А ей?
А ее интересы тут не учитываются.
- Виталий куда-то делся.
- Давно? – заинтересовалась Ирина.
- Вот это я и хочу выяснить. Не желаете составить компанию? Хочу нанести ему визит.
Ирина хмыкнула.
- Магистр, вообще-то это взлом и проникновение…
- Я красть ничего не собираюсь.
- И этого не надо, все равно статья. Даже две.
- Даже в вашей компании?
- Еще и меня под монастырь подведете.
- Нет, туда нам точно не нужно. Но в участок поступил звонок. Представьте себе, из квартиры Виталия сильно пахнет чем-то плохим. И хозяин куда-то пропал… надо бы вскрыть, посмотреть, а то вдруг он там разлагается?
- А чем оттуда пахнет? – Ирина не собиралась поддаваться.
Магистр хохотнул в трубку.
- Ребята в его квартиру через форточку банку с тухлятиной закинули.
Ирина открыла рот, потом закрыла.
- Как?
- Молча. Он, видите ли, в пентхаусе поселился, по-нашему, по-русски, на чердаке. Спустились с крыши, закинули банку – и порядок. Воняет в лучшем виде, сейчас мой секретарь полиции названивает, скоро вскроем дверь. Подъедете?
Ирина покачала головой.
Потом спохватилась, что ее не увидят и пояснила:
- Не моя территория. Я вмешиваться не буду, я потом протокол почитаю или с местным участковым пообщаюсь.
Магистр явно остался недоволен решением ведьмы, но Ирина чувствовала, что поступила правильно.
Твой вампир? Вот ты его и предоставь для беседы.
Хочешь узнать, куда он делся? Выясняй. Найми специалистов, подними связи…
А Ирине тут делать нечего. Сапоги должен тачать сапожник, пироги печь пирожник, но уж никак не наоборот.
С тем девушка и отправилась на службу .
- На меня наводят порчу!
- Да что вы говорите, Зинаида Ивановна?
Стоящая перед Ириной тетка выглядела совершенно неиспорченной. Не протухшей, не проксишей… скорее – наоборот. Такая полненькая, крепко сбитая, типично русская баба, от печи и сохи. Не сгусток сала, а наливное яблочко, за бок не ущипнешь – пальцы сломаешь.
Дизайнеры, которые шьют на нестандартных моделей, за такую даму просто передраться должны. Каштановые локоны – шикарные, свои. Фарфоровая кожа, румянец во всю щеку, сияющие глаза… так тоже часто бывает, если женщина не толстая, а плотненькая, ширококостная, статная. И морщин, считай, нет. Какие складки, на такой-то коже? Такая и коня на спину взвалит, и унесет вместе с богатырем.
- Да, Ирина Петровна. Каждый день, почитай…
Ирина потерла нос.
- Показывайте – что у вас каждый день.
Показать было несложно, далеко ходить не пришлось. Прямо перед дверью были насыпаны клочья волос, земля, в дверной косяк воткнули какие-то иголки…
- Однако?
Ирина была в курсе суеверий. Но точно знала, что порчу так навести нельзя. Разве что настроение подпортить и на уборку подвигнуть.
- Кто это сыплет – неясно, но считай, каждый день эта дрянь появляется.
- Вот даже как. А камеры?
Женщина махнула рукой.
- Дом наш, знаете ли, уроды проектировали.
Ирина была согласна. Посмотрела – и четко поняла, уроды. Недолеченные.
Вот представьте себе, лестница, причем не нормальная, а по типу винтовой, идет через все этажи. С нее выходишь не на площадку, а на балкон, с балкона в длинный узкий коридор. Дом четырехэтажный, лифта в нем нет. Зато в коридоре есть мусоропровод. Хорошо хоть заваренный, хватило ума у местных жителей…
Женщина перехватила Иринин взгляд и кивнула.
- Да, вы знаете, настоящую битву выдержать пришлось. Я сюда года два назад переехала, уж больно дом удобно расположен…
- Разве?
С точки зрения Ирины, удобного тут не было ничего. Дом стоял вдоль магистрали, и автобусы там ездили чуть не круглосуточно. Да и дальнобойщики частенько проезжали.
Зачем такое рядом с домом?
Ни к чему.
