Даилина чуть расслабилась. Муж пока нужен был ей живым, чтобы признал ребенка, а маркиз твердо собирался дотянуть и до родов, и сколько можно дольше. Тут их цели совпадали.
Только вот быть маркизой при старике еще лет десять Даилине не хотелось.
Она пошла на сделку, она продала себя, у маркиза появился наследник, но плодами сделки ей хотелось бы попользоваться не через десять лет, а хотя бы через два-три года. И тут я тоже могла ее успокоить. От старости лекарства нет, и даже то, что я сделала – не отменит естественного хода событий. Смерть всегда возьмет свое.
Не мозг, так сердце, не сосуды, так почки...
Маги жизни не смогут уследить за всем и сразу. Хотя, говорят, бывали ритуалы с помощью которых жизненную силу одного человека можно полностью перелить другому - и нужен для этого именно маг жизни. Но я бы на такое никогда не пошла.
Как я могу решать кому жить, а кому умереть? Свою силу я отдать могу, а вот так, за счет другого... это вампиризм. Это гадко и противоестественно.
- Посмотришь ребенка?
- Разумеется.
Маркиза болтала без умолку. Рот у нее оставался закрытым, только когда я слушала сердцебиение будущего малыша. А иначе я бы ничего не услышала.
Даилина болтала о том, что в нынешнем сезоне модно носить украшения из агата, что полоски это чудо, но не всем они к лицу, что приемы, которые устраивает графиня Теорин, просто ужасны, что...
- А чей это герб – собака с лилией в зубах?
- Клодетты Лорист. Мерзкая особа. А что?
- Да просто любопытно. Пока я добиралась, меня карета с этим гербом с ног до головы водой окатила, - соврала я. – Вот и решила спросить.
- Точно Клодетта. Она обожает гонять по столице.
- Хоть бы колокольчик на карету подвесила – чтобы народ разбегался, - проворчала я. – Похоже, она из низов выбилась?
Этого Даилине оказалось достаточно – сплетни полились потоком.
Клодетта была такой же, как и сама маркиза. Только замуж вышла раньше, родила двоих детей, и муж у нее уже умер. А в остальном – все то же, все там же. Девочка из бедной семьи, стареющий любитель зеленых яблок... интересно, его дети – от него были?
Уж очень Даилина осуждала неизвестную мне Клодетту за то, в чем грешна была сама.
А я, наверное, не лучше. Забавно, но мы очень часто не прощаем людям то, чего не решаемся сделать сами.
Сейчас Клодетта развлекалась, как могла. Заводила и меняла платья, кареты, лошадей, любовников – старалась получить как можно больше удовольствия от жизни, и плевать хотела на любые сплетни.
- А сейчас у нее новая игрушка. Какой-то барон из этого... Миеллена!
- А у нас разве не война с ними?
- Идут переговоры. Воевать с нами – дураков нет.
Я кивнула.
Да, еще со времени Александра Проклятого, никто не воевал с Алетаром. Так король-некромант тогда напугал соседей, что при одном его имени у всех родимчик приключался. Может, оно и правильно.
- Говорят, король пообещал, что все военные действия будет вести герцог Моринар... Палач – и миелленцы тут же заколебались.
Я мысленно посочувствовала герцогу. Да уж, врагу не пожелаешь. Сделали из человека главное пугало страны...
- Интересно, этот барон не боится, что герцог с него начнет?
- Кто ж его знает? Там такая история...
- Какая? – мне было ужасно любопытно, и Даилина это поняла.
- Говорят, от него жена сбежала. Или невеста, но прямо из храма. С другим мужчиной, в день свадьбы!
- Кошмар какой!
- Да, у некоторых женщин просто нет совести! Такой позор на всю семью!
- Просто ужасно! - согласилась я. И подумала, что Даилина была бы в шоке, увидев исполосованную плеткой и покрытую ожогами Миру. Или нет?
Это ведь девка из простого народа, а с равными барон так обращаться не будет...
Голос матери, словно наяву, прозвучал в моих ушах. Захотелось даже зажмуриться и помотать головой, но – нельзя.
