Тетя Света покачала головой и протянула Ирине большую чашку чая. Горячего и крепкого.
В этом отношении вкусы у них совпадали, жидкий чай не любила ни одна из женщин. Пусть меньше, но лучше, решили они единогласно, и закупили дорогую хорошую заварку.
Запах чая (без отдушек и ароматизаторов) плыл по кухне.
Ирина сделала глоток и даже глаза закатила от удовольствия.
Что еще для счастья нужно?
Ничего… а, вот еще ложечку меда. Не наговорного, а самого обычного, вкусного, золотистого…
Ирина так увлеклась, что не заметила наступившей на кухне тишины. Только потом спохватилась.
- Что случилось? Что вы на меня так смотрите?
Мужчины переглянулись и Кирилл пожал плечами.
- Да ничего. Ты кушай… устала?
- Устала, - созналась Ирина.
- Тебе бы шоколада. Горького.
Ирина облизнулась.
- У меня в холодильнике был запас. Но вставать неохота, - честно созналась она.
- Я достану. Где?
- На дверце, вторая полка снизу.
Вот тут у них с тетей Светой мнения расходились капитально. Ирина подгрызала горький шоколад, от семидесяти процентов какао и выше, а если еще перца добавить или имбиря, вообще чудесно.
Тетя Света предпочитала шоколад молочный. На любителя…
Ирина сама ездила, закупала плитки… да и вообще, они поделили сферы деятельности.
Тетя Света писала списки продуктов и готовила.
Ирина все закупала, таскала, выбрасывала мусор, ну а уборка подразделялась пополам.
Полы мыла Ирина.
Пыль, которую, увы – Ирина не видела в упор – сметала тетя Света. Остатки пыли хвостом выгонял Сим.
Котяра объявился на кухне неожиданно, вспрыгнул Ирине на колени, замурчал и потерся щекой о щеку.
- Фамилиар? – уловил глаз Кирилла изменения в мурлыке.
- Фамилиар, - подтвердила Ирина.
- Красавец! – восхитился Алексей.
- Красавец.
Фамилиар и красавец, понимая, что говорят именно о нем, распушился вдвое и вытянул хвост трубой. Да, я такой, я фамилиар и красавец, хвалите меня и любите, чешите, гладьте и восторгайтесь.
Муррррм!
Ирина почесала кота за ушком и улыбнулась.
- Хороший, хороший котик… Алексей, магистр что-то еще просил мне передать?
- Он будет очень ждать результатов.
- Обещаю, до послезавтра я ему обязательно что-то сообщу. Или у меня получится отыскать вампира, или не получится, - кивнула Ирина.
«А сейчас не смею вас задерживать».
Вслух ничего такого сказано не было, но все люди взрослые, все отлично поняли, что Ирина и произнесет эти слова – не задумается. Пока она пыталась оставаться в рамках вежливости, но злить уставшую ведьму?
Ох, не надо. Одной почесухой тут не отделаешься.
Алексей послушно встал из-за стола.
- Как вам будет удобнее? Созвониться с магистром – или мне приехать за результатом?
Ирина пожала плечами.
- Я позвоню сама. Как только будет что-то известно, так сразу.
- Если случится так, что он будет недоступен, умоляю вас позвонить мне.
На стол легла визитка с номерами телефонов.
- Эколе, Алексей Селиверстович, - медленно прочитала Ирина. – Красиво.
- Окольный - или околевший? - не удержался оборотень.
- Кирилл! – тетя Света махнула на него тряпкой.
- Ничего страшного, я привык. С детства, - Алексей развел руками. – Просто мой предок был одним из тех, кто остался в России после войны с Бонапартом. Если бы он перевел свою фамилию на русский, было бы – Алексей Школьный. Или Школьник…
- Эколе звучит лучше, - согласилась Ирина, разглядывая визитку. Прямо-таки произведение искусства, хоть ты в рамку вставляй. Визитки бывают разные: деловые, строгие, развратные, пышные и вальяжные, раззолоченные и бездарные…. Эта визитка просто кричала о своем благородстве.
Простая на вид, но плотной структуры шелковистая бумага, не белая, а с легким таким кремовым оттенком, простой шрифт, но не «Таймс нью роман», которым напечатаны все документы, нет, красивый шрифт, четкий, хорошо пропечатанный, несколько телефонов.
