Полынь, крапива, сон-трава, все это было куплено не только ради снятия чар. Но и…
Смешать с крупной солью, каменной, самородной, ей-то и досталось нечисти в лицо.
Вой был такой, что деревья дрогнули. Ирина поняла, что сейчас мавка попробует удрать, не считаясь ни с какой болью и ущербом, и кинулась вперед. Задержать, хоть ненадолго…
Ухватить за руку, свалить старым приемом, нечисть ты там или нет, а ноги у тебя есть – и мордой ее в землю. В громовое колесо!
Жри, тварь!
Вой стоял – деревья гнулись.
И все же Ирина понимала – не удержит. Сил не хватает, опыта, ей бы еще подучиться… ну и пусть! Цепляться будет до последнего!
Не убью, так покалечу, тварь!
- Ну-ка, дай я ее!
Кирилл бестрепетно вошел в круг. И от души полил мавку святой водой. А потом еще и распятием принялся охаживать, как дубиной.
Это оказалось последней каплей.
Существо взвыло и начало истаивать.
Минута, две, три…
Держать, только держать… плевать, что руки жжет… Кирилл нашел где-то сверток с соляно-травяной смесью и высыпал сверху. Часть соли и в порез угодила… зараза!!! Чтоб ты здоровенький был!
Ирина чудом не взвыла в голос.
Но держать оставалось недолго. Еще буквально минут пять – и на траве осталась только грязная лужица. И словно чей-то вой затихает вдалеке.
Ирина выдохнула.
- Кажется, все. Готова.
- А дети? – Кирилл протянул руку и поднял ведьму.
- Дети? А, это уж вовсе просто. Где там родители?
Кирилл повернулся и кивнул.
Остановить мать, у которой похищен ребенок какой-то нечистью? Смешно! Тут разве что БТРом пробовать надо. Четыре куколки легли в женские ладони.
- Идите. Они нагреваться будут, как будете к детям подходить, а как вспыхнут – тут и ваше чадо рядом.
Поляна вмиг опустела, даже зевак не осталось.
Ирина откинулась на руки оборотня.
- Все, готова.
- Она – или ты?
- Она – окончательно, а я еще оклемаюсь. И нервы тебе попорчу.
- Вот напугала-то, - проворчал оборотень, поудобнее подхватывая девушку на руки. – Дикобраза голым афедроном.
Ирина фыркнула.
- А то ж. Пожрать есть?
- И поесть есть, и пожрать…
Откуда-то неслись торжествующие вопли – нашли первую из пропавших девочек. Живую… и Ирина позволила себе расслабиться. Все хорошо, что хорошо кончается.
Это она и объясняла через час, сидя за богато накрытым столом.
- …ей ребенка хотелось. А бабка против была, утопиться-то девчонка утопилась, а вот желание осталось. Ну и принялась детей воровать, а вам куколок оставляла, вроде как замену.
- Вот оно что, - кивнул Кирилл. Остальные слушали Иринин рассказ, как кошмарную сказку. Понятное дело, и не забудут, и детям передадут, но…
Не слишком-то и приятно о таком слушать. Страшно даже.
- Куколок она с девочками связывала. Жива девочка – цела куколка. Потому я ничего и увидеть не могла, они ж по домам лежали, да в укромных местах, где потемнее, да мавка следы путала… вот и пришлось выманивать. Если бы я вред куклам причинила, девочки бы тоже умерли. Но и так хорошо получилось, мавка почуяла, что я на ее покушаюсь – и пришла. Дальше – дело техники.
- Совсем она… того? – спросила Наташа.
- Совсем. Безвозвратно.
- Это хорошо. А с девочками что теперь?
- А что с ними не так будет? Все в порядке. Сутки проспят, а потом и не вспомнят ничего, - Ирина пожала плечами. – Только вы их потом обязательно в церковь сводите, святой водой, что ли, облейте, и пусть крестики носят. Да не один, а штуки четыре-пять. Браслетики там, фенечки… лишь бы символика была та самая.
Судя по лицам родных – в церковных лавках всю символику скупят. На корню.
Кирилл хмыкнул.
- Ведьма, которая посылает в церковь.