- Вот! Договора подписали, барон, бедненький, пришел в храм, а там... такой ужас, и все начали над ним смеяться... пришлось ему уехать из Миеллена!
Жаль, что сюда. Лучше бы куда подальше.
- А здесь над ним не смеются? Такой позор...
- Позор на его невесте! Нельзя же осуждать человека за выходки глупой девчонки, - отрезала Даилина. – К тому же, он помолвлен! Семья его невесты, эти, как их... а, неважно, согласились выдать за барона свою вторую дочь, и свадьба назначена через год. Как раз и слухи забудутся, и невеста подрастет.
Я скрипнула зубами.
Лаура, моя младшая сестренка. Младше меня на четыре года, она добилась от матери разрешения выезжать на балы с шестнадцати. Обожала флиртовать, танцевать...
Это меня туда было палкой не загнать, а Лауре на балу было, как рыбке в озере. Уютно, спокойно....
И ее выдать замуж за этого садиста?
Родители вообще озверели в своей жажде удовольствий!?
Хотя о чем я? Родители делают так, как лучше им. А дети... а что – мало? Они их уже родили, уже вырастили и имеют полное право получить хоть какую-то прибыль с дармоедов!
Гррррр!
- Ветана?
Кажется, что-то отразилось у меня на лице, потому что в голосе Даилины было удивление. Я улыбнулась.
- Прости пожалуйста. Я подумала – война войной, а женитьба не отменяется?
Даилина хихикнула.
- Жизнь продолжается.
И за мои выходки придется расплачиваться другому человеку?
Не хочу!
А что я могу сделать? Нанять убийц для барона? Объявиться в храме и потребовать справедливости, устроив скандал на весь Миеллен? Выплатить родительские долги?
О, а вот это мысль! Только непонятно, где столько денег взять.
- И в твоем случае – она будет продолжаться мальчиком. Как мне кажется.
- Правда!?
Маркизы, бароны и прочая начисто вылетели из головы Даилины. Женщина с радостным визгом бросилась ко мне на шею.
- Мальчик!?
- Задушишь!
- Мальчик!!!
Кстати – я не лгала. Было у меня такое ощущение.
Дома я заходила из угла в угол.
Р-родители! С-сволочи!
А чего я ждала?
Что папа с мамой благородно заплатят барону скромный долг, которого хватит еще один замок прикупить, откажутся от удовольствия ради детей и просидят невесть сколько в деревне? Особенно если можно просто перенести договоренность с одной девушки на другую? Не я – так сестра, не старшая, так младшая, вам же лучше, из нее что хочешь вылепить можно...
Конечно, барон согласился. Лаура симпатичнее меня, она выше, стройнее, и волосы у нее не черные, а каштановые, а кожа очень белая. Сестричка у меня красивая...
А вот какая она станет после свадьбы с этим... этой тварью!?
Я еще раз вспомнила Миру и содрогнулась.
Родители сильно должны барону. Но самое ужасное, что даже если я заплачу долг...
Я-то этого сделать не могу! Я должна буду отдать деньги отцу, а тот уже - барону. И? Кто-то верит, что деньги попадут по назначению? Если можно получить и двух девушек, и деньги, и массу удовольствия?
Я вот не верила ни на минуту.
Можно упасть в ноги герцогу, но барон приходится ему какой-то дальней родней. Так что неизвестно, в чью пользу будет решение.
Украсть Лауру?
И как это должно выглядеть? Это я достаточно страшненькая, чтобы жить в Желтом городе. А появись здесь такая красавица – смогу ли я ее защитить? Обеспечить? Выдать замуж за достойного человека?
И вновь ответ – нет.
Брат?
Тут я на помощь не рассчитываю, он вырос копией отца. Только симпатичнее.
И где выход?
Пойти к другому магу и напустить на барона порчу? Я могу, только это карается виселицей. Если порчу найдут, снимут, найдут мага... Найдут.
В Алетаре с этим строго.
Уехать куда-нибудь и всю жизнь радоваться своей подлости и трусости?
И так плохо, и этак нехорошо. И кто сказал, что барон не приедет и туда? Вот куда я уеду? Явился же он в Алетар... просто так – или по моим следам?