Рабочий – три штуки. Мобильный, домашний…
Судя по всему, Ирине достался эксклюзивный вариант визитки. Для своих.
Девушка поблагодарила и прикрепила ее на холодильник. Пусть повисит.
Алексей понял намек и принялся прощаться.
Поцеловал руку тете Свете, отчего пожилая женщина просто растаяла, поцеловал руку Ирине…
Не будь Ирина так вымотана, она бы хоть попробовала определить, чем на нее воздействуют. А так – сил не оставалось.
- Кирилл, пожалуйста, проводи нашего гостя?
Оборотень расцвел розочкой.
Вот так и показывают, кто здесь главный, кто гость, а кто хозяин. И оборотень пошел закрывать дверь за вторженцем.
- Ирочка, а что это за магистр? – тетя Света сильно не удивилась, но мало ли что?
- Это? А, оккультист, - отозвалась рассеяно Ирина. – Теть Света, да вы не переживайте. У тех, кто практикуют всякую магию, тоже воруют.
- Магию воруют?
- Или хрустальный шарик сопрут, или медиума того-с… уестествят, - подтвердил вернувшийся Кирилл. – Вот и идут к Ирине.
Тетя Света махнула на него тряпкой.
- Молчи уж, негодник.
- Я хороший! – Кирилл поднял руки вверх. – Серый и пушистый.
- Почему не белый?
- Не перелинял пока. Рано еще.
- И не поседел, - ехидно добавила Ирина.
- Да, и это тоже. Хотя, учитывая, что у меня ведьма в друзьях – седина тоже не за горами. И вообще, я к тебе тоже по делу.
- По серьезному?
- Вполне. Маргарита пропала.
- Кошка? – не поняла Ирина.
- Нет. Кравцова Маргарита Петровна. Дочь настоятеля Михайловского храма.
Ирина потерла лоб. Было что-то знакомое в этом имени… минуту! Точно!
Золотоволосая девушка в голубом платье, такая вся воздушная, возвышенная… Ее еще под Кирилла хотели подложить. И оборотень уверял, что отказался. А что – сейчас?
Ревность кусанула острыми зубками.
- Как – пропала?
- А вот так. Вышла из дома – и исчезла.
Ирина вздохнула.
- Ну, рассказывай подробности.
Тетя Света посмотрела на мужчину и женщину.
- Ирочка, я, наверное, пойду? Спать пора…
- Тетя Света, у меня ничего секретного от Вас нет, - строго высказался Кирилл. – Мало ли кто пропадет… Ириш, ты тете Свете доверяешь?
- Я уверена, что она не станет болтать во дворе, - пожала плечами Ирина. – Правда, что вы, тетя Света. Оставайтесь, обсудим…
- Как-то… - зажеманилась пожилая женщина.
Кирилл махнул рукой.
- Да что уж тут такого? Девчонка, молодая, симпатичная… ее отец замуж ее собрался пристраивать. Даже предварительный сговор есть.
- И за кого? – уточнила Ирина.
- А, за кого-то из семинаристов. Я точно не знаю за кого, мне имени не называли.
- Что ж ты так…
- Могу позвонить, уточнить.
- Давай по результатам разговора? – предложила Ирина. – Девушка-то была согласна?
- А почему нет? – не понял оборотень. – Семинариста я видел, парень, вроде, неплохой, перспективный, три поколения в церкви…
- И как они размножились? Ежели уже три поколения?
Ирина откровенно путала православных с католиками, наши-то жениться и размножаться как раз могли. Но ее данный вопрос никогда и не интересовал. Где она, а где церковь?
- Очень даже неплохо, - парировал оборотень. – С молитвой, с верой, с любовью…
Тетя Света фыркнула.
- Наверное, хорошо пошло?
- Очень. Семья там большая, восемь детей. Маргошка шестая, - кивнул Кирилл. – Пять мальчиков, три девочки.
Ирина представила себе восемь детей – и покачала головой.
- Мать-героиня.
Просто представить себе.
Девятью восемь – семьдесят два. Делим на двенадцать – получается шесть лет.
Шесть лет только ходить беременяшкой с токсикозом, с пузом, со всеми симптомами, отеками, нервами, утомляемостью…
Сами роды.