Рядом с домом нужна зеленая зона, детская площадка…
- У меня тут бизнес рядом. «Кошкин гном», слышали?
Ирина слышала. Знала.
Зоомагазинчик, который сделал ставку не на цену, а на товарооборот.
Сама в нем отоваривалась, когда Симом обзавелась, там можно было купить все, чуть ли не в полтора раза дешевле.
А как быть, если у нас все цены накручивают, считай, вшестеро? Завод-изготовитель - тот ладно, но кто договаривается напрямую с заводами?
Всюду перекупщики, и они тоже хотят кушать. Неясно только, почему они не идут работать, а пытаются нажиться на других. Вот считайте – завод произвел гайку по рублю – штука. Чтобы оправдать свои затраты, отдал их по три рубля. Но тут понятно, завод, цеха, оборудование, рабочие – это справедливо.
Перекупщик выложил уже по шесть, второй перекуп – по девять, третий по двенадцать, и это еще по-божески. Но себестоимость-то гайки изначально – рубль?
А за сколько она уйдет к покупателю?
То-то и оно. И это только цепочка из трех звеньев, а иногда и побольше бывает.
Вот, Зинаида Ивановна, когда открывала магазин, подумала, что не стоит слишком накручивать цены. Ну, возьмет она не три рубля, а один, но у нее зато все быстро раскупят, она еще товар закажет…
То ли удачливой она оказалась, то ли что еще, но дело пошло. Душевно так, с огоньком.
«Кошкин гном» разросся в большой магазин. Начал с маленького киоска у подъезда, а сейчас занимал в том же подъезде две квартиры. Соседи подписали передачу их в нежилой фонд, и в доме обосновался зоомагазин.
Симпатичный, с кошаком и гномом на вывеске..
- Работа рядом с домом?
- Именно так. И идти не надо далеко, вышла из дома, дорогу перешла – и рядом, случись что – меня искать не надо, и гараж я тут хороший нашла, склад отличный получился, и подвал есть…
Жить бы, да радоваться.
Но кто-то начал выживать женщину из дома.
Казалось бы, что такого?
Волосы, земля, иголки… ерунда?
Ирина была согласна, ерунда.
- Вы не производите впечатления человека, который верит в порчу-сглаз.
Зинаида Ивановна пару минут подумала, а потом махнула рукой.
- Лимонад будете? Угощаю.
- Буду. И можно «на ты», не такая уж у нас разница в возрасте.
Примерно в два раза. Но женщине стало приятно, да и разрешение…
- Называй меня Идой. Меня так все зовут.
- А я – Ирина.
Ирина улыбнулась и приняла стакан с холодным лимонадом. Вкусно…
- Сами готовите?
- Сама. Лимон выжимаю, добавляю сахар, мяту, потом заливаю кипятком лимонные корочки, жду, пока чуток остынет и смешиваю.
- Вкусно получается.
- Главное, без химикатов. И жажду утоляет. Можно еще имбиря чуток потереть, но это на любителя, или корицы добавить. Только надо не порошок брать, а палочки и самой молоть в кофемолке.
Ирина была полностью согласна. И вкусно, и жажду утоляет, и самой нужно бы сделать.
- Так в чем проблема?
- Поставлю я камеру. Допустим. Хотя это и не лучший вариант.
- Почему?
- У нас тут алканарий живет по соседству. Собутыльников водит. Они эту камеру тупо отломают и пропьют, а спрашивать с них что-то бессмысленно. Пьянь подзаборная, хроническая.
Ида сморщила нос. Ирина была полностью с ней согласна.
- Допустим. А от меня тогда что нужно?
- Понимаешь, Ир, если человек такое вытворяет – он здоров психически?
Ирина задумалась.
- Или он идиот, или у него такая злоба, что выплеснуть сложно.
- Во-от! Идиотов в моем окружении как-то не замечено, то есть меня хотят на что-то подвигнуть. Или что-то с меня получить.
- Или в один прекрасный день вас может ждать что-то похуже.
- Может, - кивнула Зинаида. – И мне бы хотелось разрулить ситуацию до того, как она перейдет в острую фазу.
Ирина медленно кивнула.