- Иногда самое простое – самое верное. Нет здесь жриц и жрецов, чтобы все обряды по правилам провести, - отмахнулась Ирина. – Пусть их Распятый бережет, его паства, ему и стараться. Да и не любит нечисть вашу веру, сам видишь.
- Ну, соль тоже не любит.
- А… пока не забыла.
Ирина разделила остатки соли с травами на четыре части и рассыпала по пакетикам.
- Положить в постель. В подушки зашить, или еще как… понятно?
Пакетики исчезли со стола. Всем все было понятно. И Ирина, дожевав картошку со шкварками, поднялась со стула.
- Кирилл, ты меня отвезешь Никифоровну навестить?
- Отвезу. А то ж…
- Тогда поехали.
Просто так уехать не удалось.
Благодарные родители умудрились так забить машину разной сельхозпродукцией (деньги никто давать и не пытался, понимали кое-что), что «хонда» жалобно пищала и оседала пузом в грязь.
Кирилл медленно рулил по главной улице.
- Это было… зрелищно.
- Все видели? И… эту?
- Видели. И слышали, - кивнул оборотень, – но молчать будут, деревня, сама понимаешь…
Ирина кивнула.
Она в деревне выросла, она как раз понимала. Это кому другому пришлось бы объяснять. А деревенские… тут и знаний сохранилось больше, и многое еще живо по разным углам.
Не всякому, правда, откроется, тут пожить надо, и не просто так, своим стать, чтобы тебе доверяли. Можно купить дом в деревне, но врасти – не получится.
- Не хотелось бы увидеть все это на ютубе.
- Дураки здесь живут, что ли? Если кто и решился бы на такие глупости, живым бы не ушел. Его бы родители на клочья порвали, прямо на месте.
Ирина хмыкнула.
- Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается.
- Чем тебе грозило сцепиться с этой тварью?
Ирина помолчала пару минут.
- Если бы она одолела – могла бы убить. Или просто удрать, зависит от того, насколько сильно я бы ее потрепала. Кстати – спасибо тебе. Я все-таки себя переоценила.
- А откуда ты вообще о таких тварях знаешь?
Ирина помолчала пару минут. Говорить правду не хотелось, лгать – тоже, пришлось выбрать нечто среднее.
- Я тоже в деревне выросла.
Понимай, как хочешь. То ли там уже сталкивалась, то ли рассказал кто…
- У девочек точно последствий не будет?
- Не должно. Разве что сны будут какое-то время. Но соль с травами – оберег хороший. Особенно если нашептать кое-что.
- И когда ты успела?
- Соль дома нашептывала, травы потом добавила. Плохо, что они аптечные, столько силы в них не было, сколько нужно.
- Да уж спасибо, хоть что-то было. А соль откуда, если не секрет?
- Ничуть. Люся капусту квасила, вот и осталось.
Кирилл фыркнул и притормозил.
- Ну что – приехали?
Ирина кивнула.
Приехали, она и так это могла сказать. От дома, рядом с которым они стояли, явственно тянуло затхлостью, плесенью, тиной и ряской.
- Она сюда приходила.
Кирилл хмыкнул и полез из машины.
Долго звать и стучать не пришлось. Высокая крепкая старуха выглянула из дома почти сразу же. Вгляделась в гостей, прищурилась.
- Ишь ты. Сто лет таких не видывала.
- А вам ста лет и нет, - не стала церемониться Ирина. – Шестьдесят – да, и то не полных.
Старуха хмыкнула. Иронично так.
- А ты и того можешь не прожить. Сама понимаешь…
- Понимаю, - вновь не стала спорить Ирина. – Что вы над внучкой видели? Ведь не просто так уговаривали на аборт?
Никифоровна поникла.
- Нет, не просто так. Сама видишь, дар у меня такой. Видеть – вижу, а больше ничего и не могу. Да и то, вижу через два раза на третий, когда накрывает. Вот прабабка, говорят, сильной ведьмой была, а нам не передалось.
- Выродились – или не захотели? – уточнила Ирина.
- Выродились, - махнула рукой Никифоровна. – Сама понимаешь, дать-то любой можно, но не всякая ту ношу снесет. А безумная ведьма – смерть.
Ирина понимала.
Даже ей сейчас было тяжко.
Вот это сочетание власти – и дозволенности… ведь не верит никто в ведьм, так что можно творить что угодно, никто и не остановит. А натворить можно многое…
Страшно?