Хоть и говорят, что это легко и просто, особенно после третьего, но что-то Ирина сильно сомневалась. Не утешало даже то, что она теперь ведьма, а ведьмы рожают, как кошки котятся. Раз – и приплод. Как-то в это плохо верилось.
Да и кошек никто не спрашивал, вдруг им тоже не так легко и просто, как говорится?
А потом еще ребенка надо выкормить, поставить на ноги, следить, ночами не спать, когда болеет…
Брррр!
Матери, которая потянула восемь детей, надо медаль давать. Молча. Золотом по ее весу.
Но есть и обратная сторона медали.
Хватает ли в такой семье денег? Времени? Внимания?
Детей много, они кишат, пищат и верещат, и мать превращается из матери – в машину для уборки – стирки – готовки – глажки… это еще если муж хороший попадется. А если эгоистичный козел?
Такое, увы, бывает чаще.
И крутится бедная женщина ни присесть, ни прилечь… это страшновато. Хорошо еще, если есть кому помочь. А как часто слышатся заявления: «чего тебе помогать, все равно дома сидишь?», «сплошной отдых дома, а ты еще и ничего не успеваешь»…
Ага, мужчинам бы такой отдых.
Да через сутки б чесанули от любимой семьи «отдыхающие» так, что их бы и у канадской границы не догнали.
- Есть кто-то, с кем Маргарита была особенно дружна?
- Была? – уловил Кирилл.
Ирина пожала плечами.
- Пока не найдем – была.
- Ириш… а ты сильно устала?
- Да.
- А можешь просто посмотреть – жива она или нет? Пожалуйста…
Ирина посмотрела.
На оборотня.
Такими глазами, что сразу стало ясно, нет у него совести. Вообще нет.
Не подействовало.
Где вы видели совестливого оборотня? Волкам совесть вообще не полагается, она несъедобная.
- Просто – жива или мертва. И все.
Ирина застонала.
- Что у тебя там? Волосы?
- Волосы.
- Давай сюда расческу.
Получив просимое, Ирина провела пальцами по длинным светлым волоскам. Всего-то штуки три, хорошие у девочки волосы. Не линяет, не лысеет… честно скажем, у Ирины после расчесывания в щетке побольше остается.
Жива – или мертва?
Не надо особых сил, ничего не надо, просто – да или нет…
Ирина почти не напрягалась, но и так перед глазами мушки заплясали, а рука затряслась. Но главное она уловила.
- Пока жива.
- Пока?
- Я же не знаю, где она, что ей нужно…
- Понятно. Но жива, это хорошо. Обрадую Петьку…
- Ее отца?
- Ага, Кравцов, Петр Михайлович. Не слышала о таком? Сейчас настоятель, а там и куда повыше пробиться может…
Ирина пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно. Церковные услуги ей особо не нужны, пусть сами разбираются.
Она и за бабушку с дедом свечек-то не ставит. Ни к чему.
Они всю жизнь атеистами прожили, в Советской стране, они такими и остались. Да и сомневалась Ирина, что эти обряды кому-то важны…
Вера – да. Не в Христа, просто в Бога, который есть любовь. А обряды….
Пфффф!
Да пять тысяч лет назад христианства и в помине не было, все язычниками бегали и особо не комплексовали. И что?
Теперь всех в ад? Оптом?
Извините. Недоработка.
Незнание закона не освобождает от ответственности. А его несуществование? Закон – он обратной силы не имеет. Прежде, чем требовать, изволь всех оповестить, или хотя бы издать сборник законов…
Нет его?
Тогда простите, как-то нечестно получается.
Впрочем, это уже религиозные заморочки, в которых Ирина, откровенно говоря, не была сильна. А зачем? У нее своя работа, свои дела, свои заботы.
При чем тут христианство. Что, если она все Евангелия наизусть выучит, в подъездах меньше гадить станут? Так, к примеру.
Ой, вряд ли.
Отношение ее к гаденышам изменится?
Тоже нет.
Вон, недавно поймали такого гадящего. Со всем милосердием набили морду и отпустили. Спустили с лестницы.
Так что вы думаете?
Побежал жалобу в участок писать.
Сеня, а именно он в тот день сидел на дежурстве, ее принял честь по чести. А потом обошел жителей подъезда.
Грамотные попались жители, сообразительные.