Права ли Ида, нет ли, а лучше сейчас разобраться. Так ведь и подкараулить могут, и кислотой плеснуть, и что угодно… нет, лучше не рисковать. И не отделываться всякой ерундой, вроде «сами разберетесь», «авось обойдется» и «это не входит в мои должностные обязанности».
Официально – не входит.
А если подумать?
Что лучше, выдавить прыщ – или запустить его и лечить потом гангрену? Так, чисто гипотетически?
Ирина усмехнулась.
- Я поговорю, найдем твоих злоумышленников.
- Спасибо, - Ида кивнула. – Просто меня тут не слишком любят.
- Почему?
- Буржуйка, понимаешь?
- Печка?
- Нет. В том смысле, что жена буржуя, или «новая русская», или «нахапали тут, а нам выпить не на что и закусить нечем»… тут дом старый, жильцы тоже старые, еще с того времени, когда коммунизм строили, сама понимаешь, меня здесь не любят. За то, что хожу в брюликах, за то, что езжу на джипе, что никому не подаю, сразу сказала в свое время – работу дать могу. Помоешь машину – дам на выпивку, но мыть качественно. А с тряпкой возиться никому не хочется. Или там, в магазине ящики потаскать.
Ирина кивнула.
Да, самый неприятный для лентяя вариант. Не когда ему дают десятку из жалости, а когда предлагают сначала поработать, а уж потом получить зарплату. И Ирина даже не сомневалась – вкалывает Зинаида день и ночь. И крутится, и сама в магазине работает, и за прилавком стоит, и… руки у нее – не барские. Хоть и нанизано на них шесть колец, хоть и старались за ними ухаживать, а все равно. Здесь ноготь обломан, там маникюр облез, царапина, ожог, несколько мозолей…
Видно же!
Рабочие руки, не лентяйские.
- А дети у вас есть? Семья?
- Сын есть. Сейчас в Москве, в институте.
- Давно? На каникулы приезжал?
- Пока – нет. Последний раз на новый год был, а началось это все примерно два месяца назад.
- Ясно.
- Сыну я путевку на юга оплатила. Недели три он в Анапе пробудет, а потом посмотрим. Не хочу я, чтобы он во все это лез, Мишка у меня парень горячий, въедет кому в нос, и готово.
Ирина кивнула.
- А муж?
- Объелся груш.
- Подробнее? С какого дерева были груши и зачем он их кушал?
Зинаида вздохнула, подперла голову рукой.
- Давнее дело, молодая я была и дура. Дура деревенская…
Ирина кивнула.
А чего тут понимать? Сама была не умнее, разве что пообразованнее. Но есть эрудиция – и есть умение устроиться в жизни, приспособляемость, выживаемость, если хотите.
Вот, с выживаемостью у нее были проблемы.
У Зины?
Тоже были. Зиной она была тогда, двадцать с лишним лет назад, совсем еще соплюха, чудом поступившая в институт, пусть на геофак, но на бесплатное отделение, со стипендией, с общагой – и получившая ШАНС!
Она собиралась вырваться из деревни. Остаться в городе, выйти замуж, работать в чистеньком офисе…
Все было бы прекрасно, не подвернись на ее пути – ОН!
Илья.
Красивый, богатый, племянник ректора, который открывал двери в деканат не то, что ногой – даже не заходил в сию юдоль скорбей и плача.
А зачем ему? Ему и так все ставили автоматом, в институте он появлялся так, прогуляться, развеяться, подклеить свежую «биксу».
Вот и попалась Зиночка ему на глаза.
И сейчас она выглядела великолепно, а уж двадцать лет тому назад? Ирина представляла, какая она была. Небось, мужики падали, а запчасти наоборот – стояли.
- Да, сейчас-то я страшная…
- Ида! Да я б тебе больше тридцати в жизнь не дала! Ну… тридцать два – максимум!
- А мне уже за сорок…
- Ты, главное, никому в этом не признавайся.
Женщины выпили еще лимонада, и Ида продолжила рассказ. А что тут рассказывать?
Сначала букетики, потом билетики, потом ужин, а потом и совместный завтрак.
В любовном угаре пролетело полгода, сессию Ида сдала благодаря Илье, который сходил с ней на экзамены, наступило лето, осень…
Зимой Ида поняла, что беременна.
