А от него никаких геройств не требуется. Просто потратить часок-другой времени.
- Где состоятся похороны и прощание?
- Вот, - Анна показала СМС-ку, которая пришла ей на телефон. Там было подробно расписано и время, и место, и даже сброшена карта.
Боря демонстративно вычеркнул из ежедневника назначенную встречу, сам перенес ее на другой день и вписал указанное Аней мероприятие.
- Мы едем вместе.
Анна потерлась щекой о лацкан его пиджака. И заговорила о том, что волновало ее неизмеримо больше, чем Сережа Цветаев. Даже покойный.
Не она же с ним спала? Вот и переживать не стала…
- Боря, у нас еще одна серьезная проблема.
- Какая?
- Скоро у Киры день рождения.
- Это не проблема, подарок я уже купил, - Боря самодовольно улыбнулся. – Как тебе?
Из сейфа было извлечено нечто большое и черное. Коробка… да, красиво!
Анна оценила и серьги с изумрудами, и колье с ними же, и даже браслет и кольцо. Почти парюра. Шпилек не хватает, броши, диадемы. Да и колец надо хотя бы пару, лучше три, в одном стиле, но разной массивности, под разные типы рук…
И задумалась. Как бы так выразиться, чтобы и не обидеть, и ее правильно поняли…
- Боря, ты уверен, что Кира это будет носить?
- Конечно!
Анна качнула головой.
Украшения были дорогими. Красивыми, изящными… не для девочки. Для взрослой и уверенной в себе женщины. Кира в них будет смотреться попросту нелепо.
Это не подарок, это вложение денег.
- Боря, мне кажется, Кира для них должна чуточку подрасти. И в школе в колье будет неудобно?
Савойский недаром занимался бизнесом. Анины хитрости он раскусил мгновенно.
- Анечка, давай без лишних фраз? Что ты хочешь сказать?
- Что это не подарок для Киры. Она порадуется, но не оценит по-настоящему. Это не станет для нее радостью. Так… еще одна роскошь. Ей нужно нечто другое. То, что можешь дать ей только ты. Она тебя безумно любит, поэтому и все ее фокусы… половина – точно. И если ты пойдешь ей навстречу, ну хоть шажок сделаешь, ребенок будет счастлив.
Боря задумался.
- А что ты предлагаешь?
Аня улыбнулась.
- Подари Кире то, что ей необходимо. Именно ей, по-настоящему.
- Что именно?
- Домашний праздник. Боря, милый, она у тебя очень домашняя девочка. А вот это все… краска, тряпки – это наносное. Ты уже пригласил гостей?
- Пока нет. Но ты понимаешь, все уже в курсе…
Анна кивнула.
Да, есть протокольные мероприятия. А есть семья. И она, как дочь императора, очень жестко это разграничивала. И Киру научит.
- Понимаю. Боря, у меня есть предложение…
За дверью кабинета кот по кличке Сталин неторопливо облизнул усы.
Странные эти люди! Ясно же – твоя самка! Так чего ты ее не того? Чего вы все ходите друг вокруг друга, все мурлыкаете, поете… давно бы котят завели?
Вот кошкам хорошо, у них в жизни все правильно. Самая красивая кошечка достается самому лучшему коту. К примеру, ему. Кто не согласен – того когтистой лапой. Лучше два-три раза, чтобы дошло. А у людей…
Зачем они так усложняют себе жизнь?
Вот несчастные… пойти им, что ли, крысу поймать? В утешение?
Ведь сейчас говорят-говорят, а на дворе-то что?
Весна!
Тут мяу надо! А не разговоры разговаривать! И котят…
Очень странные эти люди.
Ида, Свободные герцогства.
Вот чего не ожидала Зинаида, так это громадного букета белых роз.
- Это что?
Жама Гертруда пожала плечами.
- Не знаю, тора. Тут карточка есть…
Ида коснулась квадратика плотного картона. Поморщилась.
Визитка… как много можно сказать о человеке по этому клочку бумаги? Где она заказана, какой шрифт, какая бумага, даже какие духи…
«Очаровательной торе с извинениями и надеждой на новую встречу. Тор Армандо Рессаль».
Данная визитка была образцово-нуворишеской. Иначе и не скажешь.