Очень. А как остаться человеком? Хотя бы удержаться на этой тонкой грани? Недаром ведьмы в сказках или феи – или колдуньи. Добрые или злые. Либо пугаются и бросаются творить только добрые дела, чтобы не дай бог, не замараться, либо не пугаются и живут в свое удовольствие. Конец, впрочем, все равно один.
Костер.
- У вашей внучки способностей не было…
- Способностей не было, кровь была. Вот и вышло, как вышло…
- А ее ребенок?
- Он бы уродом родился. Как животное, ел бы да спал и под себя гадил. Я-то видела…
- И сказали ей об этом.
- Ну да. А эта дуреха уперлась, даже если ребенок такой будет, она его все равно любить станет… себя бы приговорила и свою жизнь.
- Она и так себя приговорила.
- Дура, я ж говорю… жаль, род обрывается.
- Жаль, - искренне согласилась Ирина. Это она могла понять, у нее дед тоже жалел, что род оборвется. И Ирину просил, если муж будет не против, то хоть одному из детей дать ее фамилию. Пусть хоть так… кровь жива будет, род жив, остальное приложится. – Она к вам приходила, да? Потом, после того, как себя погубила?
- Было. Четыре раза, детей своих показывала. Живы хоть девчонки?
- Да. Успела я вовремя.
- А… она?
- Ушла. Навсегда.
Никифоровна выдохнула и даже как-то ссутулилась.
- Это хорошо. Зайдите, что ли, чая выпейте?
Ирина не смогла отказаться. Да и не хотела.
Чая действительно вдруг захотелось, крепкого, горячего, с медом. А раньше, под взглядами родственников спасенных девочек ей буквально кусок в горло не лез.
- Зайдем, - кивнула она. – Спасибо.
Обратно ехали молча.
Жалко было. И бабку, которая не смогла найти нужные слова, и внучку, которая сама свою жизнь погубила, и девчонок – тех хоть спасти удалось…
Но ведь останется на всю жизнь след.
И сны сниться будут нехорошие, и от воды им бы лучше подальше держаться, а как еще на детях отразится? Это только кажется, что все можно вылечить, все можно загладить…
Нельзя.
С другой стороны, теперь друг у друга будут эти четыре девочки. Ближе родных сестер, связанные навьей нитью, связанные памятью и кровью… что-то принесет им будущее?
Жалко было всех.
- Афигеть!
Люся смотрела на продуктовое изобилие в полном шоке. Это при том, что добрую треть Ирина оттащила Светлане Сигизмундовне.
А что?
Ей столько не надо, а бабка все не впроголодь поживет. От денег она бы отказалась, а вот такую «спонсорскую помощь» примет.
- Откуда дровишки?
- Из лесу, вестимо.
Кирилл сгрузил мешок картошки и выдохнул. Он-то от всех этих солений-марений отказался наотрез. Отпихивался всю дорогу, четырьмя лапами.
Нет – и отвяжись!
- Мы это за год не съедим!
- Экономить будем, - буркнула Ирина.
- Пойду, с комендантшей поговорю. Пусть в подвале, что ли, хранить разрешит…
- Давай, - кивнула Ирина. И потянулась за сковородкой.
Яичница – отличная штука. И плевать на холестерин!
Мистика не отменяет суровых трудовых будней, а если высказать начальству оправдание типа: «мавок гоняла», получишь предсказуемый ответ: «закуси – и за работу». Так что Ирина даже и не оправдывалась, получив на руки очередное дело.
А почитав его, и порадовалась, что не отпихивалась.
Дело было – как раз по ее части.
Возможно, в советские времена и можно было баловаться взрывами на уроках. И никто детей в террористы не записывал.
А вот сейчас…
Взрывпакет три придурка не на коленочке сварганили, они его купили, в чем и признались, наперебой размазывая сопли и слюни. Это ж не просто так понтоваться перед друзьями, это ЧП районного масштаба.
Может, не попади учитель в больницу, не возьмись за это дело Ирина, все и сошло бы с рук малолетним паршивцам. Но как получилось, так и получилось. И девушка с удовольствием думала, что – поделом.
Так что Ирине передали адрес торговца и попросили разобраться.