Как водится, прекрасный принц оказался той еще жабой. Даже гадом. Узнав о Зиночкиной беременности, он выдал ей денег на аборт и разорвал отношения.
Вот дальше ситуация развивалась нестандартно.
Зиночка уже тогда была неглупа.
Скандалить? С перспективой вылета из института? Ни к чему!
Ругаться? Кричать? Качать права? Родить ребенка и подавать в суд?
Смеяться после слова «суд». На дворе стояли девяностые, шел кризис, и выживать было тяжко. И семья ректора могла осложнить девочке жизнь так, что сказать страшно.
Сделать первый аборт? Но врач попался хороший и честно предупредил Зиночку. Потом детей может и не быть. Даже не так – этот ребенок – возможно, ее единственный шанс. Из-за какого-то нарушения, то ли загиба, то ли изгиба… да черт их знает, докторов, но залет был чудом. И роды будут чудом.
А получится ли второй раз, нет ли…
Зина обдумала все варианты – и пришла к Илье. С потупленными глазками. И показала ему справки от врача. А дальше ситуация развивалась нестандартно.
Зиночка сообщила, что аборт сделала. Уже. Вот справка (справка стоила, как половина аборта, ну да ладно, оно того стоило). Но у нее пошли осложнения. Поэтому у нее просьба к Илюшеньке, которая ему ничего не стоит, а ей просто жизнь спасет…
Ей нужна академка на год. И пролечиться. Она уедет из города, но через год вернется, вот, если бы за ней все сохранилось, и стипендия, и место в общаге…
Сложно ли такое сделать ректору?
Поверьте – нет. Илья был настолько рад, что все обошлось, что лично похлопотал перед дядей. Тот тоже оценил здравомыслие девушки и документы подписал. А почему нет?
Ни скандалов, ни шума, ни крика, девчонка еще и уезжает, а через год и племянничек институт закончит…
Что плохого?
Все замечательно. Все просто чудесно.
Зиночка и уехала. Ровно на год. А потом, так уж сложилась ситуация…
Горе-то какое, какое несчастье! Кто-то обнес квартиру Илюши. Начисто!
Вынесли все, вынесли шмотки, мебель, технику, которой там было достаточно много, угнали машину, которая стояла у дома… сам хозяин на тот момент ездил на юг с новой пассией. Дело как раз летом было.
- Господь наказал, - блеснула глазами Зинаида.
Ирина подозревала, что в качестве господней воли подвизалась сама Зина. Сложно ли сделать копии ключей? Даже если после расставания ловелас поменял замки, все равно можно было найти способ. Снять слепки, подкараулить, вытащить ключи… она же знала его привычки! Почти год встречались!
А там – нанять бригаду грузчиков, которые и вывезут все, куда надо. Куда скажут…
Таким образом Зина получила алименты за двадцать лет на своего сына, и начисто забыла про Илью. Дальше она тоже поступила нестандартно.
До лета у Зины ничего толком видно не было, в сентябре родился ее сын, а она уже была в академическом отпуске. Никто и не понял, что она оставила ребенка, да и кому там понимать – в деревне?
Год она прожила в деревне, с ребенком. Как поняла Ирина, полученные за барахло деньги, Зина не потратила. Она просто купила на них золото и принялась ждать своего часа.
Год – с ребенком. Потом Зина вернулась в город. И опять поступила нестандартно.
Есть круглосуточные детские садики. Есть…
Вот, туда Зинаида и устроилась. Договорилась с директрисой, что будет работать бесплатно, нянечкой, уборщицей, рабочих рук-то не хватает, но ее ребенок будет жить в садике. Фактически – под присмотром мамы. Ночевать она будет то в садике, то в общаге, ребенок пристроен… что еще надо?
Заработать?
Надо. Но кто будет сидеть с ребенком? Кто будет с ним возиться?
По счастью, директриса оказалась хорошим человеком. Девяностые годы…
Она предложила Зине работать за себя – и еще за одну женщину. Одна зарплата пойдет Зине, вторая директрисе, работать придется за двоих, но – зато ребенок под присмотром, ухожен, накормлен, рядом с мамой… а к зарплате есть еще и стипендия. Комнату снимать не надо – и так на три года.
Хорошо?
Замечательно!
Вопрос решен, а там…. Три года еще прожить надо, мало ли как жизнь повернется?