Самая дорогая белая бумага с водяными знаками и золотым обрезом.
Самые дорогие чернила.
Затейливые буквы, вензеля, несколько цветов чернил, даже небольшой герб. Дорвались деньги до титула. И выдали всю свою вульгарность. Фу и еще раз фу!
Кстати, у ее матери тоже визитки были. Когда она была еще Шеллес-Альденской.
Ида их видела и помнила.
Плотная сиреневая бумага, черные чернила, герб в правом верхнем углу.
И имя.
Аделина Шеллес-Альденская.
Коротко и ясно.
А тут… не визитка, а вопль больших денег, которым на хвост наступили. Что за семейство эти Рессали? Имя ей было решительно не знакомо. Фамилия тоже.
- И кто это такой?
Ответил, неожиданно, жом Пауль.
- Он еще про собаку спрашивал.
Ида тут же вспомнила наглого ламермурца и ощетинилась.
- Ах, вот это кто! Жама Гертруда!
- Да, тора?
- Вам эти цветы нравятся?
- Да, тора Ида.
- Можете забрать их себе.
- Что вы, тора!
- Тогда отнесите их в храм. И больше от этого человека никакие цветы не принимать. Никогда!
Слуги переглянулись. Понятно, никто не осмелился потребовать объяснений, но любопытство-то не спрячешь! Идя тоже это осознавала, а потому…
- Это тот самый тип, который гонял по улицам на фаэтоне и сбил Полкана. Если бы пес меня не отбросил, он бы меня сбил.
Большего добавлять не потребовалось. Лица слуг приобрели весьма недобрые выражения. Особенно у жамы Эльзы.
Полкана кухарка обожала. Особенно после того, как выяснилось, что пес абсолютно лоялен к кошкам. Любимчиком жамы был толстый рыжий кот по имени Финдус.
А когда она видела, как Полкан устраивается поспать перед очагом, а Финдус укладывается прямо на собаку, еще и лапы свешивает…
Чудесная картина!
Сейчас, кстати, Финдус тоже был рядом с Полканом. Ида все время сидела при собаке, но и кота ей выгнать не удалось. Толстое пушистое рыжее чудо лежало бок о бок с псом, и стоило Полкану шелохнуться, он тут же начинал мурчать. Разве что лапами не пихался.
- Букетов больше не принимать, тора. И этого типа в дом не пускать? – уточнил жом Пауль.
- Все верно. Благодарю.
Жама Эльза нахмурилась.
- Тора Ида, проблемы могут быть.
- Разве?
- Да… Рессали – семья богатая, очень богатая…
- Подробности?
Подробности жама Эльза знала из газет, которые обожала. Особенно раздел светской хроники и сплетен.
Рессали – семья богатая, но… не знатная. Совершенно. Купцы, которые разбогатели на поставках оружия. А потом выдали одну из своих за обедневшего тора.
Понятное дело, тот быстро допился до ручки, а может, и подлили чего, и вдовушка осталась с титулом и сыном. Вот этим самым Армандо, который в память об отце был принят везде.
Внешность, деньги, титул… чего б не попользоваться? Он и развлекался, как мог.
Бабник, гуляка, картежник, дуэлянт… полный набор светского шалопая.
- Тем более не пускать, - подтвердила приказ Ида. – Разрешаю гнать всем, что под руку попадется, мне такое в доме не нужно!
Ида не догадывалась, что остановить ламермурца такими мелочами просто нереально. Не пускают в дверь?
Так он в окно залезет!
Не берут букеты?
Так он найдет возможность их передать! Хотя бы закинет в то же окно! И сам за ними влезет…
Иде предстояли тяжелые дни.
Армандо решительно нечего было делать, ему понравилась тора, а полученные отказы только распалили ламермурца.
Влюбленный шел в атаку!
Яна, Русина.
Хормельская волость осталась позади, к большому облегчению Яны.
Национализм она не переваривала в любых видах. Гадость жуткая, словно у человека изо рта слизняки выпадают. Жирные такие, отожравшиеся… понятное дело, если вместо головы – кочан капусты, там и слизни водиться будут!
Именно национализм.
Можно и нужно любить свою нацию и свою страну. Но зачем для этого оплевывать чужую? Иногда просто смотреть противно.
