- Так найдите их? За что я плачу деньги?
- Ваша светлость, я сделаю все возможное, но это займет больше времени. Вы же понимаете...
- Понимаю, - Рамон бросил на стол перед собой тяжелый кошелек. Зазвенели, раскатываясь, золотые монеты. – И плачу вам, в том числе, и за скорость.
- Я сделаю все возможное, ваша светлость.
- Невозможное тоже. Как можно скорее.
- Да, ваша светлость.
Когда за осведомителем захлопнулась дверь, Рамон Моринар потянулся в тяжелом кресле, поглядел в окно.
Скоро осень.
Яркое горение золотой листвы, когда Желтый и Зеленый город сливаются воедино, а Белый оказывается со всех сторон окружен золотом и огнем.
Красиво. Осень в Алетаре – пора воды и огня, и когда-то осенними вечерами совсем юный герцог любил гулять по старым улицам, разглядывая дома, гадая о чужих судьбах. Завернувшись в простой плащ, надвинув шляпу, он смотрел на чужие жизни. А потом его собственная дала крен. И исправить ничего не получилось.
Удастся ли ему увидеть эту осень?
Или придется отправляться в Миеллен с войском?
Посмотрим на результаты переговоров.
Воевать герцогу решительно не хотелось, но вполне возможно, хватит его репутации.
Палач.
Страх окружает его, как некогда терпкий запах моря и палой листвы, смешивающийся на улицах Алетара. Страх и ненависть. Герцог давно смирился с ним, научился использовать в своих целях, даже получать удовольствие от ужаса в глазах придворных, но иногда...
Для палача. Не для лекаря.
Интересно, что таится в прошлом маленькой лекарки? Что дает ей такую стойкость и бесстрашие?
День рождения через два дня....
Это тоже... интересно.
В лечебницу я шла вполне спокойно.
Предыдущим вечером мы побеседовали с госпожой Рионой. Та прониклась, и заверила меня, что Лиану найти ни у кого не получится. Связать госпожу Риону с ее исчезновением – тоже. Но на всякий случай госпожа пожалуется кое-кому из посетителей «Дома Роз».
Найдется кому приструнить нахального простолюдина-мясника.
Что за наглость – едва не угробить собственную жену, и еще скандалы устраивает?
Хамло!
Но во дворе лечебницы я увидела пятерых стражников. Правда, одного я знала.
- Господин Мирий? Доброе утро. Как ваше здоровье? Рана больше не беспокоила?
- Доброе утро, госпожа Ветана. Что вы, после того случая я про нее и думать забыл!
- Что-то случилось? Почему вы здесь с утра пораньше?
- госпожа Ветана, произошло убийство.
Я пожала плечами.
Убийства не были новостью в Алетаре.
- Я неправильно выразился. Убийства.
- Убийства?
- Сегодня ночью была убита девушка. И мужчина....
Стражник замялся, и я взмахнула рукой.
- Господин Мирий, я лекарка, а не трепетная девица. Их к нам принесли?
- Да, госпожа Ветана. Но зрелище там…
Я только вздохнула.
Да, бывало и такое. Приносили нам стражники трупы, и просили узнать, от чего человек умер. Закон должен работать, а как наказывать за убийство, не выяснив, кто, как, чем убил?
Из мертвецкой (маленькое здание во дворе, совершенно отдельное и не отапливаемое) выглянул Карнеш.
- Вета? Хорошо, что пришла. Помоги быстренько…
Не могу сказать, что мне хотелось.
- А…
- Да блюет он в лопухах. Что за мужики пошли? Сплошные бабы!
Я бы с удовольствием присоединилась, или сделала вид, что меня здесь не было, но работа есть работа. Да и Карна подводить не хотелось.
- Иду.
На столах лежали два тела. Оба раздетые, оба уже прошедшие стадию трупного окоченения… я вгляделась.
И тоже вылетела за дверь мертвецкой.
Одним из покойников оказался Лагос Торон. Несчастного мясника убили ударом ножа в печень, да там нож и оставили, чтобы не вытаскивать и не мараться кровью. Лицо у него было удивленным и непонимающим – он просто не верил, что с ним – С НИМ! – могут так обойтись.
Но в ужас меня привело второе тело.