А ее интересы тут не учитываются.
- Виталий куда-то делся.
- Давно? – заинтересовалась Ирина.
- Вот это я и хочу выяснить. Не желаете составить компанию? Хочу нанести ему визит.
Ирина хмыкнула.
- Магистр, вообще-то это взлом и проникновение…
- Я красть ничего не собираюсь.
- И этого не надо, все равно статья. Даже две.
- Даже в вашей компании?
- Еще и меня под монастырь подведете.
- Нет, туда нам точно не нужно. Но в участок поступил звонок. Представьте себе, из квартиры Виталия сильно пахнет чем-то плохим. И хозяин куда-то пропал… надо бы вскрыть, посмотреть, а то вдруг он там разлагается?
- А чем оттуда пахнет? – Ирина не собиралась поддаваться.
Магистр хохотнул в трубку.
- Ребята в его квартиру через форточку банку с тухлятиной закинули.
Ирина открыла рот, потом закрыла.
- Как?
- Молча. Он, видите ли, в пентхаусе поселился, по-нашему, по-русски, на чердаке. Спустились с крыши, закинули банку – и порядок. Воняет в лучшем виде, сейчас мой секретарь полиции названивает, скоро вскроем дверь. Подъедете?
Ирина покачала головой.
Потом спохватилась, что ее не увидят и пояснила:
- Не моя территория. Я вмешиваться не буду, я потом протокол почитаю или с местным участковым пообщаюсь.
Магистр явно остался недоволен решением ведьмы, но Ирина чувствовала, что поступила правильно.
Твой вампир? Вот ты его и предоставь для беседы.
Хочешь узнать, куда он делся? Выясняй. Найми специалистов, подними связи…
А Ирине тут делать нечего. Сапоги должен тачать сапожник, пироги печь пирожник, но уж никак не наоборот.
С тем девушка и отправилась на службу .
***
- На меня наводят порчу!
- Да что вы говорите, Зинаида Ивановна?
Стоящая перед Ириной тетка выглядела совершенно неиспорченной. Не протухшей, не проксишей… скорее – наоборот. Такая полненькая, крепко сбитая, типично русская баба, от печи и сохи. Не сгусток сала, а наливное яблочко, за бок не ущипнешь – пальцы сломаешь.
Дизайнеры, которые шьют на нестандартных моделей, за такую даму просто передраться должны. Каштановые локоны – шикарные, свои. Фарфоровая кожа, румянец во всю щеку, сияющие глаза… так тоже часто бывает, если женщина не толстая, а плотненькая, ширококостная, статная. И морщин, считай, нет. Какие складки, на такой-то коже? Такая и коня на спину взвалит, и унесет вместе с богатырем.
- Да, Ирина Петровна. Каждый день, почитай…
Ирина потерла нос.
- Показывайте – что у вас каждый день.
Показать было несложно, далеко ходить не пришлось. Прямо перед дверью были насыпаны клочья волос, земля, в дверной косяк воткнули какие-то иголки…
- Однако?
Ирина была в курсе суеверий. Но точно знала, что порчу так навести нельзя. Разве что настроение подпортить и на уборку подвигнуть.
- Кто это сыплет – неясно, но считай, каждый день эта дрянь появляется.
- Вот даже как. А камеры?
Женщина махнула рукой.
- Дом наш, знаете ли, уроды проектировали.
Ирина была согласна. Посмотрела – и четко поняла, уроды. Недолеченные.
Вот представьте себе, лестница, причем не нормальная, а по типу винтовой, идет через все этажи. С нее выходишь не на площадку, а на балкон, с балкона в длинный узкий коридор. Дом четырехэтажный, лифта в нем нет. Зато в коридоре есть мусоропровод. Хорошо хоть заваренный, хватило ума у местных жителей…
Женщина перехватила Иринин взгляд и кивнула.
- Да, вы знаете, настоящую битву выдержать пришлось. Я сюда года два назад переехала, уж больно дом удобно расположен…
- Разве?
С точки зрения Ирины, удобного тут не было ничего. Дом стоял вдоль магистрали, и автобусы там ездили чуть не круглосуточно. Да и дальнобойщики частенько проезжали.
Зачем такое рядом с домом?
Ни к чему.