Теперь им надо было добраться в Беркут. Оттуда в Сарск, но это все тоже не так просто…
Весна вступала в свои права, снег быстро таял, грязи было – по колено. Но ждать, пока все просохнет?
Нет, нереально. Оставалось только ехать и ругаться.
Но даже самое противное путешествие когда-нибудь да заканчивается. И вот перед ними замаячил Беркут.
Яна с удовольствием рассматривала лежащий в долине город.
Черепичные крыши домов, белые стены… дерева тут было маловато, а вот камня хватало. Камень, песок, глина – из этого и город строился. Золотые купола храмов, горящие на солнце, чистые улицы…
Патрули.
- Стоять! Кто, откуда, зачем?
Яна едва не расплылась в дурацкой улыбке. Но это надо было понимать!
Порядок!
Тем, кто живет в тихой и спокойной стране, этого просто не понять! Их раздражают гаишники, они с презрением смотрят на ППС и рассказывают туповатые истории о полиции.
Но побывав в котле войны и революции, они бы просто бросились на шею первому же постовому. Причем – с поцелуями и слезами радости.
По-ря-док!
Это когда тебя нельзя убить просто за то, что ты живой…
Это самое восхитительное ощущение на свете… почти.
- Меньшиков, Федор Михайлович, купец первой гильдии. Следую в Сарск, с семьей… подорожных нет, вот пашпорта.
Это было самым сложным вопросом.
Для Яны нашлись бумаги, но бумаги Марфы Федоровны Меньшиковой. Что еще могло оказаться под рукой у купца?
Михаил предлагал вписать Яну в его паспорт, как супругу, но тут уж заартачилась сама Яна.
Лучше сестра, чем жена! И вообще, у нее сын… сына – впишем?
Михаил энтузиазма не проявил, и был Яной навечно вычеркнут из списка мужчин. Вообще.
Так, человекообразное двуногое прямоходящее. Мужского рода. Но не мужчина.
Любой мужчина рассматривался Яной с точки зрения вероятного отцовства.
Любишь меня? Люби и моего сына. И прими, как своего. Тогда и я благодарна буду. И отвечу любовью на любовь. А не так, чтобы ты со мной спал, а сына гнал.
Ни один мужик не стоит того, чтобы ради него родного ребенка предать! Ни один!
Впрочем, Яна на своих убеждениях не настаивала. Она имеет право на убеждения, а все остальные имеют право на заблуждения. Это не ее проблема.
Ее проблема и ее счастье – Гошка.
Кстати, Яне иногда казалось, что жом Тигр, скажи она ему о сыне, принял бы мальчика, как своего. Гонял бы по вертикали, но и любил бы.
Он мог… наверное. Или она идеализирует этого мужчину? Впрочем, сейчас это и неважно.
За десять минут были проверены паспорта, благо, биометрии тут не придумали, а повезет, так и не изобретут, купцу сообщили, что насчет железной дороги этот надо лично к генералу на прием, а остановиться можно в доходных домах по Ручейной улице, там неплохо. Можно и на Молодежной, и на Лекарской…
Антон Андреич распорядился, город патрулируют, все тихо-спокойно военный режим.
Вот с продовольствием хуже, дело такое. Освобожденцы, что та саранча, все подожрали, но тор генерал распорядился наладить сообщение. Так что будет хлеб!
Будет!
Яна покопалась в своей памяти, но ничего интересного про Валежного не выкопала. Анна его даже не видела. Это ж не паркетный генерал, а боевой!
- Поехали на Ручейную, - решил купец.
Маленькая процессия двинулась по улицам.
Когда Валежному показали списки приехавших, он глазам своим не поверил.
Меньшиков!
Купец!!!
Миллионщик!!!
Да родной же ты мой!!!
Валежный отлично понимал, что надвигаются проблемы. Если уж Тигр и Ураган это понимали… да вся страна осознавала, что год будет голодный.
Предотвратить это можно только закупками. А закупки – это деньги, деньги – это купцы. Нет, Валежный не собирался раскулачивать купцов, еще не хватало уподобляться освобожденцам. Но… где купить, у кого купить, за сколько, как не купить втридорога…
Судя по тому, что написал ему Митя, счет Валежного в банке немного подрос. И Антон Андреевич собирался серьезно поговорить с купцом. Ну хоть что-то сделать!