Я знала эту женщину, знала…
Перед глазами, словно вживую, поплыла набережная.
- Моя дорогая Илона…
Руки барона, его жабье лицо… и тело женщины на столе. Истерзанное в лохмотья. Ожоги, синяки, ссадины…
Совсем, как у Миры.
Меня тоже затошнило, но я оказалась слабее, и если бы не поддержка стражника, рухнула бы прямо в пыль, на колени.
Карнеш выглянул еще раз из дверей, ругнулся – и скрылся обратно.
- Говорил же я, не надо вам, госпожа Ветана.
- Господин Мирий, помогите мне до лечебницы дойти? – слабо попросила я.
Десятью минутами позже, умывшись ледяной водой, я размышляла над неприятными вещами.
Итак, есть два трупа. Первый – Лагос Торон. Сочувствовать мяснику я не собираюсь, дело в другом. Его убили по прикажу господи Рионы – или нет? Надо это узнать, надо сообщить ей, надо разобраться с его детьми. Отца нет, мачеху увезли – что с ними будет? Так что я написала записочку госпоже Рионе, и попросила Шими, который привычно крутился в лечебнице, отнести ее в «Дом Роз». Малек которого и называть-то так уже было совестно, кивнул – и сорвался с места.
Шими вообще отлично прижился в лечебнице. Сначала приходил со мной, теперь уже и один сюда прибегал, а лекари воспринимали его, как общего помощника. Как сказал Харни Растум, пусть пока бегает, как «подай-принеси», пару монет за помощь ему найдем, не обедняем, а подрастет – польза будет. Видно же, что лекарь из мальчишки получится хороший и рукастый. Так что Шими, вместо того, чтобы платить за обучение, еще и деньги себе на конфеты зарабатывал. Мэт Шаронер им откровенно гордился. Да и мне было приятно. Хороший мальчишка. Умный и серьезный.
На том я и выкинула Торона из головы. Убили – и убили, хватит об этом. А вот женщина…
Значит, появляется в Алетаре барон Артау, появляется он в карете с этой женщиной – и тут же начинается? Почему я не удивлена? Если у барона такие специфические вкусы, понятно, что он будет их удовлетворять. Служанок ему и раньше не хватало, а тут вдова, Клодетта Лорист…
Хотя минутку?
Я отлично помнила, как барон называл спутницу Илоной. Это ее второе имя? Или просто другая женщина?
Да что угодно, я все равно ничего не могу ни узнать, ни сделать. Допустим, скажу я стражникам про барона. Что будет дальше?
А ничего.
Придут они к барону, тот от всего отопрется, да еще и про меня узнает, наверняка, захочет поквитаться… На набережной он меня не узнал, но там он и не смотрел. А в другой обстановке, при встрече нос к носу – мало ли?
Внимания к себе привлекать нельзя. А оставлять убийцу безнаказанным – можно?
Что же делать, что делать?
Подметное письмо написать? И что? Поможет? Лично я в этом сильно сомневалась. Такими анонимками стражники печку разжигают, знаю, слышала.
Сказать кому-то?
Кому?
Маркизу Террену? И нарваться на вопрос: «а откуда, госпожа Ветана, вам про баронские наклонности известно?». Я бы точно спросила. Да и что сможет сделать маркиз? Он сейчас не в силе, возраст у него не тот…
А оставлять вот так? Это сколько женщин еще погибнет?
Дверь хлопнула, вошел Карнеш.
- Ну, что я скажу. Мужик этот мясник, помнишь, жену еще искал? На кого уж он нарвался – не представляю, а удар хороший. Правильный такой удар, чтобы и не хрюкнул лишний раз.
- Помню, - кивнула я.
- А вот женщина странная какая-то.
- Странная?
- На продажную девку похожа. Но платье у нее дорогое, да и ароматическая вода, которой она пользовалась – недешевые. Наверное, какой-нибудь клиент развлекся.
- А она не может быть дамой из высшего света? – осторожно уточнила я.
- Нет, что ты. Навидался я их, там руки не руки, ноги не ноги, а этой явно и ходить пришлось, и пальцы у нее неухоженные…
Я мельком глянула на свои руки. М-да, мать бы с ума сошла от ужаса.