Мысль словно плетью хлестнула.
Мог ли он меня выследить?
Сложно сказать. Я не самая приметная девушка, это на сестру и мать оборачивались даже огородные пугала. А я – так. Воробей.
За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя. Пожалеешь многое – потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.
Слова старой рофтерки звучали в ушах.
Зло в прошлом – барон Артау? Это он уже идет?
Я вдруг фыркнула – и принялась смеяться до слез. Видимо истерика началась.
За мной три зла? Замечательно, на всех хватит! Два могут сожрать друг друга? Авось, барон окажется в числе съеденных! Третье – меня?
Тогда надо повышать уровень костлявости и ядовитости. Чтобы встать у любого зла поперек глотки. Не подавится, так отравится!
Что мне еще остается?
Только смеяться. Потому что плакать...
Неужели я плачу?
Да.
Это я сижу за столом, опустив голову на расшитую ирисами скатерть, и рыдаю так, что самой страшно. Это именно я.
Какая же я дура. Дрянь и дура...
Дура или не дура, а на работу идти надо.
Лечебница встретила меня привычным запахом карболки.*
* карболка, карболовая кислота, фенол, применялась для дезинфекции с 1865 года. Убивал микробы, правда, был достаточно ядовит, но в отсутствие антибиотиков и то было за счастье, прим. авт.
Сейчас здесь стало почище. Нельзя сказать, что стали чаще убирать, или число уборщиц увеличилось. Но я в качестве благодарности от больных принимала только уборку. Помыть полы, окна, что-то постирать…
Постепенно, шаг за шагом, в лечебнице становилось чище.
Обход прошел как обычно. Ничего нового, ничего удивительного.
Беременности, роды, болезни, раны, переломы и ушибы – что принесли за ночь. Ночь у нас пора богатая, уж сколько дурачья несут из портовых районов…
Вот и еще один пострадавший.
Лет двадцати, огненно-рыжий, с большими голубыми глазами и тонкими длинными пальцами. Я пригляделась внимательно.
А ведь…
Пальцы тонкие, длинные, с аккуратно обработанными ногтями, без заусенцев, руки чистые, без мозолей…
Будь мы на приеме у короля – я бы сказала: «аристократ».
А здесь – нет. Карманник. Синяк на пол-лица расплылся, видимо кто-то заметил, как его «ощипывают», да и угостил рыжика, чем потяжелее.
Это понимали и остальные лекари. Карнеш быстро осмотрел бедолагу, и принял решение.
- Два дня еще полежишь, потом гуляй. Проблем быть не должно. Но сегодня-завтра лежи спокойно, а то потом начнет голова болеть, или в глазах двоиться…
Судя по лицу парня – хоть пять дней пластом пролежит, лишь бы без последствий. В его профессии такое недопустимо.
Но к парню мы относились спокойно.
Ни следить за ним, чтобы что-то не стащил, ни приглядывать, никто не собирался. Лечебница же.
Сегодня ты в ней пошакалишь, а завтра сюда же и попадешь. И отнесутся к тебе безо всякой любви и симпатии, были несколько раз прецеденты. Так что я могла спокойно оставлять одежду и обувь, могла даже деньги оставлять в комнате отдыха.
Никто не возьмет.
С тем я парнишку из головы и выбросила.
Поболтала с Бертеном, согласилась прогуляться с ним в выходные, но уже не по набережной. Вдоль побережья ходили лодочки. Получше – для аристократов и чуть попроще и подешевле, но для «чистой публики». Можно было поплавать несколько часов, пристать к берегу, устроить завтрак на траве…
Я согласилась, и пообещала что-нибудь приготовить. Бертен довольно улыбнулся.
Хороший он…
А вот я поступаю подло. Он – простолюдин, я аристократка, то есть у нас ничего быть не может. Разве что короткая связь после того, как я выйду замуж. Конечно, за кого-нибудь своего круга. А я подаю ему надежду. Порядочно ли это?
Нет.
Тем более, что замуж за него я не пойду. Но… мне хочется хоть какой-то иллюзии тепла. И нормальной жизни. Хотя бы ненадолго.
День шел, как обычно.