Хоть как-то!
Вот, есть такой тор Изюмский, если с ним объединиться… когда Валежный начал наступление, тор Изюмский принял волевое решение и попросту захватил Зараево. Выгнал освобожденцев (начал вешать, но не всех догнал), выгреб все, что они натащили в закрома, отписал Валежному и начал искать надежного человека. Чтобы в Чилиане закупиться. А тут и искать не надо!
Сам пришел!
Так что тем же вечером Валежный подъехал к доходному дому жамы Брошевой на Ручейной.
Жама встретила его на пороге.
- Тор генерал! Какая честь! Прошу вас, проходите!
Валежный только вздохнул, ностальгически так…
Жама, кстати, была как раз в его вкусе. Не слишком высокая, крепенькая, как молодой грибок, и с внушительными достоинствами. Хоть спереди, хоть сзади, есть, за что подержаться! Идиотской моды на корсеты и скелеты генерал не понимал в принципе. Это не жама, а жаль печальная! На такую… пойдешь в атаку, так пополам сломается! Настоящая женщина должна быть с достоинством… достоинствами… выдающимися такими. Чтобы о кости ничего не стесалось!
- Купец Меньшиков у вас остановился?
- А то как же, тор генерал! И сам он, и детки евойные, и внуки…
- Позовите купца, поговорить с ним хочу, - решил не вторгаться в семейную идиллию Валежный. – Я внизу его подожду, в общей гостиной.
- Какого черта ему понадобилось? – Яна как раз была у Меньшикова, когда явилась жама Брошева.
- Вот сейчас и узнаем. Но вы…
- Меня здесь нет.
- Вас здесь нет, тора, - согласился купец. – Мою дочь Валежный не видел… вы не знакомы?
Яна пожала плечами.
Вот хоть убивайте… если сразу память Анны была достаточно легко доступна, то сейчас воспоминания уже поблекли, отодвинулись на задний план… может, и видела. Но не запомнила. Или не придала значения.
Всякое может быть.
- Лучше я тут посижу.
- Посидите, тора. А я пойду, поговорю…
Все бы у Яны получилось. Но…
Четверо детей! Которые решительно плевали на все планы и расчеты!
- Тот самый генерал Победы? А если подглядеть?
- Так нас в гостиную не пустят?
- А мы на лестнице посидим. А когда он уходить будет, посмотрим? Тихонько…
- Только шуметь не надо.
- Не будет никакого шума. Машка, ты поняла? Молчи!
- Я писять хочу!
Мишка закатил глаза, поражаясь глупости младших сестер, но на горшок показал.
- Делай свои дела – и пойдем! Это ж ферейский герой! Тот самый! С ума сойти!
Малышня услышала, что пожаловал лично генерал Валежный, и естественно, им захотелось посмотреть на героя! Это ж генерал! Понимать надо!
Как это сделать? Да устроиться на лестнице и посидеть тихо, подсмотреть. Авось, не погонят.
Ага, авось…
Если бы Михаила Федоровича на тот момент не понесло на двор.
Полутемная лестница, маленькие дети, которые сжались в клубочки… первое, что сделал Михаил – это душевно въехал Гошке ногой под ребра.
Гошка заорал от боли, вскочил, Михаил от неожиданности пошатнулся, взмахнул руками – и покатился вниз. Топыч едва успел перехватить Машку, чтобы та не улетела за дядюшкой, а Мишка удержался сам. Но лбом о перила так приложился, что чуть балясину не выбил.
Естественно, все это происходило не беззвучно.
И Машка заревела басом, и Мишка заорал от неожиданности, а Гошка от боли, а уж как комментировал процесс Михаил Федорович, летя вниз головой по лестнице…
Яна вылетела из комнаты, словно ядерная боеголовка.
ДЕТИ!?
ЧТО С ДЕТЬМИ!?
- Мелочь! Вы как?!
Машка повисла у нее на шее и от души разревелась. Яна принялась осматривать всех остальных.
- Гошка?
- Нормально, мам, об меня этот придурок споткнулся!
- А…
- А я от неожиданности заорал, я тоже в порядке… - сознался Мишка-младший.
Яна посмотрела вниз.
- Где там ваш герой? Надо хоть проверить, вдруг убился?