Мамины пальчики, мягкие, надушенные, с тонкой белой кожей, через которую сосуды напросвет видно, с ухоженными ноготками, с пятью-шестью кольцами, и мои ладони. С мозолями, с коротко остриженными ногтями, чтобы грязь не забивалась, с шелушащейся кожей – забываю кремом смазывать, а уж чтобы спать в специальных перчатках – тем боле забываю, с ожогом – уголек стрельнул, с одним-единственным кольцом от старой рофтерки – так оно хорошо к пальцу пришлось, что я про него и думать забыла. Даром, что медяшка дешевая.
Но и снимать его не хотелось. А вдруг и правда – талисман? Я бы сейчас и сушеную куриную лапу себе на шею подвесила, лишь бы помогло.
- Следить за собой она следила, но не знатная дама, нет. Хоть руками и не работала. Пусть стража по борделям посмотрит, есть повод.
- А отчего она умерла?
- Придушили. Как я понимаю – в припадке страсти.
Я кивнула. Кажется, все дороги опять ведут к госпоже Рионе.
Госпожа себя ждать не заставила. Прикатила на карете и опрометью кинулась в мертвецкую.
Вышла оттуда довольная, словно кошка, и отправилась ко мне.
- Вета, спасибо!
У меня аж глаза округлились.
- За что!?
- За хорошие новости. Лианка теперь в безопасности, а нового мужа я ей хорошего подберу, не страшно будет доверить.
Я покосилась на дверь палаты, в которой мы разговаривали. Пока тут никто не лежал, но это ненадолго.
- Госпожа Риона, я все понимаю, но…
- Не я, - даже не дослушала меня женщина. – Хочешь, малышкой Тисой поклянусь, что не я? Думала, собиралась, хотела, но не сделала. Не успела бы.
Насчет последнего я сомневалась, но клятва Тисой меня убедила.
- Верю. А ведь у него и дети есть…
- От первого брака, - госпожа Риона выразительно скривилась. – Наверняка, копии папеньки. Но я тебя поняла. Съезжу, пригляжу, что там и как. В крайнем случае, найму им няньку, да управляющего делом, чтобы не пропало. Там же и Лианкина доля…
Я кивнула.
- И малышки тоже. Вырастет Тиса, приданое понадобится.
- Меня больше волнует, чтобы племяшка обратно не бросилась. Пусть выздоравливает и не беспокоится за всю эту семейку. Вета, а с кем поговорить, чтобы мне тело отдали?
- Вам?
Госпожа Риона оскалилась, став похожей на большую крысу.
- Я бы его в овраге закопала, сукина сына, но придется хоронить как положено. Ради Тисы, ради Лианки… Ладно! Дохлого я его потерплю. Может, даже любить больше буду.
Морализаторствовать я не стала. Как правильно говорит поговорка: «о мертвых или хорошее, или правду». А что здесь правда? Что одну жену мужик в могилу свел, что вторая чудом этой участи избежала, что жил он для себя, хоть в храм и ходил, да только в Светлого не верил. Просто религиозным был, а это ведь вещи разные.
Вера – она в душе. Снеси завтра Храмы, Светлый все равно будет. И верить в него будут. А религия – это напоказ, в храме, это когда души не хватает.
Может, я и неправа, но мне так кажется. Есть Светлый, есть я. Зачем в наши отношения кого-то третьего вмешивать? Это как в супружескую постель постороннего тащить.
Но Светлый с ними, с храмами. Не мое это дело тут каждый решит для себя и только для себя. А у меня дело другое…
- Госпожа Риона, а женщину вы не узнали?
- Я на нее и не смотрела. А что?
- Карнеш Тирлен сказал, что она может быть… эммм…
- Да скажи уж как есть! Из наших девочек?
- Были у него такие предположения.
- Пойду, посмотрю.
- А я поговорю с господином Растумом, чтобы вам тело Лагоса отдали.
- Это он решает?
- Да.
- Тогда даже не трудись, я сама к нему загляну. Думаю. Он согласится.
Я тоже так думала.
Второй раз госпожа Риона оставалась в мертвецкой намного дольше, и вышла оттуда серьезная и расстроенная. Намного сильнее, чем из-за Торона. Я без лишних раздумий налила ей чашку взвара, накапала в него успокоительного, женщина приняла с благодарностью, и отпила несколько больших глотков.