Что, как, правда или нет, торговал – или послал… если что, этого точно будут раскручивать по полной программе. Торговля пиротехникой – это вам не памперсами торговать, там куча правил и инструкций, половину из которых этот ларечник нарушил!
Ирина проглядела адреса и отправилась в магазин пиротехники.
Магазин – это было сказано громко. Киоск.
Причем откровенно грязный, старый и обшарпанный. Такое ощущение, что начинал он еще в девяностые годы и с тех пор ни один хозяин его не покрасил.
Зайти внутрь?
Ассортимент на витрине, крохотное окошко для выдачи товара…
Клетка для канарейки.
Закрытая.
Недолго думая, Ирина стукнула в соседний киоск, с шаурмой. Выглянула девушка лет двадцати – двадцати двух.
- Что закажете?
Ирина м ахнула удостоверением.
- Правдивый рассказ о вашем соседе.
Девушка погрустнела.
- А чего я? Я ничего…
- Вот, ничего и не надо. Только объясните, почему закрыто? День, вроде, рабочий?
- Женька отдохнуть решил.
- Хозяин?
- Ага, хозяин, - покривилась девчонка. Ирина даже испугалась. Косметики на собеседнице было столько, что ей-ей, еще слой – и она бы отваливаться начала, как некачественная штукатурка. – Голь он перекатная, едва концы с концами сводит. И товар у него г…но!
Ирина кивнула.
И выслушала печальную историю Ларисы.
Девушка пошла торговать шаурмой не от хорошей жизни. Приехала из деревни, закончила кулинарный техникум, ну и…
Куда устроиться?
Куда ни устраивайся, а надо где-то жить, на что-то жить…
Кое-кто из Ларисиных товарок устраивался в жизни, а именно, выходил замуж. Лариса тоже принялась оглядываться по сторонам, и положила глаз на Женю. Казалось бы, что такого?
Вы привлекательны, я чертовски привлекательна, чего терять время?
Ты на мне женишься, я получаю мужа, прописку, жилплощадь, что получает муж?
Меня!
Понятное дело, муж в выигрыше, не каждый же день такое сокровище предлагают по себестоимости!
Женя, увы, оказался неприступен. Наверное, ему не понравилась перспектива делить любовницу с ее работодателем. Лариса сильно обиделась и с тех пор искала повод насолить парню.
А чего он?
Брезгует?!
Вот козел!!!
Торгует ли он пиротехникой?
Да, только дрянной и паршивой. А что? Вы у него что-то купили, или что? Урод он! И товар у него плохой! Вот!!!
Чего его сегодня нет?
А и не будет. Денежка у него явно есть, здесь ему торговать в развлечение. Так что ходит, как хочет. Вот…
Домашний адрес? Телефон?
Есть, чего только не найдешь у разозленной женщины, записывайте.
Что Ирина и сделала. И отправилась в путь. Искать Евгения по месту жительства.
И снова частный сектор. Правда, этот дом куда как поприличнее соседних. Явно на одну семью, с небольшим двориком, с хозпостройками, видно, что у хозяина деньги есть. И на сайдинг, и на пластиковые окна, и на новую крышу, и даже на высокий, в полтора человеческих роста забор.
Ирина хмыкнула и надавила на пимпочку звонка.
Эстет, однако?
Мелодия «Прощания Славянки» раскатилась по округе.
За оградой залаяла собака, судя по басу – не левретка, а полноценный зверь, вроде «кавказца» или добермана. Ирину это не испугало.
Ведьма же…
Если кто не знает, таких даже комары облетают. А животные относятся… неоднозначно.
Кошки любят, собаки и лошади – не особо. Хотя ведьмам все равно. Раньше еще были собаки-первородки, которые могли распознать ведьм. Их стоило опасаться. А сейчас…
Сейчас глубоко плевать, распознают в Ирине ведьму – или нет. Все равно в них никто не верит.
Спасибо экстрасенсам и передачам из зомбоящика. Они столько трещат о сверхъестественном, что никто и никогда уже не поверит в его существование.
Ждать пришлось недолго, ворота открылись.
- Кто тут?
На улицу высунул нос мужчина, весьма похожий на хорька. Острое подвижное личико, усики, светлые жидковатые волосы, падающие на лоб, щуплое телосложение – Ирина и то была крупнее, чем он. Уж в груди точно пошире. И повыше.