- Где состоятся похороны и прощание?
- Вот, - Анна показала СМС-ку, которая пришла ей на телефон. Там было подробно расписано и время, и место, и даже сброшена карта.
Боря демонстративно вычеркнул из ежедневника назначенную встречу, сам перенес ее на другой день и вписал указанное Аней мероприятие.
- Мы едем вместе.
Анна потерлась щекой о лацкан его пиджака. И заговорила о том, что волновало ее неизмеримо больше, чем Сережа Цветаев. Даже покойный.
Не она же с ним спала? Вот и переживать не стала…
- Боря, у нас еще одна серьезная проблема.
- Какая?
- Скоро у Киры день рождения.
- Это не проблема, подарок я уже купил, - Боря самодовольно улыбнулся. – Как тебе?
Из сейфа было извлечено нечто большое и черное. Коробка… да, красиво!
Анна оценила и серьги с изумрудами, и колье с ними же, и даже браслет и кольцо. Почти парюра. Шпилек не хватает, броши, диадемы. Да и колец надо хотя бы пару, лучше три, в одном стиле, но разной массивности, под разные типы рук…
И задумалась. Как бы так выразиться, чтобы и не обидеть, и ее правильно поняли…
- Боря, ты уверен, что Кира это будет носить?
- Конечно!
Анна качнула головой.
Украшения были дорогими. Красивыми, изящными… не для девочки. Для взрослой и уверенной в себе женщины. Кира в них будет смотреться попросту нелепо.
Это не подарок, это вложение денег.
- Боря, мне кажется, Кира для них должна чуточку подрасти. И в школе в колье будет неудобно?
Савойский недаром занимался бизнесом. Анины хитрости он раскусил мгновенно.
- Анечка, давай без лишних фраз? Что ты хочешь сказать?
- Что это не подарок для Киры. Она порадуется, но не оценит по-настоящему. Это не станет для нее радостью. Так… еще одна роскошь. Ей нужно нечто другое. То, что можешь дать ей только ты. Она тебя безумно любит, поэтому и все ее фокусы… половина – точно. И если ты пойдешь ей навстречу, ну хоть шажок сделаешь, ребенок будет счастлив.
Боря задумался.
- А что ты предлагаешь?
Аня улыбнулась.
- Подари Кире то, что ей необходимо. Именно ей, по-настоящему.
- Что именно?
- Домашний праздник. Боря, милый, она у тебя очень домашняя девочка. А вот это все… краска, тряпки – это наносное. Ты уже пригласил гостей?
- Пока нет. Но ты понимаешь, все уже в курсе…
Анна кивнула.
Да, есть протокольные мероприятия. А есть семья. И она, как дочь императора, очень жестко это разграничивала. И Киру научит.
- Понимаю. Боря, у меня есть предложение…
***
За дверью кабинета кот по кличке Сталин неторопливо облизнул усы.
Странные эти люди! Ясно же – твоя самка! Так чего ты ее не того? Чего вы все ходите друг вокруг друга, все мурлыкаете, поете… давно бы котят завели?
Вот кошкам хорошо, у них в жизни все правильно. Самая красивая кошечка достается самому лучшему коту. К примеру, ему. Кто не согласен – того когтистой лапой. Лучше два-три раза, чтобы дошло. А у людей…
Зачем они так усложняют себе жизнь?
Вот несчастные… пойти им, что ли, крысу поймать? В утешение?
Ведь сейчас говорят-говорят, а на дворе-то что?
Весна!
Тут мяу надо! А не разговоры разговаривать! И котят…
Очень странные эти люди.
Ида, Свободные герцогства.
Вот чего не ожидала Зинаида, так это громадного букета белых роз.
- Это что?
Жама Гертруда пожала плечами.
- Не знаю, тора. Тут карточка есть…
Ида коснулась квадратика плотного картона. Поморщилась.
Визитка… как много можно сказать о человеке по этому клочку бумаги? Где она заказана, какой шрифт, какая бумага, даже какие духи…
«Очаровательной торе с извинениями и надеждой на новую встречу. Тор Армандо Рессаль».
Данная визитка была образцово-нуворишеской. Иначе и не скажешь.
Самая дорогая белая бумага с водяными знаками и золотым обрезом.