Все, как один, говорили – я его спустил с лестницы. Даже восьмидесятилетняя бабка. Даже шестилетний пацан.
Сеня поржал, вспоминая историю, и закрыл дело. А что тут можно изобрести?
Ничего. Только вспомнить классику и порадоваться за образованность населения.
- Заявление подали?
- Иришка, ты знаешь, как у нас иногда к людям относятся, - покачал головой оборотень.
- Не знаю.
- Сказали, что девчонка молодая, симпатичная… натрахается – прибежит.
Ирина пожала плечами.
С точки зрения Кирилла – и любящего отца это жуткое хамство. А с точки зрения профессионала?
Да во всем мире так, чего кричать про злобную полицию а-ля рюсс?
Во всем мире, если человек взрослый, дееспособный, имеет паспорт и ему уже есть восемнадцать – считают, что раньше трех дней никаких заявлений. А потом – только при отсутствии любых оповещений. Телефонных звонков, писем…
Уж три-то дня человек может о себе позаботиться?
И не только о себе. А еще… Какой процент «пропавших» потом обнаруживается по чужим постелям?
Ирина сразу могла сказать – половина точно.
Недавно жена прибегала с воплем: муж пропал. Ага, Иван Петрович заявление не принял именно с такими словами. Расспросил, когда муж пропал, прикинул что-то. Еще несколько раз отбился от супруги, жаждущей подать заявление. Потом, примерно через неделю, прихватил Ирину и двинул по одному адресу.
М-да. Таких жирных тараканов, как там, Ирина никогда не видела. Наверное, даже мадагаскарцы смотрелись мельче и несолиднее. Но лежащим вповалку алкашам было наплевать. Они были счастливы. По ним не то, что тараканы – слоны могли маршировать.
Там-то и нашелся «супруг». В нирване и отключке.
Иван Петрович молча погрузил его в машину, привез в отделение и дал Ирине разъяснения.
- Мужик в штопор срывается раз в год. Поквасит пару недель – и как новенький. Отдых у него такой, понимаешь?
Ирина понимала. И это только один из случаев. На своей территории участковый знает всех таких
«вштопоренных». И кто, и когда, и куда…
Иван Петрович просто дал бедолаге отдохнуть от «большого семейного счастья». Реально большого, супруга там за сто кило перевалила.
И это не единственный случай. Не первый, не последний…
Это Ирина и высказала оборотню.
Кирилл подумал, почесал нос – и вздохнул.
- Маргарита не из таких. Она очень домашняя девочка.
- Не аргумент, - отозвалась Ирина. – Ладно, заявление пока не приняли. Примут, пойдет в работу.
- А если для девочки будет поздно?
Ирина помотала головой.
- Пока она жива и прекрасно себя чувствует, нет?
- Самочувствие ты тоже ощутила?
Ирина хмыкнула.
- Поверь, если бы ее пытали, если бы ей было больно, я бы почуяла. А я ничего не чувствую. Что бы с ней не происходило, ее это устраивает. Или хотя бы не пугает.
- Ириш, а ты можешь позвонить, чтобы у нас приняли заявление?
- Это ведь не на моей территории?
- Нет.
- Тогда не могу. Да и восемнадцать ей уже есть, хоть генерал позвони – по закону ее могут начать искать только через трое суток. Обратная сторона, знаешь ли. Правозащитники от нас этого требуют. Соблюдения законности.
- Твой начальник?
- Кирилл, а почему он должен это делать?
Оборотень задумался на пару минут, а потом уверенно выдал:
- На минутку, это и его работа тоже, разве нет?
- У него свой участок. За весь город он не отвечает. И откажут ему,, как и мне. Или вовсе уж просто – он мне сам и откажет.
- Ириш, ну поставь себя на место ее отца. Человек нервничает, переживает…
- А мать?
Кирилл осекся.
- Она… Анастасия Михайловна женщина очень тихая, воцерквленная….
- Или отлично знает, куда подевалось ее чадушко, - отбила мяч Ирина.
- Ты думаешь?
Ирина закатила глаза.
- Кирилл, да я практически уверена. Сам подумай, девчонке восемнадцать лет. И при этом – не вести дневник? Ни с кем не делиться? Не доверять своих тайн хоть кому? Она кто – штандартенфюрер Штирлиц? Чтобы так себя вести? Расспросите мать, расспросите братьев-сестер, расспросите подруг.