Смешать с крупной солью, каменной, самородной, ей-то и досталось нечисти в лицо.
Вой был такой, что деревья дрогнули. Ирина поняла, что сейчас мавка попробует удрать, не считаясь ни с какой болью и ущербом, и кинулась вперед. Задержать, хоть ненадолго…
Ухватить за руку, свалить старым приемом, нечисть ты там или нет, а ноги у тебя есть – и мордой ее в землю. В громовое колесо!
Жри, тварь!
Вой стоял – деревья гнулись.
И все же Ирина понимала – не удержит. Сил не хватает, опыта, ей бы еще подучиться… ну и пусть! Цепляться будет до последнего!
Не убью, так покалечу, тварь!
- Ну-ка, дай я ее!
Кирилл бестрепетно вошел в круг. И от души полил мавку святой водой. А потом еще и распятием принялся охаживать, как дубиной.
Это оказалось последней каплей.
Существо взвыло и начало истаивать.
Минута, две, три…
Держать, только держать… плевать, что руки жжет… Кирилл нашел где-то сверток с соляно-травяной смесью и высыпал сверху. Часть соли и в порез угодила… зараза!!! Чтоб ты здоровенький был!
Ирина чудом не взвыла в голос.
Но держать оставалось недолго. Еще буквально минут пять – и на траве осталась только грязная лужица. И словно чей-то вой затихает вдалеке.
Ирина выдохнула.
- Кажется, все. Готова.
- А дети? – Кирилл протянул руку и поднял ведьму.
- Дети? А, это уж вовсе просто. Где там родители?
Кирилл повернулся и кивнул.
Остановить мать, у которой похищен ребенок какой-то нечистью? Смешно! Тут разве что БТРом пробовать надо. Четыре куколки легли в женские ладони.
- Идите. Они нагреваться будут, как будете к детям подходить, а как вспыхнут – тут и ваше чадо рядом.
Поляна вмиг опустела, даже зевак не осталось.
Ирина откинулась на руки оборотня.
- Все, готова.
- Она – или ты?
- Она – окончательно, а я еще оклемаюсь. И нервы тебе попорчу.
- Вот напугала-то, - проворчал оборотень, поудобнее подхватывая девушку на руки. – Дикобраза голым афедроном.
Ирина фыркнула.
- А то ж. Пожрать есть?
- И поесть есть, и пожрать…
Откуда-то неслись торжествующие вопли – нашли первую из пропавших девочек. Живую… и Ирина позволила себе расслабиться. Все хорошо, что хорошо кончается.
***
Это она и объясняла через час, сидя за богато накрытым столом.
- …ей ребенка хотелось. А бабка против была, утопиться-то девчонка утопилась, а вот желание осталось. Ну и принялась детей воровать, а вам куколок оставляла, вроде как замену.
- Вот оно что, - кивнул Кирилл. Остальные слушали Иринин рассказ, как кошмарную сказку. Понятное дело, и не забудут, и детям передадут, но…
Не слишком-то и приятно о таком слушать. Страшно даже.
- Куколок она с девочками связывала. Жива девочка – цела куколка. Потому я ничего и увидеть не могла, они ж по домам лежали, да в укромных местах, где потемнее, да мавка следы путала… вот и пришлось выманивать. Если бы я вред куклам причинила, девочки бы тоже умерли. Но и так хорошо получилось, мавка почуяла, что я на ее покушаюсь – и пришла. Дальше – дело техники.
- Совсем она… того? – спросила Наташа.
- Совсем. Безвозвратно.
- Это хорошо. А с девочками что теперь?
- А что с ними не так будет? Все в порядке. Сутки проспят, а потом и не вспомнят ничего, - Ирина пожала плечами. – Только вы их потом обязательно в церковь сводите, святой водой, что ли, облейте, и пусть крестики носят. Да не один, а штуки четыре-пять. Браслетики там, фенечки… лишь бы символика была та самая.
Судя по лицам родных – в церковных лавках всю символику скупят. На корню.
Кирилл хмыкнул.
- Ведьма, которая посылает в церковь.
- Иногда самое простое – самое верное. Нет здесь жриц и жрецов, чтобы все обряды по правилам провести, - отмахнулась Ирина. – Пусть их Распятый бережет, его паства, ему и стараться. Да и не любит нечисть вашу веру, сам видишь.