Два перелома, одна дурочка, которая на седьмом месяце принялась тазы с бельем таскать, едва спасти успели, что ее, что ребенка, теперь будет у нас месяц лежать, как миленькая, рваная рана…
Ничего нового, ничего интересного.
Разве что доставили целую охапку лекарственных растений. Харни сказали, что это от виконта Леклера. Господин Растум порадовался, мы тоже, и принялись за разборки. Сам виконт не явился, так что Харни Растум решил отправить ему благодарственное письмо. Вдруг еще чего пришлет?
Мне об этом размышлять было некогда.
Я читала книгу, которую раздобыл для меня маркиз, делала упражнения, с радостью понимая, что многое уже умею, и прикидывала, как бы попрактиковаться. Хотя это себя ждать не заставит. С моей-то работой…
Женщина лежала на боку и стонала. Симпатичная, высокая, с темными волосами, светлыми глазами и правильными чертами хорошо вылепленного лица. Сейчас лицо искажалось болью, расплывалось, смазывалось…
Она обхватывала живот руками, выгибалась, жалобно вскрикивала…
Роды.
Тяжелые, болезненные, и… Темного крабом!
Вообще, лекари говорят так: «отошли воды – начались роды». А тут воды, похоже, давно отошли. А она еще не родила. И даже…
Я привычно принялась прощупывать женщину.
М-да. Потуги есть, а вот собственно родовой деятельности и не наблюдается.
- Принеси обезболивающее, - попросила я служительницу, а стоило той выйти, пустила в ход свои умения.
Паршиво.
Если кто не знает, роды – это мероприятие, которое требует от женщины всех ее сил и еще немножечко сверху. А у нее силенок и не осталось, считай. Не знаю, что эта дурочка делала, но вымоталась она до изнеможения. Критического, в ее случае.
Роды начались, а силы на них и нет. Вообще…
- Вот.
Линда Морли протянула мне стакан с разведенным в нем маковым молочком.
Женщина оказалась настоящей находкой для лечебницы. Неглупая, не брезгливая, не боящаяся крови, расторопная чистюля стала мне хорошей помощницей. Я знала, она выбирала дни, когда я дежурю, и старалась работать именно со мной. Видимо, потому что я отнеслась к ней по-человечески, сюда привела, посоветовала…
Линда работала не за страх, а за совесть, и даже про морячка своего вроде как призабыла.
Я поднесла к губам женщины стакан, постепенно напоила ее, и с удовлетворением увидела, как из больших голубых глаз уходит боль.
- Тебя как зовут?
- Лиана. Лиана Кортер.
Лиана, Лиана…
- Скажи, а госпожа Риона тебе не знакома?
- Это моя тетя. А…
Я кивнула Линде.
- Надо девчушку перевести в другую палату. Те две, в конце коридора, одна вроде как свободна? Принеси туда белье и приготовь все для родов. И найди, кого послать к ее тете?
- Я не… мой муж…
Я прикрыла Лиане рот ладонью.
- Пока ты здесь – слушаешь меня. Хочешь, чтобы с тобой и с ребенком все было в порядке?
Женщина закивала.
- Тогда слушайся. И рассказывай, почему ты так поздно у нас оказалась?
Линда ушла готовить палату, а Лиана заговорила, вцепившись в мою руку.
Я слушала, смотрела в большие голубые глаза, и скрипела зубами.
Девочки, милые, что ж вы дуры-то такие бываете? Хотя мне ли ругаться?
Лиана была тяжелым случаем. Воспитанная забитой матерью и властным отцом, она и свое предназначение видела в том, чтобы выйти замуж, отрожаться, вырастить детей и умереть. Шаг влево, шаг вправо… а зачем его делать? Грех ведь!
Светлый не одобрит!
Ничего особо страшного в этом не было, так живут многие женщины, но…
- Ты почему сразу не пришла, как только воды отошли?
- Муж… мы хотели…
Ага, «мы»! Просто супруг заставил девчушку отстоять службу в Храме. Воды у нее отошли как раз, когда они в храм собирались, ну и… если супруга пойдет рожать, к повитухе, значит, ему самому придется вести детей в храм, потом домой, потом кормить их завтраком, договариваться с соседкой…
Только вот быть маркизой при старике еще лет десять Даилине не хотелось.