В этом отношении вкусы у них совпадали, жидкий чай не любила ни одна из женщин. Пусть меньше, но лучше, решили они единогласно, и закупили дорогую хорошую заварку.
Запах чая (без отдушек и ароматизаторов) плыл по кухне.
Ирина сделала глоток и даже глаза закатила от удовольствия.
Что еще для счастья нужно?
Ничего… а, вот еще ложечку меда. Не наговорного, а самого обычного, вкусного, золотистого…
Ирина так увлеклась, что не заметила наступившей на кухне тишины. Только потом спохватилась.
- Что случилось? Что вы на меня так смотрите?
Мужчины переглянулись и Кирилл пожал плечами.
- Да ничего. Ты кушай… устала?
- Устала, - созналась Ирина.
- Тебе бы шоколада. Горького.
Ирина облизнулась.
- У меня в холодильнике был запас. Но вставать неохота, - честно созналась она.
- Я достану. Где?
- На дверце, вторая полка снизу.
Вот тут у них с тетей Светой мнения расходились капитально. Ирина подгрызала горький шоколад, от семидесяти процентов какао и выше, а если еще перца добавить или имбиря, вообще чудесно.
Тетя Света предпочитала шоколад молочный. На любителя…
Ирина сама ездила, закупала плитки… да и вообще, они поделили сферы деятельности.
Тетя Света писала списки продуктов и готовила.
Ирина все закупала, таскала, выбрасывала мусор, ну а уборка подразделялась пополам.
Полы мыла Ирина.
Пыль, которую, увы – Ирина не видела в упор – сметала тетя Света. Остатки пыли хвостом выгонял Сим.
Котяра объявился на кухне неожиданно, вспрыгнул Ирине на колени, замурчал и потерся щекой о щеку.
- Фамилиар? – уловил глаз Кирилла изменения в мурлыке.
- Фамилиар, - подтвердила Ирина.
- Красавец! – восхитился Алексей.
- Красавец.
Фамилиар и красавец, понимая, что говорят именно о нем, распушился вдвое и вытянул хвост трубой. Да, я такой, я фамилиар и красавец, хвалите меня и любите, чешите, гладьте и восторгайтесь.
Муррррм!
Ирина почесала кота за ушком и улыбнулась.
- Хороший, хороший котик… Алексей, магистр что-то еще просил мне передать?
- Он будет очень ждать результатов.
- Обещаю, до послезавтра я ему обязательно что-то сообщу. Или у меня получится отыскать вампира, или не получится, - кивнула Ирина.
«А сейчас не смею вас задерживать».
Вслух ничего такого сказано не было, но все люди взрослые, все отлично поняли, что Ирина и произнесет эти слова – не задумается. Пока она пыталась оставаться в рамках вежливости, но злить уставшую ведьму?
Ох, не надо. Одной почесухой тут не отделаешься.
Алексей послушно встал из-за стола.
- Как вам будет удобнее? Созвониться с магистром – или мне приехать за результатом?
Ирина пожала плечами.
- Я позвоню сама. Как только будет что-то известно, так сразу.
- Если случится так, что он будет недоступен, умоляю вас позвонить мне.
На стол легла визитка с номерами телефонов.
- Эколе, Алексей Селиверстович, - медленно прочитала Ирина. – Красиво.
- Окольный - или околевший? - не удержался оборотень.
- Кирилл! – тетя Света махнула на него тряпкой.
- Ничего страшного, я привык. С детства, - Алексей развел руками. – Просто мой предок был одним из тех, кто остался в России после войны с Бонапартом. Если бы он перевел свою фамилию на русский, было бы – Алексей Школьный. Или Школьник…
- Эколе звучит лучше, - согласилась Ирина, разглядывая визитку. Прямо-таки произведение искусства, хоть ты в рамку вставляй. Визитки бывают разные: деловые, строгие, развратные, пышные и вальяжные, раззолоченные и бездарные…. Эта визитка просто кричала о своем благородстве.
Простая на вид, но плотной структуры шелковистая бумага, не белая, а с легким таким кремовым оттенком, простой шрифт, но не «Таймс нью роман», которым напечатаны все документы, нет, красивый шрифт, четкий, хорошо пропечатанный, несколько телефонов.