- Хороший отвар. Рецепт скажешь?
- Даже трав наберу.
- Спасибо.
Несколько минут мы молчали, потом госпожа Риона заговорила. Медленно, подбирая слова.
- А ведь прав Карнеш. Только не до конца. Это явно чья-то содержанка или любовница.
А ведь и верно – похоже! И руки, и уход за собой, и…
- Подыскивала себе нового покровителя?
- Вполне возможно. Я одежду посмотрела, она не из богатых, но и не из самых худших.
- Госпожа Риона, - медленно начала я, подбирая слова, - а она одна такая за последнее время? Или есть слухи, или, может, кто-нибудь пострадал?
Женщина задумалась.
- Надо поспрашивать. У меня дом, сама понимаешь, приличный, если такое с моими девочками сделают, я найду, как расквитаться. Но есть и другие дома. Алетар же. Портовый город… есть и дома, где девочек предоставляют для любителей остренького.
- Может, она оттуда?
- Нет. Знаю я девочек, которые там работали. У них вся шкурка уже к концу года работы в шрамах. А эта – чистенькая, аккуратная. Нет, не то.
- Понятно.
- Вета, а почему тебя это интересует?
Я опустила глаза.
- Госпожа Риона, я ведь и на дому людей принимаю. Не первый случай таких изуверств, ой, не первый. А все молчат, никто ничего не делает…
- Поэтому ты решила говорить?
- Не знаю. Может, расспросить, а если что-то, так и страже сказать?
- Не лезь в это дело. Это слишком опасно.
- Но люди…
- Вета, садисту наплевать, над кем издеваться. Лекарка тоже сойдет.
Я вздохнула.
- Я понимаю, что это опасно.
- А раз понимаешь, то сиди тихо. Есть стража, они не зря деньги получают. Они и разберутся, а ты целее будешь. Поняла?
Я кивнула.
- Да, наверное, вы правы.
- Без всяких «наверное».
Я молчала.
А что я могу сказать?
Видела такое на жертвах барона? Видела барона? Полагаю, что это именно его работа?
Замечательно. Пойдем к барону?
Нет? А почему – нет?
Безвыходное положение. И я ничего не могу сделать. Вообще ничего.
Темного крабом!
День рождения.
Когда-то мы отмечали его совсем иначе. Рядом всегда была бабушка. И дарила она мне то, чего больше всего хотелось. Не платья или украшения, а толстенные книги, лекарские инструменты, иногда – симпатичные игрушки, и всегда угадывала. И как ей это удавалось?
Родители на наши дни рождения внимание обращали редко – столица, развлечения, гости, только у младшей сестренки удавался праздник, и то потому, что приходился на солнцеворот. А родители всегда на солнцеворот закатывали бал, ну и Лаурин день рождения заодно отмечали.
А сейчас я одна.
И отмечать тоже буду сама.
Что там надо?
Угощение для всех, кто заглянет, можно простенькие подарки – и церемониальный пирог.
Печется пирог с гречневой кашей и куриными яйцами, а на закате его относят к реке и бросают в воду. И гадают по нему. Потонет – плохой год будет, поплывет – жди перемен, рыбы начнут кормиться – год обильный будет…
Там много примет.
Мы с бабушкой ходили, гадали, а сейчас не с кем.
Но отнести пирог к морю, и бросить в воду мне никто не помешает.
Тесто я еще с вечера поставила, меня бабушка научила. Она вообще настаивала, что пироги печь надо уметь. Умения и знания лишними никогда не бывают.
Ну вот и…
В одной миске ждала своего часа ягодная начинка, во второй – рубленое мясо, в третьей рыба, в четвертой – гречка с яйцами…
А что мне – ради одного пирога затеваться?
Нет уж!
Пироги я планировала взять с собой на работу. Выходной-то у меня еще не скоро!
В лечебнице я угостила коллег и служителей, выслушала поздравления, и опять принялась за работу. Долго мы не праздновали, некогда. Я отнесла пироги Харни Растуму, удостоилась масляного взгляда (ах, какая женщина, какие пироги), услышала, что если день рождения, то так и быть, завтра могу денек отдохнуть, и пошла работать дальше. Болезни-то никто не отменяет. Если ты лекарь – тебя и со свадьбы сдернут, и с похорон, и откуда угодно.
