирал сплетни и слухи. Слуги много чего знают, только спрашивай и сопоставляй, только не стесняйся.
Итак, король с королевой сначала помирились, и у них, кажется, все-все было, а потом сильно поссорились. Кажется, королева плакала…
Феликс нахмурился.
Королева ему нравилась. И… ей действительно тяжело пришлось. Скорее всего, она переволновалась за дочь, и король воспользовался этим… подло!
Это непорядочно с его стороны!
Бедная Мария!
***
Страшный удар сотряс Шагрен.
Полетел на пол с трона император, крепко приложился локтем о мраморный пол, взвыл от боли. Куда и величие делось?
Телохранители подхватили, потащили прочь из зала, с ужасом ожидая повторения удара… дождались ровно через пять секунд, еще более мощный и сильный.
И третий.
Мушаши едва успевал перебирать ногами, кто-то из телохранителей грязно ругался, еще один читал молитву Многоликому… уж что там помогло – неизвестно. Но императора-таки вытащили из дворца, и он своими глазами наблюдал, как от очередного, кажется, уже шестого или седьмого удара, по куполу его дворца бежит трещина, как рушится статуя с угла здания, как проваливается кусок кровли внутрь, в покои…
Еще один сильный удар – император упал на колени, не в силах удержаться, да и не он один.
И еще один.
И – стихло.
Император даже не сразу поверил, что все закончилось.
- Мой император!
Главнокомандующий Ишуро пробился к императору, кое-как распихал людей, упал на колени.
- Мой император! Ты жив!
- Многоликий хранит меня, - Мушаши не чувствовал уверенности, с которой говорил, но он – император. Он обязан быть уверенным, иначе в нем могут засомневаться подданные. А этого допускать нельзя. Император всеведущ и всемогущ по определению! - Есть пострадавшие?
- Я сейчас распоряжусь, мой император. Я прикажу проверить всех!
- И расчистить завалы во дворце, посмотреть, если кто-то не вышел, есть ли там пострадавшие, - сообразил Мушаши.
- Повинуюсь, мой император!
Ишуро Тори поклонился – и принялся отдавать приказы.
Мушаши смотрел на свой дом.
Он никогда и никому не признается, никогда не произнесет этого вслух… тебе страшно, император?
Да, тебе страшно.
И самое противное, это НЕ ТОТ страх. Мушаши очень хотелось жить. Хотелось быть императором, хотелось править долго и счастливо, хотелось…
Он не боялся за свою страну – чего за нее бояться, Шагрен вечен, как небеса. Он не боялся за людей, населяющих остров – что ему до того быдла? Если есть Император – будет и Шагрен! Ему и на пострадавших наплевать было, разве что кто-то полезный окажется под завалом, тогда придется искать ему замену. Его не пугало, что он может подвести людей, которые ему доверяют, смотрят на него, как на сына Многоликого, что он может не справиться. Это тоже все глупости. Это же ОН!