Самые дорогие чернила.
Затейливые буквы, вензеля, несколько цветов чернил, даже небольшой герб. Дорвались деньги до титула. И выдали всю свою вульгарность. Фу и еще раз фу!
Кстати, у ее матери тоже визитки были. Когда она была еще Шеллес-Альденской.
Ида их видела и помнила.
Плотная сиреневая бумага, черные чернила, герб в правом верхнем углу.
И имя.
Аделина Шеллес-Альденская.
Коротко и ясно.
А тут… не визитка, а вопль больших денег, которым на хвост наступили. Что за семейство эти Рессали? Имя ей было решительно не знакомо. Фамилия тоже.
- И кто это такой?
Ответил, неожиданно, жом Пауль.
- Он еще про собаку спрашивал.
Ида тут же вспомнила наглого ламермурца и ощетинилась.
- Ах, вот это кто! Жама Гертруда!
- Да, тора?
- Вам эти цветы нравятся?
- Да, тора Ида.
- Можете забрать их себе.
- Что вы, тора!
- Тогда отнесите их в храм. И больше от этого человека никакие цветы не принимать. Никогда!
Слуги переглянулись. Понятно, никто не осмелился потребовать объяснений, но любопытство-то не спрячешь! Идя тоже это осознавала, а потому…
- Это тот самый тип, который гонял по улицам на фаэтоне и сбил Полкана. Если бы пес меня не отбросил, он бы меня сбил.
Большего добавлять не потребовалось. Лица слуг приобрели весьма недобрые выражения. Особенно у жамы Эльзы.
Полкана кухарка обожала. Особенно после того, как выяснилось, что пес абсолютно лоялен к кошкам. Любимчиком жамы был толстый рыжий кот по имени Финдус.
А когда она видела, как Полкан устраивается поспать перед очагом, а Финдус укладывается прямо на собаку, еще и лапы свешивает…
Чудесная картина!
Сейчас, кстати, Финдус тоже был рядом с Полканом. Ида все время сидела при собаке, но и кота ей выгнать не удалось. Толстое пушистое рыжее чудо лежало бок о бок с псом, и стоило Полкану шелохнуться, он тут же начинал мурчать. Разве что лапами не пихался.
- Букетов больше не принимать, тора. И этого типа в дом не пускать? – уточнил жом Пауль.
- Все верно. Благодарю.
Жама Эльза нахмурилась.
- Тора Ида, проблемы могут быть.
- Разве?
- Да… Рессали – семья богатая, очень богатая…
- Подробности?
Подробности жама Эльза знала из газет, которые обожала. Особенно раздел светской хроники и сплетен.
Рессали – семья богатая, но… не знатная. Совершенно. Купцы, которые разбогатели на поставках оружия. А потом выдали одну из своих за обедневшего тора.
Понятное дело, тот быстро допился до ручки, а может, и подлили чего, и вдовушка осталась с титулом и сыном. Вот этим самым Армандо, который в память об отце был принят везде.
Внешность, деньги, титул… чего б не попользоваться? Он и развлекался, как мог.
Бабник, гуляка, картежник, дуэлянт… полный набор светского шалопая.
- Тем более не пускать, - подтвердила приказ Ида. – Разрешаю гнать всем, что под руку попадется, мне такое в доме не нужно!
Ида не догадывалась, что остановить ламермурца такими мелочами просто нереально. Не пускают в дверь?
Так он в окно залезет!
Не берут букеты?
Так он найдет возможность их передать! Хотя бы закинет в то же окно! И сам за ними влезет…
Иде предстояли тяжелые дни.
Армандо решительно нечего было делать, ему понравилась тора, а полученные отказы только распалили ламермурца.
Влюбленный шел в атаку!
Яна, Русина.
Хормельская волость осталась позади, к большому облегчению Яны.
Национализм она не переваривала в любых видах. Гадость жуткая, словно у человека изо рта слизняки выпадают. Жирные такие, отожравшиеся… понятное дело, если вместо головы – кочан капусты, там и слизни водиться будут!
Именно национализм.
Можно и нужно любить свою нацию и свою страну. Но зачем для этого оплевывать чужую? Иногда просто смотреть противно.