- Ваша светлость, я сделаю все возможное, но это займет больше времени. Вы же понимаете...
- Понимаю, - Рамон бросил на стол перед собой тяжелый кошелек. Зазвенели, раскатываясь, золотые монеты. – И плачу вам, в том числе, и за скорость.
- Я сделаю все возможное, ваша светлость.
- Невозможное тоже. Как можно скорее.
- Да, ваша светлость.
Когда за осведомителем захлопнулась дверь, Рамон Моринар потянулся в тяжелом кресле, поглядел в окно.
Скоро осень.
Яркое горение золотой листвы, когда Желтый и Зеленый город сливаются воедино, а Белый оказывается со всех сторон окружен золотом и огнем.
Красиво. Осень в Алетаре – пора воды и огня, и когда-то осенними вечерами совсем юный герцог любил гулять по старым улицам, разглядывая дома, гадая о чужих судьбах. Завернувшись в простой плащ, надвинув шляпу, он смотрел на чужие жизни. А потом его собственная дала крен. И исправить ничего не получилось.
Удастся ли ему увидеть эту осень?
Или придется отправляться в Миеллен с войском?
Посмотрим на результаты переговоров.
Воевать герцогу решительно не хотелось, но вполне возможно, хватит его репутации.
Палач.
Страх окружает его, как некогда терпкий запах моря и палой листвы, смешивающийся на улицах Алетара. Страх и ненависть. Герцог давно смирился с ним, научился использовать в своих целях, даже получать удовольствие от ужаса в глазах придворных, но иногда...
Для палача. Не для лекаря.
Интересно, что таится в прошлом маленькой лекарки? Что дает ей такую стойкость и бесстрашие?
День рождения через два дня....
Это тоже... интересно.
***
В лечебницу я шла вполне спокойно.
Предыдущим вечером мы побеседовали с госпожой Рионой. Та прониклась, и заверила меня, что Лиану найти ни у кого не получится. Связать госпожу Риону с ее исчезновением – тоже. Но на всякий случай госпожа пожалуется кое-кому из посетителей «Дома Роз».
Найдется кому приструнить нахального простолюдина-мясника.
Что за наглость – едва не угробить собственную жену, и еще скандалы устраивает?
Хамло!
Но во дворе лечебницы я увидела пятерых стражников. Правда, одного я знала.
- Господин Мирий? Доброе утро. Как ваше здоровье? Рана больше не беспокоила?
- Доброе утро, госпожа Ветана. Что вы, после того случая я про нее и думать забыл!
- Что-то случилось? Почему вы здесь с утра пораньше?
- госпожа Ветана, произошло убийство.
Я пожала плечами.
Убийства не были новостью в Алетаре.
- Я неправильно выразился. Убийства.
- Убийства?
- Сегодня ночью была убита девушка. И мужчина....
Стражник замялся, и я взмахнула рукой.
- Господин Мирий, я лекарка, а не трепетная девица. Их к нам принесли?
- Да, госпожа Ветана. Но зрелище там…
Я только вздохнула.
Да, бывало и такое. Приносили нам стражники трупы, и просили узнать, от чего человек умер. Закон должен работать, а как наказывать за убийство, не выяснив, кто, как, чем убил?
Из мертвецкой (маленькое здание во дворе, совершенно отдельное и не отапливаемое) выглянул Карнеш.
- Вета? Хорошо, что пришла. Помоги быстренько…
Не могу сказать, что мне хотелось.
- А…
- Да блюет он в лопухах. Что за мужики пошли? Сплошные бабы!
Я бы с удовольствием присоединилась, или сделала вид, что меня здесь не было, но работа есть работа. Да и Карна подводить не хотелось.
- Иду.
На столах лежали два тела. Оба раздетые, оба уже прошедшие стадию трупного окоченения… я вгляделась.
И тоже вылетела за дверь мертвецкой.
Одним из покойников оказался Лагос Торон. Несчастного мясника убили ударом ножа в печень, да там нож и оставили, чтобы не вытаскивать и не мараться кровью. Лицо у него было удивленным и непонимающим – он просто не верил, что с ним – С НИМ! – могут так обойтись.
Но в ужас меня привело второе тело.
Я знала эту женщину, знала…
Перед глазами, словно вживую, поплыла набережная.