Она пошла на сделку, она продала себя, у маркиза появился наследник, но плодами сделки ей хотелось бы попользоваться не через десять лет, а хотя бы через два-три года. И тут я тоже могла ее успокоить. От старости лекарства нет, и даже то, что я сделала – не отменит естественного хода событий. Смерть всегда возьмет свое.
Не мозг, так сердце, не сосуды, так почки...
Маги жизни не смогут уследить за всем и сразу. Хотя, говорят, бывали ритуалы с помощью которых жизненную силу одного человека можно полностью перелить другому - и нужен для этого именно маг жизни. Но я бы на такое никогда не пошла.
Как я могу решать кому жить, а кому умереть? Свою силу я отдать могу, а вот так, за счет другого... это вампиризм. Это гадко и противоестественно.
- Посмотришь ребенка?
- Разумеется.
Маркиза болтала без умолку. Рот у нее оставался закрытым, только когда я слушала сердцебиение будущего малыша. А иначе я бы ничего не услышала.
Даилина болтала о том, что в нынешнем сезоне модно носить украшения из агата, что полоски это чудо, но не всем они к лицу, что приемы, которые устраивает графиня Теорин, просто ужасны, что...
- А чей это герб – собака с лилией в зубах?
- Клодетты Лорист. Мерзкая особа. А что?
- Да просто любопытно. Пока я добиралась, меня карета с этим гербом с ног до головы водой окатила, - соврала я. – Вот и решила спросить.
- Точно Клодетта. Она обожает гонять по столице.
- Хоть бы колокольчик на карету подвесила – чтобы народ разбегался, - проворчала я. – Похоже, она из низов выбилась?
Этого Даилине оказалось достаточно – сплетни полились потоком.
Клодетта была такой же, как и сама маркиза. Только замуж вышла раньше, родила двоих детей, и муж у нее уже умер. А в остальном – все то же, все там же. Девочка из бедной семьи, стареющий любитель зеленых яблок... интересно, его дети – от него были?
Уж очень Даилина осуждала неизвестную мне Клодетту за то, в чем грешна была сама.
А я, наверное, не лучше. Забавно, но мы очень часто не прощаем людям то, чего не решаемся сделать сами.
Сейчас Клодетта развлекалась, как могла. Заводила и меняла платья, кареты, лошадей, любовников – старалась получить как можно больше удовольствия от жизни, и плевать хотела на любые сплетни.
- А сейчас у нее новая игрушка. Какой-то барон из этого... Миеллена!
- А у нас разве не война с ними?
- Идут переговоры. Воевать с нами – дураков нет.
Я кивнула.
Да, еще со времени Александра Проклятого, никто не воевал с Алетаром. Так король-некромант тогда напугал соседей, что при одном его имени у всех родимчик приключался. Может, оно и правильно.
- Говорят, король пообещал, что все военные действия будет вести герцог Моринар... Палач – и миелленцы тут же заколебались.
Я мысленно посочувствовала герцогу. Да уж, врагу не пожелаешь. Сделали из человека главное пугало страны...
- Интересно, этот барон не боится, что герцог с него начнет?
- Кто ж его знает? Там такая история...
- Какая? – мне было ужасно любопытно, и Даилина это поняла.
- Говорят, от него жена сбежала. Или невеста, но прямо из храма. С другим мужчиной, в день свадьбы!
- Кошмар какой!
- Да, у некоторых женщин просто нет совести! Такой позор на всю семью!
- Просто ужасно! - согласилась я. И подумала, что Даилина была бы в шоке, увидев исполосованную плеткой и покрытую ожогами Миру. Или нет?
Это ведь девка из простого народа, а с равными барон так обращаться не будет...
Голос матери, словно наяву, прозвучал в моих ушах. Захотелось даже зажмуриться и помотать головой, но – нельзя.
- Вот! Договора подписали, барон, бедненький, пришел в храм, а там... такой ужас, и все начали над ним смеяться... пришлось ему уехать из Миеллена!