Теперь им надо было добраться в Беркут. Оттуда в Сарск, но это все тоже не так просто…
Весна вступала в свои права, снег быстро таял, грязи было – по колено. Но ждать, пока все просохнет?
Нет, нереально. Оставалось только ехать и ругаться.
Но даже самое противное путешествие когда-нибудь да заканчивается. И вот перед ними замаячил Беркут.
Яна с удовольствием рассматривала лежащий в долине город.
Черепичные крыши домов, белые стены… дерева тут было маловато, а вот камня хватало. Камень, песок, глина – из этого и город строился. Золотые купола храмов, горящие на солнце, чистые улицы…
Патрули.
- Стоять! Кто, откуда, зачем?
Яна едва не расплылась в дурацкой улыбке. Но это надо было понимать!
Порядок!
Тем, кто живет в тихой и спокойной стране, этого просто не понять! Их раздражают гаишники, они с презрением смотрят на ППС и рассказывают туповатые истории о полиции.
Но побывав в котле войны и революции, они бы просто бросились на шею первому же постовому. Причем – с поцелуями и слезами радости.
По-ря-док!
Это когда тебя нельзя убить просто за то, что ты живой…
Это самое восхитительное ощущение на свете… почти.
- Меньшиков, Федор Михайлович, купец первой гильдии. Следую в Сарск, с семьей… подорожных нет, вот пашпорта.
Это было самым сложным вопросом.
Для Яны нашлись бумаги, но бумаги Марфы Федоровны Меньшиковой. Что еще могло оказаться под рукой у купца?
Михаил предлагал вписать Яну в его паспорт, как супругу, но тут уж заартачилась сама Яна.
Лучше сестра, чем жена! И вообще, у нее сын… сына – впишем?
Михаил энтузиазма не проявил, и был Яной навечно вычеркнут из списка мужчин. Вообще.
Так, человекообразное двуногое прямоходящее. Мужского рода. Но не мужчина.
Любой мужчина рассматривался Яной с точки зрения вероятного отцовства.
Любишь меня? Люби и моего сына. И прими, как своего. Тогда и я благодарна буду. И отвечу любовью на любовь. А не так, чтобы ты со мной спал, а сына гнал.
Ни один мужик не стоит того, чтобы ради него родного ребенка предать! Ни один!
Впрочем, Яна на своих убеждениях не настаивала. Она имеет право на убеждения, а все остальные имеют право на заблуждения. Это не ее проблема.
Ее проблема и ее счастье – Гошка.
Кстати, Яне иногда казалось, что жом Тигр, скажи она ему о сыне, принял бы мальчика, как своего. Гонял бы по вертикали, но и любил бы.
Он мог… наверное. Или она идеализирует этого мужчину? Впрочем, сейчас это и неважно.
За десять минут были проверены паспорта, благо, биометрии тут не придумали, а повезет, так и не изобретут, купцу сообщили, что насчет железной дороги этот надо лично к генералу на прием, а остановиться можно в доходных домах по Ручейной улице, там неплохо. Можно и на Молодежной, и на Лекарской…
Антон Андреич распорядился, город патрулируют, все тихо-спокойно военный режим.
Вот с продовольствием хуже, дело такое. Освобожденцы, что та саранча, все подожрали, но тор генерал распорядился наладить сообщение. Так что будет хлеб!
Будет!
Яна покопалась в своей памяти, но ничего интересного про Валежного не выкопала. Анна его даже не видела. Это ж не паркетный генерал, а боевой!
- Поехали на Ручейную, - решил купец.
Маленькая процессия двинулась по улицам.
***
Когда Валежному показали списки приехавших, он глазам своим не поверил.
Меньшиков!
Купец!!!
Миллионщик!!!
Да родной же ты мой!!!
Валежный отлично понимал, что надвигаются проблемы. Если уж Тигр и Ураган это понимали… да вся страна осознавала, что год будет голодный.
Предотвратить это можно только закупками. А закупки – это деньги, деньги – это купцы. Нет, Валежный не собирался раскулачивать купцов, еще не хватало уподобляться освобожденцам. Но… где купить, у кого купить, за сколько, как не купить втридорога…
Судя по тому, что написал ему Митя, счет Валежного в банке немного подрос. И Антон Андреевич собирался серьезно поговорить с купцом. Ну хоть что-то сделать!