- Моя дорогая Илона…
Руки барона, его жабье лицо… и тело женщины на столе. Истерзанное в лохмотья. Ожоги, синяки, ссадины…
Совсем, как у Миры.
Меня тоже затошнило, но я оказалась слабее, и если бы не поддержка стражника, рухнула бы прямо в пыль, на колени.
Карнеш выглянул еще раз из дверей, ругнулся – и скрылся обратно.
- Говорил же я, не надо вам, госпожа Ветана.
- Господин Мирий, помогите мне до лечебницы дойти? – слабо попросила я.
Десятью минутами позже, умывшись ледяной водой, я размышляла над неприятными вещами.
Итак, есть два трупа. Первый – Лагос Торон. Сочувствовать мяснику я не собираюсь, дело в другом. Его убили по прикажу господи Рионы – или нет? Надо это узнать, надо сообщить ей, надо разобраться с его детьми. Отца нет, мачеху увезли – что с ними будет? Так что я написала записочку госпоже Рионе, и попросила Шими, который привычно крутился в лечебнице, отнести ее в «Дом Роз». Малек которого и называть-то так уже было совестно, кивнул – и сорвался с места.
Шими вообще отлично прижился в лечебнице. Сначала приходил со мной, теперь уже и один сюда прибегал, а лекари воспринимали его, как общего помощника. Как сказал Харни Растум, пусть пока бегает, как «подай-принеси», пару монет за помощь ему найдем, не обедняем, а подрастет – польза будет. Видно же, что лекарь из мальчишки получится хороший и рукастый. Так что Шими, вместо того, чтобы платить за обучение, еще и деньги себе на конфеты зарабатывал. Мэт Шаронер им откровенно гордился. Да и мне было приятно. Хороший мальчишка. Умный и серьезный.
На том я и выкинула Торона из головы. Убили – и убили, хватит об этом. А вот женщина…
Значит, появляется в Алетаре барон Артау, появляется он в карете с этой женщиной – и тут же начинается? Почему я не удивлена? Если у барона такие специфические вкусы, понятно, что он будет их удовлетворять. Служанок ему и раньше не хватало, а тут вдова, Клодетта Лорист…
Хотя минутку?
Я отлично помнила, как барон называл спутницу Илоной. Это ее второе имя? Или просто другая женщина?
Да что угодно, я все равно ничего не могу ни узнать, ни сделать. Допустим, скажу я стражникам про барона. Что будет дальше?
А ничего.
Придут они к барону, тот от всего отопрется, да еще и про меня узнает, наверняка, захочет поквитаться… На набережной он меня не узнал, но там он и не смотрел. А в другой обстановке, при встрече нос к носу – мало ли?
Внимания к себе привлекать нельзя. А оставлять убийцу безнаказанным – можно?
Что же делать, что делать?
Подметное письмо написать? И что? Поможет? Лично я в этом сильно сомневалась. Такими анонимками стражники печку разжигают, знаю, слышала.
Сказать кому-то?
Кому?
Маркизу Террену? И нарваться на вопрос: «а откуда, госпожа Ветана, вам про баронские наклонности известно?». Я бы точно спросила. Да и что сможет сделать маркиз? Он сейчас не в силе, возраст у него не тот…
А оставлять вот так? Это сколько женщин еще погибнет?
Дверь хлопнула, вошел Карнеш.
- Ну, что я скажу. Мужик этот мясник, помнишь, жену еще искал? На кого уж он нарвался – не представляю, а удар хороший. Правильный такой удар, чтобы и не хрюкнул лишний раз.
- Помню, - кивнула я.
- А вот женщина странная какая-то.
- Странная?
- На продажную девку похожа. Но платье у нее дорогое, да и ароматическая вода, которой она пользовалась – недешевые. Наверное, какой-нибудь клиент развлекся.
- А она не может быть дамой из высшего света? – осторожно уточнила я.
- Нет, что ты. Навидался я их, там руки не руки, ноги не ноги, а этой явно и ходить пришлось, и пальцы у нее неухоженные…
Я мельком глянула на свои руки. М-да, мать бы с ума сошла от ужаса.