Рядом с домом нужна зеленая зона, детская площадка…
- У меня тут бизнес рядом. «Кошкин гном», слышали?
Ирина слышала. Знала.
Зоомагазинчик, который сделал ставку не на цену, а на товарооборот.
Сама в нем отоваривалась, когда Симом обзавелась, там можно было купить все, чуть ли не в полтора раза дешевле.
А как быть, если у нас все цены накручивают, считай, вшестеро? Завод-изготовитель - тот ладно, но кто договаривается напрямую с заводами?
Всюду перекупщики, и они тоже хотят кушать. Неясно только, почему они не идут работать, а пытаются нажиться на других. Вот считайте – завод произвел гайку по рублю – штука. Чтобы оправдать свои затраты, отдал их по три рубля. Но тут понятно, завод, цеха, оборудование, рабочие – это справедливо.
Перекупщик выложил уже по шесть, второй перекуп – по девять, третий по двенадцать, и это еще по-божески. Но себестоимость-то гайки изначально – рубль?
А за сколько она уйдет к покупателю?
То-то и оно. И это только цепочка из трех звеньев, а иногда и побольше бывает.
Вот, Зинаида Ивановна, когда открывала магазин, подумала, что не стоит слишком накручивать цены. Ну, возьмет она не три рубля, а один, но у нее зато все быстро раскупят, она еще товар закажет…
То ли удачливой она оказалась, то ли что еще, но дело пошло. Душевно так, с огоньком.
«Кошкин гном» разросся в большой магазин. Начал с маленького киоска у подъезда, а сейчас занимал в том же подъезде две квартиры. Соседи подписали передачу их в нежилой фонд, и в доме обосновался зоомагазин.
Симпатичный, с кошаком и гномом на вывеске..
- Работа рядом с домом?
- Именно так. И идти не надо далеко, вышла из дома, дорогу перешла – и рядом, случись что – меня искать не надо, и гараж я тут хороший нашла, склад отличный получился, и подвал есть…
Жить бы, да радоваться.
Но кто-то начал выживать женщину из дома.
Казалось бы, что такого?
Волосы, земля, иголки… ерунда?
Ирина была согласна, ерунда.
- Вы не производите впечатления человека, который верит в порчу-сглаз.
Зинаида Ивановна пару минут подумала, а потом махнула рукой.
- Лимонад будете? Угощаю.
- Буду. И можно «на ты», не такая уж у нас разница в возрасте.
Примерно в два раза. Но женщине стало приятно, да и разрешение…
- Называй меня Идой. Меня так все зовут.
- А я – Ирина.
Ирина улыбнулась и приняла стакан с холодным лимонадом. Вкусно…
- Сами готовите?
- Сама. Лимон выжимаю, добавляю сахар, мяту, потом заливаю кипятком лимонные корочки, жду, пока чуток остынет и смешиваю.
- Вкусно получается.
- Главное, без химикатов. И жажду утоляет. Можно еще имбиря чуток потереть, но это на любителя, или корицы добавить. Только надо не порошок брать, а палочки и самой молоть в кофемолке.
Ирина была полностью согласна. И вкусно, и жажду утоляет, и самой нужно бы сделать.
- Так в чем проблема?
- Поставлю я камеру. Допустим. Хотя это и не лучший вариант.
- Почему?
- У нас тут алканарий живет по соседству. Собутыльников водит. Они эту камеру тупо отломают и пропьют, а спрашивать с них что-то бессмысленно. Пьянь подзаборная, хроническая.
Ида сморщила нос. Ирина была полностью с ней согласна.
- Допустим. А от меня тогда что нужно?
- Понимаешь, Ир, если человек такое вытворяет – он здоров психически?
Ирина задумалась.
- Или он идиот, или у него такая злоба, что выплеснуть сложно.
- Во-от! Идиотов в моем окружении как-то не замечено, то есть меня хотят на что-то подвигнуть. Или что-то с меня получить.
- Или в один прекрасный день вас может ждать что-то похуже.
- Может, - кивнула Зинаида. – И мне бы хотелось разрулить ситуацию до того, как она перейдет в острую фазу.
Ирина медленно кивнула.