- Ну, соль тоже не любит.
- А… пока не забыла.
Ирина разделила остатки соли с травами на четыре части и рассыпала по пакетикам.
- Положить в постель. В подушки зашить, или еще как… понятно?
Пакетики исчезли со стола. Всем все было понятно. И Ирина, дожевав картошку со шкварками, поднялась со стула.
- Кирилл, ты меня отвезешь Никифоровну навестить?
- Отвезу. А то ж…
- Тогда поехали.
***
Просто так уехать не удалось.
Благодарные родители умудрились так забить машину разной сельхозпродукцией (деньги никто давать и не пытался, понимали кое-что), что «хонда» жалобно пищала и оседала пузом в грязь.
Кирилл медленно рулил по главной улице.
- Это было… зрелищно.
- Все видели? И… эту?
- Видели. И слышали, - кивнул оборотень, – но молчать будут, деревня, сама понимаешь…
Ирина кивнула.
Она в деревне выросла, она как раз понимала. Это кому другому пришлось бы объяснять. А деревенские… тут и знаний сохранилось больше, и многое еще живо по разным углам.
Не всякому, правда, откроется, тут пожить надо, и не просто так, своим стать, чтобы тебе доверяли. Можно купить дом в деревне, но врасти – не получится.
- Не хотелось бы увидеть все это на ютубе.
- Дураки здесь живут, что ли? Если кто и решился бы на такие глупости, живым бы не ушел. Его бы родители на клочья порвали, прямо на месте.
Ирина хмыкнула.
- Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается.
- Чем тебе грозило сцепиться с этой тварью?
Ирина помолчала пару минут.
- Если бы она одолела – могла бы убить. Или просто удрать, зависит от того, насколько сильно я бы ее потрепала. Кстати – спасибо тебе. Я все-таки себя переоценила.
- А откуда ты вообще о таких тварях знаешь?
Ирина помолчала пару минут. Говорить правду не хотелось, лгать – тоже, пришлось выбрать нечто среднее.
- Я тоже в деревне выросла.
Понимай, как хочешь. То ли там уже сталкивалась, то ли рассказал кто…
- У девочек точно последствий не будет?
- Не должно. Разве что сны будут какое-то время. Но соль с травами – оберег хороший. Особенно если нашептать кое-что.
- И когда ты успела?
- Соль дома нашептывала, травы потом добавила. Плохо, что они аптечные, столько силы в них не было, сколько нужно.
- Да уж спасибо, хоть что-то было. А соль откуда, если не секрет?
- Ничуть. Люся капусту квасила, вот и осталось.
Кирилл фыркнул и притормозил.
- Ну что – приехали?
Ирина кивнула.
Приехали, она и так это могла сказать. От дома, рядом с которым они стояли, явственно тянуло затхлостью, плесенью, тиной и ряской.
- Она сюда приходила.
Кирилл хмыкнул и полез из машины.
***
Долго звать и стучать не пришлось. Высокая крепкая старуха выглянула из дома почти сразу же. Вгляделась в гостей, прищурилась.
- Ишь ты. Сто лет таких не видывала.
- А вам ста лет и нет, - не стала церемониться Ирина. – Шестьдесят – да, и то не полных.
Старуха хмыкнула. Иронично так.
- А ты и того можешь не прожить. Сама понимаешь…
- Понимаю, - вновь не стала спорить Ирина. – Что вы над внучкой видели? Ведь не просто так уговаривали на аборт?
Никифоровна поникла.
- Нет, не просто так. Сама видишь, дар у меня такой. Видеть – вижу, а больше ничего и не могу. Да и то, вижу через два раза на третий, когда накрывает. Вот прабабка, говорят, сильной ведьмой была, а нам не передалось.
- Выродились – или не захотели? – уточнила Ирина.
- Выродились, - махнула рукой Никифоровна. – Сама понимаешь, дать-то любой можно, но не всякая ту ношу снесет. А безумная ведьма – смерть.
Ирина понимала.
Даже ей сейчас было тяжко.
Вот это сочетание власти – и дозволенности… ведь не верит никто в ведьм, так что можно творить что угодно, никто и не остановит. А натворить можно многое…
Страшно?