Мамины пальчики, мягкие, надушенные, с тонкой белой кожей, через которую сосуды напросвет видно, с ухоженными ноготками, с пятью-шестью кольцами, и мои ладони. С мозолями, с коротко остриженными ногтями, чтобы грязь не забивалась, с шелушащейся кожей – забываю кремом смазывать, а уж чтобы спать в специальных перчатках – тем боле забываю, с ожогом – уголек стрельнул, с одним-единственным кольцом от старой рофтерки – так оно хорошо к пальцу пришлось, что я про него и думать забыла. Даром, что медяшка дешевая.
Но и снимать его не хотелось. А вдруг и правда – талисман? Я бы сейчас и сушеную куриную лапу себе на шею подвесила, лишь бы помогло.
- Следить за собой она следила, но не знатная дама, нет. Хоть руками и не работала. Пусть стража по борделям посмотрит, есть повод.
- А отчего она умерла?
- Придушили. Как я понимаю – в припадке страсти.
Я кивнула. Кажется, все дороги опять ведут к госпоже Рионе.
***
Госпожа себя ждать не заставила. Прикатила на карете и опрометью кинулась в мертвецкую.
Вышла оттуда довольная, словно кошка, и отправилась ко мне.
- Вета, спасибо!
У меня аж глаза округлились.
- За что!?
- За хорошие новости. Лианка теперь в безопасности, а нового мужа я ей хорошего подберу, не страшно будет доверить.
Я покосилась на дверь палаты, в которой мы разговаривали. Пока тут никто не лежал, но это ненадолго.
- Госпожа Риона, я все понимаю, но…
- Не я, - даже не дослушала меня женщина. – Хочешь, малышкой Тисой поклянусь, что не я? Думала, собиралась, хотела, но не сделала. Не успела бы.
Насчет последнего я сомневалась, но клятва Тисой меня убедила.
- Верю. А ведь у него и дети есть…
- От первого брака, - госпожа Риона выразительно скривилась. – Наверняка, копии папеньки. Но я тебя поняла. Съезжу, пригляжу, что там и как. В крайнем случае, найму им няньку, да управляющего делом, чтобы не пропало. Там же и Лианкина доля…
Я кивнула.
- И малышки тоже. Вырастет Тиса, приданое понадобится.
- Меня больше волнует, чтобы племяшка обратно не бросилась. Пусть выздоравливает и не беспокоится за всю эту семейку. Вета, а с кем поговорить, чтобы мне тело отдали?
- Вам?
Госпожа Риона оскалилась, став похожей на большую крысу.
- Я бы его в овраге закопала, сукина сына, но придется хоронить как положено. Ради Тисы, ради Лианки… Ладно! Дохлого я его потерплю. Может, даже любить больше буду.
Морализаторствовать я не стала. Как правильно говорит поговорка: «о мертвых или хорошее, или правду». А что здесь правда? Что одну жену мужик в могилу свел, что вторая чудом этой участи избежала, что жил он для себя, хоть в храм и ходил, да только в Светлого не верил. Просто религиозным был, а это ведь вещи разные.
Вера – она в душе. Снеси завтра Храмы, Светлый все равно будет. И верить в него будут. А религия – это напоказ, в храме, это когда души не хватает.
Может, я и неправа, но мне так кажется. Есть Светлый, есть я. Зачем в наши отношения кого-то третьего вмешивать? Это как в супружескую постель постороннего тащить.
Но Светлый с ними, с храмами. Не мое это дело тут каждый решит для себя и только для себя. А у меня дело другое…
- Госпожа Риона, а женщину вы не узнали?
- Я на нее и не смотрела. А что?
- Карнеш Тирлен сказал, что она может быть… эммм…
- Да скажи уж как есть! Из наших девочек?
- Были у него такие предположения.
- Пойду, посмотрю.
- А я поговорю с господином Растумом, чтобы вам тело Лагоса отдали.
- Это он решает?
- Да.
- Тогда даже не трудись, я сама к нему загляну. Думаю. Он согласится.
Я тоже так думала.
***
Второй раз госпожа Риона оставалась в мертвецкой намного дольше, и вышла оттуда серьезная и расстроенная. Намного сильнее, чем из-за Торона. Я без лишних раздумий налила ей чашку взвара, накапала в него успокоительного, женщина приняла с благодарностью, и отпила несколько больших глотков.
- Хороший отвар. Рецепт скажешь?