Хоть как-то!
Вот, есть такой тор Изюмский, если с ним объединиться… когда Валежный начал наступление, тор Изюмский принял волевое решение и попросту захватил Зараево. Выгнал освобожденцев (начал вешать, но не всех догнал), выгреб все, что они натащили в закрома, отписал Валежному и начал искать надежного человека. Чтобы в Чилиане закупиться. А тут и искать не надо!
Сам пришел!
Так что тем же вечером Валежный подъехал к доходному дому жамы Брошевой на Ручейной.
Жама встретила его на пороге.
- Тор генерал! Какая честь! Прошу вас, проходите!
Валежный только вздохнул, ностальгически так…
Жама, кстати, была как раз в его вкусе. Не слишком высокая, крепенькая, как молодой грибок, и с внушительными достоинствами. Хоть спереди, хоть сзади, есть, за что подержаться! Идиотской моды на корсеты и скелеты генерал не понимал в принципе. Это не жама, а жаль печальная! На такую… пойдешь в атаку, так пополам сломается! Настоящая женщина должна быть с достоинством… достоинствами… выдающимися такими. Чтобы о кости ничего не стесалось!
- Купец Меньшиков у вас остановился?
- А то как же, тор генерал! И сам он, и детки евойные, и внуки…
- Позовите купца, поговорить с ним хочу, - решил не вторгаться в семейную идиллию Валежный. – Я внизу его подожду, в общей гостиной.
***
- Какого черта ему понадобилось? – Яна как раз была у Меньшикова, когда явилась жама Брошева.
- Вот сейчас и узнаем. Но вы…
- Меня здесь нет.
- Вас здесь нет, тора, - согласился купец. – Мою дочь Валежный не видел… вы не знакомы?
Яна пожала плечами.
Вот хоть убивайте… если сразу память Анны была достаточно легко доступна, то сейчас воспоминания уже поблекли, отодвинулись на задний план… может, и видела. Но не запомнила. Или не придала значения.
Всякое может быть.
- Лучше я тут посижу.
- Посидите, тора. А я пойду, поговорю…
***
Все бы у Яны получилось. Но…
Четверо детей! Которые решительно плевали на все планы и расчеты!
- Тот самый генерал Победы? А если подглядеть?
- Так нас в гостиную не пустят?
- А мы на лестнице посидим. А когда он уходить будет, посмотрим? Тихонько…
- Только шуметь не надо.
- Не будет никакого шума. Машка, ты поняла? Молчи!
- Я писять хочу!
Мишка закатил глаза, поражаясь глупости младших сестер, но на горшок показал.
- Делай свои дела – и пойдем! Это ж ферейский герой! Тот самый! С ума сойти!
Малышня услышала, что пожаловал лично генерал Валежный, и естественно, им захотелось посмотреть на героя! Это ж генерал! Понимать надо!
Как это сделать? Да устроиться на лестнице и посидеть тихо, подсмотреть. Авось, не погонят.
Ага, авось…
Если бы Михаила Федоровича на тот момент не понесло на двор.
Полутемная лестница, маленькие дети, которые сжались в клубочки… первое, что сделал Михаил – это душевно въехал Гошке ногой под ребра.
Гошка заорал от боли, вскочил, Михаил от неожиданности пошатнулся, взмахнул руками – и покатился вниз. Топыч едва успел перехватить Машку, чтобы та не улетела за дядюшкой, а Мишка удержался сам. Но лбом о перила так приложился, что чуть балясину не выбил.
Естественно, все это происходило не беззвучно.
И Машка заревела басом, и Мишка заорал от неожиданности, а Гошка от боли, а уж как комментировал процесс Михаил Федорович, летя вниз головой по лестнице…
Яна вылетела из комнаты, словно ядерная боеголовка.
ДЕТИ!?
ЧТО С ДЕТЬМИ!?
- Мелочь! Вы как?!
Машка повисла у нее на шее и от души разревелась. Яна принялась осматривать всех остальных.
- Гошка?
- Нормально, мам, об меня этот придурок споткнулся!
- А…
- А я от неожиданности заорал, я тоже в порядке… - сознался Мишка-младший.
Яна посмотрела вниз.
- Где там ваш герой? Надо хоть проверить, вдруг убился?