Жаль, что сюда. Лучше бы куда подальше.
- А здесь над ним не смеются? Такой позор...
- Позор на его невесте! Нельзя же осуждать человека за выходки глупой девчонки, - отрезала Даилина. – К тому же, он помолвлен! Семья его невесты, эти, как их... а, неважно, согласились выдать за барона свою вторую дочь, и свадьба назначена через год. Как раз и слухи забудутся, и невеста подрастет.
Я скрипнула зубами.
Лаура, моя младшая сестренка. Младше меня на четыре года, она добилась от матери разрешения выезжать на балы с шестнадцати. Обожала флиртовать, танцевать...
Это меня туда было палкой не загнать, а Лауре на балу было, как рыбке в озере. Уютно, спокойно....
И ее выдать замуж за этого садиста?
Родители вообще озверели в своей жажде удовольствий!?
Хотя о чем я? Родители делают так, как лучше им. А дети... а что – мало? Они их уже родили, уже вырастили и имеют полное право получить хоть какую-то прибыль с дармоедов!
Гррррр!
- Ветана?
Кажется, что-то отразилось у меня на лице, потому что в голосе Даилины было удивление. Я улыбнулась.
- Прости пожалуйста. Я подумала – война войной, а женитьба не отменяется?
Даилина хихикнула.
- Жизнь продолжается.
И за мои выходки придется расплачиваться другому человеку?
Не хочу!
А что я могу сделать? Нанять убийц для барона? Объявиться в храме и потребовать справедливости, устроив скандал на весь Миеллен? Выплатить родительские долги?
О, а вот это мысль! Только непонятно, где столько денег взять.
- И в твоем случае – она будет продолжаться мальчиком. Как мне кажется.
- Правда!?
Маркизы, бароны и прочая начисто вылетели из головы Даилины. Женщина с радостным визгом бросилась ко мне на шею.
- Мальчик!?
- Задушишь!
- Мальчик!!!
Кстати – я не лгала. Было у меня такое ощущение.
***
Дома я заходила из угла в угол.
Р-родители! С-сволочи!
А чего я ждала?
Что папа с мамой благородно заплатят барону скромный долг, которого хватит еще один замок прикупить, откажутся от удовольствия ради детей и просидят невесть сколько в деревне? Особенно если можно просто перенести договоренность с одной девушки на другую? Не я – так сестра, не старшая, так младшая, вам же лучше, из нее что хочешь вылепить можно...
Конечно, барон согласился. Лаура симпатичнее меня, она выше, стройнее, и волосы у нее не черные, а каштановые, а кожа очень белая. Сестричка у меня красивая...
А вот какая она станет после свадьбы с этим... этой тварью!?
Я еще раз вспомнила Миру и содрогнулась.
Родители сильно должны барону. Но самое ужасное, что даже если я заплачу долг...
Я-то этого сделать не могу! Я должна буду отдать деньги отцу, а тот уже - барону. И? Кто-то верит, что деньги попадут по назначению? Если можно получить и двух девушек, и деньги, и массу удовольствия?
Я вот не верила ни на минуту.
Можно упасть в ноги герцогу, но барон приходится ему какой-то дальней родней. Так что неизвестно, в чью пользу будет решение.
Украсть Лауру?
И как это должно выглядеть? Это я достаточно страшненькая, чтобы жить в Желтом городе. А появись здесь такая красавица – смогу ли я ее защитить? Обеспечить? Выдать замуж за достойного человека?
И вновь ответ – нет.
Брат?
Тут я на помощь не рассчитываю, он вырос копией отца. Только симпатичнее.
И где выход?
Пойти к другому магу и напустить на барона порчу? Я могу, только это карается виселицей. Если порчу найдут, снимут, найдут мага... Найдут.
В Алетаре с этим строго.
Уехать куда-нибудь и всю жизнь радоваться своей подлости и трусости?
И так плохо, и этак нехорошо. И кто сказал, что барон не приедет и туда? Вот куда я уеду? Явился же он в Алетар... просто так – или по моим следам?
Мысль словно плетью хлестнула.
Мог ли он меня выследить?