- Даже трав наберу.
- Спасибо.
Несколько минут мы молчали, потом госпожа Риона заговорила. Медленно, подбирая слова.
- А ведь прав Карнеш. Только не до конца. Это явно чья-то содержанка или любовница.
А ведь и верно – похоже! И руки, и уход за собой, и…
- Подыскивала себе нового покровителя?
- Вполне возможно. Я одежду посмотрела, она не из богатых, но и не из самых худших.
- Госпожа Риона, - медленно начала я, подбирая слова, - а она одна такая за последнее время? Или есть слухи, или, может, кто-нибудь пострадал?
Женщина задумалась.
- Надо поспрашивать. У меня дом, сама понимаешь, приличный, если такое с моими девочками сделают, я найду, как расквитаться. Но есть и другие дома. Алетар же. Портовый город… есть и дома, где девочек предоставляют для любителей остренького.
- Может, она оттуда?
- Нет. Знаю я девочек, которые там работали. У них вся шкурка уже к концу года работы в шрамах. А эта – чистенькая, аккуратная. Нет, не то.
- Понятно.
- Вета, а почему тебя это интересует?
Я опустила глаза.
- Госпожа Риона, я ведь и на дому людей принимаю. Не первый случай таких изуверств, ой, не первый. А все молчат, никто ничего не делает…
- Поэтому ты решила говорить?
- Не знаю. Может, расспросить, а если что-то, так и страже сказать?
- Не лезь в это дело. Это слишком опасно.
- Но люди…
- Вета, садисту наплевать, над кем издеваться. Лекарка тоже сойдет.
Я вздохнула.
- Я понимаю, что это опасно.
- А раз понимаешь, то сиди тихо. Есть стража, они не зря деньги получают. Они и разберутся, а ты целее будешь. Поняла?
Я кивнула.
- Да, наверное, вы правы.
- Без всяких «наверное».
Я молчала.
А что я могу сказать?
Видела такое на жертвах барона? Видела барона? Полагаю, что это именно его работа?
Замечательно. Пойдем к барону?
Нет? А почему – нет?
Безвыходное положение. И я ничего не могу сделать. Вообще ничего.
Темного крабом!
Глава 8
День рождения.
Когда-то мы отмечали его совсем иначе. Рядом всегда была бабушка. И дарила она мне то, чего больше всего хотелось. Не платья или украшения, а толстенные книги, лекарские инструменты, иногда – симпатичные игрушки, и всегда угадывала. И как ей это удавалось?
Родители на наши дни рождения внимание обращали редко – столица, развлечения, гости, только у младшей сестренки удавался праздник, и то потому, что приходился на солнцеворот. А родители всегда на солнцеворот закатывали бал, ну и Лаурин день рождения заодно отмечали.
А сейчас я одна.
И отмечать тоже буду сама.
Что там надо?
Угощение для всех, кто заглянет, можно простенькие подарки – и церемониальный пирог.
Печется пирог с гречневой кашей и куриными яйцами, а на закате его относят к реке и бросают в воду. И гадают по нему. Потонет – плохой год будет, поплывет – жди перемен, рыбы начнут кормиться – год обильный будет…
Там много примет.
Мы с бабушкой ходили, гадали, а сейчас не с кем.
Но отнести пирог к морю, и бросить в воду мне никто не помешает.
Тесто я еще с вечера поставила, меня бабушка научила. Она вообще настаивала, что пироги печь надо уметь. Умения и знания лишними никогда не бывают.
Ну вот и…
В одной миске ждала своего часа ягодная начинка, во второй – рубленое мясо, в третьей рыба, в четвертой – гречка с яйцами…
А что мне – ради одного пирога затеваться?
Нет уж!
Пироги я планировала взять с собой на работу. Выходной-то у меня еще не скоро!
***
В лечебнице я угостила коллег и служителей, выслушала поздравления, и опять принялась за работу. Долго мы не праздновали, некогда. Я отнесла пироги Харни Растуму, удостоилась масляного взгляда (ах, какая женщина, какие пироги), услышала, что если день рождения, то так и быть, завтра могу денек отдохнуть, и пошла работать дальше. Болезни-то никто не отменяет. Если ты лекарь – тебя и со свадьбы сдернут, и с похорон, и откуда угодно.