Очень. А как остаться человеком? Хотя бы удержаться на этой тонкой грани? Недаром ведьмы в сказках или феи – или колдуньи. Добрые или злые. Либо пугаются и бросаются творить только добрые дела, чтобы не дай бог, не замараться, либо не пугаются и живут в свое удовольствие. Конец, впрочем, все равно один.
Костер.
- У вашей внучки способностей не было…
- Способностей не было, кровь была. Вот и вышло, как вышло…
- А ее ребенок?
- Он бы уродом родился. Как животное, ел бы да спал и под себя гадил. Я-то видела…
- И сказали ей об этом.
- Ну да. А эта дуреха уперлась, даже если ребенок такой будет, она его все равно любить станет… себя бы приговорила и свою жизнь.
- Она и так себя приговорила.
- Дура, я ж говорю… жаль, род обрывается.
- Жаль, - искренне согласилась Ирина. Это она могла понять, у нее дед тоже жалел, что род оборвется. И Ирину просил, если муж будет не против, то хоть одному из детей дать ее фамилию. Пусть хоть так… кровь жива будет, род жив, остальное приложится. – Она к вам приходила, да? Потом, после того, как себя погубила?
- Было. Четыре раза, детей своих показывала. Живы хоть девчонки?
- Да. Успела я вовремя.
- А… она?
- Ушла. Навсегда.
Никифоровна выдохнула и даже как-то ссутулилась.
- Это хорошо. Зайдите, что ли, чая выпейте?
Ирина не смогла отказаться. Да и не хотела.
Чая действительно вдруг захотелось, крепкого, горячего, с медом. А раньше, под взглядами родственников спасенных девочек ей буквально кусок в горло не лез.
- Зайдем, - кивнула она. – Спасибо.
***
Обратно ехали молча.
Жалко было. И бабку, которая не смогла найти нужные слова, и внучку, которая сама свою жизнь погубила, и девчонок – тех хоть спасти удалось…
Но ведь останется на всю жизнь след.
И сны сниться будут нехорошие, и от воды им бы лучше подальше держаться, а как еще на детях отразится? Это только кажется, что все можно вылечить, все можно загладить…
Нельзя.
С другой стороны, теперь друг у друга будут эти четыре девочки. Ближе родных сестер, связанные навьей нитью, связанные памятью и кровью… что-то принесет им будущее?
Жалко было всех.
***
- Афигеть!
Люся смотрела на продуктовое изобилие в полном шоке. Это при том, что добрую треть Ирина оттащила Светлане Сигизмундовне.
А что?
Ей столько не надо, а бабка все не впроголодь поживет. От денег она бы отказалась, а вот такую «спонсорскую помощь» примет.
- Откуда дровишки?
- Из лесу, вестимо.
Кирилл сгрузил мешок картошки и выдохнул. Он-то от всех этих солений-марений отказался наотрез. Отпихивался всю дорогу, четырьмя лапами.
Нет – и отвяжись!
- Мы это за год не съедим!
- Экономить будем, - буркнула Ирина.
- Пойду, с комендантшей поговорю. Пусть в подвале, что ли, хранить разрешит…
- Давай, - кивнула Ирина. И потянулась за сковородкой.
Яичница – отличная штука. И плевать на холестерин!
***
Мистика не отменяет суровых трудовых будней, а если высказать начальству оправдание типа: «мавок гоняла», получишь предсказуемый ответ: «закуси – и за работу». Так что Ирина даже и не оправдывалась, получив на руки очередное дело.
А почитав его, и порадовалась, что не отпихивалась.
Дело было – как раз по ее части.
Возможно, в советские времена и можно было баловаться взрывами на уроках. И никто детей в террористы не записывал.
А вот сейчас…
Взрывпакет три придурка не на коленочке сварганили, они его купили, в чем и признались, наперебой размазывая сопли и слюни. Это ж не просто так понтоваться перед друзьями, это ЧП районного масштаба.
Может, не попади учитель в больницу, не возьмись за это дело Ирина, все и сошло бы с рук малолетним паршивцам. Но как получилось, так и получилось. И девушка с удовольствием думала, что – поделом.
Так что Ирине передали адрес торговца и попросили разобраться.