Сложно сказать. Я не самая приметная девушка, это на сестру и мать оборачивались даже огородные пугала. А я – так. Воробей.
За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя. Пожалеешь многое – потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.
Слова старой рофтерки звучали в ушах.
Зло в прошлом – барон Артау? Это он уже идет?
Я вдруг фыркнула – и принялась смеяться до слез. Видимо истерика началась.
За мной три зла? Замечательно, на всех хватит! Два могут сожрать друг друга? Авось, барон окажется в числе съеденных! Третье – меня?
Тогда надо повышать уровень костлявости и ядовитости. Чтобы встать у любого зла поперек глотки. Не подавится, так отравится!
Что мне еще остается?
Только смеяться. Потому что плакать...
Неужели я плачу?
Да.
Это я сижу за столом, опустив голову на расшитую ирисами скатерть, и рыдаю так, что самой страшно. Это именно я.
Какая же я дура. Дрянь и дура...
***
Дура или не дура, а на работу идти надо.
Лечебница встретила меня привычным запахом карболки.*
* карболка, карболовая кислота, фенол, применялась для дезинфекции с 1865 года. Убивал микробы, правда, был достаточно ядовит, но в отсутствие антибиотиков и то было за счастье, прим. авт.
Сейчас здесь стало почище. Нельзя сказать, что стали чаще убирать, или число уборщиц увеличилось. Но я в качестве благодарности от больных принимала только уборку. Помыть полы, окна, что-то постирать…
Постепенно, шаг за шагом, в лечебнице становилось чище.
Обход прошел как обычно. Ничего нового, ничего удивительного.
Беременности, роды, болезни, раны, переломы и ушибы – что принесли за ночь. Ночь у нас пора богатая, уж сколько дурачья несут из портовых районов…
Вот и еще один пострадавший.
Лет двадцати, огненно-рыжий, с большими голубыми глазами и тонкими длинными пальцами. Я пригляделась внимательно.
А ведь…
Пальцы тонкие, длинные, с аккуратно обработанными ногтями, без заусенцев, руки чистые, без мозолей…
Будь мы на приеме у короля – я бы сказала: «аристократ».
А здесь – нет. Карманник. Синяк на пол-лица расплылся, видимо кто-то заметил, как его «ощипывают», да и угостил рыжика, чем потяжелее.
Это понимали и остальные лекари. Карнеш быстро осмотрел бедолагу, и принял решение.
- Два дня еще полежишь, потом гуляй. Проблем быть не должно. Но сегодня-завтра лежи спокойно, а то потом начнет голова болеть, или в глазах двоиться…
Судя по лицу парня – хоть пять дней пластом пролежит, лишь бы без последствий. В его профессии такое недопустимо.
Но к парню мы относились спокойно.
Ни следить за ним, чтобы что-то не стащил, ни приглядывать, никто не собирался. Лечебница же.
Сегодня ты в ней пошакалишь, а завтра сюда же и попадешь. И отнесутся к тебе безо всякой любви и симпатии, были несколько раз прецеденты. Так что я могла спокойно оставлять одежду и обувь, могла даже деньги оставлять в комнате отдыха.
Никто не возьмет.
С тем я парнишку из головы и выбросила.
Поболтала с Бертеном, согласилась прогуляться с ним в выходные, но уже не по набережной. Вдоль побережья ходили лодочки. Получше – для аристократов и чуть попроще и подешевле, но для «чистой публики». Можно было поплавать несколько часов, пристать к берегу, устроить завтрак на траве…
Я согласилась, и пообещала что-нибудь приготовить. Бертен довольно улыбнулся.
Хороший он…
А вот я поступаю подло. Он – простолюдин, я аристократка, то есть у нас ничего быть не может. Разве что короткая связь после того, как я выйду замуж. Конечно, за кого-нибудь своего круга. А я подаю ему надежду. Порядочно ли это?
Нет.
Тем более, что замуж за него я не пойду. Но… мне хочется хоть какой-то иллюзии тепла. И нормальной жизни. Хотя бы ненадолго.
День шел, как обычно.