Права ли Ида, нет ли, а лучше сейчас разобраться. Так ведь и подкараулить могут, и кислотой плеснуть, и что угодно… нет, лучше не рисковать. И не отделываться всякой ерундой, вроде «сами разберетесь», «авось обойдется» и «это не входит в мои должностные обязанности».
Официально – не входит.
А если подумать?
Что лучше, выдавить прыщ – или запустить его и лечить потом гангрену? Так, чисто гипотетически?
Ирина усмехнулась.
- Я поговорю, найдем твоих злоумышленников.
- Спасибо, - Ида кивнула. – Просто меня тут не слишком любят.
- Почему?
- Буржуйка, понимаешь?
- Печка?
- Нет. В том смысле, что жена буржуя, или «новая русская», или «нахапали тут, а нам выпить не на что и закусить нечем»… тут дом старый, жильцы тоже старые, еще с того времени, когда коммунизм строили, сама понимаешь, меня здесь не любят. За то, что хожу в брюликах, за то, что езжу на джипе, что никому не подаю, сразу сказала в свое время – работу дать могу. Помоешь машину – дам на выпивку, но мыть качественно. А с тряпкой возиться никому не хочется. Или там, в магазине ящики потаскать.
Ирина кивнула.
Да, самый неприятный для лентяя вариант. Не когда ему дают десятку из жалости, а когда предлагают сначала поработать, а уж потом получить зарплату. И Ирина даже не сомневалась – вкалывает Зинаида день и ночь. И крутится, и сама в магазине работает, и за прилавком стоит, и… руки у нее – не барские. Хоть и нанизано на них шесть колец, хоть и старались за ними ухаживать, а все равно. Здесь ноготь обломан, там маникюр облез, царапина, ожог, несколько мозолей…
Видно же!
Рабочие руки, не лентяйские.
- А дети у вас есть? Семья?
- Сын есть. Сейчас в Москве, в институте.
- Давно? На каникулы приезжал?
- Пока – нет. Последний раз на новый год был, а началось это все примерно два месяца назад.
- Ясно.
- Сыну я путевку на юга оплатила. Недели три он в Анапе пробудет, а потом посмотрим. Не хочу я, чтобы он во все это лез, Мишка у меня парень горячий, въедет кому в нос, и готово.
Ирина кивнула.
- А муж?
- Объелся груш.
- Подробнее? С какого дерева были груши и зачем он их кушал?
Зинаида вздохнула, подперла голову рукой.
- Давнее дело, молодая я была и дура. Дура деревенская…
Ирина кивнула.
А чего тут понимать? Сама была не умнее, разве что пообразованнее. Но есть эрудиция – и есть умение устроиться в жизни, приспособляемость, выживаемость, если хотите.
Вот, с выживаемостью у нее были проблемы.
У Зины?
Тоже были. Зиной она была тогда, двадцать с лишним лет назад, совсем еще соплюха, чудом поступившая в институт, пусть на геофак, но на бесплатное отделение, со стипендией, с общагой – и получившая ШАНС!
Она собиралась вырваться из деревни. Остаться в городе, выйти замуж, работать в чистеньком офисе…
Все было бы прекрасно, не подвернись на ее пути – ОН!
Илья.
Красивый, богатый, племянник ректора, который открывал двери в деканат не то, что ногой – даже не заходил в сию юдоль скорбей и плача.
А зачем ему? Ему и так все ставили автоматом, в институте он появлялся так, прогуляться, развеяться, подклеить свежую «биксу».
Вот и попалась Зиночка ему на глаза.
И сейчас она выглядела великолепно, а уж двадцать лет тому назад? Ирина представляла, какая она была. Небось, мужики падали, а запчасти наоборот – стояли.
- Да, сейчас-то я страшная…
- Ида! Да я б тебе больше тридцати в жизнь не дала! Ну… тридцать два – максимум!
- А мне уже за сорок…
- Ты, главное, никому в этом не признавайся.
Женщины выпили еще лимонада, и Ида продолжила рассказ. А что тут рассказывать?
Сначала букетики, потом билетики, потом ужин, а потом и совместный завтрак.
В любовном угаре пролетело полгода, сессию Ида сдала благодаря Илье, который сходил с ней на экзамены, наступило лето, осень…
Зимой Ида поняла, что беременна.