Рабочий – три штуки. Мобильный, домашний…
Судя по всему, Ирине достался эксклюзивный вариант визитки. Для своих.
Девушка поблагодарила и прикрепила ее на холодильник. Пусть повисит.
Алексей понял намек и принялся прощаться.
Поцеловал руку тете Свете, отчего пожилая женщина просто растаяла, поцеловал руку Ирине…
Не будь Ирина так вымотана, она бы хоть попробовала определить, чем на нее воздействуют. А так – сил не оставалось.
- Кирилл, пожалуйста, проводи нашего гостя?
Оборотень расцвел розочкой.
Вот так и показывают, кто здесь главный, кто гость, а кто хозяин. И оборотень пошел закрывать дверь за вторженцем.
- Ирочка, а что это за магистр? – тетя Света сильно не удивилась, но мало ли что?
- Это? А, оккультист, - отозвалась рассеяно Ирина. – Теть Света, да вы не переживайте. У тех, кто практикуют всякую магию, тоже воруют.
- Магию воруют?
- Или хрустальный шарик сопрут, или медиума того-с… уестествят, - подтвердил вернувшийся Кирилл. – Вот и идут к Ирине.
Тетя Света махнула на него тряпкой.
- Молчи уж, негодник.
- Я хороший! – Кирилл поднял руки вверх. – Серый и пушистый.
- Почему не белый?
- Не перелинял пока. Рано еще.
- И не поседел, - ехидно добавила Ирина.
- Да, и это тоже. Хотя, учитывая, что у меня ведьма в друзьях – седина тоже не за горами. И вообще, я к тебе тоже по делу.
- По серьезному?
- Вполне. Маргарита пропала.
- Кошка? – не поняла Ирина.
- Нет. Кравцова Маргарита Петровна. Дочь настоятеля Михайловского храма.
Ирина потерла лоб. Было что-то знакомое в этом имени… минуту! Точно!
Золотоволосая девушка в голубом платье, такая вся воздушная, возвышенная… Ее еще под Кирилла хотели подложить. И оборотень уверял, что отказался. А что – сейчас?
Ревность кусанула острыми зубками.
- Как – пропала?
- А вот так. Вышла из дома – и исчезла.
Ирина вздохнула.
- Ну, рассказывай подробности.
Тетя Света посмотрела на мужчину и женщину.
- Ирочка, я, наверное, пойду? Спать пора…
- Тетя Света, у меня ничего секретного от Вас нет, - строго высказался Кирилл. – Мало ли кто пропадет… Ириш, ты тете Свете доверяешь?
- Я уверена, что она не станет болтать во дворе, - пожала плечами Ирина. – Правда, что вы, тетя Света. Оставайтесь, обсудим…
- Как-то… - зажеманилась пожилая женщина.
Кирилл махнул рукой.
- Да что уж тут такого? Девчонка, молодая, симпатичная… ее отец замуж ее собрался пристраивать. Даже предварительный сговор есть.
- И за кого? – уточнила Ирина.
- А, за кого-то из семинаристов. Я точно не знаю за кого, мне имени не называли.
- Что ж ты так…
- Могу позвонить, уточнить.
- Давай по результатам разговора? – предложила Ирина. – Девушка-то была согласна?
- А почему нет? – не понял оборотень. – Семинариста я видел, парень, вроде, неплохой, перспективный, три поколения в церкви…
- И как они размножились? Ежели уже три поколения?
Ирина откровенно путала православных с католиками, наши-то жениться и размножаться как раз могли. Но ее данный вопрос никогда и не интересовал. Где она, а где церковь?
- Очень даже неплохо, - парировал оборотень. – С молитвой, с верой, с любовью…
Тетя Света фыркнула.
- Наверное, хорошо пошло?
- Очень. Семья там большая, восемь детей. Маргошка шестая, - кивнул Кирилл. – Пять мальчиков, три девочки.
Ирина представила себе восемь детей – и покачала головой.
- Мать-героиня.
Просто представить себе.
Девятью восемь – семьдесят два. Делим на двенадцать – получается шесть лет.
Шесть лет только ходить беременяшкой с токсикозом, с пузом, со всеми симптомами, отеками, нервами, утомляемостью…
Сами роды.