Два перелома, одна дурочка, которая на седьмом месяце принялась тазы с бельем таскать, едва спасти успели, что ее, что ребенка, теперь будет у нас месяц лежать, как миленькая, рваная рана…
Ничего нового, ничего интересного.
Разве что доставили целую охапку лекарственных растений. Харни сказали, что это от виконта Леклера. Господин Растум порадовался, мы тоже, и принялись за разборки. Сам виконт не явился, так что Харни Растум решил отправить ему благодарственное письмо. Вдруг еще чего пришлет?
Мне об этом размышлять было некогда.
Я читала книгу, которую раздобыл для меня маркиз, делала упражнения, с радостью понимая, что многое уже умею, и прикидывала, как бы попрактиковаться. Хотя это себя ждать не заставит. С моей-то работой…
Глава 7
Женщина лежала на боку и стонала. Симпатичная, высокая, с темными волосами, светлыми глазами и правильными чертами хорошо вылепленного лица. Сейчас лицо искажалось болью, расплывалось, смазывалось…
Она обхватывала живот руками, выгибалась, жалобно вскрикивала…
Роды.
Тяжелые, болезненные, и… Темного крабом!
Вообще, лекари говорят так: «отошли воды – начались роды». А тут воды, похоже, давно отошли. А она еще не родила. И даже…
Я привычно принялась прощупывать женщину.
М-да. Потуги есть, а вот собственно родовой деятельности и не наблюдается.
- Принеси обезболивающее, - попросила я служительницу, а стоило той выйти, пустила в ход свои умения.
Паршиво.
Если кто не знает, роды – это мероприятие, которое требует от женщины всех ее сил и еще немножечко сверху. А у нее силенок и не осталось, считай. Не знаю, что эта дурочка делала, но вымоталась она до изнеможения. Критического, в ее случае.
Роды начались, а силы на них и нет. Вообще…
- Вот.
Линда Морли протянула мне стакан с разведенным в нем маковым молочком.
Женщина оказалась настоящей находкой для лечебницы. Неглупая, не брезгливая, не боящаяся крови, расторопная чистюля стала мне хорошей помощницей. Я знала, она выбирала дни, когда я дежурю, и старалась работать именно со мной. Видимо, потому что я отнеслась к ней по-человечески, сюда привела, посоветовала…
Линда работала не за страх, а за совесть, и даже про морячка своего вроде как призабыла.
Я поднесла к губам женщины стакан, постепенно напоила ее, и с удовлетворением увидела, как из больших голубых глаз уходит боль.
- Тебя как зовут?
- Лиана. Лиана Кортер.
Лиана, Лиана…
- Скажи, а госпожа Риона тебе не знакома?
- Это моя тетя. А…
Я кивнула Линде.
- Надо девчушку перевести в другую палату. Те две, в конце коридора, одна вроде как свободна? Принеси туда белье и приготовь все для родов. И найди, кого послать к ее тете?
- Я не… мой муж…
Я прикрыла Лиане рот ладонью.
- Пока ты здесь – слушаешь меня. Хочешь, чтобы с тобой и с ребенком все было в порядке?
Женщина закивала.
- Тогда слушайся. И рассказывай, почему ты так поздно у нас оказалась?
Линда ушла готовить палату, а Лиана заговорила, вцепившись в мою руку.
Я слушала, смотрела в большие голубые глаза, и скрипела зубами.
Девочки, милые, что ж вы дуры-то такие бываете? Хотя мне ли ругаться?
Лиана была тяжелым случаем. Воспитанная забитой матерью и властным отцом, она и свое предназначение видела в том, чтобы выйти замуж, отрожаться, вырастить детей и умереть. Шаг влево, шаг вправо… а зачем его делать? Грех ведь!
Светлый не одобрит!
Ничего особо страшного в этом не было, так живут многие женщины, но…
- Ты почему сразу не пришла, как только воды отошли?
- Муж… мы хотели…
Ага, «мы»! Просто супруг заставил девчушку отстоять службу в Храме. Воды у нее отошли как раз, когда они в храм собирались, ну и… если супруга пойдет рожать, к повитухе, значит, ему самому придется вести детей в храм, потом домой, потом кормить их завтраком, договариваться с соседкой…