Как водится, прекрасный принц оказался той еще жабой. Даже гадом. Узнав о Зиночкиной беременности, он выдал ей денег на аборт и разорвал отношения.
Вот дальше ситуация развивалась нестандартно.
Зиночка уже тогда была неглупа.
Скандалить? С перспективой вылета из института? Ни к чему!
Ругаться? Кричать? Качать права? Родить ребенка и подавать в суд?
Смеяться после слова «суд». На дворе стояли девяностые, шел кризис, и выживать было тяжко. И семья ректора могла осложнить девочке жизнь так, что сказать страшно.
Сделать первый аборт? Но врач попался хороший и честно предупредил Зиночку. Потом детей может и не быть. Даже не так – этот ребенок – возможно, ее единственный шанс. Из-за какого-то нарушения, то ли загиба, то ли изгиба… да черт их знает, докторов, но залет был чудом. И роды будут чудом.
А получится ли второй раз, нет ли…
Зина обдумала все варианты – и пришла к Илье. С потупленными глазками. И показала ему справки от врача. А дальше ситуация развивалась нестандартно.
Зиночка сообщила, что аборт сделала. Уже. Вот справка (справка стоила, как половина аборта, ну да ладно, оно того стоило). Но у нее пошли осложнения. Поэтому у нее просьба к Илюшеньке, которая ему ничего не стоит, а ей просто жизнь спасет…
Ей нужна академка на год. И пролечиться. Она уедет из города, но через год вернется, вот, если бы за ней все сохранилось, и стипендия, и место в общаге…
Сложно ли такое сделать ректору?
Поверьте – нет. Илья был настолько рад, что все обошлось, что лично похлопотал перед дядей. Тот тоже оценил здравомыслие девушки и документы подписал. А почему нет?
Ни скандалов, ни шума, ни крика, девчонка еще и уезжает, а через год и племянничек институт закончит…
Что плохого?
Все замечательно. Все просто чудесно.
Зиночка и уехала. Ровно на год. А потом, так уж сложилась ситуация…
Горе-то какое, какое несчастье! Кто-то обнес квартиру Илюши. Начисто!
Вынесли все, вынесли шмотки, мебель, технику, которой там было достаточно много, угнали машину, которая стояла у дома… сам хозяин на тот момент ездил на юг с новой пассией. Дело как раз летом было.
- Господь наказал, - блеснула глазами Зинаида.
Ирина подозревала, что в качестве господней воли подвизалась сама Зина. Сложно ли сделать копии ключей? Даже если после расставания ловелас поменял замки, все равно можно было найти способ. Снять слепки, подкараулить, вытащить ключи… она же знала его привычки! Почти год встречались!
А там – нанять бригаду грузчиков, которые и вывезут все, куда надо. Куда скажут…
Таким образом Зина получила алименты за двадцать лет на своего сына, и начисто забыла про Илью. Дальше она тоже поступила нестандартно.
До лета у Зины ничего толком видно не было, в сентябре родился ее сын, а она уже была в академическом отпуске. Никто и не понял, что она оставила ребенка, да и кому там понимать – в деревне?
Год она прожила в деревне, с ребенком. Как поняла Ирина, полученные за барахло деньги, Зина не потратила. Она просто купила на них золото и принялась ждать своего часа.
Год – с ребенком. Потом Зина вернулась в город. И опять поступила нестандартно.
Есть круглосуточные детские садики. Есть…
Вот, туда Зинаида и устроилась. Договорилась с директрисой, что будет работать бесплатно, нянечкой, уборщицей, рабочих рук-то не хватает, но ее ребенок будет жить в садике. Фактически – под присмотром мамы. Ночевать она будет то в садике, то в общаге, ребенок пристроен… что еще надо?
Заработать?
Надо. Но кто будет сидеть с ребенком? Кто будет с ним возиться?
По счастью, директриса оказалась хорошим человеком. Девяностые годы…
Она предложила Зине работать за себя – и еще за одну женщину. Одна зарплата пойдет Зине, вторая директрисе, работать придется за двоих, но – зато ребенок под присмотром, ухожен, накормлен, рядом с мамой… а к зарплате есть еще и стипендия. Комнату снимать не надо – и так на три года.
Хорошо?
Замечательно!
Вопрос решен, а там…. Три года еще прожить надо, мало ли как жизнь повернется?