Что, как, правда или нет, торговал – или послал… если что, этого точно будут раскручивать по полной программе. Торговля пиротехникой – это вам не памперсами торговать, там куча правил и инструкций, половину из которых этот ларечник нарушил!
Ирина проглядела адреса и отправилась в магазин пиротехники.
Магазин – это было сказано громко. Киоск.
Причем откровенно грязный, старый и обшарпанный. Такое ощущение, что начинал он еще в девяностые годы и с тех пор ни один хозяин его не покрасил.
Зайти внутрь?
Ассортимент на витрине, крохотное окошко для выдачи товара…
Клетка для канарейки.
Закрытая.
Недолго думая, Ирина стукнула в соседний киоск, с шаурмой. Выглянула девушка лет двадцати – двадцати двух.
- Что закажете?
Ирина м ахнула удостоверением.
- Правдивый рассказ о вашем соседе.
Девушка погрустнела.
- А чего я? Я ничего…
- Вот, ничего и не надо. Только объясните, почему закрыто? День, вроде, рабочий?
- Женька отдохнуть решил.
- Хозяин?
- Ага, хозяин, - покривилась девчонка. Ирина даже испугалась. Косметики на собеседнице было столько, что ей-ей, еще слой – и она бы отваливаться начала, как некачественная штукатурка. – Голь он перекатная, едва концы с концами сводит. И товар у него г…но!
Ирина кивнула.
И выслушала печальную историю Ларисы.
Девушка пошла торговать шаурмой не от хорошей жизни. Приехала из деревни, закончила кулинарный техникум, ну и…
Куда устроиться?
Куда ни устраивайся, а надо где-то жить, на что-то жить…
Кое-кто из Ларисиных товарок устраивался в жизни, а именно, выходил замуж. Лариса тоже принялась оглядываться по сторонам, и положила глаз на Женю. Казалось бы, что такого?
Вы привлекательны, я чертовски привлекательна, чего терять время?
Ты на мне женишься, я получаю мужа, прописку, жилплощадь, что получает муж?
Меня!
Понятное дело, муж в выигрыше, не каждый же день такое сокровище предлагают по себестоимости!
Женя, увы, оказался неприступен. Наверное, ему не понравилась перспектива делить любовницу с ее работодателем. Лариса сильно обиделась и с тех пор искала повод насолить парню.
А чего он?
Брезгует?!
Вот козел!!!
Торгует ли он пиротехникой?
Да, только дрянной и паршивой. А что? Вы у него что-то купили, или что? Урод он! И товар у него плохой! Вот!!!
Чего его сегодня нет?
А и не будет. Денежка у него явно есть, здесь ему торговать в развлечение. Так что ходит, как хочет. Вот…
Домашний адрес? Телефон?
Есть, чего только не найдешь у разозленной женщины, записывайте.
Что Ирина и сделала. И отправилась в путь. Искать Евгения по месту жительства.
***
И снова частный сектор. Правда, этот дом куда как поприличнее соседних. Явно на одну семью, с небольшим двориком, с хозпостройками, видно, что у хозяина деньги есть. И на сайдинг, и на пластиковые окна, и на новую крышу, и даже на высокий, в полтора человеческих роста забор.
Ирина хмыкнула и надавила на пимпочку звонка.
Эстет, однако?
Мелодия «Прощания Славянки» раскатилась по округе.
За оградой залаяла собака, судя по басу – не левретка, а полноценный зверь, вроде «кавказца» или добермана. Ирину это не испугало.
Ведьма же…
Если кто не знает, таких даже комары облетают. А животные относятся… неоднозначно.
Кошки любят, собаки и лошади – не особо. Хотя ведьмам все равно. Раньше еще были собаки-первородки, которые могли распознать ведьм. Их стоило опасаться. А сейчас…
Сейчас глубоко плевать, распознают в Ирине ведьму – или нет. Все равно в них никто не верит.
Спасибо экстрасенсам и передачам из зомбоящика. Они столько трещат о сверхъестественном, что никто и никогда уже не поверит в его существование.
Ждать пришлось недолго, ворота открылись.
- Кто тут?
На улицу высунул нос мужчина, весьма похожий на хорька. Острое подвижное личико, усики, светлые жидковатые волосы, падающие на лоб, щуплое телосложение – Ирина и то была крупнее, чем он. Уж в груди точно пошире. И повыше.