Хоть и говорят, что это легко и просто, особенно после третьего, но что-то Ирина сильно сомневалась. Не утешало даже то, что она теперь ведьма, а ведьмы рожают, как кошки котятся. Раз – и приплод. Как-то в это плохо верилось.
Да и кошек никто не спрашивал, вдруг им тоже не так легко и просто, как говорится?
А потом еще ребенка надо выкормить, поставить на ноги, следить, ночами не спать, когда болеет…
Брррр!
Матери, которая потянула восемь детей, надо медаль давать. Молча. Золотом по ее весу.
Но есть и обратная сторона медали.
Хватает ли в такой семье денег? Времени? Внимания?
Детей много, они кишат, пищат и верещат, и мать превращается из матери – в машину для уборки – стирки – готовки – глажки… это еще если муж хороший попадется. А если эгоистичный козел?
Такое, увы, бывает чаще.
И крутится бедная женщина ни присесть, ни прилечь… это страшновато. Хорошо еще, если есть кому помочь. А как часто слышатся заявления: «чего тебе помогать, все равно дома сидишь?», «сплошной отдых дома, а ты еще и ничего не успеваешь»…
Ага, мужчинам бы такой отдых.
Да через сутки б чесанули от любимой семьи «отдыхающие» так, что их бы и у канадской границы не догнали.
- Есть кто-то, с кем Маргарита была особенно дружна?
- Была? – уловил Кирилл.
Ирина пожала плечами.
- Пока не найдем – была.
- Ириш… а ты сильно устала?
- Да.
- А можешь просто посмотреть – жива она или нет? Пожалуйста…
Ирина посмотрела.
На оборотня.
Такими глазами, что сразу стало ясно, нет у него совести. Вообще нет.
Не подействовало.
Где вы видели совестливого оборотня? Волкам совесть вообще не полагается, она несъедобная.
- Просто – жива или мертва. И все.
Ирина застонала.
- Что у тебя там? Волосы?
- Волосы.
- Давай сюда расческу.
Получив просимое, Ирина провела пальцами по длинным светлым волоскам. Всего-то штуки три, хорошие у девочки волосы. Не линяет, не лысеет… честно скажем, у Ирины после расчесывания в щетке побольше остается.
Жива – или мертва?
Не надо особых сил, ничего не надо, просто – да или нет…
Ирина почти не напрягалась, но и так перед глазами мушки заплясали, а рука затряслась. Но главное она уловила.
- Пока жива.
- Пока?
- Я же не знаю, где она, что ей нужно…
- Понятно. Но жива, это хорошо. Обрадую Петьку…
- Ее отца?
- Ага, Кравцов, Петр Михайлович. Не слышала о таком? Сейчас настоятель, а там и куда повыше пробиться может…
Ирина пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно. Церковные услуги ей особо не нужны, пусть сами разбираются.
Она и за бабушку с дедом свечек-то не ставит. Ни к чему.
Они всю жизнь атеистами прожили, в Советской стране, они такими и остались. Да и сомневалась Ирина, что эти обряды кому-то важны…
Вера – да. Не в Христа, просто в Бога, который есть любовь. А обряды….
Пфффф!
Да пять тысяч лет назад христианства и в помине не было, все язычниками бегали и особо не комплексовали. И что?
Теперь всех в ад? Оптом?
Извините. Недоработка.
Незнание закона не освобождает от ответственности. А его несуществование? Закон – он обратной силы не имеет. Прежде, чем требовать, изволь всех оповестить, или хотя бы издать сборник законов…
Нет его?
Тогда простите, как-то нечестно получается.
Впрочем, это уже религиозные заморочки, в которых Ирина, откровенно говоря, не была сильна. А зачем? У нее своя работа, свои дела, свои заботы.
При чем тут христианство. Что, если она все Евангелия наизусть выучит, в подъездах меньше гадить станут? Так, к примеру.
Ой, вряд ли.
Отношение ее к гаденышам изменится?
Тоже нет.
Вон, недавно поймали такого гадящего. Со всем милосердием набили морду и отпустили. Спустили с лестницы.
Так что вы думаете?
Побежал жалобу в участок писать.
Сеня, а именно он в тот день сидел на дежурстве, ее принял честь по чести. А потом обошел жителей подъезда.
Грамотные попались жители, сообразительные.
Все, как один, говорили – я его спустил с лестницы. Даже восьмидесятилетняя бабка. Даже шестилетний пацан.
Сеня поржал, вспоминая историю, и закрыл дело. А что тут можно изобрести?
Ничего. Только вспомнить классику и порадоваться за образованность населения.
- Заявление подали?
- Иришка, ты знаешь, как у нас иногда к людям относятся, - покачал головой оборотень.
- Не знаю.
- Сказали, что девчонка молодая, симпатичная… натрахается – прибежит.
Ирина пожала плечами.
С точки зрения Кирилла – и любящего отца это жуткое хамство. А с точки зрения профессионала?
Да во всем мире так, чего кричать про злобную полицию а-ля рюсс?
Во всем мире, если человек взрослый, дееспособный, имеет паспорт и ему уже есть восемнадцать – считают, что раньше трех дней никаких заявлений. А потом – только при отсутствии любых оповещений. Телефонных звонков, писем…
Уж три-то дня человек может о себе позаботиться?
И не только о себе. А еще… Какой процент «пропавших» потом обнаруживается по чужим постелям?
Ирина сразу могла сказать – половина точно.
Недавно жена прибегала с воплем: муж пропал. Ага, Иван Петрович заявление не принял именно с такими словами. Расспросил, когда муж пропал, прикинул что-то. Еще несколько раз отбился от супруги, жаждущей подать заявление. Потом, примерно через неделю, прихватил Ирину и двинул по одному адресу.
М-да. Таких жирных тараканов, как там, Ирина никогда не видела. Наверное, даже мадагаскарцы смотрелись мельче и несолиднее. Но лежащим вповалку алкашам было наплевать. Они были счастливы. По ним не то, что тараканы – слоны могли маршировать.
Там-то и нашелся «супруг». В нирване и отключке.
Иван Петрович молча погрузил его в машину, привез в отделение и дал Ирине разъяснения.
- Мужик в штопор срывается раз в год. Поквасит пару недель – и как новенький. Отдых у него такой, понимаешь?
Ирина понимала. И это только один из случаев. На своей территории участковый знает всех таких
«вштопоренных». И кто, и когда, и куда…
Иван Петрович просто дал бедолаге отдохнуть от «большого семейного счастья». Реально большого, супруга там за сто кило перевалила.
И это не единственный случай. Не первый, не последний…
Это Ирина и высказала оборотню.
Кирилл подумал, почесал нос – и вздохнул.
- Маргарита не из таких. Она очень домашняя девочка.
- Не аргумент, - отозвалась Ирина. – Ладно, заявление пока не приняли. Примут, пойдет в работу.
- А если для девочки будет поздно?
Ирина помотала головой.
- Пока она жива и прекрасно себя чувствует, нет?
- Самочувствие ты тоже ощутила?
Ирина хмыкнула.
- Поверь, если бы ее пытали, если бы ей было больно, я бы почуяла. А я ничего не чувствую. Что бы с ней не происходило, ее это устраивает. Или хотя бы не пугает.
- Ириш, а ты можешь позвонить, чтобы у нас приняли заявление?
- Это ведь не на моей территории?
- Нет.
- Тогда не могу. Да и восемнадцать ей уже есть, хоть генерал позвони – по закону ее могут начать искать только через трое суток. Обратная сторона, знаешь ли. Правозащитники от нас этого требуют. Соблюдения законности.
- Твой начальник?
- Кирилл, а почему он должен это делать?
Оборотень задумался на пару минут, а потом уверенно выдал:
- На минутку, это и его работа тоже, разве нет?
- У него свой участок. За весь город он не отвечает. И откажут ему,, как и мне. Или вовсе уж просто – он мне сам и откажет.
- Ириш, ну поставь себя на место ее отца. Человек нервничает, переживает…
- А мать?
Кирилл осекся.
- Она… Анастасия Михайловна женщина очень тихая, воцерквленная….
- Или отлично знает, куда подевалось ее чадушко, - отбила мяч Ирина.
- Ты думаешь?
Ирина закатила глаза.
- Кирилл, да я практически уверена. Сам подумай, девчонке восемнадцать лет. И при этом – не вести дневник? Ни с кем не делиться? Не доверять своих тайн хоть кому? Она кто – штандартенфюрер Штирлиц? Чтобы так себя вести? Расспросите мать, расспросите братьев-сестер, расспросите подруг.
